Текст книги "Руди-Пятачок"

Автор книги: Уве Тимм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 25

Мы пили лимонад, когда по громкоговорителю объявили, что Руди вновь вызывают на старт. Как все быстро! Мы услышали:

– В следующем забеге, дорогие болельщики, у нас припасен для вас еще один замечательный подарок: сейчас побежит Руди-Пятачок – соперник Черного Беса. Руди-Пятачок, пожалуйста, на старт!

– Этот ведущий просто чокнутый какой-то, – проворчала Бетти. – Он что, думает, Руди его услышит и сам прибежит на старт?

Мама свистнула. Но Руди не появился. Мама свистнула еще раз. Люди за соседними столиками обернулись и стали смотреть на нас. Папа снова смутился.

– Прекрати свистеть, – прошипел он. – Я сам за ним схожу.

Мы отправились на поиски Руди. Мы все обыскали. Нам помогал Хинрихсен с сыновьями, на этот раз он выглядел особенно лохматым, видимо, утром забыл причесаться. Но Руди нигде не было, даже рядом со Щетинкой.

– А вдруг его украл этот гадкий господин Нис? – предположила Цуппи.

– Чушь! – отмахнулся папа. – Хотя, конечно, странно, что он не приходит.

– Посмотрите, как Щетинка тянет поводок! – сказала Бетти. – Может, она его найдет?

Отличная идея! Мориц отвязал поводок и Щетинка потащила нас за шатер. Там мы нашли Руди, он сидел, повалившись на бок.

Цуппи крикнула:

– Руди!

Он попытался было встать, но снова плюхнулся на задницу.

– Что с ним такое? Он что, заболел?

Руди все же поднялся и пошел, нет, поковылял к нам, спотыкаясь. Он не был болен. Он был пьян. И все время облизывал липкую морду. Бетти обнаружила миску и две пустые бутылки яичного ликера. Тут как раз прошел мимо господин Нис.

– Вы же говорили, что он не пьет пива!

– Это не пиво, а яичный ликер. И вам это прекрасно известно!

– Откуда? Я-то не пью со свиньями под рождественской елкой!

– Прекратите сейчас же! – рассвирепел папа. – Лучше следите, чтобы мы вашего Черного Беса не отправили на колбасу.

– Ха-ха! – рассмеялся господин Нис, но усмешка все же сползла с его лица. – Ха-ха! Ничего, он крепкий парень. Ваше здоровье!

И он ушел.

– Мерзкий дядька, – прошипела Цуппи, – вот почему он спрашивал, пьет ли Руди пиво. А я ему про ликер проговорилась! Теперь Руди не сможет участвовать в забеге.

– Он должен, – настаивал Хинрихсен, – иначе его дисквалифицируют. И исключат. Он должен выйти на старт и пробежать – неважно как.

Тут снова объявили, что Руди вызывается на старт.

– Руди-Пятачок, скорее на старт!

Но Руди тем временем разлегся на земле, уткнулся рылом в скрещенные ноги и, моргая, устало смотрел на нас.

– Скорее, – сказала мама, – надо напоить его кофе, иначе он заснет прямо на старте. И положить побольше сахару, чтобы он этот кофе выпил.

Я помчался в шатер, купил целый кофейник и набрал столько пакетиков с сахаром, что официант даже покачал головой.

Мама налила кофе в чашку, высыпала сахар, помешала как следует, чтобы немного остудить, и поставила перед Руди. А тем временем он взял и уснул! Мы его насилу растолкали. Руди выпил кофе и немножко взбодрился.

– Еще чашечку? – спросил я.

– Лучше не надо, а то у него может случиться сердечный приступ.

Мы поволокли беднягу к беговой дорожке и запихнули в стартовую кабинку.

– Внимание, – объявил ведущий в микрофон, – Руди-Пятачок вышел на старт. Он показал сегодня лучшее время. Поприветствуем его!

По команде «Марш!» три свиньи выбежали из загонов. Четвертым, еле переставляя ноги, вышел Руди. И поплелся зигзагами, все время ударяясь о сетку, ограждавшую его дорожку. Один раз он было плюхнулся на задние ноги, но потом все же с трудом поднялся и заковылял дальше.

Зрители, которые поначалу с интересом ждали этого забега, начали смеяться и свистеть. В первом забеге все трибуны подбадривали Руди, крича ему: «Руди – вперед!», но теперь они подхватили дурацкую дразнилку ведущего: «Руди, ты перебрал, до финиша не добежал!»

К счастью, наш Пятачок не понимал, что ему кричали, но, возможно, почувствовал, что над ним насмехаются, потому что вдруг рассердился и стал зло на всех поглядывать. Он доковылял до финиша последним, с грехом пополам пересек финишную черту и мешком повалился на землю.

– Руди, не хочешь еще стаканчик перед сном? – пошутил ведущий.

– Придурок! – прошипела Бетти.

Цуппи плакала от досады и разочарования. Но мама с папой старались не подавать виду, что огорчены.

– Таков печальный конец большого таланта, – отпустил ведущий в микрофон еще одну шутку. – И как всегда, причина всему – алкоголь. Руди, не пей как свинья! Ха-ха! Итак, на второе место выходит Молли-Молния! Ну что, поборешься за «Голубую ленту» с Черным Бесом?

Глава 26

После забега мы доволокли спотыкавшегося Руди до прицепа Хинрихсена.

– Пусть сперва проспится. Финальный забег будет только после полудня, – проворчал Хинрихсен и рассказал нам, как однажды нашел всех своих свиней пьяными, потому что те наелись опавших и забродивших слив.

– Теперь все будет зависеть от того, какое время покажет Черный Бес во втором забеге. Если он пробежит молодцом и не оплошает, его уже никакая свинья не победит. Тогда преимущество будет слишком большим. Но поживем – увидим. Пусть сначала пробежит! А куда подевался Мориц?

И правда, Мориц исчез. Может, отправился на трибуну? Как раз объявили второй забег с участием Черного Беса. Мы тоже поспешили вернуться на свои места, и как раз вовремя. Ворота стартового загона открылись и Черный Бес ринулся вперед. Сразу было видно: бежит победитель сегодняшних соревнований – никаких сомнений. Но вдруг с трибуны послышалось странное повизгивание. Мы узнали: так ганноверско-брауншвейгская свинья зовет борова. Черный Бес остановился и замер, прислушиваясь, потом побежал дальше, но все время оглядывался, видно, пытался разглядеть свинью на трибуне. Из-за этого он сбился с курса и на полной скорости врезался в перегородку, разделявшую беговые дорожки. Упав, он запутался в сетке, да так и остался лежать, дрыгая ногами, словно огромная угодившая в сеть рыбина. Господин Нис в гневе выбежал на край трибуны и возмущенно заорал:

– Это саботаж!

В конце концов Черный Бес сумел-таки выпутаться из сетки и помчался дальше, но к этому времени три его соперника уже давно пересекли линию финиша.

Черный Бес показал почти такое же время, как и Руди – хуже некуда.

Конечно, господин Нис пытался протестовать, утверждал, что Черного Беса отвлекла визгливая свинья, оказавшаяся на трибуне. А ведь свиней на трибуны пускать запрещено, значит, забег надо признать недействительным и повторить все сначала.

Но никто никакой свиньи на трибуне не видел.

– Тогда, значит, это кто-то из зрителей визжал. И притом так похоже, что мой Черный Бес принял его за свинью.

Но визжать зрителям не запрещалось, так что протест господина Ниса был отклонен.

Мы-то, конечно, догадались, кто это визжал. Наверняка Мориц! Он ведь умел подражать разным свиным визгам, так что мог обмануть любого борова и заставить того побежать на поиски подружки.

– Наш Черный Бес попал в любовные сети! Я всегда говорил: любовь зла, полюбишь и козла, тьфу, свинью, – прокричал ведущий в микрофон.

– Теперь вы убедились, что бега в Эгерсдорфе дадут сто очков вперед любому телешоу. Напившийся фаворит и боров, попавший в любовные сети, – это вам не дешевый трюк, никаких комбинированных съемок, такое заранее не подстроишь, здесь играет сама жизнь! Что ж, теперь нам предстоит насладиться состязанием между Руди и Черным Бесом. Но сначала мы сделаем небольшую паузу. А после перерыва на старт выйдут свиньи, показавшие лучшее время: Черный Бес, Руди-Пятачок, Молли-Молния и Хрюндель-Мазерати.

Глава 27

И вот в громкоговоритель объявили финальный забег.

Мы разбудили Руди, повели его к ближайшему водопроводному крану, поставили под холодную струю и как следует растерли щеткой. Что Руди, конечно, не понравилось. Но мама сказала, что это стимулирует кровообращение и поможет ему взбодриться. Потом мы пошли к пожарному пруду и дали Руди чуть-чуть поплавать. После этого он по-настоящему проснулся и даже стал резвиться со Щетинкой. Но теперь уж мы с него глаз не спускали, особенно если замечали поблизости господина Ниса.

Когда объявили финальный забег, я повел Руди к стартовому загону. Там мы встретились с господином Нисом, который вел Черного Беса. Наши свиньи лишь презрительно зыркнули друг на друга. Руди предстояло впервые состязаться в скорости с Черным Бесом.

– Ну что ж, посмотрим, на что способен ваш Пивной Бочонок! – съязвил господин Нис.

Я не сразу понял, что это он Руди назвал Пивным Бочонком. Я бы мог ответить ему: «Вы что, сами столько выпили, что не можете отличить свинью от бочонка?»

Но хороший ответ всегда приходит слишком поздно.

Перед тем как дали сигнал «На старт!», я успел шепнуть Руди на ухо:

– Обгони его! Утри ему рыло! Ну же – вперед!

По соседству господин Нис подбадривал Черного Беса и орал на него во все горло. А у нас царила зловещая тишина. И это господина Ниса явно раздражало. Когда дали команду «Марш!», он было зыркнул на нас, но в этот миг его собственный рванувший с места боров опрокинул хозяина на землю. Четыре свиньи стремглав бросились к финишу.

Черный Бес стартовал лучше всех. Он бежал, как разъяренный дикий вепрь, пасть раскрыта и белые клыки обнажены. Может, он видел перед собой соперника, которого хотел обогнать или укусить, может, господина Ниса или нашего Руди, трусившего по соседней дорожке. Руди бежал как-то вяло, возможно, он еще не совсем протрезвел или думал о Щетинке, а может, ему просто не хотелось состязаться – во всяком случае, он все больше отставал от Беса.

Крики с трибун становились все громче, и тут мы с папой, мамой, Бетти и Цуппи услыхали: «Руди вперед! Победа тебя ждет!» Этот призыв подхватили все зрители. Руди был уже на середине дистанции и почти на целый корпус отстал от соперников, но вдруг словно очнулся и побежал все быстрее и быстрее, так, что уши развевались. Может, он вспомнил о Цуппи, которая стояла у финиша, и решил, что должен добежать до нее раньше Черного Беса и защитить ее. Во всяком случае он – сантиметр за сантиметром – стал приближаться к Бесу, и перед самым финишем они уже бежали рядом – рыло к рылу, так что невозможно было разобрать, кто впереди. У самого финиша Руди двумя сильными скачками все же обошел соперника и, пролетев через финишную линию, рухнул на землю, а промчавшийся следом Черный Бес наскочил на него и в бешеной ярости поддел сзади клыками.

Бедный Руди! Мы услыхали, как он завизжал от боли. Беса оттащили, но он все же успел еще пару раз укусить победителя.

Руди лежал на земле совершенно обессиленный. Мы принесли ему воды, а потом Мориц заклеил ему рану пластырем. Цуппи купила своему любимчику глазированное яблоко, и он его сразу же сосредоточенно сжевал.

После этого Руди надо было еще подняться на пьедестал для церемонии награждения. Оркестр сыграл туш, и он получил «Голубую ленту Эгерсдорфа», которую повязали ему на живот. Казалось, Руди был по-настоящему рад, с этой широкой лентой он был похож на президента на официальном приеме.

Сбежались фотографы и даже телевидение. Нас – как семью победителя – сняли вместе с Руди. Вот мы все тут на групповом снимке: папа пытается спрятаться за своей трубкой, мама натянуто улыбается, Бетти застыла, как манекен, Цуппи положила руку Руди на голову, а я поднял два пальца буквой V – что означает «Victory», победа.

Глава 28

Наступила осень. Стало холодно и пасмурно. В туманные дни с Эльбы долетали гудки пароходов. Но в нашем доме на стадионе было тепло и уютно. Мы ходили в школу, делали домашние задания, играли в гандбол, рисовали и читали. Мама приходила с работы усталая, но все же не такая грустная, как раньше. Гаральд по-прежнему всех задирал и раздавал щелбаны направо и налево, но теперь доставалось не тем, кто прилежно работал на уроке, а тем, кто отвлекался и шушукался. Так он хотел помочь маме. Конечно, никакая это была не помощь, потому что маме постоянно приходилось разнимать Гаральда и других учеников. Из-за его затрещин порядка на уроках больше не становилось, наоборот – только больше шума.

Однажды Гаральд пришел к нам в гости. Это мама его пригласила. Он сидел за столом, ел пирог и – удивительное дело! – молчал как рыба. Зато он трижды опрокинул свою чашку с какао. Мама всякий раз говорила: «Ничего. Не беда. Скатерть и так была грязная». Если бы мы такое устроили, она бы нам спуску не дала. Гаральду очень хотелось посмотреть на нашу свинью. Мы отвели его в загон. Он присел на корточки перед Руди и почесал его за ушами, а потом признался:

– Дома у нас вечно колбаса и мясо, а я не люблю свинину и не хочу быть мясником. Но отец считает, что я должен унаследовать его дело.

Мы приглашали его приходить еще. Но он не решился – почему, даже мама не смогла у него допытаться.

Так шли дни и недели. Папа бился над своими иероглифами, а перед выходными обновлял разметку на футбольном поле. Его линии, как повелось, состояли из множества коротких отрезков.

Частенько, возвращаясь с дождя и вешая плащ, он говорил:

– Эх, вот если бы меня послали в Египет в научную командировку! Только представьте: целых три года – пальмы, верблюды, пустыни, солнце, Нил и сфинксы.

Папа подал заявку на участие в раскопках могилы одного фараона из тридцатой династии, по которой он как раз специализировался, но пока не получил никакого ответа – ни согласия, ни отказа.

– А что же тогда будет с Руди? – спросила Бетти. – Арабы не любят свиней.

– Ты скажи им, что без свиньи никуда не приедешь, – предложила Цуппи.

– Если бы все было так просто! – рассмеялся папа. – Я буду рад-радешенек, если получу это место. Впрочем, не думаю, что Руди понравится египетская жара. Как у него вообще-то настроение?

Настроение у Руди было не очень. После соревнований в Эгерсдорфе он что-то повесил уши.

Но не потому, что снова провинился. Хотя как-то раз он опять погнался за судьей, когда тот, ничего не подозревая, зашел к нам в сад, чтобы поговорить с папой.

Пришлось бедняге спрятаться в туалете для спортсменов и просидеть там до тех пор, пока его Цуппи не освободила. После этого мы стали запирать Руди в сарае.

– Как вы только живете с таким чудовищем! – удивлялся судья, бледный как мел. Нам так и не удалось убедить его, что Руди – самая добрая свинья на свете и что он только почему-то затаил злобу на людей в черных рубашках и коротких черных штанах.

Но неделю спустя Руди даже головы не поднял, когда другой судья зашел в сарай и его погладил.

Бедняга почти ничего не ел, просто лежал на одном месте и смотрел в окно на тополя, с которых опадали листья.

Он стал худеть, и если когда-то и был толстым, как пивной бочонок, то теперь – кожа да кости. Не оставалось никаких сомнений: Руди заболел. Папа, который всегда боится самого страшного, встревожился:

– Может, у него чума? Это очень опасная болезнь и к тому же заразная.

– Глупости, – сказала мама. – Нисколечки он не болен! Он просто влюблен и тоскует по Щетинке.

Но Цуппи не хотела в это верить. Она считала, что виной всему неправильная кормежка: ведь Руди питается одними нашими объедками.

Тогда папа вызвался сварить его любимое картофельное пюре и даже не пожалел добавить туда сливочного масла.

– Еда просто люкс! У нас будет свинья-люкс, – приговаривал он, ставя миску перед Руди.

Но тот лишь немного приподнял голову и ткнулся пятачком в папину ногу, словно хотел сказать:

– Спасибо за заботу, но мне что-то ничего не хочется.

Руди опустил голову на скрещенные ноги и снова стал смотреть на дождь за окном.

– Надо вызвать врача, – решила мама. – Похоже, он и впрямь заболел.

На следующий день пришел ветеринар. Он сразу узнал Руди:

– Ага, так этот тот самый знаменитый бегун Руди-Пятачок. Читал-читал о бегах в Эгерсдорфе. Ну-ка посмотрим, что стряслось с нашим рекордсменом?

Ветеринар начал осмотр. Он поднял Руди, измерил ему температуру, посветил маленьким фонариком ему в уши, в ноздри, в рот. Руди стоял смирно и терпеливо все сносил.

– Он здоров, – заключил ветеринар. – Но чем-то огорчен. Свиньи – очень чувствительные животные. Например, если у такого молодого кабанчика нет подружки, он может впасть в меланхолию.

Когда врач ушел, Цуппи спросила:

– Что это за болезнь такая – меланхолия?

– Меланхолия – это когда тебя ничто не радует, и ты сидишь и часами смотришь в окно.

Мы собрали семейный совет. Руди нужна подружка, это ясно. Что делать?

– Можно завести еще одну свинью. Давайте возьмем к себе Щетинку. В сарае вполне хватит места для двоих, – предложила Цуппи.

Папа вскочил с кресла:

– Нет уж! Этак у нас тут появится свиноферма!

К тому же, если мы заведем еще одну свинью, спортивный клуб нас точно выставит со стадиона.

– Лучше отправить Руди в деревню к фермеру, у которого есть свиньи, – сказала мама.

– Давайте отвезем его к Малте и Морицу, – предложила Бетти.

– Вот именно! – обрадовался папа и пустил колечко дыма из трубки. – Там полным-полно свиней, у Руди появится компания, он сможет с ними бегать и резвиться.

Цуппи молчала. А потом вздохнула:

– Я знаю: вы просто хотите от него избавиться.

– Вовсе нет, – возразил папа. – Но ты же слышала, что сказал ветеринар.

– Мы станем навещать его по выходным, – добавила мама, – как тогда, когда он жил у старика Boca. А ты сможешь играть с Морицем.

Тогда Цуппи нехотя согласилась:

– Ладно.

Глава 29

В следующую субботу мы отправились в деревню на берегу Северного моря. Был первый день зимы, и шел снег.

Когда мы завернули на двор Хинрихсенов, нам навстречу выкатил Малте на тракторе. Ему уже четырнадцать, так что ему разрешается водить трактор.

Из хлева вышли Мориц, Хинрихсен и его жена. Они там чинили доильный аппарат. Увидев Руди, лежавшего сзади в машине, Хинрихсен спросил:

– Что с ним стряслось? Странно, Щетинка тоже приуныла.

Мы спросили Хинрихсена, не можем ли мы оставить у него Руди, конечно, за плату.

Хинрихсен взять Руди согласился, а вот от платы отказался наотрез. Сказал, что сочтет за честь, если обладатель «Голубой ленты» будет жить в его свинарнике.

Мы выпустили Руди из машины. Он стоял неподвижно под кружащимся снегом, и было видно, что он мерзнет. У него ведь совсем не осталось жира, который бы его грел.

Тем временем Мориц привел Щетинку. Как только свиньи друг дружку увидели, мигом бросились навстречу и стали тереться пятачками, а потом помчались по двору. Время от времени они останавливались и обнюхивались, тихонько похрюкивая, а потом снова с визгом мчались взапуски. Набегавшись по снегу, они тихонько пошли рядышком в хлев. Мы смотрели им вслед и заметили, как они оба похудели.

Хинрихсены угостили нас штрейзелем со взбитыми сливками и чаем с молоком и сахаром вприкуску – так принято в Северной Фрисландии[4]4
  Северная Фрисландия – район в Германии, часть земли Шлезвиг-Гольштин на севере страны.


[Закрыть].

Цуппи и Мориц ушли в детскую строить ферму из конструктора. Мне разрешили прокатиться с Малте на тракторе, а Бетти с Фредерикой, старшей сестрой Малте и Морица, которая интересовалась не свиньями, а поп-музыкой, закрылись в ее комнате и слушали разные записи. Они задернули занавески, зажгли две свечи и просили не мешать им. Потом они накрасились, как Мадонна, и вышли нам показать.

Мы навещали Хинрихсенов по выходным, когда могли. Руди вскоре снова набрал вес, да и Щетинка тоже раздобрела.

Цуппи задумала стать фермершей или ветеринаром – она пока еще точно не решила. Во всяком случае, они с Морицем собираются устроить ферму по разведению беговых свиней. Начало этому делу уже положено: весной Щетинка родила восемь поросят. Все очень резвые.

– Сразу видно, что их отец Руди, – нахваливает их Хинрихсен, – все – прирожденные бегуны.

Когда наш папа их увидел, он тоже страшно обрадовался:

– Господи, как же нам повезло! Только представьте, если бы вся эта орава очутилась у нас дома! Вот был бы ужас!