Текст книги "Руди-Пятачок"

Автор книги: Уве Тимм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 21

Мы окружили Руди.

– Только зря деньги потратили! – сердился папа.

– Ну и что? – не сдавалась Цуппи. – Откуда ему было знать, что надо бежать наперегонки? Вот если бы на финише стоял футбольный судья, Руди бы точно помчался как угорелый. – Она испытующе поглядела на папу. – Может, тебе нарядиться в черные шорты?

– Этого еще не хватало!

Тут к нам подошел ведущий:

– Ваш Руди обязательно должен пробежать еще раз. Зрители хотят посмотреть на него – они специально купили билеты.

– Хорошенькое дело! Выходит, мы тут привлекаем зрителей, да еще должны сами за это денежки платить, – проворчал папа.

– Ну что вы! – смутился ведущий. – Мы, конечно, освободим вас от начального взноса. Просто дайте своему поросеночку еще один шанс. Он у вас чудо! Мы могли бы пустить его разок между забегами – для развлечения публики, так сказать.

– Но он же не умеет бегать наперегонки! – напомнила Бетти. – Вы же сами видели.

– Все равно, все равно, – твердил дядька. – Главное, чтобы он еще раз выступил.

Мы согласились на второй забег. На этот раз в паре с опытной бегуньей Молли-Молнией. Мы ломали голову, как бы заставить Руди бежать побыстрее. Мама предложила, чтобы я, как и в прошлый раз, отправился на старт. Цуппи пусть ждет на финише, а она, папа и Бетти будут стоять вдоль трибуны и подбадривать Руди.

Старт прошел нормально. Руди сорвался с места и припустил что было духу, так что зрители, которые, как придурки, вслед за ведущим кричали: «Руди-Пятачок, не ложись на бочок!» – прикусили языки. Руди мчался прямо к цели, но вдруг как назло остановился, схватил венскую сосиску, которую кто-то уронил с трибуны, и тут же слопал. Все снова принялись хохотать, а ведущий сострил:

– Полюбуйтесь на этого маленького обжору, он подбирает все, что найдет по дороге. Еще бы! Ему же надо расти!

Тем временем Молли-Молния вырвалась вперед.

– Беги же, Руди, вперед! – вдруг закричал с трибуны наш папа. – К воротам! К воротам! Живее!

Зрители смотрели на папу и решили, видимо, что он спятил. Мы ведь были на свиных бегах, а не на футболе. Откуда им знать, что футбольный тренер подгонял так своих игроков. И что же? Это сработало! Руди сорвался с места и припустил так, что опередил Молли-Молнию на целую голову. Он выиграл!

– Вот это да! – завопил ведущий. – Кто бы мог подумать, что этот маленький проказник может так быстро бегать! Что ж, теперь он заслужил еще один завтрак, ха-ха! Как победитель Руди получит закопченную колбасу, нет – копченую колбасу, ха-ха, а его владелица – тридцать марок. Аплодисменты, дамы и господа! Аплодисменты!

Пока мы скормили Руди колбасу – ведь он и вправду ничего не ел с самого утра, а Цуппи сбегала и получила тридцать марок.

Тут к нам подошел папа Морица, хозяин Золотой Щетинки, с растрепанной бородой, и вообще весь он был какой-то взъерошенный.

– Моя фамилия Хинрихсен, – представился он. – Я хочу купить у вас Руди. Предлагаю пятьсот марок.

Он объяснил, что собирается заняться разведением беговых свиней, хотя, скорее, не он сам, а его сыновья – Мориц и Малте.

Но Цуппи покачала головой:

– Руди не продается.

Тогда Хинрихсен предложил:

– Тысяча марок.

– Господи, – проговорил папа, – я и не догадывался, какая дорогущая у нас свинья!

Конечно, мы сразу заметили, что он сказал «свинья», а не Руди, и нам это не понравилось.

– Нет, – отрезала Цуппи.

– Подумай хорошенько, – попытался уговорить ее папа. – Тысяча марок – и мы избавляемся от проблем с его содержанием.

– Как ты можешь променять Руди на жалкие бумажки! – возмутилась Цуппи, едва сдерживая слезы.

– Ну я же в хорошие руки его отдаю. У господина Хинрихсена замечательные мальчики, у них Руди наверняка будет как сыр в масле кататься.

– Я не хочу продавать Руди. А вы что – хотите? – обратилась Цуппи к нам с Бетти.

Ясное дело, мы тоже не хотели. Ни за какие коврижки – даже за тысячу марок!

И мама тоже не хотела, она сказала:

– Прекратим эти разговоры. Сегодня мы ничего не решим. Поехали домой. С господином Хинрихсеном и его сыновьями мы наверняка еще не раз встретимся, а Руди – с Щетинкой.

Наши свиньи так и стояли все это время вместе, тесно прижавшись. И если настроение свиньи и правда можно определить по ушам, то я должен вам их подробно описать. Руди наклонил уши чуть-чуть вперед, а кончики выгнул вверх – я такого еще ни разу не видел! А Щетинка словно легкой волной заслонила ушами глаза.

– Вот увидите: Руди станет потрясающим бегуном, – заявила Цуппи, когда мы сели в машину. – Он уже заработал тридцать марок.

– Ну да, – проворчал папа. – Только мне для начала пришлось выложить пятьдесят. Так что двадцать марок мы потеряли.

– Он их еще отработает, – пообещала Цуппи и почесала Руди за ухом.

Глава 22

Уже в следующее воскресенье мы снова отправились на свиные бега, на этот раз они проходили в Мёльне. Там мы опять встретили господина Хинрихсена и его сыновей Морица и Малте. И Руди вновь резвился с Золотой Щетинкой.

– Надо посадить за финишем Щетинку, тогда уж Руди точно полетит стрелой, – улыбнулась мама, увидев, как они бегают друг за дружкой.

Хинрихсен тоже наблюдал, как играют Руди и Щетинка.

– Отличный бегун! – похвалил он. – Не удивлюсь, если он займет сегодня первое место.

Руди участвовал в шести забегах. И всякий раз с лучшим временем. Все стали говорить о новом фаворите.

– Жаль, что сегодня нет Черного Беса, это самый быстрый бегун, другого такого поискать, – сказал Хинрихсен. – Он уж сколько раз получал «Голубую ленту Эгерсдорфа»!

А Щетинка? Как ни странно, она, похоже, совсем не любила бегать – упиралась и не хотела даже на старт выходить. А оказавшись на беговой дорожке, трусила по ней не спеша.

– Вот бестолковая какая! – досадовал Мориц.

В перерыве между забегами мы, дети, сидели вместе. Мориц умел здорово подражать визгу свиней. Он объяснил нам, в чем разница между хрюканьем немецких и датских свиней. А раньше нам казалось, что никакой тут разницы нет и быть не может.

Малте отлично разбирался в свиньях и знал даже о самых диковинных породах, например, кистеухих свиньях и больших лесных свиньях, а еще о тех, что живут в Южной Америке и считаются чемпионами мира по плаванию.

– Вот бы устроить мировой чемпионат по плаванию среди свиней! Ведь тут у нас полным-полно бассейнов! – мечтал Малте. – А если бы еще привезти парочку свиней из Южной Америки…

Малте очень сокрушался, что вымерли полурыжие баварские свиньи: оказывается, это произошло совсем недавно – всего тридцать лет назад!

– Вот это были бегуны! Потряс! – вздыхал Малте. – Двухцветные: задняя половина у них была рыжая, уши – большие и тяжелые, наклоненные вперед. А уж какие они были резвые! Жаль, что Их не уберегли! Вот бы вывести их заново! Представьте: полурыжая свинья-бегун. А еще имя ей подобрать под стать: Рыжий Барон или Рыжая Молния.

Малте даже подбивал меня отправится с ним на следующих каникулах в велосипедный поход по Баварии. А вдруг где-нибудь на хуторе и сохранилась парочка полурыжих?

Конечно, мы мало что смыслили в породах свиней и в уходе за ними, но зато могли рассказать о богине Древнего Египта Нут и том, как ее почитали.

– Как это? – оживился Мориц. – Свинья-богиня? Это правда?

Папа как раз проходил мимо и охотно рассказал о могиле фараонов тридцатой династии в Сафт эль-Хинна, где нашли изображение свиньи. Сев на своего конька, папа не мог остановиться, но Малте и Морица мало интересовала какая-то династия, правившая в Египте три тысячи лет назад.

Как и предсказывал Хинрихсен, Руди стал в тот день победителем Мёльна.

Цуппи получила от оргкомитета вознаграждение – сто пятьдесят марок, так что мы смогли вернуть родителям наши долги. И что еще важнее, получив диплом победителя, мы могли теперь подтвердить, что держим Руди с культурно-просветительными целями. Он стал чемпионом по бегу, так что ему уж точно самое место на стадионе!

К счастью, с этим согласились и в руководстве спортивного клуба, и в муниципалитете.

Глава 23

По будням, когда на стадионе никто не тренировался, мы выпускали Руди на поле побегать – сто метров туда, сто обратно. Мы засекали время, и если он показывал хороший результат, давали ему в награду венскую сосиску. Прежде всего мы тренировали его на быстрый старт. Стартовой кабинки у нас не было, поэтому мы просто держали перед пятачком Руди большой лист картона. Беговые свиньи должны пулей вылетать из загона, как только поднимается дверца, для этого их владельцы и кричат что есть мочи у них за спиной. Но после нескольких тренировок Руди уже незачем было подбадривать. Он знал: как только мы поднимем картонку, он должен рвануть с места и припустить галопом.

Просто удивительно, какие глубокие следы оставляют на земле свиные копытца! После наших тренировок папе приходилось приводить поле в порядок. Он садился на свой маленький трактор с прикрепленным катком и ехал по дорожке, по которой бегал Руди.

Папа тоже придумал для Руди тренировочную программу, чтобы тот научился не сбавлять темп перед финишем. Дело в том, что на некоторых беговых площадках за линией финиша ставили специальные сети, чтобы свиньи не рванули в публику. Но неопытные бегуны, завидев преграду, тормозили перед финишем и тем самым теряли драгоценные секунды. Как я уже рассказывал, каждую среду и воскресенье на стадионе играли любительские команды. И вот после матча папа стал оставлять сетку на воротах. Они с Цуппи вставали за воротами, а я крепко держал Руди. Потом я кричал: «Руди, вперед!», и он мчался по полю как угорелый, но поначалу всякий раз останавливался на линии ворот. Мы старались подбодрить его: «Руди вперед! Победа тебя ждет!» В конце концов он все же влетел с разбегу в ворота, прямо в сетку.

Похоже, ему это понравилось, потому что с тех пор, увидев сетку на воротах, Руди всегда оживлялся и сразу к ней кидался.

– Вот уж не думал, что стану тренировать свиней! – проворчал папа как-то раз.

Мама бегами не интересовалась. У нее по-прежнему хватало проблем в школе. Из-за Гаральда ее еще раз вызывали в школьное управление для разговора с господином Жилой, отцом того мальчишки. Вечерами мама возвращалась домой усталая и сердитая. Однажды я слышал, как она жаловалась своей подруге Элке, когда они пили кофе на кухне: «Вот брошу все и возьму отпуск года на три – сил нет это терпеть!»

Но, конечно, это было невозможно. Папа зарабатывал на стадионе очень мало, а за переводы египетских иероглифов – вообще ничего. Наоборот, ему иногда еще приходилось платить за перепечатку своих статей.

И вот как-то раз во вторник маму снова вызвали к школьному инспектору. Надо было попытаться убедить господина Жилу отозвать свою жалобу, в которой он обвинил маму в грубом обращении с детьми. Мы решили все с ней пойти. Цуппи даже хотела взять с собой Руди: ведь считается, что свиньи приносят удачу.

Мама и слышать об этом не хотела. Она сказала, что это неудобно – идти через весь город со свиньей. Но папа, который вечно всего стесняется, на этот раз был на нашей стороне:

– Ерунда! Пусть люди думают, что хотят!

Мы поставили машину на стоянку и впятером – с Руди во главе – отправились в школьное управление. При виде нас люди застывали на месте, но мы к этому уже привыкли.

– Вот теперь от меня наверняка будет пахнуть свиньей, когда я войду в кабинет, – волновалась мама.

– Глупости, – сказал папа. – От Руди пахнет соломой, а не навозом.

Цуппи хотела проводить маму до самых дверей:

– Руди же нисколечки не опасен!

Но мама не согласилась:

– Нет. Не хватало еще, чтобы вы заявились с Руди в управление! Даже не думайте! Обещайте мне.

Вдруг она замолчала и уставилась на какого-то дядьку, который вместе с мальчиком подходил к дверям школьного управления. Тот тоже заметил маму, хотел было пройти мимо, но, увидев Руди, застыл на месте.

– Познакомьтесь: это господин Жила, – представила мама. – А это Гаральд.

Господин Жила подошел к нам и спросил:

– Так значит, у вас есть свинья? Надо же – настоящая немецкая свинья! Я, между прочим, держу скотобойню. Раньше свиньи были вот такие же – поджарые, здоровые и резвые. А нынешние все на гормонах. Ну и мясо, соответственно, никуда не годится. Ну-ка, подай руку и поздоровайся как следует, – подтолкнул он своего сына и отвесил ему подзатыльник.

После этого они втроем вошли в здание, а мы остались ждать на улице.

– Неудивительно, что Гаральд вечно задирается и раздает подзатыльники своим одноклассникам, – заметил папа. – Яблоко от яблони недалеко падает.

– Этот господин Жила не такой уж и противный, – сказала Бетти. – Только грубоватый немножко.

Мы решили подождать маму в кафе, но в дверях нас остановил официант.

– Сюда со свиньями нельзя!

Папа хотел сразу уйти, но тут вмешалась Бетти:

– Почему? С собаками же вон можно. Значит, и нам тоже.

– Пойду спрошу хозяина, – смутился официант.

Руди стоял перед витриной со всякими тортами и явно хотел поскорее войти. Папе пришлось оттащить его за поводок, чтобы он случайно не разбил стекло своим пятачком.

Пришел хозяин кафе.

– Нет, к сожалению, со свиньей никак нельзя, – сказал он строго.

Но Бетти не желала сдаваться:

– Но это знаменитая беговая свинья! К тому же он только что принял душ.

Мужчина пристально посмотрел на Руди.

– Он очень спокойный – и мухи не обидит! – вставила Цуппи.

– Ну ладно, – кивнул владелец кафе, – у моего сына тоже есть маленький козлик. Садитесь за крайний столик и пообещаете мне, что свинья не будет расхаживать по залу.

Нам достался столик у самого туалета. Руди выпил немного лимонаду из пепельницы и спокойно улегся на полу. Мы тоже пили лимонад и ели булочки.

Скоро пришла мама. Мы сразу заметили, что настроение у нее улучшилось. Разговор получился коротким и все закончилось миром, сказала она. Об увольнении уже и речи не шло. Господин Жила рассказывал о котлетах и свиных ножках и нахваливал здоровых беговых свиней.

– Инспектор, конечно, удивился, узнав, что мы держим свинью, – рассмеялась мама.

– А Гаральд что?

– Он останется в моем классе. Конечно, озорничать он не перестанет, ведь ничего другого не умеет. Но мне кажется, что ему все же стало стыдно.

Господин Жила попросил, чтобы я обязательно звонила ему, если Гаральд будет хулиганить. А уж он тогда сам во всем разберется и задаст сыну хорошую трепку. Он просто не хочет, чтобы трепку парню задавали другие. А я сказала ему, что бить Гаральда не надо: это не поможет, с ним надо просто разговаривать. Вот вы и разговаривайте на здоровье, ответил мне господин Жила, если считаете, что от этого польза будет. У вас свои методы – у меня свои. На прощание Гаральд протянул мне руку и даже сказал «спасибо». Вот так-то.

– Бедный Гаральд! – вздохнула Бетти.

Глава 24

Три недели готовили мы Руди к самому важному забегу – на приз «Голубая лента Эгерсдорфа».

– Эгерсдорф для беговых свиней – то же самое, что Уимблдон для теннисистов, – объяснял Хинрихсен.

В Эгерсдорфе Руди предстояло помериться силами с самим чемпионом – Черным Бесом. По слухам, это была злющая свинья. Вдобавок совсем черная. Малте считал, что этот Бес – помесь домашней свиньи и дикой.

Черный Бес уже несколько раз выигрывал «Голубую ленту Эгерсдорфа» и вот теперь, на заключительных соревнованиях в этом году, должен был выступать снова. Этого, по крайней мере, хотел его хозяин господин Нис, владелец большой колбасной фабрики. Мы все с волнением ждали того воскресенья в октябре, на которое были назначены соревнования.

К этому моменту Руди уже успел принять участие в четырех бегах и три раза был первым, а один раз вторым. Он заработал пятьсот марок премиальных. Цуппи хотела купить на них автомобильный прицеп, чтобы возить Руди на соревнования. В багажнике нашего автомобиля ему было слишком тесно, он даже встать там не мог. А от долгого лежания у него затекали ноги, так что перед каждым забегом ему приходилось долго разминаться.

И вот настал решающий день. Утром мы насыпали Руди немного овсяных хлопьев – ему надо было подкрепиться, но не переесть. Потом вымыли его под теплым душем. Папа сказал, что это стимулирует кровообращение. Да и в машине не будет пахнуть свиньей. Этого опасалась мама. Впрочем папа, потеребив Руди за уши, заявил, что от него великолепно пахнет «…хм, сеном».

– Нет, – возразила мама, – от него пахнет навозом. И лежит он на соломе, а не на сене.

– Пора ехать, – поспешила напомнить Цуппи, чтобы папа с мамой не начали ссориться, – а то опоздаем.

Эгерсдорф оказался большущей фермой. Владельцы свиней съезжались туда издалека, некоторые приехали даже из Дании и Голландии. В каждом забеге участвовали четыре свиньи. Победитель переходил в следующий круг. Потом время, показанное в двух забегах, суммировалось и по результатам выбирались четыре самые быстрые свиньи-финалисты. Победитель последнего забега получал «Голубую ленту».

Рядом с беговой дорожкой установили нарядный шатер. Там играл духовой оркестр. И продавали сосиски, пиво и лимонад. Были еще тир и будка с сахарной ватой и глазированными яблоками.

Руди был в отличном настроении, он весело пробежал мимо свиней, которые сидели на привязи или стояли в загончиках. Только наш Руди гулял на свободе. На него можно было положиться. Мы знали: он не убежит, не потеряется и не выскочит на дорогу. Ведь в отличие от своих сородичей, Руди был городским жителем и прекрасно ориентировался в любой сутолоке: как-никак не раз путешествовал с нами по городу, даже ездил на метро и электричке. Папа называл его бывалым путешественником.

Ведущий соревнований предупредил, что в первом забеге побежит главный фаворит Черный Бес. Конечно, все ждали поединка между двумя основными соперниками – многократным победителем Эгерсдорфа и быстроногим новичком Руди-Пятачком. Мы пошли на трибуну, там уже сидели Хинрихсен с Малте и Морицем. Четыре беговые дорожки в Эгерсдорфе были разделены особой сеткой, чтобы свиньи не могли сойти со своей дистанции и случайно пораниться, ведь они мчались как угорелые.

По команде «Марш!» три свиньи выбежали из стартовых загонов и помчались к финишу, а Черный Бес рванул с места в карьер и полетел словно молния. Он был страшно лохматый, я таких никогда не видел, и казался совершенно диким.

– Это очень редкий вид ганноверско-брауншвейгской породы, – сразу определил Малте.

Скрежеща зубами от ярости, Черный Бес мчался вперед так, словно преследовал врага.

– Господи! – прошептал папа. – Не хотел бы я встретиться с таким в лесу!

И вот объявили забег, в котором должен был участвовать Руди. Мама свистнула в два пальца, и он сразу выбежал.

Руди замечательно стартовал – и финишировал с большим отрывом. Он слегка запыхался, но все же не так сильно, как три другие свиньи, которые повалились на землю за линией финиша, да так и остались там лежать, словно мешки с мукой. Руди показал замечательное время, даже лучше, чем у Черного Беса. Ему все хлопали, а нас поздравляли. Говорили, что «Голубая лента» у нас в кармане.

Услышав это, папа постучал три раза по дереву: он немного суеверный, возможно, из-за своей профессии, ведь древние египтяне постоянно обращались за прорицаниями ко всяким священным обезьянам и птицам.

После этого забега к нам подошел пожилой господин в высоких ботинках на шнуровке. Мы догадались, что это хозяин Черного Беса, потому что он вел его на длинном плетеном поводке.

– Меня зовут Нис, – представился он и процедил с кривой ухмылочкой: – Поздравляю, ваша свинья отлично пробежала, даже быстрее, чем моя. Но впереди еще три забега, все еще может измениться. – И еще раз криво улыбнувшись, поинтересовался: – А что, ваша свинья любит пиво? Мой Черный Бес его просто обожает.

И правда, Черный Бес тянулся к полупустой пивной кружке, стоявшей на столе.

– Нет, – ответила Цуппи, – Руди к пиву равнодушен, но однажды на Рождество он слопал крендель с ликером.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся господин Нис. – Это здорово! Значит, вы празднуете Рождество вместе со своей свиньей?

Папе, конечно, эта шутка не понравилась, он обиделся и поспешил уточнить:

– Это было только один раз.

– Мило, в самом деле мило, – протянул господин Нис и коварно посмотрел на Руди, который как раз заметил Щетинку, сидевшую на привязи у шатра.

– Ну что ж – ни пуха ни пера! Или точнее – ни сала, ни щетины. Впрочем, я бы охотнее пожелал вашей свинке сломать себе шею и ноги, – пошутил господин Нис и снова криво улыбнулся.

– Гад какой! – проворчала Бетти. – Слышали, как он пожелал нашему Руди сломать ноги и шею? Такой на все способен. Недаром он владелец колбасной фабрики.

– Прекрати, – оборвала ее мама, – нельзя возводить на человека напраслину из-за того, что у него кривая улыбка.

– Пойдемте-ка выпьем лучше лимонаду, – предложил папа.