Текст книги "Женщины-чекистки"

Автор книги: В. Бережков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Суд в отношении деятельности антисоветских организаций состоял из нескольких слушаний. Много людей оказались виновными в итоге, подведенным Вышинским, Троцкий отметил, что выходило так, будто «советское государство выступает как централизованный аппарат государственной измены. Глава правительства и большинство народных комиссаров (Рыков, Каменев, Рудзутак, Смирнов, Яковлев, Розенгольц, Чернов, Гринько, Иванов, Осинский и др.); важнейшие советские дипломаты (Раковский, Сокольников, Крестинский, Карахан, Богомолов, Юренев и др.); все руководители Коминтерна (Зиновьев, Бухарин, Радек); главные руководители хозяйства (Пятаков, Смирнов, Серебряков, Лифшиц и пр.); лучшие полководцы и руководители Красной армии (Тухачевский, Гамарник, Якир, Уборевич, Корк, Муралов, Мрачковский, Алксиис, адмирал Орлов и пр.); наиболее выдающиеся рабочие-революционеры, выдвинутые большевизмом за 35 лет (Томский, Евдокимов, Смирнов, Бакаев, Серебряков, Богуславский, Мрачковский): глава и члены правительства Российской советской республики (Сулимов, Варвара Яковлева); все без исключения главы трех десятков советских республик, т. е. Вожди, выдвинутые движением освобожденных национальностей (Буду Мдивани, Окуджава, Кавтарадзе, Червяков, Гололед, Скрыпник, Любченко, Нестор Лакоба, Фанзула Ходжаев, Икрамов и десятки других); руководители ГПУ в течение последних десяти лег, Ягода и его сотрудники; наконец, и это важнее всего, члены всемогущего Политбюро, фактической верховной власти страны: Троцкий, Зиновьев, Каменев, Томский, Рыков, Бухарин, Рудзутак, – все они состояли в заговоре против советской власти, даже в те годы, когда она находилась в их руках. Все они, в качестве агентов иностранных держав, стремились разорвать построенную ими советскую федерацию в клочья и закабалить фашизму народы, за освобождение которых боролись десятки лет».

В числе арестованных оказалась и Варвара Яковлева. 12 сентября 1937 года ее посадили в тюрьму по подозрению в антисоветской деятельности, но 26 декабря того же года это обвинение было изменено. Яковлева, по мнению следствия, якобы уже была достаточно изобличена в том, что «являлась активным участником нелегальной контрреволюционной троцкистской организации и занималась вредительской террористической деятельностью».

Что же послужило основанием для предъявления столь сурового обвинения? По всей видимости, Варвара Николаевна не давала следствию нужных показаний в отношении Бухарина, левых коммунистов и их позиции по мирному договору с Германией 1918 года.

Незаконные методы следствия были тогда широко распространены. Многие люди оказались морально сломленными, физически униженными при такой «добыче информации». Яковлева не стала исключением.

В феврале–марте 1938 года она предстала на суде, предметом разбирательства которого стал «антисоветский протроцкистский блок». Обвинительную речь полагалось произнести Главному прокурору СССР Вышинскому. Точную характеристику этому человеку дал Л. Д. Троцкий в своей статье «Итоги процесса»: «В годы революции он был в лагере белых. Переменив после окончательной победы большевиков ориентацию, он долго чувствовал себя униженным и подозреваемым. Теперь он берет реванш. Он может глумиться над Бухариным. Рыковым, Раковским, имена которых в течение ряда лет произносил с преувеличенной почтительностью».

Вынесение приговора предваряла на суде «беседа» Варвары Яковлевой с Вышинским. Прокурор задавал вопросы, а подсудимая на них отвечала:

– Вы припоминаете свое участие в 1918 году в группе левых коммунистов?

– Очень точно.

– Расскажите нам кратко, кто был главным организатором и руководителем этой группы?

– Идейным руководителем был Бухарин.

– Кто был организатором деятельности этой группы?

– Фракционным центром антисоветской группы левых коммунистов являлось Московское областное бюро. Оно избиралось на областной партийной конференции в довольно широком составе с участием местных работников. Затем для своей постоянной организационной руководящей работы оно выделяло так называемый узкий состав. В конце 1917 года и начале 1918‑го этот узкий состав состоял сплошь из левых коммунистов, и он-то являлся фракционным центром группы левых коммунистов.

– Кто был руководителем этого центра?

– Идейным руководителем был Бухарин. Затем был ряд общественных лиц, которые формулировали идеологию левых коммунистов. К ним принадлежали Преображенский, Радек, Осинский.

– Меня интересуют данные о Бухарине, поскольку он обвиняется по этому делу. Это надо для его характеристики. Скажите, каково было отношение Бухарина к мирным переговорам в Бресте, к заключению Брестского мира?

– Бухарин, как и вся группа левых коммунистов, был против заключения мира с немцами.

– Какие шаги он предпринял для того, чтобы сорвать заключение мира?

– Имелся ряд выступлений в печати и партийных кругах, затем была и нелегальная деятельность группы левых коммунистов, которая была направлена к тому же самому.

– В чем выражалась подпольная антисоветская деятельность группы левых коммунистов? Может быть, припомните наиболее яркие факты, характеризующие ее деятельность?

– Мне известно о нелегальной деятельности антисоветской группы так называемых левых коммунистов следующее. Я упоминала об узком составе бюро, который являлся фракционным центром этой группы. Я являлась секретарем областного бюро, а в момент моего отъезда в Петроград, это было в начале 1917 года, секретарем бюро был Манцев. В конце февраля 1918 года состоялось заседание Московского областного бюро, на котором обсуждался вопрос заключения мира с немцами. На этом заседании член бюро Стуков внес проект резолюции по этому вопросу и выступил в защиту этого проекта, причем высказался в таком духе, что в политической борьбе против заключения мира с немцами, в политической борьбе по вопросу о войне и мире, не следует останавливаться не только перед сменой руководства в партии и в правительстве, но даже не следует останавливаться и перед арестом руководящей, наиболее решительной части правительства в лице Ленина, Сталина и Свердлова, а в случае дальнейшего обострения борьбы не следует останавливаться даже перед ее физическим уничтожением.

– Перед физическим уничтожением кого?

– Вождей партии: Ленина, Сталина и Свердлова.

– Это было на закрытом заседании бюро?

– Заседание было не секретное. Это было открытое заседание узкого состава Московского областного бюро.

– Значит, можно сказать, что это было заседание левых коммунистов, других там не было?

– Да.

– Продолжайте.

– То, что я могу еще рассказать о нелегальной деятельности группы левых коммунистов, относится к несколько более позднему периоду, примерно к концу апреля или к началу мая. В то время было совершенно ясно, что в партии левые коммунисты потерпели жестокое поражение. Это показал VII съезд партии, это показала позиция большинства местных организаций после VII съезда партии, это, наконец, показало и само отношение населения и партийных кругов к заключенному в то время миру. Примерно в конце апреля, а может быть, в начале мая, – я уже не могу точно сказать, – было нелегальное заседание, частное совещание группы левых коммунистов.

Насколько мне помнится, там присутствовали Пятаков. Преображенский, Бухарин, Стуков, Лобов, Малиновский, Манцев, Кизельпггейн и я. На этом совещании Бухарин сделал доклад. Он сказал, что левые коммунисты в партии потерпели поражение, но это не снимает вопроса о губительных последствиях Брестского мира; что левым коммунистам не следует слагать оружия; что нужно искать союзников вне партии, такими союзниками и являются левые эсеры. Их позиция по вопросу о войне и мире в это время совершенно определилась. В связи с заключением мира они вышли из состава правительства. Состоялся их второй съезд, который одобрил выход левых эсеров из правительства и их позицию против заключения мира. Бухарин сообщил на этом совещании, что левые эсеры еще в феврале затевали переговоры с левыми коммунистами о совместном формировании правительства, и поэтому он считал целесообразным вступить опять с левыми эсерами в переговоры о совместном с ними формировании правительства. Нужно сказать, что в ходе своего доклада Бухарин развивал те же самые мысли о перспективе борьбы по вопросу о мире. Подобные мысли были изложены в свое время Стуковым, о которых он мне говорил во время той беседы, суть которой я уже изложила сегодня. Он говорил о возможности чрезвычайно агрессивных форм, о том, что теперь уже совершенно ясно стоял вопрос о самом правительстве и о формировании его из левых коммунистов и левых эсеров, что в ходе борьбы за это может встать вопрос и об аресте руководящей группы правительства в лице Ленина, Сталина и Свердлова. Через некоторое время, очень скоро, опять было созвано совещание, примерно в том же самом составе. Совещание приняло предложение Бухарина о том, чтобы вести переговоры с левыми эсерами о совместном формировании правительства, выяснить их точку зрения.

Высказывались за то, чтобы такие переговоры провели Бухарин и Пятаков. На втором совещании Бухарин сообщил, что переговоры состоялись; что они вели эти переговоры с Камковым, Карелиным и Прошьяном; что левые эсеры согласились на совместное с левыми коммунистами формирование правительства, намекнули на то, что у них имеется уже конкретно разработанный план захвата власти и ареста правительства, и что они выставляют определенные условия, чтобы левые коммун исты приняли участие в организационной подготовке захвата власти и смены правительства.

Бухарин предложил дать левым эсерам принципиальное согласие на такое участие в организационной подготовке захвата власти и смены правительства. Совещавшиеся присоединились к точке зрения Бухарина и высказались за то, чтобы переговоры вести дальше на указанной основе. Через несколько дней состоялась московская областная конференция, на которой левые коммунисты были совершенно разбиты – они потеряли организационную силу и организационную базу. Областное бюро было распущено. Таким образом, левые эсеры никакой организационной помощи со стороны левых коммунистов не получили и сделали свое дело собственными силами, то есть я имею в виду июльский мятеж. Это все, что мне известно о нелегальной деятельности левых коммунистов.

– Следовательно, судя по вашим показаниям, в 1918 году, непосредственно вслед за Октябрьской революцией, в период заключения Брестского мира существовал антисоветский заговор в составе Бухарина и его группы, так называемых левых коммунистов, Троцкого и его группы левых эсеров?

– Заговор с левыми эсерами, несомненно, имел место, поскольку с ними велись совершенно конкретные разговоры.

– А роль Бухарина в этом деле?

– Я сообщила. что Бухарин сам предлагал вести эти переговоры, что он вместе с Пятаковым эти переговоры вел.

– Значит, его роль была практической, как руководителя этого заговора?

– Да.

– Вы подтверждаете перед судом, что Бухарин вам тоже говорил о политической целесообразности и необходимости убийства Ленина как главы советского государства, Сталина и Свердлова как руководителей партии и правительства?

– Бухарин говорил об этом. Конечно, он говорил об этом вскользь, обволакивал это дело рядом путаных и ненужных теоретических рассуждений, как это вообще любит делать Бухарин. Он, как нить в кокон, заворачивал эту мысль в сумму пространных рассуждений, но он это говорил».

Яковлева призналась на суде в том, что фракционным центром антисоветской группы левых коммунистов являлось московское областное бюро. Но ее утверждение не соответствовало действительности. Также Варвара Николаевна упорно настаивала на том факте, что левые коммунисты хотели совершить государственный переворот не после, а до заключения мирного договора с немцами в 1918 году. Бухарин в своем последнем слове на суде опроверг показания Яковлевой:

«Весь этот инцидент с подготовкой заговора вместе с левыми эсерами против Ленина, Сталина и Свердлова, об их аресте и предполагаемом умерщвлении и так далее, Варвара Николаевна Яковлева относит в своих показаниях на очной ставке, затем на судебном следствии, к периоду до Брестского мира. Я говорил на очной ставке, и на предварительном следствии, и в суде, что это неверно. Неверно, что левые коммунисты и троцкисты до Брестского мира желали произвести государственный переворот насильственными средствами, неверно по той простой причине, что троцкистов и так называемых левых коммунистов было большинство в Центральном Комитете. И если бы в решающий момент голосования по вопросу о Брестском мире троцкисты не капитулировали, то тогда троцкисты и левые коммунисты имели бы большинстве в ЦК. Так как же можно предполагать в такой ситуации, что они капитулировали для того, чтобы прибегнуть к методам заговора? Всякий, кто переживал те времена, отлично знает, что левые коммунисты были настроены по-другому до Брестского мира, что они надеялись завоевать партийное большинство на очередном партийном съезде. Как же в такой обстановке могла идти речь о том, о чем говорит теперь свидетельница Варвара Николаевна Яковлева? Также она утверждала, что дело заключалось в том, что фракционным центром было московское областное бюро. Тогда я позволил себе назвать несколько имен почтенных членов партии. Известно, что целый ряд выдающихся людей – Куйбышев, Ярославский, Менжинский и другие – были сторонниками левых коммунистов, принадлежали к моей группе. По своему положению они были гораздо выше Манцевых, Стуковых и других лиц. Даже по своему темпераменту и активности были деятельнее, чем остальные. Так я вас спрашиваю: как план восстания мог возникнуть, если эти лица занимали основное место в центральной группе. Это немыслимо и невозможно! И главная свидетельница Яковлева против меня путает периоды. По всей видимости, она говорит о московском периоде, наступившем после подписания Брестского мирного договора».

На следствии, очной ставке и суде Бухарин отзывался о Варваре Николаевне с уважением. Он понимал, как дались ей показания против него, и жалел ее. Яковлева, наоборот, говорила о Николае Ивановиче нелестные вещи, с обидой, давая понять, что именно по его вине она оказалась на скамье подсудимых.

14 мая 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла Яковлевой приговор. В нем говорилось, что она являлась руководителем антисоветской троцкистской организации в системе Наркомфина РСФСР, что в 1934 году она получила от Троцкого из-за границы директиву и проводила вредительскую деятельность в области финансирования народного хозяйства. В приговоре упоминалось также о ее участии в 1918 году в группе левых коммунистов, в 1920– 1921 гг. в буферной группе, в 1923–1927 гг. в руководящем ядре троцкистского центра.

Яковлеву Варвару Николаевну приговорили к тюремному заключению сроком на двадцать лет, с поражением политических прав на пять лет и с конфискацией всего лично ей принадлежащего имущества.

Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.

Основанием для принятия такого решения послужили показания сослуживцев по народному комиссариату РСФСР (А. С. Бубновой, А. В. Крыленко, И. В. Вяхирева и др.), лиц, проходивших по другим делам (А. А. Поляковой, А. В. Каменского и др.) и ее собственные.

Отбывать наказание Яковлевой пришлось в Орловской тюрьме. Это место лишения свободы до 1917 года называлось Орловский каторжный централ. Туда, как правило, направляли осужденных по политическим делам. Орловский каторжный централ отличался от других тюрем тем, что имел в числе прочих зданий крепостной корпус с содержанием заключенных. Как и любая другая тюрьма, Орловский централ славился ужасными условиями: плохое питание, избиения и стукачество.

Положение заключенной Яковлевой усугублялось и тем, что Варвара Николаевна якобы проводила в Орловской тюрьме антисоветскую агитацию, распространяя клеветнические измышления о мероприятиях ВКП(б) и советского правительства. В связи с этим Яковлеву приговорили к расстрелу 8 сентября 1941 года. 11 сентября ее расстреляли в Медведевском лесу близ Орла.

Но судьба жертвы рокового времени на этом не закончилась. В 1955 году некая В. В. Полякова заявила, что в 1937 году оговорила Яковлеву по принуждению следователя. Отбывая наказание в Орловской тюрьме, Полякова встречалась с Яковлевой, и та рассказывала о том, что в ходе следствия оговорила себя и других людей после применения к ней незаконных методов ведения следствия.

В феврале 1958 года по определению Военной коллегии Верховного суда СССР дело в отношении Варвары Николаевны Яковлевой было пересмотрено. Дополнительная следственная комиссия установила, что все упомянутые лица, проходившие по «антисоветскому блоку», никаких преступлений не совершали и были репрессированы необоснованно. Дела на них были прекращены за отсутствием состава преступления. 27 февраля 1958 года Военная коллегия Верховного суда СССР отменила приговоры от 14 мая 1938 года и от 8 сентября 1941 года, вынесенные Яковлевой, закрыв дело по причине, указанной выше.

Более того, приговор от 8 сентября 1941 года был признан незаконным, так как уголовное дело в отношении Варвары Николаевны не возбуждалось, расследование не проводилось, и протокола судебного заседания не имелось.

Из Центрального архива ФСБ РФ (стиль и орфография сохранены – авт.):

«ОПРЕДЕЛЕНИЕ № н – 010373/57

ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР

В составе: Председательствующего полковника юстиции Цырлинского и членов: подполковников юстиции Шихтлина и Десятского,

рассмотрев в заседании от 27 февраля 1958 г. Заключение Генерального прокурора СССР по делу Яковлевой Варвары Николаевны, 1885 года рождения, уроженки гор. Москвы, арестованной 12 сентября 1937 года, до ареста работавшей наркомом финансов РСФСР, осужденной Военной Коллегией Верховного Суда СССР 14 мая 1938 года по ст. ст. 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР к 20 годам тюремного заключения, с поражением прав на 5 лет, с конфискацией имущества.

8 сентября 1941 года Яковлева вторично осуждена Военной Коллегией Верховного Суда СССР по ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР к расстрелу.

Заслушав доклад тов. Десятского и заключение пом. Главного военного прокурора майора юстиции тов. Чубукова,

установила:

Яковлева судом была признана виновной в том, что она являлась руководителем антисоветской троцкистской организации в системе наркомфина РСФСР. В 1934 году, получив из-за границы директиву от Троцкого о развертывании террористической деятельности против руководителей ВКП(б) и Советского правительства, Яковлева создала террористическую группу. В практической деятельности проводила вредительство в области финансирования народного хозяйства.

Кроме того, Яковлева обвинялась в том, что в 1918 году являлась одним из руководителей антипартийной группы левых коммунистов. В 1920–1921 годах возглавляла антипартийную буферную группу, и в 1923–1927 годах состояла в руководящем ядре нелегального троцкистского центра.

Будучи осужденной и отбывая наказание в Орловской тюрьме, проводила антисоветскую агитацию и распространяла клеветнические измышления о мероприятиях ВКП(б) и Советского правительства.

В Заключении ставится вопрос об отмене приговоров и прекращении дела за отсутствием состава преступления, поскольку дополнительной следственной проверкой, произведенной в 1957 году, установлены новые обстоятельства, опровергающие обвинения Яковлевой и свидетельствующие о необоснованности ее осуждения.

В Заключении говорится, что Яковлева по первому приговору была осуждена на основании показаний обвиняемых по другим делам Новоселова А. М., Розенберга С. Е., Каменского А. 3., Бреславского М. И, Поляковой В. В. и ее собственных показании о том, что якобы по указанию Троцкого ею был создан нелегальный запасный центр контрреволюционной организации, в состав которого входили: Бубнов А. С., Крыленко Н. В., Манцев В. Н., Каменский, Максимовский В. Н., Вихирев Н. В. и Новоселов.

Дополнительной следственной проверкой установлено, что все упомянутые выше лица никаких преступлений не совершали, репрессированы они были необоснованно и в настоящее время уголовные дела о них прекращены за отсутствием состава преступления.

Передопрошенная в 1955 году Полякова В. В. показала, что о преступной деятельности Яковлевой ей ничего не известно и сама она никаких преступлений не совершала, но в ходе следствия по ее делу в 1937 году по принуждению следователя она оговорила Яковлеву и себя и что, отбывая наказание, она встречалась в Орловской тюрьме с Яковлевой, которая сообщила ей, что в ходе следствия к ней применялись незаконные методы следствия и она оговорила себя и других лиц.

В ходе дополнительного следствия в качестве свидетелей допрошены Смилга А. К. (член КПСС с 1917 г.), Афанасьев И. Я. (член КПСС с 1919 г.), Шувалов А. М. и Кудряшов Д. А., знавшие Яковлеву продолжительное время по совместной работе в Народном Комиссариате финансов РСФСР, ее служебную деятельность охарактеризовали положительно.

Что касается обвинения Яковлевой по приговору от 8 сентября 1941 года, то оно также является незаконным. По этому обвинению уголовного дела не возбуждалось, расследование не проводилось и протокола судебного заседания не имеется.

Проверив материалы дела и соглашаясь с Заключением, Военная Коллегия Верховного Суда СССР

определила:

Приговоры Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 14 мая 1937 года и от 8 сентября 1941 года в отношении Яковлевой Варвары Николаевны по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело о ней в уголовном порядке прекратить за отсутствием состава преступления».

Увы, точка в судебном процессе Варвары Николаевны была поставлена, когда реабилитированной уже не было в живых. К сожалению, как и во многих других политических делах, дело в отношении Яковлевой прекратилось без ее ведома.

Существует и другая версия причины расстрела героини нашей книги.

Некоторые исторические источники предполагают, что Яковлеву расстреляли не из-за антисоветской пропаганды в тюрьме, а в связи с угрозой захвата Орла немцами.

Такая вот жизнь: от учительницы в школе для рабочих до наркома финансов РСФСР, от ареста в юные годы до рокового выстрела в Медведевском лесу. Сумбурное время перемен жерновами перемалывало людские судьбы. Не обошлось без трагических ошибок. Жертвой этого рокового времени стала Варвара Яковлева.