Текст книги "Невероятные случаи зарубежной криминалистики. Часть 1"

Автор книги: Вацлав Павел Боровичка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

– Сеньор Урсель, Жермен Бишон была вашей любовницей? – начал допрос Октав Амар.

– Да, – ответил он тихо и, опустив глаза, уставился на свои туфли.

– И как долго?

– Около года.

– Вы не могли бы нам рассказать, как вы познакомились?

– Она пришла в контору наниматься на работу.

– Откуда она приехала.

– Из Шемере, где жила до тех пор со своей матерью. Ее тянуло в Париж. Эти девчонки думают, что здесь их ждет рай. Жермен была одета в тоненькое летнее платье. Оно было для нее несколько маловато и плотно облегало фигуру. А она у нее была великолепная. Она произвела на меня ужасно большое впечатление.

– Как я должен понимать – «ужасно большое»?

– Она мне нравилась.

– Вы знали, сколько ей лет?

– Тогда еще нет. Ей было пятнадцать.

– Как она стала вашей любовницей?

– Мне нужна была горничная. Вы знаете, что я холостяке. Ну я и взял ее для ведения домашнего хозяйства.

– И она сразу же стала вашей любовницей?

– Не сразу. Только через два дня. Сначала она спала там, в приемной, потом перебралась в спальню. Как хозяйка, она ничего не стоила. Она не умела готовить, и беспорядок ее не трогал. Но в то время мне это не мешало.

– Сколько времени вы с ней жили? Я имею в виду, как долго между вами сохранялись отношения любовников?

– Где-то полгода. Затем она мне надоела. Она казалась мне глупой и дерзкой.

– И вы ей сказали, что она должна уволиться?

– Да. И она начала меня провоцировать. Искала случайных знакомств, думала, что я буду ревновать и вернусь к ней.

– Очевидно, она любила вас.

Наверное. Даже писала мне письма и упрекала меня в равнодушии.

– Вы знали, что она беременна?

Альбер Урсель промолчал. Плечи его опали. Он опять стал пристально рассматривать туфли. Затем взорвался:

– Это был не мой ребенок. Я слежу за этим. Я думаю, она и сама не знала, от кого он.

– Вы хотели избавиться от нее, месье Урсель! – сказал внезапно Октав Амар, и Альбер Урсель сначала потер залысину на голове, затем вспылил:

– Я хотел от нее избавиться, это правда, но это все же не означает, что я ее убил! Ради бога, в чем вы меня подозреваете? Я ни в субботу, ни в воскресенье не был в Париже. Вы ведь можете проверить, что я делал.

– У вас есть свидетели?

– Не знаю, но думаю, что есть.

– Расскажите подробно, что вы делали в те два дня. С той минуты, когда вы покинули Париж.

– В субботу в полдень с вокзала Сент-Лазар я уехал к маме.

– Куда?

. – Во Флин-сюр-Сен.

– Прямо с вокзала вы пошли к ней домой?

– Конечно. Мы поздоровались, выпили кофе. Вечером я разговаривал в трактире с мэром и с местным врачом. Они подтвердят вам это. В воскресенье я пошел в костел к обедне, там меня тоже видели. Во Флин-сюр-Сене меня знает много людей. Обедал я в трактире с учителем, после обеда катался с приятелем на велосипедах. Мы ездили около трех часов. А вечером я играл в карты с учителем.

– Хорошо, мы проверим это. А теперь мы должны вместе осмотреть квартиру и выяснить, что пропало. Но еще до этого я был бы рад услышать вашу точку зрения о том, каким образом грабитель мог попасть в квартиру и при этом не повредить замки, двери или окна?

– Это был тот, кто имеет ключи, – сказал Альбер Урсель. – Другой возможности нет.

– У кого есть ключи?

– У меня, кассирши Дессиньель и Жермен.

– Жермен исключается, значит подозреваемые вы и кассирша Дессиньель.

– Прошу вас!.. Ведь я же вам сказал!..

– Знаю, господин Урсель, но вы сами утверждаете, что никто другой в квартиру попасть не мог.

Альбер Урсель ходил по квартире на цыпочках, глаза его метались от предмета к предмету, было видно, что он нервничает. От осмотра кухни Урсель уклонился. Он просмотрел ящики и шкафы и обнаружил, что, кроме украденных денег, исчезла еще золотая цепочка к часам, золотая монета, а также до сорока франков мелкими деньгами. Всего вместе, однако, было недостаточно для убийства. Если, конечно, ограбление не было камуфляжем, чтобы отправить полицию по ложному следу. Альбер Урсель вел себя очень неуверенно, но это еще ничего не доказывало. Потом пришло сообщение из Флин-сюр-Сена, и подозрение отпало. Все сказанное Урселем было правдой, в момент убийства он не мог быть в Париже, потому что его присутствие во Флин-сюр-Сене было неоспоримым.

Несмотря на то, что Октав Амар продолжал подозревать Урселя, так как он был единственным, кто имел мотивы для убийства, след обнаружили в другом месте. Комиссар Карпен и его помощники, инспекторы Доль, Саблан, Дарналь и Груссо, которым поручили криминальную «поденщину» – допросы свидетелей на месте преступления, вели опрос жителей ближайших кварталов. В начале столетия соседи знали друг друга, дамы, которые постоянно ходили утром за покупками, знали о каждом шаге своих соседок. Не было ни телевидения, ни радио, новости на площади Республики и на бульваре Вольтера распространялись из уст в уста. Поэтому следователи быстро узнали, что Жермен Бишон была веселой девушкой, помешанной на мужчинах, и не слишком разборчивой в связях. Комиссар Дарналь нашел ее знакомых, с которыми Жермен иногда встречалась, и одна из них, Эмилия Гриффа, навела его на след.

– Вы знали эту женщину? – спросил ее испектор Дарналь.

– Нет, месье, я ее никогда не видела, – сказала няня Гриффа.

– Значит, она остановила вас на улице?

– Я шла с детьми в парк; Она подошла ко мне и сразу сказала, что ей нужны свидетельницы, что она тоже няня, идет в контору по найму к Урселю, который ей должен какие-то деньги, и чтобы я шла с ней.

– И вы пошли?

– Что я, идиотка? Я не сую свой нос в чужие дела. Что вы, незнакомая женщина!

– Как она выглядела?

– Никак. Рыхлое лицо, наверное, лет сорока, в таком сером платье, что я на него и внимания не обратила. Но знаете что, господин комиссар, – Люси с ней тоже разговаривала, спросите у нее.

Люси также служила нянечкой, однако наблюдательности у нее было больше.

– Такое ординарное лицо, какое бывает у деревенских женщин, светлые волосы и серая куртка. Представилась мне как Бош.

Само собой, неизвестную Бош сравнивали с кассиром Сюзанной Дессиньель и загадочной Анжелой уже потому, что у всех троих были приблизительно одинаковые волосы, и многое в их описании совпадало, однако к однозначному выводу они не пришли. Поэтому ожидали сообщения судебного врача, Баль-тазара о результатах вскрытия. Утром 20 июля он срезал несколько волос с головы кассирши Дессиньель и сравнил их с теми, которые были найдены в руке у мертвой. Сюзанна Дессиньель выбыла из числа подозреваемых.

Уборщица Розелла Руссо жила недалеко. Улица Бельвиль в Сен-Амбруа находится в пятнадцати минутах ходьбы от дома номер один на бульваре Вольтера. Инспектор Доль, выслушав Розеллу, пришел к заключению, что она очень примитивная. Руссо жила в закутке, который только весьма условно можно было назвать квартирой. Полное ее имя было Луиза Розелла Руссо, до развода – Бош. Уж не та ли это Бош, которая обратилась на улице к своим коллегам Эмилии и Люси и просила их пойти с ней в контору Урселя? Не та ли это женщина, которая просила о подобной услуге еще двух нянь? Всех четверых вызвали, усадили в пустой комнате, где они должны были ждать Розеллу, чтобы помочь в опознании. Октав Амар в то время допрашивал ее в своем кабинете.

– Вы хотите узнать о моей жизни, господин комиссар? – сказала она с горечью. – Отвратительная жизнь. Когда мы были маленькими детьми, о нас некому было позаботиться. Мы жили в подвальном помещении и на улице. Впервые меня заметили, когда грудь стало видно. Впервые я была с мужчиной, когда мне исполнилось одиннадцать лет. В двадцать я вышла за Жана Боша. Он пил и совсем не давал мне денег. Ко всему еще и бил. Это была страшная жизнь. Я всегда была голодна. Мы разошлись.

– В каком году? – спросил Октав Амар.

– В девятьсот пятом. Потом я пошла работать на фабрику.

– Где вы жили?

– Жила? Я каждую ночь ночевала в другом месте. Потом переехала к Мартену.

– Кто такой Мартен?

– Анри Мартен. Мой друг, с которым я живу на бульваре Бельвиль в пятьдесят шестом доме. Он делает гвозди. Жена от него ушла, он остался с ребенком. Вот я и стала о них заботиться. Я забочусь о них и еще служу, когда найду какую-то работу.

– Например, уборка конторы Альбера Урселя.

– И это тоже.

– А почему вы уволились? Ведь это было хорошее место.

– Я уже не могла смотреть на то, как далеко он заходит с этими деревенскими девушками. Каждая, хотевшая получить место, должна была сначала лечь с ним в постель.

– А вы этого не одобряли.

– Конечно нет.

– Вы знаете, что случилось?

– Нет, господин комиссар.

– Кто-то убил Жермен Бишон.

– А, об этом я слышала. Бедняжка Жермен. Я заботилась о ней, как о собственном ребенке. Я хорошо помню, как она впервые туда пришла, встала в углу и не знала, с чего начать.

– Как вы думаете, кто бы мог убить Жермен?

– Только тот, у кого были ключи от квартиры. Правду говорят, что замки не повреждены?

Сразу же после первого упоминания о мертвой Розелла начала всхлипывать, затем расплакалась. Для женщины, за плечами которой была такая тяжелая жизнь, это было слишком неестественно.

– Как вы ушли от господина Урселя? – внезапно спросил Октав Амар.

– Как? Очень просто! Сказала ему, что увольняюсь, и все.

– И вы уже никогда не возвращались в контору?

– Нет. Зачем? Что я там забыла?

– Может вы пошли туда за жалованьем?

– За жалованьем? Он платил мне каждый день. И ничего мне не задолжал.

– Вы знаете няню, которую зовут Адель?

Она покачала головой:

– Нет. А что? Кто это?

Во время ответов она ни разу не заколебалась. Смотрела прямо в глаза. Тогда Октав Амар решил использовать свой основной в этой игре козырь. Он показал подозреваемую тем четверым няням, которые ожидали в комнате рядом. Ни одна из них не побоялась подтвердить, что Розелла Руссо – это та самая госпожа Бош, которая обратилась к ним на улице.

– Я вижу их впервые в жизни, – заявила Розелла Руссо.

– А они утверждают, – сказал Октав Амар, – что вы им представились госпожой Бош.

– Значит, это была другая Бош. Я уже давно ни Бош, ни Руссо, моя фамилия Мартен.

– Где вы были в воскресенье в первой половине дня?

– В Нейле.

– Что вы там делали?

– Там живет мой дядя. Но я не знаю адреса, поэтому расспрашивала дорогой.

– У вас есть свидетели?

– Нет. Хотя, есть. Люди, которых я спрашивала.

– Вы знаете, как их зовут?

– Да откуда же!

Все усилия были напрасны. Жена консьержа тоже не смогла уверенно, без сомнений опознать в Розелле Руссо ту женщину, которая назвалась Анжелой. К тому же у домработницы не было причины для убийства. Не могла же она убить ради нескольких десятков франков. Поэтому Октав Амар отпустил ее домой. Тем не менее, он приказал комиссару Карпену и его людям проверить, не продавала ли Розелла или ее друг Мартен золотую цепочку к часам или золотую монету.

Тогда же, на четвертый день расследования, произошло важное событие. Судебный врач доктор Бальтазар проводил в морге вскрытие убитой, и санитар, забиравший тело с операционного стола, заметил маленький блестящий предмет, запутавшийся в клоках волос и запекшейся крови. Оказалось, это маленькая серебряная брошь. Она могла принадлежать как Жермен, так и убийце.

Октав Амар послал полицейского инспектора с брошью опросить жителей дома на бульваре Вольтера, не принадлежала ли эта брошь Жермен Бишон. Но ее никто никогда у убитой не видел. Потом вернулся инспектор Доль и сообщил:

– С этой Мартен дело обстоит не совсем ладно, шеф. Дядюшку в Нейле она себе, наверное, придумала. В доме, где живёт эта женщина, то есть на бульваре Бельвиль, пятьдесят шесть, расположен трактир, точнее, пивная. Она принадлежит торговцу вином Вигуру, ему же принадлежит и жилой дом. Мартен и его любовница задолжали ему квартплату за несколько месяцев. Говорят, этот Мартен хороший человек, но она – стерва. То что она о себе рассказывала, что голодала и тому подобное – ложь. Она еще в молодости была чудовищем, шлялась от постели к постели. Да, а это гвоздильщик – тюфяк, и она им вертит, как ей вздумается. Говорят, он был рад, что она переехала к нему, занялась домашним хозяйством, стала заботиться о его ребенке, но вообще-то он не много выиграл. Она таскала Мартена по пивным, тратила его деньги, говорят, у них долги в каждом трактире в Сент-Амбруазе.

– Что она делала в воскресенье до обеда, комиссар? – спросил Октав Амар.

– Да, я как раз хочу сказать вам об этом. Где-то около одиннадцати часов хозяин Вигуру спросил у Мартена, когда они собираются заплатить ему за квартиру. А он ответил, что его жена, то есть Розелла, как раз пошла за деньгами! Когда она вернется, то заплатит. Потом, шеф, около четырех часов пополудни они появились в пивной Вигуру. Говорят, Розелла была очень взволнована, они заплатили хозяину большую часть долга, выпили графин белого, и эта женщина, говорят, опрокинула пару стаканчиков, один за другим. Около шести часов они появились у старьевщика Аблутцеля.

– Вы говорили с ним?

– Да. Этот старый еврейский плут живет на Рю-де-Куронн. Сначала он выкручивался, вы же их знаете, они не хотят выдавать своих клиентов, настаивал, что никакой Мартен он не видел никогда в жизни, что даже имени такого никогда не слышал. Когда же я пригрозил ему, что заберу в участок, и в свою каморку он вернется нескоро, Аблутцель раскис и рассказал, что эта Мартен хотела продать ему золотую монету. Сказала, что она нашла ее на улице.

– Он купил ее?

– Нет, шеф, это не его сфера деятельности. Он утверждает, что на эту монету даже не взглянул. Но он послал свою дочь, чтобы она отвела Розеллу к его коллеге.

– Вы были у него?

– Да, шеф. Его зовут Лавернь, но он тоже ее не купил. Монету купила некая мадам, в то время оказавшаяся в лавке, она дала за нее Розелле 35 франков.

– Ее имя?

– Не знаю, шеф. Мы обошли все закоулки, пытаясь найти эту щедрую госпожу. Кажется, это действительно была случайная покупательница, и Лавернь ее не знает.

Хотя Розелла Руссо не была особенно умна, но она была упряма. Как и большинство преступников, она была уверена, что выиграет поединок со следователем, если не признается в убийстве. Несмотря на то, что у Амара имелись против нее неоспоримые улики, Розелла снова и снова заявляла, что все лгут, что она ничего не украла, ничего не пыталась продать или заложить, ни у какого Лаверня не была и старьевщика-еврея не знает. Поэтому Амар послал на фабрику по производству гвоздей за Анри Мартеном.

Хотя гвоздильщик был слабохарактерным человеком, однако от своей подружки он получил точные инструкции. Он ее боялся, как огня, и поэтому точно играл свою роль. Когда ему показали серебряную брошь, он заявил, что в жизни ее не видел. Допрос ни к чему не привел, поэтому снова послали за Розеллой и за всей ее одеждой. Октав Амар хотел надеть на подозреваемую темный платок и черно-белую юбку в крапинку, то есть, ту одежду, которая совпадала, судя по описанию свидетелей, с одеждой мадам Бош и Анжелы. С этой затеей тоже ничего не вышло. Розелла заявила инспектору, что у нее только одно платье, серое, которое на ней. Однако где-то около трех часов дня она заявила Амару, что раньше говорила неправду.

– Я лгала, господин комиссар, – сказала она виновато. – Я действительно в воскресенье занималась другими делами: воровала и не хотела, чтобы об этом узнали. Я была в Нейле, у своего родственника Карпентье. Хотела одолжить у него денег. Я осталась у него на ночь с субботы на воскресенье. А утром, когда он еще спал, стянула у него сотню. Потому что он надул меня, не хотел одолжить мне ни су. Я взяла также одну золотую монету. Потом я вернулась домой, эту монету продала и заплатила за квартиру.

Октав Амар послал комиссара Карпена за Карпентье и получил от судебного следователя Астронга разрешение на обыск в квартире подозреваемой Розеллы Руссо. Он действовал теперь по другому плану, предложенному доктором Виктором Бальтазаром. Комиссар Карпен вернулся и сообщил следующее:

– Этот Карпентье действительно существует и живет по указанному адресу. Однако это больной восьмидесятилетний старик с тяжелым склерозом. Он не знает, как его зовут, не помнит, кто у него был, и ничего не знает ни о золотой монете, ни о цепочке к часам. Эта Руссо, видимо, его знает, раз подставила его. Я вам скажу, шеф, что хотя эта женщина похожа на идиотку, голова у нее работает.

– Однако все эти увертки ей не помогут, – загадочно сказал Октав Амар. – Вы поедете с нами, комиссар, мы прижмем ее с другой стороны, с которой она не рассчитывает.

Загадочные преступления привлекали любопытных с незапамятных времен. Парижане всегда внимательно следят за полицейской хроникой, особенно за различными сенсациями. Дело молодой блондинки Жермен Бишон взволновало общественное мнение. Хотя и не ясно, как люди могли узнать, что готовится предпринять Октав Амар, достоверно одно, что, по репортажу любимой газеты «Пти паризьен» («Маленький парижанин»), перед домом номер 56 на бульваре Бельвиль собралось более двух тысяч зевак, ожидавших сенсации. Они ее дождались.

Около восьми часов вечера перед домом Вигуру остановилась первая машина. Из нее вышла мадам Мартен в сопровождении двух полицейских инспекторов. Во второй машине приехал Октав Амар, доктор Бальтазар и судебный следователь Астронг. Сцена для драмы была приготовлена. Полицейские начали обыск в квартире, они прежде всего должны были найти окровавленную одежду, или вообще одежду, которую, по описанию свидетелей, носила Розелла Руссо, а если повезет, то и другие доказательства. Амар, Астронг и доктор Бальтазар хотели разыграть второе действие трагедии в спальне супругов Мартен. Доктор Виктор Бальтазар собирался при помощи сильной лупы тщательно изучить волосы подозреваемой и сравнить их с теми, которые были найдены в руке убитой Жермен Бишон. Позднее он предложил такой научный вывод:

– Волосы Розеллы Руссо разных оттенков. Между ними есть очень светлые, до белесого. На передней части головы и на висках окраска меняется от светлой до темно-каштановой. Волосы различной Окраски мы найдем прежде всего на висках.

Доктор Бальтазар срезал у подозреваемой, которая не понимала, что происходит, несколько пучков волос и отправился в свою лабораторию, чтобы там провести подробный сравнительный анализ. С самого начала он был уверен, что срезанные волосы окажутся идентичными тем, которые остались у мертвой в руке.

Во время обыска полицейские нашли не только старательно спрятанную черно-белую юбку в крапинку, но и черный жилет и черный платок, то есть одежду мадам Бош и загадочной Анжелы. Это уже были улики, на основании которых Октав Амар мог арестовать подозреваемую и отвезти ее в женскую тюрьму Сен-Лазар.

Доктор Бальтазар вскоре после этого посетил ее в камере и, с лупой обследовав ее голову, выяснил, что на виске у нее вырван целый клок волос. Свой вывод доктор дополнил таким образом:

– При обследовании области левого виска мы обнаружили, что часть волос была оборвана в нескольких сантиметрах от корней. Несколько волосяных луковиц было лишено содержания. Это открытие привело нас к однозначному выводу, что волосы, найденные в руке Жермен Бишон, вырваны во время борьбы с мадам Бош.

– Приведите ко мне Розеллу Руссо, – приказал Октав Амар дежурному, прочитав заключение доктора Бальтазара, который даже на старательно вычищенной юбке обнаружил следы крови. Октав начал очередной допрос подозреваемой. Снова и снова он задавал ей все те же вопросы, в двадцатый – тридцатый раз повторяя ей, что у него достаточно доказательств, чтобы признать ее виновной в убийстве Жермен Бишон. В конце дня подозреваемая все же капитулировала.

– Я убила Жермен Бишон, – призналась она. – Я расскажу, как это произошло. У меня были большие долги. Я должна была достать денег. Мне пришло в голову, что я найду их у Урселя. Я думала, что он богат.

Затем она рассказала, что Урсель каждую субботу уезжал из Парижа к матери и оставлял Жермен Бишон одну в квартире. И Розелла решила попасть в контору вместе с девушками, которых она подговаривала на улице идти с ней в контору по найму. Она хотела там спрятаться. Ведь она знала все комнаты как свои пять пальцев. Но ни одна из нянек с ней не захотела идти, и Розелле пришлось действовать одной.

Она пришла к дому номер один на бульваре Вольтера рано утром в субботу, поднялась по ступеням, подождала, пока кассир отойдет от столика, незаметно проскользнула внутрь и спряталась в первой приемной. В той комнате была ниша с диваном, на котором в первые дни ночевала Жермен Бишон, откуда выходило окошко в коридор. Розелла закрыла за собой двери и ждала. Она слышала, как Жермен и кассирша Дессиньель ушли и заперли за собой двери.

Теперь настал ее час. Она оставалась в квартире одна, так что могла обыскать все ящики и украсть все, что было в них ценного. Однако едва она сделала в квартире первые шаги, как поняла, что у ее плана есть серьезный изъян: Жермен может вернуться и застать ее. Воровка не могла сдвинуться с места от страха. Между тем Жермен действительно пришла, закрыла входные двери и двери в столовую и спальню. Розелла не могла двинуться ни туда, ни сюда. Потом она сообразила, что деньги у Альбера Урселя скорее всего хранятся в спальне в шкафу. Она улеглась на диван и дождалась утра. Ничего другого ей не оставалось. Она целую ночь не смыкала глаз и в воскресенье должна была ждать полудня, пока Жермен Бишон встанет с постели. В двенадцать часов дня девушка начала готовить себе завтрак.

Розелла в отчаянии ворвалась в спальню и внезапно появилась перед Жермен Бишон. Та еще успела спросить, откуда она тут взялась, но тут Розелла набросилась на нее. Они дрались, и Жермен убежала от невменяемой Руссо на кухню, где схватила в руки топор, чтобы защищаться. Но Розелла Руссо вырвала у нее топор из рук, повалила девушку на пол и начала ее исступленно бить. Она не переставала до тех пор, пока молоденькая блондинка не испустила дух. Затем она вымыла руки, смыла кровь с топора, затерла мокрой тряпкой кровь на одежде. Обыскала кассу, ящики стола и выломала двери шкафа в спальне. Но нашла только цепочку для часов и золотую монету.

До этой минуты в доме было тихо. Затем снизу послышались голоса. Руссо испугалась, что кто-то мог услышать шум драки. Она приставила к окошку, ведущему в коридор, стул и стала слушать. Везде было тихо. Она нашла ключ, открыла двери, спустилась вниз по ступеням, открыла и закрыла за собой решетчатую дверь и спокойно вышла на улицу. Но затем, как утверждала Руссо, ей пришло в голову, что она ушла слишком незаметно, вернулась, прошлась около окошка консьержа и разыграла перед его женой ту самую сцену с появлением «Анжелы». Всем такое объяснение показалось нелогичным, абсурдным, но Розелла стояла на своем. Эту же версию она повторила перед судебным следователем и судом присяжных, которые в феврале 1910 года приговорили ее к смертной казни, несмотря на то, что она отрицала свою вину и утверждала, что к признанию ее вынудили полицейские.

Ее казнили 8 февраля 1910 года, и она унесла тайну бегства из квартиры, где убила Жермен Бишон, с собой. Скорее всего, она убежала через окошко, которое выходило в коридор, вынуждена была пройти мимо окошечка консьержа и поэтому разыграла известную сцену. Дело об убийстве юной блондинки вошло в историю криминалистики, так как при его расследовании впервые при поиске улик главную роль сыграла судебная биология.