Текст книги "Возмездие"

Автор книги: В. Лобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Так о чем с тобой говорила эта белокурая бестия? – спросил Славик.

– О довольно отвратительных вещах, – поморщился я. – Она была права на счет конфиденциальности разговора.

– Ах вот как! Ну извини, – сразу надулся Славик.

– Погоди, не шипи. Дело в том, что теперь я работаю в рамках этой самой "Альционы". Программа полностью засекречена, и в большей части – от меня тоже. Хотя допускаю, что с точки зрения здравого смысла о происходящем следовало бы кричать на всех перекрестках.

– Но мне ты хотя бы намекнешь?

– Планеты – колонии гложет какая-то зараза. Условно ее обозвали энтропийным фактором. Количество пораженных планет растет по крутой экспоненте, и через год у нас не останется ни одной колонии, если мы не найдем мер противодействия.

Я наблюдал, как Славик медленно бледнел. Наконец он спросил:

– Сущность фактора тебе известна?

– Об этом меня не сочли нужным просветить. Как я понимаю, не столько из-за того, что не положено, сколько из-за того, что неизвестно.

– И что же, оно передается от планеты к планете?

– Да, и ни какой карантин не помогает.

– Трагично... А что эта Олни?

– А Олни мне сообщила, что причина происходящего в непоправимых ошибках нашего председателя Чирского и Комкола в-целом. А еще – хотела знать, когда эта зараза может достигнуть Земли.

Славик присвистнул. Затем он напряженно думал с минуту, морща лоб и поджимая губы. И наконец, выдал:

– А никому не приходило в голову, что никакой передачи от планеты к планете может и не быть? Если предположить, что идет активация неизвестного фактора, который ранее был на всех этих планетах, а какое-то нововведение последних лет послужило для него триггером – спусковым крючком? Но триггером вероятностным. Или со случайным запаздыванием?

– Ваша свежая мысль мне понравилась, – сказал я. – Надо будет ее предложить.

– Чирскому? – фыркнул Славик. – Если эта девица права на его счет, то наш Пред знает это сам.

– Так что же ты предлагаешь?

– У меня есть одна идея, Витюх, но расскажу я о ней не раньше, чем реализую.

Тогда я еще не знал, о какой затее идет речь, и мне не пришла в голову мысль вовремя Славика отговорить... А когда он меня покинул отправившись домой и заниматься своим авантюрным предприятием, я произвел по известной мне куцей статистике расчет и получил, что привычной жизни на Земле осталось примерно полгода...

Славик Волков был не просто огорчен или расстроен – он был взбешен. Разумеется, ему приходилось попадать в сомнительные ситуации, но до сих пор это происходило в неизмеримых глубинах пространства. Но чтобы на родной устойчивой надежной Земле с ним, Покорителем Космоса, можно сказать, обошлись как с мальчишкой, такого еще не было. И кто! Какая-то куколка, сопливая девчонка с непомерными претензиями! Оскорбленная гордость взывала к отмщению, и сегодняшняя злость накладывалась на черный осадок в душе с того дня, когда эта скотина Федорчук помял прекрасный славиков "Тайфун", любимца своего хозяина, лелеявшего и холившего свой глайдер. Волков нюхом чуял, что дело нечисто, и рассказ лучшего друга о том, что нахальная особа оказалась сотрудницей ЮСФЕ, лишь подлил масла в огонь. Исследователь дальних планет, немного пилот, немного контактист, немного разведчик, Вячеслав достаточно часто общался с людьми в форме ЮСФЕ и успел составить о них собственное мнение. Он не считал их ни солдафонами, ни вконец беспринципными типами. По-правде говоря, определенная конкуренция между их фирмой и национальными организациями, такими, как Комкол, действительно имела место, но думать, что ЮСФЕ способны дойти до того, чтобы вот таким образом ставить палки в колеса коллегам – просто ненаучно. И уж тем более – обвинять председателя Комкола Чирского, который, может, звезд с неба и не хватает, но все же на своем месте. Это не говоря о том, что Космические Силы никогда не скатятся до того, чтобы бортовать чужие глайдеры.

Цепочка фактических и гипотетических связей: таран – Меридиан-6 Федорчук – Олни – предощущение катастрофических событий – флер секретности вокруг "Альционы" – ЮСФЕ. Конечно, Олни Лаймис знает больше, чем говорит. Говорит она не всю правду, и только ли правду? А время не ждет, и если немедленно не выбить из этой окружившей себя нездоровой мистикой особы все, что ей известно, то может произойти непоправимое. Дознаться, а потом решить, что делать дальше. Действовать придется в одиночку, поскольку обаяние и нервно-паралитический взгляд этой дамочки основательно лишили Витьку Лобина способности к критическому осмыслению действительности.

"Примем за рабочую гипотезу, что она лишь выдает себя за служащую Космических Сил, – заключил Славик. – Самое подходящее прикрытие в нашем мире для авантюристки крупного масштаба. Легенда, в которой никто не посмеет усомниться и рискнуть навлечь на себя неудовольствие ЮСФЕ, слишком много мрачных и сомнительных дел приписывается обывателями этой организации. Но если не служащая ЮСФЕ, то кто? И как это выяснить без основательно подготовленного личного контакта? Кем бы ни были Олни, Федорчук, вся эта компания – они решительны и опасны".

Славик Волков решил посетить Олни Лаймис.

Проблемой номер один была хорошая ментальная подготовка девушки, с чем пилот уже имел неприятности, и которой в тайне завидовал. Чтобы не заснуть стоя и не проснуться потом, к примеру, лежа в клетке со львами, Славик всерьез экипировался, так, как делал это на "дружественных" планетах. Прежде всего он приспособил антисинкридер, ATR, устройство, защищающее мозг от прослушивания и воздействия, дающее сигнал тревоги, если такое воздействие пытались оказать. Настоящий планетный ATR, а не забава любителя – худосочная медная сеточка. По-словам Лобина, Волкову было известно, что Олни держит у себя дома целый склад гравитронной аппаратуры невыясненного назначения. Любопытно будет с этим разобраться, профильтровав испускаемые аппаратурой излучения. Для их записи Славик прихватил, рассовав во внутренние карманы куртки, целый исследовательский комплект – волновой детектор, масс-детектор, биодетектор, еще кое-какие мелочи из своего почти шпионского арсенала, не раз спасавшего жизнь пилота в краях, далеких от Земли. Вячеслав не отказался бы прихватить боевой астроплан в антипланетарном снаряжении и пару осиновых колов, но ни того ни другого в наличии не наблюдалось.

Собравшись, Волков подумал мгновение и захватил с собой личный огнестрельный пистолет. И этой штукой ему уже приходилось пользоваться. Вся прелесть ее была в том, что ни одна штабная крыса из Комкола не может придраться и сказать, что нарушаются пресловутые пять поправок о невмешательстве "Закона Евро-Азиатского Советского Союза об отношениях с космическими цивилизациями". (Впрочем, в тяжелых случаях Вячеславу приходилось брать и штуки помощнее, плюя на все пять поправок.) Славик понимал, что после тарана глайдера повторно предупреждать его не будут, и шутки кончились. "И черт с ним. Риск – благородное дело."

Утром в четверг предприятие началось.

Утром в четверг, отбросив колебания, я направился к Валентину Буркову.

– Ну? – начал разговор он не тратя время на формальности.

– Почему поражены только советские колонизаты? – в такой же сухой манере ответил вопросом на вопрос я. – Или они тоже с этим столкнулись – я имею в виду американцев, европейцев и так далее?

– Таких сообщений не было. Как вам прекрасно известно, наши колонизаты составляют компактную группу в пределах тысячи светолет от Авангарда. Очевидно, заражение не передается на большие дистанции.

– А не разумнее предположить, что заражение не передается совсем? – я изложил гипотезу Волкова. Бурков заинтересованно выслушал, усмехнулся и сказал:

– Чувствую, у вас есть что-то еще.

– Есть. Почему дело обставлено такой секретностью? Разве для самой Земли не существует угрозы? Разве не нужны сейчас совместные действия, чтобы такую угрозу предотвратить? Не скрываем ли мы каких-то своих промахов?

– По-мнению научного отдела, угроза для Земли отсутствует. От Земли до Авангарда почти пять тысяч светолет, а это много по-сравнению с радиусом зоны поражения. Мы не хотим паники. А просчеты... Просчеты бывают у всех. С вашей идеей я сам ознакомлю научников, хотя мне кажется, что они успели ее изучить и отбросить. Но у вас, Лобин, есть что-то еще.

– ЮСФЕ в курсе наших неприятностей?

– Разумеется. Хотя мы и не очень поощряем их вмешательство в нашу работу. Они получают информацию, но занимаемся мы сами.

– Некий сотрудник этой организации проявлял живой и неподдельный интерес к "Альционе". Это от нее я услышал о существовании программы неделю назад.

Бурков присвистнул:

– Но это действительно сотрудник ЮСФЕ?

– Она предъявила документ. Ответственность только перед подразделением номер 80, ну и так далее.

– Дивизион 80, – задумчиво повторил Бурков, – это контрразведка Командования ЮСФЕ по действиям в чрезвычайных ситуациях, ЭМКОМа. Ну очень крутые ребята. Вы зря молчали целую неделю, Лобин, вас не красит и не на пользу дела. В каких вы отношениях с этой особой?

– В непонятных. Я сам знаком с ней неделю. Это она нашла меня и в лоб задала вопрос об "Альционе". Олни Лаймис, если только это настоящее имя, а не партийная кличка.

Пока я изъяснялся, Бурков успел закинуть запрос в компьютер. Потом я подробно рассказывал историю моих взаимоотношений с Олни, не забыв упомянуть про Меридиан-6 и Федорчука, а под конец вспомнил, что сегодня Олни будет меня ждать, и по какому поводу будет ждать.

– А давайте-ка позвоним ей сейчас, – предложил Бурков. Я пожал плечами, а он уже диктовал код в микрофон. Раздался зуммер ответа, и куратор по безопасности спросил:

– Олни, вы меня слышите?

Славик надавил на кнопку звонка квартиры Олни. Дверь открылась автоматически. Он вошел и наткнулся на оторвавшуюся от терминала удивленную хозяйку.

– Простите, что я в столь ранний час, – криво усмехнулся Волков.

– Это опять вы, несносная личность, – разочарованно констатировала девушка. – Полагаю, у Виктора возникли трудности, и он послал вас ко мне.

– Его трудности в том, что ему просто задурить голову, – с плохо скрытой неприязнью произнес Славик. – Вы трагически ошиблись, он меня не посылал.

– Тогда что вам угодно? – спросила она холодным тоном.

– Мне угодно поговорить с вами, Олни, и на этот раз вы так легко от меня не отделаетесь.

– Вы слишком грубы для того, чтобы с вами стоило разговаривать, поморщилась девушка. – Смените тон.

– Простите меня за грубость, но во-многом она спровоцирована вами, развел руками Славик. Его лицо приобрело выражение мрачной решимости.

– Хорошо, Волков, я слушаю вас, но если вы будете испытывать мое терпение слишком долго – полицейский участок рядом, и вас ждут ужасные неприятности по-обвинению в нарушении неприкосновенности жилища. И пожалуйста, больше не надо ломать комедию с сотрудником госбезопасности.

– А мне кажется, это вы ломаете комедию, изображая служащую ЮСФЕ. Так что мы квиты.

– Вячеслав Николаевич, я с вами не соревнуюсь, и своего общества вам не навязываю. У вас не может быть ко мне никаких законных претензий, менторским тоном произнесла Олни.

– А налетать на чужие глайдеры – законно?

– Такого греха на моей душе не лежит. Ближе к делу, пока я вас не выставила.

– Вы знакомы с неким Федорчуком Игорем Захаровичем?

– Нет.

– Позавчера вы были у него в гостях.

– Еще раз говорю – нет, – без тени колебания на лице повторила девушка.

– Я наблюдал за вами, Олни, и на этот раз удачнее, чем тогда, когда этот Федорчук врезался в мой глайдер, в субботу, помните?

– Для чего вы за мной следили, хотела бы я знать? И по какому праву?

– А я хочу знать, на кого вы работаете, – наступал Славик.

– На себя, как и все в этой свободной стране.

– Хорошо, вернемся к началу. Нашему общему знакомому Лобину вы сообщили, что вы – служащая ЮСФЕ. Я уже сказал, что считаю это блефом, а ваше удостоверение личности – подделкой.

– Ну уж об этом не вам судить, "криминалист". Обратитесь в Представительство ЮСФЕ в Москве. Если они захотят оказать содействие, то подтвердят, что я действительно работаю в этой организации. Или попросту попросят вас не совать нос в чужие дела. Прошу прощения, Вячеслав Николаевич, но вы отвлекаете меня от работы. Я предлагаю продолжить нашу дискуссию в другое время и в другом месте.

– Мне очень жаль, но...

На браслете часов Славик нажал кнопку включения своей записывающей аппаратуры и, резко отодвинув Олни, шагнул в комнату. Его интересовал работающий дисплей, записи на кристаллетах и блок памяти домашнего компьютера. Вообще-то, все это называлось незаконным обыском, но Вячеслав был уверен, что в данном случае цель оправдывает средства.

Он предполагал, что Олни будет стоять в стороне и смотреть на него с жалобным видом – и ошибся. Девушка оказалась на его пути раньше, чем он успел сделать первый шаг к терминалу. От ее взгляда, направленного ему в глаза, Славик ощутил головокружение, затем уловил ментальное сообщение антисинкридера о том, что на его мозг пытаются воздействовать. Но, кажется, усилия ее были тщетны, и она сама это поняла. Волков взял ее за плечи, намереваясь усадить на диван, но Олни вдруг распрямилась как пружина, подставив ему подножку и сильно толкнув его в подбородок. Славик понял, что произошло, когда кулем полетел на пол.

– Не ожидали? – поинтересовалась Олни. – Не надо было применять силу. А теперь вставайте и убирайтесь.

Он приподнялся чувствуя, что ментальная защита повреждена. И в то же мгновение на сознание Славика обрушился такой сильный удар, что он чуть не отключился. Мир бешено завертелся вокруг, катясь в пропасть, и где-то на самом краю ее Вячеслав вдруг осознал себя на мгновение и, последним подотчетным мозгу усилием, вытащил пистолет и выстрелил раз, другой, третий, четвертый...

Он видел, как Олни, вскрикнув, медленно осела на пол. Широко раскрытые прекрасные глаза ее выражали смертельную боль и, казалось, спрашивали: "За что?". Славик успел заметить проступавшее сквозь белую блузку алое пятно крови. Опомнившись, Волков оглядел комнату, схватил со стола маленькое зеркальце, поднес к ее лицу. Дыхания не было. Только теперь Славик осознал случившееся. "Сейчас индикатор жизни подает сигнал тревоги на станцию ревитации, – подумал Славик, – через несколько минут здесь будет команда медиков. Лет десять на далекой планете без права ее покинуть мне обеспечено – если она не выживет, и если я не докажу свою правоту". Славик вытащил кристаллету из дисковода, прихватил несколько стоящих рядом, затем еще одну из домашнего компьютера. Теперь надо было исчезать. Менее чем через минуту его "Тайфун" рванулся прочь от дома Олни.

Она почувствовала страшную боль от выстрела и упала... Шли минуты. На третьей кровотечение прекратилось. Разрушенные ткани ее существа регенерировали с максимальной быстротой. На пятой следы ранения исчезли, лишь пятна крови засыхали на груди, особенно заметные на белизне блузки и белизне кожи. Еще через мгновение она очнулась, обежала глазами комнату, медленно поднялась. И теперь поняла все происшедшее. Девушка кинулась к терминалу связи, вручную набрала код и почти прокричала в микрофон лишь ей ведомому адресату:

– Его нужно задержать, срочно! У него восемь кристаллет, среди них та, которая... Которая не должна попасть в чужие руки!

Неизвестный адресат заверил Олни, что все будет в порядке, и девушка, еще дрожа всем своим существом после пережитого, медленно опустилась в кресло. В этот момент терминал издал сигнал вызова. Кто-то хотел ее видеть.

Бурков произнес в микрофон:

– Олни, вы меня слышите?

Экран зажегся, и я увидел ее лицо, как будто побледневшее, но от того еще более привлекательное.

– Кто вы? – спросила она.

– Бурков, сотрудник Комкола и, в какой-то степени, нынешний руководитель известного вам старшего инспектора Лобина. У меня есть к вам дело, Олни. Не могли бы вы приехать сюда, в городок Комкола?

Глаза Олни полыхнули огнем:

– У вас ко мне дело? Я не отказываюсь от того, что говорила вашему, в какой-то степени, нынешнему подчиненному – вы это хотели от меня услышать? Боюсь, мне нечего добавить к уже сказанному.

– И все же я очень прошу вас приехать.

Она раздумывала лишь мгновение, а затем ответила:

– Хорошо. Пришлите за мной глайдер и Лобина.

В доброй сотне километров от Столицы, на границе Подмосковного и Владимирского округов территории Центральная Россия, неподалеку от города Александрова, у Славика Волкова было подобие загородной резиденции или фермы. Хотя назвать ее фермой можно было лишь с определенной натяжкой. Календарь сельхозработ требует известной регулярности оных, а разве это возможно для человека, бывающего на Земле пару месяцев в году, причем в-среднем, суммарно, и не обязательно летом? В отсутствии хозяина на участке распоряжался компьютер, организующий работу трех роботов широкого профиля.

Именно на свой участок и прорывался незадачливый сыщик, чтобы просмотреть кристаллеты и собраться с мыслями перед ожидаемым разговором с представителями сил правопорядка. Он не знал, что раньше ему придется разговаривать совсем с другими, менее приверженными соблюдению законов людьми.

Другие, а именно – два "Тайфуна", только более старой модели, чем у него, нагнали Славика, когда он двигался над лесом, а до цели полета оставалось минут пять. Сначала он принял их за машины дачников, не имеющие никакого отношения к нему лично, и чуть не поплатился за это, когда подкравшиеся к нему глайдеры вдруг резко развернулись и пошли в атаку в направлении, перпендикулярном его полету. Высота была мала, и пилот Славик не задумываясь рванул ручку управления на себя. Его "Тайфун" взмыл свечей, оставляя позади и внизу машины противника, и это спасло Волкову жизнь. По-тому, как внезапно качнуло его глайдер, он понял, что нападавшие применили динамическую пушку – дальнобойное оружие гравитационного действия. Он был обречен, и теперь остро осознал это. Враги не будут пытаться его забортовать, или хотя бы догнать – они просто собьют его через несколько секунд. Инстинкт пилота указал ему, что нападавшие уже успели развернуться, и сейчас последует второй залп. Славик провалил глайдер вниз, чуть не врезавшись в стволы деревьев, и...

...Мозг подсказал ему решение. Два глайдера – они не смогут стрелять по нему, если он окажется между ними, иначе рискуют поразить друг друга. И если повезет, он сможет ликвидировать их обоих. Тем более, что противник заметно уступает по-части летных навыков.

Вынырнув из "ямы", Волков вогнал свой "Тайфун" в зазор между двумя нападавшими машинами. Они этого не ожидали. Две-три попытки стряхнуть его с невидимой оси не увенчались успехом.

Противник пошел на переговоры. В приемнике Славика раздался чужой приглушенный голос:

– Слушай, парень, отдай нам кристаллеты, и мы оставим тебя в покое.

Славик перебросил тумблер на передачу и с ангельской вежливостью предложил подойти и взять. Противник пошел на угрозы, но Славик послал их по совершенно непечатному адресу и вырубил связь.

Глайдеры противника пошли вразвал, чтобы отойти на приемлемое расстояние друг от друга и открыть огонь. Но не успели. Волков внезапно заложил разворот в сторону того, которого он посчитал ведущим, и задним правым углом своего "Тайфуна" врезался ему под остекление блистера, сминая его и пилота. Ему показалось, что он услышал вопль прежде, чем глайдер противника ушел вниз, срезал пару деревьев и врубился в землю.

Славик перевел машину на пикирование и отклонился в сторону, тем самым спасаясь от залпа с уцелевшего второго глайдера. Казалось, две машины уподобились змее, пытающейся укусить себя за хвост. Волков сорвал предохранитель и теперь уменьшал радиус разворота за разрешенный предел. Казалось, сейчас он выйдет в бок противнику и сможет нанести удар...

...Послышался треск ломаемой машины, и Славик понял, что "Тайфун" не выдержит перегрузок, если сейчас же не выйдет из "карусели". И были потеряны те драгоценные доли секунды, за которые успел вывернуться его противник. Залп прошел мимо, поскольку Славик кинул глайдер в мертвую петлю. Когда каким-то невероятным образом машины оказались нос к носу на одной прямой, нападавший пустил в ход оружие...

...Страшный удар сокрушил пластиковый корпус глайдера, но Волков этого уже не мог ощутить. Направленная сфокусированная гравитационная волна на части разрывала его тело, размазывала по кабине. И в этот момент то, что было раньше "Тайфуном" Волкова, разбитое, но грудой обломков еще летящее в одном направлении, врезалось в машину противника, и огненный вихрь охватил их обоих, не оставляя шансов на спасение...

Я не успел еще покинуть свой "Эльф", когда услышал столь знакомый голос. Бросив взгляд по-сторонам, я не сразу понял, откуда меня звали. Олни была за рулем синего "Сатурна-1012" и махала мне рукой. Я ответил приглашающим жестом, но она крикнула в открытое окно:

– Да скорее же, Виктор!

Я выскочил из своего "Эльфа", хлопнув дверцей, и ввалился на сидение рядом с ней. Прежде, чем я успел устроиться, машина рванулась задним ходом, совершила немыслимую эволюцию и через мгновение оказалась в сотне метров от занимаемого ранее места. Здесь Олни столь же резко затормозила.

– Я вижу, ты успела перехватить инициативу, – саркастически заметил я.

– А что мне оставалось после того, как ты наломал столько дров?

– Или сделал единственно правильный ход. Ставлю вопрос ребром: ты обещала Буркову с ним встретиться, а я – тебя привезти. Ты подтверждаешь свое обещание?

– К сожалению, нет.

– Это уже не fair рlay, как говорят англичане, – возразил я.

Вместо ответа она вдруг снова подала глайдер назад, так, чтобы я смог увидеть подъезд ее дома. На глайдерной площадке стояли две... нет, три черных "Тойоты" с государственными номерами серии МОС. Двое в штатском уже рылись в моем "Эльфе".

– Депутация от КГБ, – констатировал я. – Не думал, что ты привлечешь столько внимания.

– 50% его направлено в твой адрес. Из-за меня, конечно. Такая вот я опасная знакомая. Зато теперь ты убедился, что Бурков сам играет не по правилам.

– Тогда странно, что ты решилась встретиться со мной.

– Тем более странно, что менее часа назад меня навестил твой лучший друг. И не могу сказать, что он вел себя как джентльмен.

– Так где же он?

– Он ушел, и за его дальнейшую судьбу я не отвечаю ни с юридической, ни с моральной точки зрения. Но не будем терять времени. Я просила тебя произвести один расчет, не так ли?

– Правильно. Просила. Только, видишь ли, результат неоднозначен, – на мгновение задумался я, подбирая самые точные слова. – Если исходить из чистой статистики и экспоненциальной модели роста, то пять с половиной месяцев. Всего. Жуткая цифра. Но если предположить, что в зоне колонизации действует тот самый фактор ошибки, о котором ты говорила – у меня недостаточно данных для прогноза. Ты по привычке сообщила мне меньше, чем требуется для анализа. Я не гений, и твой способ заставить меня думать не самый лучший. Все зависит от того, что это за фактор ошибки, имел ли он место на Земле, каков его характер, каков объем воздействия на сегодня.

– Этого я и ожидала, – Олни надавила акселератор и погнала глайдер прочь.

– Куда ты направляешься?

– Куда угодно, лишь бы не стоять здесь. Ты знаешь, что такое виртектор?

– Знаю, не дурак, – сердито ответил я.

– Виртуальный проектор, использование которого запрещено в США, Великобритании и так далее, но почему-то не в Союзе.

– Запрета нет, но было отрицательное решение экспертной комиссии еще в прошлом веке.

– И тем не менее, Советский Союз – единственное государство, применяющее данную технологию на своих колониях.

– Этого не было, – почти отмахнулся я.

– Это было, и ты прекрасно знаешь. Можешь поинтересоваться, чем занимался Чирский, пока не стал вашим председателем.

– Да хоть бы и виртектором, какая связь реализаций виртуально представимых объектов с энтропийной эпидемией? – я почти кричал.

– Напомнить тебе заключение комиссии? Ведь ты его читал, в том числе и про то, что нарушения второго закона термодинамики обладают способностью к кумуляции, и долговременное использование виртекторов может дать побочный эффект в виде нарушенного энтропийного равновесия?!

– Да, но это – не подтвержденная фактами теоретическая возможность!

– Какого же подтверждения ты ждешь еще?

Она вдруг остыла и сказала очень спокойно:

– Если бы тебя не потянуло сегодня докладывать, то я бы попросила добраться до ваших данных о том, где и когда применялся виртектор, у меня такой информации нет, и установить, есть ли связь между виртуализационной загрязненностью и временем энтропийной вспышки. А я готова поручиться, что связь есть, хотя и не могу пока доказать. Тогда можно будет попробовать провести дезактивацию, будет ясно, с чем бороться.

– Несколько секунд я собирался с мыслями, затем спросил:

– Олни, это лично твоя версия?

– Не все ли равно, Витя, ответила она с мрачным выражением на лице. Другие тоже делают непоправимые ошибки.

Глайдер остановился, неожиданно для меня, в сотне метров от моего дома. Олни сложила руки на штурвале и положила на них голову, глядя на меня.

– Скажи мне что-нибудь хорошее на прощание, Витя!

– Ты намерена уехать? Мы долго не увидимся?

– Кто знает, Витя? Может быть – скоро, а может быть – никогда...

– А почему бы ЮСФЕ не поднять шум через западные средства массовой информации? Или, точнее, почему этого не сделано до сих пор?

– Мы не вмешиваемся в чужие дела, – улыбнулась она.

– А твой вопрос об угрозе Земле? Разве это тот случай, когда можно не вмешиваться?

– Подумай. А главное – то, что дело теперь за тобой. А на тебя, Витечка, я потратила достаточно сил и времени – не может быть, чтобы все зря. А теперь прощай!

– Подожди, Олни...

Я осторожно обнял ее рукой за плечи. Она потянулась ко мне, полузакрыв глаза. Через мгновение я стиснул ее в объятиях, закрывая ее губы своими. Каким кратким оно было, это долгожданное мгновение!..

Прошло не более получаса, как я расстался с Олни, когда такси высадило меня перед зданием Комкола. Через минуту я строевым шагом вошел в кабинет Буркова и без приглашения сел перед ним.

– Ну? – спросил он. – Где, кстати, ваша милая знакомая?

– Вам лучше знать, Валентин Николаевич, – ехидно ответил я.

– Ведь вы, кажется, отдали распоряжение ее задержать?

– Ну что вы, не было этого, – в тон мне ответил Бурков. – Я такого распоряжения не отдавал.

– Тогда почему же суетятся КГБеры? Или мне стало мерещиться?

– Да нет, надеюсь. Просто, Виктор Павлович, я имел неосторожность сообщить о ваших похождениях Чирскому лично. Он ведь очень интересуется всем об "Альционе". Да тут еще инцидент с вашим знакомым, В.Волковым.

– Что?

– Так вы не знаете? Транспортное происшествие под Александровом. Три глайдера: один всмятку, но пилот восстановим; два в клочья и очень тщательно. На одном из них был ваш знакомый.

– Ревитация?

– Пытаются. Боюсь, что шансы выкарабкаться у него не слишком велики. По-меньшей мере, нужна полная регенерация.

– Где он находится? Я же должен быть там!

– Увы, это невозможно, Виктор Павлович, – грустно произнес Бурков. Дело в том, что есть приказ о вашем немедленном аресте.

– Дьявол! – мне показалось, что я ослышался. Или вижу плохой сон. Но куратор по безопасности говорил вполне серьезно.

– Именно так, и по тем же причинам. Председатель очень переживает все происходящее и временами принимает избыточные меры. Думаю, что мне не стоило его волновать, – развел руками Бурков. Я мрачно произнес:

– Что сделано – то сделано.

– Но я за вас поручился, между прочим, – успокоил меня Бурков. – С условием, что вы будете находиться в этом здании и продолжать работу под моим чутким руководством. Впрочем, выбирайте – снаружи стоит машина КГБ.

– Убедительно. Хорошо, черт возьми, пусть тюрьмой мне служит это светлое здание. Но передайте Чирскому, что арестовывая меня он срывает всю программу "Альциона".

– Даже так?

– Потому, что я знаю ответ.

– Крупный шантаж? – довольно ухмыльнулся Бурков, что-то включая у себя в столе. – "Если бы тебя не потянуло сегодня докладывать, – услышал я бархатный голос Олни, – то я бы попросила добраться до ваших данных о том, где и когда применялся виртектор"...

– А-а! – я с размаху шарахнул кулаком по подлокотнику кресла. Бурков рассмеялся и выключил запись:

– Я тоже не дурак. Между прочим, этой кристаллетки на верху еще не видели.

– Так что вы от меня сейчас хотите?

– Неужели не понятно, Виктор Павлович?

– Нет.

– Надо, чтобы вы сделали то, о чем вас просила эта дама. Идите в ваш кабинет, запритесь и займитесь. А также, во-первых, не покидайте кабинета без моего ведома, а во-вторых, держите язык за зубами ради вас же и всей несчастной "Альционы". Кстати, о вас позаботятся – приедет тумбочка и принесет бутерброды и лимонад из буфета.

– Лучше сто грамм водки. Сейчас мне именно это требуется.

Я направился к двери, но в последний момент меня посетила еще одна мысль:

– Валентин Николаевич, а не странно ли, что наш почтенный председатель пошел на прямой конфликт с ЮСФЕ, пытаясь арестовать их сотрудника?

– Олни Лаймис не является сотрудником ЮСФЕ. Во всяком случае, в московском Представительстве от нее открестились.

– Так кто же она?

– Вот это я тоже хочу знать, сеньор инспектор...

Я сидел в кабинете и в настоящий момент думал о том, что слова "виртектор" и "возмездие" начинаются с одной буквы. И в немецком языке тоже.

Компьютер обрабатывал статистику, а я читал статью о виртекции из "Всемирной энциклопедии".

"Виртекция (виртуальная проекция) является одним из способов практического использования Модифицированного Второго закона термодинамики (Закона циркуляции энтропии). Обеспечивает понижение энтропии в квазизамкнутой системе (см.) при неубывании ее во Вселенной в-целом. Волна энтропийного возмущения распространяется от области квазизамкнутой системы со скоростью "c".

...Работа виртектора включает в себя три стадии. На первой формируется виртуальная модель физической среды, не существующей в реальности. Обычно берется подробная математическая модель реализуемого объекта. На второй стадии вероятность существования моделируемого объекта повышается от бесконечно малой величины до единицы. Этот процесс носит название "реализации". На третьей стадии производится сброс возникающего энтропийного возмущения вовне.

...Недостатком метода прямой виртекции является крайне сильное энтропийное возмущение при реализации макрообъектов. В процессе интерференции волн возмущений возможно появление высокоэнтропийных областей, в которых, по-мнению ряда ученых, возможна реакция обратной виртекции, то есть, снижения вероятности существования объектов ниже единицы.