Текст книги "Запрещенная планета"

Автор книги: В. Дж. Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Трудно поверить, – продолжал я, – что на этой планете возможен хотя бы один вид земных животных, а тут сразу три…

Мы пошли к дому, и Фарман, зайдя на этот раз с другой стороны, позволил девушке идти между нами. Я не ожидал ответа на свою реплику и поэтому спросил:

– Есть здесь еще какие-нибудь животные?

На лице Алтайры появилась удивленная гримаска.

– Я… я не знаю, – сказала она. – Здесь… – девушка сделала недоуменный жест, – здесь есть только те, кого вы видели… Когда я была маленькой, я… ничего о них не знала. А потом… потом они просто пришли ко мне…

Когда мы вошли во внутренний дворик, она побежала вперед и открыла входную дверь. Фарман ни на шаг не отставал от нее. Я вошел в дом последним.

Еще не видя Адамса, я услышал его голос. В его интонациях было что-то необычное, и Алтайра, которая шла впереди, удивленно остановилась. Я сделал несколько шагов, прежде чем увидел Адамса и Морбиуса. Они все еще были у окна. Адамс сидел на ручке кресла и держал в руке свой видеофон, разговаривая с кораблем. Он замолчал как раз в тот момент, когда я вошел, и обводил блестящим цилиндром объектива вокруг себя так, чтобы он мог охватить окружающую обстановку.

Я представил себе Лонни Квинна и свободных от вахты членов экипажа, столпившихся у большого телевизионного экрана в кабине управления корабля.

Адамс поднес микрофон ко рту.

– Итак, – сказал он, – вы можете убедиться, что у нас все в порядке.

Послышался негромкий, с металлическим оттенком голос Квинна.

– Да, кажется, это так, командор.

Может быть, мне показалось, но в нем прозвучала неожиданная нота. Не знаю, намеренно или нет, но Адамс поворачивал объектив видеофона так, чтобы в его поле зрения не попала Алтайра.

– В данный момент ситуация такова, – продолжал командор, – что мне необходима связь с базой…

Официальность формулировки дала мне понять, как осторожен был Адамс. Последовала пауза, и я мог представить себе удивленное выражение на лице Квинна.

– Но, командор, – раздался наконец его недоуменный голос, – вы же знаете, что у нас нет нужной аппаратуры!..

– Знаю, – перебил его Адамс. – И все-таки, не смогли бы вы что-нибудь придумать?

Опять последовала пауза, прежде чем прозвучал ответ:

– Можно попробовать…

Это был традиционный и ни к чему не обязывающий ответ всех изобретателей на обычный вопрос: «Не можете ли вы что-нибудь придумать?» Несмотря на это, Адамс терпеливо ждал. Он знал своего изобретателя. И, действительно, через минуту опять зазвучал голос Квинна:

– Для этого пришлось бы выгрузить сердечник главного двигателя и на какое-то время обречь корабль на неподвижность.

– Как вы сказали? – переспросил Адамс и тут же был засыпан потоком специальных технических терминов. Для меня они звучали, как язык марсиан. Я взглянул на Морбиуса. Он слушал со снисходительной улыбкой специалиста, понимающего куда больше самого говорящего. Поискав глазами Фармана, я обнаружил его в другом конце комнаты, занятым беседой с Алтайрой. Правда, говорил преимущественно Фарман, а девушка с большим вниманием слушала его…

– Правильно, – раздался голос Адамса. – Вы молодчина, Лон! Мы скоро вернемся.

Он щелкнул выключателем и пристегнул цилиндр видеофона к поясу.

– Вы все слышали, доктор? – обратился он к Морбиусу. – Мой инженер обещает попытаться наладить связь.

– Да-да, – сказал Морбиус, – Но подсчитал ли он хотя бы приблизительно, какое время займет эта работа?

Адамс покачал головой:

– Он никогда об этом не думает. Но мне кажется – неделю или немного больше.

Их мирная беседа убеждала меня, что они решили больше не наступать друг другу на горло. С чего это, хотел бы я знать!

Морбиус посмотрел на меня.

– Мне кажется, майор Остроу не совсем в курсе дела, – проговорил он. – Да, майор, мы с командором зашли в довольно странный тупик. Он считает своим долгом… гм! спасти меня. Однако у меня нет ни малейшего желания быть «спасенным» таким образом. И любую попытку увезти меня с этой планеты я буду расценивать как насилие.

Его тон казался нарочито игривым, но нельзя было сомневаться в его полной искренности. Он продолжал смотреть на меня.

– Мне думается, что вы-то должны меня понять, доктор, – продолжал он. – Вы видели мой дом, его окрестности, образ жизни, который я себе здесь создал. Можете ли вы представить себе человека в здравом уме, готового добровольно покинуть все это ради… чего? Что можете вы предложить мне в вашем, как вы его называете, свободном мире? Только здесь я свободен, а вы все – рабы рутины, возведенной в принцип…

Он поднял руку, как бы предупреждая наши возражения.

– Но вы, очевидно, еще не поняли, кому служит эта рутина, кому служите вы сами… А я понял!

«Боже, еще один политический эмигрант!» – подумал я.

– Я действую согласно приказу, – сказал Адамс. – Подождем связи с базой, и тогда будет видно, как поступить.

Морбиус с полуулыбкой надежды все еще смотрел на меня.

Мне не хотелось ввязываться в их спор, но это получилось как-то само собой.

– Если бы дело касалось только вас, доктор Морбиус, – начал я и не закончил фразы.

Улыбка его погасла. Он нахмурился.

– Алтайра! – резко позвал он.

Девушка обернулась и направилась к нему. Фарман шел следом. Не знаю, что Морбиус собирался сказать ей, но, к счастью, Адамс предотвратил это.

– А теперь, доктор, – произнес он, вставая, – нам пора возвращаться.

Он посмотрел на нас с Фарманом, но даже не повернулся к Алтайре. Он все время вел себя так, будто ее не существовало, а та, немного нахмурившись, пристально глядела на него.

– Разумеется, раз это необходимо, командор, – любезно ответил Морбиус. – Я пошлю за Робби.

Больше он не добавил ни слова, не сделал даже движения, но дверь сразу открылась, и вошел робот. Я почувствовал, что чем чаще видишь эту машину, тем больше она кажется похожей на человека. В тот момент, когда он большими шагами приближался к хозяину, какое-то неясное воспоминание, все время преследовавшее меня в связи со словом «робот», внезапно прояснилось.

– «Россумские универсальные роботы», – вспомнил я и не заметил, что произношу это вслух, до тех пор, пока не увидел, что все смотрят на меня.

– Простите, – сказал я, – мне что-то вспомнилось…

Я чувствовал себя дураком, но Морбиус неожиданно заинтересовался.

– Что заставило вас вспомнить это? – спросил он.

– Когда-то я читал старинную книгу. По-моему, это была пьеса, написанная три или четыре века назад автором по имени, кажется, Керолл. В предисловии упоминалось, что слово «робот» придумал он.

– Совершенно верно, майор, – кивнул Морбиус. – Кроме имени автора. Его звали Чапек – Карел Чапек. И пьеса называлась «РУР» – «Универсальные роботы Россума». Чапек придумал это слово. Таково его происхождение. Это слово, обозначающее механизм, выполняющий работу человека, перешло в язык задолго до того, как были сконструированы подобные машины. Слово давно уже употребляется всем человечеством, но кто теперь вспоминает о его изобретателе?

Как ни странно, но я почувствовал, что этот человек мне симпатичен. Захотелось говорить с ним подольше. Возможно, с ним у меня оказалось бы больше общего, чем с кем-либо из этих юношей.

– Да, – задумчиво продолжал Морбиус, – то время называют временем Чапека, или Вторым Средневековьем. Правда, были и другие великие умы…

– И тоже среди писателей, – заметил я. – Вспомните Герберта Уэллса…

– А еще раньше, – подхватил Морбиус, – в совсем уже туманной дали, – Жюля Верна…

Внезапно он замолчал и обернулся, чтобы взглянуть на дочь. Беседуя, мы отошли с ним в сторону, а Алтайра и оба моих товарища остались у окна. Девушка смотрела на Адамса, хотя Фарман стоял к ней ближе. И снова я обратил внимание, что на командора она смотрит иначе, чем на Фармана. В этот момент она говорила:

– Значит, вы не испугались, когда увидели Кхэна? Вы это хотите сказать, командор?

В ее голосе слышалась нота открытого вызова.

– Я догадался, – отвечал Адамс, – что это еще один из ваших приятелей.

Он тоже смотрел на нее, но по выражению его лица можно было понять, что он мог с таким же успехом рассматривать ближайший стул.

– И все же, командор, – вмешался Морбиус, – когда я крикнул лейтенанту, ваша рука лежала на кобуре пистолета! – Он засмеялся, но, видимо, быстро понял неуместность этого смеха и посерьезнел.

– Должен предупредить вас, что без присутствия Алтайры это свирепый и опасный зверь.

– Откуда вы знаете, что он не может стать опасным и для Ал… э-э… для вашей дочери? – спросил Фарман. – Это может случиться в любой момент.

Он бросил на Алтайру озабоченный взгляд, которого она не пропустила.

– Кхэн – мой лучший друг, – сказала она, – и он никогда не причинит мне вреда.

– Да, не беспокойтесь, лейтенант. – подтвердил Морбиус. – Вы видели, каким покорным ей было животное. Алтайра имеет над ним абсолютную власть.

– Конечно, сэр, – сказал Фарман. Теперь он ясно льстил отцу. – Я просто не могу не изумляться! Но, все-таки, вдруг что-нибудь случится?

Я подумал, что наступил момент спросить у Морбиуса, откуда здесь взялись эти животные, но прежде чем я успел заговорить, Фарман снова обратился к Алтайре.

– Просто удивительно, как вы управляетесь с ними – сказал он восторженно. – Как это у вас получается? В чем ваш секрет?

– Быть может, древний способ мифического единорога? – услышал я собственный голос и тут же пожалел, что открыл рот, потому что заметил, как Морбиус метнул в мою сторону весьма красноречивый взгляд. Возможно, он и не очень рассердился, однако хорошо понял, что я имел в виду. Он собирался что-то ответить, но на мое счастье вмешался Адамс.

– Извините, доктор, нам пора, – сказал он. – Идемте, Джерри!

Морбиус что-то сказал роботу, тот подошел к двери и открыл ее. Мы распрощались. Я заметил, что Морбиус не отходил от нас ни на шаг, словно торопя отъезд праздных гостей, как это бывает где-нибудь в городском предместье в воскресный день у нас в Америке.

Наконец мы заняли места в экипаже. Робот взобрался на переднюю площадку и снова как бы превратился в часть этой машины.

Усмехаясь, Фарман обратился к Морбиусу:

– Скажите ему, сэр, чтобы он потише набирал скорость.

Морбиус засмеялся и отдал роботу распоряжение, которое звучало так, будто бы механизм был в семье старым слугой, заслужившим доверие хозяев своей многолетней преданностью.

– Мы скоро опять навестим вас, доктор, – сказал Адамс.

– Чем скорее, тем лучше, – любезно ответил Морбиус. Потом он обратился ко мне: – Майор Остроу, пожалуйста, не пренебрегайте возможностью посетить нас. По правде говоря, мне не часто удается беседовать с таким близким по духу человеком, как вы.

Он не дал мне времени ответить должным образом, отступил от экипажа и бросил:

– Ну, давай, Робби!..

На этот раз мы тронулись в путь с довольно терпимой скоростью – миль тридцать пять в час.

Адамс сидел неподвижно, глядя прямо перед собой, но мы с Фарманом обернулись. Морбиус все еще стоял там, где мы его оставили, – во внутреннем дворике, – и, заслоняя глаза рукой, глядел нам вслед. В открытом окне виднелась Алтайра. Фарман привстал и помахал ей. Она ответила.

– Сядьте, Фарман! – проворчал Адамс.

Скоро дом и фигуры его хозяев скрылись за поворотом. Скорость увеличивалась постепенно. Мы проехали через рощу необычных деревьев, поднялись по склону и направились к скалистой стене, где находился проход в красную пустыню.

Я взглянул на своих попутчиков. Фарман откинулся на сиденье, скрестив руки и полузакрыв глаза. Адамс сидел точно так же, как и в начале пути, глядя перед собой ничего не видящим взором. Он опять задумался, и – скажу откровенно – мне очень хотелось бы знать, о чем были его мысли…