Текст книги "Ричард III"

Автор книги: Вадим Устинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

«Мы были бы более счастливы, если бы Вы могли прибыть сами. Но если Вы не имеете такой возможности, то мы просим Вас не мешкая исполнить со всем тщанием наш приказ и прислать нашу печать немедленно по получении данного послания. Мы доверяем Вам, равно как доверяем слугам, которым Вы поручите ее доставить. Просим Вас сообщить нам обо всех новостях. А здесь, хвала Господу, все устроено и готово для сопротивления злым умыслам того, кто имел самые веские причины хранить верность – герцога Бакингемского, самого вероломного из ныне живущих людей. С Божьей помощью мы скоро будем в Ваших краях и смирим его злобу. Мы уверяем Вас, что никогда еще не было столь коварного изменника, и податель сего Глостер[149]149
  Глостер – имя герольда Ричарда III.


[Закрыть] Вас в этом убедит»^{88}.

Тем временем решительный Джон Хауэрд, герцог Норфолкский, собрал достаточные силы, чтобы выслать на разведку несколько отрядов, в том числе сотню людей под командованием сэра Джона Меделлона и сэра Джона Норбери, которые заняли город Грейвзенд, контролировавший переправу в устье реки Темзы. Герцог также активно помогал совету готовить оборону Лондона.

15 октября Ричард выпустил публичную прокламацию, объявляя Бакингема бунтовщиком, приказывая всем своим подданным взять в руки оружие и строго запрещая причинять вред тем из слуг герцога, которые не поддержали своего господина в его заговоре. 16-го числа она была вывешена в Йорке, 17-го – в Халле. Три дня спустя король был в Грантэме, пройдя из Линкольна 40 километров по пути к Лондону. Там, в таверне Эйнджел-Инн, его нашел Роберт Блэкуэлл, один из клерков канцлерского суда, и передал из рук в руки Большую печать в белом кожаном мешочке. Виконт Ловелл уже отбыл в Банбери, чтобы встретить свой отряд, и с Ричардом оставались только четыре епископа, сопровождавший короля из самого Йоркшира граф Нортумберлендский, а также Томас, лорд Стэнли. Мотивы Томаса, чья жена стояла во главе заговора, до конца непонятны. Возможно, он хотел, чтобы его семья на всякий случай сыграла сразу за обе стороны, а возможно, счел полезным для себя действительно поддержать короля. С ним в королевской свите был и его сын Джордж, лорд Стрейндж Нокинский.

* * *

За исключением поторопившегося Кента, остальные центры мятежа восстали одновременно в назначенный срок – 18 октября вспыхнули Гилдфорд в Сарри, Ньюбери в Беркшире, Солсбери в Уилтшире, Эксетер в Девоне. Но к этому моменту герцог Норфолкский собрал такие силы, что смог послать отряд в Райгейт, а на следующий день выставил мощный заслон на подступах к Лондону. В результате этих быстрых и энергичных мер он разорвал связь бунтовщиков Кента и Сарри с Восточной Англией и нейтрализовал их. Мятежники двинулись из Мейдстоуна по Медуэю к Рочестеру, но герцог Норфолкский преградил им путь у Грейвзенда. Вынужденные отказаться от наступления на столицу, сэр Джон и Ричард Гилфорды, сэр Уильям Стонор, сэр Джон Фогт, сэр Джордж Браун, сэр Ричард От, сэр Томас Льюкнор и прочие отошли со своими людьми к городу Гилфорд в ожидании новостей с юга и юго-запада.

Видя успех Джона Хауэрда, Ричард решил, что столица не нуждается в его немедленной помощи. Он издал вторую прокламацию и приказал огласить ее только в южных графствах, поскольку восстание к тому времени было локализовано в Уэст-Кантри[150]150
  Уэст-Кантри (англ. West Country) – буквально «Западная страна», неофициальное название юго-западных областей Англии. Обычно в нее включаются исторические графства Корнуолл, Девон, Дорсет и Сомерсет, иногда еще Глостершир и Уилтшир.


[Закрыть] и южном Мидлендсе:

«Приказываем вам и твердо предписываем, чтобы тотчас после получения этой прокламации она была оглашена в каждом из графств, указанных ниже… в самых публичных местах.

Поелику наш владыка король, помня свой торжественный обет о соблюдении милосердия и законности, данный во время коронации, следует ему на деле, то он прежде всего обращается к милосердию и обещает всем полное и общее помилование. Таким образом, он верит, что все его подданные преданы ему в соответствии с их вассальными обязанностями. Его светлость собственной персоной, как хорошо известно, обещал всем партиям своего королевства беспристрастное отправление правосудия для каждого, имея полную веру в то, что все угнетатели и разорители его подданных, отвратительные прелюбодеи и развратники, вызывающие гнев и недовольство Господне, Божьим промыслом вернутся на путь истины и добродетели.

Однако Томас Дорсет, недавно еще маркиз Дорсетский, который не боясь ни Бога, ни опасности для своей души, многих разных девиц, вдов и жен отвратительным образом без стыда замучил, обесчестил и развратил, содержал бесчестную и злую женщину, а именно жену Шора, изменявшую мужу, а вместе с ним сэр Уильям Норриз, сэр Уильям Нивет, сэр Томас Буршье Барнсский, сэр Джордж Браун, рыцари, Джон Чейни, Джон Норриз, Уолтер Хангерфорд, Джон Раш и Джон Харкур Стонтонский и другие их изменнические сообщники, без соизволения короля созвали и собрали народ в помощь главным мятежникам и изменникам – герцогу Бакингемскому и епископам Илийскому и Солсберийскому. Они намеревались не только уничтожить нашего владыку и господина и других его верных подданных, разрушить мир, спокойствие и общественное благо его королевства, но и препятствовать торжеству добродетели, насаждать отвратительные пороки и грехи, как они делали в былые времена, к великому гневу Господню и дурному примеру для всех христиан.

Посему Его высочество король с его заботой и любовью к общему благу своего королевства, с его непримиримостью к порокам гарантирует, что ни йомены, ни простолюдины, принужденные и введенные в заблуждение этими предателями, прелюбодеями и развратниками, не должны пострадать физически или имущественно, если сами отступятся от дурной компании, а также не станут больше путаться с ними.

И сверх того наш владыка лорд гарантирует, что тот, кто окажет ему услугу и схватит указанного герцога и доставит к Его высочеству, получит в награду тысячу фунтов деньгами, или землю доходом в сто фунтов. И за каждого из указанных епископов или маркиза тысячу марок деньгами или землю доходом в сто марок. И за каждого из указанных рыцарей пятьсот марок деньгами или землю доходом в двенадцать фунтов. И пусть каждый верный подданный, защитник добродетели и мира приложит руку к сопротивлению злому умыслу указанных предателей и к наказанию за великие и отвратительные пороки указанных предателей, прелюбодеев и развратников.

Пусть их верной и честной помощью добродетель восторжествует и превознесется в королевстве к чести и милости Господней, а зло будет побеждено и наказано к спокойствию и умиротворению всего верного и доброго простого народа этого королевства.

И сверх того его светлость король повелевает: да будет известно, что все, кто по какой-либо причине окажет помощь, поддержку или содействие указанным герцогу, епископам, маркизу или любому другому из изменников и предателей после оглашения этой прокламации – имуществом, продовольствием или еще чем – сами будут считаться и приниматься за изменников.

Мы нисколько не сомневаемся в вашей дружбе и верности»^{89}.

Поименовав в прокламации всех врагов королевства, Ричард не упомянул о том, кто готовился снять сливки с заговора – изгнаннике Генри Тюдоре. Король по-прежнему не считал беглеца серьезной политической фигурой, несмотря на то, что Томас Хаттон специально прибыл из Бретани предупредить его о роли Тюдора, который собирался при активном содействии бретонского герцога Франсуа вторгнуться в Англию.

* * * 

Ричард провел в Лестере смотр своей армии, в которую только что влился отряд в три сотни воинов из Йорка под командованием его друга Томаса Рэнгуиша. Он решил, что сил достаточно и ждать запаздывающих нет смысла. Утром 24 октября король повел свои войска на Ковентри. Здесь он встретился с отрядом сэра Ральфа Эштона, которого прямо на месте назначил временным заместителем лорд-констебля Англии, ибо действующий верховный констебль оказался одним из главарей мятежа. Из Ковентри армия двинулась на юго-запад, чтобы вбить клин между герцогом Бакингемским и повстанцами в Уэст-Кантри и южных графствах, а затем повернуть все силы против Бакингема, который представлял наибольшую опасность – по крайней мере, так тогда казалось Ричарду. Однако уже через несколько часов марша он узнал, что плохая погода заставила большую часть грозных сил герцога разойтись.

Герцог Бакингемский, как и было предусмотрено планами мятежников, развернул свои знамена 18 октября и начал двигаться от Брекона на восток. Его сопровождал любопытный квартет советников: Джон Мортон, епископ Илийский, лондонский торговец Джон Раш, сэр Уильям Нивет Норфолкский и астролог Томас Нэндик из Кембриджского университета. На всем протяжении пути Бакингема терроризировали отряды под командованием местных дворян Бонов, которые нарушали его коммуникации с Уэльсом, висели на флангах, совершали налеты на окрестности замка Брекон. Шедший перед войсками герцога сэр Хамфри Стаффорд Графтонский и Блэтеруикский[151]151
  Однофамилец Генри Стаффорда, герцога Бакингемского.


[Закрыть] систематически разрушал мосты, в том числе и через Северн, блокировал проходы и устраивал засады в таких узких ущельях, что армия герцога, даже имея подавляющее численное превосходство, не могла их оттуда выбить. В конце концов Бонам посчастливилось захватить сам замок Брекон.

Массового притока добровольцев, на которых так рассчитывал Бакингем, не произошло. Герцогу удалось собрать только своих арендаторов и слуг, а также тех валлийцев, которых его офицеры смогли согнать в лагерь силой или угрозами. Атаки Бонов и сэра Хамфри Стаффорда начисто уничтожили и без того невысокий боевой дух, которым обладало войско. Проливной дождь размыл дороги, реки вышли из берегов, затопив переправы. Бурные потоки уносили дома, скот, смывали посевы. В районе Бристоля утонуло две сотни человек, по полям воды носили люльки с детьми. Еще долго местные жители вспоминали это природное бедствие, называя его «Большой водой».

Когда Бакингем остановился у Уэбли, его войско деморализовалось окончательно. Пока герцог беспомощно наблюдал за развалом армии, Джон Мортон бежал, спасая свою шкуру, сначала в Фенленд[152]152
  Фенленд (Болотный край) – низинная, сильно заболоченная местность к югу от залива Уош на восточном побережье Англии. Над болотами возвышалось несколько невысоких меловых и известняковых холмов, которые по традиции назывались островами. На одном из таких островов – Или – стоял собор, служивший кафедрой епископам Илийским.


[Закрыть] – болотистую местность у восточного побережья Англии, а оттуда во Фландрию. В конце концов сам герцог переоделся простолюдином и в панике поскакал в поисках убежища на север, в Шропшир.

Ричард узнал о крахе восстания Бакингема сразу после того, как покинул Ковентри, и тут же повернул армию на Уилтшир. Когда сэр Уильям Стонор, сэр Уильям Баркли и сэр Ричард Вудвилл, стоявшие в Ньюбери, а также сэр Джон Чейни, сэр Джайлс Добни, Уолтер Хангерфорд и епископ Лайонел Вудвилл, базировавшиеся в окрестностях Солсбери, получили известие о бегстве Бакингема и быстром приближении армии короля, они мгновенно оставили все мысли о сопротивлении. Некоторые в панике искали какое-либо убежище или тайник внутри страны, другие бежали на юг к морю, откуда пытались переправиться в Бретань.

В конце октября король Ричард вступил в Солсбери, так и не проведя ни одного сражения, за исключением нескольких мелких стычек. Через день или два туда же привезли пленного герцога Бакингемского. Он укрылся у своего слуги Ральфа Бэнестра, жившего недалеко от городишка Уэм. Движимый страхом или алчностью, Бэнестр выдал господина шерифу Шропшира, который немедленно отправил пленника под конвоем в Солсбери. Поскольку герцог был бунтовщиком, открыто выступившим против власти короля с оружием в руках, его судила комиссия под председательством заместителя констебля сэра Ральфа Эштона. Герцог признал свою вину, но отчаянно добивался единственной встречи с королем. Однако в этом ему отказали и приговорили к казни как изменника. В воскресенье 2 ноября Генри Стаффорд, второй герцог Бакингемский, взошел на эшафот, специально для него возведенный на рыночной площади Солсбери, и был обезглавлен. Бэнестр за свое предательство получил манор Йоддинг в Кенте.

Следующим утром Ричард III отправился в Уэст-Кантри. 5 ноября король был в Бридпорте, 8-го прибыл в Эксетер. По дороге он также не встретил никакого сопротивления. Даже не пытаясь вступить в схватку, маркиз Дорсетский, Кортнеи и большая часть их последователей погрузились на суда и отплыли в Бретань, где в конце концов собралась теплая компания: Томас Грей, маркиз Дорсетский, Лайонел Вудвилл, епископ Солсберийский, Питер Кортней, епископ Эксетерский, сэр Эдуард Кортней и Джон Уэллз[153]153
  Джон Уэллз Максийский (ок. 1450–1499) – впоследствии десятый лорд Уэллз и первый виконт Уэллз, рыцарь ордена Подвязки. Сын Лайонела де Уэллза, шестого лорда Уэллза, и Маргарет Бошан, которая в предшествующем браке с Джоном Бофортом, первым герцогом Сомерсетом, родила Маргарет, ставшую матерью Генри Тюдора и затем женой Томаса Стэнли, первого графа Дербийского. В 1487 году женился на Сесили, дочери Эдуарда IV.


[Закрыть], наследник конфискованного титула лордов Уэллзов. Сэр Томас Сент-Леджер и двое его сообщников попали в плен. Ричард не видел причин щадить кого-либо из них, включая мужа своей старшей сестры, ставшего агентом Вудвиллов, и поэтому все трое пленников были казнены.

В скором времени перед судом в Вестминстере предстали схваченные во время подавления восстания сэр Джордж Браун, некий Клиффорд и четыре лучника из королевской личной охраны, предавшие своего господина. Эти шестеро также были приговорены к смертной казни за измену.

Не увенчалось успехом и предприятие Генри Тюдора, хотя начиналось оно многообещающе. Франсуа, герцог Бретонский, предоставил ему, по разным сведениям, от пяти до пятнадцати судов и до пяти тысяч бретонских солдат. Кроме того, Франсуа выделил Тюдору на расходы в октябре-ноябре 13 тысяч ливров. Генри отплыл из Пемполя в самом конце октября. В первую же ночь флот был рассеян бурей, и большинству судов пришлось вернуться в Нормандию и Бретань. На следующее утро Тюдор добрался до залива Пул у побережья Дорсета всего лишь с двумя кораблями. Он выслал несколько человек на лодке, чтобы они навели справки в прибрежных деревушках. Оказалось, что берег кишит солдатами, которые кричали, что восстание идет успешно, а сами они посланы герцогом Бакингемским, чтобы сопроводить графа Ричмондского в лагерь герцога. Эта грубая хитрость не обманула Генри, который обладал звериным чутьем. Он спешно отплыл на запад в Плимут, где встал на рейде. Разведчики, вернувшиеся с берега, донесли ему, что король Ричард дошел до самого Эксетера, не встретив никакого сопротивления. Тюдор почел за благо отказаться от дальнейших действий и вернулся в Бретань. 22 ноября он был в Нанте, где получил еще 10 тысяч крон от своего друга герцога Франсуа, что позволило ему в течение некоторого времени поддерживать себя и прочих изгнанников, а одновременно плести паутину нового заговора.

В две недели Ричарду III и его капитанам удалось полностью подавить мятеж. Король оставался в Эксетере около недели, назначив комиссии, уполномоченные передать в казну имущество главных мятежников и восстановить порядок в западных, южных графствах и в Уэльской марке. Последним очагом сопротивления в Сассексе некоторое время оставался замок Бодиам. Это была мощная крепость, прямоугольная в плане, обнесенная высокими стенами с восемью башнями и стоявшая посреди небольшого искусственного озера. Командовал гарнизоном сэр Томас Льюкнор, который по зрелом размышлении решил не геройствовать и сдался Томасу Хауэрду, графу Саррейскому.

Возвращение короля Ричарда из Эксетера было достаточно мирным. 18 ноября он миновал Солсбери, затем проследовал через Уинчестер и Фарнэм к городам Кентского побережья. В Кентербери его торжественно приветствовала делегация горожан, которую возглавлял лорд Кобэм – один из наместников Джона Хауэрда, герцога Норфолкского. Ричард вернулся в Лондон 25 ноября, через четыре месяца после того, как он покинул столицу, отправляясь в королевское путешествие. Мэр, олдермены Лондона и пять сотен лучших граждан встретили своего победоносного короля в Кеннингтоне и сопроводили его через Саутуарк и Лондонский мост к зданию королевской гардеробной, расположенной рядом с Блэкфрайерз, которую он выбрал в качестве своего временного пристанища. На следующий день в Звездной палате Вестминстерского дворца Ричард вернул канцлеру Джону Расселлу Большую печать в том же самом белом кожаном мешочке, в котором получил ее из рук гонца в таверне Эйнджел-Инн. Свидетелями церемонии были те, кто затем играл ведущие роли в его царствовании: Томас Ротерем, архиепископ Йоркский, прощенный и восстановленный в королевской милости в качестве советника, епископы Батский и Уэллзский, Сент-Асафский, хранитель архивов Томас Бэроу, Джон Хауэрд, герцог Норфолкский, хранитель Пяти портов Уильям Фиц-Алан, граф Эранделский, Генри Перси, граф Нортумберлендский, Томас, лорд Стэнли, рыцарь королевской личной охраны сэр Ричард Рэтклифф, эсквайр королевской личной охраны Уильям Кэтсби и трое видных ученых – Джон Шервуд, епископ Даремский, Томас Лэнгтон, епископ Сент-Дэвидский, и лорд – хранитель Малой печати Джон Ганторп.

* * *

Восстание рухнуло отчасти из-за своей внутренней слабости и нескоординированности действий в разных частях Англии, а отчасти из-за лояльности или (что, может быть, точнее) апатии английского народа. За исключением герцога Бакингемского, маркиза Дорсетского и Ричарда Бошана, лорда Сент-Аманда, ни один лорд, находившийся тогда на английской земле, не предал Ричарда и не примкнул к повстанцам. Даже Томас Стэнли удивительным образом сохранил верность королю и активно участвовал в подавлении мятежа. Ни один город не сдался мятежникам. Англичане не рвались в массовом порядке вступить под знамена бунтовщиков, а те, кто все-таки взял в руки оружие, вскоре дезертировали. Восстание не нашло почти никакой поддержки к северу от Темзы и к востоку от Северна.

Принцип, которым король Ричард руководствовался при определении наказания, был следующим: наказывать лидеров, щадить простолюдинов. Лишь десять человек были казнены по обвинению в измене, и все они были зачинщиками или капитанами крупных отрядов мятежников. Король не преследовал простых людей, не налагал на них крупные штрафы, не отдавал их имущества на разграбление. Напротив, он помогал им вернуться к мирной жизни, причем иногда ему приходилось вмешиваться даже лично. Так, в декабре 1483 года он взял под покровительство Флоренс, жену заговорщика Александра Чейни, за ее добродетельный нрав и даровал ей право опеки над землями мужа.

Впрочем, забота о простых людях отличала Ричарда не только во время ликвидации последствий мятежа – это был один из краеугольных камней его правления. Клерк королевского совета Джон Харрингтон, например, получил ренту в 20 фунтов не только за добрую службу лордам, но особенно за сохранение, регистрацию и экспедицию прошений от бедных людей. Королевский совет помимо других обязанностей был последней инстанцией по апелляциям, и любой подданный короля мог принести туда свою жалобу на угнетения, вымогательства и другие несправедливости, которые ему чинила, скажем, местная власть. Кстати, та часть работы совета, которая касалась рассмотрения прошений от бедных и получившая значительный импульс именно во время правления Ричарда III, впоследствии была поручена Суду по ходатайствам[154]154
  Суд по ходатайствам (англ. The Court of Requests) – судебный орган в Англии и Уэльсе, рассматривающий дела бедных на основе права справедливости. Формально учрежден при Генри VII.


[Закрыть].

Простолюдины – прежде всего мелкие арендаторы, торговцы, ремесленники – любили короля. Именно для них порядок и законность были крайне важны. Ричард во многом делал ставку именно на этот слой, и это, скорее всего, было его ошибкой. Несмотря на то что недворяне составляли подавляющее большинство английского общества, они мало что значили в плане политическом и военном. В строго иерархической государственной системе народ мог существенно влиять на ход событий лишь тогда, когда его чаяния совпадали с устремлениями вельмож, а силы мобилизовывались теми же представителями аристократической верхушки. Предоставленный самому себе, он был весьма инертен.

Гораздо более перспективным казалось стремление Ричарда привлечь на свою сторону джентри – рыцарей, эсквайров и джентльменов. Но землевладельцы юга, как он уже почувствовал на собственном опыте, относились к нему с недоверием. Не полагаясь более на южное дворянство, Ричард еще активнее начал укреплять администрацию английских графств северянами. Йоркширец Уильям Молеверер занял должность уполномоченного по выморочному имуществу в Кенте, а его земляк Эдуард Редмен Хервудский был назначен шерифом Сомерсета и Дорсета. Другой Молеверер, Хэлнат, стал шерифом Девона, а Томас Хаддлстон из Камберленда – шерифом Глостершира.

В то же время Ричард III как мог пытался ограничить влияние лордов. В парламент 1484 года он призвал всего 26 аристократов, в то время как в 1453 году их заседало 44, а в первом парламенте Эдуарда в 1461 году – 41 человек. Интересно, что впоследствии столь же осторожный подход исповедовал и Генри VII Тюдор. Ричард намеренно не прибегал к такому серьезному и находившемуся исключительно в руках короля оружию ослабления аристократии, как создание новых лордов. За все время своего правления он не пожаловал ни одного титула выходцам из джентри. Лишь несколько человек при нем получили более высокие титулы: Уильям, виконт Баркли, стал графом Ноттингемским, Джон, лорд Хауэрд, – герцогом Норфолкским, а его старший сын Томас – графом Саррейским, Эдуард, лорд Лайл, получил титул виконта.

Вслед за своим братом Эдуардом IV король продолжил борьбу со злом, которое представляла собой система ливреи и покровительства[155]155
  Система ливреи и покровительства (англ. Livery and maintenance) – отношения между лордом и его вассалами, характерные для так называемого «ублюдочного феодализма» (англ. Bastard feudalism). Вассалы служили в вооруженной свите лорда за деньги, ренту и покровительство, а не в порядке выполнения своих феодальных обязанностей, в результате чего начинали считать себя людьми своего господина, а не королевскими подданными.


[Закрыть]. Она заключалась в том, что лорды могли содержать отряды вооруженных людей, нанятых по контракту или взамен ренты. Такие порядки существовали чуть ли не с начала XTV века и в принципе были не особенно опасны для государства, однако могли послужить топливом для локальных волнений. Частично благодаря этой системе лидеры повстанцев смогли собрать силы, достаточные для открытого выступления против короля.

Камергер Северного Уэльса и шериф Стаффордшира получили приказы привести к присяге на верность всех жителей в пределах их юрисдикции и предупредить их, чтобы они не смели носить чьи-либо ливреи, одежду геральдических цветов, бэджи или эмблемы. Такой же приказ был направлен жителям Глостера, Бристоля, Кентербери и других городов и графств.

Ричард боролся с системой ливреи и покровительства, а также со связанными с ней напрямую феодальными распрями, не щадя даже духовных лиц. Аббат Уолтэмский должен был распустить своих воинов и внести тысячу фунтов в качестве гарантии прекращения частной войны с лордом Феррерсом, его слугами и жителями Гешанта, а Феррерса, в свою очередь, приговорили к залогу на такую же сумму. Одного из рыцарей своей личной охраны сэра Мармадьюка Констебла король назначил лейтенантом и личным представителем в городе Танбридж (ныне Тонбридж) и в лордстве Пенсхёрст, запретив жителям носить ливреи кого-либо другого цвета, кроме цветов королевского наместника. Своими действиями Ричард III чувствительно задевал интересы высшей аристократии, которая последнее столетие использовала систему ливреи и покровительства для притеснения своих более слабых соседей. Тем самым он опять же лишал себя поддержки тех, в чьих руках были сила и военная мощь, необходимые на поле битвы.

Но в деле управления страной, особенно теми ее частями, которые традиционно управлялись сильными семейными кланами, Ричард не мог обойтись без аристократов. Нагляднее всего это продемонстрировало падение Бакингема, в результате которого контроль над Уэльсом и Уэльской маркой стал для правительства настоящей головной болью. Окончательного решения советники найти так и не смогли, поэтому пришлось ограничиться полумерами. Рыцарь королевской личной охраны Ричард Хаддлстон был назначен констеблем замка Бомарис, капитаном города Бомарис, шерифом острова Англси и главным лесничим Сноудонии. Эсквайр королевской охраны Томас Танстолл занял должность констебля замка и капитана города Конви, затем – шерифа Кардигана. Глава пажей сэр Джеймс Тирелл представлял королевскую власть в Гламоргане.

Учитывая влияние рода Стэнли в Северном Уэльсе, Ричарду III пришлось поделиться с ним значительной частью административных полномочий. Лорд Томас получил замок и лордство Кимбеллтон, 18 ноября ему были дарованы титул лорд-констебля Англии с доходом в сто фунтов и обширные земельные владения. Его брата сэра Уильяма король назначил верховным судьей Северного Уэльса и вскоре после этого констеблем замка и капитаном города Карнарвон. Ричард был просто вынужден вознаградить и приблизить к себе семейство Стэнли, которое сохранило ему верность во время мятежа.

Прочие должности Бакингема были розданы так: верховным судьей Южного Уэльса стал Уильям Херберт, граф Хантингдонский, а должность великого камергера Англии в последний день ноября занял Генри Перси, граф Нортумберлендский, сопровождавший Ричарда III на протяжении всей кампании. Перси также получил обширные поместья, в том числе лордство Ходцернесс в Восточном райдинге Йоркшира, принадлежавшие ранее Бакингему. Король раздал множество более скромных наград за службу – 25 небольших рент, причем половину из них валлийцам, и ренту в 40 марок местному вождю Рису ап Томасу, что, как выяснилось позднее, ничуть не укрепило верность последнего.

Как только Ричард вернулся из Кента в Лондон, он обратил всю свою энергию на решение проблемы пиратства и принуждение Франсуа Бретонского к миру. Ла-Манш стал к тому моменту настолько опасным местом, что английские торговые караваны, перевозившие шерсть на континент, были подчас вынуждены возвращаться в порт отплытия, чтобы избежать нападения. Моряки Бретани и Англии, невзирая на начавшийся сезон осенне-зимних штормов, яростно сражались с купцами и друг с другом.

Хотя Ричард никогда не воевал на море, он в течение двадцати лет носил звание адмирала и приложил немало сил к реформированию структуры управления флотом. Его действующий лорд-адмирал герцог Норфолкский, напротив, был мастером военно-морского искусства. Объединив усилия, король-администратор и герцог-флотоводец в течение короткого времени сумели подготовить английские военные корабли для операций против бретонцев. При любой возможности Ричард покупал иностранные суда для укрепления флота и обеспечения защиты торговым караванам. Портовые города охватила лихорадочная деятельность: корабли заново оснащались, на них грузили провизию, их укомплектовали экипажами. Захваченные бретонские суда доставлялись в гавани, королевские агенты тут же начинали готовить их к выходу в море с английской командой, а грузы распределяли между теми купцами, которые понесли убытки в морской войне. Магистратам Лондона было предписано арестовать все бретонские корабли и товары, оказавшиеся в границах города, и передать их в казну.

В середине декабря английский флот под командованием Томаса Уэнтворта вышел в Ла-Манш в поисках бретонских кораблей, чтобы принудить их к сражению. Вскоре разведчики донесли, что суда герцога Франсуа замечены у берегов Фландрии. Уэнтворт немедленно направился туда и одержал решительную победу, захватив в плен большое число бретонских моряков. Английские торговцы вздохнули с облегчением, но до окончательного решения проблемы было еще далеко. Поэтому Ричард издал строгий приказ купеческим караванам ходить только с военным конвоем.