Текст книги "Евреи в КГБ"

Автор книги: Вадим Абрамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

Шерман Михаил Львович род. в 1912 г. Капитан, зам. начальника ОКР ОКР «Смерш» 17-й отдельной стрелковой бригады войск НКВД по охране тыла Юго-Западного фронта. Член ВКП(б). Погиб 10.03.1943 г. в р-не г. Харькова.

Шешеловский Григорий Абрамович род. в 1913 г. в с. Березнеговатое в Николаевской обл. Оперуполномоченный ОО НКВД 139-й стрелковой бригады. Член ВЛКСМ. Пропал без вести 10.08.1942 г.

Шик Иезекилий Ильич род. в 1910 г. в г. Изяславе Хмельницкой обл. Сержант ГБ, начальник отделения Киевского ГО УНКВД Киевской обл. Член ВКП(б). Погиб 25.09.1941 г. в с. Любарцы Бориспольского р-на Киевской обл.

Шкловский Анатолий Григорьевич род. в 1910 г. в г. Херсоне. Старший лейтенант ГБ, Старший оперуполномоченный 2-го отдела УНКГБ Крымской обл. Член ВКП(б). Погиб 01.04. 1944 г. в партизанском отряде в Крымской обл.

Шкляр Григорий (Герш) Абрамович род. в 1914 г. в г. Одессе. Младший лейтенант ГБ, оперуполномоченный 138-й саперной бригады Приморской армии Северо-Кавказского фронта. Член ВКП(б). Пропал без вести 02.07.1942 г. в г. Севастополе.

Шклярский Давид Оскарович род. в 1918 г. в г. Харькове. Рядовой, боец 2-го мотострелкового полка ОМСБОН. Погиб 26.06.1942 г., захоронен в р-не д. Подстрежье Бегомльского р-на Витебской обл.

Школьник Ель Давидович род. в 1909 г. в д. Н. Теплик в Винницкой обл. Старший лейтенант ГБ, старший оперуполномоченный ОО НКВД Керченской военно-морской базы Черноморского флота. Член ВКП(б). Погиб в мае 1942 г. в р-не г. Керчи.

Шмидт Михаил Меерович род. 19.11.1915 г. в г. Витебске. Старший радиооператор 4-го отдела НКГБ Белоруссии. Член ВЛКСМ. Пропал без вести. Дата выбытия неизвестна.

Шмуйловский Григорий Израилович род. в 1919 г. в г. Ростове Ярославской обл. Старший сержант, боец 2-го батальона отряда Медведева ОМСБОН. Погиб в июне 1943 г.

Шнайдер Абрам Иосифович род. 20.08.1899 г. в пос. Шабо в Молдавии. Капитан ГБ, зам. начальника 3-го отдела УНКВД Харьковской обл. Член ВКП(б). Погиб 13.06.1942 г.

Шнайдер Лейзер Ицкович род. 13.12.1911 г. в мест. Тер– новка Джулинского р-на Винницкой обл. Младший лейтенант ГБ, оперуполномоченный 1-го отделения 4-го отдела НКГБУк– раины. Член ВКП(б). Погиб 14.05.1942 г.

Шнейдерман Матвей Моисеевич род. в 1909 г. в мест. Чечельник Чечельницкого р-на Винницкой обл. Младший лейтенант ГБ, оперуполномоченный 45-й стрелковой дивизии Юго-Западного фронта. Член ВКП(б). Пропал без вести

г.

Шнейдеров Арон Исаакович род. в 1914 г. в г. Ромны Сумской обл. Капитан, оперуполномоченный ОКР «Смерш» 16-й воздушной армии Белорусского фронта. Член ВКП(б). Погиб

г.

Шперлинг Лев Григорьевич род. в 1906 г. в с. Липиково в Бессарабии. Младший лейтенант ГБ, оперуполномоченный ОО НКВД 18-й стрелковой дивизии. Член ВКП(б). Пропал без вести в 1941 г.

Шпицер Владимир Григорьевич род. в 1905 г. в д. Корма в Гомельской обл. Лейтенант ГБ, оперуполномоченный отдела «В» УНКГБ Львовской обл. Член ВКП(б). Погиб 26.06.1945 г. в с. Бабичи Радоховского р-на Львовской обл.

Штейнберг Герман Давидович род. в 1917 г. в г. Тбилиси. Капитан, оперуполномоченный ОКР «Смерш»93-й Гвардейского артполка 1-й Гвардейской А 4-го Украинского фронта. Член ВКП(б). Погиб 04.05.1945 г., захоронен в г. Троплау в Германии.

Штейнберг Яков Соломонович род. в 1903 г. в г. Пинске Брестской обл. Рядовой, подрывник 1-го подрывного батальона минирования отряда Золотаря ОМСБОН. Погиб 14.06. 1944 г., захоронен в д. Маковье Бегомльского р-на Витебской обл.

Штельман Арон Мовшевич род. в 1915 г. в мест. Слове– чено в Житомирской обл. Сержант ГБ, следователь ОО НКВД 5-й армии Юго-Западного фронта. Член ВКП(б). Пропал без вести 12.08.1942 г.

Шульман Николай Давидович род. в 1915 г. в г. Одессе. Сержант ГБ, оперуполномоченный ОО НКВД 97 стрелковой дивизии Черноморской группы войск Закавказского фронта. Член ВЛКСМ. Пропал без вести 15.08.1942 г.

Шульмейстер Александр Борисович род. в 1912 г. в г. Кировограде. Старший лейтенант ГБ, старший оперуполномоченный ОО НКВД 23-й стрелковой бригады Волховского фронта. Член ВКП(б). Пропал без вести 19.03.1944 г.

Шурман Авраам Моисеевич род. 17.03.1906 г. в с. Сыро– во Врадиевского р-на Одесской обл. Капитан, старшийопе– руполномоченный ОКР «Смерш» 74-й Гвардейской стрелковой дивизии 1-го Белорусского фронта. Член ВКП(б). Погиб 13.08.1944 г., захоронен в с. Марьянув в Польше.

Шустер Эрнст Моисеевич род. в 1920 г. в г. Артемовск Донецкой обл. Пом. оперуполномоченного ОО НКВД 28-й стрелковой дивизии Юго-Западного фронта. Член ВКП(б). Пропал без вести в 1941 г.

Шустерман Лазарь Исаакович род. в 1902 г. в г. Слуцке Белоруссии. Капитан ГБ, начальник 2-го отдела УНКВД Крымской обл. Член ВКП(б). Погиб 05.01.1942 г. в г. Евпатории.

Шушковский Бенцион Шаевич род. в 1915 г. в г. Одессе. Сержант ГБ, пом. оперуполномоченного ОО НКВД 25-й стрелковой дивизии Приморской армии. Член ВЛКСМ. Пропал без вести 05.10.1941 г.

Щедринский Еня Иосифович род. в 1914 г. в с. Новода– ровка Златопольского р-на Запорожской обл'. Сержант ГБ, переводчик ОО 317-й стрелковой дивизии Южного фронта. Член ВЛКСМ. Пропал без вести 30.01.1942 г.

Эзрок (Эзрох) Вениамин Давидович род. 01.05.1902 г. в г. Городок Витебской обл. Белоруссии. Переводчик ОО НКВД 24-й армии Западного фронта. Член ВКП(б). Пропал без вести в 1942 г.

Экгауз Лазарь Моисеевич род. в 1903 г. в г. Днепропетровске. Старший лейтенант ГБ, начальник ОО НКВД 137-й отдельной стрелковой бригады Волховского фронта. Член ВКП(б). Погиб в сентябре 1942 г. в р-не ст. Синявино в Ленинградской обл.

Эпштейн Израиль Григорьевич род. в 1909 г. Капитан, оперуполномоченный ОКР «Смерш» 4-го Украинского фронта. Член ВКП(б). Погиб 19.04.1944 г.

Юдин Лев Борисович род. в 1911 г. Пом. командира роты мотострелкового полка УНКВД Московской обл. Погиб в декабре 1941 г. на Можайском направлении в Московской обл.

Юдин Рафаил Маркович. Боец спецчасти УНКВД Московской обл. Погиб в феврале 1943 г.

Южук Семен Маркович род. 25.10.1902 г. в г. Одессе. Младший лейтенант ГБ, оперуполномоченный ОО НКВД 345-й стрелковой дивизии Северо-Кавказского фронта. Член ВКП(б). Пропал без вести 02.07.1942 г. в р-не г. Севастополя.

Юровский Авраам Израилевич род. в 1905 г. в мест. Бе– лоцерковка в Полтавской обл. Лейтенант ГБ, старший оперуполномоченный ОО НКВД 5-й армии Юго-Западного фронта. Член ВКП(б). Пропал без вести 22.07.1943 г. на Центральном фронте.

Яблочник Исаак Моисеевич род. в 1903 г. в с. Каменный Брод Коростышевского р-на Житомирской обл. Оперуполномоченный УНКВД Киевской обл. Член ВКП(б). Погиб в сентябре 1941 г. в с. Березань в Киевской обл.

Якерсон Злата Абельевна род. 12.08.1924 г. в г. Вологде. Контролер ОВЦ ОО НКВД Приморской армии Северо-Кавказского фронта. Член ВЛКСМ. Пропала без вести 02.07.1942 г. в г. Севастополе.

Ялонецкий Борис Тайверович род. 10.09.1912 г. в с. Ко– шаргород Вапнярского р-на Винницкой обл. Сержант ГБ, оперуполномоченный Березовского межрайонного отдела УНКВД Одесской обл. Член ВЛКСМ. Пропал без вести 01.04.1942 г.

Ямпольский Семен Хаимович (Хаймович) род. в 1918 г. в г. Мозыре Гомельской обл. Младший лейтенант, оперуполномоченный Знаменского РО УНКВД Орловской обл. Член ВКП(б). Погиб 03.10.1941 г. в Орловской обл.

Янкелевич Абрам Аронович род. в 1915 г. Старший лейтенант, оперуполномоченный ОКР «Смерш» 656-го стрелкового полка 2-го Украинского фронта. Погиб 03.09.1943 г. в г. Люботине Харьковской обл.

Янпольский Борис Аркадьевич род. в 1912 г. Младший воентехник. Шофер ОКР «Смерш» 227-й стрелковой дивизии Юго-Западного фронта. Погиб 05.01.1942 г.

Яскин Шика Лейбович род. в 1912 г. в с. Тальное в Киевской обл. Капитан, оперуполномоченный ОКР «Смерш» 339-й стрелковой дивизии 4-го Украинского фронта. Член ВКП(б). Погиб 08.05.1944 г.

Из служебного дневника зам. начальника 2-го Управления НКГБ СССР Л.Ф. Райхмана за 6–10 августа 1943 г.

г. Орел

6 августа 1943 г.

^{СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО}

Утром, в половине одиннадцатого, въехали в Орел вместе со вторыми эшелонами армий, бравших Орел. От железнодорожной станции Орел почти ничего не осталось в результате налетов нашей авиации. Полотно железной дороги каждые 20–30 м взорвано немцами перед отходом.

Первая же улица вслед за железнодорожным полотном поразила большим количеством сожженных и взорванных домов. Почти все улицы представляли собой развалины. Этого не было даже в Курске, где немцы с особенным ожесточением все разрушали перед отходом. Только в центре Орла сохранилось значительное количество жилых строений. Это, главным образом, одноэтажные деревянные дома. Все каменные здания, в том числе и жилые дома (из которых предварительно было выселено население), были немцами взорваны. На улицах валяются остатки телеграфных столбов и телефонных линий, которые также были уничтожены перед отходом. Мост через Оку (Ока разделяет г. Орел на две части) взорван.

Переправа организована нашими саперами на больших дощатых щитах и нескольких понтонных лодках.

Все население на улицах встречают входящие в город красноармейские части. Встреча настолько теплая и искренняя, что даже нам, людям, привыкшим во всем искать подозрительное, все казалось естественным и искренним. Трудно було представить, чтобы пожилые женщины, провожающие каждую машину мокрыми от слез глазами, хитрили.

Радостные излияния населения пришлись и на долю нашего шифровальщика Разоренова, которого одна из женщин много раз крепко поцеловала. Он сделал при этом серьезное лицо, заверил присутствующих, что немцы больше не вернутся в Орел, и, видимо, сам решил, что он-то и является освободителем Орла.

С трудом разыскали оперативную группу УНКГБ. Она пару часов назад разместилась в двухэтажном каменном доме, одном из пяти, оставшихся не взорванными. Минеры, обследовав дом, предложили освободить его, и мы застали оперативную группу УНКГБ в момент ее переселения в одноэтажный домик напротив, в котором были потеснены местные жители.

Артиллерийская канонада, ясно слышавшаяся на подступах к Орлу, в Орле слышится особенно четко; то и дело в какой-нибудь части города разрывается снаряд. Линия фронта находится примерно в 5–7 км от Орла. Тяжелая артиллерия противника все время ведет огонь по городу.

В городе до оккупации проживало 130 тыс. жителей, сейчас в городе не больше 40 тыс. На улицах много молодых женщин и молодых парней призывного возраста. Последние явно враждебно относятся к женской части молодежи, большинство которой недостойно вело себя в период пребывания немцев в городе.

Население пропитано различного рода провокационными слухами, которые немцы систематически распространяли среди жителей города. Многие женщины с серьезным видом спрашивали, правда ли, что теперь в Советском Союзе введена валюта союзников и что советские деньги изъяты из обращения. Некоторые, с кем приходилось разговаривать, расспрашивали, на каких условиях отдан англичанам Баку.

Свою работу начали с обследования всех помещений, в которых размещались разведывательные и контрразведывательные органы противника, а также все административные учреждения, существовавшие при немцах. Нигде не обнаружили ни одного документа. Эвакуация города произведена немцами с нарочитой тщательностью. Эвакуация началась 23 июля. Всему мужскому населению было объявлено, что они должны выехать в сторону Брянска. За уклонение от эвакуации приказ военного коменданта Орла генерала Гамана грозил расстрелом, но немцы не сумели проследить за выполнением этого приказа, так как большинство было занято вывозом документов и имущества. Немцы вывезли все, в том числе и мебель, из некоторых учреждений. Характерно, что в домах, которые были взорваны ими перед отходом, сняты ручки, шпингалеты и прочее металлическое оборудование. Ни одного человека, занимавшего сколько-нибудь солидное положение в административно-пропагандистском или полицейском аппарате, пока в городе не обнаружено. Разыскали только проживавшего на своей квартире помощника пристава 2-го участка г. Орла. Следует полагать, что большинство пособников и предателей скрываются в ближайших деревнях либо находятся в городе на нелегальном положении. […]

С наступлениём вечера и всю ночь каждые 10–20 минут рвались мины. Ночью снова начался сильный артиллерийский обстрел города.

На фоне орловских событий общественного плана разыгрываются сотни личных трагедий. Часть наших сотрудников не сумела вывезти семьи из города, многие из членов этих семей были арестованы и увезены. Отец одной сотрудницы был повешен, многие умерли от истощения. […]

Секретарь управления Шалаев, сопровождавший меня ночью во время обхода города, рассказывал, что его семья – жена, отец и мать, оставшиеся на оккупированной территории, живут в 7 км от Орла. Он собирается через пару дней отпроситься для того, чтобы их проведать, и сейчас с волнением думает, что его ждет дома.

В городе, несмотря на то что военный комендант уже назначен, не видно было никого из представителей власти. Только около некоторых зданий, занятых воинскими частями, стояли по 1–2 автоматчика для охраны. Милиции в городе нет. К сожалению, УНКВД запоздало с этим делом, и милицейская служба в городе будет организована лишь завтра. Патрулей в городе также нет. 12-й полк НКВД также запоздал, и его ждут завтра. […]

За сегодняшний день путем допроса задержанных разоблачено 2 агента гестапо и 3 агента немецких разведывательных органов. Остальные арестованные сегодня (10 чел.) – полицейские. 7 августа 1943 г.

С утра в городе началась активная работа по ликвидации внешних признаков оккупации. В городском парке, где немцы устроили кладбище для офицеров, мальчишки вырывают из земли кресты и рубят их на дрова. На всех улицах снимают немецкие названия, уничтожают немецкие плакаты.

Из арестованных за 6 августа оказалось несколько интересных субъектов. Один из них – Добкин, который вчера очень туго шел на признание, сегодня показал, что, попав в окружение под Харьковом, пробрался в Орел, здесь был арестован и содержался в тюрьме. Его водили на расстрел, затем раздумали и решили завербовать. Завербовал его заместитель Фурмана Ширман и его шофер Яша (немец Поволжья). Перед отходом немцев из Орла Добкин был оставлен здесь и передан на связь некой «Кате», которая является резидентом Ширмана. «Катя» спрятала его на квартире нашего агента «Борщева», при помощи которого и был арестован Добкин. «Катю» ищем по городу.

Помощник пристава 2-го участка Раздоров дал подробные показания о структуре полиции и назвал до 70 человек – работников полиции, сыскного отделения и полицейских. Всех этих лиц разыскиваем и арестовываем.

Узков, бывш[ий] член ВКП(б), работал директором школы в Краснодарском крае. После оккупации края переехал в Орел. Здесь был завербован гестапо и направлен директором школы в Змиевский район, где выявлял советских патриотов.

Полухин, 1924 г. р., сын младшего командира Красной Армии, находящегося на фронте, прочитав приказ германского командования о премиях за розыск парашютистов, летом 1942 г. выследил во ржи советскую парашютистку Сахарову, выдал ее немцам, за что получил премию, и был завербован для розыска советской агентуры. В последнее время готовился для переброски в тыл Красной Армии с разведывательными заданиями.

Прокошин – околоточный 2-го участка г. Орла, молодой парень, но исключительно большая сволочь. Он долго убеждал нас, что ничего плохого для советской власти не сделал, а когда ему предъявили обнаруженный у него при обыске список коммунистов, он вынужден был назвать двух своих осведомителей, через которых выявил перечисленных в списке лиц. Из его допроса явствует, что всем полицейским давали задания приобретать агентуру среди населения. В связи с его показаниями ориентировали всех следователей, с тем чтобы они учли это обстоятельство при допросах других полицейских.

Ставцев, ответственный дежурный сыскного отделения полиции г. Орла, дал показания на 25 человек – тайных агентов сыскного отделения.

Ставцев также показал, что ему известно о расстреле 20 человек советских граждан, которые были спровоцированы агентом полиции; последний вербовал их в партизанские отряды, они дали свое согласие. Установлено, что в числе 20 человек был расстрелян рабочий-железнодорожник Некрасов, жена которого проживает в районе Орла и знает провокатора. Разыскиваем Некрасову, с тем чтобы найти провокатора.

Через агентуру выяснили, что немцы широко практиковали в Орле метод провокации… Так, немцами был арестован агент Разведупра Челюскин, выброшенный в немецкий тыл на парашюте. Немцы перевербовали его и дали задание «вербовать для работы против немцев» советских патриотов. Все завербованные либо обработанные для вербовки Челюскиным (таких было около 100 человек) были арестованы и расстреляны. Среди этих людей было много наших агентов.

Установили, что в городе была психиатрическая больница, из которой немцы периодически куда-то вывозили больных. Думаю, что их расстреливали. Послал за главным врачом больницы Смирновым, он должен по этому поводу рассказать много интересного. От ряда арестованных сегодня получили показания о местах, где гестапо закапывало расстрелянных. Этот материал реализуем через профессора Бурденко, который специально прибыл в Орел как член Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию немецких зверств.

Получили ряд интересных материалов от остававшейся в Орле агентуры, с которой теперь установлена связь. Выяснили ряд интересных подробностей. В частности, немцы категорически запрещали создавать какие-либо организации из русских. Один из местных почитателей классиков русской литературы создал литературный кружок, в который вовлек 8 учителей. Вскоре он был арестован гестапо и расстрелян.

Сегодня днем в Орел прибыл «Смерш» Брянского фронта. С некоторых пор такие факты стали достойными внимания. Начальник «Смерш» фронта Железников и прибывший сюда в командировку Тимофеев пришли ко мне договариваться о контакте. […]

В 18 часов в городе на площади был организован парад войск, первыми вступивших в Орел. Несмотря на то что оповещение населения было организовано плохо, на площади собралось много народа. Почти все пришли с цветами. Первые танки, проехавшие между двумя плотными колоннами присутствующих, были сплошь усыпаны цветами. Не меньше цветов досталось автоматчикам, мотоциклистам и пехотинцам. Молодые девушки, подносившие цветы, обнимали красноармейцев и вместе с ними двигались дальше в колонне. Вынужден заметить, что «жертвой такой агрессии» были преимущественно молодые, красивые парни. Очень много пожилых женщин горячо аплодировали и бросали бойцам цветы. Одна глубокая старушка пришла на площадь с иконкой и благословляла бойцов. Это вызвало очень много улыбок, но никто не смеялся.

г. Орел

8 августа 1943 г.

^{СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО}

В результате обобщения собранных за последние дни различных агентурных материалов по вопросу о расстрелах немцами советских людей установили, что за зданием тюрьмы немцы во рвах закапывали расстрелянных гестапо (место расстрела еврейского населения, которое здесь полностью было уничтожено немцами, еще не обнаружено). Сегодня профессор Бурденко начал раскопки этих рвов. Днем, когда я туда приехал, уже докопались до трупов. Разрытый ров (всего таких рвов за зданием тюрьмы 5–6) длиной до 20 м, на большую глубину весь завален трупами. Точное количество трупов трудно определить, но их очень много.

Бурденко, со свойственным его профессии отношением к этим вещам, оживился, когда обнаружил следы пулевых ранений в черепах и трупы со сломанными руками и ногами, так как это важно с точки зрения медицинских доказательств немецких зверств. Вообще же это совершенно страшное зрелище. В яме в беспорядке лежала груда трупов мужчин, женщин и детей. На некоторых еще полностью не разложившихся лицах видны следы ужасных мук, которым подвергались эти люди перед расстрелом.

Арестованный особистами могильщик тюрьмы, бывш[ий] военнослужащий Красной Армии, попавший к немцам в плен, подробно показывает о массовых расстрелах и о том, как он закапывал полуживых.

Арестовали местного жителя Савина (до оккупации без определенных занятий). Пока что он признался в том, что по заданию немецкой жандармерии разыскал и выдал им двух братьев, партизан Илюхиных Николая и Александра, которые 14 января 1942 г. были немцами расстреляны.

После долгих поисков нашли бывшего начальника отдела здравоохранения Городской управы Ильинского. При обыске у него обнаружен написанный им при немцах документ антисоветского клеветнического характера. Он сидит на допросе бледный как полотно, весь от головы до пят дрожит, говорит, что он предатель, но более конкретного пока не сказал.

Арестованный Труфанов, инженер, при немцах – начальник Орловского радиоузла, дает подробные показания о своей связи с отделом пропаганды штаба немецкой армии и об активной антисоветской работе, которую он по заданию этого отдела вел. Труфанов называет ряд лиц, проводивших активную антисоветскую пропаганду. Эти лица разыскиваются. […]

Получили сведения об арестах в некоторых районах области, недавно освобожденных от противника. Там есть много интересных арестованных, но, к сожалению, связи с районами никакой нет. Придется самим туда выехать и разобраться на месте.

Получили телеграмму от т. Судоплатова о «сюрпризах», оставленных немцами. Дали задание агентуре выяснить, в каких местах перед отходом возились немцы, где они разрывали и проч. Пока что больших взрывов не было, но мины продолжают рваться на протяжении всего времени в разных местах города.

Артиллерийской перестрелки уже не слышно. Фронт отодвинулся на 30–40 км, только ночью на горизонте видно пламя горящих деревень, оставленных немцами.

г. Орел

9 августа 1943 г.

^{СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО}

Настроение подавляющего большинства жителей Орла хорошее. Это видно из целого ряда обыденных, бытовых деталей, которые больше убеждают, чем патриотические высказывания. Так, например, когда наша хозяйка привела в порядок комнату и вынула из сундука ковры, которые в течение двух лет были пересыпаны нафталином и спрятаны в погребе, для меня ее настроение стало совершенно ясным. Таких и подобных фактов очень много.

Пока населению хлеба не дают, но жители относятся к этому терпеливо, зная, что немцы перед уходом взорвали все, в том числе и имевшийся в Орле хлебозавод.

Особо следует сказать о молодых женщинах. Они чувствуют себя очень плохо. Объясняется это следующим: бойцы и командиры, пришедшие в Орел, как правило, не общаются с местными молодыми женщинами и девушками. Военнослужащие открыто заявляют: «Мы не хотим быть кумовьями немцев» – и обвиняют девушек в отсутствии патриотизма.

Одна из девушек (поведение ее при немцах не вызывает никаких подозрений), с которой сегодня я долго беседовал, с большой горечью рассказала мне, что один майор Красной Армии заявил ей, что орловские девушки за плитку шоколада продавали Родину. Она понимает, что это справедливо в отношении ряда женщин, которые недостойно себя вели, но она протестует против того, чтобы всех мерить по одной мерке. […]

Но также очень много фактов патриотического поведения девушек.

Страшным бичом в городе была отправка в Германию. В апреле-мае месяце с. г. немцы объявили принудительную эвакуацию в Германию всего женского населения от 16 до 26 лет за исключением лиц, занятых на службе в военных, пропагандистских, административных и медико-санитарных учреждениях. Для подавляющего большинства женщин это было страшной трагедией, и они всеми способами пытались уклониться от эвакуации. Так, девушки, для того чтобы не уехать в Германию, перед их освидетельствованием на медицинской комиссии, курили чай, делали уколы, которые создавали опухоль, умышленно заражались кожными заболеваниями (чесотка, экзема). В городе до сих пор очень много девушек, больных экземой. Дело даже доходило до того, что некоторые умышленно обваривали себе руки кипятком, а некоторые, которым все это не помогало, – кончали жизнь самоубийством (в Орле зафиксировано несколько таких случаев), […]

Сегодня разыскали агента гестапо Тимонова. При обыске у него обнаружено заявление-анкета, где он в антисоветском духе излагает свою биографию и пишет, что просит его принять в агенты гестапо. Тимонов, конечно, немедленно сознался и дал подробные показания. Из этих показаний, в частности, видно, что обнаруженная нами анкета является копией анкеты, сданной им в гестапо, после чего он завербован сотрудником гестапо и по его заданию выявлял коммунистов.

Не меньший интерес представляет и жена Тимонова – Горбачева, которую мы также арестовали. Она являлась содержательницей конспиративной квартиры гестапо и сводила сотрудников гестапо со своими приятельницами, которых гестаповцы вербовали. Горбачева пока лишь созналась в том, что являлась содержательницей конспиративной квартиры.

При очистке тротуаров, заваленных кирпичами и обломками взорванных зданий, обнаружены списки работников управы и работников полиции. При проверке этих списков оказалось, что большинство уехало или угнано немцами, некоторая часть уже арестована нами, остальных активно разыскиваем.

При объезде близлежащих районов обнаружили много оборудованных лагерей для военнопленных. Из разговоров с местным населением выяснилось, что эти лагеря немцы приготовили к началу летнего наступления. Немецкие офицеры говорили среди населения, что к августу месяцу в этих лагерях будет более 100 тыс. человек. Оказалось, что с начала немецкого наступления и до их отступления из-под Орла в эти лагеря привезли… 30 человек.

г. Орел

10 августа 1943 г.

^{СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО}

Сегодня с рассветом выехали с Домаревым в Кромы (линия Орел-Курск). По этой дороге немцы в последние дни уходили из-под Орла. Сейчас линия фронта проходит в нескольких километрах западнее г. Кромы. Все мосты, и даже маленькие (шириной не более полуметра), взорваны. Железнодорожное полотно, железнодорожные станции, будки стрелочников, абсолютно все железнодорожные сооружения также взорваны.

По обеим сторонам шоссе сплошь, как фонари на улице Горького, стоят жерди с фанерными табличками «мины». Движение только по середине дороги, при малейшем отклонении в сторону рискуешь подорваться на мине. Особенно сильно минированы подступы к переправам на линии взорванных мостов. Несмотря на то что в этих местах видно множество свежих следов движения машин, мины иногда взрываются и на проезжей части.

На первой переправе за Орлом я увидел место, на котором незадолго до нас подорвался генерал-майор и два полковника. Они сошли с машины, чтобы осмотреть один из не убранных еще немецких трупов, и тут же все были смертельно ранены. На второй переправе у нас на глазах подорвался грузовик, что заставляло с некоторой тревогой думать о наших перспективах. Но ко всему этому быстро привыкаешь, и когда на обратном пути из г. Кромы в Орел впереди нас подорвался танк, у которого вдребезги раздробило правую гусеницу, я спокойно размышлял над тем, что если бы на эту мину наскочили мы, то от нашего «Виллиса» вместе с пассажирами осталось бы только мокрое место.

Дорога представляла собой и радостное, и горькое зрелище. Около шоссе, в очень многих местах, лежат штабеля немецких зенитных и артиллерийских снарядов, мин и масса всякого имущества. Много попадается разбитых прямым попаданием нашей артиллерии крупнокалиберных немецких орудий, бронемашин, танков. Почти вдоль всей дороги в ложбинах лежат немецкие бензиновые бочки (бензин из них взяли наши проходящие части). Вместе с тем на дороге непрерывно встречаешь целые семьи, перевозящие на маленьких двухколесных тележках домашний скарб. С очень многими из них я разговаривал. Это все люди, отселенные немцами из своих деревень в юго-западные районы Орловской области. Очень многие угонялись немцами при отступлении, но были отбиты нашими частями, и теперь все они движутся в родные места. Среди них много больных и истощенных. Многие по нескольку дней прятались во ржи и конопле без пищи и ждали, когда прогонят немцев, с тем чтобы иметь возможность уйти в наш тыл.

Проезжали ряд деревень, в которых еще вчера-позавчера был противник. В них еще догорали зажженные немцами перед уходом дома.

Очень трудно; хотя бы в отдаленной степени, передать словами страдания сельского населения во время оккупации и их радость избавления от немцев.

Я внимательно читал за последние полтора года тысячи сводок из освобожденных районов о зверствах, чинимых немцами, но рассказы живых людей ярче любой сводки.

В деревнях царил страшный произвол. Комендант расстреливал без всякого повода, по своему усмотрению, кого угодно.

В дер. Каменка вернулся из Донбасса сбежавший отсюда местный кулак и потребовал возвращения ему дома, в котором к этому времени размещалась школа. Директор школы отказался отдать дом. Тогда кулак снес десяток яиц коменданту, и тот вывел директора школы в поле и расстрелял.

В другой деревне пожилая женщина показала мне 80-летнюю старуху, которую изнасиловал немец, и рассказала при этом ряд совершенно страшных подробностей.

Отступая, немцы угоняли поголовно все население и скот, а деревни поджигали. Все, кому удалось бежать, живут сейчас в землянках.

Перед отступлением немцы минировали не только дороги, но и огороды и посевы. Почти каждый день кто-либо из местных жителей, работая в поле или на огороде, подрывается на минах.

Вблизи г. Кромы на обочинах дорог много убитых коров. Немцы не смогли их угнать с собой и пристрелили. Около нескольких убитых коров сидели на корточках женщины и жутко голосили, проклиная немцев.

В с. Сухачевка Кромского района висел староста Гладков, повешенный вчера по решению нашего трибунала. На груди у него надпись: «Повешен как изменник и предатель Родине. Погубил 7 человек». Около него сидел 11-летний племянник и плакал. Мальчику объяснили, что его дядя прохвост, он согласился с этим, но под конец все же заявил: «А что же я сделаю, ведь он мне дядя».

Это необходимо учесть и не оставлять близких родственников осужденного к повешению в тех населенных пунктах, где будет приводиться в исполнение приговор. Население Сухачевки одобрительно относится к казни Гладкова. Правда, нашлось несколько человек, которые высказали мысль, что ему можно было бы дать 20 лет.

Город Кромы, в котором до войны проживало 15 тыс. жителей, почти весь разрушен. В городе сейчас 200–300 человек, которым удалось укрыться от немцев в погребах. Но люди все время возвращаются из оврагов, где они прятались. […]

Чибисов – местный житель, временно работал в г. Сталине, там был завербован гестапо и направлен к семье на родину. В Кромах связался с военным комендантом и был им назначен полицейским в с. Змиевка. Оттуда четыре раза перебрасывался через линию фронта с разведывательными заданиями. После отхода немцев он использовал оставленный ими тол и взорвал мост.