Текст книги "Мы с Джеком"

Автор книги: В. Злотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Подожди…

Владелец лавки удивленно воззрился на него.

– Ты чего, хочешь купить?

Андрей молчал, не в силах сразу выбрать между жабой и желанием. В конце концов, эта покупка съест больше половины его наличных средств… Но ведь Иллис сказала ему, что у него может пробудиться природная чувствительность к хасса… Хотя она же говорила, что никаких объективных предпосылок к ее заявлению не имеется… Но если она права, и природная чувствительность действительно пробудится – он получит максимум из возможного… А если нет – выкинет на ветер больше половины имеющихся средств. Причем это «больше половины» является в пять раз большей суммой, чем та, которая доступна большинству пребывающих в Ком новичков.

– Слушай, а сколько мне будет стоить снарядиться? На начальном уровне, но нормально.

– Сколько… – лавочник задумался, – да тысяч восемь-девять, не меньше. И это еще без оружия и кое-чего еще, что покупать здесь тебе никакого смысла не имеет.

– Сколько? – изумился Андрей. – Ты ж говорил, что «мясо» обеспечивают на тысячу за все.

– Ты не путай первый горизонт с пятым, – наставительно воздев палец, произнес Грубарь. – Какие доходы – такие и цены. Тем более, что здесь ты не найдешь откровенного дерьма, которым, в основном, и завалены склады и лавки на первом горизонте. Здесь нужное тебе снаряжение попадает в лавки в основном от тех, кто выжил на первом и добрался до нашего горизонта, а они уже успели слегка проапгрейдиться. Так что оно уже явно не начального уровня, хотя и не новое. Но это не страшно. Неисправным здесь никто торговать не будет, во всяком случае, не ставя покупателя в известность об этом… – тут он замолчал и замер, похоже, обдумывая какую-то мысль, только что пришедшую ему в голову. – Ха, пожалуй, я нашел, как сэкономить. Надо порыться в «обносках».

– В чем?

– Ну, так называются остатки снаряжения и обмундирования, чаще всего собранные на месте схваток с тварями, после того, как те уничтожили караван или рейдовую группу. Как правило, все более-менее исправное и пригодное к делу с них забирают нашедшие, а все остальное стоит в ремонте столько, что ремонтировать это для продажи не имеет никакого смысла. Поэтому продажная цена у «обносков» просто смешная и продаются они на вес…

– А для меня, значит, пойдет и такое? – хмыкнул Андрей.

Грубарь глумливо усмехнулся:

– Конечно, пойдет, брат. Ты ж кто? Ты – ноль. Это парням со вторым-третьим уровнем владения хасса, шляющимся по четвертому, пятому, шестому и более низким горизонтам, там нечего подобрать. Да и то не факт. Может, что и подошло бы, но оно уже у них, как правило, есть. Это на продажу там ничего ремонтировать не имеет смысла, а когда выходит из строя свое собственное – так ремонтируют, даже если оно оказывается в куда худшем состоянии. Так что – будь уверен, для тебя там много полезного можно найти. Да, поковыряться с этим придется – это точно. Но – сделаешь. Причем, и на продажу тоже. Ты ж мне все бесплатно делать будешь, а это уже совсем другое соотношение расходов и доходов, – ехидно сморщился лавочник, а потом подмигнул: – Ничего, не страдай – навыки ремонта снаряжения тебе очень пригодятся. А ты многому научиться сможешь, пока караван будешь ждать.

– Какой караван?

– А как ты еще на первый горизонт добираться собрался? Тебе с твоим нулевым уровнем здесь, на пятом, делать нечего. Так что, хочешь не хочешь – придется ползти на первый. Но один ты туда не дойдешь, конвойную команду тебе нанять не на что, так что у тебя один путь – в «мулы». Вот только караваны «вверх» ходят не так уж часто. Как, впрочем, и вниз. Так что ждать его придется минимум саус, а то и несколько. И за это время ты, даже если вообще не будешь ничего покупать, вполне успеешь проесть все имеющиеся деньги. Я ж тебе говорил: какие доходы – такие и цены. Это на первом горизонте можно снять комнату в приличной ночлежке за десяток-другой кредов в день. Здесь же ты меньше, чем за сотню, даже самую грязную конуру не снимешь. А так у тебя появится шанс сохранить деньги, а то и заработать.

– Опять разводишь, – вздохнул Андрей.

– Не без этого, брат, – снова повторил Грубарь, а затем посерьезнел, – но лучшего тебе точно никто не предложит. Уж поверь.

– Верю, – кивнул Андрей и, решившись, указал подбородком на коробочку, – и вот еще что. Я покупаю у тебя этот зародыш…

6

– Эй, Найденыш, вставай!

Андрей, не открывая глаз, натянул на голову простыню и перевернулся на другой бок.

– Вставай, говорю, пора.

Андрей попытался еще больше скорчиться и засунуть голову под подушку, но тут с него рывком содрали простыню.

– А?!

– Вставай, а то караван уйдет без тебя, – сообщил ему Грубарь. – Ишь, как разоспался-то. Что, вчера поздно лег?

– Да… поздно. То есть, лег-то я уже сегодня, часа два тому как.

– И чем занимался?

Андрей потер ладонью лицо, глубоко вздохнул и только затем ответил:

– Да снарягу доделывал. Аптечка-то у нас была от «Снега-4», а снаряга от «Пилона». Вот и пришлось повозиться малеха.

– Доделал?

– Ага.

– Ну и ладненько. Тогда давай быстро умывайся, собирайся и садись завтракать. А это эвон как разоспался-то. Я тебе почему разрешил бесплатно в лавке ночевать? Чтоб ты лавку охранял. А ты вон как крепко спишь. Да всю лавку можно вынести – а ты и не проснешься.

Андрей хмыкнул, наклоняясь над маленькой раковиной в углу. Как же, охранял… Чтоб пахал на тебя, как папа Карло. Грубарь каждый вечер, закрыв лавку, наваливал на него столько работы, что он управлялся с нею только часам к трем утра… ну если по земным меркам считать. Слава богу, здешние ски где-то на шестую часть длиннее земных суток, так что время выспаться все равно оставалось. Даже с учетом того, что свое собственное снаряжение Андрей доводил до ума за счет своего времени на отдых.

Комбез, снаряга и легкий шлем обошлись ему в три тысячи кредов. С учетом всех запчастей, которые пришлось покупать. Но, принимая в расчет, что, скажем, один комбез довольно популярной начальной для этого горизонта марки «Зима-6», если бы он вздумал покупать его новым, стоил здесь около шести с половиной тысяч кредов – это были, можно сказать, копейки. Впрочем, его комбез после ремонта имел заметно сниженный ресурс и защитные возможности, но даже подержанная «Зима-6» выставлялась в местных лавках не менее, чем за три тысячи. Причем в состоянии куда более потрепанном, чем у него. Таким же образом дело обстояло и со снарягой и шлемом. Только ботинки пришлось покупать новые. Рюкзак и оружие Грубарь посоветовал здесь не приобретать.

– Доберешься до первого горизонта – купишь. Здесь выбор того, что тебе имеет смысл брать, очень скудный, так что ничего полезного я для тебя не нашел. А что есть из хотя бы приемлемого – стоит раза в три-пять дороже, чем на первом горизонте.

– И как мне без оружия?

– «Мулом»-то? Да запросто! – рассмеялся владелец лавки. – Ну, сам подумай: ты сюда, на пятый горизонт, аж с одиннадцатого добрался совсем без оружия и под охраной неполной команды. А отсюда двинешься под охраной полноценного конвоя. И не «вниз», а «вверх». Да и, к тому же, то оружие, которым ты сможешь пользоваться, на любом горизонте, ниже второго, ни одну тварь даже не поцарапает. Так чего зря тяжесть таскать? Лучше выставишь большую загрузку.

Стоимость найма «мула» здесь зависела от трех показателей: во-первых – от массы переносимого груза, во-вторых, от сложности и, в-третьих, от длительности маршрута. Так, скажем, перенос пятидесяти плоев (около двадцати пяти килограммов) груза между первым и пятым горизонтом стоил в Коме порядка сорока кредов за день маршрута. И, поскольку, здесь редкий маршрут занимал менее десяти дней, заработанная сумма, как говорил Грубарь, приблизительно оказывалась равна чистому доходу бродника, промышляющего на первом-втором горизонте с одного рейдового такта. То есть – самого рейда и нескольких дней отдыха после него… Если же учесть все накладные расходы, неизбежные в рейде, и, наоборот, то, что «мулов», скажем, на маршруте кормили за счет владельца каравана, то даже и превышала. А именно из тех, кто промышлял на первом-втором уровне, как раз и набирали «мулов» на подобные маршруты. Во всяком случае, для караванов, спускающихся не глубже седьмого уровня…

– Ну что, готов? – поприветствовал его Грубарь, когда Андрей умылся и оделся в комбез. За это время хозяин лавки успел накрыть легкий завтрак, сдвинув в угол верстака валяющиеся на нем инструменты, расстелить на нем обрезок изолирующего пластика и выставить на него пару кружек, фляжку, несколько ломтей хлеба и дымящийся котелок, принесенный им из дома.

– Вроде, да… – хмыкнул Андрей.

– Ну, тогда садись – провожаться будем, – удовлетворенно констатировал лавочник.

* * *

До обширной площади перед самым шлюзом, на которой и происходило формирование каравана, Андрей добрался где-то через два лука. Несмотря на то, что Грубарь при общении с ним явно не упустил своего, за те двадцать три местных ски, что он провел в Самиельбурге, землянин успел привязаться к этому шумному и хитроватому верзиле. Тем более, что хотя этот куркуль эксплуатировал его и наживался на нем совершенно беспардонно, практически все, чем занимался Андрей, так или иначе работало и на него самого. Так, например, он действительно научился довольно неплохо ремонтировать снаряжение. А из семи отремонтированных касок, четырех комбезов и пяти комплектов снаряжения Грубарь дал возможность Андрею отобрать для себя самые лучшие и наименее изношенные образцы… Да и вообще, он привык к той жизни, которую вел. Так что расставаться с лавочником было немного грустно. А менять свою уже, вроде как, наладившуюся здесь жизнь, – и вообще страшновато…

– Кто такой? – требовательно спросил его подошедший бродник, которого линк Андрея тут же идентифицировал как «старший вожатый каравана, ник – Тугодум».

– Найденыш, – коротко представился землянин тем ником, под которым его зарегистрировал Грубарь.

– Есть такой в списках, – хмыкнув, кивнул бродник с таким… очень нетолерантным ником. – Под какую нагрузку подписываешься?

Андрей ненадолго задумался. В принципе, Грубарь утверждал, что он вполне потянет и все шестьдесят плоев. Кроме того, что Андрей был сам по себе вполне молод и крепок, тот бешеный марш-бросок до поста «Комкодий», когда они перли вперед, хлебая энергетики, по словам лавочника, должен был изрядно укрепить ему связки и суставы, а также заметно нарастить мышечную массу. Энергетики третьего уровня, которые они тогда вовсю потребляли, кроме восполнения потраченной энергии обладали еще и регенерирующим и подстегивающим метаболизм эффектом. Так что подобные нагрузки за столь короткое время должны были заметно укрепить Андрея. Но… нагружаться по-полной в первом же выходе? Тем более, что это принесет ему в общей сложности, дай бог, сорок-пятьдесят кредов дополнительно. При том, что у него на счету еще осталось около тысячи. Совсем не ключевая прибавка… К тому же, у землянина было, чем заняться в пути. Готовясь к выходу, он приобрел самый дешевый из тех, что смог найти, накопитель данных и накачал на него массу материалов о Коме, его тварях, ресурсах и возможностях, а также об используемом бродниками вооружении и снаряжении и всем таком прочем. И собирался на привалах и во время остановок на ночлег выбирать часок-другой и плотно заняться изучением этого. У Грубаря-то сил на это не оставалось, так выматывался, что едва только заканчивал – так сразу падал в койку. Но, если перегрузиться – то и здесь будет то же самое…

– Стандартный загруз, – решительно произнес он.

– Смотри, парень, за перегруз обещают заплатить по полуторной ставке, – предупредил Тугодум.

Андрей заколебался, но затем все-таки отрицательно мотнул головой:

– Нет, все равно стандартный.

– Ну как знаешь… Тогда иди вон туда и получай короб с грузом. Свой рюкзак есть?

– Без него иду.

Бродник окинул взглядом его снаряжение и понимающе кивнул. «Пилон-КМ», надетый на Андрее, действительно был вполне себе неплохой снарягой, которой с удовольствием пользовались бродники, владеющие хасса на втором, а то и на третьем уровне. Хотя они, естественно, довольно сильно его апгрейдили, в первую очередь заметно снижая вес всего переносимого. Но эта функция работала на хасса, запитываясь либо напрямую от носителя, что Андрею было недоступно, ибо он еще не овладел оперированием хасса и не сделал себе узора, либо от аккумуляторов с преобразователями хасса, что так же для него было недоступно, но уже по причине цены. Остальной апгрейд, кстати, отличался аналогичными недостатками. Так что его «Пилон-КМ» был самого начального уровня. Но и в этой базовой комплектации карманы, подвески и контейнеры его снаряги позволяли разместить на себе объем литров в двенадцать, какового вполне хватало для личных вещей, запасных пайков, энергетиков, аптечки и всего такого прочего. То есть особой необходимости в рюкзаке действительно не было.

– Оружие?

Андрей снова мотнул головой.

– И все равно не берешь перегруз? – удивился Тугодум. – Ну как знаешь…

Получив короб-контейнер с грузом и одиннадцать полевых пайков – питание на все время прохождения маршрута плюс один резервный, который, даже если он не пригодится, «мулы», по традиции, все равно оставляли себе, Андрей распихал пайки по снаряге, вскинул короб на спину, подогнал лямки и огляделся. Площадь уже наполнилась народом, так что вскоре, похоже, должны были тронуться. Грубарь рассказывал, что караваны здесь формируются быстро. А чего рассусоливать-то? Груз упакован, «мулы» регистрируются заранее, охрана тоже прибывает уже к началу формирования каравана и вообще весь процесс отработан уже десятками тысяч повторений. Так что все оргмероприятия проходят быстро. Лук-другой – и вперед.

Так оно и произошло. Первые пару нисов пути Андрей привыкал к новым ощущениям, вернее, если уж быть точным, то привыкал к новым и частично вспоминал старые. Караван двигался достаточно быстро, так что молодой землянин даже порадовался, что не согласился на увеличение загрузки. Нет, он, вероятно, вполне мог бы волочь и больший вес, но с куда большим трудом. Причем дело было не в самом весе, а в том, что нести его надо было по весьма дрянной дороге. Так что большинство тех, кто польстился на полуторную оплату перегруза, довольно быстро стали напоминать загнанных лошадей. Впрочем, к удивлению Андрея, таковых в составе каравана оказалось не так уж много, человек пятнадцать из почти четырех десятков «мулов». Охраняла же караван команда из одиннадцати бродников с весьма неплохим вооружением. Андрей «пробил» его по справочнику, который имелся в его накопителе, на первом же коротком привале. По нему выходило, что комплект вооружения и снаряжения каждого бродника тянул минимум на семьдесят тысяч кредов. Очень солидно…

И все же, несмотря на стандартную загрузку, к вечеру Андрей изрядно вымотался. Когда объявили привал на ночевку, землянин сбросил на землю короб с грузом и с наслаждением потянулся. На привал они, похоже, остановились на какой-то стандартной для караванов стоянке. Потому что скальные стены здесь уже были кем-то подровнены, а камни обрублены так, что из них получились вполне удобные столики и неплохие седалища рядом с ними. А небольшой родничок, бивший из скалы, стекал в явно искусственную емкость. То есть стоянка выглядела вполне оборудованной.

– Ой, зря Тугодум на Кривой скале остановился…

Андрей развернулся. Рядом с ним стоял невысокий коренастый бродник с лицом, изборожденным глубокими, резкими морщинами. Свой короб он уже скинул с плеч и оставил неподалеку.

– Привет, меня зовут Сги.

– Найденыш, – в ответ представился Андрей. Сги резко кивнул и снова повторил:

– Зря Тугодум привел сюда караван.

– Почему?

– На Кривой скале уже три-четыре блоя не было никаких нападений. Так что вот-вот твари должны объявиться. Это после атаки можно полблоя, а то и блой спокойно пользоваться стоянкой, а здесь с последней прошло уже куда больше.

Блой означал десять саусов, то есть сотню ски. Как выяснилось, вся система измерений в Коме была строго десятеричной. Причем наименования мер длины, веса и объема были частично стандартизированы очень похожим на то, как это было сделано на Земле, образом. Ну, то есть, с помощью приставок – типа всяких там мили-, кило-, санти– и так далее. Не совсем так же, но похоже. А вот само их значение отличалось от земных довольно сильно. Так, например, первой распространенной мерой веса, используемой для взвешивания ингредиентов, являлся алой, весящий приблизительно полграмма, дальше шел салой, эквивалентный где-то пяти граммам, и тисалой, соответственно близкий к пятидесяти. Затем шел плой – полкило, отчего-то единственный и неповторимый и к тому же часто использующийся для обозначения даже тех весов, которым имелись и свои собственные обозначения, потом ним – пять килограммов, саним – пятьдесят, тисаним – пятьсот, а заканчивались наиболее распространенные меры веса коластом, весящим где-то около пяти тонн. Бо́льшие веса имели свои обозначения, но использовались по большей части только специалистами. Общеупотребимые меры длины начинались с ика, составлявшего где-то 0,7 миллиметра, за ним шел саик, тисаик, затем скич длиной сантиметров семьдесят, следующие порядки именовались саскич и тисаскич. А заканчивалось все тисакаршем, составляющим где-то семьдесят километров. Но дальность караванных маршрутов в Коме отчего-то измерялась не в мерах расстояния, а в мерах времени, потребных для того, чтобы добраться от конечного до начального пункта маршрута.

– То есть, ты думаешь, нас атакуют твари?

– Не думаю – уверен, – категорично заявил Сги. – Причем атакует нас кто-то серьезный. Потому-то и нет так долго нападений, что поблизости бродит кто-то сильный. Бродит, но пока не наткнулся на эту стоянку. Или, скорее, наткнулся, но в тот момент, когда здесь не было людей. Так что он уже знает о ней, и, значит, лимит везения исчерпан.

– А если он и сегодня не нападет?

– Нападет, вот увидишь, – уверенно заявил бродник, после чего повернулся и двинулся к своему коробу. Подхватив его, Сги окинул стоянку цепким взглядом и решительным шагом двинулся к дальнему концу стоянки. Кстати, к обоим бокам его короба были пристегнуты два дополнительных контейнера, так что бродник был одним из тех, что польстились на доплату. Но сильно уставшим он не выглядел. Андрей проводил его задумчивым взглядом, а затем подхватил свой короб и отправился вслед за новым знакомцем. Тот выглядел опытным и уверенным в себе, так что землянин принял решение держаться поближе к нему.

На ночлег Сги устроился основательно. Он достал «одноручник» и начал вырезать себе в скальном основании нечто вроде личного склепа – узкую горизонтальную щель. Вообще-то такие возможности для «одноручника» были совсем нехарактерны, но Андрей, быстро сверившись со справочником, уважительно присвистнул. У Сги оказался весьма мощный и довольно дорогой образец «Тактом-14ЛМ», восемнадцатизарядник, способный, при необходимости, выдать полную мощность всех своих восемнадцати зарядных капсул всего в трех импульсах повышенной мощности, каждый из которых оказывал на цель воздействие, равное заряду среднего дробовика. То есть принцип поражения именующегося таким образом класса оружия был отличен от классического дробовика, но языковый пакет в голове у Андрей отчего-то подобрал ему именно такую ассоциацию. Может потому что этот тип оружия по воздействию на цель был очень похож именно на дробовики? То есть он обладал наибольшим воздействием на цель именно на коротких дистанциях, причем мощность оного с ростом расстояния резко падала.

– Э-э… Сги, ты не против, если я устроюсь поблизости?

– Нет, – резко мотнул головой бродник. Для него вообще были характерны именно резкие, даже несколько нервные и ломаные движения.

После ужина, который Сги съел прямо у своей «могилки», как ее обозвал Андрей, а сам землянин – у небольшого костерка из уже виденного им во время… ну, назовем это путешествием с командой Иллис, сухого горючего, Андрей вернулся к оборудованному им для себя месту ночлега и начал устраиваться на ночь. Сги так же продолжал копошиться поблизости. Когда землянин уже лег, он внезапно спросил:

– У тебя линк что, не имеет ночного режима?

Андрей замер, а потом осторожно ответил:

– Нет.

– Плохо, – уже привычно-резко отрубил Сги. – Тогда тебе лучше не спать.

– Почему?

– При нападении точно потеряешь лишний дирс-другой – и все.

– А почему ты считаешь, что я их потеряю? – спросил Андрей после минутного раздумья.

– Твари Кома умеют очень тихо подкрадываться. Так что все точно настроят себе линки на обнаружение движения, уж можешь мне поверить. А поскольку у тебя нет ночного режима, ты так сделать не сможешь. На этом ты и потеряешь лишние дирсы.

– А как же «сигналка»?

– А ты видел здесь хоть одного «чистокожего»? – вопросом на вопрос ответил Сги. – А «сигналка», выставленная оператором хасса третьего и ниже уровней, сильную тварь учует только в паре шагов. Так что «тревожка» в линке на обнаружение движения сработает, считай, одновременно с «сигналкой». Можешь мне поверить. Я топчу Ком уже двадцать семь лет, и побывал на шестнадцати его горизонтах и в ста сорока шести поселениях.

– Вечно ты каркаешь Сги, – послышался голос сбоку. – Ты не трясись, парень, если бы все «точные» предсказания Сги непременно воплощались в жизнь, то Ком давно уже стал бы совершенно безлюдным местом, – новый собеседник на мгновение замолчал, а затем заинтересованно спросил: – А что у тебя за линк-то, парень, если у него нет ночного режима?

Андрей нахмурился. Ему очень не хотелось ничего рассказывать о себе. Но что-то ответить было необходимо. А он еще на земле понял, что если уж приходится что-то отвечать, то лучше отвечать правду. Не всю, не полностью, да и не всегда, если честно, но чаще всего лучше ее.

– У меня стоит зародыш симбиотического.

– Так ты «чистокожий»? – удивленно начал новый собеседник, а затем рассмеялся: – То есть, чего это я… если у симбиота нет ночного режима, значит, он начального уровня. Связь и кошелек, так?

– Да, – нехотя отозвался Андрей.

– И откуда у свежего «мяса» деньги на такой дорогой линк? Да и прикид у тебя, как я припоминаю, тоже вполне приличный.

– Это – наследство, – коротко пояснил Андрей.

– От богатенького папочки?

– От погибшей команды.

– О, как, и что же это за команда? – удивленно спросил из темноты новый голос.

– «Ташель», – коротко ответил Андрей.

– Что? Команда Иллис погибла? Когда?

Вопросы посыпались со всех сторон. Андрей коротко рассказал о том, как погибла команда «Ташель», и ответил на остальные вопросы. В том числе и о том, каким образом он оказался «наследником» этой команды. Но без излишних подробностей.

– Значит, «Ташель» сопровождала семерых «нулевиков», – задумчиво произнес один из бродников, за время разговора подтянувшихся вплотную к Андрею и Сги. – И кто из вас за это платил?

– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Я попал в Ком случайно. Можно сказать, за компанию.

– Да уж верю, парень, – усмехнулся бродник. – Если бы у тебя действительно были денежки, то мы вряд ли имели бы честь все еще видеть тебя здесь. Но, вот что я тебе скажу – зря ты потратил деньги на симбиота. Не знаю, в какой лаборатории тебя тестировали на вероятность проявления природной чувствительности к хасса, только все их заявления о тридцатипроцентных гарантиях – полная туфта. Можешь мне поверить – они попадают в точку дай бог в одном из десяти случаев. Так что ты мог бы потратить свои деньги куда с большей пользой.

– Теперь-то уж ничего не изменишь, – огрызнулся Андрей.

– Это уж точно, – согласился бродник. – Ладно, пора укладываться, и желаю всем нам, чтобы гнусные пророчества Сги не воплотились в жизнь, и мы все проснулись в целости и сохранности.

* * *

Но его пожелание осталось неисполненным… Андрей проснулся от того, что кто-то сдернул его с коврика, на котором он расположился, и оттащил в сторону. Над стоянкой стоял вой и грохотали взрывы, но разглядеть что-то Андрей не мог, потому что вокруг была абсолютная темнота. Так что оставалось только замереть и ждать, пока все кончится. Тем более, что руки, сдернувшие землянина с места, держали его достаточно крепко, отчего возможностей для каких-то маневров практически не оставалось. Сколько продолжалась эта вакханалия – он не понял. Однако, мало-помалу, все утихло, и вокруг начали вспыхивать налобные фонари, а затем неподалеку разгорелся и костерок из сухого горючего.

– Я же говорил! – полупридушенно послышалось снизу, после чего руки, державшие Андрея, разжались и оттолкнули его в сторону. – Я говорил, говорил, а вы не верили! Это был ракрон?

– Что? – не понял Андрей.

– Это был ракрон, – уже утвердительно заявил Сги, выбираясь из своей «могилки». – Я отлично слышал его рев, – старый бродник сожалеюще помотал головой. – Эх, жаль, он напал на стоянку с противоположной стороны. Его слисси уже точно поделили. Жаль, жаль… Это самая сильная ординарная тварь, которую можно встретить выше восьмого горизонта. Впрочем, может, успею?.. – пробормотал он, поспешно выбираясь из спального мешка.

– Это… Сги… я… – попытался было обратиться к нему Андрей, но того уже и след простыл. Землянин еще минуту ошарашенно посидел на голой скале, на которой оказался, когда его отпихнул старый бродник, а затем поднялся на ноги и двинулся в ту же сторону, в которую убежал Сги.

Когда он протолкался сквозь небольшую толпу, собравшуюся в дальнем от места его ночлега конце лагеря, то обнаружил Сги, усевшегося на огромную тушу какой-то твари. Тот с видимым удовольствием поглощал уже знакомую сине-фиолетовую массу, которая называлась слисси.

– О, Найденыш, – с довольным видом поприветствовал он Андрея, – ты представляешь, эти умники не умеют разделывать ракрона! Так что мне удалось выторговать у них солидный кусок слисси. Тебе не предлагаю, ты все равно не владеешь хасса… – он вздохнул, – жаль на сатоузлы ракрона мне лапу не наложить. Каждый из них стоит до сотни кредов, а у ракрона их бывает до трех десятков. Один из самых дорогих ингредиентов на этих горизонтах Кома. Можно было бы неслабо прибарахлиться. Впрочем… – Сги развернулся к лежащей туше и окинул ее хозяйским взглядом, – этот – довольно маленький, похоже, молодой самец и только недавно изгнан из прайда. Так что у него вряд ли будет больше полутора десятков сатоузлов, да и те мелкие. Сомневаюсь, что Тугодуму удастся их загнать больше, чем по семь десятков. Но и это неплохие деньги…

Андрей некоторое время послушал разглагольствования Сги, который буквально наслаждался всеобщим вниманием (ну еще бы, он же заранее предупреждал и оказался совершенно прав в своих пророчествах), а потом двинулся к своим вещам. Потому что до него внезапно дошло, почему Сги сдернул его с места и притянул на себя. Он просто заслонился им, Андреем, от возможного нападения. Причем, похоже, он заранее, еще с вечера, планировал все это. Потому-то и разрешил землянину лечь поблизости. Так что, напади этот самый неведомый ракрон с их стороны – землянина бы ничего не спасло. Пока его завалили бы – он бы точно успел порвать Андрея, как тузик тряпку…

За завтраком к нему подсел Сги. Андрей молча отвернулся.

– Обижаешься, – примирительным тоном заговорил старый бродник. – Зря.

Андрей продолжал молча поглощать свой паек.

– Это – Ком, парень, – наставительно произнес Сги. – Здесь – каждый за себя. И если тебе в какой-то момент покажется, что ты нашел здесь друга или, там, любовь – немедленно осени себя святым кругом. Ибо это совершенно точно окажется всего лишь иллюзией. Причем здесь, в Коме, – очень опасной иллюзией. И чем раньше ты это поймешь, тем будет лучше для тебя.

Андрей все так же молча закончил с пайком и, открутив крышку фляги, принялся запивать паек кеолем, чем-то вроде пива, который получался при растворении во фляге стандартного объема сухой смеси из пакетика стандартного же объема. Кроме легкого бодрящего эффекта кеоль отлично утолял жажду и снабжал организм приличной порцией витаминов и микроэлементов. Поэтому у большинства бродников, как правило, имелось по паре фляг. Одна с кеолем, а вторая с водой, которая нужна была не только для питья, но и, там, промыть возможную рану, смыть грязь, омыть лицо, приготовить какой необходимый раствор.

– Более того, ты сейчас, лелея свою обиду, делаешь себе только хуже. Потому что такой опытный бродник, как я, мог бы рассказать такому молодому и неопытному, как ты, много интересного и полезного о Коме, – все еще не сдавался Сги. Андрей допил кеоль, встал, подошел к роднику, бьющему из скалы, промыл флягу, наполнил ее водой, высыпал новый пакетик с порошком кеоля, входивший в состав практически любого полевого пайка, после чего вернулся к своему коробу с грузом и уселся на свой коврик. А уж тогда разрешил:

– Ладно, рассказывай…

* * *

На стоянке у Кривой скалы они проторчали два дня. Как сказал Сги, из-за скупости Тугодума. Тому, мол, не следовало пытаться сразу подписывать «мулов» на перегруз. Нападение Ракрона стоило каравану двух убитых и одного раненного, причем довольно сильно. Так что если бы те, кто готов был нести дополнительный груз, не были бы загружены, то можно было распределить груз этих троих между ними и двинуться дальше. А теперь Тугодуму пришлось оставить половину охраны на стоянке, а со второй половиной отправиться в Самиельбург, чтобы отвести раненого и, главное, нанять еще «мулов». Ну а все остальные, кто остался ожидать его на стоянке у Кривой скалы, получили возможность безо всякого напряга заработать на две суточных оплаты больше. Все это время Андрей провел, читая скаченные справочники и проверяя сведения, почерпнутые из них, рассказами Сги и еще парочки прибившихся к ним бродников так же из числа «мулов», которые, как и Сги, боролись с выпавшими на их долю днями безделья, чеша языками.

Их взгляды на те сведения, которые были изложены в справочниках, почти никогда не совпадали. И уже к концу первого дня Андрей стал совершенно уверен, что если хотя бы один из них согласится со справочником, то два других непременно возмутятся: «Да чушь и ерунда написана!». А иногда они возглашали так все втроем. Вот только причины, почему они так считали, у всех троих чаще всего были совершенно разными, но Андрей этому даже радовался. Ибо взгляд на любой объект или проблему с разных точек зрения, как правило, позволяет разобраться в них куда лучше, чем если имеется только одна. Так что, в отличие от остальных соседей по каравану, все эти два дня просто тупо отсыпавшихся и поглощающих полевые пайки, Андрей провел это время с большой пользой. Тем более, что одними справочниками дело не ограничивалось.