Текст книги "Превозмоганец-прогрессор. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Усов Серг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Очередную остановку они сделали, когда солнце уже поднялось над верхушками деревьев. До родной пещеры оставалось буквально рукой подать, и чем ближе к ней они подъезжали, тем больше Игорь начинал волноваться за Кольта.

– Очень вкусно, Тания, – искренне похвалил подругу Егоров, – Мне иногда даже кажется, что ты не купчихой была, а поварихой.

– А разве одно другому мешает? – напарница постаралась свои эмоции не показать, но всё равно было видно, что ей приятно, – Посуду тебе мыть, – махнула она рукой в сторону ручья, бегущего неподалёку, – И зря мы раба из Машвера не взяли, хотя бы одного, или рабыню. Не люблю мыть, стирать и прочее по хозяйству. Значит, придётся делать тебе.

– Это что за дедовщина? – возмутился попаданец, тем не менее, посуду – котелок, две деревянные миски и две ложки – взял и отошёл с ними к ручью, – А, кстати, женщины у вас в армии служат? Я не имею в виду иск-магинь или наёмниц, а тех, кто…

– Дур везде хватает, – Тания расстелила под себя на землю попону, поверх неё шерстяной плед и улеглась на спину, раскинув руки и ноги, словно морская звезда, – Идут и в армию, правда, в основном, во вспомогательные подразделения – в лёгкие лучницы егерских сотен, в арбалетчицы… Таких, уже навоевавшихся, можно встретить перед храмами Порядка или Хаоса изувеченных и покалеченных, изуродованных…

– А магия на что? – Игорь использовал вместо фэрри для мойки посуды обычный песок, средневековье, ети его в кочерыжку, может напарница права, и надо было раба взять? – Я же видел, как ты кости у Генды…

– А деньги им откуда взять? Думаешь, обычной солдатне много платят? Это ведь не дружинники и не наёмники, хотя…

Подруга, не закончив фразы, закрыла глаза. Егорову же, не после вчерашнего короткого сна, а из-за сегодняшнего утреннего Восстановления, которым Тания его одарила, отдыхать совсем не хотелось.

Он наконец-то решил разобраться с местной денежной системой, но, посмотрев на расслабившуюся на отдыхе подругу, решил не быть свиньёй и дать ей возможность нормально поспать – для своего Восстановления напарница энергии пожалела, сказала, что на случай неожиданных встреч необходимо иметь в резерве хоть что-то.

"Спрошу о деньгах по дороге", – подумал Игорь.

Интерлюдия 1

– Крим, ты обещал мне купить девушку, – Нока потянула его за рукав, показывая глазами на уводившую влево от главной городской площади улочку, которая у самой городской стены Эртнора заканчивалась небольшим невольничьим рынком, – Негодяйка Соминца уже достала меня окончательно.

Барон Рой посмотрел сначала на ловко сидевшую в седле жену, и в свои тридцать пять лет не избавившуюся от сумасбродства юности, затем в направлении, которое она указала, передёрнул плечами и послал коня вперёд, даже не подумав свернуть.

Ехать лично на Живой базар ему не хотелось, тем более сейчас, когда возвращаясь из городского замка графа Диминола Эртнорского они все были одеты в дорогие новые одежды. Ещё прежний владетель этого небольшого города распорядился в домах, стоящих на улице, идущей от единственных эртнорских ворот до графского замка, заделать камнями и кирпичом все окна на лицевых сторонах, так что можно было проехать к графу и от него, не опасаясь, что сверху на голову будет вылита какая-нибудь гадость. А вот на других городских улицах, включая и ту, на которую Крима тянула сейчас жена, такая неприятность вполне могла случиться.

– Не сегодня, Нока, уже поздно, да и с Эфрой надо поговорить, – барон показал глазами на ехавшую впереди рядом с капитаном Жерогом дочь и пропустил супругу вперёд, чтобы их лошади могли идти по относительно сухой середине узкой улочки, а не месили копытами грязные лужицы и ручейки по краям, – Лучше подумай, как ей объяснить отказ графа, когда она о нём узнает.

В том, что граф откажется женить своего младшего сына на его дочери, Крим был уверен заранее, и если бы не настойчивые просьбы жены, то даже не стал намекать своему сюзерену о возможности такого союза.

Нет, если бы в Ливоре становиться владетелями могли только мужчины, как это установлено, к примеру, в том же Исквариалле, или Эфра не была бы наследницей Роя, то Диминол, разумеется, не отказал своему старому другу в браке их детей, но делать своего сына по сути приживалой при повелительнице захудалого баронства, граф не согласился – для Гочима он найдёт супругу более знатную.

Хуже всего, что Нока уже успела задурить своими планами голову дочери. Вот пусть теперь сама всё ей и объясняет.

– Эфра поймёт, она у нас не глупая девушка, – жена поджала губы, как это она делала всегда, когда находилась в плохом настроении, – Неудачный день. Надеюсь, что завтра, после развлечений Железного быка, мы всё же съездим за обещанным. Я ведь не услышу про наши очередные денежные проблемы?

Завтра, по завершении предпоследних групповых боёв мечников, Диминол обещал развлечения в виде казней преступников запеканием их в Железном быке. У графа было достаточно средств, и он мог себе позволить потратить много металла на такое громоздкое орудие смертельной пытки. Вот Крим не мог, хотя супруга и дочь были бы не прочь иметь у них во владении нечто подобное. Барон Рой, после того, как потратился на инициацию в иск-маги и получение четырёх магических умений – хотя заплатил за пять, но последнее не активировалось – испытывал явный недостаток средств, особенно, с учётом больших запросов двух его любимых женщин – супруги и дочери.

Нока никогда впрямую своего мужа не попрекала чрезмерной, по её мнению, растратой на магию, но всем своим видом, окольными словами, давала понять про своё недовольство этим обстоятельством. И теперь, по прошествии года, Крим в душе с ней был согласен. Дело даже не в последней, лишней трате на не прижившееся пятое умение, ему, по идее, хватило бы и пары магических заклинаний – Лечения и Стрелы Льда или Молнии. К чему вот он взял ещё Сигналку и Сковывание? Что, без них нельзя разве обойтись? Лучше бы он те деньги потратил на развитие замка или на покупку крепостных, что увеличило бы доходы с владения.

Собственно, на это и намекала постоянно Нока. Барон был уверен, что даже желание супруги запороть Соминцу, купив вместо неё другую служанку, большей частью возникло из стремления досадить мужу, вогнав его в мелкие расходы, чем реальными прегрешениями и глупостью рабыни.

На предложение Крима подобрать себе новую помощницу из дворовых девок, Нока, младшая из шести дочерей графа Тербенийского, одного из самых бедных в королевстве, гордо заявила, что она хоть и вышла замуж за небогатого барона, но искать себе служанок среди работниц птичников, свинарников или скотного двора не намерена.

– Всё, что нужно знать про наши финансы, ты и так знаешь, – улочка при подъезде к городским воротам расширилась и барон поравнялся с женой, – Впрочем, я рассчитываю, что скоро наши дела поправятся.

– Это как-то связано с теми постоянными разговорами за запертыми дверями, которые ты ведёшь с нашим соседом Аганом?

– Тебе что-то не нравится? Нока, твой тон…

– Мне этот твой дружок противен, Крим, и ты об этом знаешь. К тому же, меня напрягают взгляды, которые он бросает на Эфру, – баронесса посмотрела на ехавшую впереди младшую баронессу Рой, – Не для него я свою дочь рожала.

С лэном Машвером у Крима недавно и в самом деле стали удачно складываться взаимовыгодные отношения. Друзьями вассалы разных сюзеренов – Аган приносил клятву графу Фейру Карскому – вовсе не были, но внешне старались таковыми казаться даже друг другу.

Крим старался не вникать и не задаваться вопросами, откуда у его приятеля время от времени брались редкие и дорогие товары. Он лишь помогал через своего управителя в Шероде их реализовывать, и как барон предполагал, это были далеко не все лэновские "находки".

И разговор с Аганом насчёт Эфры у Крима действительно однажды состоялся, о чём поставить свою супругу в известность барон не спешил.

Лэн Машвер весьма прозрачно намекал об имевшемся у него намерении видеть дочь соратника или, если называть вещи своими именами, подельника женой, а барон Рой усиленно изображал не понимание намёков Агана. И дело был не столько в том, что бездетный вдовец лэн на целых двадцать пять лет старше шестнадцатилетней Эфры – сплошь и рядом случались браки и между более разновозрастными парами – а из-за внутренней неприязни Крима к своему подозрительному приятелю.

Свою дочь барон, схоронивший тельца двоих мертворождённых сыновей, искренне любил и откровенно опасался за её будущее в браке с Аганом.

– Никто и не заставляет тебя любезничать с лэном Машвером, но, как я смотрю, от денег вы с дочерью не отказываетесь…

В этот момент разговор барона и баронессы был прерван.

– Привет, Крим! Ох, Нока, Нока, а ты всё хорошеешь! Эфра, та и вовсе красотой любого сразит! Дружище, я тебя уже всю пятидневку жду в своём храме, а ты всё никак не найдёшь время навестить старого друга.

Едва только выехав из ворот, их небольшая кавалькада – семья Роев, капитан и два дружинника – на широком бревенчатом мосту через ров столкнулись с большим паланкином, переносимым сразу восемью смуглыми натийскими рабами, из которого им весело улыбался жрец Хаоса преподобный Ласий.

Крим и жрец приятельствовали давно, ещё со времён "Грязевого похода" десятилетней давности, когда оба спаслись от простуды и последующей смерти захваченной у гертцев бочкой крепкого рома, который целыми днями пили в мокром баронском шатре, пробиваемым льющимся с неба потоком воды. Тогда королевская армия потеряла треть своего состава даже не добравшись до вражеской армии. Впрочем, по слухам, у гертцев дела обстояли не лучше, хотя они, как считалось, и вышли победителями, потому что Вернигу Второму Ливорскому пришлось тогда отступить.

– Извини, преподобный Ласий, – Крим, подъехав к раздёрнутым шторкам паланкина, согнулся в седле, и они с приятелем пожали друг другу кисти рук в дружеском приветствии, – Я ведь каждый день на ристалище, меня бьют как деревянного болвана, – засмеялся он, – Только сегодня вот освободился, так тут же сюзерену срочно понадобился. Но завтра, сразу после Железного быка, готов проследовать с тобой, чтобы до утра послужить Хаосу, – тут барон поймал ироничный взгляд жены, напомнивший ему об обещании посетить с ней Живой рынок, – Точнее, не сразу после быка, а к вечеру, – поправился он.

Круглое лицо Ласия выразило недоверчивость.

– Только, смотри, не обмани, Крим, как в прошлый раз. И потом, какой я тебе преподобный? Разве так мы в грязи общались?

Оба рассмеялись, вспомнив не самые грустные дни своей жизни.

В эртнорский храм Хаоса Ласия сослали из столицы за распутство. При том, что, в отличие от Порядка, Хаос – хотя оба бога самоубийства резко осуждали – требовал всяческого изнурения плоти несдержанностью в еде, вине и распутстве. Что уж такого мог совершить этот круглолицый весёлый обормот, что даже столичный клир Хаоса счёл чрезмерным, Крим предположить затруднялся, а сам приятель на вопросы о случившемся с ним только подмигивал и посмеивался.

При этом, барон Рой прекрасно понимал, что желание жреца с ним встретиться проистекало вовсе не из одних только ностальгических воспоминаний и желания продолжить весёлое общение. Формально, храмы богов Порядка и Хаоса не враждовали между собой, а дополняли друг друга, в реальности же они вели бескомпромиссную борьбу за почитателей и, главное, жертвователей. Чем их больше у храма, тем больше богатства, власти и влияния. Ласий наверняка хотел перетянуть своего однополчанина в адепты Хаоса.

– Не обману, – пообещал Крим, – Ты же в курсе прошлого раза.

Пока они разговаривали, с обеих сторон моста скопилось много народа, вот только дворян среди желающих войти в город или выйти из него в этот момент не было, а простолюдины, даже при том, что среди них виднелись и весьма состоятельные горожане, не рисковали поторопить преподобного жреца и благородного барона со свитой.

– Ну, это да, надеюсь, что в этот раз наш граф не сорвётся в столицу участвовать в подавлении овощного бунта. К тому же, и с урожаями в этом году совсем не плохо, – жрец махнул рукой на прощанье, и рабы-носильщики, верно истолковав жест хозяина, понесли паланкин дальше, – До скорой встречи, Крим. Рад был увидеться, Нока, Эфра.

Барон успел заметить, что в ногах пухленького жреца, сидят две молоденькие девушки, старательно ласкающие пальцы его ступней, и засмеялся над причудами приятеля.

– Ты же послезавтра собрался участвовать в общей схватке? – усмехнулась Нока, – И как ты сможешь махать мечом после встречи с этим алкашом?

– А Лечение мне разве не поможет? – пожал плечами Крим, – И не называй Ласия алкашом, он всего лишь выпивоха.

Он равнодушно посмотрел, как от удара капитана Жерога плетью по голове потерял сознание какой-то парень-простолюдин, на своё несчастье оказавшийся перед мордой Эфриной лошади, и сочувствующе вздохнул, взглянув на развеселившуюся дочь – бедняга ещё не знает ответа графа.

Тут Крим подумал, что может отказ сюзерена и к лучшему? Зачем его любимой девочке этот графёныш? Лучше, пусть едет в столицу учиться в университете, приобретёт знания законов, управления, истории, алхимии и прочих наук, а заодно, даст Порядок, за четыре-то года жизни в Ливоре встретит кого-нибудь получше, чем Гочим Эртнорский – азартный игрок, кутила и бабник, правда, умелый мечник и сильный турнирный боец.

– Отец, я хочу участвовать в состязаниях лучников, – притормозив коня, Эфра оказалась вровень с родителями, – Граф сегодня сказал, что после общего сражения, он в замок не удалится, а посмотрит и стрелков. Вместе со всей семьёй. Ты же слышал?

Крим переглянулся с Нокой – обоим было понятно, что движет стремлением дочери показать свои умения лучницы, а они у неё действительно – это барон признавал не как отец, а как опытный воин – на высоком уровне.

– Конечно, – согласился он, хотя и сильно сомневался, что вскоре Эфра сама захочет участвовать в этих соревнованиях, в которых в основном состязались простолюдины, – Уверен, ты там хорошо себя проявишь.

Их кавалькада уже подъехала к первой группе шатров из нескольких десятков, по три-четыре занимавших огромную поляну вдоль реки Эрты.

На дальнем от городских стен краю ровного пространства располагалось ристалище, где показывали свою удаль не только воины Эртнорского, но и из соседних графств.

Расположение места состязаний подальше от города было выбрано не просто так, а с тем умыслом, чтобы желающие поглазеть на воинские забавы горожане не могли это сделать на дармовщинку, взобравшись на высокий вал у подножия стен – хочешь смотреть, плати в турнирную казну и получай свинцовую бляху с графским гербом, размером соответствующим внесённым деньгам, с которой тебя пропустят на трибуны или позволят расположиться рядом с ними.

– Господин, – обратился к барону капитан, – Ты определился уже, мы в этот раз за синих будем или за белых? Потому что, если наши люди должны будут вставать в первую шеренгу, то надо уже сейчас решать вопрос с копьями понадёжней.

Вопрос Жерога подсказал Криму трусливую мысль свалить на жену сообщение Эфре неприятного известия.

– Точно! Я совсем забыл уточнить этот вопрос у Генобия. Спасибо, что напомнил, – барон Рой, немного смущаясь, повернулся к жене, – Мне надо к Цевверу завернуть. Я не надолго.

Конечно же, Нока всё поняла, но препятствовать мужу не стала, да и не имела повода – причину тот нашёл весьма уважительную.

В шатре барона Генобия Цеввера, пожалуй, единственного его настоящего друга, Крим застал и лэна Машвера, который тоже входил в их турнирный отряд.

Аган сидел, вольготно расположившись на лавке, единственной, стоявшей возле стола, по середине первой комнаты. Генобий расположился на табурете в углу по пояс голый с подвёрнутыми штанами, опустив ноги в деревянную бадью с исходившей паром водой.

– Наконец-то! – обрадовался приходу друга Цеввер, – Я уж подумал, что наш сюзерен предложит тебе остаться с семьёй в замке. Что, не согласился?

Генобий был в курсе матримониальных планов Ноки и, как и его друг, считал их напрасными и несбыточными.

– Я другого и не ожидал. Привет, Аган. Сегодня ещё не виделись, – барон Рой уселся рядом с лэном и, отмахнувшись от услуг метнувшегося к нему мальчишки-раба, сам налил себе вина из большого кувшина в стоявший на столе кубок, – Генобий, ты, смотрю, уже совсем здоровый. Ни одного синяка.

На голом торсе барона Цеввера не было больше никаких отметин, кроме магических рисунков инициации, Лечения и Дрожи земли – друг оказался или сообразительней, или жадней, но он оплатил для себя только два умения, хотя военную добычу они с Кримом поделили поровну – а полученные в поединке шрамы и синяки, благодаря магии, полностью исчезли. Турнирный доспех был значительно толще и тяжелее, чем боевой, но от хороших ударов не сильно-то и защищал.

– Дважды пришлось Лечением воспользоваться, – поморщился Цеввер, наверняка вспомнив испытанную в поединке боль, – Тришмус, сволочь, меня хорошо помял, но я всё равно победил. Если бы старый пердун Колл Угай совсем не выжил из ума, меня бы и признали победителем.

Вообще-то, барон Колл Угай, бывший неоднократный победитель турниров, в том числе и столичных, в свои семьдесят с лишним лет сохранял полную ясность ума и поражение Цевверу засчитал заслуженно – Крим сам видел поединок и со стариком был полностью согласен. Но сказать об этом – обидеть друга. А зачем это нужно? Рой не стремился портить отношения на ровном месте.

– Так вы определились, с кем….

Вопрос Крима был прерван вбежавшим в шатёр десятником Генобия.

– Господин, – обратился он к своему барону, но смотрел при этом на Крима и Агана, – Там примчались двое дружинников. Из Роя и Машвера…

Крим почувствовал нехорошее и переглянулся с лэном Машвером, моментально побледневшим.

– Зови их сюда! Сейчас же! – приказал Цеввер, увидев реакцию друга и его приятеля.

Рассказ о поджоге замкового особняка Роя и захвате с последующим уничтожением всего Машвера привёл в бешенство даже Генобия, реакцию же Крима и Агана никто не смог бы описать.

– Когда это произошло? – наконец-то сумев обуздать эмоции, спросил барон Рой у своего десятника.

– Восемь дней назад, – после недолгого молчания ответил Итом.

– Что?! – в один голос воскликнули все три владетеля.

Их возмущение объяснялось просто – от Роя до Эртнора верхом можно было домчаться всего за три дня.

Лэн Аган сделал шаг вперёд, размашистым ударом кулака в голову сбил с ног своего единственного выжившего вояку и принялся пинать его ногами. У Крима возникло такое же желание относительно Итома, но он сдержался – десятник был одним из самых опытных и верных его бойцов.

– Этот трусливый ублюдок просто сбежал, едва увидел в замке Огнешары, – задыхался от ярости лэн, глядя на бесчувственное тело у своих ног.

– С другой стороны, Аган, а что он ещё мог сделать? – барон Цеввер, понятно, первым начал проявлять рассудительность, – Так-то твой человек хотя бы предупредил – сначала людей Крима, а теперь и нас. Даже мне понятно, что это дело рук иск-магини Молс. И наверняка ей чужак помогал. Это ведь он ей помог сбежать из поселения? Крим, ты же про него позавчера мне рассказывал?

– Про него, – барон Рой почувствовал, как во рту скрипят зубы от злости, – Итом, почему сразу не поехал мне докладывать?

– Мы сначала не знали, кто напал, и каковы их силы, – опасливо поглядывая на господина, ответил десятник, – Ждали повторной атаки, закрывшись в замковой башне. А потом, через четыре дня пришёл Юрнег, – он кивнул на лежавшего дружинника лэна, – и рассказал про Машвер. Он спрятался в ивняке на другом берегу реки… Когда он описал… мы поняли, что это та, сбежавшая магиня и каторжанин-чужак… Господин, а мы ведь с тобой их не смогли поймать, потому что они никуда не убегали…

– Ты что говоришь, Итом?!

– Всё так и было на самом деле, господин. Мы нашли… овощные сараи… они всё время до твоего отъезда там скрывались.

После слов десятника повисло изумлённое молчание.

– Сучка Молс, – барона Роя уже начало трясти – последний раз с ним такое случалось, когда он узнал, что Нека вновь родила мёртвого ребёнка, – Хитрая, подлая мразь. А помог ей выбраться из ямы… этот… этот…

– А ведь я тебе тогда предлагал иноземца повесить. Помнишь?

– Э-э, друзья, только не ссорьтесь, – поняв, чем сейчас может завершиться выяснение отношений между приятелями, вмешался барон Цеввер, – Лучше подумайте, как вы можете этим ублюдкам отомстить. Я могу помочь. Крим, ты ведь знаешь, какие у меня друзья в столице? Если сейчас им написать и срочно отправить гонца, они могут попытаться перехватить вашу мерзавку до того, как она доберётся до королевского вербовщика. Лэн, а ты бы сообщил своим людям в городах… не смотри так на меня… твои тайны – последнее, что сейчас волнует меня или Крима. Ты понимаешь, о чём я? Эта парочка ведь может ещё раз удивить и двинуться вовсе не под прикрытие королевского штандарта.

Лэн Машвер какое-то время смотрел на обоих баронов покрасневшими как у быка глазами, затем кивнул.

– Эти твари заплатят мне за всё, – сказал он.

– Нам заплатят, – добавил барон Рой.