Текст книги "Информационные системы и феномен жизни"

Автор книги: В. Коштоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Теперь попробуем взять любую компоненту из этого определения ИС и оценить ее целесообразность в отрыве от других остальных, и одновременно попробуем представить систему, обладающую всеми компонентами, кроме одной из них. Легко убедиться, что во всех вариантах можно прийти только к следующему принципиальному выводу: или они все есть, или же у системы нет ни одного из этих качеств и она не информационная.

В связи с изложенной выше точкой зрения на понятия информация и информационная система, возникает необходимость несколько уточнить определение понятия отражения.

Как известно, считается, что отражение, как фундаментальная категория и атрибут материи, есть всеобщее свойство материи, заключающееся в "воспроизведении" особенностей отражаемого объекта или процесса. Принято, что отражение присуще телам неживой природы (след, произведенный воздействием одного объекта на другой): простейшим организмам (раздражение): животным и человеку (психическое отражение): высшая, специфическая человеческая форма отражения – сознание, т.е. способность идеального воспроизведения действительности в мышлении, осознание Бытия, субъективный образ объективного Мира и т.д. Если такое определение понятия отражения сопоставить с приведенными выше определениями понятий ИС и информация, то становится ясно, что процесс "воспроизведения особенностей отражаемого объекта или процесса" в ФС (мертвая материя) и ИС (живая материя) происходит принципиально по-разному, подчиняется принципиально разным объективным законам. Это разные сущности Бытия, разные атрибуты материи. Поэтому процесс формирования образа (модели) в ИС корректнее было бы назвать отображением.

Конечно отображение предполагает наличие элементарных процессов раздражения, а они в свою очередь – более элементарных процессов отражения, т.е. в итоге отображение основывается на отражении, но не сводится к нему. Из принципиальной невозможности под влиянием физических причин перехода ФС к ИС, вытекает, что принципиально никакими физическими способами количественные изменения таких качеств, как отражение (и даже раздражение) не может привести к возникновению нового качества – отображения.

отражение – это результат физических воздействий, а отображение – результат информационного взаимодействия.

В настоящее время широко обсуждается проблема соотношения понятий информации и отражения. Некоторые авторы отождествляют эти понятия. Иногда термины "отражение", "отображение", "образ", "информация" понимаются как синонимы, используемые для обозначения одного и того же понятия. Очевидно, что такой подход к этой проблеме совершенно некорректен.

Другие исследователи этой проблемы стараются так или иначе подчеркнуть качественное различие между понятиями отражения и информации. Например, это различие понимают как различие между субстратным и функциональным взаимодействием: "отражение как всеобщее свойство материи представляет собой субстратное взаимодействие, а отражение как информация (т.е. отображение, К.В.) является взаимодействием функциональным" [11]. Обсуждение этой проблемы подробно приведено, в частности, в [6], где автор приходит к выводу, что информация есть сторона, аспект тех видов отражения, которые связаны с управлением.

Принято считать, что раздражимость – есть свойство живых объектов отвечать на воздействие внешней среды, изменением своего состояния или деятельности (поведения). Ощущение – это элементарный результат воздействия внешней среды непосредственно на органы чувств (анализаторы, рецепторы). Ощущения являются основой для формирования элементарных представлений. Восприятие, впечатление – это чувственный образ внешних структурных характеристик предметов и процессов материального мира, непосредственно воздействующих на органы чувств. Субстратом восприятия являются ощущения, образующие непрерывный комплекс в пространстве и времени или только во времени.

Из этих определений раздражимости, ощущения, восприятия видно, что эти качества характерны только для ИС. Предыдущие определения ИС были сформулированы с целью выявления существенных, специфических имманентных качеств ИС. Но для того, чтобы иметь возможность идентифицировать ИС на фоне множества ФС, только по некоторым "внешним" признакам (качествам), количество таких качеств должно быть сведено до минимума – в оптимальном варианте – до одного, позволяющего наиболее эффективно (и с большей достоверностью), в данных условиях, выполнить эту процедуру идентификации ИС. Вот для этой задачи может быть продуктивно и оправдано моноатрибутивное определение понятия ИС. Но нужно всегда иметь в виду, что для полной, окончательной идентификации ИС, необходимо использовать ее полиатрибутивное определение. Наиболее общим представляется следующее моноатрибутивное определение ИС:

ИС – это система, которая в ответ на воздействие внешней среды совершает действие (или совокупность действий), характер которого не объясняется (полностью или частично) всем множеством известных физических причин.

Отсюда следует, что

информация – это нефизическая причина любого движения материи

и

поведение – это совокупность действий, совершаемых системой и имеющих или чисто информационные причины, или же некоторую компоненту таких причин.

Во всех этих определениях имеется, на первый взгляд, один существенный недостаток, который заключается в том, что практически невозможно учесть полностью влияние всех физических причин, тем более еще неизвестных. Но это обстоятельство связано с фундаментальным принципом неполноты вообще любых знаний об объективном мире. Поэтому эта ситуация типична при любых исследованиях. Фактически человек по принципу, по которому здесь дано определение понятия поведения, осуществляет предварительное опознание, идентификацию (чисто по внешним признакам) живого организма. Совершенно неподвижный объект, или же объект, выполняющий самые простые "естественные" действия, воспринимается как неодушевленный. И наоборот, искусственный механизм, совершающий сложные, на первый взгляд "неестественные" действия – воспринимается как одушевленный объект.

Подчеркнем еще один очень важный вывод, который естественным образом вытекает из самой сути определения ИС и информации: информация принципиально инвариантна по отношению к физическим свойствам ее носителя! Если к тому же учесть, что информация является причиной информационных процессов или взаимодействий, то становится очевидным определенное сходство информации с энергией. Иначе говоря, как информация, так и энергия являются причинами соответствующих процессов, и выражают не свойство носителя самого по себе, а его способность совершать работу, т.е. отношение внешнее для носителя.

С проблемой выявления специфичности информационных процессов относительно всех других, т.е. физических процессов, связана интересная проблема определения объективной, существенной разницы между направленными и целенаправленными процессами. Подразумевается, что направленность может характеризовать физические процессы, а целенаправленность – только информационные.

В случае направленного процесса вся совокупность причинно-следственных взаимодействий, возникающих последовательно во времени в течение реализуемого процесса, в итоге приводит к определенному результату. Иначе говоря, здесь результат является следствием.

При целенаправленном процессе, "осознание" необходимого результата (цели) является толчком, инициатором возникновения этой причинно-следственной цепочки, т.е. самого процесса. Отсюда видно, что в данном случае, результат, точнее "осознанный или желаемый результат" – есть причина наблюдаемого процесса. Как отмечает В.И.Корогодин [12], в направленных процессах настоящее определяется прошедшим, а в целенаправленных – настоящее подчиняется будущему и те или иные события происходят не только "потому, что...", но также и "для того, чтобы...".

Таким образом, мы приходим к проблеме идентификации таких сущностей, как причина и следствие. Но известно, что если между ними нет четко осознаваемого временного интервала, такую идентификацию человеческое сознание осуществить не может в принципе. По исходному определению причина всегда должна предшествовать следствию. Это конечно необходимое, но не достаточное условие. Но если это условие не выполняется, то ни по каким другим критериям невозможно определить, где причина, а где следствие, т.е. понятие причинно-следственной связи в этом случае вырождается. Отсюда ясно, что для того, чтобы различить направленный и целенаправленный процессы, нужно выяснить что чему предшествовало:"результат" началу процесса, или начало процесса результату. Но вся сложность проблемы заключается в том, что в случае целенаправленного процесса "результат" предшествовал во времени началу процесса, не физически, а "информационно", т.е. закладывался в "программу", реализовавшую в последствии целенаправленный процесс, который уже привел к реализации "результата" физически.

Таким образом, получилось, что для определения понятия информационного (целенаправленного) процесса пришлось использовать понятие опять же информационное: "образ результата". Это обстоятельство еще раз подчеркивает всю сложность проблемы выявления информационных процессов, т.е. взаимодействий, на фоне физических. Но можно однозначно утверждать, что инициализация любого информационного процесса возможна только при наличии некоторой цели, т.е. информации о "желаемом" состоянии системы, точнее – при наличии информации об отклонении текущего состояния системы от этого "желаемого". Этот очень важный момент никогда нельзя упускать из виду. Информационный процесс "запускается" и поддерживается только благодаря существованию некоторой, специфической для данного процесса, информации!

Для корректной дискриминации информационных и физических процессов (явлений, взаимодействий) необходимо, чтобы выполнялся ряд условий. Если сопутствующие процессу физические факторы не поддаются контролю или процесс наблюдается один раз и только в стадии своего развития, то такую дискриминацию принципиально нельзя осуществить, даже если имеется возможность влиять на него некоторыми факторами, сознательно вводимыми субъект-системой.

Если алгоритм информационного взаимодействия (процесса) не осознается субъект-системой, то взаимодействие воспринимается как физическое, вызванное неизвестными физическими факторами. И наоборот, некоему физическому процессу можно ошибочно приписать реализацию некоторого алгоритма, особенно когда процесс наблюдается один раз или при недостаточно полной контролируемости факторов, которые являются причиной наблюдаемого процесса. Вполне возможна ситуация, когда один и тот же процесс одной субъект-системой будет восприниматься как информационный, а другой – как физический.

Проблема дискриминации целенаправленных и направленных процессов будет в дальнейшем обсуждаться еще раз.

Теперь вернемся к вопросу о понятии структуры системы. Как уже отмечалось, можно говорить о структуре системы только в пространстве некоторых параметров. Также отмечалось, что элемент, входящий в некоторую систему благодаря некоторым своим системообразующим связям, может иметь также и локальные или индивидуальные связи, нейтральные для данной системы, но системообразующие для другой. Иначе говоря, в общем случае, элемент может быть "составной частью" неограниченного количества систем. Даже больше, по одному из параметров (качеств) система может входить в другую систему в качестве подсистемы, а по другому параметру последняя система может быть подсистемой рассматриваемой системы! Следовательно, часть целого в одном пространстве может стать целым, а целое его частью – в другом пространстве! Отсюда может вытекать утверждение, что целое и часть – сугубо относительные понятия. Для придания какой-либо определенности в соотношении целого к его части, необходимо придать значимость некоторым параметрам, что может сделать только субъект-система, т.е. эта процедура также субъективная. Следовательно, даже такие понятия, как целое и часть являются субъективными понятиями.

Что касается ИС, т.е. ЖС, то ясно, что они по некоторым своим физическим параметрам могут принадлежать одной системе, а по информационным – совершенно другой, что чаще всего и реализуется.

Как известно, к настоящему времени достаточно хорошо разработаны математические, строго формализованные методы описания таких физических понятий как количество, плотность энергия, мощность, сила, работа и т.д. Поскольку информация является причиной специфических, информационных процессов, то, как уже отмечалось, безусловно между информацией и энергией должно существовать определенное сходство. Поэтому можно считать, что информация, как фундаментальная сущность, также обладает некоторыми, аналогичными в какой-то степени, характеристиками или свойствами .В частности, уже используются такие понятия как объем, ценность информации, а также такое информационное понятие как цель, которое является обязательной причиной любого информационного, следовательно целенаправленного, процесса. Широко используется понятие сложности алгоритмов информационных процессов и систем. Однако до строго формализованного понимания этих понятий пока еще очень далеко.

Для начала попытаемся дать какие-то предварительные определения этим понятиям, которые позволили бы вести дальнейшие рассуждения, а в будущем может быть разработать более четкие, максимально формализованные определения как самого понятия информации, так и всех возможных характеристик, свойств этой сущности.

Как известно, объем информации принято оценивать в битах. Есть разные попытки оценки сложности информационных систем. В частности, достаточно часто используется оценка предложенная А.Н.Колмогоровым, которая, как уже отмечалось, представляется не совсем адекватной, точнее недостаточно однозначной.

В связи с тем, что основным назначением любого информационного процесса является адаптация ИС совершающей его, то любые оценки соответствующей информации должны осуществляться с этих позиций, т.е. с точки зрения значимости или ценности, рассматриваемой информации для конкретной ИС.

Любому информационному процессу предшествуют процедуры выбора цели, т.е. определение системой своего целевого (потребного, желаемого) состояния – Сц, наиболее актуального из всех возможных состояний в данный момент времени, и определение своего текущего состояния – Ст. Естественно эти процедуры также представляют собой информационные процессы. Далее определяется величина отклонения Сц от Ст, т.е.

Д = Сц – Ст.

Вот информиация о Сц, Ст и Д в данный момент наиболее актуальна, т.е. значима, но не вообще, а для конкретной ИС, анализирующей в данный момент ситуацию. В случае когда осознанное (для простых ИС – зафиксированное) значение величины Д окажется больше некоторого порогового значения Дп, система начнет соответствующее информационное взаимодействие или процесс с целью максимального уменьшения величины Д до значений меньших Дп.

Объем информации о Сц, Ст и Д зависит от сложности ИС, многообразия возможных ее состояний. Объем и сложность информации, непосредственно лежащей в основе алгоритма реализующего информационный процесс, зависит уже от многообразия способов, при помощи которых ИС может уменьшить величину Д.

Если рассматривать характеристики информации с таких позиций, то по всей вероятности можно принять следующие утверждения:

– ценность, значимость информации – это характеристика или качество информации с точки зрения ИС, которая ее использует, т.е. сугубо субъективная характеристика:

– сложность – это скорее характеристика процесса или же соответствующего алгоритма, который инициализируется и реализуется на основе оцениваемой информации, или же характеристика информационной системы:

– объем – это характеристика вроде бы непосредственно относящаяся к информации как таковой, но его значение в большей степени, если не в основном, зависит от способов кодирования и фиксации информации в ИС.

Отсюда ясно, что все эти характеристики информации принципиально относительны и конкретные оценки их значений в основном зависят от оценивающей ИС. Как раз это обстоятельство и создает серьезную проблему строгой формализации этих понятий.

В настоящее время представляется актуальной разработка методов достаточно строгой формализации ("математизации") сугубо субъективных понятий, явлений и процессов, т.е. вообще знаний о таких сущностях, которые принципиально или совсем не проявляют тенденцию к любой инвариантности относительно отображающих процессов, что так характерно для знаний, относящихся к большим, сложным системам, каковыми, в частности, являются живые системы.

Учитывая специфику использования информации информационной системой, точнее ее тезаурусом, представляется вполне обоснованным выделить два существенно различных вида или типа информации, которые условно назовем "данными" и "знанием" по некоторой аналогии с банками данных и знаний экспертных систем. Тогда "данными" будет любая совокупность информации, которая накапливается в ЗУ тезауруса ИС и несет определенные сведения об отображаемых объектах. "Знания" – это информация, которая хранится и поступает в ЗУО подсистемы ПО тезауруса ИС и так или иначе определяет сложность, объем или вообще содержание алгоритмов функционирования той части тезауруса, которая была условно обозначена как ТП. Очевидно, что "данные" могут накапливаться в ИС не только в результате процесса отображения системой любого объекта, но и в итоге продуктивного воображения, если такая функция свойственна ИС. "Знания" могут поступать в тезаурус ИС только при ее взаимодействии с другой ИС, передающей ей эти "знания". Иначе говоря, можно предположить, что "знания", в отличие от "данных" не могут возникнуть в тезаурусе изолированной ИС, они могут только передаваться от ИС к ИС. Таким образом, "данные" могут увеличить "информативность" ИС, а "знания" могут увеличить сложность ИС, или же вообще изменить ее тезаурус.

Из всего вышеизложенного следует, что "знания" и "данные" существенно разные виды или типы информации. Причем, вполне возможно предположить, что для информации типа "знание" должен существовать своеобразный закон сохранения, согласно которому общий уровень сложности этого типа информации в Бытие является строго постоянной величиной, но в локальных, открытых областях этот уровень может изменяться.

Глава 3 ЖИЗНЬ И ИНФОРМАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ

Как уже отмечалось, общепринятого определения живого, жизни в настоящее время также не существует. Например, в [13] живой организм определяется как открытая, саморегулируемая, самовоспроизводящаяся и развивающаяся гетерогенная система, важнейшим функциональным веществом которой являются биополимеры – белки и нуклеиновые кислоты. Организм, по [13],это система историческая, в том смысле, что он является результатом филогенетического эволюционного развития и сам проходит путь онтогенетического развития. Указывается, что "....живая система принципиально открытая и тем самым неравновесная".

А.А.Ляпунов предлагает такое определение жизни:"....жизнь можно охарактеризовать как высокоустойчивое состояние вещества, использующее для выработки сохраняющих реакций информацию, кодируемую состояниями отдельных молекул" [14]. В [12] отмечается, что Л.А.Блюменфельд называет живыми самовоспроизводящиеся системы, способные к созданию информации, прямо или косвенно влияющей на их самовоспроизведение.

Можно привести еще много других вариантов определения жизни, живого организма. Как отмечается в [14], существует два основных подхода к определению жизни – моноатрибутивный и полиатрибутивный. Существо первого подхода – в выделении из всего многообразия проявлений жизни главного, основного, в чем фокусируется жизнь в целом. Например, Ф.Энгельс и А.И.Опарин видели первооснову жизни в обмене веществ, а Э.С.Бауэр – в принципе "устойчивого неравновесия".

Представители второго подхода определяют жизнь путем перечисления всех скольконибудь важных, существенных ее проявлений (качеств). Э.А.Энгельгардт отмечает, что жизнь представляет собою совокупность некоторого числа начал, из которых каждое, взятое в отдельности недостаточно для того, чтобы обеспечить функционирование живой системы, а при отсутствии хотя бы одного из них система разрушается [15]. Принцип необходимости и достаточности всех перечисляемых свойств (качеств), характеризующих жизнь и является основой полиатрибутивного подхода. Типичное полиатрибутивное определение живого организма было приведено в начале этого раздела.

Некоторые сторонники моноатрибутивного подхода в принципе не отвергают полностью адекватность полиатрибутивногоб но обосновывают правомочность моноатрибутивного подхода, исходя из предположения, что во всякой целостной системе есть определенная основа, исходный пункт, из которого берут начало все другие ее функции, проявления ее активности [16]. Иначе говоря, в таких рассуждениях сознательно или подсознательно предполагается: во-первых, наличие определенных приоритетов у этого множества существенных, специфических качеств живого; во-вторых, принципиальная возможность постепенного, последовательного во времени, накопления этих качеств. Но в настоящее время наука не располагает никакими объективными данными для построения таких рассуждений. Поэтому, умозрительное предположение о каких-то приоритетных шкалах для качеств, характеризующих (в совокупности!) жизнь, и представление механизма последовательного во времени накопления этих качеств – все это сугубо субъективные рассуждения, ни в какой мере не отражающие объективную реальность. Основная цель таких рассуждений – "предугадать", "вообразить", не имея на это никаких объективных, научных данных, процесс развития неживой материи в живую. Конечно такие рассуждения оправданы, если они ведутся для выработки определенного комплекса рабочих гипотез, необходимых для организации процесса научных исследований проблемы генезиса живой материи, т.е. для выявления некоторого множества объективных данных, необходимых для определения одного, объективно реализуемого (или реализованного) варианта генезиса живого, из множества существующих в настоящее время гипотетических альтернативных вариантов, имеющих пока абсолютно равные права. Но в этом случае всегда необходимо подчеркивать, что все эти умозаключения являются только рабочими гипотезами.

Эта ситуация – типичный случай замены знаний верой. В этом вроде и нет ничего предосудительного, т.к. вряд ли нужно доказывать, что в любых знаниях, в любой науке, содержится, в той или иной мере, компонента веры. Познание окружающего мира в принципе невозможно без этой компоненты, как раз из-за самого процесса познания, из-за того, что в каждый данный момент не все познано (и вряд ли будет познано). Ведь даже при самом оптимистическом подходе (не очень обоснованном) мы всегда асимптотически приближаемся к абсолютной сути вещей, к Истине, не имея шанса когданибудь ее достигнуть. Н.Н.Моисеев (Наука и религия, 2, 1989, стр. 2) отмечает, что в любой науке есть обязательно некая аксиоматика, система выводов (по всей вероятности, точнее говорить о системе исходных предположений, К.В.), которым ученый просто верит. Верят гипотезам, которые не противоречат человеческому текущему опыту, но не доказуемы пока. В частности, верят в правильность научной методики познания, в асимптотическое приближение к познаваемой сущности – все это в итоге вера. Однако при построении любых рассуждений надо всегда четко отделять, подчеркивать, где рассуждения основываются на знаниях, а где на вере.

Безусловно проблема сущности живого самым тесным образом связана с проблемой генезиса живой материи, жизни во Вселенной. Проблема генезиса живого интересовала человечество с древнейших времен. С тех же времен все философские и религиозные учения пытались объяснить сущность этого феномена. Причем в каждом из этих учений такое объяснение преподносилось и преподносится как абсолютная истина. Это обстоятельство можно объяснить тем, что из всех любых других проблем познания, эта проблема затрагивает, наиболее глубоко лежащие в подсознании, чувства человека.

Делались и делаются многочисленные попытки решить эту проблему и в современной науке. Но пока, что все эти попытки остаются попытками. В рамках данной работы невозможно привести, хотя бы в какой-то степени, исчерпывающий обзор всех этих попыток. Вкратце отметим только суть некоторых типичных идей гипотез о генезисе живого. Так например, Линей признавал одноактное творение организмов Богом; Кювье был сторонником повторяющихся актов творения все более совершенныХ форм жизни; С.Аррениус предложил гипотезу о занесении спор жизни на Землю из Космоса (теория панспермии), тем самым решая проблему только для Земли; К.Бэр был автором концепции о извечном параллельном существовании живой и неживой материи. Согласно Тейяр де Шардену для объяснения возможности происхождения всего сущего, включая живую материю, из единной субстанции необходимо допустить, что атомы, электроны, элементарные частицы должны иметь фундамент имманентности, "искру духа", т.е. некую "внутреннюю духовную энергию", которую он называл, в отличие от обычной физической (в его трактовке – "тангенциальной"), "радиальной" энергией. Именно радиальная энергия обуславливает развитие материи, глобальную прогрессивную эволюцию материи. Развитие в мире, по его мнению, имеет строгую направленность, которая обусловлена тем, что за материальными (физическими) причинами существует глубинное, целевое начало. В такой интерпретации, "радиальная энергия" очень похожа на информационную причинность прогрессивной эволюции. К.С.Тринчер ([17]) считает, что термодинамический принцип существования живой материи является независимым принципом, указывающим на самостоятельность функции живой материи и на невозможность возникновения живой материи из известной нам неживой материи. Он предполагает вариант возникновения на некоторой фазе развития Вселенной из некоторой проматерии отдельно живой и неживой материй.

В.И.Вернадский утверждал, что возникновение живой материи нельзя рассматривать как процесс синтеза отдельного первого живого организма. Возникновение жизни могло произойти только в результате возникновения биосферы, т.е. одномоментного возникновения всей совокупности первичных живых организмов в адекватных условиях их существования. Таким образом, можно считать, что В.И.Вернадский практически полностью исключил возможность возникновения живой материи из неживой. Он в [18] прямо указывает, что считает невозможным самопроизвольное зарождение живых организмов из косных естественных тел (имеется в виду неживая материя) в условиях современных и существовавших в течение всего геологического прошлого Земли. Он отмечает, что "....существование резкой непроходимой граицы между живой и неживой материей есть не философская или научная гипотеза или теория, а это есть эмпирическое обобщение из бесчисленного множества точно установленных логических и эмпирических фактов."

Советский философ Э.В.Ильенков (Наука и религия, 8, 1988, стр.5) выдвигал гипотезу, что материя "постоянно обладает мышлением, постоянно мыслит самое себя". Это не значит, что каждая частица материи обладает этим свойством. Он считает, что во Вселенной всегда где-то есть живые системы – ЖС. Причем, в каждый данный момент времени где-то ЖС в стадии зарождения, в другом месте в стадии развития, максимального развития, спада, распада и т.д. Говоря о другом месте, он имеет в виду – как в пространстве, так и во времени. Он цитирует Ф.Энгельса, который утверждал, что материя в своем вечном круговороте движется согласно законам и на известной ступени должна – то в одном месте, то в другом – производить в органическом существе мыслящий дух.

Э.В.Ильенков постулирует, что – материя не может существовать без мышления, – мышление – есть высший продукт всеобщего развития, есть высшая ступень организации взаимодействия, предел усложнения этой организации. Но в то же время он отмечает, что формы, более высокоорганизованные, чем мыслящий мозг, не только не известны науке, но что философия принципиально не может допустить даже в качестве возможного, ибо это допущение делает невозможной саму философию. Если допустить, что возможны формы движения (организации) материи, которые относились бы к мыслящему мозгу как биологическое к химическому, то это значило бы признание такой сферы деятельности, которая принципиально непознаваема для мышления. Но если учесть, что для субъект-системы объект-ИС более высокого уровня иерархии – непознаваема, по-крайней мере адекватно, и что мало оснований размещать человечество на самом высоком уровне иеархии, то к нашему глубокому сожалению приходится считать, что, скоее всего, так оно и есть.

Пока считается, что нет научной теории, которая могла бы адекватно объяснить феномен живой материи. В то же время вся сумма знаний, накопленных человечеством в настоящее время, позволяет с достаточной обоснованностью в качестве наиболее адекватной рабочей гипотезы принять следующее утверждение:

естественные ИС и есть Живая материя, т.е. Живые системы – ЖС, а Живая материя – есть информационные системы.

Система понятий, которая использовалась для полиатрибутивного определения ИС почти полностью тождественна с аналогичной системой понятий для живой материи. Что касается упомянутого в [13] утверждения, что "важнейшими функциональными веществами живого организма являются белки и нуклеиновые кислоты", то это просто подтверждение частного опытного факта (к сожалению пока единственного), что в условиях Земли, эти вещества обеспечивают необходимую термодинамическую неравновесность живых систем. В других условиях, можно предположить, что такими функциональными веществами могут быть и другие вещества. Ряд исследователей не исключают возможность, что в других мирах жизнь может возникнуть и функционировать на другой основе, с другим химическим обменом. Поэтому предлагается дать чисто функциональное определение жизни, не связывая сущность живого с каким-то определенным материальным субстратом. По П.К.Анохину живые системы – это антиэнтропийные негэнтропийные системы, и по данному, наиболее фундаментальному своему признаку не только не сводимы к системам неживой природы, но диаметрально противоположны им. Он считает, что все теоретические построения, игнорирующие это центральное положение, не могут привести к созданию логических средств, обладающих удовлетворительной эвристической силой. В [19] жизнь определяется как обмен веществом, энергией и информацией, осуществляемый открытой системой (организмом). Здесь же отмечается, что в последнее время витализм пережил своего рода обновление и вернулся в биологию в виде кибервитализма (Новак, 1975 г), использующего такие научные понятия как система и информация.