Текст книги "Мы с Джеком"

Автор книги: В. Злотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

2

Андрей очнулся от боли. Несколько мгновений он просто корчился, а потом желудок все-таки сделал то, что давно уже хотел сделать, и исторгнул из себя свое содержимое. Впрочем, как выяснилось опытным путем, содержимого в нем оказалось не так-то и много. Так что Андрея вытошнило какой-то слизью, которая, правда, прежде чем покинуть его организм, прошла не только через горло и рот, но еще и через ноздри. Это было мерзко… Но почему-то сразу после этого боль отступила. Хотя организм чувствовал себя препаршиво.

– Очнулся?

Андрей сделал судорожный вдох, понял, что не способен произнести ни слова, и просто молча мотнул головой. Какое очнулся – тут вообще выжить бы.

– На, глотни, – и ему в губы что-то ткнулось. Андрей, все так же не раскрывая глаз, нащупал зубами узкое горлышко и сделал судорожный глоток, после чего дико, до всхлипов и слез закашлялся. Пойло оказалась жутко крепким.

– Ничего-ничего, сейчас станет полегче, – успокоил все тот же голос. И действительно, спустя пару минут Андрей почувствовал, что ему становится получше. Мутить почти перестало, прекратилась резь в глазах, правда сильно прошиб пот, но лучше уж так, чем как раньше. Он облегченно вздохнул и открыл глаза.

– Ну, вот и молодец, – удовлетворенно сказала ему женщина, одетая во что-то вроде скафандра, с огромными, в пол-лица, даже не глазами, а очами, самой бросающейся в глаза особенностью которых был вертикально вытянутый зрачок, а также с ярко-синей челкой, выбивающейся из-под обреза шлема. Но долго созерцать этот глюк Андрей не смог, потому что отвлекся на окружающую обстановку, которая выглядела не менее странной. Он сидел, вернее, полулежал на чем-то вроде коврика из вспененного полиуретана, прислонившись к стене, в небольшой пещере, скорее даже гроте. Причем этот грот ничем не напоминал обычные, а был похож на голливудские декорации к экранизации «Тысячи и одной ночи». Потому что потолок и стены грота ровным ковром покрывали разнообразные – от мелких, с ноготь или фалангу пальца, до огромных, чуть ли не в обхват, друзы каких-то странных кристаллов. И все это было исполнено так вычурно и гротескно, что ничего, кроме как декорации, на ум не приходило. Причем одним гротом все это буйство фантазии не ограничивалось. Через узкую щель виднелись скалы снаружи, на которых так же в живописном беспорядке были разбросаны подобные друзы, парочка из которых, к тому же, была таких размеров, что, пожалуй, способна была занять весь объем того грота, в котором они находились. Неба видно не было – все видимое пространство заполняли скалы, но снаружи явно было заметно светлее. Хотя и внутри грота так же было не слишком темно, поскольку некоторые друзы светились изнутри мягким синим, оранжевым, зеленым или золотистым светом. Короче, декорация – и все тут, потому как в реальности такого не бывает… Все это можно было принять за галлюцинацию, если бы не куча, лежащая в углу грота и состоявшая из обломков «поляны»: стульев со сломанными и обрезанными ножками, пустых бутылок и изгвазданных одноразовых тарелок. Не слишком характерно для голливудских декораций, не правда ли? Но самым явным признаком того, что это не декорация и не галлюцинация, было то, что кроме «инопланетян», выглядевших в подобных декорациях вполне себе в тему, тут же находились и шестеро землян – Степа, Федюня, Танька, обеими руками вцепившаяся в сидящего рядом с ней с обалделым видом Пашку, девица-готица и официантка Нина, свернувшаяся калачиком несколько поодаль от остальных. Вот уж их всех в этом месте никак быть не могло, если только…

– Где я? – хрипло выдавил Андрей.

– В Коме, – тихо произнесла стоявшая рядом с ним женщина-кошка с синими волосами… ну или кем там она была на самом деле.

– О, Андрюха, ты чего, по-ихнему говоришь? – внезапно оживился Степа, и только в этот момент до Андрея дошло, что все это время он вполне свободно общался с инопланетянкой, причем делал это на языке, который ничем не напоминал русский. Впрочем, английский и испанский тоже. А более никаких языков Андрей не знал. Да и английский и испанский так же не слишком, как он это для себя определял: «На уровне ресторана и ресепшена».

– Ну да… – ошеломленно отозвался он, а затем обалдело спросил: – А как это я?

– Да кто ж знает-то? – устало произнес Сергей. – Ты один был в отключке, когда нас в эту хрень затянуло. Нет, Натаха тоже вырубилась, но уже потом, а тебя еще дома чем-то приложило. Может, из-за этого?

Андрей пожал плечами: может быть и так… но зачем гадать, если можно спросить? И, повернувшись к женщине с кошачьими глазами, он спросил:

– Почему я понимаю ваш язык?

– Это Слийр, – она повернулась и указала на единственного из «инопланетян», лежавшего у стены на таком же, как и у Андрея, коврике, вместо того чтобы стоять и, как это наверное называется у военных, «контролировать периметр», чем занимались все остальные. – Он как раз начал грузить тебе язык, чтобы можно было установить контакт, когда один из вас, – легкий кивок в сторону Пашки, – помешал. Он, видимо, применил какое-то кинетическое оружие, повредив им портальный проектор. А Слийр попал под откат от схлопывания портала. Из-за передачи языка он был полностью открыт в тот момент. Но ты молодец, похоже, сумел-таки принять и распаковать весь пакет, – она ободряюще улыбнулась.

– Какой пакет? – не понял Андрей. Его совершенно не тянуло улыбаться.

– Языковый, – все так же непонятно пояснила инопланетянка. – Если вы не знаете – человек мыслит понятиями и образами, а не текстом. При достаточном уровне развития лингвистического аппарата достаточно просто подгрузить в мозг массив образно-понятийных и лингвистических связей другого языка. В этом случае подгруженные образы и понятия имеют возможность достаточно быстро согласоваться с реперными, причем, чем более развиты мозг и лингвистический аппарат, тем быстрее происходит согласование, ну а освоение языка происходит уже автоматически. Это самая простая и быстрая технология освоения чужого языка из тех, что я знаю. Понятно?

– Ага, – тупо отозвался на эту пространную речь Андрей. На самом деле он ничего не понял, кроме того, что может говорить на инопланетном языке, причем для самих инопланетян подобное вполне привычно. Но сейчас его меньше всего волновали чудесные инопланетные технологии. Однако женщина слегка нахмурилась и предприняла еще одну попытку объяснения:

– Смотри, если в мозг подгружается сразу и язык, и образно-понятийный аппарат, то изучить язык оказывается достаточно просто. Ведь, скажем, образ стола или, там, понятие бега во всех языках близки или вообще одинаковы. Поэтому подгруженный образ очень быстро сливается с тем, что уже был у тебя в мозгу. Ну а на следующем шаге происходит синхронизация слов: ты не учишь слова на лингике, а просто в какой-то момент, после того как состоится согласование, начинаешь знать, как звучит на нем слово «стол». То есть твой мозг сам подбирает наиболее близкую ассоциацию. Хотя речевой аппарат требует некоторой подстройки. Горло болит?

– Да, – обалдело отозвался Андрей, до которого лишь теперь дошло, что он не только понимал, но и заправски болтал на совершенно незнакомом ему языке.

– И губы тоже, – согласно кивнула женщина. – Более того, щеки и челюсти также будут немного болеть. Просто твои челюстные связки и мускулы твоего речевого аппарата пока еще не привыкли к артикуляции лингика. Но это недолго, дня три-четыре – и все пройдет. Понятно?

– Угу, – кивнул Андрей, а затем задал самый животрепещущий вопрос: – А вы кто?

– Команда «Ташель», – спокойно сообщила ему женщина с кошачьими глазами.

– Ага, – снова тупо поддакнул Андрей, а затем снова спросил: – А это что?

Женщина улыбнулась. К его удивлению, никаких вампирьих клыков, как у валявшегося у стены Слийра – кажется, эта женщина-кошка обозвала товарища именно так, – у нее во рту не оказалось. Впрочем, может быть и у того они ему просто почудились.

– Знаешь, поскольку ты единственный, кто может нас понять, я тебе сейчас сообщу некую информацию, которую ты должен будешь передать своим соплеменникам. После этого я готова ответить на некоторое количество ваших вопросов. Но небольшое. Потому что это – одиннадцатый горизонт Кома… – в этот момент их разговор был прерван самым беспардонным образом. Татьяна, сидевшая вцепившись в Пашку, внезапно осознала, что Андрей явно осмысленно беседует с одним «инопланетянином», и тут же отреагировала вполне стандартно. Для нее. Ну, есть такие люди, которые твердо уверены в том, что все вокруг им должны, и они на все имеют право, так что самое главное – это как можно громче и категоричней настоять на своем.

– Эй, ты! Скажи этим уродам, чтобы они нас обратно отправили. Немедленно. А то я в мили… то есть в полицию пожалуюсь. А то и вообще… – Татьяна воинственно махнула пухлым стиснутым кулачком: – Самому Путину, вот!

Андрей решил было пропустить это воинственное заявление мимо ушей, но инопланетянка спросила:

– Она требует вернуть вас обратно?

– Да.

Женщина с кошачьими глазами отрицательно качнула головой:

– К сожалению, это невозможно.

– Почему? – спросил Андрей мгновенно пересохшими губами.

– Мы договорились о том, что я дам тебе информацию, а на вопросы буду отвечать потом, не так ли?

– Ну… да.

– Тогда приготовься слушать. Только сначала сообщи своим землякам о том, о чем мы с тобой договорились. А то они могут начать делать глупости.

– Сейчас… – Андрей развернулся к остальным землянам и коротко пересказал им все, что уже успел узнать. Потом несколько сумбурно ответил на вопрос, почему это он понимает остальных инопланетян, а другие нет, затем минут пятнадцать отбивался от наскоков Таньки, требовавшей не «с этими иродами лясы точить», а немедленно «возвернуть всех обратно», и лишь затем снова вернулся к женщине с кошачьими глазами. Все это время «инопланетяне» вели себя очень спокойно, если не сказать заторможенно.

– Ты готов слушать? – уточнила у него его собеседница.

– Да, готов.

– Хорошо. Итак – коротко. Мы – портальный конвой. Наша задача была сопроводить команду портальной группы исследовательской лаборатории торговой лиги «Сашшисас» на одиннадцатый горизонт Кома и достигнуть точки W1Q’22S#177Л. Исследовательская лаборатория «Сашшисас» засекла в этой точке возмущения вероятностного пробоя, вследствие чего появилась возможность установления здесь стабильного портала. И мы сюда дошли. С потерями. Из состава портальной группы уцелел только Слийр, руководитель группы, наша команда также потеряла шестерых. А это много, можешь мне поверить. Но, одиннадцатый горизонт – это одиннадцатый горизонт. Тут ничего не поделаешь… Так вот, мы достигли точки W1Q’22S#177Л, установили портальный проектор, и Слийр открыл портал в ваш мир. Дальше все должно было быть стандартно – контакт с аборигенами, выбор объекта для закачки языкового пакета, установление через него контакта с местными властями – и через некоторое время у торговой лиги «Сашшисас» появляется новая фактория. Все привычно и никаких проблем. Только в нашем секторе Кома имеется около одиннадцати тысяч порталов к факториям, и каждый из них в свое время был открыт примерно так же. Но… – женщина-кошка на мгновение замолчала, нахмурив брови, а затем, вздохнув, продолжила: – все пошло наперекосяк. Один из вас применил малоэнергетическое кинетическое оружие. Причем в очень неприятном диапазоне энергий – менее двухсот пятидесяти джоулей. Все опасное на этих горизонтах Кома атакует с куда большей энергией, поэтому энергетическая защита включается при атаке мощностью не менее чем в триста джоулей, а собственная конструктивная прочность проектора способна противостоять воздействию с энергией не более чем в сто пятьдесят джоулей. Так что ваше оружие попало как раз в критический разрыв и сумело повредить, или даже полностью вывести из строя проектор. Точно никто из нас сказать не может, а Слийр в отключке. Короче, сейчас мы отрезаны от вашего мира, – она замолчала. Андрей некоторое время переваривал полученную информацию, а затем осторожно спросил:

– То есть мы здесь застряли?

– Да.

– А вы не можете сходить за новым проектором?

– Нет, – мотнула головой женщина с кошачьими глазами. – То есть теоретически это возможно, но в Самиельбурге, это ближайшее к нам поселение Кома, проектора нет. И на доставку его потребуется не менее двадцати дней. Если еще кому-то придет в голову отправить его в Самиельбург, в чем я очень сильно сомневаюсь. Да это и бесполезно, скорее всего.

Андрей снова задумался, осмысливая новую порцию информации.

– То есть вы больше не собираетесь открывать портал и основывать факторию?

– Мы и не можем этого сделать. Команда «Тишель» – только конвой. Открывать портал и основывать факторию планировала торговая лига «Сашшисас». А из их портальной группы никого не осталось. Слийр – без сознания, и я не уверена, что он скоро придет в себя. Да даже если и придет – никто не может дать гарантий, что точка W1Q’22S#177Л еще находится в возбужденном состоянии и отсюда можно пробить портал в ваш мир. Скорее всего, при схлопывании портала накопившееся напряжение оказалось сброшено, и теперь открытие портала в ваш мир стало невозможным. Совсем или, как минимум, на очень долгое время.

– То есть мы застряли здесь, на этом вашем долбаном Коме, навсегда? – не сдержавшись вскрикнул Андрей. Женщина с кошачьими глазами молча кивнула. А затем жестко закончила:

– Да. Причем сейчас мы находимся на одиннадцатом горизонте Кома. И даже если не упоминать тварей, концентрация хасса убьет вас через дюжину дней сама по себе, – она сделала паузу, окинула Андрея взглядом, как бы проверяя, насколько он понял все, что она ему только что рассказала, а затем закончила: – Я хочу, чтобы ты рассказал все это своим землякам, – после чего отвернулась и отошла. Андрей некоторое время сидел, ошарашенно уставившись в одну точку, а затем поднялся и двинулся в сторону остальных.

Новость о том, что они здесь застряли, причем даже само это место еще и до кучи является некой жопой, в которой им точно не выжить, привела всех землян в шоковое состояние. Танька сначала завыла, а потом бросилась к «инопланетянам» и начала орать, что она этого так не оставит, что они зря надеются, что им все сойдет с рук, что она до самого президента дойдет, если надо, а то и куда повыше – в Страсбург или вообще в ООН пожалуется. Федюня отреагировал как-то заторможенно, только попросил Андрея уточнить «у энтих», нет ли у них выпить. А то, мол, такая новость насухую – это верх садизма. Пашка, узнав, что он является невольным виновником случившейся жопы, впал в ступор. Девица-готица свалилась в тихую истерику, повторяя:

– Это я, это все я, я всегда хотела уйти, убежать, поменять свою жизнь. Мне было скучно, мне было тоскливо. Это все я, я. Я мечтала покинуть наш мир. Это все из-за меня. Это все я… – и все такое прочее. Степа же просто сидел, уставя взгляд в одну точку и мотая головой. Однако минут через десять он встал и, подойдя к Андрею, спросил:

– А чего они нам предлагают-то?

Андрей пожал плечами:

– Не знаю, – и поднялся. – Сейчас спрошу.

Однако едва он приблизился к «инопланетянам», как к нему кинулась раскрасневшаяся, вздыбленная Танька и, ухватив за грудки, начала орать, брызжа в лицо слюной:

– Ну, ты, козел, а ну быстро скажи, пусть вертают нас обратно! Ну чего стоишь-то как хреном ударенный, сволочь! А ну давай… – но закончить мысль о том, что Андрей должен ей дать, она не успела. Ее тело внезапно свело судорогой, глаза вытаращились, рот скорчился в дикой гримасе, а затем она тихо даже не завыла, а закряхтела и обвисла. Андрей испуганно схватил ее за плечи.

– Танька, ты что? Что с тобой?

– Положи ее, пусть придет в себя.

– А? – Андрей развернулся и уставился на женщину с кошачьими глазами.

– Ты шел ко мне? Хотел что-то спросить?

– Э-э… да.

– Тогда положи ее и давай отойдем. Пока она приходит в себя – задашь мне свои вопросы.

– Но…

– С ней ничего не случится.

Андрей начал наклоняться, аккуратно укладывая Таньку на каменистый пол грота, но тут же замер, ошарашенно уставившись на собеседницу:

– Так это вы ее?

– Да, – спокойно отозвалась «инопланетянка», – она мешала. Ей указали на ошибку в поведении.

– Но…

– Ты собираешься задавать вопросы?

– Да, но…

– Если нет – мы уходим.

– Как это? – Андрей вытаращил глаза. – А мы?

На это женщина с кошачьими глазами ничего не ответила, а просто развернулась на месте и двинулась к тому самому коврику из чего-то вроде пенополиуретана, на котором Андрей очнулся.

– Итак, что вы решили? – спокойно спросила «инопланетянка», усаживаясь на коврик.

– То есть как это, мы?

На крайне малоподвижном лице женщины отразилось удивление:

– А кто?

– Но… это… мы, вроде, из-за вас же… – путано начал Андрей, а потом замолчал, вспомнив все, что она ему рассказала, и взглянул на это под другим углом. Они – охрана, конвой. Виновные… ну, или те, кого можно было обвинить в открытии портала и во всем, что с ними произошло, либо убиты, либо в отключке. Впрочем, где-то, вероятно, были еще и боссы, а, может, и «международная общественность», которую можно было бы поднять на борьбу «за цинично и бесчеловечно попранные неотъемлемые права человека», но до них надо еще добраться. Да и есть ли здесь такая общественность? В конце концов, тот факт, что в этом самом пока загадочном «секторе Кома» имеется одиннадцать тысяч факторий, явно должен указывать на то, что процедура открытия портала и дальнейших действий стандартна, а все претензии местных уже отработанно идут лесом. Даже претензии на государственном уровне. Иначе для открытия портала посылали бы не группу из… Андрей окинул взглядом грот, в наличии имелось семеро «инопланетян»… значит где-то полутора десятков особей, передвигающихся пешим ходом, а куда более представительную делегацию. И с серьезной поддержкой. Ладно, у них пока нет почти никакой информации о местных реалиях, поэтому какие-то планы строить бессмысленно. А вот собрать побольше информации жизненно необходимо.

– А что вы можете предложить? – осторожно спросил он.

– Я рассчитывала, что вы обсудите сложившееся положение и сами предложите варианты. Но раз этого не случилось… Если Слийр быстро не придет в себя – мы отправляемся в Самиельбург. Если хотите – можете идти с нами. Мы готовы поделиться пищей и водой, ну и, естественно, будем оборонять вас от тварей Кома. Это для вас единственный шанс остаться в живых. Но взамен я потребую абсолютного повиновения. И вы понесете Слийра, освободив моих бойцов для отражения атак. Так у нас всех будет больше шансов выжить. Если не согласны – разбирайтесь сами, – ее голос был спокоен, сух и деловит.

– Я должен рассказать о вашем предложении моим… моим… – Андрей запнулся, не зная, как сформуровать отношение к остальным. Друзья? Так нет, если только Степа, да и то не факт, скорее, просто приятель. Сослуживцы – опять мимо? Соратники – и где это они вместе ратились-то? – Короче, остальным.

– Хорошо, – коротко ответила женщина.

К удивлению Андрея, земляне пришли к согласию довольно быстро. Причем, похоже, определяющим моментом в достижении подобного результата явился как раз инцидент с Танькой. Ему-то, стоящему к ней вплотную, было не видно, что произошло, зато все остальные отлично разглядели, как женщина-командир просто вытянула руку в сторону Таньки, и та забилась в судорогах. Впрочем, оклемалась она довольно быстро – Андрей еще в тот момент продолжал разговаривать с «инопланетянкой». Однако все произошедшее с ней, похоже, произвело на «гарну дивчину» столь сильное впечатление, что все то время, пока они обсуждали предложение лидера команды «Ташель», Танька просидела молча. К вящему облегчению остальных, как понял Андрей, уловив взгляды, которые те бросали на нее. Поскольку никаких других идей ни у кого из «попаданцев» не возникло, было принято решение согласиться с предложением «инопланетян», о чем Андрею и поручили их уведомить.

В путь тронулись спустя минут двадцать. Слийр оказался весьма тяжелым, со всем своим снаряжением он весил килограммов под сто пятьдесят, но, слава богу, у команды «Ташель» имелись носилки. Ну не совсем, поскольку они имели нечто вроде салазок, которые к тому же не волоклись по камням, а вроде как парили над ними. После того как их собрали и загрузили на них «инопланетянина», Андрей не удержался и спросил:

– Антигравитация?

– Хасса, – коротко ответила его собеседница. После чего кивнула ему подбородком на носилки и двинулась в сторону входного проема, ведущего из грота наружу… где бы это «наружу» ни было.

Несмотря на то что носилки вроде как волокли, а не несли, делать это оказалось не так-то просто. Их маршрут пролегал по горной тропе, заваленной массой скальных обломков, вследствие чего постоянно приходилось продергивать носилки через всякие узости, завалы и тому подобное, да и общий вес никуда не делся. Так что спустя три часа все земляне уже основательно умотались.

– Слышь, Андрюха, а похоже эти, – зашептал ему Федюня, с болезненным видом потиравший локоть, которым приложился, перетаскивая носилки через завал, – тебе пургу гнали.

– То есть?

– Ну, ты ж говорил, что они тут тебе все уши прожужжали насчет того, что нам всем здесь смерть.

– Ну да.

– Чё ну да-то? Три часа уже идем – и хоть бы кто дернулся. Идут себе – в ус не дуют, а мы тут – надрывайся. Ой, надули они нас, развели, как лохов.

– Как развели-то? – шумно дыша, ворчливо спросил Степа.

– Так ведь мы пашем-пашем, а они вон – идут себе спокойненько и в ус не дуют, – снова повторил Федюня.

– Они не в ус не дуют, – встрял Паша, – а периметр контролируют, голова ты садовая – нас защищают.

– И от кого это? – ехидно сморщился Федюня, но сразу же, не удержав свой угол носилок, получил рукояткой по ребрам. – Ах ты ж, зараза! Все, хватит – перекур. Да и пожрать охота. Андрюх, они нам там пожрать поделиться обещали, скажи этой своей – пусть дадут. И выпить чего, а то еб…л я такие приключения насухую!

Их маленькая колонна остановилась. «Инопланетяне» тоже. Но, к удивлению Андрея, никто из них не стал возмущаться или как-то настаивать на продолжении движения. Они просто слегка оттянулись в стороны и присели на корточки, настороженно всматриваясь в окружающую дымку и держа оружие наготове. Нет, ну не было у Андрея впечатления, что они просто развели землян, как об этом заявил Федюня. Они чего-то явно опасались. И потому нервничали. Причем чем дальше, тем больше.

Андрей помог остальным устроить носилки так, чтобы они стояли без поддержки, но относительно ровно, и подошел к женщине с глазами кошки.

– Извините… не подскажете, как к вам можно обращаться?

– Мой позывной – Иллис, – спокойно ответила она, – можешь обращаться ко мне так.

– Ага, спасибо. Почему мы остановились?

– Остановились – вы, а я решила, что можно сделать небольшой привал. Дальше будет еще более трудный участок, так что немного отдохнуть не помешает.

– Понятно… наши люди интересуются, как насчет немного перекусить.

Иллис ничего не ответила, но один из «инопланетян», самый здоровый из них, поднялся на ноги и, подойдя к землянам, скинул с плеч нечто вроде рюкзака. Раскрыв его, он достал какой-то плотно упакованный пакет и распорол его выдвинувшимся из накладки на предплечье лезвием. Из вскрытой упаковки вывалилось с дюжину плоских прямоугольных пакетиков. «Инопланетянин» по очереди взял каждый из них и что-то сделал, после чего пакеты начинали шипеть и увеличиваться в размерах.

– Это – полевые пайки второй категории. Их калорийность рассчитана на тяжелые полевые условия. Вам они должны подойти.

Андрей дернулся. Ну да, это ж совершенно инопланетная еда! Совместима ли она с их родным земным метаболизмом?

– А-а… это точно?

– Подавляющее большинство представителей разных рас и цивилизаций, контактирующих в Коме, способно употреблять пищу друг друга без каких бы то ни было вредных последствий, а так же скрещиваться между собой и использовать кровь и донорские органы. Исключения, конечно, есть, но не абсолютные, а частичные. Скажем, аклумцы не способны употреблять кларианский оссеш, это национальное блюдо кларианцев, он вызывает у них рвоту и судороги, но полевые пайки специально разрабатывались с максимально широкой адаптацией. Так что шанс на то, что вам не подойдет, – минимален.

– Ага, понятно, – Андрей покосился на земляков, которые не заморачивались всякими мнимыми опасностями, а уже вскрыли пайки и принялись со вкусом уминать их. Есть хотелось, но еще больше хотелось хоть немного разобраться, во что же они вляпались. Поэтому он снова развернулся к Иллис и осторожно спросил:

– Мне можно задать еще несколько вопросов?

Та наклонила голову:

– Спрашивай.

Андрей на мгновение задумался. Вопросов просто море, с какого начать? Кто знает, сколько продолжится привал? И на сколько вопросов она успеет или согласится ему ответить? Ладно, попробуем…

– Что такое Ком?

– Самая большая задница во всех известных вселенных.

– Вселенных? – удивился Андрей. – То есть их несколько?

– По одной из теорий Ком как раз и есть то место, где сходятся несколько Вселенных. Или даже проникают друг в друга. Но это всего одна теория, а я слышала их еще не меньше дюжины. И, заметь, специально я ими не интересовалась, – она замолчала, продолжая спокойно смотреть на землянина.

– А… что такое хасса?

– С ним тоже все очень неясно. Энергия. Сила. Первооснова. Он есть везде, даже в абсолютном вакууме. Но разница в его концентрации в Коме и, скажем, на обычной планете, достигает тысяч, а то и десятков тысяч порядков. Вследствие этого, к примеру, люди, овладевшие хасса на третьем и более высоких уровнях, не могут жить в техногенном окружении, поскольку их организм самопроизвольно вытягивает хасса из всего, что их окружает. Поэтому любые приборы, устройства и механизмы, не защищенные специально, в их присутствии прекращают функционировать.

Черт, ни хрена яснее не стало.

– А… сколько нам идти до Самиельбурга?

– Не знаю.

– Как это? – удивился Андрей. Женщина слегка нахмурилась:

– Это – одиннадцатый горизонт Кома. Здесь ни в чем нельзя быть уверенным. Скорее всего, мы вообще не дойдем до поселения. Мы сумели добраться до точки W1Q’22S#177Л во многом потому, что с нами был Слийр. Он владеет хасса на шестом уровне, а в нашей команде самой сильной была я, и у меня всего четвертый. Так что без него обратный путь становится на порядок опаснее. К тому же у меня осталось всего шесть бойцов, а из-за наличия вас и того, что Слийра приходится волочь, мы крайне ограниченны в маневре, возможностях маскировки и скорости передвижения.

После того как она замолчала, Андрей некоторое время сидел в полном ошеломлении.

– То есть, мы обречены?

– Да, – спокойно кивнула лидер команды «Ташель».

– Но… зачем тогда нам куда-то идти?

– Мы – бродники, – все так же спокойно ответила Иллис, – и мы не привыкли просто ожидать гибели, покорно сложив лапки. К тому же всегда есть надежда на чудо.

– На какое?

Собеседница Андрея пожала плечами:

– Мы можем наткнуться на торговый конвой. Некоторые порталы к факториям расположены даже ниже одиннадцатого горизонта, а начиная с седьмого их становится достаточно много… Можем встретить рейдовый отряд или такой же экспедиционный конвой, как мы, но в, так сказать, несколько менее потрепанном состоянии. А еще нам может просто повезти, и мы дойдем сами.

– И каковы наши шансы? – оживился Андрей.

Лидер команды «Ташель» пожала плечами:

– Не знаю. Сложно рассчитать. Может, один к миллиону.

Андрей едва удержался, чтобы не присвистнуть. Да уж, оптимистично…

– А-а… если нам повезет – за сколько мы сможем добраться до Самиельбурга?

– Самое быстрое за пять-шесть ски.

– Чего? – до сего момента все было понятно, но сейчас он впервые услышал незнакомое слово. Хотя, похоже, его собеседница поняла, что произошло.

– У вас есть единица, обозначающая промежуток времени примерно равный одному вздоху?

– Ну… да, секунда.

– У нас она называется дирс. Десять дирсов составляют аск, десять асков – орм, десять ормов – лук, десять луков – нис, ну а десять нисов уже составляют ски. Ски – это время одного полного цикла, то есть за ски люди обычно успевают поработать, отдохнуть, выспаться и так далее.

Андрей молча кивнул. Понятненько, ски – это местные сутки. Но вместо троичного деления на часы, минуты и секунды они имеют пятеричное – на нис, лук, орм, аск и дирс. Да уж, черт ногу сломит… Но это для них, землян. А для кого-то вполне привычное им деление, когда сутки делятся на двадцать четыре часа, а те, почему-то, уже на шестьдесят минут, ну а минуты на столько же секунд, хотя, скажем, земные же меры веса и расстояния имеют десятичное деление, в свою очередь может показаться верхом идиотизма… Но не в этом дело. До сего момента он вполне спокойно общался с лидером команды «Ташель», не испытывая никаких затруднений. Ну кроме того, что немного побаливали горло и губы от непривычной артикуляции. А тут такой прокол – незнакомое слово и никаких ассоциаций. Впрочем… возможно дело в том, что образы и понятия – штука очень вариативная. Скажем, возьмем «стол». Стол – он и есть стол. Но вот какая штука, столов-то – туева хуча. Разных. Стол в их институтской столовой, стол в кафешке, в которой работает Наташка, и стол в кабинете декана – это все столы, но очень непохожие друг на друга. А если, скажем, в Яндексе набрать что-то типа «стол фото», так он тебе скинет сотни тысяч, если не миллионы ссылок. И убей бог, совпадений будет не так-то и много. Тем не менее, при взгляде почти на любой стол, сколь бы вычурным и… это… креативным он ни был, мы всегда четко знаем, что это стол. А вот единицы измерения, все равно чего – времени, расстояния, веса и так далее, наоборот – очень конкретны. Да уж, похоже, языковый пакет – не абсолют, и самому тоже придется постараться. И… сколько там пять-шесть ски в сутках получается? Так, в сутках у нас… 86 400 секунд, а этих дирсов в их ски – ровно 100 000. Значит, получается… где-то шесть-семь суток. Ну если, конечно, наши секунды не так уж сильно отличаются от их дирсов. Все-таки один вздох – величина очень приблизительная, и, соответственно, отличие дирса от секунды может быть в разы в ту или другую сторону. Ну да ладно, не до этого сейчас…

– Значит, мы доберемся до Самиельбурга за пять-шесть ски? – уточнил он у женщины с кошачьими глазами.

– Нет.

Андрей удивленно воззрился на нее.

– Но ты ж… а, понял-понял, ладно. Но вот что я хотел спросить: что бы ты нам посоветовала делать, когда… ну, то есть, если мы доберемся до поселения?

– Тебе?

– Ну, нет, нам всем, семерым.

– Семерым? Разойтись в стороны и каждому заняться тем, на что он способен. И лишь потом, когда вы поймете, что уже способны выжить в Коме, можете, если захотите, встретиться и поговорить о дальнейших планах. Ну, те, кто выживет, конечно, – с этими слова она поднялась на ноги. Причем не одна. Все «инопланетяне» сделали это одновременно. Ой, прав, Степа, как-то они между собой переговариваются.