Текст книги "Материалы по истории песни Великой Отечественной войны"
Автор книги: В. Крупянская
Соавторы: С. Минц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Из Орши идет на Запад эшелон,
День и ночь стучит колесами вагон,
Я в вагоне фотокарточку твою
Из кармана гимнастерки достаю.
День и ночь идут смоленские бои,
День и ночь идем на Запад мы,
День и ночь идем, идем вперед, вперед,
Но ни сон нас, ни усталость не берет.
(Архив Всесоюзного дома народного творчества им. Н. К. Крупской). Особенность публикуемого текста – наличие в нем припева.
Автор песни не установлен. Песня сложена на мотив «То не тучи – грозовые облака» (текст А. Суркова, музыка бр. Покрасс).
68
ПЕСНЯ О КАПИТАНЕ РАЧКОВЕ
Военная Волга, мы помним тот год:
Без устали бьет канонада.
По Волге груженый идет пароход,
Идет мимо стен Сталинграда.
И небо, и Волга в багровом дыму,
И в небе кровавые пятна.
Снаряды летели навстречу ему,
Но он не вернулся обратно.
Все знают – в бою отступает лишь трус,
Он их, капитан, презирает,
Чтоб фронту доставить немедленно груз,
Он путь смельчака выбирает.
Он видел, как с берега вражья орда
Свинцом все суда поливала,
Окрасилась кровью горячей вода,
Но он не покинул штурвала.
Когда капитану в широкую грудь
Фашистская пуля попала,
В огне продолжая отважный свой путь,
Сраженный упал у штурвала.
Бесстрашно погиб капитан под огнем,
Но в сердце он нашем надолго,
И будут торжественно помнить о нем
И город, и люди, и Волга.
Песня записана Б. С. Лащилиным в сентябре 1947 г. на пароходе, проездом в Астрахань, от Вячеслава Нетеганова 13 л. Мальчик вместе с отцом летом плавает юнгой на пароходе «Водопьянов».
Когда отец рассказывал о гибели капитана Рачкова, мальчик сказал: «Я знаю песню о капитане Рачкове», и пропел ее. Эту песню, по словам мальчика, поют матросы и юнги парохода «Водопьянов».
Песню о капитане Рачкове сложил в 1943 г. Сафонцев, диспетчер Нижневолжского пароходства, лично знавший Рачкова. Песня быстро распространилась среди матросов и поется до настоящего времени
(Архив Всесоюзного дома народного творчества им. Н. К. Крупской. Материалы Астраханской экспедиции, 1947 г.).
69
СЕВАСТОПОЛЬ
Иду по знакомой дорожке,
Мелькнет Севастополь вдали,
А чуть обернешься немножко,
На рейде стоят корабли.
Припев:
Может, встретишь, улыбнешься,
Может, хмуро сдвинешь бровь,
Может, вспомнишь с трудом,
Может, вспыхнет огнем
Твоя прежняя любовь.
Расстались мы в летние ночи,
И вот, дорогая, опять
Приду посмотреть в твои очи.
Приду тебя к сердцу прижать.
Припев.
Иду по знакомой дорожке,
Вдали голубеет крыльцо,
И вижу в открытом окошке
Твое дорогое лицо.
Припев.
Скажу я тебе, дорогая,
Сберег я в суровой войне
Твой синенький, скромный платочек,
Согретый мечтой о тебе.
Припев.
Эскадра пары подымает,
И в море идут корабли;
Морячка платочком махает,
И чайки летают вдали.
Припев.
Сообщила О. А. Попова в 1945 г. (Архив Института этнографии АН СССР). В основе публикуемого текста лежит песня «Возвращение» Г. Гридова (музыка Владимирцева), популярная в годы Великой Отечественной войны.
Иду по знакомой дорожке,
Вдали голубеет крыльцо;
Я вижу в открытом окошке
Твое дорогое лицо.
Припев:
Может, встретишь, улыбнешься,
Может, строго сдвинешь бровь,
Может, вспомнишь с трудом,
Может, вспыхнет огнем
Твоя нежная любовь.
Ты взглядом меня провожала
Под песню холодных ветров,
Ты мне ничего не сказала —
И все рассказала без слов.
Припев.
Скажу я тебе между прочим:
Сберег я в суровой борьбе
Твой шелковый белый платочек,
Согретый мечтой о тебе.
Припев.
Растают туманные ночи,
Я с сердцем веселым опять
Приду поглядеть в твои очи,
Приду твою руку пожать.
(Напечатано в сб. «Песни Великой Отечественной войны», вып. VIII, изд. Союза советских композиторов, М., 1944). Можно предполагать, что народный вариант этой песни возник в среде моряков, о чем свидетельствуют упоминание Севастополя и детали морского пейзажа (корабли на рейде, эскадра, чайки).
Такой же «морской» вариант, очень близкий к данному, сообщил капитан-танкист Е. И. Зудов, слышавший его в госпитале г. Мурома Горьковской области от медсестры, которая привезла эту песню из г. Моздока. (Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 32). Бывший фронтовик Л. Н. Пушкарев указывает, что песня «Иду по знакомой дорожке», очень популярная на фронте, часто пелась на мотив «Тучи над городом встали» П. Артанда.
70
Седой мороз идет по хрупким веткам,
Луна над лесом светит, как маяк,
Затихло все, пора идти в разведку,
Ты не грусти, не плачь, любимая моя.
Со мной идут ребята удалые,
И если мы наткнемся на врага,
Согнутся низко сосны вековые,
Взметнутся к небу зыбкие снега.
И грянет бой, ты помни и надейся,
Мы постоим за честь свою в боях,
Не победить врагу веселого гвардейца,
Ты не грусти, не плачь, любимая моя.
И если нас окружит враг проклятый,
Пред ним спины вовеки не согну,
Себя взорву последнею гранатой,
Но честь гвардейца цело сохраню.
Текст прислал бывший фронтовик К. А. Попов 13 ноября 1945 г. из города Кемь, Карело-Финской ССР. Песня пелась на мотив «Любимый город». Автор данного текста не установлен.
(Архив Института этнографии АН СССР).
На мелодию песни «Любимый город» в период Великой Отечественной войны сложился ряд песенных текстов. См. тексты, опубликованные в книге Гуторова, стр. 177, 178.
71
ПИСЬМО ЛЮБИМОЙ
На улице полночь. Свеча догорает,
Высокие звезды видны.
Ты пишешь письмо мне, моя дорогая,
В пылающий адрес войны.
Как долго ты пишешь его, дорогая!
Окончишь и примешься вновь;
Зато я уверен, к переднему краю
Прорвется такая любовь.
Давно мы из дома, огни наших комнат
За дымом войны не видать,
Но тот, кого любят, и тот, кого помнят,
И в дыме войны их видать.
Теплее на фронте от ласковых писем,
Читая, за каждой строкой
Любимую видишь и Родину слышишь
За нашей стальною и прочной броней.
Мы скоро вернемся, я знаю и верю,
Что время такое придет —
Останется грусть и разлука за дверью,
А в дом только радость войдет.
Сообщил рядовой Латышского стрелкового корпуса Ленгвенс, 1945 г. (Архив Института этнографии АН СССР).
Песня является вариантом стихотворения И. Уткина «На улице полночь. Свеча догорает...» В песне утрачена последняя строфа стихотворения Уткина:
И как-нибудь вечером вместе с тобою, К плечу прижимаясь плечом,
Мы сядем и письма, как летопись боя, Как хронику чувств, перечтем.
Характерна замена в 4-й строфе:
У т к и н:
...Любимую видишь
И Родину слышишь,
Как голос за тонкой стеной...
Песня:
...Любимую видишь и Родину слышишь,
За нашей стальною и прочной броней...
72
ВАШИ ПИСЬМА
Эх, жены и девушки, знаете ль вы,
Как письма на фронте читают?
Получит кто парочку слов из Москвы,
А слушают люди с Алтая.
Читают не просто, а с жадностью пьют
Все фразы от точки до точки,
Как будто в пустыне горячей найдут
Живительный, свежий источник.
И как хорошо, если веет теплом
От письма голубого конверта.
Тогда ярославским дымят табаком
И кольца пускают по ветру...
Когда же сердца отогреются в них,
Тепло и в застывших шинелях,
Они забывают о ветрах лихих
И ленинградских метелях.
И так, как товарищи эти мои,
Я часто конверты вскрываю,
Читаю я теплые письма твои,
В жестокий мороз согреваюсь.
Любовь, дорогая, твоя горяча,
И знаю, ты жаждешь свиданья.
Иначе и я не могу отвечать,
Как только горячим посланьем.
Хотя и живу я в далеких краях
И, может, здесь долго пробуду,
Но, честью клянусь, дорогая моя,
Тебя ни на час не забуду.
Я вижу: за редкой опушкой лесной
Туман поднимается синий,
Я слышу твой голос любимый, родной,
Дыхание тихое сына...
Эх, жены и девушки! Вас ли забыть!
О вас ли здесь сердце не бьется!
Пишите, родные, нам радостней жить,
И злее с врагами бороться.
Записала В. Ю. Крупянская в поезде Москва – Владивосток в марте 1943 г. от красноармейца М. И. Орликова. По свидетельству последнего, он является автором этой песни и сложил ее в первых числах февраля 1943 г. Песня быстро приобрела популярность в частях Волховского фронта, причем первоначально пелась только ее первая часть, потом стали петь всю.
Исполнялась на мотив песни «Варяг».
(Текст опубликован в сб. «Фронтовой фольклор», № 43).
М. И. Орликов, 1919 г. рожд. Уроженец Алтая, Сорокинского р-на. Гражданская профессия – преподаватель русского языка. Музыкант-самоучка. Автор ряда песен и мелодий к ним.
73
ВМЕСТЕ С ЛЮБИМОЙ
Хоть ты далеко в том краю, где мечтала
В тени тополей ты о счастье со мной,
Но знай, дорогая, что дня не бывало,
Когда б на врага не ходил я с тобой.
Ты в сердце моем всюду вместе со мною —
В разведке, в засаде, в походе, в бою.
С тобой побеждал я, с тобой я утрою
Отвагу, находчивость, смелость свою.
Родная, сражаюсь за то, чтоб скорее
Врагу отплатить по-советски, с лихвой,
За то, чтобы людям жилось веселее,
За то, чтоб скорей увидаться с тобой.
Текст сообщен студенткой Загорского учительского института В. Кругляковой, со следующим примечанием: «Песенка «Вместе с любимой» сочинена бойцами Н-ской артиллерийской части. Я записала ее от младшего лейтенанта Моисея Борисовича Публикер 25 октября 1942 г. в Калининской области, Бологовского района ст. Медведеве».
(Архив Гос. лит. музея).
74
ПИСЬМО
Ты писал мне перед самым боем,
В час, когда бросало землю в дрожь.
Я не знаю, где ты, что с тобою,
Но я верю– ты ко мне придешь.
Ты пройдешь сквозь дым, сквозь гул снарядов,
И в горячей схватке лобовой
Ты меня, я знаю, видишь рядом,
Потому что сердцем я с тобой.
Я с тобой плечом к плечу, и, может,
Кровь твоя пылает на снегу.
Пусть тебе другая бинт наложит,
Только знай – тебя я берегу.
Я с тобой везде иду незримо,
Я храню тебя, ты будешь жить —
Знай, что смерть шальною пулей мимо,
Не коснувшись сердца, прожужжит.
Отведу ее своей любовью,
Смертоносный растоплю металл;
Ночи не было, чтоб к изголовью
Светлый образ твой не прилетал.
Текст сообщен студенткой Загорского учительского института 3. М. Рыжковой, с пометкой: «Слышала от бойца-фронтовика Волховского фронта в г. Боровичи Ленинградской области» (Архив Гос. лит. музея).
75
ПИСЬМО ЛЮБИМОЙ
Ты мне пишешь на фронт, дорогая,
Что на запад ты смотришь с тоской,
Когда солнце костром догорает
В темной тучке за тихой Москвой.
И ты думаешь с болью, тревогой
О разлуке, о нашей судьбе...
Далеко я, но нежно и много
Теплых мыслей храню о тебе.
Каждый день, когда бой утихает,
Когда ночь сбросит синий платок,
Милый друг, я тебя вспоминаю
И с любовью смотрю на восток.
Скоро враг нам сторицей заплатит
За разлуку, за тысячи бед,—
Ты не будешь грустить на закате,
Будем вместе встречать мы рассвет.
Из фронтовой тетради. Автор – старший лейтенант В. Ермаков. Июль 1942 г.
(Опубликовано во фронтовой газете 53-й гвардейской стрелковой дивизии, перепечатано в сб. «Фронтовой фольклор», № 44).
Тексты №№ 71—75 представляют собой характерные образцы жанра стихотворного послания к матери, невесте, жене, другу. Подобные произведения пользовались в годы войны чрезвычайной популярностью, охотно переписывались, читались. Многие из этих стихотворений становились песнями. Известно большое количество произведений подобного рода, авторами которых являются профессиональные поэты и композиторы. Многие из этих песен-посланий положены на музыку, например: «Письмо к любимой» Я. Шварца, музыка В. Кручинина; «Письмо с фронта» С. Михалкова, музыка А. Лепина и другие. Некоторые передавались письменным путем, ходили по рукам, как безыменные стихотворения, подвергаясь зачастую изменениям. Типическим примером может служить история одного из устных вариантов стихотворения В. Лебедева-Кумача «Письмо-песня». По сообщению красноармейца В. П. Николаева, он продиктовал эти стихи, не зная, кто является их автором, своему приятелю по госпиталю лейтенанту М. И. Андронову. Тот их записал и в свою очередь приписал последнее четверостишие, уже собственного сочинения:
Но сердце мое одинокое,
Огрубевшее в этой борьбе,
По-прежнему любит тебя, так далекую,
Нежно, как прежде, и даже вдвойне.
По словам фронтовиков, подобные стихи таким образом и сочиняются: один составит куплет, другой прибавит, а потом стихи начинают ходить по рукам, один списывает у другого.
Чрезвычайно характерен и как жизненный факт и как литературное явление случай со стихотворением «Просьба», имевший место в сентябре 1943 г. на Ленинградском фронте. Командир зенитного орудия старший сержант Александр Чистов обратился со своим стихотворением «Просьба» в редакцию газеты «Ленинградская Правда». Газета опубликовала стихотворение Чистова с указанием № его полевой почты («Ленинградская Правда» от 12 сентября 1943 г.). «В ответ на него,– сообщает А. Чистов,– от девушек и женщин, со всех концов страны я получил около трех тысяч писем» (из письма А. Чистова, адресованного им в Гос. лит. музей). «Ленинградская Правда» сообщает, что на другой день после публикации стихотворения в газете Чистов получил 728 писем. «На завтра... снова появился связной из штаба... На этот раз корреспонденция была аккуратно связана в пачки, и на верхней, под шпагатом, виднелась записка работников полевой почтовой станции: «Уважаемый товарищ Чистов, желаем Вам с успехом прочесть все это и ответить». За несколько дней он уже получил 2037 писем» (М. Михалев, А. Риски н. Две тысячи друзей, «Ленинградская Правда» от 1 октября 1943 г.).
В стихах и прозе Чистову писали работницы ленинградских заводов, торфяницы с пригородных разработок, колхозницы, девушки-лесорубы и девушки-бойцы противовоздушной обороны, санитарки из госпиталей, школьницы.
В этом потоке писем сказалась огромная любовь народа к своей армии.
Случай с «Просьбой» – факт большого общественного значения, он является, несомненно, ярким показателем того единения фронта и тыла, на которое неоднократно указывал товарищ Сталин, как на одну из основных причин нашей победы. В свое время история со стихотворением Чистова была отмечена советской прессой. «Ленинградская Правда» посвятила истории «Просьбы» целую страницу с опубликованием стихотворений-ответов (см. «Ленинградская Правда» от 1 октября 1943 г., и от 6 октября 1943 г.). В «Известиях» от 27 октября 1943 г. в статье В. Саянова «Будни Ленинграда» случай со стихотворением А. Чистова рассматривается как выражение всенародной любви к Советской Армии.
Ниже мы публикуем стихотворение А. Чистова «Просьба» и несколько наиболее характерных на него «Ответов».
ПРОСЬБА
Подходит вечер фронтовой.
Вдали баян поет.
И вновь веселый наш связной
За почтой в штаб идет.
Вернется он,– никто не спит,
Бегут скорей встречать.
Он улыбнется, поглядит:
«А ну, кому плясать?»
И всем, кто ждет уж много дней,
Вручает наш связной
Письмо от матери, друзей,
От девушки родной...
Но нет любимой у меня,
Никто не шлет привет...
А сердце все же не броня,
Грущу, что писем нет.
Девчата Родины моей!
Чтоб в яростной войне
Я стал к врагу в три раза злей,
Пишите письма мне.
Я сразу всех девчат прошу,
Ведь просьба не трудна.
Я думаю: «Раз всем пишу,
Ответит хоть одна».
А если сразу получу
Штук тридцать пять подряд,
Друзьям своим тогда вручу,
Которые грустят.
Пишите, девушки,– в бою
Нам ласка дорога,
Мы вспомним вас, когда в строю
Пойдем громить врага.
Идем мы в бой, чтоб победить,
И недалек тот час —
Мы вновь, как прежде, будем жить,
И вновь обнимем вас.
А. Чистов. Полевая почта 22276-ДГ
ОТВЕТЫ
1
Добрый день, дорогой товарищ.
Вы, я знаю, сейчас в боях,
Среди дикой стрельбы и пожарищ,
В заболоченных топких лесах.
Представляю я быт ваш военный:
Плащ-палатка, ружье, пулемет,
Дождь холодный, совсем осенний,
И снаряда свистящий полет.
Мне хотелось бы звать вас другом,
Хоть и много у вас друзей —
Чтоб в военную, злую вьюгу
Было в сердце моем теплей.
Ведь неважно, что мы незнакомы,—
Крепко сблизила нас война,
Всех друзей моих и знакомых
Разбросала по свету она.
Я студентка, учусь в Ленинграде,
Нежно город люблю родной —
Пусть сегодня в кольце он, в блокаде,
Пусть суровый он, фронтовой.
И как все советские люди,
Я мечтой лишь живу одной:
Чтоб скорее из всех орудий
Наш салют прогремел над страной.
Ну, на этом сегодня кончаю,
С нетерпением жду ответ,
Вам и вашим друзьям желаю
Замечательных новых побед.
Фаина
Стихотворение написано девушкой-ленинградкой Ф. М. Староверовой 17 сентября 1943 г. Стихотворение писалось в дни блокады и жесточайшего артиллерийского обстрела города. (Архив Гос. лит. музея).
2
На одной из улиц Ленинграда
Голос твой услышали друзья.
За стихи, за грусть твою в награду
И пишу тебе сегодня я.
Милый друг, незнаемый, но близкий,
Не грусти,– ведь ты не одинок.
Мчится ласка вместе с перепиской,
Много, много у нее дорог...
Где бы ни была твоя подруга,—
Хоть ее еще не знаешь ты,—
В час труда и в редкий час досуга
О тебе всегда ее мечты.
В Ленинграде, в Горьком, на Алтае,—
Всюду, где горит Советов свет,
Всюду о тебе она мечтает,
Отовсюду шлет тебе привет.
Где б ты ни был – в жаркой гуще боя,
Иль в землянке сумрачной своей,
Знай, идет повсюду за тобою
Дума-ласка девушки твоей.
Много, много у нее профессий.
Много, много у нее имен,
И душа ее с тобою вместе:
Все для Родины – ее закон.
Не грусти ж, что нет письма от милой,
Ждут тебя с надеждою друзья,
И за них, со всею дружбы силой,
Говорю с тобой сегодня я.
И когда падет на землю вечер,
И баян затянет вдалеке,—
Ты подумай о грядущей встрече
И забудь о мачехе-тоске.
Знаю, тяжела твоя дорога,
Но недаром ты – России сын.
Тот не сдаст, не склонится, не дрогнет,
Для кого к Победе путь один.
Пусть же крепче стали дружба наша,
В трудностях, в опасности, в бою.
Ленинградка-девушка Наташа
Крепко-крепко руку жмет твою.
Я пишу стихи, конечно, скверно,
Только так и рвутся из души...
Будь же стоек, воин мой примерный,
И пиши, пожалуйста, пиши.
Я.
Стихотворение написано девушкой-ленинградкой Н. Егуновой 12 сентября 1943 г., следовательно, девушка откликнулась на «Просьбу» Чистова в тот же день, когда его стихотворение появилось в газете (Архив Гос. лит. музея).
3
СТАРШЕМУ СЕРЖАНТУ А. ЧИСТОВУ
Так «Просьба» ваша хороша,
Что не могу молчать.
Вам только мрачная душа
Не будет отвечать.
Боюся я, как бы связной,
Веселый паренек,
От изобилья почты той
Теперь не занемог.
Хоть отбавляй у нас девчат,
А пишете вы всем —
Пришлет лишь город Ленинград
Вам писем тысяч семь.
И если каждое письмо
Потянет десять грамм —
Связному семьдесят кило
Тащить трудненько к вам.
И потому связного я
Жалею от души,
Но пишет все ж моя рука,
Так рифмы хороши!
Я вам пишу, а за окном
Легла ночная тень,
Стучал ритмично метроном
Сегодня целый день,
И продолжает отбивать
Он такты без конца:
Шлет в город вражеская рать
Свинцового гонца.
Снаряд термитный, вскоре дым
Окутал небосклон...
Ну, кто из вас не станет злым?
Ну, кто простит урон?
Итак, за город наш, вперед,
Чтоб кончил он страдать,
Чтоб не давил обстрела гнет,
Чтоб девушку обнять!
Д. П ч е л и н а
Стихотворение написано девушкой-ленинградкой Д. Пчелиной 14 сентября 1943 г. (Архив Гос. лит. музея).
ОТВЕТ А. А. ЧИСТОВА
Тысячу конвертов Получаю я, —
Это мне писали Новые друзья.
Письма их читая,
Делалось теплей:
Говорит отчизна
С Армией своей...
Говорили письма:
«Не грусти, боец,
Если нет любимой
И погиб отец,
Если мать томится
У врага в плену,
И угнали в рабство
Сына и жену.
В день, когда с победой
С фронта ты придешь,
И семью, и ласку
Всюду ты найдешь...»
Сколько этих писем?
Трудно сосчитать,
Просто невозможно
Каждой отвечать...
Девушки родные
Родины моей!
Я б хотел ответить
Каждой поскорей,
За заботу, ласку
Вас благодарить,
Обещая крепче
Вражью свору бить.
Стихотворение написано старшим сержантом А. Чистовым в ответ на полученные им письма. Текст стихотворения сообщен автором.
(Архив Гос. лит. музея).
76
ВАРЕЖКИ
Либо в Колпине, либо в Рязани
Не ложилися девушки спать:
Много варежек теплых связали,
Чтоб на фронт их в подарок послать.
Разукрасили ниткой цветною,
Славно спорился девичий труд,
Все сидели ночною порою
И мечтали, кому попадут.
Может летчику, может саперу —
Много есть у Отчизны сынов —
Иль чумазому парню-шоферу,
Иль кому из отважных стрелков.
И одна боевая девчонка
Написала из песни слова:
«Мой товарищ, тебя я не знаю,
Но любовь в мое сердце вошла».
И записку она положила
В палец варежки правой руки,
И на фронт они посланы были,
В те края, где метели мели.
Получил командир батареи
Эти варежки-пуховички,
Что так нежно и ласково грели,
Как пожатие женской руки.
Командир эти варежки носит
Среди зимних ночей боевых;
Осыпает их иней и росы,
Но любовь не отходит от них.
Скоро, скоро одержим победу,
Поезд тронется в тихую даль,
Непременно тогда я заеду
Либо в Колпино, либо в Рязань.
И заеду к своей незнакомке
За подарок спасибо сказать
И пожать эти женские руки,
Что умели усердно вязать.
Записал С. Красноштанов в 1949 г. в с. Марково, Усть-Кутского р-на, Иркутской области.
Публикуемый текст является народным вариантом стихотворения Е. Долматовского (1940 г.) «Варежки» (Е. Долматовский. Стихи, песни, поэмы. М., 1951, стр. 82). Одна из любимых молодежных песен. Близкий к публикуемому тексту вариант записан экспедицией Челябинского педагогического института под руководством В. Е. Гусева в 1947 г.
77
Лесами, полями, дорогой прямой
Раненый парень идет молодой.
Ранили парня, ну что за беда —
Сердце играет и кровь молода.
«Скоро залечится рана твоя»,—
С шуткой его провожали друзья.
Песню поет он, довольный судьбой:
«Крутится, вертится, шар голубой».
Крутится, вертится, хочет упасть...
Ранили парня, ну что за напасть?
Скоро он будет в отцовском дому,
Выйдут родные навстречу ему.
Выйдет его поджидать у ворот
Та, о которой он песню поет.
К сердцу ее он прильнет головой,
«Крутится, вертится шар голубой».
Подходит к деревне: нигде – никого,
Горькое горе встречает его.
Горькое горе, жестокий удел;
Только скворешник один уцелел.
Только висит над колодцем бадья,
Где ж ты, родная деревня моя?
Вышла откуда-то старая мать:
«Где же, сыночек, тебя принимать?
Чем мне тебя напоить, накормить,
Где мне постель для тебя уложить?
Все поразграбили, хату сожгли,
Настю, невесту, с собой увели».
В тесной землянке потух огонек,
Парень тихонько на сено прилег.
Зимняя ночь холодна и длинна,
Надо бы спать, но ему не до сна.
Записала 3. С. Быкова, студентка литфака Загорского учительского института в октябре 1943 г. от А. И. Банинской в деревне Нигорское, Нерльского р-на, Калининской области. Поется на мотив общеизвестной старой городской песни «Крутится, вертится шар голубой». Популярности этой песни в советское время способствовал фильм «Трилогия о Максиме» (сценарий Г. Козинцева и Л. Трауберга), не сходящий с экранов страны, начиная с 1933—1934 гг. до настоящего времени. Через все части этой трилогии («Юность Максима» – 1933—1934 г.; «Возвращение» – 1935—1936 г.; «Выборгская сторона» – 1937—1938 г.) проходит любимая песенка героя фильма Максима:
Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть.
Где эта улица, где этот дом?
Где эта барышня, что я влюблен?
Вот эта улица, вот этот дом,
Ах, вот эта барышня, что я влюблен.
В ритме этой старой песенки-вальса написано в 1942 г. стихотворение М. Исаковского «Крутится, вертится шар голубой» (М. Исаковский. Наказ сыну.– Стихи о войне. «Сов. писатель», 1943 г., стр. 21).
Поэт цитирует как рефрен в своем стихотворном рассказе о бойце, потерявшем родной кров и невесту, отдельные строчки песни. Соответственно новому содержанию песни знакомые строчки («Где ж эта улица, где ж этот дом, где ж эта девушка вся в голубом?»), передававшие кружение вальса, приобретают новое, трагическое значение. Стихотворение М. Исаковского стало песней и приобрело большую популярность на фронте и во временно оккупированных районах. г
Публикуемый текст – народный вариант этой песни, передающий с небольшими изменениями первую и вторую части стихотворения Исаковского и первые четыре строки третьей части.
Несомненно под влиянием того же стихотворения Исаковского сложилась и песня «Крутится, вертится шар голубой», опубликованная в сборнике «Уральский фольклор», стр. 112, ИЗ, № 100. Песня записана в д. Солодиловой Камышловского р-на, Свердловской области, куда она была занесена через письма фронтовиков. В песне дана новая трактовка сюжета: попавший в родное село боец застает его разбитым и разграбленным. Однако любимая девушка не угнана в фашистское рабство, как в стихотворении Исаковского, а находится тут же в селе с оружием в руках, среди партизан. Эта измененная ситуация придает песне бодрый, боевой характер, особенно отчетливо выраженный в конечных строках:
Вот как бывает, товарищ, порой:
Шапка сменяет платок голубой.
Вместо гармошки винтовку берешь,
С девушкой вместе в атаку идешь.
Вот почему мы бесстрашны в бою,
Бьемся бесстрашно за землю свою.
Счастье свое не уступим врагам,
Будет на улице праздник и нам.
Того же типа и тексты, опубликованные в книге Гуторова, стр. 143—148. Из них особенно интересна «Песня Насти», представляющая собой своеобразный ответ на стихотворение Исаковского. Девушка Настя бежит из фашистского плена в партизанский отряд и сражается в рядах партизан (стр. 147—148).
78
Ветер студеный летит по полянам,
Ворон кружится вдали;
Хата моя зарастает бурьяном,
Жинку в полон увели.
Припев:
Слушай, товарищ, ты не грусти,
Стань за свободу и честь,
Тяжкой обиды врагам не прости,
Месть, беспощадная месть!
Ходят по небу свинцовые грозы,
Время, товарищ,– на бой!
Пуля – за кровь и граната – за слезы,
Нет нам дороги иной.
Припев.
Будет суровой и грозной расплата,
Солнце победы взойдет.
Снова придем мы в родимые хаты,
Снова наш край расцветет.
Припев.
Песня создана в 1942—1943 гг., пелась в ансамбле и в частях Западного фронта* Слова Г. И. Фроловского, музыка А. Новикова. Песня «Ветер студеный» входит в число пяти песен, за которые композитор А. Новиков получил Сталинскую премию в 1945 г.
Во время войны песня не сходила с репертуара радиопередач, армейских ансамблей и отдельных исполнителей.– Характеризуя эту песню, П. Апостолов («Советская музыка», 1945, № 5—6) называет ее «лаконичной поэмой скорби и гнева»,– тем самым указывая на одну из основных причин ее популярности в годы войны.
79
Есть муки, которые смерти страшней,
Они мне на долю достались,
Над светлой и гордой любовью моей
Фашистские псы надругались.
Ее увели на позор и на стыд,
Связали ей белые руки,
Отец ее ранен, братишка убит,—
Так мне написали подруги.
И нет мне покоя ни ночью, ни днем,
От ярости я задыхаюсь...
Скорее б услышать команду: Огонь!
Но, кажется, я умираю.
А как же хотелось в Берлин мне придти,
Ведь наши солдаты в предместьях...
Смотрите, смотрите, Берлин весь в огне,
Я вижу победы зарницы!
И как хорошо и как радостно мне...
Сестрица, подай мне водицы.
Текст сообщен бывшим танкистом И. Т. Маркиным, который в настоящее время работает трактористом в колхозе «Большевистское знамя», Ново-Анненского р-на, Сталинградской области. По сообщению И. Маркина, песня пользовалась большой популярностью в их полку в последние месяцы войны. И в настоящее время И. Маркин часто исполняет ее под аккомпанемент гитары у себя в тракторной бригаде, в гостях, на молодежных вечеринках.
Материалы Сталинградской экспедиции 1948 г. (Архив Института этнографии АН СССР).
В основе данного текста лежит популярная песня В. И. Лебедева-Кумача «Незримая рана» («О чем ты тоскуешь, товарищ моряк»), которая и теперь часто транслируется по радио. По сообщению поэта, песня написана им осенью 1943 г. Музыка В. П. Со-ловьева-Седого. В. И. Лебедев-Кумач указывает, что «по размеру его песня напоминает «Раскинулось море широко», и композитор, по его мнению, «взял отправным моментом эту широко известную песню» (из письма В. И. Лебедева-Кумача от 7 мая 1947 г. В. Ю. Крупянской).
Не случайно поэтому, что в народе песня эта поется обычно на мотив «Раскинулось море широко».
В большинстве устных вариантов, имевших хождение и на фронте и в тылу, авторский текст оставался почти без всякого изменения. Видоизменялся обычно лишь первый куплет, образ моряка заменялся обобщенным образом бойца, что, несомненно, вызвано популярностью песни в широких армейских массах. Таков, например, текст, записанный студенткой Загорского учительского института В. Ефимовой «О чем ты тоскуешь, товарищ родной», с примечанием: «Сочинена бойцами в память боев под г. Холмом» (Архив Гос. лит. музея).
Аналогичный вариант на белорусском языке записан в 1945 г. Л. Г. Барагом от девушек д. Лихосетцы, Городищенского р-на, Барановичской области. По сообщению собирателя, песня усвоена девушками от партизан, мотив подобран самими девушками (Материалы Белорусской экспедиции 1945 г., Архив Института этнографии АН СССР).
80
ПРОЩАЛЬНАЯ
Любимый мой, пора моя настала,
В последний раз я карандаш возьму,—
Кому б моя записка ни попала,
Она тебе писалась одному.
Прости, прощай!
Любимую веснянку
Нам не певать с тобой в веселый месяц май,
Споем теперь, как девушку-смолянку
Везут в неволю, в чужедальний край.
Споем теперь, как завтра утром рано
Пошлют ее по скорбному пути.
Прощай, родной, забудь свою Татьяну,
Не жди ее, но только отомсти!
Прости, прощай!
Что может дать рабыне
Чугунная фашистская земля!
И, может, на какой-нибудь осине
Уже готова для меня петля.
А, может, мне валяться под откосом
С пробитой грудью, у чужих дорог,
И по моим, по шелковистым косам
Пройдет фашистский кованый сапог.
Прощай, родной! Забудь про эти косы —
Они мертвы, им больше не цвести.
Забудь калину, на калине росы,
Про все забудь... Но только отомсти!
Ты звал меня своею нареченной,
Веселой свадьбы ожидала я,—
Теперь меня назвали обреченной,
Лихое лихо дали мне в мужья.
Пусть не убьют меня, не искалечат,
Пусть доживу до праздничного дня,
Но и тогда не выходи навстречу,—
Ты не узнаешь все равно меня.
Все, что цвело, загублено, завяло,
И я сама себя не узнаю.
Забудь и ты, что так любил, бывало,
Но отомсти за молодость мою.
Убей врага! Писала я слезами,
Печалью запечатала своей.
Прости, прощай! Забудь свою Татьяну,
Про все забудь, но только отомсти!
Записала В. Ю. Крупянская в Рублеве от зенитчицы А. П. Рощиной 25 ноября 1943 г. (Архив Гос. лит. музея)
По словам Рощиной, эту песню она усвоила от артиллеристов-фронтовиков, которые^ свою очередь, заимствовали ее из записок одной девушки, уроженки Смоленска, и пели, несколько переделав. В Рублеве песня получила большую популярность.
Песня представляет собой мало измененный текст стихотворения М. Исаковского «Прощальная» («Далекий мой. Пора моя настала...»). Одной из характерных особенностей народного варианта является отсутствие в нем последней заключающей строки «Прости, прощай», придающей стихотворению поэта характер послания.
Так же мало отличается от авторского текста и вариант «Прощальной», сообщенный бывшим фронтовиком Октябрином Гудимовым. Текст песни был передан ему Верой Куценко из села Печенеги в день отправки ее в Полтаву (21 июня 1943 г.) в числе других угоняемых в Германию девушек. (Архив Института этнографии АН СССР).
