Текст книги "Дьявол в синем"

Автор книги: Уолтер Мосли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 15

Вернувшись домой, я обнаружил у ворот белый «кадиллак». Машина пустовала, зато входная дверь была распахнута. Сразу за дверьми ошивались Мэнни и Шариф. Он ухмыльнулся мне, а Мэнни тупо уставился в пол и так и не поднял на меня глаз.

Мистер Олбрайт стоял у кухонного окна, глядя на задний дворик. В доме пахло кофе. Услышав мои шаги, он повернулся ко мне с фарфоровой чашкой в руке. На нем были белые хлопчатобумажные брюки, кремовый свитер, белые туфли для гольфа и капитанская фуражка с черным околышем.

– Изи, – дружелюбно улыбнулся он.

– Что вы делаете в моем доме?

– Мне нужно было поговорить с тобой. Я надеялся застать тебя дома. Не торчать же мне на улице? Вот Мэнни и открыл замок отверткой. – В его голосе звучала едва уловимая угроза.

– У вас не было ни малейшего повода врываться ко мне таким способом, мистер Олбрайт. Вам бы понравилось, если бы я ворвался в ваш дом?

– Я бы оторвал твою негритянскую башку, – ответил он, все так же лучезарно улыбаясь.

С минуту я молча смотрел на него. Где-то в глубине сознания мелькнуло: "Дождись удобного случая, Изи".

– В чем дело? – спросил я, наливая себе кофе.

– Где ты был в такую рань, Изи?

– Это не имеет никакого отношения к вашему делу.

– Где ты был?

Я повернулся к нему:

– Встречался с одной девочкой. Разве у вас нет девочки, мистер Олбрайт?

Его холодные глаза совсем заледенели, и улыбка сползла с лица. Я попытался уязвить его и тут же пожалел об этом.

– Я пришел сюда не шутки с тобой шутить, парень, – с угрозой произнес он. – Я тебе заплатил, а взамен получил пустую болтовню.

– Что вы хотите этим сказать? – Я чуть было не отпрянул от него на шаг, но с трудом удержался.

– Я хочу сказать, что Фрэнка Грина не было дома два дня. Управляющий в "Скайлер-Армс" сообщил, что полиция расспрашивала всех в округе о цветной девушке, которую видели с Грином за несколько дней до того, как ее убили. Я хочу знать, Изи, где белая девушка?

– Вы считаете, что я не справился с вашим поручением? Черт возьми, тогда я верну вам деньги.

– Слишком поздно, мистер Роулинз. Вы взяли деньги и принадлежите мне.

– Я никому не принадлежу.

– Мы все кому-то принадлежим. Если вы кому-то задолжали, значит, вы должник и уже не принадлежите самому себе. Таков закон капитализма.

– Ваши деньги у меня с собой, мистер Олбрайт. – Я сунул руку в карман.

– А вы верите в Бога, мистер Роулинз?

– Что вам от меня нужно?

– Я хочу знать, веришь ли ты в Бога.

– К чертям собачьим. Мне пора спать. – Я сделал вид, что собираюсь отправиться в спальню. На самом деле я бы никогда по собственной воле не повернулся спиной к мистеру Олбрайту.

– Видишь ли, – продолжил он, слегка подавшись ко мне. – Мне интересно смотреть в лицо верующему человеку, когда я его убиваю. Любопытно сравнить, как принимает смерть верующий, а как безбожник.

"Не упускай случая", – шепнул Голос.

– Я видел ее, – с трудом выдавил я, опустившись на стул. Словно тяжелый груз свалился у меня с плеч.

Сообщники Олбрайта придвинулись ко мне. Они были возбуждены, словно охотничьи собаки, напавшие на след.

– Где? – Олбрайт улыбнулся, и его глаза ожили.

– Она позвонила сама. Грозилась, если я не помогу ей, она сообщит в полицию о Коретте.

– Кто такая Коретта?

– Убитая девушка, моя приятельница. Это она была с Фрэнком и Дафной, – сказал я. – Дафна дала мне свой адрес в Динкере, и я поехал туда. Там она упросила меня отвезти ее в Голливуд-Хиллз, в дом какого-то малого.

– Когда все это было?

– Я только что вернулся.

– Где она?

– Она удрала.

– Где она сейчас? – Голос его прозвучал как будто из колодца, – дикий, внушающий ужас голос.

– Я не знаю! Когда мы обнаружили труп, она укатила в его машине!

– Какой труп?

– Малый оказался мертвым.

– Как его звали?

– Ричард.

– А полное имя?

– Она называла его просто Ричард. – Я не счел нужным сообщать ему, что Ричард что-то вынюхивал в забегаловке Джона.

– Ты уверен, что он был мертв?

– У него в груди торчал нож, а по глазам ползали мухи. – При одном воспоминании об этом меня замутило.

– И ты ее так просто отпустил? – В его голосе снова прозвучала угроза.

Я встал и двинулся на кухню – налить себе еще кофе. Один из них последовал за мной, и это меня так встревожило, что я ударился о дверной косяк. "Не упускай свой шанс", – снова прошептал Голос.

– Я не нанимался похищать людей. Девчонка прихватила его ключи и уехала. Чего вы от меня хотите?

– Вы сообщили в полицию?

– В тот момент я думал только о том, чтобы не превышать скорости.

– Я хочу кое о чем спросить тебя, Изи. – Он не отрываясь смотрел мне в глаза. – И мне не хочется, чтобы ты допустил ошибку. По крайней мере сейчас.

– Я слушаю.

– Она взяла что-нибудь с собой? Сумку или чемодан?

– У нее был с собой старый коричневый чемодан. Она положила его в багажник.

Взгляд Олбрайта просветлел, плечи расслабились.

– Какой марки машина?

– "Студебеккер" сорок восьмого года. Розовый.

– Куда она поехала? Постарайся вспомнить.

– Она собиралась где-то оставить машину, но не сказала точно где.

– Где она жила?

– Двадцать шестая улица...

Он нетерпеливо замахал рукой, и, к своему стыду, я вздрогнул.

– Напиши, – велел он.

Я достал лист бумаги из ящика стола. Он сидел напротив меня на кушетке, широко расставив ноги, и внимательно изучал написанное мною.

– Дай мне виски, Изи, – сказал он.

"Возьмите сами", – шепнул Голос.

– Возьмите сами, – повторил я. – Бутылка в шкафу.

Олбрайт взглянул на меня, и по его лицу расплылась широкая улыбка. Он рассмеялся, хлопнул себя по колену и воскликнул:

– Будь я проклят!

Искоса я взглянул на него. Я был готов умереть, но умереть, сражаясь.

– Принеси нам виски, Мэнни!

Мэнни поспешил к шкафчику.

– Знаешь, Изи, ты храбрый человек. А мне нужен именно храбрый человек, который работал бы на меня. – Его манера растягивать слова снова проявилась отчетливо. – Я ведь уже заплатил тебе, не так ли? – Я кивнул. – Так. Насколько я понимаю, Фрэнк Грин – ключевая фигура. Дафна уехала к нему, или же он, по крайней мере, будет знать, куда она уехала. Поэтому я хочу, чтобы ты нашел этого гангстера. Устрой нам встречу. Это все, что от тебя требуется. Говорить с ним буду я сам. Найди мне Фрэнка Грина, и мы будем в расчете.

– Точно?

– Даю слово, Изи. Ты получишь деньги, и я оставлю тебя в покое.

Ничего себе предложеньице. Я нутром чувствовал, что мистер Олбрайт собирается убить меня. Или прямо сейчас, или подождет, когда я отыщу Фрэнка Грина.

– Я найду его, но мне нужна еще сотня, если хотите, чтобы я впутался в это дело.

– Ты мне нравишься, Изи, честное слово, – сказал он. – Даю тебе три дня сроку, чтобы отыскать его. Постарайся не просчитаться.

Мы допили виски. Мэнни и Шариф ждали нас снаружи.

Олбрайт собрался уходить, но тут ему в голову пришла какая-то мысль. Он повернулся ко мне и сказал:

– Я не из тех, кого можно одурачить, мистер Роулинз.

"Конечно, – подумал я. – И я тоже".

Глава 16

Я проспал весь день до вечера. Конечно, неплохо было бы начать поиски Фрэнка Грина, но мне хотелось только спать. Посреди ночи я проснулся весь в поту. При каждом звуке чудилось, что пришли за мной. Полиция, Де-Витт Олбрайт или же Фрэнк Грин. Я не мог избавиться от запаха крови, преследующего меня от самого домика Ричарда. На оконном стекле жужжали тысячи мух из тех, что ползали по трупам наших ребят в Северной Африке, в Оране. Я весь дрожал, но не от холода. Хотелось убежать к матери или к кому-нибудь еще, кто меня любил, но тут появлялся Фрэнк Грин, вырывал меня из объятий любимой женщины и нацеливал свой нож прямо мне в сердце.

В конце концов я соскочил с кровати и бросился к телефону, не понимая, что делаю. Я не мог позвонить Джоппи, потому что мой страх был бы ему непонятен. Я не мог позвонить Оделлу, потому что тот понял бы меня слишком хорошо и просто посоветовал бы убежать. Я не мог позвонить Дюпре, потому что он все еще сидел в каталажке. Да я все равно не смог бы поговорить с ним. Пришлось бы солгать о Коретте, а я был слишком убит, чтобы лгать.

Я набрал номер телефонной станции. И когда телефонистка сняла трубку, заказал междугородный разговор и попросил миссис Э. Александр, Клакстон-стрит, в пятом квартале Хьюстона. Когда Этта подошла к телефону, я закрыл глаза и вспомнил, какая она большая, эта женщина с темно-коричневой кожей и топазовыми глазами. Я представил себе, как она нахмурилась, когда сказала "Алло!", потому что Этта-Мэй терпеть не могла телефонных разговоров. Она часто повторяла: "Я предпочитаю, чтобы дурные новости смело приходили ко мне, а не прокрадывались по проводам".

– Алло, – сказала она.

– Этта?

– Кто говорит?

– Это я, Изи.

– Изи Роулинз? – И она громко рассмеялась. Это был заразительный смех, вызывающий желание к нему присоединиться. – Изи, где ты, милый? Ты вернулся домой?

– Я в Лос-Анджелесе, Этта. – Мой голос дрожал, а грудь вздымалась от волнения.

– Что-нибудь не так, милый? У тебя странный голос.

– Да нет, ничего особенного, Этта. Как приятно тебя слышать.

– Что случилось, Изи?

– Ты не знаешь, как мне связаться с Крысой?

Наступило молчание. Когда-то в школе нам объяснили, что в космосе царят пустота, тьма и холод. В тот раз я ощутил этот космос, и мне стало не по себе.

– Ты знаешь, мы с Реймондом разошлись. Он больше здесь не живет.

Мысль, что я огорчил Этту, была для меня почти невыносима.

– Извини меня, детка, – сказал я. – Я просто подумал, что ты можешь знать, как его найти.

– Что произошло, Изи?

– Наверное, Софи была права.

– Софи Андерсон?

– Да. Помнишь, она всегда говорила: "Лос-Анджелес – это уж слишком" и "с меня хватит"?

Этта от души рассмеялась:

– Конечно помню.

Я тоже засмеялся:

– Наверно, она была права.

– Изи...

– Передай Крысе, что я звонил, Этта. Скажи ему, Софи, наверно, сказала правду о Калифорнии. Возможно, для него это самое подходящее место.

Она начала что-то говорить, но я притворился, что плохо слышу, попрощался и положил трубку.

* * *

Я поставил стул перед окном, откуда мог видеть свой дворик. Долго сидел со стиснутыми кулаками, время от времени делая глубокий вдох. В конце концов страх отпустил, и я уснул. Последнее, что я запомнил, прежде чем заснуть перед рассветом, была моя яблоня.

Глава 17

Я положил карточку, которую мне дал Де-Витт Олбрайт, на стол. На ней было напечатано: "Максим Бакстер. Директор по кадрам. «Лайон инвестментс». В нижнем правом углу адрес: «Бульвар Ла-Сьенега».

Я надел свой выходной костюм и в десять часов утра был готов отправиться в путь. Пора приступить к делу, сказал я себе, и для начала получить кое-какую информацию. Эта карточка поможет мне ее получить. Я снова пересек город и добрался до небольшого здания, которое целиком занимала компания "Лайон инвестментс".

Секретарша, пожилая дама с синими волосами, сосредоточенно изучала гроссбух. Когда моя тень упала на ее книгу, она, не поднимая головы, сказала моей тени:

– Да?

– Я хотел бы видеть мистера Бакстера.

– Вы записаны на прием?

– Нет. Но мистер Олбрайт дал мне его карточку и сказал, чтобы я заглянул к нему при первом же удобном случае.

– Я не знаю, кто такой мистер Олбрайт, – ответила она, по-прежнему обращаясь к тени на своем столе. – Мистер Бакстер очень занят.

– Может быть, он знает мистера Олбрайта. Он дал мне эту карточку. – Я положил ее на страницу, которую синеволосая дама изучала, и она подняла голову. То, что она увидела, поразило ее.

– О! – воскликнула она.

Я ответил улыбкой:

– Если он занят, я могу подождать. У меня на службе сейчас перерыв.

– Я, я... Я узнаю, сможет ли он уделить вам время, мистер...

– Роулинз.

– Посидите на кушетке, я тотчас вернусь.

Она скрылась за дверью кабинета. Спустя несколько минут появилась еще одна пожилая дама, принявшая, по-видимому, эстафету у своей сослуживицы, и подозрительно взглянула на меня.

Приемная выглядела довольно приятно. Возле окна стояла длинная кожаная кушетка. Из окна открывался вид на бульвар Ла-Сьенега и один из шикарных ресторанов – "Ангус Стик Хаус". У входа дежурил человек в мундире английской лейб-гвардии, готовый открыть двери всем приятным людям, не задумывающимся пустить на ветер за сорок пять минут дневное жалованье. У гвардейца был счастливый вид. Интересно, сколько ему перепадает чаевых? Перед кушеткой на длинном кофейном столике лежала стопка коммерческих газет и журналов. И ничего для женщин. И ничего для мужчин, которые могли бы почитать что-нибудь о спорте или о развлечениях. Когда мне надоело смотреть на лейб-гвардейца, открывающего дверь, я принялся разглядывать комнату.

На одной стене рядом с кушеткой висел бронзовый щит. В верхней части щита на тисненом овале распростер крылья коршун, держащий в когтях три стрелы. В нижней части щита были начертаны имена всех важных партнеров компании "Лайон инвестментс". Некоторые имена показались мне знакомыми, они встречались в журнале "Тайм". Адвокаты, банкиры и просто богатые старики. Имя президента завершало длинный список, как бы подчеркивая скромность и непритязательность этого человека.

Я сообразил, что мистер Тодд Картер не из тех, кто жаждет известности. Интересно, как бы он отреагировал на то, что неизвестная француженка, скрывшаяся ночью на машине убитого, упоминала его имя? Я засмеялся достаточно громко, чтобы старуха за столом покосилась в мою сторону, скорчив при этом гримасу.

* * *

– Мистер Роулинз, – сообщила первая дама, подойдя ко мне. – Знаете, мистер Бакстер очень занят. У него совершенно нет времени.

– Чем раньше он примет меня, тем быстрее сможет вернуться к своим делам.

Ей это явно не понравилось.

– Могу я узнать, в чем заключается ваша просьба?

– Конечно можете. Но понравится ли вашему боссу, что обслуживающий персонал в курсе всех его частных дел?

– Уверяю вас, сэр, – сказала она, едва сдерживая ярость, – о том, что вы хотели бы сообщить мистеру Бакстеру, не узнает никто, кроме меня. Он вас не примет, и вы можете говорить только со мной.

– Нет.

– Боюсь, мы теряем время. Если у вас есть что ему передать, изложите мне, чтобы я могла вернуться к своим обязанностям.

– Ну хорошо, мисс...

Я почему-то решил, что было бы неплохо, если бы мы представились друг другу.

– Что бы вы хотели передать, сэр?

– Я хотел бы передать следующее. У меня есть новости для мистера Тодда Картера, насколько я понимаю, президента вашей компании. Мне дали карточку мистера Бакстера для того, чтобы сообщить мистеру Картеру о деле, порученном мне мистером Де-Виттом Олбрайтом.

– Да? А в чем состоит дело?

– Вы уверены, что хотите узнать это? – спросил я.

– Какое дело, сэр? – Если она и нервничала, я этого не заметил.

– Мистер Олбрайт нанял меня, чтобы я нашел приятельницу мистера Картера, которая его оставила.

Она перестала писать и уставилась на меня поверх оправы своих бифокальных очков:

– Это что, своего рода шутка?

– Насколько я знаю, нет, мэм. Уж если говорить правду, мне было не до смеха с тех пор, как я начал работать на вашего босса. Ни разу.

– Извините меня, – сказала она.

Пожилая дама так резко захлопнула блокнот, что ее помощница вздрогнула. На этот раз она отсутствовала более пяти минут. Наконец в комнате появился высокий тощий мужчина с густой черной шевелюрой и такими же густыми черными бровями в темно-сером костюме. Его глаза прятались глубоко под сенью этих мощных бровей.

– Мистер Роулинз? – Его белозубая улыбка отлично подошла бы мистеру Де-Витту Олбрайту.

– Мистер Бакстер? – Я встал и пожал протянутую им руку.

– Почему бы вам не зайти ко мне, сэр?

Мы прошли мимо двух разъяренных женщин. Я был уверен, что им будет о чем поговорить, как только мы с мистером Бакстером покинем комнату.

Мы вошли в узкий коридор, оклеенный бархатными обоями и устланный ковром. На красивой дубовой двери было выгравировано: "Максим Т. Бакстер. Вице-президент".

Его кабинет оказался маленьким и скромным: хороший, но без претензий ясеневый стол, сосновый пол и окно, выходящее в парк.

– Не очень разумно говорить о делах мистера Картера в приемной, – с легким укором начал Бакстер, как только мы сели.

– Это меня мало беспокоит.

– Вот как? – Это был вопрос, но в тоне прозвучало сознание своего превосходства.

– Я не заслужил ваших упреков, мистер Бакстер. Я и так слишком многим рискую, чтобы заботиться еще и об этикете. Эта женщина в приемной ни за что не пропустила бы меня к вам, если бы...

– Вы могли бы прислать с ней записку, мистер Роулинз. Если вы ищете работу, я мог бы назначить вам встречу по почте...

– Я пришел поговорить с мистером Картером.

– Это невозможно, – сказал он и встал, как будто это могло меня напугать.

Я взглянул на него снизу вверх:

– Почему бы вам не сесть и не позвонить боссу?

– Это уж слишком, Роулинз. Даже очень важные персоны не вмешиваются в дела мистера Картера. Вам повезло, что я нашел время побеседовать с вами.

– Хотите сказать, что бедный ниггер должен был счастлив, когда десятник находит время, чтобы осыпать его проклятиями?

Вместо ответа, мистер Бакстер взглянул на часы:

– У меня деловое свидание, мистер Роулинз. Если расскажете мне, что вы хотели сообщить мистеру Картеру, он позовет вас, если сочтет нужным.

– То же самое сказала мне дама в приемной, а вы упрекаете меня в том, что я распускаю язык.

– Я осведомлен о делах мистера Картера, а дама в приемной – нет.

– Может быть, он и рассказывает вам обо всех своих делах, но то, что я хочу сообщить, пока что неизвестно самому мистеру Картеру.

– И что бы это могло быть? – спросил он, снова опускаясь на стул.

– Вот все, что я могу вам сказать: если он не захочет меня принять, ему, возможно, придется руководить компанией из тюремной камеры.

Я и сам хорошенько не знал, что хотел этим сказать, но Бакстера это потрясло настолько, что он тотчас же поднял телефонную трубку.

– Мистер Картер, – сказал он. – У нас здесь агент мистера Олбрайта, и он хочет встретиться с вами... Уверяет, это срочно. Может быть, вы примете его...

Они еще немного поговорили, а потом Бакстер повел меня вниз по коридору. Мы повернули налево и подошли к темной деревянной двери. Бакстер открыл ее своим ключом, и я увидел за ней маленький, обитый тканью лифт.

– Входите, – пригласил Бакстер.

* * *

Движения не ощущалось, слышно было только мягкое гудение мотора где-то под полом. В лифте были скамейка и пепельница, стены и потолок выложены квадратиками из красной бархатистой ткани. В каждом квадратике вальсировала пара – мужчина и женщина, одетые в костюмы французских придворных. При виде подобной роскоши мое сердце учащенно забилось.

У дверей лифта нас встретил маленький рыжий человечек в желтовато-коричневом костюме и простой белой рубашке с расстегнутым воротом. Сначала я решил, что это слуга мистера Картера, но вскоре убедился, что, кроме нас, в комнате никого нет.

– Мистер Роулинз? – Он тронул пальцами редеющие волосы и пожал мне руку. Рукопожатие было мягким, как бумага. И сам он, маленький и тихий, походил больше на ребенка, чем на мужчину.

– Мистер Картер, я пришел рассказать вам...

Он поднял руку и покачал головой. Затем повел меня через большую комнату к двум розовым кушеткам перед его столом, по цвету и форме походившим на рояль. Парчовые занавески были раздвинуты, из окна открывался вид на горы за бульваром Сансет. Мне подумалось, что от вице-президента до президента долгий путь. Мы сели на одну из кушеток.

– Хотите выпить? – Он показал на хрустальный графин с коричневой жидкостью на краю стола.

– А что это? – Мой голос странно прозвучал в большой комнате.

– Это коньяк.

Я впервые пил по-настоящему хороший коньяк, и он мне страшно понравился.

– Мистер Бакстер сказал, у вас есть новости от этого Олбрайта.

– Не совсем так, сэр.

Он поморщился. Эта детская гримаса вызвала у меня чувство симпатии к нему.

– Видите ли, мне не совсем нравится, как у меня идут дела с мистером Олбрайтом. С тех пор как я встретил этого человека, меня преследуют беды и неприятности.

– Что случилось?

– Женщину, мою приятельницу, убили, когда она стала расспрашивать о мисс Моне, и полиция решила, что к этому причастен я. Разыскивая вашу приятельницу, я сталкивался со всеми городскими бандитами и грабителями.

– С Дафной все в порядке?

Он был так встревожен, что я поспешил его успокоить:

– В последний раз, когда я ее видел, она выглядела просто великолепно.

– Вы видели ее?

– Да, позапрошлой ночью.

Слезы набежали на его светлые детские глаза.

– И как она? – спросил он.

– Мы с ней попали в беду, мистер Картер. Но, видите ли, происходит что-то непонятное. Когда я встретил ее, она говорила как француженка. Но потом, когда мы обнаружили труп, французский акцент у нее исчез, и она заговорила уже как жительница Сан-Диего или какого-нибудь подобного места.

– Труп? Какой труп?

– Я расскажу и об этом, но вначале мы должны прийти к какому-то соглашению.

– Вам нужны деньги?

– Да нет. Мне уже заплатили, и я догадываюсь, что платите вы. Я хочу, чтобы вы помогли мне разобраться в том, что происходит. Видите ли, я не доверяю вашему Олбрайту, от полиции стараюсь держаться подальше. Для моего друга Джоппи эта история слишком сложна и запутанна. Так что помочь мне можете только вы. Я так понял, вам нужна эта девушка, потому что вы любите ее, и провалиться мне сквозь землю, если я не прав.

– Я люблю Дафну, – подтвердил он.

Его слова ошеломили меня. Он вовсе не пытался казаться хладнокровным, как это подобает мужчине; он нервно сжимал руки, чтобы удержаться от расспросов, пока я излагал ему суть дела.

– Тогда расскажите мне, почему Олбрайт ее разыскивает.

Картер снова провел рукой по волосам и бросил взгляд на горы. После недолгого молчания заговорил:

– Человек, которому я доверяю, рекомендовал мне мистера Олбрайта как специалиста по части всяких конфиденциальных дел. По некоторым причинам я не хочу, чтобы эта история попала в газеты.

– Вы женаты?

– Нет. Я хочу жениться на Дафне.

– Она у вас ничего не украла?

– Почему вы спрашиваете об этом?

– Мистер Олбрайт очень интересуется ее багажом. Это навело меня на мысль, что она унесла с собой нечто, что вы хотели бы вернуть.

– Вы можете назвать это кражей, мистер Роулинз, для меня это пустяки. Она забрала кое-какие деньги, когда покинула меня. Но повторяю: меня это не волнует. Я хочу вернуть ее. Вы говорите, она была прекрасна, когда вы ее видели?

– Какую сумму она взяла?

– Не понимаю, какое это имеет значение.

– Если вы хотите, чтобы я отвечал на ваши вопросы, придется отвечать на мои.

– Тридцать тысяч долларов, – небрежно бросил он, словно речь шла о карманной мелочи, оставленной на полочке в ванной. – Мы устроили для служащих наших концернов полдневный выходной в виде премии, но этот день оказался платежным. Банк не успел вовремя доставить деньги, их привезли ко мне домой.

– И вы позволили банку доставить такую сумму к себе домой?

– Это случилось впервые. И кто бы мог подумать, что меня ограбят именно в эту ночь!

– Мне кажется, этого следовало ожидать.

Он улыбнулся:

– Деньги для меня ничего не значат. Мы с Дафной поссорились, и она взяла деньги, решив, что я больше не стану с ней разговаривать. Она ошиблась.

– Из-за чего вы поссорились?

– Ее пытались шантажировать. Она пришла ко мне и все рассказала. Ее хотели использовать, чтобы добраться до меня. Она решила уехать и тем самым меня спасти.

– Чем они шантажировали ее?

– Я не хотел бы об этом говорить.

Я не настаивал.

– Олбрайт знает про деньги?

– Да. Я ответил на ваши вопросы. Расскажите мне о ней. Она жива и здорова?

– Когда я ее видел, она была в полном порядке. Разыскивала своего приятеля Фрэнка Грина.

Я думал, что это имя потрясет его, но Тодд Картер пропустил его мимо ушей.

– Что вы сказали о трупе?

– Мы поехали к другому ее приятелю по имени Ричард и обнаружили, что он убит.

– Ричард Мак-Ги? – В голосе Картера прозвучал холод.

– Может быть. Знаю только, что звали его Ричард.

– Он жил на Лоурел-Кэньон-роуд?

– Да.

– Хорошо. Я рад, что он мертв. Я рад. Это был ужасный человек. Говорила ли она вам, что он торговал мальчиками?

– Сказала только, что он был ее приятелем.

– Ничего себе приятель. Шантажист и сутенер у гомосексуалистов, обслуживал богачей с извращенными наклонностями.

– Но он мертв, и Дафна взяла его машину. Это было позапрошлой ночью. Она собиралась уехать из города. С тех пор я о ней не слышал.

– А как она была одета? – Его глаза загорелись от нетерпения.

– На ней было голубое платье и голубые туфли.

– Она была в чулках?

– Кажется, да. – Я не хотел, чтобы ему показалось, будто я слишком внимательно ее разглядывал.

– Какого цвета?

– Кажется, тоже голубые.

Он широко улыбнулся, обнажив все свои зубы.

– Это она. Скажите, а брошь на груди у нее была? Вот на этом месте?

– Была, только с другой стороны. Красная с зелеными точечками.

– Хотите еще выпить, мистер Роулинз?

– Не откажусь.

Он наполнил мой бокал.

– Она красивая женщина, правда?

– Если бы это было не так, вы не стали бы ее разыскивать.

– Я никогда не встречал женщину, от которой исходил бы такой неуловимый и чудесный аромат. Единственным моим желанием всегда было приблизиться к ней, чтобы еще раз его ощутить.

Мыло "Айвори", подумал я.

Он расспрашивал меня о ее косметике и о прическе. Поведал, что она родом из Нового Орлеана, из старинной французской семьи, ведущей свою родословную от Наполеона. О ее глазах мы говорили целых полчаса. Но потом он заговорил о таких вещах, о которых мужчине лучше умолчать. Нет, речь шла не о сексе, а о том, как она прижимала его к груди, когда он был испуган, или как она вступалась за него, когда продавец или официант пытались его обсчитать.

У меня осталось странное впечатление от разговора с мистером Картером. Я, негр, в кабинете богатого белого человека разговаривал с ним так, словно мы лучшие друзья, и даже больше. Ни страха, ни презрения к себе я не почувствовал. Не скажу, что я не встречался с подобным отношением к себе раньше. Мистер Тодд Картер был так богат, что даже не мерил меня обычной человеческой меркой. Он мог рассказать мне все. Я был для него чем-то вроде собаки-медалиста, которую он приласкал, когда ему было плохо.

Это была худшая разновидность расизма. Он даже не видел разницы между нами, и это доказывало, что я для него попросту не существую. Но у меня не было времени переживать по этому поводу. Просто я смотрел, как шевелятся его губы, когда он вспоминал о потерянной любви. В конце концов он стал казаться мне каким-то странным существом. Ребенком, выросшим до размеров взрослого человека, который терроризирует несчастных родителей своей физической силой и своей тупостью.

* * *

– Я люблю ее, мистер Роулинз. Я пойду на все, чтобы вернуть ее.

– Желаю вам удачи. Но для ее же безопасности, избавьтесь от Олбрайта. Он охотится за этими деньгами.

– Вы найдете ее для меня? Я дам вам тысячу долларов.

– А как с Олбрайтом?

– Я велю своим людям отказаться от его услуг. Против нас он не пойдет.

– А если пойдет?

– Я богатый человек, мистер Роулинз. Мэр и начальник полиции нередко обедают за моим столом.

– Тогда почему вы не обратитесь к ним?

Он отвернулся от меня, когда я задал этот вопрос.

– Найдите ее для меня, – повторил он.

– Если вы дадите мне задаток, скажем, в двести долларов, я попытаюсь. Не уверен, что у меня что-нибудь получится. Она вполне может быть сейчас в Новом Орлеане.

Он встал с улыбкой на лице, сжал мою руку своей безвольной кистью:

– Я попрошу мистера Бакстера выписать вам чек.

– Извините, но мне нужны наличные.

Он вынул бумажник и покопался в купюрах.

– У меня здесь сотня и семьдесят пять с мелочью. Вам могут выписать чек на остальное.

– Я возьму полторы сотни, – сказал я.

Он вывалил все деньги из бумажника и протянул их мне, бормоча:

– Берите все, берите все.

И я взял. Еще во время нашей беседы у меня мелькнуло опасение, что я не переживу авантюру, в которую ввязался. Но отступать было некуда, да и нельзя. Я решил хотя бы выудить у этих белых побольше денег.

Деньги всесильны. Они оплачивают ренту и кормят котенка. Из-за денег убили Коретту, и Де-Витт Олбрайт, не задумываясь, убьет меня. Мне пришло в голову, что если я раздобуду достаточно денег, то, может быть, смогу откупиться.