Текст книги "Этногенез славян"

Металлографический анализ железных изделий Черняховских памятников Поднепровья, Побужья и Молдавии показал, что в развитии кузнечного дела фиксируются элементы скифо-сарматского ремесла, но основные приемы обработки железа являются пшеворскими, наследовавшими кельтскую технологию.

.

О значительном участии пшеворского населения в формировании Черняховской культуры свидетельствует лепная керамика. Некоторые формы лепной посуды имеют сарматские истоки. Выявляются также параллели с гето-дакийскими древностями, есть сосуды достоверно вельбарского происхождения, отдельные формы обнаруживают сходство с керамикой приэльбских германцев. Но наиболее распространенными в Черняховской культуре были лепные сосуды сопоставимые по форме и другим особенностям с пшеворской глиняной посудой.

Присутствие в погребениях Черняховской культуры вымосток из камня и иных каменных конструкций следует рассматривать как результат влияния северногерманского погребального ритуала. Подобные конструкции из камней составляли характерную особенность захоронений римского времени в Скандинавии и на Готланде. В Черня-ховском ареале применение камня в погребениях зафиксировано преимущественно в Северо-Западном Причерноморье, где захоронения с каменными конструкциями со-ставляли в некоторых могильниках от 3 до 15% общего числа исследованных. Заслужи-вает внимания то, что каменные выкладки совершались и там, где поблизости не было камня и, следовательно, для совершения ритуала его приходилось привозить. Кроме региона, примыкающего к Черному морю с северо-запада, захоронения с применением камня открыты в единичных случаях на нижнем Днепре, где наблюдаются и другие германские культурные элементы, а также по пути миграции готов и других восточно-германских племен к Черному морю. О разрозненном расселении германского населения говорят и находки в Черняховских погребениях костей птиц, связанным с обычаем у части германцев сопровождать умершего заупокойной пищей. При раскопках Черняховских могильников кости птиц в качестве жертвенной пищи зафиксированы в значительно меньшем числе погребений по сравнению с захоронениями, содержавшими кости овец и баранов и отражающими сарматский ритуал.

О наличии в составе Черняховского населения германского этнического компонента свидетельствуют и находки вещей с руническими надписями.

Выделяется два региона Черняховской культуры со своими специфическими осо-бенностями, которые связаны со славянским элементом. Один из них – Верхнеднес-тровский – занимает бассейн верхнего течения Днестра со смежными землями вер-ховьев Западного и Южного Буга. Этому региону придает особое значение и В.Д.Баран. Отмечая его локальные особенности (широкое распространение полуземляночных жилищ и преобладание лепной керамики), возникшие на основе пшеворских и зарубинецких древностей, исследователь отмечает близость этих черт достоверно славянским культурам раннего средневековья. Это был регион первоначального становления Черняховской культуры, откуда она распространялась по широкой территории. Спецификой этого региона является также крайняя малочисленность скифо-сарматских особенностей в обрядности и материальной культуре черняховских памятников. В этом регионе открыто немало могильников, в которых преобладали погребения по обряду кремации умерших. Все свидетельствует о доминирующей роли славянского этноса в Верхнеднестровском регионе. Другим регионом Черняховской культуры с концентрацией пшеворских особенностей является Подольско-Днепровский, простирающийся от верхнего и среднего течения Южного Буга до левобережья среднего Днепра. Однако в отличие от Верхнеднестровского в этом регионе фиксируется и множество погребений с сарматскими чертами. Существенно то, что количество трупосожжений в этом регионе со временем постепенно, но заметно увеличивалось: численность таких погребений, относимых к IV в., значительно выше, чем в предшествующее столетие. В Подольско-Днепровском регионе в большем количестве, чем в других частях Черняховской культуры, открыты захоронения по обряду трупоположения с западной ориентировкой. Как известно, для славянского похоронного ритуала, судя по средневековым материалам, было характерно положение умерших в могилы с западной ориентировкой. Целый ряд фактов свидетельствует, что эта черта обрядности славянства восходит к языческой поре, когда было принято класть умершего на погребальный костер головой на запад, то есть навстречу лучам восходящего солнца. Весьма вероятно, что смена меридиональной ориентировки на западную в Подольско-Днепровском регионе была следствием воздействия славян – носителей пшеворских особенностей на потомков скифо-сарматского населения. Согласно раннеславянскому погребальному ритуалу, умерший не сопровождался многочисленным инвентарем, большинство языческих захоронений в славянском мире является безынвентарными, либо сопровождаются единичными вещами. В безынвентарности Черняховских трупоположений с западной ориентировкой Подольско-Днепровского региона видно славянское влияние.

Южная граница Подольско-Днепровского региона не была четкой. Пшеворские элементы выявляются также в нижнем течении Днепра и в Прутско-Днестровском междуречье. Нужно полагать, что в III—IV вв. отдельные группы славян достигали и этих земель. Судить о роли и месте славян в междуречье Днестра и нижнего Дуная также трудно. Большое число погребений по обряду трупосожжения, фиксируемое здесь в отдельных могильниках, может быть обусловлено значительным вкладом в генезис Черняховского населения Северо-Западного Причерноморья гето-дакийских племен. О проникновении славянского населения в эти земли можно судить по распространенности в отдельных памятниках пшеворских особенностей. Вполне очевидно, что черняховское население Северо-Западного Причерноморья было весьма пестрым в этническом отношении, но господствовали здесь, нужно полагать, готы. Это была Готня, известная по письменным памятникам IV—V вв. Термином «гот» авторы исторических трудов этого времени собирательно обозначали этнически различные племена, среди которых были и сарматы, и фракийцы, и, нужно полагать, славяне. Исследователи не раз обращали внимание на информацию историка последней четверти IV в. Аммиана Марцеллина, что готы, устремляясь в битву, «издавали шум на разных языках».

На основании различных данных в истории славяно-иранских языковых и культурных отношений выделяется период, характеризуемый активным воздействием иранского населения на одну из крупных частей славянства. Существенно то, что это влияние не затронуло весь славянский мир, а коснулось только его юго-восточной группы. Проявляется иранское влияние и в языковых материалах, и во многих сторонах культуры.

Следы иранского языкового воздействия на часть славянства обнаруживаются как в материалах лексики, так и в элементах фонетики и грамматики. В.И.Абаев показал, что изменение взрывного «г», свойственного праславянскому языку, в задненебный фрикативный «г» произошло лишь в ряде славянских наречий в условиях скифо-сарматского взаимодействия. Поскольку фонетика, как правило, не заимствуется у соседей, исследователь утверждает, что в формировании южной части восточного славянства (будущие украинские и южнорусские говоры) участвовал скифо-сарматский субстрат.

Тот же исследователь допускает, что результатом скифо-сарматского воздействия было и появление в восточнославянском языке генетива-аккузатива и близость восточнославянского с осетинским в перфектирующсй функции превербов. В.Н.Топоров объясняет беспредложный локатив-датив в славянском языке воздействием иранцев. Эти фонетические и грамматические изменения в славянском языке региональны, охватывают лишь юго-восточные части древнего славянского мира.

Исследователи давно обратили внимание на иранское происхождение восточнославянских языческих богов Хорса и Симаргла. Было достаточно убедительно показано, что они имеют скифо-сарматское начало и должны рассматриваться как заимствованные от иранского населения Северного Причерноморья.

Среди русских вождей, подписавших в X в. договор с Византией, были лица с именами иранского происхождения – Сфанъдръ, Прастенъ, Истрь, Фрастевгь, Фуръстенъ и другие. Вполне очевидно, что в составе древнерусского общества имелись потомки ираноязычного населения.

Количество иранских параллелей в языке, культуре и религии славян настолько значительно, что возникает вопрос о славяно-иранском симбиозе, имевшем место в истории славянства. Вполне очевидно, что это историческое явление затронуло лишь часть славянского мира и часть иранских племен. В этот период, по-видимому, часть славянских племен и скифо-сарматы жили на одной территории, смешиваясь между собой, в итоге ираноязычное население было ассимилировано

Гуннский период в истории славян. Анты и переселение части славян на Балканы и Запад.

Славяне, освоив вместе с готами и восточно-германскими племенами в I-IV вв. н.э. земли между Карпатами и Днепром, и частично на восток от Днепра, в конце IV в.н.э. связывают свою историческую судьбу с гуннами. С конца IV в.н.э начинается следующий этап истории славянства.

Во второй половине IV в. происходит событие оказавшее огромное влияние на славян входивших в состав черняховской культуры. Форсировав около 370 года Волгу, гунны, слившиеся с угорскими племенами, устремились в Предкавказье и Подонье и подчинили местных сармато-алан. В 375 г. гунны вторглись в пределы владений готского короля Германариха и союз готов, восточных германцев и славян распался. Была ли причиной этому жесткость готов или нет, но сначала на сторону гуннов перешли восточные германцы – росомоны (руги-русы). В результате готское государственное образование было разгромлено. После этого славяне признали главенство гуннов в новом союзе племен и вместе с ними начали движение в новом направлении – на запад, осваивая земли по Дунаю и Балканы. Часть готов сначала признала главенство гуннов, а остальные во главе с Витимиром отошли на запад. К ним присоединилась и часть аланского населения. Преследуя готов, гунны вышли к Днестру, пересекли его и вынудили отступавших отойти к отрогам Карпат. В 376 г. значительная часть готов, по-видимому, также в связи с нападениями гуннов, с разрешения императора Валента переселилась в Мезию в пределы Римской империи. Попытки части оставшихся на нижнем Днепре и покорившихся гуннам готов освободиться от гуннской зависимости оказались безуспешными. После победы короля готов Винитария (имя которого обозначало – «потрошитель венедов») над верными гуннам славянами и их вождем Божем (вероятно имя Бож – это просто «вождь»), готы в сражении на реке Эрак (Днепр) были разбиты гуннским вождем Баламбером и готский король Витимир погиб в бою. Гунны вместе с присоединившимися к ним племенами бывшего готского союза (германскими и славянскими) продолжили движение на запад. Разгромив вестготов на нижнем Днестре, гунны достигли Дуная и вторглись в пределы Римской империи. Пройдя по Фракии, гунны осели в степях Нижнего и Среднего Подунавья,. Вскоре гуннское могущество возрастает, гунны подчиняют себе окрестные народы, расширяют свою территорию. В 434 г. они осаждали Константинополь. Результатом деятельности известного вождя гуннов Аттилы (445—454 тт.) стало создание мощной Гуннской державы. После нескольких походов в Центральную Европу гуннам подчинились – франки, бургунды, тюринги и, очевидно, часть славян, оставшихся в верхних течениях Вислы и Одера. Обосновавшиеся в Средней Европе гунны удерживали в своей власти и северопричерноморские племена. Повелителем акациров и других причерноморских народов Аттила поставил своего старшего сына Эллака. Иордан отмечает, что гунны держали во власти весь варварский мир. Гуннские завоевания на Западе были приостановлены в 451 г., когда в Галлии на Каталанских полях (в 150 км восточнее Парижа) в семидневном сражении гунны потерпели поражение. Через год Аттила, собрав мощное войско, вновь вторгся в Галлию, но завоевать ее не смог. После смерти Аттилы Гуннская держава распалась.

В V в. черняховское население двинулось на запад в Среднее Подунавье. Коллекцию керамики из нескольких десятков среднедунайских памятников и явно продолжающую традиции Черняховской гончарной посуды, обстоятельно исследовал чешский археолог Я.Тейрал. Среди потомков Черняховских поселенцев в среднем течении Дуная и Потисье получили бытование специфические фибулы («kurze Blechfibeln»), развившиеся из Черняховских прототипов.

В 448 г. ставку Аттилы посетила византийская посольская миссия сенатора Максимина. Секретарем Максимина был Приск Панийский. Приск слышал и записал славянские слова «мед» и «страва», которые достаточно авторитетно устанавливают наличие в середине V в. н.э. славянского населения на Среднем Дунае. В пользу этого говорят и некоторые другие наблюдения Приска, а также гидронимы Тиса и Тимиш .

Первые четыре века нашей эры в Средней Европе были весьма благоприятными в климатическом отношении, что во многом способствовало развитию сельскохозяйственной деятельности, которая была основой экономики славянского населения. Согласно данным палеоклиматологии, в это время наблюдается повышение среднегодовых температур на 1—2 градуса по сравнению с современной. Количество осадков было на современном уровне при некотором уменьшении в I—II вв. и небольшом увеличении в III-IV вв. В конце IV в. в Европе наступает похолодание. Еще в 366 г. отмечены сильные морозы. Замерз Рейн и лед был настолько толстым, что по нему проходили войска. Необычно суровая зима отмечена и в 370 г. На рубеже IV и V вв. сильные морозы достигли даже Византии. Особенно холодным было V столетие. Письменные источники сохранили информацию о необычайно морозных и продолжительных зимах в 441—442 и 442—443 гг. Это был период максимального похолодания не только для I тыс. н.э., самые низкие температуры наблюдались в это время за последние две тысячи лет. В V в. резко повышается увлажненность земли, что связано с низкими температурами, увеличением выпадения осадков и трансгрессией Балтийского моря. Заметно повышается уровень вод в реках и озерах, поднимаются грунтовые воды, разрастаются болота. Поймы многих рек или затапливаются, или покрываются аллювиальными отложениями и, таким образом, исключаются из хозяйственного использования. Такая климатическая ситуация была характерна и почти для всего следующего VI столетия. В это время отмечено шесть необычайно холодных зим, когда птицы замерзали на лету. Очень часто шли обильные дожди, приводившие к сильнейшим наводнениям. Очень холодным и дождливым во всей Западной Европе был 586 г. Даже в Италии были полностью затоплены поля, население полагало, что наступил новый потоп. Наводнения были продолжительными и длились до 590 г. Таким образом, период от конца IV до последних десятилетий VI в. в лесной зоне Европы во всех отношениях был крайне неблагоприятным для земледельческого населения. Многие поселения римского времени в результате повышения уровней рек и озер и подъема грунтовых вод оказались затопленными, а значительные участки пашенных угодий стали непригодными для земледелия. Такая же ситуация сложилась и во многих местностях Балтийского ареала. В северных районах Германии, как установлено археологическими изысканиями, уровень рек и озер в этот период повысился настолько, что население вынуждено было покинуть большую часть поселений, функционировавших в римское время. Известно, что необычайно сильные наводнения в Ютландии и смежных районах Северо-Западной Германии заставили тевтонов переселиться на другую территорию. Таким образом, климатические изменения стали одной из причин того, что славяне с V в. активно стали осваивать земли к югу от Дуная.

Этноним «славяне» в письменных источниках появляется только в VI в. н.э. потому, что славяне до V в. непосредственно не контактировали с землями Римской империи и входили в состав племенных союзов, известных и упоминаемых античными авторами по имени главного племени – готов (которые, по словам Аммиана Марцеллина, идя в бой, говорили на разных языках) или гуннов (наличие славян среди которых, подтверждается упомянутыми Приском Панийским славянскими «страва» и «мед»).

Начиная с VI в. н.э. славяне в письменных источниках называются уже своим именем. Византийские авторы (Прокопий Кесарийский, Агафий, Менандр Протиктор, Феофилакт Симокатта, Маврикий и другие) описывают в основном славян Подунавья и Балканского полуострова. Только Прокопий Кесарийский дает также некоторые данные об этногеографии Северного Причерноморья. Для исследования проблемы славянского этногенеза несомненный интерес представляют сведения, содержащиеся в сочинении готского епископа Иордана «Гетика». Оно было закончено в 551 г., но автором широко была использована не дошедшая до нашего времени «История готов» Кассиодора, писавшего между 526 и 533 гг. Иордан пишет, что «многолюдное племя венетов» в его время было известно под разными названиями: «...все же преимущественно они называются склавенами и антами» или «...ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов». О месте расселения венедов у Иордана: «Между этими реками (Тисой, Олтом и Дунаем) лежит Дакия, которую наподобие короны ограждают скалистые Альпы (Карпаты). У левого их склона, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов».

Есть все основания полагать, что антами, известными по историческим сочинениям VI—VII вв., называлась та группа славян, которая сформировалась в условиях славяно-иранского симбиоза в основном в Подольско-Днепровском регионе Черняховской культуры. Этноним анты, скорее всего, имеет иранское начало (древнеиндийское antas 'конец, край', antyas 'находящийся на краю', осетинское att'iya 'задний, позади'»). Как и слово венеды, он не был самоназванием славян и был распространен на юго-восточную часть славян иранскими племенами Северного Причерноморья. Антами, по-видимому, первоначально называлось славяно-скифо-сарматское население междуречья Днестра и Днепра, а позднее его потомки – славяне, сформировавшиеся в условиях славяно-иранского симбиоза.

О том, что уже в IV в. анты принадлежали к славянскому миру, свидетельствует история сообщенная Иорданом, отождествляющая венедов с антами и славянами. По Иордану в конце IVв. готский король Винитарий разгромил антов в битве у Днепра. В имени Винитарий в его первой части отражен этноним венеты, вторая часть по О.Н.Трубачеву готское 'пахать, потрошить', таким образом Винитарий – 'потрошитель венедов' .

Иордан указывает на расселение антов – «от Данастра до Данапра», что полностью соответствует археологической локализации рассматриваемой группы славян. Раннесредневековая пеньковская культура (V—VII вв.), сложившаяся в основном на базе Черняховской культуры, отождествляется с антами. В VI в. население пеньковской культуры разрастается и активно осваивает новые обширные территории на восток от Днепра. Прокопий Кесарийский (VI в.) сообщает о более широком расселении антов– от северного берега Истра (нижнего Дуная) до утригуров, обитавших по побережью Меотиды (Азовского моря). Ареалы пеньковской культуры в V и VI вв. полностью соответствуют информации письменных источников. Другие славяне, которые сначала в составе гуннского союза племен в V в., затем самостоятельно в период от последней четверти V до последней четверти VI вв., а с конца VIв. вместе с аварами и болгарами осваивали дунайско-балканские земли, а впоследствии с освоенных дунайских земель начали обратное движение на север на территорию Чехии и Польши, вошли в состав других археологических культур.

В заключение обратимся к некоторым особенностям национального характера славян, оказавшим влияние на их историю.

Ранее было отмечено, что новый этнос формируется со своим национальным характером, который остается в основном неизменным до конца существования этноса. Как известно, первым разделением человеческого вида в сознании людей было выделение «мы» в противоположности к «они» (и лишь потом «я» и «другие»). Выделение «мы» было этапом формирования собственно человека из животного в процессе возникновения человеческого мышления. Национальный характер – это те особенности в психологии людей, которые позволяют человеку определить принадлежность другого человека либо к «мы», либо к «они». Поэтому эти черты, являющиеся своеобразным маркером, индикатором принадлежности к «мы», и сохраняются неизменными в течение всего существования этноса, который и есть одним из видов такого «мы». В набор психологических черт составляющих национальный характер необязательно входят все черты определяющие психологический тип человека: отношение к предкам и детям, индивидуализм-коллективизм, инициативность-пассивность, конформизм-нонконформизм и т.д. Для маркировки «свой-чужой» достаточно нескольких черт из тех, что составляют полный психологический портрет человека, остальные могут быть у представителей этноса самыми разнообразными, так как не являются этноопределяющими. Неудачи в практическом подтверждении существования национального характера получались именно из-за того, что пытались определить национальный тип как совокупность всех психологических черт, составляющих психологический портрет человека. Конечно никакой из подобных типов не мог совпадать с большинством исследованных членов этноса. Этноопределяющие психологические черты не передаются по наследству, а формируются в характере человека при его воспитании среди представителей своего этноса. Мало того, черты определяющие национальный характер могут быть у отдельных представителей этноса отличными, но такие люди чувствуют себя несколько отделенными от других представителей этноса, а другие относятся к ним как к « своим чужим». Таким образом, не обретение человеком черт входящих в национальный характер неблагоприятно сказывается на его отношениях с другими и подавляется.