Текст книги "Женщины-чекистки"

Автор книги: В. Бережков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Бережков В. И.
Пехтерева С. В.
Женщины-чекистки

Предисловие

Женское ли это дело – служить в органах госбезопасности? – таким вопросом задаются многие. Наш ответ всем сомневающимся: чекистская работа женщинам по плечу! Спецоперации, вербовка, боевые задания и нелегальная работа редко обходятся без женского участия. Наиболее яркие страницы истории отечественных спецслужб подтверждают этот факт. Любая деятельность, если ею занимается женщина, становится невероятно насыщенной и непредсказуемой. А если прекрасная половина человечества посвящает свою жизнь службе в органах государственной безопасности, то страсти, интриги и роковые повороты судьбы просто неизбежны.

Работа в государственном аппарате связана с высокой ответственностью, сосредоточенностью на служебных обязанностях, чувством долга, может даже повлечь изменения в личной жизни. Чтобы пройти путь чекиста, требуется небывалая сила воли. Ведь эта дорога не обязательно приводит к славе, часто сотрудники спецслужб, творя историю государства, остаются безвестными. Рискуя собственной жизнью, теряя близких людей, преодолевая препятствия, получая несправедливые наказания, эти люди заботятся о безопасности любимой страны.

А о любви женщины написано много. Женская любовь – беззаветная, светлая, не знающая конца и края… Наша книга рассказывает о том, как могут любить женщины-чекистки. И не только любить. Вы узнаете много интересных историй о том, как женщины могут подписывать судебные приговоры, выходить замуж по заданию руководства, добывать деньги для политических организаций, выживать при расстрелах, участвовать в боевых действиях и блистать в высшем свете.

Эти женщины – особенные. С трудной судьбой и подчас головокружительной карьерой. Героини нашей книги занимали разные должности: от рядовых сотрудников до крупных начальников, работая в СССР и за его пределами. Судьба сводила их с выдающимися людьми XX века. Женщины-чекистки были и жестокими, и остроумными, и находчивыми, и мужественными – палитра характеров весьма впечатляюща.

Из всех качеств, необходимых для работы в органах государственной безопасности, можно отметить одно, самое главное и наиболее присущее именно женщинам. Это ценное качество – преданность. В такой сложной деятельности, как чекистская служба, преданность значит все. Об этом – наша книга.

Авторы книги стремились не только раскрыть характеры замечательных людей, но и рассказать о наиболее интересных этапах деятельности отечественных органов госбезопасности.

Жертва рокового времени (Варвара Яковлева)

После ужина она отправилась в свою комнату. Мимоходом, обращаясь к матери, сказала:

– Не беспокойте меня по пустякам. Завтра у меня ответственный день в гимназии, и я хочу пораньше лечь спать.

– Хорошо, – ответила мать, посмотрев на мужа.

Тот молчал, однако все же кивнул головой, что означало, видимо, согласие и уважение к занятиям дочери. Брат никак не реагировал, хотя о сестре знал много.

Закрывая двери своей комнаты на защелку. Варвара Яковлева не только готовилась к занятиям в гимназии. Она разрабатывала методику пропаганды для своей преподавательской деятельности в школе, где ее учениками были рабочие – будущая опора революции. Родители и предположить не могли, что их послушная и ответственная дочь занимается чем-то еще, помимо учебы. Варвара, воспитанная в семье, где царствовал домострой, не посвящала близких в свои личные дела. И потому, приготовив домашние задания, поздним вечером покидала родной дом через окно. Она спешила туда, где ее ждали взрослые ученики, где для нее начинались истоки революционной деятельности.

Варвара Николаевна Яковлева родилась 1 января 1885 года в московской мещанской семье. Ее отец, Николай Николаевич, после окончания гимназии избрал специальностью золотолитейное дело, где стал высококвалифицированным специалистом. Он был сторонником суровою воспитания, а потому и требовал от своих детей – дочери Варвары и сына Николая безропотного послушания. Заботясь о строгом следовании семейным устоям, Яковлев не разрешал детям уходить из дома без своего согласия. А о том, чтобы выйти на прогулку после восьми часов вечера, не было и речи.

Такой порядок встретил ожесточенное сопротивление дочери, стремившейся еще с юности вести самостоятельный образ жизни. Кто знает, возможно, строгие семейные нравы и способствовали тому, что Варвара вначале встала на путь непослушания в доме, а потом и борьбы со всем тем, что в ее понимании считалось консервативным. Она была упрямой, целеустремленной и фанатичной, не способной на половинчатые решения. Физические закаливания были для нее непременным атрибутом повседневной жизни. В книге «Земля и звезды. Повесть о Павле Штернберге» Юрий Чернов привел следующий эпизод из жизни Варвары Яковлевой: «И еще был такой случай, поставивший ее над всеми, не только девчонками, но и мальчишками двора. Устроили состязание. Поджигали паклю: кто дольше выдержит, не побоится огня. Варя стояла окаменелая, вытянув длинную худую руку. Огонь жег ее пальцы, резко запахло паленой кожей. И не выдержал кто-то из мальчиков, стоявших рядом, – зажал паклю в пятерне, погасил…»

Во время учебы в гимназии Варвара Яковлева проявила большую ответственность и прилежание. В те же годы она оказалась вовлеченной в революционную среду. Студент Московского университета, руководивший драматическим кружком в гимназии, где училась Яковлева, являлся членом подпольной организации. Он сумел убедить Варвару Николаевну в том, что ей необходимо поработать учительницей в школе для рабочих чугунолитейного завода. (На самом деле студент университета «вербовал» Варвару Николаевну. В те годы похожими приемами пользовались многие для привлечения молодежи к политической деятельности).

Не по годам серьезной гимназистке Яковлевой понравилось это предложение, и она согласилась. После первого занятия последовало и второе, и третье… Вскоре Варвара Николаевна не только обучала грамоте своих взрослых учеников, но и снабжала их нелегальной литературой. Понятно, что отец, Николай Николаевич, не одобрил бы такой ранней самостоятельности. Вот и приходилось юной гимназистке ходить «на работу» через окно своей комнаты, боясь вызвать гнев главы семейства. Таким образом, Варвара не только приобрела опыт агитации и пропаганды, но и освоила азы конспирации. Яковлевой льстило положение учительницы, ведь рабочие относились к ней уважительно, называли по имени-отчеству.

Окончив гимназию с золотой медалью. Яковлева в шестнадцать лет продолжила обучение на Московских высших женских курсах (физико-математический факультет). Только тогда отец признал самостоятельность Варвары. Сама собой отпала необходимость тайно покидать дом.

Политические пристрастия Яковлевой окончательно определились в тот период, когда революционное движение было на подъеме. В 1904 году Варвара Николаевна вступила в ряды РСДРП и вскоре стала членом ее московского комитета. Яковлева успешно выполняла функции связной и пропагандиста, отчего число членов партии стремительно увеличивалось.

Так Варвара Николаевна Яковлева выбрала путь лишений и преследований, став активной профессиональной революционеркой. Глубокую убежденность в правоте своего дела она доказала, в частности, тем, что привлекла к делу революции своего брата Николая и участвовала в приобщении к политической деятельности известного ученого-астронома Павла Карловича Штернберга.

Николай Николаевич Яковлев (1886–1918) был младше сестры всего на год. Его отличали покладистость, самолюбие и упорство. Брат казался тихим человеком, однако обид не прощал.

Однажды, обидевшись на учителя химии. Николай организовал взрыв на его столе. После этого учитель начал заикаться, а юного Яковлева исключили из гимназии. Отец установил сыну жесткий режим: в течение трех лет мальчик должен был подготовиться к сдаче экзаменов экстерном. «А не то задушу своими руками!» – пригрозил старший Яковлев.

Сын достойно выдержал отшельнический образ жизни, предписанный строгим отцом. В 1905 году Николай сдал вступительные экзамены и влился в студенческую жизнь Московского университета. Тогда он уже посещал занятия своей сестры в школе для рабочих и являлся членом РСДРП. В партии он сначала выполнял отдельные поручения. Затем его революционная карьера резко пошла в гору.

В 1905 году Николай Яковлев участвовал в вооруженном восстании в Москве, а через год, когда сестра Варвара в результате предательства оказалась за решеткой, заменил ее на посту связника. В 1910 году Николай Николаевич занимался восстановлением Московского комитета партии большевиков. С 1911 года он находился в эмиграции, где выполнял функции агента партии. Там Яковлев познакомился с Лениным, который, по воспоминаниям Крупской, называл его «твердокаменным, надежным большевиком».

В 1913 году но заданию Ленина Николай Яковлев возвратился в Москву, чтобы наладить выпуск партийной газеты «Наш путь». (Варвара Николаевна тоже сотрудничала с этим изданием, а также с газетой «Социал-демократ»), «Газету он наладил, – вспоминает Крупская, – но она вскоре была закрыта. Н. Н. (Яковлев – авт.) арестован. Дело немудреное, ибо «помогал» налаживать «Наш путь» Малиновский». (О Малиновском Романе Вацлавовиче более подробно мы расскажем ниже).

С конца 1913 года Николай Николаевич находился в нарымской ссылке, откуда бежал в Петербург, где проживал под фамилией Курбатов. В октябре 1914 года его арестовали по доносу агента Охранного отделения и опять отправили в нарымскую ссылку. В 1916 году Яковлев был мобилизован в армию. Там он вел революционную работу в Томском гарнизоне. Впоследствии Николай Яковлев стал одним из руководителей движения за установление советской власти в Сибири. Вскоре Николай Николаевич занял пост председателя Западно-Сибирского съезда краевого Совета в Омске. С декабря 1917 года он проводил большую работу по отгрузке хлеба в центральные районы страны. С февраля 1918 года Яковлев возглавлял ЦИК Советов в Центральной Сибири. После высадки японских интервентов во Владивостоке он участвовал в организации отпора врагу.

Когда произошло падение советской власти в Сибири, Яковлев ушел с группой советских работников в тайгу, где был схвачен белогвардейцами и расстрелян.

«Памяти Николая Николаевича Яковлева, который отдал свою жизнь рабочему классу и был расстрелян адмиралом Колчаком» – такая надпись предваряет работу Николая Ивановича Бухарина «История исторического материализма», Бухарин уважал Яковлева, они были соратниками по революционной деятельности в Москве. Памятуя о дружбе брата с Бухариным, Варвара Николаевна поддержала последнего во время дискуссии о профсоюзах в 1920–1921 гг.

В 1919–1921 гг. Варвара Николаевна работала в Сибири, занимаясь вопросами, которые курировал ее брат до падения там советской власти.

Что касается другого человека, которого Яковлева приобщила к революционной деятельности, то его с Варварой Николаевной связали самые крепкие узы,

Павел Карлович Штернберг (1863–1920) – выходец из обрусевшей немецкой купеческой семьи. Он с раннего возраста увлекался астрономией. Павел Карлович успешно продвигался по служебной лестнице благодаря своим способностям, деловитости и трудолюбию. В 1913 году Штернберг стал профессором, а в 1916 году – директором Московской обсерватории.

Встреча с Варварой Яковлевой произошла на Московских высших курсах. Яковлева там получала образование, а Штернберг читал курс астрономии. Сначала их отношения были только деловыми: молодая Варвара Николаевна своими революционными убеждениями произвела на известного ученого сильное впечатление. Спустя два года он вступил в РСДРП.

Тогда же он предложил Яковлевой руку и сердце. Разница в возрасте была довольно значительная: Павлу Карловичу к тому времени исполнилось сорок пять лет, а Варваре Николаевне – восемнадцать. В Яковлеву нельзя было не влюбиться: красивые темные глаза, вдохновенный голос, твердый характер и неуемная энергичность. Она нравилась многим мужчинам.

Однако для Яковлевой первостепенным делом была работа в партии. Безусловно, одной из важнейших проблем являлось финансирование революционной деятельности. Способов добывания денег для партийной казны было много. Суть одного из них состояла в следующем. «Сначала подбиралась кандидатура богатого и сладострастного старика, – пишет Олег Суворов в статье «Вскрытие покажет» (журнал «Искатель», 1999, № 9) – для этого революционеры не брезговали даже такой "агентурой", как публичные женщины, рассказывавшие им о визитах этого рода клиентов, и даже снабжавшие их адресами. А затем этих стариков знакомили с молоденькими девушками, как правило, членами РСДРП, или с дочерьми наиболее преданных членов партии. Через какое-то время старик умирал, завещая все свое имущество молодой жене, а она уже "отписывала" его в партийную кассу».

Однако в случае отношений Штернберга и Яковлевой такое заключение неуместно. Варвара Николаевна оберегала супруга от арестов, подвергая опасности себя. Штернберг ни разу не задерживался полицией еще и потому, что совмещал революционную деятельность с научной работой в обсерватории. Конспирация позволила ему сохранить в секрете членство в партии большевиков до февраля 1917 года. (К тому времени у Штернберга и Яковлевой уже родилась дочь Ирина. С ней на руках Варвара Николаевна в 1915 году отправилась в ссылку в Астраханскую губернию). После февральской революции 1917 года (кстати, Варвара Николаевна не участвовала в ней, так как находилась в больнице) Павел Карлович стал членом Московского комитета партии большевиков и членом Центрального штаба Красной армии. Он возглавил боевые действия в Замоскворецком районе. В октябре 1917 года Павел Карлович вошел в президиум Мосгубисполкома, затем был назначен губ-военкомом.

В 1918 году партия отправила Штернберга на фронт, где он сначала был членом РВС 2‑й армии, а затем и всего фронта. Варвара Николаевна потеряла мужа в 1920 году. Он умер от воспаления легких, возвращаясь с фронта в Москву.

Как ни была тяжела потеря супруга, но Варваре Николаевне, оставшейся с пятилетней дочерью на руках, надо было жить дальше. Яковлева, подвергавшаяся неоднократным арестам, и подумать не могла, что ее деятельность в организационных структурах окажется роковой.

С начала XX столетия, когда революционное движение находилось на подъеме, Российскую империю захватила волна терроризма. Инициатором выступила партия эсеров. Многие личности, занимавшие ответственные государственные посты, были убиты социалистами-революционерами. В 1904 году жертвой террористов стал министр внутренних дел В. Плеве, а в 1905 – губернатор Москвы, дядя Николая II, великий князь Сергей Александрович.

Террор повлек за собой усиление карательных акций со стороны правоохранительных органов. Деятельность Охранных отделений была встречена общественностью отрицательно. По этому поводу премьер-министр П. Столыпин, выступая на специальных слушаниях в Государственной Думе, говорил: «Пока существует революционный терроризм, должен существовать политический розыск».

К арестам Варвары Николаевны и ее брата были причастны два агента внутреннего наблюдения Московского охранного отделения департамента полиции Малиновский и Романов.

Роман Вацлавович Малиновский происходил из крестьянской семьи. Он работал портным, рабочим-металлистом. Зарекомендовал себя как активный профсоюзный деятель Петербурга и Москвы. На Пражской партийной конференции его избрали членом ЦК партии большевиков. Малиновский возглавлял большевистскую фракцию в IV Государственной Думе. Популярность Малиновского была следствием его незаурядных личных и деловых качеств. Он отличался красноречием, энергией, практической сметкой и умением идти на компромисс.

С апреля 1910 года Малиновский стал агентом внутреннего наблюдения Московского охранного отделения. Он считался одним из лучших секретных сотрудников «охранки», «сдавал» революционеров выборочно. Так получилось с газетой «Наш путь». Роман Вацлавович сообщил о ней в охранное отделение, и в результате ее типография была разгромлена, а редакция арестована. В числе попавших в тюрьму были брат и сестра Яковлевы.

В мае 1914 года Малиновский самоустранился от партийной деятельности, сложил свои депутатские полномочия в Думе. Известно, что такое решение он принял по рекомендации департамента полиции, который боялся разоблачения своего секретного сотрудника и дискредитации Государственной Думы. Поведение Малиновского стало предметом разбирательства на следственной комиссии партии большевиков. Однако тогда обвинения в предательстве были признаны необоснованными, но за дезертирство Малиновского из партии исключили. В ноябре 1915 года Малиновский находился в действующей армии, а потом попал в немецкий плен.

Однако сколько веревочке не виться, конец все равно найдется. После февральской революции 1917 года Малиновский был разоблачен как секретный сотрудник Московского охранного отделения. В связи с этим его дело разбиралось заочно, т. к. он находился в плену, теперь уже на чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, куда для дачи показаний был приглашен Ленин.

Ленин заявил, что деятельность провокатора Малиновского носила и положительный характер, так как тот оберегал от провала газету «Правда» и думскую фракцию большевиков, которые были «двумя крупнейшими органами воздействия партии на массы».

В октябре 1918 года Малиновский по возвращении из плена в Россию сдался властям, надеясь на покровительство Ленина. Но Верховный революционный трибунал ВЦИК приговорил Малиновского к расстрелу. 6 ноября 1918 года приговор был приведен в исполнение.

По признанию высокопоставленных чинов департамента полиции. Московское охранное отделение отличалось умением привлекать к себе агентов из числа революционеров для освещения деятельности партий. Особенно интенсивно это практиковалось в период, когда департамент полиции возглавил Сергей Васильевич Зубатов (1864–1917). Это был тот самый Зубатов, который одно время служил в Петербурге начальником Особого отделения департамента полиции и был инициатором поддержки правительством экономического рабочего движения, впоследствии получившего название «зубатовщина». В феврале 1917 года он застрелился.

Еще один агент Охранного отделения – Андрей Сергеевич Романов – был причастен к судьбе героини нашей книги. Романов был московский типографский рабочий, член РСДРП. Он являлся делегатом партийной конференции в Праге. К этому времени он уже стал доверительным лицом многих большевистских деятелей. В Охранном отделении ему присвоили кличку «Пелагея».

По доносу «Пелагеи» в 1906 году была арестована Варвара Николаевна Яковлева. А спустя восемь лет этот агент по содействовал аресту нескольких членов конференции партии большевиков, проходившей в пригороде Петрограда. В ноябре 1918 года Романов был опознан и задержан бывшим матросом Балтийского флота, комиссаром ВЧК Андреем Лобановым, Лобанов тогда руководил отрядом чекистов по задержанию группы белогвардейцев. Судьба агента «Пелагеи» была предрешена.

В книге «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы» В. Н. Жухрай так описал последние минуты жизни Андрея Сергеевича: «Около двух часов ночи в камеру Романова вошли Лобанов и еще трое чекистов. Романов похолодел.

– Встаньте, гражданин Романов, – раздался голос Лобанова. – Постановлением коллегии ВЧК Андрей Сергеевич Романов, 1888 года рождения, отправивший на смерть и на царскую каторгу много замечательных революционеров, намеревавшийся с группой контрреволюционеров бежать на Дон к белогвардейцам, чтобы продолжить активную борьбу против советской власти, приговаривается к расстрелу.

– Нет, нет! – закричал Романов. – Не хочу! Не надо! Пощадите!

– Вот мразь! – проговорил Лобанов. – И умереть-то, как человек, не может.

Пока Романова тащили к месту казни, в подвальное помещение, он выл. Этот нечеловеческий, звериный вой оборвал выстрел Лобанова».

Но вернемся к судьбе Яковлевой. В 1905 году Варвара Николаевна была участницей декабрьского вооруженного восстания в Москве. Но к баррикадам ее близко не подпускали. Она выполняла обязанности связника и ругала себя за то, что не пошла учиться на врача. Иначе была бы более полезна восставшим.

Первый арест в марте 1906 года стал для Яковлевой испытанием на прочность. После тюремного заключения ее отправили по этапу в Сибирь, в нарымскую ссылку. Однако в 1910 году Варвара Николаевна сбежала оттуда, несмотря на страх перед возможным суровым наказанием.

До конца 1912 года она находилась в эмиграции. Там Яковлева познакомилась с Лениным и Крупской Надежда Константиновна вспоминала: «Мы отправили Варвару Николаевну в Германию. Она перед этим бежала из ссылки, где заболела туберкулезом…»

В 1913 году Яковлева вернулась в Москву. Началась череда арестов, этапов и побегов. Варвара Николаевна долго помнила этап в Астраханскую губернию. Шел 1915 год, она с дочерью на руках переправлялась через Волгу на пляшущей между льдинами лодке в разгар ледохода. Страх испытывал и сопровождающий ее жандарм.

В 1916–1918 гг. Яковлева стала секретарем Московского областного бюро ЦК партии большевиков. Тогда в Московскую область входили Московская, Тверская, Костромская, Калужская, Тульская, Нижегородская, Рязанская, Тамбовская и Орловская губернии. Понятно, что работы предстояло много. Свою дочь Варвара Николаевна видела крайне редко, в основном воспитанием маленькой Ирины занималась бабушка – Анна Ивановна Яковлева. С мужем, Павлом Карловичем Штернбергом, Варвара Николаевна встречалась от случая к случаю.

Что касается семейных отношений, то тут Яковлева придерживалась взглядов известной революционерки Александры Коллонтай. Та отрицала необходимость семьи, считала, что детей в свободном обществе будет воспитывать государство. О сексуальных отношениях однажды высказалась весьма любопытно: «В свободном обществе удовлетворить половую потребность будет так же легко, как выпить стакан воды». Аркадий Ваксберг в книге «Валькирия революции» написал об Александре Коллонтай так: «Магическая женщина, до глубокой старости сводившая с ума и юных, и седовласых». Коллонтай успешно работала на дипломатическом поприще. Будущий посол, она выступала за свободную любовь как непременное условие равноправия женщин. Коллонтай была в близких отношениях с известными революционерами: Шляпниковым и Раскольниковым. Состояла в браке с революционером Дыбенко. (Названные в честь этих супругов улицы расположены параллельно в одном из кварталов Питера).

Точно неизвестно, когда познакомились Варвара Яковлева и Александра Коллонтай. Возможно, это произошло 10 октября 1917 года на пленуме ЦК партии большевиков, где решался вопрос о взятии власти в стране вооруженным путем. Там присутствовали члены и кандидаты ЦК. Этому пленуму предшествовала тяжелая для партии полоса жизни.

Июльские события 1917 года создали условия для появления массовых антибольшевистских настроений. Большевиков обвиняли в организации вооруженного мятежа. В статье «Подготовка октябрьского вооруженного восстания в Московской области» (журнал «Пролетарская революция» 1922, № 10.) Яковлева писала: «После июльских дней все доклады с мест в один голос отмечали не только резкое падение настроений в массах, но даже некоторую враждебность к нашей партии. Были довольно многочисленные случаи избиения наших ораторов. Число членов в организациях сильно уменьшилось, а некоторые организации и вовсе перестали существовать, особенно в южных губерниях». По словам Варвары Николаевны, перелом наступил уже в конце августа, когда во всех губерниях происходил процесс «поголовной большевизации масс». Изменился и состав Советов.

Все эти вопросы и обсуждались на пленуме ЦК партии 10 октября 1917 года. Собрание проходило на квартире Суханова (Гиммера Н. Н.), жена которого, Галина Константиновна, работала в Петроградском комитете. От Московской области там присутствовали Ломов (Г. И. Оппонов) как член ЦК и Яковлева как кандидат в члены ЦК и секретарь областного бюро партии. Другие участники пленума – Ленин, Троцкий, Дзержинский, Свердлов, Каменев. Зиновьев. Сокольников, Коллонтай и Бубнов. Яковлевой было поручено вести секретарские записи. Как отметила Варвара Николаевна, Ленин «появился в совершенно неузнаваемом виде: бритый, в парике. Он напоминал лютеранского пастора».

Выступавшие отмечали рост большевистских организаций и растущее сочувствие масс. «Поздно вечером, – вспоминает Яковлева, – уже после двенадцати часов, было вынесено решение (против двух, при одном или двух воздержавшихся) о том, что партия держит курс на восстание в ближайшее время».

12 октября 1917 года Варвара Николаевна доложила о прошедшем пленуме на заседании Московского областного бюро. Оно одобрило указанную выше резолюцию ЦК партии, о чем было доведено до сведения крупнейших партийных организаций области. Вскоре на совместном совещании Московского областного бюро, городского и окружного комитетов ЦК РСДРП(б) создали боевой партийный центр по руководству действиями в момент восстания. В этот центр была включена и Яковлева. Тогда в полном объеме проявились ее незаурядные организаторские способности и волевые качества.

Между тем после великого потрясения – Октябрьской революции – жизнь потекла дальше. В Москве в эту осень и зиму было тревожно, по ночам хозяйничали грабители, за ними тянулись отряды анархистов. Грабили открыто, нагло «изымали у буржуев» все подряд, устраивали кутежи с песнями и стрельбой из оружия. В столице то и дело вспыхивали стычки анархистов с рабочими отрядами и отрядами ВЧК. Поэтому, когда в середине апреля 1918 года в одну из ночей анархисты были разоружены, москвичи вздохнули с облегчением: в городе стало спокойнее.

На партийной работе Яковлева находилась до 23 декабря 1917 года. В тот день шло очередное заседание Совета народных комиссаров под руководством Ленина, рассматривалось множество вопросов. И вдруг возник конфликт из-за Варвары Николаевны между Комиссариатом внутренних дел и Высшим советом народного хозяйства. Оба ведомства хотели получить ее к себе на работу. В итоге СНК принял компромиссное решение: Яковлеву ввели в состав НКВД и одновременно назначили управляющим делами ВСНХ.

Накануне открытия Учредительного собрания, намечавшегося на 5 января 1918 года, в Петрограде шло бурное заседание фракции большевиков, где обсуждался вопрос, имеет ли смысл вообще открывать собрание или после его открытия сразу же потребовать признания советского правительства, а в случае отказа – покинуть зал и тем самым сорвать работу органа. На том заседании председательствовала Яковлева. Она отстояла вторую позицию, которой придерживался Ленин.

В то же время по проблеме заключения Брестского мирного договора с Германией 3 марта 1918 года Варвара Николаевна разделила взгляды левых коммунистов, возглавляемых Бухариным. Противниками Брестского мира выступили Дзержинский, Бубнов, Урицкий и другие, ратовавшие за революционную борьбу с немцами. 3-10 марта на экстренном съезде РКП(б) левые коммунисты голосовали против договора с немцами, некоторые из них даже отказались от своих государственных и партийных постов. Яковлева оказалась в их числе. Ее союз с левыми коммунистами был Закономерен и не случаен, ведь Бухарин зарекомендовал себя как идейный наставник уже давно, когда Варвара Николаевна только приобщалась к революционной деятельности. (Правда, спустя какое-то время Бухарин признал ошибочность позиции левых коммунистов в вопросе Брестского мира).

В настоящее время существуют разные мнения о необходимости заключения тогда, в 1918 году, мирного договора с Германией. Конечно, Россия потеряла огромные территории. Утверждения, что Ленин был немецким шпионом, а потому и пошел на такой унизительный для Советской России шаг, небезосновательны. Возможно, в тот момент подписание Брестского мирного договора являлось единственно верным решением. Особенно если учитывать разрыв отношений с Антантой, плохую подготовку армии к военным действиям, опасность захвата Петрограда.

Кстати, тогдашние союзники большевиков – левые эсеры – тоже решительно протестовали против Брестского мира. Они вышли из правительства, куда уже больше не вернулись. Позиция Яковлевой по договору с немцами негативно отразилась на ее взаимоотношениях с Лениным. Оставаясь внешне лояльным, он перестал доверять Варваре Николаевне.

24 февраля 1918 года Яковлева участвовала в заседании узкого состава Московского областного бюро РСДРП(б), которое выразило недоверие ЦК партии, отказалось подчиняться решению ЦК по вопросу о мире с Германией и заявило, что считает целесообразным в интересах международной революции идти на возможность утраты советской власти, становящейся после заключения договора чисто формальной.

Позднее Варвара Николаевна не только не стала членом, но и потеряла пост кандидата в члены ЦК партии. Ее дальнейшая судьба определилась на заседании ЦК РКП(б) 18 мая 1918 года. Тогда по просьбе Дзержинского с целью усиления комиссии ВЧК было решено «перевести туда ряд товарищей», в том числе Яковлеву, для работы в отделе по борьбе с контрреволюционерами при ЧК.

Начался один из самых значительных этапов жизни Яковлевой.

Варвара Николаевна еще в марте 1918 года стала членом коллегии НКВД, работая в Московской ЧК. Кроме того, с июля того же года она – член коллегии ВЧК, а в сентябре 1918 – январе 1919 гг. она председательствовала в Петроградской ЧК. Следует подробнее описать обстановку того времени, чтобы понять, какие обязанностями пришлось выполнять Яковлевой в органах госбезопасности.

До 10 марта 1918 года Петроград являлся столицей Российской империи. Потом правительство переехало в Москву. У руля власти в Петрограде встал Григорий Евсеевич Зиновьев (Г. А. Радомысльский). Так по-настоящему звали Григория Евсеевича Зиновьева. Он родился в 1883 году в Елисаветграде в семье владельца молочной фермы.

Волею судьбы Зиновьев стал фактическим правителем Петрограда. При нем сменилось девять секретарей Петроградского комитета партии, одиннадцать начальников губернской ЧК, а только за 1919 год на посту руководителя городской милиции побывало восемь человек. Зиновьев обладал неограниченной властью. Вот как отзывался о Зиновьеве член партии Федор Раскольников: «После Октябрьской революции Ленин простил Зиновьева и Каменева за «штрейкбрехерство» и не только сохранил их в партии, но и посадил обоих, как бояр, на «кормление»: Каменева – в Московскую, а Зиновьева – в Петроградскую вотчины. Кроме того, они были влиятельными членами не декоративного, а подлинного советского правительства – Политбюро Центрального Комитета». Раскольников отметил также, что «Зиновьев не отличался личной отвагой и, как и все трусливые люди, в панике хватался за орудие террора».