Текст книги "Руди-Пятачок"

Автор книги: Уве Тимм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 16

В конце концов папе с мамой удалось найти новый дом. А все потому, что папа постоянно читал объявления в газете. Он ведь искал работу. И вот как-то раз увидел в газете объявление: «Ищем сторожа в спортклуб. Бесплатное жилье в доме у стадиона».

– Я им позвоню, – решил папа, – и устроюсь сторожем.

– Что за глупость! – возмутилась мама. – Ты вот-вот получишь приглашение в какой-нибудь университет, может быть, даже в Цюрих.

– Поживем – увидим, – ответил папа, – а пока сторож – не самая плохая работа. Главное у нас будет место для Руди. И я смогу по-прежнему заниматься своими исследованиями.

Мы воспрянули духом. Но мама печально посмотрела на папу, взяла его руку и крепко сжала. Нам показалось, что она вот-вот расплачется.

В понедельник, когда мы снова пошли в школу, папа позвонил в спортивный клуб и сказал, что согласен у них работать. Сначала к нему отнеслись немного подозрительно из-за его профессии – египтолог: уж больно она странная. Но когда он рассказал, что был на раскопках в Египте, так что привык работать с песком, согласились. Нам повезло: мы могли сразу же переезжать. Прежний сторож выиграл в лотерее и исчез в ту же ночь – отправился в кругосветное путешествие.

– Я предупредил их о свинье, – сказал папа, – и договорился, что Руди-Пятачок сможет жить с нами. Правда, руководство клуба потребовало в течение месяца предоставить им справку, что свинья используется в культурно-просветительных целях. Только при этом условии нам разрешат держать Руди на стадионе.

– В культурно-просветительных целях? Что это значит? Руди что, должен выступать как артист, как факир какой-нибудь?

– Я и сам не знаю, что это должно означать. Но по правилам, установленным муниципалитетом, свинью на городском стадионе разрешается держать только в культурно-просветительных целях. Может, они хотят, чтобы Руди через веревку скакал или на ходулях ходил. Надо будет что-нибудь такое придумать и выдрессировать его. Пусть потом выступит пару раз на спортивных праздниках, чтобы все убедились, что Руди – культурно-просветительная свинья. У нас есть на это еще месяц.

Стадион находился в самом центре города и был окружен высокими многоквартирными домами. Это было самое обычное футбольное поле без трибун. Рядом с ним стояли два небольших домика, с одной стороны – ресторан, с противоположной, в маленьком саду, – дом сторожа, а еще – сарай, где хранились мешки с мелом, сетка для ворот и разный инвентарь. Около нашего дома были еще душевые и раздевалки для футболистов.

Итак, папа стал сторожем на стадионе. Нам это даже нравилось: когда не было тренировок или матчей, мы могли сколько угодно играть в футбол. Тренировки проходили по средам, а почти каждое воскресенье устраивались матчи любительских команд. Жители соседних домов могли следить за игрой из своих окон и не платить за билет.

В жаркие дни пыль стояла столбом, а если шел дождь – поле превращалось в темно-серое грязное болото. В папины обязанности входило приведение его в порядок перед каждой игрой: он должен был рисовать белую разметку: боковые линии, центральная и штрафная зоны и зона ворот. Для этого у папы был маленький красный трактор с сеткой-волокушкой, на нем он разглаживал изрытую футбольными бутсами землю.

А когда поле вновь становилось ровным, папа подвешивал к трактору маленький двухколесный прицеп с металлическим ящиком и воронкой. В металлический ящик засыпалась меловая крошка – если нажать на специальную кнопку, она высыпалась и рисовала белую разметку. Папа ехал на тракторе и подновлял линии. Конечно, ему надо было ехать строго по линии, а не вкривь и вкось. Он частенько повторял, что, пусть эта работа не имеет ничего общего со всем тем, чему он учился, но зато позволяет долго находиться на свежем воздухе: «Хоть какая-то польза!»

Порой папа вдруг соскакивал с трактора, не доведя линию до конца, и бежал к дому, к своему письменному столу, склонялся над иероглифами и что-то торопливо записывал. А потом возвращался назад к трактору. По белой разметке мы могли точно сказать, как часто он думал о своих иероглифах. Иногда линия была совершенно непрерывной, а порой состояла из множества коротких отрезков. Однажды судья перед началом игры даже спросил папу: не было ли у него приступа икоты, когда он делал разметку.

Для Руди мы смастерили в сарае деревянный загончик. Он спал там по ночам, а днем бегал по маленькому садику и рыл носом землю. Все были довольны: папа нашел работу, мы жили бесплатно в своем доме, нам с мамой до школы рукой подать и больше не надо прятать Руди. Одна загвоздка: как доказать, что он был не просто домашней свиньей, а выполнял культурно-просветительные задачи?

– Глупость какая! Кто только до такого додумался? – ворчала Бетти.

Мама считала, что это требование придумали нарочно, чтобы не пускать свиней на стадион и делать исключение только для дрессированных животных, которые выступали в цирке. Конечно, цирковые свиньи – это особая статья.

Мы однажды видели свинью в цирке. На ней был белый поварской колпак и белый передник, она ходила на задних ногах, а во рту держала половник. Дрессировщик положил ей туда сырое яйцо, и свинья прошла так круг по манежу.

Цуппи решила научить Руди такому трюку. Она совала ему в рот поварешку, но он ее сразу ронял. Однако Цуппи набралась терпения и добилась того, что Руди и в самом деле научился держать поварешку в зубах. Однако никакими силами не могла она заставить его ходить на двух ногах! Он просто не мог понять, зачем, если так удобно стоять на всех четырех, он должен учиться носить свой вес на двух.

Но Цуппи все же научила Руди «служить». Этот трюк он освоил в мгновение ока. Стоило показать ему кусочек шоколада, как он усаживался на свою жирную задницу и начинал «служить», но вставать на задние ноги все равно отказывался наотрез. В конце концов Цуппи сдалась и заявила, что этот трюк с яйцом можно делать и на четырех ногах. Она сунула Руди поварешку в зубы и положила туда яйцо. Руди сделал пару шагов, яйцо упало, и он живенько слопал его вместе со скорлупой.

Цуппи пробовала вновь и вновь – с одним и тем же результатом: Руди делал пару шагов, яйцо снова падало, а он его сжирал. Она израсходовала за тренировку не меньше десятка яиц – и все впустую.

И тут пришла мама.

– Надо же до такого додуматься! – рассердилась она. – Яйца, между прочим, денег стоят! Взяла бы пластмассовое.

Цуппи раздобыла пластмассовое яйцо – оно было точь-в-точь как настоящее – и положила его Руди в поварешку. Руди пробежал чуть-чуть, выронил яйцо, попробовал его сожрать, но тут же выплюнул. И наотрез отказался с ним тренироваться. Когда Цуппи клала ему искусственное яйцо в поварешку, он просто стоял на месте как вкопанный.

Тут мы засомневались: может, он это нарочно? И еще раз положили в поварешку сырое яйцо. И пожалуйста – Руди снова стронулся с места, сделал пару шагов, уронил яйцо и с аппетитом его съел вместе со скорлупой. Даже землю всю вылизал.

– Нет, из Руди никогда не получится цирковой свиньи, – вздохнула Цуппи.

Что же нам тогда делать?

Глава 17

Папа нашел выход.

Когда по воскресеньям играла команда нашего клуба – в майках в синюю полоску – поглядеть на это всегда собирались зрители. Иногда человек двадцать, а порой и восемьдесят. Мы тоже всегда смотрели, во всяком случае, мы с Цуппи. Бетти предпочитала гандбол. И вот мы заметили: когда игроки бегали за мячом, Руди в садике начинал страшно волноваться – вставал передними ногами на забор или метался туда-сюда.

– Ему тоже хочется посмотреть, – догадалась Цуппи и в следующий раз взяла Руди с собой на игру, чтобы он постоял у края поля. Ну, он там и натворил дел! Руди отлично знал игроков нашей команды: он не раз видел, как они тренировались и как заходили потом в душ и раздевалки. И вот теперь, увидев, как наша команда пошла на штурм ворот противника, Руди, словно дикий вепрь, припустил за ними следом и потянул за собой на поводке Цуппи. Зрители покатились со смеху: еще бы – такая потеха! А наша команда, воодушевившись, выиграла с разгромным счетом.

– Теперь Руди должен стать талисманом команды, – сказал папа после этого матча.

Талисман – это то, что приносит удачу. Есть команды, у которых талисманом козел или пони, и они их возят с собой, когда играют на чужом поле. Так почему бы нашей команде не сделать своим талисманом свинью? Свинья уж точно приносит удачу! Папа предложил это руководству клуба, и они, посоветовавшись с тренером, согласились. Так Руди сделался футбольным талисманом. И тем самым стал выполнять культурно-просветительные задачи. Это признали и в муниципалитете. Так что Руди получил разрешение жить на стадионе.

Руди оказался отличным талисманом. Он серьезно относился к своим обязанностям и не только присутствовал на всех матчах, но даже на тренировках сидел у боковой линии и следил, как игроки отбивали мячи, которые им посылал тренер или другие футболисты. А стоило кому-нибудь из игроков замешкаться, Руди не выдерживал, сам мчался галопом к мячу и поддевал его пятачком.

– Ну, парень, тебя даже свинья обогнала, – стыдил тогда тренер. – Подтянись – темп, темп!

И проштрафившийся в следующий раз бежал уже изо всех сил. А иногда тренер заставлял игроков для разминки бегать с Руди наперегонки. Конечно, футболистов это очень веселило. Они носились так, что только пятки сверкали. Но лишь одному игроку из всей команды удавалось обогнать Руди – и то не всегда.

– Вот уж не думал, что свиньи такие шустрые! – удивлялся тренер.

– Это не обычная свинья, а беговая, – всякий раз говорил вратарь Эвальд.

По воскресеньям, когда проходили матчи любительской лиги, Руди стоял на краю поля. По этому случаю его наряжали в большущую футболку в цветах нашего клуба. Точнее, он не стоял, а взволнованно бегал туда-сюда, потому что хотел участвовать в игре. Приходилось надевать ему ошейник и сажать на поводок, чтобы он не вырвался на поле.

Однажды про Руди даже написали в газете. Статья называлась: «Свинья-тренер».

На фотографии Руди в футболке сидел на краю поля и, навострив уши, внимательно следил за игрой.

После этой статьи зрители валом повалили на матчи – не только из любви к футболу, но и чтобы показать детям настоящую свинью.

Выходит, Руди и в самом деле приносил команде удачу: ведь чем больше зрителей, тем выше доходы клуба. Болельщики подбадривали команду: «За Руди вперед – победа вас ждет!» Наша команда выигрывала почти все матчи. А Руди, когда слышал этот клич, изо всех сил натягивал поводок и рвался на поле. Особенно он волновался тогда, когда судья останавливал игру.

И вот однажды, когда судья на поле остановил игру, поставил ногу на мяч, достал желтую карточку и сунул ее под нос одному из наших игроков, Руди не утерпел и сорвался с поводка. Выскочив на поле, он подбежал к судье, схватил зубами мяч, который тот придерживал ногой, и помчался с ним к воротам противника. Все игроки бросились за ним. Они кричали ему, чтобы он отдал мяч. Но Руди выпустил его только за линией ворот. К этому времени мяч стал похож на засохшую сливу: Руди прогрыз его насквозь.

А судья все это время как ненормальный свистел в свой свисток.

– Немедленно уберите свинью с поля! – орал он.

Мы хотели снова привязать Руди на краю поля, но судья не позволил.

– Чтобы этой свиньи на стадионе духу не было! – проревел он.

Как бы не так! Руди не желал уходить.

– Заприте его живо, иначе я прекращу игру! – пригрозил судья.

Мы попытались увести Руди с поля, но он упирался всеми четырьмя копытами.

Однако судья был неумолим. Пришлось Руди вернуться в садик. Он сидел там и печально следил из-за забора, как продолжается матч. Уже с новым мячом.

Глава 18

У свиней отличная память. А у Руди особенно. После того случая он затаил обиду на судей. Не только на своего обидчика, а на всякого, на ком были черная рубашка и черные короткие штаны. Заметив такого издалека, Руди начинал гневно хрюкать.

Конечно, он не понял, почему его удалили с поля. И похоже, решил, что всему виной этот дядька в черном, вечно снующий между игроками: сам-то в мяч не играет и только другим все портит, обрывая то и дело игру своим свистом. Да и футболисты частенько бывали им недовольны и не скрывали этого: размахивали руками, ругались. Вот Руди и решил, что и им этот черный не по душе.

Вечером папа сказал нам, что впервые в истории немецкого футбола с ноля был удален талисман команды.

Руди запретили появляться на стадионе еще три матча. Так что он три воскресенья просидел в саду и следил за игрой лишь издали. И все три раза наша команда проиграла! Мы были уверены, что это из-за Руди. Без него нашим явно не везло.

– Чушь, – сказал папа, – это все пустые суеверия. Просто в нашей команде два игрока получили травму. А от вратаря ушла жена, он думает о ней все время, вот и пропускает мячи.

На четвертое воскресенье Руди наконец снова выпустили. И как на грех он с самого начала столкнулся со своим врагом! Руди сидел себе как обычно на краю поля, а судья на линии попытался отогнать его, но не тут-то было! На самом деле судья Руди и пальцем не тронул, но тот решил, что на него снова нападают, и оскалил зубы.

Пришлось нам его привязать на совсем короткий поводок. Но на беду судья вскоре снова оказался рядом с Руди. В это время мяч как раз ушел в аут. Судья поднял флажок и остановил игру. Нам всем показалось, что он все сделал правильно. Но Цуппи потом уверяла, что мяч не был в ауте и Руди это увидел и бросился на судью. Как бы там ни было – факт остается фактом: он схватил беднягу сзади за штаны. Игру сразу остановили. Подбежал другой судья и хотел удалить Руди с поля. Но Цуппи вступилась за него и стала объяснять, что Руди это не со зла сделал, а от волнения.

– Просто тот дяденька похож на фермера, который держал Руди на свиноферме.

– Ладно, – уступил судья, – на сей раз я закрою на это глаза.

Игра продолжилась, но через несколько минут наша команда опять пропустила гол. Пока игроки спорили с судьей на поле, Руди в сердцах снова цапнул за штаны проходившего мимо другого судью. Хотя тот был в полосатой футболке, а не в черной.

Что тут началось!

– Эта свинья бешеная! – заорал судья.

Игру снова остановили.

И тут все: футболисты, зрители, судьи – выбежали на поле и стали кричать друг на друга. Пришлось вызывать полицию. Руди выгнали с поля и заперли в сарае, у него даже взяли слюну на анализ – проверить, не взбесился ли он.

На этом карьера Руди-Пятачка в роли талисмана футбольной команды закончилась.

Глава 19

Это был тяжелый удар. Теперь нам снова предстояло доказывать, что у Руди есть культурно-просветительные обязанности – иначе ему не разрешили бы остаться на стадионе. Учитывая его спортивные заслуги, руководство клуба дало на это месяц. Они сказали, что им жаль, но держать свинью на стадионе без справки слишком опасно, ведь клуб несколько раз в год проверяет инспекция из муниципалитета. А вдруг кто-то из проверяющих читал статью о нападении на судью? Ее напечатали в самой главной утренней газете – мама называла ее «бульварная газетенка» – да еще и поместили большущую фотографию Руди. «Талисман дисквалифицирован пожизненно» – было написано там крупным шрифтом, а ниже – «Свинья-талисман покусала судью». Конечно, это было полное вранье!

В последние дни настроение у нас дома и так было безрадостное. В довершение всех бед у мамы начались неприятности в школе. Она получила новый класс, и один мальчишка все время срывал уроки, огрызался и даже раз заявил маме: «Отвали, чего пристала!» А стоило ей отвернуться, он тут же отпускал кому-нибудь затрещину.

В конце концов у мамы сдали нервы. Однажды на уроке она спросила Гаральда (так звали хулигана): «Где расположен Гарц?», а тот швырнул ей под ноги атлас и крикнул: «Вот где!» Тут уж она не выдержала, схватила его и встряхнула хорошенько. Тогда этот Гаральд, не будь дурак, ущипнул сам себя за руку, а потом дома наябедничал папаше и показал синяк. Отец, ясное дело, побежал к директору и пожаловался на жестокое обращение с детьми. Ну и маму вызывали к директору, а потом к школьному инспектору и заставили писать объяснение.

В ту среду мама поздно вернулась домой. На ней лица не было. Она бросила свой толстый портфель у шкафа и рухнула на стул в кухне. Мы догадались, что она плакала. Папа приготовил рис наси горенг[3]3
  Индонезийское блюдо из риса, овощей и мяса.


[Закрыть] из консервов, но мама отодвинула тарелку и сказала: «Пусть это Руди ест». Папа обиделся и выбросил всю еду с тарелки в ведро.

– Я, между прочим, все утро размечал это дурацкое футбольное поле, – проворчал он.

– А я, – взорвалась мама, – ты что думаешь, я у бассейна загорала?

– Не ругайтесь! – взмолилась Цуппи.

Но мама вскочила из-за стола и выбежала из кухни.

А мы так и остались сидеть в молчании. Мы не на шутку испугались: ведь наши родители почти никогда не ссорятся. Наконец Бетти сказала папе:

– Знаешь, этот наси горенг очень вкусный. Может, он просто показался маме суховатым. Наверное, стоило еще яиц добавить.

Папа хотел ей что-то ответить, но лишь сглотнул и вышел из кухни, хлопнув дверью.

– Атмосфера накалилась, – вздохнула Бетти. – А я ведь еще не успела признаться, что получила «неудовлетворительно» по английскому.

– Уж лучше потерпи до завтра, – попросил я. – Сегодня папа опять получил по почте толстенный пакет. Из Швейцарии. Совсем без марок, только штемпель «Университет Цюриха».

Мы знали: если папе приходило толстое письмо – это отказ. В таких пакетах ему возвращали документы, которые он посылал вместе с просьбой принять его на работу.

– Только бы они Руди не выгнали из дома, – прошептала Цуппи.

В это самое время на стадионе тренировалась команда группы В, они всегда очень громко кричали.

Мама выбежала из дома и взмолилась:

– Тише! Это просто невыносимо!

А потом вернулась в комнату проверять тетради.

Но футболисты продолжали горланить как ни в чем не бывало: «Шевелись, тюфяк, пасуй же! Бей давай!»

В тот вечер мы все были не в духе, но все же устроили семейный совет: надо было решать, что делать с Руди. Цуппи настояла, чтобы он тоже присутствовал. Над Руди снова сгустились тучи, а ведь маме с папой и без него проблем хватало, и им было некогда придумывать, как еще исхитриться, чтобы он остался с нами. (Именно поэтому присутствие Руди было так важно, ведь речь шла о его будущем). Но Руди, единственный из всех, кто собрался на кухне, выглядел веселым и беспечным. Он сидел, завалившись чуть набок, и похрюкивал, положив голову Цуппи на колени. Но при этом внимательно следил за нами и, услышав свое имя, наклонил голову и навострил уши, словно понимал, что речь о нем.

Мама сразу заявила: надо отвезти Руди в деревню. Цуппи расплакалась. Она хотела еще раз попробовать научить Руди каким-нибудь трюкам, может, еще и получится сделать из него циркового артиста.

– Никакой он не артист, – покачал головой папа. – Только и умеет, что бегать.

– А давайте свозим его разок на свиные бега? – предложила вдруг Бетти. Она видела по телевизору такую передачу – Свинье-бегуну наверняка разрешат остаться жить на стадионе.

– Вот еще! Этак нам придется потом возить Руди на соревнования, – возразила мама. – Да и где вообще устраиваются эти бега?

– Я могу спросить, – сказала Бетти. – Позвоню в эту газету. Они-то уж точно знают.

Папа и мама посмотрели на Руди, а он поднялся и, казалось, готов был сейчас же выйти на старт.

– Ладно. Попытка не пытка.

Глава 20

В следующее воскресенье мы поехали в Оттендорф – на свиные бега.

Уже издалека можно было догадаться, где будут проходить соревнования: на стоянке было полным-полно машин с прицепами. Из окрестных деревень съехались фермеры и привезли на бега своих свиней – те стояли в переносных стойлах или сидели на привязи. На мачте развевался флаг, в палатках продавали сосиски и напитки. Зрителей тоже была туча. Руди, сидевший в багажнике, очень оживился: ого, сколько свиней!

Трибуну сколотили из широких досок, сбоку приделали лесенку Две беговые дорожки длиной семьдесят метров разделял заборчик. На стартовой линии стояли две деревянные кабинки – такие узкие, что свиньям в них было не повернуться. И тут ведущий закричал в микрофон:

– Начинается забег: Молли-Молния против Золотой Щетинки.

– На старт! – приказал судья.

За Молли-Молнией в кабинке встал мужчина, за Щетинкой – какой-то мальчик.

– Внимание!

Тут мужчина и мальчик заорали во всю глотку, подбивая свиней бежать.

– Марш!

Заслоны в кабинках подняли, соперники выскочили и помчались каждый по своей дорожке прямиком к цели. Зрители на трибунах подбадривали:

– Скорее, скорее!

Щетинка была еще молоденькой, худенькой, шкура ее на солнце и впрямь отливала золотом. А Молли-Молния, наоборот, оказалась опытным бегуном. Она прибежала первой с большим отрывом. Ведущий крикнул в микрофон:

– Браво, Молли-Молния, ты пробежала дистанцию за минуту и семь секунд! Владелец Молнии получает от Фольксбанка чек на пятьдесят марок. Аплодисменты победительнице и ее хозяину, господину Вальдману!

Зрители захлопали. И Вальдман повел свою свинью на место.

– Наш Руди обязательно должен участвовать, – сказала Цуппи. – Он наверняка победит!

– Для этого надо сперва заплатить взнос в пятьдесят марок, – напомнил папа.

– Но мы же потом их отыграем!

– А если нет? Десять марок за вход с каждого, да еще пятьдесят – первоначальный взнос. Это большие деньги. У нас дома что – сундук с золотыми дукатами?

– Сундука у нас нет, – согласилась мама, – но раз уж мы сюда приехали, пусть Руди тоже пробежит.

– За пятьдесят марок! – возмутился папа.

– Да, за пятьдесят марок, заработанных мной честным трудом, а не упавших с неба.

– Ну конечно! – тут папа обиделся. – Значит, один я такой зануда, вечно порчу вам веселье, да еще и жадина в придачу.

– Не говори глупостей, – улыбнулась мама, – ничего такого я не говорила, сам знаешь.

Она хотела вынуть у папы трубку изо рта.

– Пошли… Раскурим трубку мира.

Когда папа с мамой ссорятся, что бывает не так часто (если не считать той поры, когда у мамы возникли проблемы в школе), то они обычно быстро мирятся. Мама, хоть она и не курит, берет у папы трубку и делает одну затяжку, а потом выпускает дым в воздух. И после этого они больше не ругаются.

Но на сей раз папа сам вынул трубку изо рта и отвел руку в сторону:

– Это просто нечестно с твоей стороны попрекать меня своей зарплатой!

– Что ты городишь! – мама чуть не расплакалась. – Вовсе я тебя не попрекала! Но я тоже имею право слова.

– Тогда почему ты сказала «заработанных мной»?

– Да я совсем не то имела в виду!

– Если хотите, можете вычесть это из наших карманных денег, – предложила Цуппи. Она всегда старалась уладить ссоры.

Лучше бы она этого не говорила – только подлила масла в огонь. Теперь папа с мамой ополчились на нас.

– Да вы сначала заплатите свои долги! – напомнила мама. – Вы уже выудили у нас сто марок.

– Что?

– Вот видите! Уже и забыли! А те денежки, которые мы выложили хозяину свинофермы? Часть потом вы выплатили, часть отработали, а про остальное забыли.

– Ну ладно, – сказал я. – С тех пор уже столько времени прошло, вот и забылось.

– А Руди-то не забылся! – напомнил папа.

– Посмотрите-ка! – воскликнула Бетти и указала на наш автомобиль.

Руди прижал пятачок к заднему стеклу и во все глаза смотрел на свиней, готовившихся к следующему старту. Было видно, как он волнуется. Его пятачок совсем расплющился.

– Ладно, – буркнул папа, дал маме затянуться своей трубкой и достал бумажник. – Придется мне заплатить эти пятьдесят марок из моей зарплаты сторожа. Чтобы никто не говорил, что я скупердяй какой.

Мама выдохнула дым ему в лицо:

– Ну и дурачок же ты! Пошли.

И они направились к кассе платить первоначальный взнос. Конечно, папа огорчался из-за того, что мало зарабатывал и работу по специальности найти себе не мог. Ему не нравилось, что мама зарабатывала больше него. Поэтому, объяснила нам мама, он так часто и ворчит, когда дело заходит о деньгах.

Мы выпустили Руди из машины. Он стал носиться по кругу, обнюхивая свиней, сидевших на привязи у колышков.

Как же нам заставить Руди пробежать точно по дорожке? Ведь он никогда прежде не участвовал в бегах. Мы придумали вот что: я отправлюсь с Руди на старт, чтобы его там подтолкнуть в самом начале, Цуппи станет подзадоривать его из центра трибуны, а Бетти, мама и папа займут позицию недалеко от финиша.

– Вы можете прямо сейчас выводить вашу свинью на старт, – сказал ведущий. И объявил в микрофон: – Внимание, внимание! Сюрприз! У нас появился участник, для которого это первые в жизни соревнования. Настоящий новичок! Руди-Пятачок и его хозяйка Цуппи, ей всего семь лет!

Все захлопали.

– Итак, начинаем! – продолжал ведущий. – Руди-Пятачок побежит вместе с Золотой Щетинкой, той молодой свинкой, которая проиграла в прошлом забеге. Она тоже еще совсем неопытная. Ее владельца зовут Мориц, и ему восемь. Итак, молодые люди, на старт!

Я отвел Руди в стартовую кабинку. Рядом встал мальчишка с Золотой Щетинкой. Наши свиньи оказались совсем рядом. Они посматривали друг на дружку через загородку. Руди взволнованно принюхивался к соседке. И Щетинка тоже.

– Что там такое? – спросил ведущий в микрофон. – Вам не глазки строить надо, а мчаться наперегонки! – И рассмеялся. – Итак, на старт!

Я зашел в загончик.

– Внимание!

Я крикнул:

– Беги, Руди, беги изо всех сил!

– Марш!

Дверцы поднялись и свиньи выбежали из кабинок. Но сразу остановились и принялись обнюхивать друг дружку через загородку, разделявшую дорожки. Никакого соревнования не вышло. Зрители стали смеяться: вот так потеха – они вообще бегать не желают! Обнюхав друг друга, Руди и Щетинка пошли рядышком вдоль загородки, пытаясь просунуть головы сквозь решетку. В середине дистанции Руди заметил на трибуне Цуппи, она единственная не смеялась, а все время махала в сторону финиша и кричала ему: «Беги, Руди! Беги же!»

Увидев Цуппи, Руди обрадовался, остановился, развернул свой хвост-завитушку и помахал ей.

Щетинка тоже остановилась, чтобы подождать его. А потом оба потрусили дальше, в конце концов добрались до финиша и там вдоволь наобнюхивались. Ведущий чуть не лопнул от смеха, а когда успокоился, сказал в микрофон:

– В результате тяжелой продолжительной борьбы оба бегуна заняли последнее место и показали наихудшее время – семь минут и тридцать три секунды. Но новички заработали утешительный приз – по литру пива каждому, чтобы лучше росли. А их владельцы, маленькие Мориц и Цуппи, получают по большому леденцу на палочке.