Текст книги "Этногенез славян"

Автор книги: Вадим Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Панченко Вадим Александрович

Этногенез славян.

Процессы разделения человечества и их результаты.

Концепция Кургиняна С.В. (проект «Суть времени»): попытка краткого изложения.

© 2013 – Панченко В.А.

All rights reserved. No part of this publication may be reproduced or transmitted in any form or by any means electronic or mechanical, including photocopy, recording, or any information storage and retrieval system, without permission in writing from both the copyright owner and the publisher.

Requests for permission to make copies of any part of this work should be e-mailed to: [email protected]

В тексте сохранены авторские орфография и пунктуация.

Published in Canada by Altaspera Publishing & Literary Agency Inc.

Об авторе.

Панченко Вадим Александрович (Харьков, Украина).

О книге.

Автор: Панченко Вадим Александрович (Харьков, Украина).

Этногенез славян.

Приступая к вопросу о происхождении славян вначале определимся, что мы понимаем под термином этнос. Человек, Homo sapiens живет в группах. Чувствуя себя частью группы, он противопоставляет себя другим людям, не являющимся частью этой группы. Есть «мы» и есть другие «они». Такая группа «мы» называется народом или этносом. Этнос-это форма существования вида Homo sapiens. Этнос может подразделяться внутри себя на подгруппы – род, семья, территориальное землячество и т.д.. Несколько этносов, если они сформировались в одно время на соседних территориях, сознавая общую историческую судьбу, ощущают себя родственными друг другу. Назовем их частями одного суперэтноса. Этносы как правило не живут вечно. Они появляются и со временем исчезают. Связи, объединяющие людей в такую группу, ослабевают и когда в составе этноса остаются только индивидуалисты, которыми безраздельно правит лишь инстинкт самосохранения, группа распадается на отдельных индивидов, чтобы потом собраться в новый этнос, точнее стать материалом одного или нескольких новых этносов, либо исчезнуть. Для появления новой общности необходимо, чтобы часть людей захотела изменить мир, перестала быть довольными самими собой, обладала внутренней энергией для изменения и была готова жертвовать собой для изменения мира вопреки инстинкту самосохранения. Этот признак был назван Л.Н.Гумилевым пассионарностью. Появившаяся группа пассионариев считающая, что «так жить нельзя», и прилагающая жертвенные усилия для изменения порядка жизни, увлекает за собой других людей и их деятельность приводит к образованию новой группы-этноса с новыми правилами общежития, целями, идеалами, мировоззрением. Новый этнос формируется со своим национальным характером, который остается в основном неизменным до конца существования этноса. Итак, для ломки старой группы и появления нового этноса необходимо появление новых энергичных жертвенных людей. Так как люди энергичными и жертвенными не становятся, а рождаются для этносообразования необходима либо микромутация внутри группы, либо принесение таких признаков со стороны людей другого этноса, в составе которого такие пассионарные люди сохранились.

Для понимания исторических процессов необходим взгляд с разных сторон, точек зрения, чтобы получить объемное изображение. Вспомним старую индийскую притчу о слепых мудрецах и слоне, в которой один мудрец исследовал хвост слона, другой ноги, третий уши, четвертый хобот. Изучение только с одной точки зрения, как бы глубоко оно не производилось, со временем приводит в тупик. Сначала историю изучали по письменным источникам, используя филологию, затем появилась вторая точка зрения на объект – археология, потом третья – структурный анализ древнего языка, этнолингвистика. Для дальнейшего развития познания необходимы новые точки зрения. Сейчас их пытаются найти путем изучения расовых типов (палеоантропология) и генетики (изучение преобладания тех или иных групп хромосом у разных групп древнего населения). Но с точки зрения этнологии, развития общества – это мало что дает. Ведь народы образуются из разных расовых элементов. На объединение отдельных людей в общности, называемые народами, этносами, не влияет ни их форма черепа, ни цвет волос и т.п. Кроме филологии (изучения исторических текстов), археологии (изучения материальной культуры) и лингвистики необходимо использование психологии, а именно социальной психологии, рассматривающей человечество как совокупность различных групп «мы», противопоставляющих себя иным группам «они».

Следующей точкой зрения является использование теории закономерности зарождения, существования и смерти этноса, именно как одной из устойчивых форм такого «мы», дискретности его бытия. Часто представление о развитии человечества сильно искажает мнение о как бы вечности народов. Отсюда поиски существования славян, германцев, греков и их праязыков во II, III и даже V тысячелетиях до н.э. Причем поиски с изначальным представлением о безусловном существовании в том времени их предков как единого «пра-народа» и далее вглубь времени «пра– «пра-народа». Вопрос только в их правильном выделении из общей массы, локализации. Но если народ, этнос дискретен, имеет начало и конец, рождается из нескольких субстратов, то этот поиск бесплоден. Так человек имеет двух родителей и поиск своего предка живущего двести или тысячу лет назад для человека некорректен, так как тысячу лет назад у него были сотни предков, которые одновременно являются предками сотен его современников. В результате попытки нахождения единого предка народа далее двух тысяч лет являются поиском того чего нет, задача некорректна и исследования обречены на неудачу, вечный процесс уточнения деталей, свидетельствующих в пользу той или иной до конца недоказуемых версий.

Смыслом данной работы является попытка увидеть этногенез славян с новой точки зрения на данный процесс, с использованием вышеупомянутой теории этногенеза, кроме традиционного привлечения данных письменных источников, археологии и лингвистики.

Итак, вид Homo sapiens существует в форме этносов – групп особей, противопоставляющих себя всем другим группам («мы» и «они»). Это чувство своей группы есть инвариант у всех этносов. Остальное – язык, культура духовная и материальная, происхождение может быть разным у членов одного этноса. Такие группы, т.е. этносы, как живые организмы рождаются, развиваются и распадаются, как бы умирают со временем. Этнос – это система (матрица) и поэтому он не определенное количество людей, а определенные связи между этими людьми. Когда люди перестают отождествлять себя с определенной группой, т.е. с этносом, становятся «гражданами мира», «космополитами», происходит упрощение, распад связей, смерть этноса и отдельные люди и их потомки, выпавшие из этноса, со временем входят в другой этнос либо исчезают. Человек не живет один.

Этнос рождается с определенным индивидуальным характером, основные черты которого сохраняются на протяжении всего его существования. Развиваясь, этнос усложняет свою структуру, разделяясь на подгруппы – субэтносы.

Для образования нового этноса необходимо появление людей, у которых стремление изменить окружающий мир больше инстинкта самосохранения, которые считают, что окружающий мир плох и его нужно переделать. Такие группы пассионариев, имеющие целью изменить мир, через механизм психологического заражения (контагиозности) присоединяют к себе массу иных людей. Возможно такие «пассионарии» – это люди обладающие повышенной способностью к внушению-суггестии как по отношению к другим (экстеросуггестия) так и по отношению к себе (аутосуггсестия). Первое, экстеросуггестия способствует психологическому заражению других людей, контагиозности, второе, аутосуггестия – необходимому подавлению у себя инстинкта самосохранения, по Павлову подавлению второй сигнальной системой, речью, а именно внутренней речью, первой сигнальной системы – действующих инстинктов, условных и безусловных рефлексов.

Отметим также некоторые особенности возникновения этноса, предложенные Л.Н.Гумилевым. В процессе этногенеза всегда участвуют два и более компонента. Объединению этнических субстратов в новый этнос способствует то, что они относятся к единому суперэтносу. Этносы, находящиеся на периферии ареала толчка, приводящего к созданию новых этносов, испытывают плавный пассионарный подъем и успевают изменить стереотип поведения без ломки структуры.

Для понимания процесса появления славян нужно принять то, что народ, этнос рождается революционно, сразу, в течение примерно 100 лет, а не постепенно формируется веками. Это диалектический переход количества в качество. А появившись, родившись, как человек после девяти месяцев, этнос развивается на протяжении всей своей жизни. Поэтому рассмотрение этногенеза как формирование праславян (а не славян) на протяжении сотен лет неверно. Где тот порог, после которого непраславяне стали праславянами, а праславяне – славянами. Использование термина праславяне ошибочно также и вследствие того, что новый этнос появляется из нескольких этнических субстратов. Так предками русских появившихся в 13-14 вв. были и славяне, и балты с угро-финнами. Тогда кто прарусские– славяне Днестра и Днепра или балты и угрофинны Оки и Верхней Волги? Кто прафранцузы – галлы или германцы?

Кто такие венеды?

Кто такие были венеды, которые многими считаются древними предками славян, причем одновременно и праславянами и первыми славянами.

Первые сведения о венедах-венетах, содержатся в трудах греко-римских авторов I-II веков н.э.: Плиния Старшего, Тацита и Клавдия Птолемея, которые располагают их восточнее Вислы между германцами и сарматами. В эпоху средневековья германцы, соседствовавшие со славянами, называли их венедами, что зафиксировано многими историческими источниками. В источниках раннего средневековья, происходящих из славянской среды, славяне никогда не именуют себя венедами. Очевидно, так называли славян их соседи, это не было их самоназванием.

Итак, никто не упоминает славян, есть только венеды, которых Тацит считает даже возможно германцами. Сами германцы зовут их венедами. Название это переходит в последующем у германцев в их некоторых диалектах и топонимических названиях на население находящееся на территории венедов в более поздние века, что случается часто. Так Скифией называли Северное Причерноморье долгое время после исчезновения оттуда скифов, а скифами – живших там сарматов, гуннов, славян. Возможно венеды – это название разных этносов, объединенных общей территорией, но разделенных во времени?

Во 2 тыс. до н.э. в Европе сформировалась древнеевропейская общность из индоевропейцев (ариафонов), тождественная племенам археологической среднеевропейской культуры полей погребальных урн. В IX-VIII в. до н.э. из этой общности выделились кельты. Одновременно с ними в Западной Европе появились другие новые этносы: эллины-греки (сменившие этнос архаической Греции) и латины. Новые этносы освоили производство железа, расселились и заняли большую часть Западной Европы, обработав железом новые земли, освоив Средиземное море и создав оригинальные культуры, и в итоге объединились в единой Римской империи.

От среднеевропейской общности полей погребальных урн берет начало группа, создавшая культуру эсте, которая получила распространение в северной Адриатике. Племена культуры эсте на основании топонимики и исторических данных надежно отождествляются с венетами, язык которых выделяется в самостоятельную группу индоевропейской семьи, связанную с италийскими, кельтскими, иллирийскими и германскими языками.

На территории между германцами и сарматами, восточнее Вислы, где Тацит помещал венедов, в 1 тыс. до н.э. жили племена лужицкой культуры. Это остатки старых древнеевропейцев культуры полей погребальных урн, находившихся в гомеостазе, в покое, в условиях отсутствия развития. Первые германцы, сформировавшиеся в условиях ясторфской культуры в VI-Vвв. до н.э., были непосредственными соседями племен лужицкой культуры, называвшихся ими венедами-венетами. Этот этноним со временем германцы и распространили на славян.

Кроме венедов Тацита и венетов-эсте есть еще племена в Бретани с названием – венеты.

Венеды-венеты разбросаны в трех разных несвязанных между собой местах в Европе: низовья реки По – область Венеции, Бретань и восточная область между германцами и сарматами. Общим соседом в трех случаях являются только кельты. Места расположения венедов – окраины. Таким образом, венеды – это название кельтами, а потом и германцами, разных племен старой индоевропейской общности, в отличие от выделившихся из нее ранее кельтов.

Появление славян ( II - I вв. до н.э.).

Теперь рассмотрим вопрос, когда и как на месте венедов лужицкой культуры появились собственно славяне.

Территорией лужицкой культуры являются западные земли нынешней Польши, соседние с ней области Германии (Саксония и Бранденбург) и северные районы Чехии и Словакии. Около 1200 г. до н.э. племена лужицкой культуры расширили свой ареал в восточном направлении. Проживало лужицкое население преимущественно в неукрепленных поселениях, состоящих из небольшого числа наземных жилищ столбовой конструкции. Устраивались селения по берегам рек, иногда на всхолмлениях в поймах. Господствовал в лужицкой культуре, как и всюду в ареале среднеевропейской общности полей погребальных урн, обряд трупосожжения. Остатки кремации, собранные с погребальных костров, хоронились в ямах. Около 550 г. до н.э. из Польского Поморья на часть территории лужицкой культуры начинается миграция племен поморской культуры (балты), которая не сопровождалась какими-либо ощутимыми перемещениями местного населения. Переселение завершилось растворением поморских племен в местной среде. В результате взаимодействия двух групп племен около 400 г. до н.э. по мнению некоторых ученых формируется новая археологическая культура подклешевых погребений (400 – 100 гг. до н.э.), которая в основном повторяет старую лужицкую культуру. Некоторые археологи, подчеркивая эту близость, рассматривают ее не как самостоятельную культуру, а как конечную фазу развития лужицкой культуры. Все могильники культуры подклешевых погребений бескурганные. Только в северных регионах ее ареала встречаются курганы, оставленные поморским населением. Захоронения совершались по обряду кремации умерших. Собранные с погребального костра остатки трупосожжения помещались в глиняных урнах и прикрывались (далеко не во всех случаях) сосудом больших размером-клешем, опрокинутым вверх дном. Следует отметить, что использование подобного сосуда (мини-дома) для захоронения пепла является обычным для мировоззрения старых индоевропейских этносов и не может служить основанием для вывода о каком-либо значительном изменении в культуре местных индоевропейцев и тем более появлении нового этноса. Встречаются и безурновые захоронения, в которых сожженные кости ссыпались на дно могильной ямы. Поселения культуры подклешевых погребений были открытыми, не имели каких-либо укреплений, насчитывали 20—40 жителей. По своим топографическим особенностям и величине они близки к лужицким. Глиняная посуда культуры подклешевых погребений отражает синтез лужицкой и поморской культур.

Согласно утверждениям некоторых лингвистов, языковые контакты балтов и германцев восходят к более раннему времени, чем славяно-германские. Выявляются сепаратные балто-германские изоглоссы, свидетельствующие об этом. Их следует отнести в первую очередь к соседству племен ясторфской культуры с населением поморской культуры (балты). Но если бы с ними граничила и тесно взаимодействовала лужицко-подклешевая славянская группа, почему тогда языковые контакты балтов и германцев восходят к более раннему времени, чем славяно-германские – значит лужицкая группа не славяне.

Итак, лужицкая культура и ее более поздний вариант культура подклешевых погребений должна ассоциироваться с остатками древнеевропейской общности. Смешение двух реликтовых групп, находящихся в состоянии гомеостаза: северо-восточных групп древнеевропейского населения (носителей лужицкой культуры) с расселившимися на их территории племенами поморской культуры, принадлежавшими к древним периферийным диалектным формированиям балтского этноязыкового массива – не могло привести к образованию нового этноса славян, тем более, что поморские особенности исчезли поглощенные лужицкими.

В IV в. до н.э. кельты, расселяясь на восток вдоль Дуная и его притоков, заняли значительные области иллирийских земель. С течением времени сложились смешанные кельто-иллирийские племенные образования, так что древние авторы не всегда могли сказать, какое племя было иллирийским, а какое кельтским. В погребальной обрядности иллирийцев начался возврат к древнему обычаю – широко распространяются трупосожжения с захоронениями остатков кремации в урнах и грунтовых ямах без курганов.

В начале III в. до н.э. часть кельтов пересекла Судеты и поселилась в Силезии. Во II в. до н.э. еще одна группа кельтов перешла Карпаты и, разделившись на две части, осела в Силезии и в области верхнего течения Вислы. Таким образом, кельты в III– II вв. до н.э. пришли на земли населенные древнеевропейскими племенами лужицкой культуры. Произошедший этнический контакт мог привести к началу этногенеза. Ведь при переселении кельтов на восток и смешении их с иллирийцами появлялись новые этнические образования. Кельты за 500-600 лет своего существования еще не растеряли всю свою этническую энергию, тем более, что в этот период жизни этноса основная часть оставшихся пассионариев сохраняется именно на окраинах этноса, не остается дома на западе, где появились кельты, а идет осваивать новые земли на восток. Налицо наличие двух этнических субстратов, которые относятся к единому суперэтносу (кельты вышли из древнеевропейской общности, лужичане были ее частью), и единство культуры погребения (трупосожжение с захоронениями остатков кремации в урнах и грунтовых ямах без курганов), являющееся отражением мировоззрения. Так в восточногальштатской области функционировали наряду с курганами и грунтовые могильники, в основном с захоронениями по обряду кремации умерших. Следует отметить, что при переселении кельтов на земли занятые иллирийцами (которые были как и венеды-лужичане потомками древнеевропейских племен культуры полей погребальных урн), кельты смешались с ними и также образовали новые этносы. В результате территория иллирийцев разделилась на две этнические зоны: южную, собственно иллирийскую, с распространением обряда ингумации и северную, паннонскую с преобладанием бескурганного трупосожжения, различиями от юга в керамике и украшениях. Иллирийский язык Балкан делится на две диалектные зоны – далматинскую и паннонскую. У Тацита содержится упоминание о «паннонском языке», на котором говорило племя озы/осы.

С III вв. до н.э. в могильниках культуры лужицко-подклешевого населения появляется большое число кельтских предметов. Наиболее сильное кельтское воздействие приходится на II в. до н.э., когда лужицко-подклешевая культура сменяется пшеворской. Первоначальный ареал пшеворской культуры – от правобережной части бассейна Одера на западе до верховьев Буга на востоке – в общих чертах соответствовал территории культуры подклешевых погребений. Западными соседями пшеворского населения были германские племена, расселившиеся от Везера до среднего и нижнего Одера. Северо-западными соседями пшеворских племен были западные балты, а на востоке, на западной окраине Припятского Полесья они вплотную соприкасались с носителями зарубинецкой культуры (на образование которой также оказали влияние восточные кельты и процесс появления которой очень схож с процессом образования пшеворской культуры). В конце II в. до н.э. перестают функционировать собственно кельтские поселения и могильники в Силезии, а в конце I в. до н.э. и на остальной части Польши. Захоронения пшеворской культуры иногда располагались на могильниках культуры подклешевых могил, свидетельствуя о том, что при становлении новой культуры смены населения не было.

Большие отличия новой пшеворской культуры, быстрая замена ею своих субстратов латенской культуры кельтов и лужицко-подклешевой древнеевропейской общности, наличие развивающегося компонента – кельтов говорят о начале процесса этногенеза и появлении нового этнического образования во II– I вв. до н.э. при смешении восточных кельтов и лужичан.

В пшеворской культуре произошли более чем значительные изменения по сравнению с лужицко-подклешевой как в материальной области так и в культуре.

При раскопках пшеворских памятников в значительном количестве встречены латенские фибулы, производившиеся на месте по кельтским образцам, которые вытесняют употреблявшиеся ранее одежные булавки. В пшеворской среде получило распространение оружие новых кельтских типов – двулезвийные мечи, наконечники копий с волнистым краем, полусферические умбоны щитов. Из кельтского мира к племенам пшеворской культуры проникли молотки, клещи, напильники, скобели, ключи и замки, пружинные ножницы, шпоры. Славянское кузнечное ремесло I тыс. н.э. по своим особенностям и технологической культуре было наиболее близко к металлообрабатывающему производству кельтов и провинций Римской империи, которое продолжало и развивало ремесленные традиции кельтов. Это касается не только Висло-Одерского региона, но и славянского населения Восточной Европы, хотя зарубинецкие и черняховские племена, среди которых были и славяне, должны бы являться преемниками высокого мастерства скифских ремесленников по обработке черных металлов. Наследием кельтского ремесла было и гончарное производство пшеворской культуры. В Малопольше раскопками исследовано несколько десятков горнов для обжига глиняной посуды, по своей конструкции сходных с кельтскими гончарными печами. Происхождение формы плужных наконечники пшеворцев также обусловлено контактами с кельтами. Наконечники крупные, широколопастные, заостренные; переход от лопасти к втулке выполнен в виде ярко выраженных плечиков, пахотные орудия с такими наконечниками тянулись волами и лошадьми. Такие орудия земледелия появились в северной части Европы в позднелатенское время, и в римский период вытеснили бытовавшие здесь ранее деревянные рала.

Слово «корова» в славянском языке происходит от кельтского «corvus», что говорит о влияние кельтов на развитие животноводства у славян. Это как и кельтское влияние в обработке металлов у славян говорит о значительном перевороте в жизнеустройстве, переход на другую стадию развития с приходом кельтов, причем сами кельты вскоре исчезли, значит превратились в славян.

Польская исследовательница Я.Розен-Пшеворска утверждает, что кельтское влияние проявляется широко не только в материальной, но и в духовной культуре славян рассматриваемого региона Европы. Кельтское воздействие было настолько мощным, что его следы проявляются даже в раннесредневековых древностях славян. Так, исследованные археологами на славянском поселении в Гросс Радене в округе Шверина остатки языческого культового сооружения IX—X вв. и следы подобного храмового строения VII—VIII вв. в Фельдберге в округе Нейбранденбург находят аналогии в кельтском культовом строительстве. С храмами кельтов сопоставимо также славянское святилище в Арконе на острове Рюген, известное по описанию Саксона Грамматика. Л.Мощинский говорит о влиянии кельтского пантеона богов на славянский.

Кельтско-лужицкий этногенез должен был оставить какие-то следы в славянских языковых материалах. Сложность выявления кельтского влияния на праславянскую речь обусловлена прежде всего тем, что от кельтских языков Средней Европы не осталось почти никаких следов, а сохранившиеся западнокельтские диалекты, весьма отличны от восточных. А.А. Шахматов привел перечень предполагаемых кельтских лексических заимствований в славянском языке, среди которых видное место принадлежит общественным, военным и хозяйственным терминам. Остается несомненным, что в праславянском языке имеется немалое число слов, занимающих изолированное положение и хорошо этимологизируемых на основе кельтских языков. Значительный перечень таких лексем приведен был Ю.Покорным. К.Треймер насчитывает не менее 40 слов, заимствованных праславянами из кельтских языков. Они касаются социальной, ботанической и сельскохозяйственной терминологии, а также затрагивают область материальной культуры. Таким образом, весьма вероятной является гипотеза, что восточнокельтские языки Средней Европы и есть одна из основ славянского языка. Это подтверждают и наблюдения О.Н.Трубачева по этнонимии древних европейских этноязыковых группировок. Он устанавливает, что в плане словообразовательной типологии славянская этнонимия весьма далека от типа балтских и германских имен, но близка к кельтской, иллирийской и фракийской. «У кельтов, как и у славян, бросается в глаза наличие „речных" этнонимов... У кельтов этнонимия заметно более словообразовательная по своему характеру, что сближает ее скорее со славянской этнонимией. При этом намечаются любопытные сходства префиксальных... и суффиксальных моделей... У кельтов, как у славян, есть общий этноним для всей совокупности кельтских племен». Архаичность славянского языка по мнению О.Н.Трубачева свидетельствует о его более позднем выделении из общего индоевропейского языка. Если лужичане как часть древнеевропейской общности говорила на диалекте индоевропейского языка, то это соответствует тому, что славянский язык – результат синтеза индоевропейского лужичан и восточнокельтского во время начала этногенеза II в. до н.э. Образование славянского языка таким путем объясняет проблему «тиса» и «бука». Происхождение этих слов не славянское, а заимствованное, что якобы говорит о том, что первоначальная область расселения славян была вне ареала распространения этих деревьев, то есть первоначально славяне не жили западнее линии Калининград – Одесса. Но проблема разрешается, если слова «тис» и «бук» пришли в славянский при его формировании путем заимствования из восточнокельтского.

Размеры поселений пшеворцев были весьма различными – от небольших, состоящих из двух-пяти домов, до крупных, занимавших 20—30 тысяч кв. м., что коренным образом отличает их от малых поселений этноса лужицко-подклешевой культуры. Со временем поселения становятся все крупнее и крупнее, хотя сохранялось множество и мелких селений. Таким образом, проявляется новая этническая черта новообразованных славян – жить общностью. Вспомним, что Киевскую Русь называли страной городов. Городов конечно не в смысле отдельных поселений только князей с дружиной, ремесленников и купцов, а поселений в основном именно земледельцев. Исследователями пшеворских древностей Верхнего Поднестровья замечено, что средняя площадь поселений увеличивается от 2—4 тысяч кв. м в позднелатенское время до 13—14 тысяч кв. м в III в. н.э. На поселении Пивонице (недалеко от Калиша) в Великополыце в раннее время (I в. до н.э. – I в. н.э.) жилища располагались вокруг свободной (незастроенной) площади. Хозяйственные строения концентрировались на отдельном участке, свидетельствуя, по всей вероятности, о совместном ведении хозяйства всеми жителями селения. Заметно возрастает со временем и количество селений. Увеличение населения, его распространение после долгих столетий гомеостаза, покоя также свидетельствует о рождении нового этноса.

Раскопками целого ряда пшеворских поселений зафиксирована их кучевая бессистемная застройка, которая была широко распространена в славянском мире и в последующее время, а на Руси, судя по материалам этнографии, господствовала вплоть до XVI в.

Погребальный обряд пшеворской культуры в основных деталях продолжал традиции лужицко-подклешевых захоронений. Господствовал обряд кремации умерших. Трупосожжение совершалось на стороне, остатки его часто ссыпали непосредственно в могильную яму, в других случаях помещали в глиняную урну и ставили на дно ям, сверху которых не насыпались курганы. Порча оружия и заостренных предметов перед помещением в могилы – типичная особенность пшеворских погребений. Ломались наконечники копий, кинжалы, ножницы, умбоны, ручки щитов, мечи. Этот обычай был распространен среди кельтов, отражая их религиозные представления, согласно которым со смертью воина требовалось символически «умертвить» и его оружие, предназначенное служить ему в загробном мире.

В сравнительно немногих могильниках пшеворской культуры открыты единичные захоронения по обряду трупоположения. Трупоположения римского времени сосредоточены преимущественно в бассейне верхнего и среднего течения Одера, там, где уже расселились германские племена. Там же в Верхней Силезии отмечены и поселения отличающиеся от основной массы пшеворских поселений. Поселения имели сравнительно небольшие размеры, состояли в основном из двух-пяти крестьянских дворов, либо даже одного, и располагались на относительно небольшом расстоянии друг от друга, что также указывает на расселение здесь германских племен.

Остеологические находки свидетельствуют и о большой роли скотоводства в экономике пшеворского населения. Домашнее стадо состояло из коров, лошадей, свиней, овец и коз. Отмечено постепенное увеличение роли лошадей, что связано с их использованием для обработки пахотных участков. В разных регионах пшеворской территории процентное соотношение домашних животных было различным, но почти всегда на первом месте находится крупный рогатый скот. Кроме перечисленных животных пшеворское население разводило уток, гусей и кур, широко распространена была собака. Куры в Европе появились в эпоху гальштата. Их появление в Висло-Одерском междуречье исследователи связывают с кельтами.

Вооружение состояло из копья, меча и щита. Находки наконечников стрел малочисленны, очевидно, лук не имел широкого распространения. Наиболее многочисленной находкой являются наконечники копий. Среди них выделяется несколько типов. В раннее время (до начала нашей эры) распространены были наконечники с длинным узким, расширенным в нижней части лезвием и хорошо выделенным ребром. Польские исследователи пшеворских древностей считают, что исходной формой их были кельтские копья. Вместе с мечами в пшеворских захоронениях нередко обнаруживаются металлические оковки ножен. Особенности стилистики изображений на ножнах указывают на связи с кельтским искусством. В Средней Европе ножны мечей с прорезными узорами были распространены в последние века до нашей эры и связываются исследователями с кельтскими мечами, появившимися в конце III—II в. до н.э.