Текст книги "Крылья над полюсом"

Автор книги: Умберто Нобиле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

3. НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ

«Читта ди Милано» выходит на связь с красной палаткой. «Хобби» и «Браганца» на севере Шпицбергена. Второй рейс «Браганцы». Большие гидросамолеты. Исчезновение Амундсена. Маддалена и Пенцо над красной палаткой. Экспедиция Соры и Ван-Донгена. Шведы приземляются на льдине. Рассказ Лундборга. В бухте Вирго. Лундборг на льдине. Поиски группы Мариано. Спасение Лундборга. Третий рейс «Браганцы»

3.1. "Читта ди Милано" выходит на связь с красной палаткой

Седьмого июня в итальянских газетах появилось сообщение пресс-центра при советском посольстве в Риме, в котором говорилось, что Комитет спасения экспедиции Нобиле, созданный в Москве при Осоавиахиме [104], подтверждает информацию о том, что 3 июня в 19 часов 30 минут русский радиолюбитель Шмидт из деревни Вознесение-Вохма Северо-Двинской области перехватил отрывок сигнала SOS, посланного потерпевшими бедствие. Подлинность этого известия не подлежит сомнению.

Эту новость накануне вечером сообщил по телефону моей жене адмирал Сириани, заместитель секретаря Морского министерства.

Моя жена, которая уже двенадцать дней с тревогой ждала вестей о нашей судьбе, страшась узнать правду, спрашивала с сомнением:

"А это точно? Как могло случиться, что их услыхали в России и не слышали на "Читта ди Милано"?"

Сириани поспешил ответить, что на "Читта ди Милано" наши сигналы могли не принять из-за большого количества личных телеграмм – в предыдущий день их было четыреста. Адмирал добавил, что уже отдан приказ отставить все личные передачи и сосредоточить внимание на прослушивании радиосигналов потерпевших бедствие.

Сообщение советского посольства существенно продвинуло ход спасательных операций. Благодаря ему потерпевшие бедствие на "Италии" могли наконец установить связь с цивилизованным миром и сообщить свое местонахождение, хотя вначале все еще возникали сомнения в достоверности этого известия. Но так или иначе, только благодаря ему морской министр, как сказал Сириани моей жене, приказал установить три радиостанции, чтобы попытаться услышать наши сигналы: одну – на корабле, другую – на пристани и третью – на берегу. Согласно этому приказу, были отменены все передачи новостей для прессы и личные радиограммы.

И вот 8 июня в 19 часов 23 минуты по Гринвичу "Читта ди Милано" удалось принять наши сигналы о помощи и координаты ледового лагеря: 80°30' с. ш. и 28°4' в. д.

Чтобы объяснить, почему морской министр не отдал такой приказ в первые же дни после исчезновения "Италии" в полярном небе, надо вспомнить, что Романья был убежден в гибели Бьяджи и, следовательно, считал, что продолжать прослушивание эфира совершенно бесполезно [105].

3.2. "Хобби" и "Браганца" на севере Шпицбергена

Пока в Италии готовилась экспедиция на аэроплане "S-55", китобойные суда "Хобби" и "Браганца" продолжали идти вдоль северных берегов Шпицбергена. Девятого июня в 14 часов они встретились и решили дальше следовать вместе, но из-за сложной ледовой обстановки им пришлось задержаться.

В ночь с 9 на 10 июня пришла ошеломляющая весть. Томазелли рассказывает:

"Ранним утром 10 июня мы все еще строили догадки о причинах и обстоятельствах полярной драмы. В этот час радио "Браганцы", как обычно, выходило на связь с "Читта ди Милано". И хотя мы уже привыкли к тому, что сеансы связи не приносили никаких новостей, тем не менее командир Бальдиццоне, доктор Чендали и я не утратили привычку на цыпочках входить в крошечную радиорубку и собираться вокруг норвежского радиста, который сменил у наушников нашего Норрито. Норвежец спокойно слушал "Читта ди Милано". Вдруг мы увидели, что он пишет: "Нобиле находится на 80°30' с. ш. и 28°4' в. д."

Слова этого чрезвычайного сообщения буква за буквой выходили из-под пера радиста, который, не зная итальянского языка, писал их совершенно равнодушно. Он, должно быть, подумал, что мы сошли с ума, когда с взволнованными лицами мы выскочили из радиорубки, крича как ненормальные, желая поскорее сообщить эту новость нашим товарищам по плаванию.

Итальянцы, находившиеся на обоих судах, словно обезумели от радости: кричали, прыгали, плакали и пели. Но скоро появились новости, умерившие их энтузиазм: в красной палатке были только шесть человек из экипажа "Италии", трое других ушли в поход, надеясь добраться до твердой земли, один поги, при ударе, шестеро остальных исчезли вместе с дирижаблем, вновь взлетевшим после страшного удара".

Сообщение о том, что "Читта ди Милано" вышел на связь с красной палаткой, пришло в Стокгольм, когда члены шведской экспедиции выехали на поезде в Нарвик, куда прибыли 10 июня. В тот же вечер Торнберг, Лундборг, Шиберг, метеоролог экспедиции Сандстрём, получивший шутливое прозвище "бог погоды", и остальные сели на китобойное судно "Квест", зафрахтованное в Норвегии шведским правительством. Командовал судном капитан Шелдруп. На следующий день вечером судно прибыло в Тромсё, а 13 июня снялось с якоря, взяв курс на Шпицберген.

Теперь, когда можно было связаться с красной палаткой, поисковые экспедиции велись уже не наугад. Стало ясно, куда должны направляться самолеты и другие средства, выделенные для спасения потерпевших бедствие. Местонахождение шести из них было известно, трое других – Мариано Цаппи и Мальмгрен – шли в направлении мыса Северный (80°30' с. ш. и 20° в. д.). Их маршрут, таким образом, тоже был известен, и, казалось, найти их будет нетрудно. Однако никто не подозревал в тот момент, что переход по паковому льду в местах, где упала "Италия", невозможен, особенно для людей, плохо экипированных.

Более трудными и сомнительными представлялись поиски третьей группы, исчезнувшей вместе с дирижаблем. Я сообщил, что дирижабль скрылся из виду, пролетев тридцать километров на восток, и ничего больше прибавить к этому не мог.

В новой ситуации командование "Читта ди Милано" приказало вернуться назад двум китобойным судам, находившимся на севере Шпицбергена, чтобы дать им новое задание. "Браганца" перед тем как вернуться в Кингсбей, должна была взять на борт Сору и других альпийских стрелков, которые 4 июня высадились в бухте Мозель. Выполнить эту операцию Бальдиццоне поручил группе, состоящей из Альбертини, Маттеоды, альпийских стрелков Педротти и Сандрини и проводника – норвежца Свенсена, который был тоже альпийским стрелком.

Одиннадцатого июня после пятнадцатичасового перехода, во время которого было пройдено 25-30 километров, они догнали группу Соры на берегу бухты Мозель. Там же, к их удивлению, находился и Лютцов-Хольм, норвежский летчик, который вечером 6 июня вылетел с борта "Хобби" и не вернулся. Он совершил вынужденную посадку на лед из-за тумана, продержавшегося и весь следующий день, когда Лютцов-Хольм возобновил свой полет. Туман помешал летчику увидеть судно. Утром 8 июня Лютцов-Хольм приземлился на том месте, где разбил лагерь Сора. Здесь он и остался, ожидая, пока кто-нибудь доставит ему бензин, без которого он не мог лететь. А итальянцы под предводительством Свенсена вернулись назад, на "Браганцу".

Это судно вышло в море 11 июня, взяв курс на Кингсбей. Для поисков группы Мариано остался "Хобби", на борту которого находился теперь также Рисер-Ларсен, прилетевший из Ню-Олесунна в ночь с 9 на 10 июня. Зная, что Лютцов-Хольм остался без бензина, Рисер-Ларсен вместе с Джованини, Тандбергом и Нойсом выехал к нему на санях. В тот же день Лютцов-Хольм возвратился туда, где стоял на якоре "Хобби".

С двумя летчиками на борту и их самолетами "Хобби" вышел в море и направился на северо-восток, но путь ему преградили льды. Тогда корабль повернул на юго-восток, войдя в пролив Хинлопен, и добрался до фьорда Валенберг. Здесь по инициативе Рисер-Ларсена, получившего на это разрешение "Читта ди Милано", решили спустить на берег сани и собачью упряжку с погонщиками Тандбергом и Нойсом, поручив им устроить склады продовольствия, которые могли бы пригодиться группе Мариано. От Рисер-Ларсена Тандберг получил такие инструкции.

1. Создать склады на мысе Платен (80°30' с. ш. и 22°30' в. д.), на острове Скорсби (80°20' с. ш. и 21° в. д.) и на мысе Северный (80°30' с. ш. и 20° в. д.) – самой северной точке острова Вильгельма, а также в проливе Беверли. Склады должны быть хорошо видны издалека. Здесь же оставлялись записка и географические карты данного района.

2. Обследовать район, лежащий к западу от мыса Платен, в поисках следов группы Мариано. Закончив обследование, поисковый десант во вторник 19 апреля должен прибыть к проливу Беверли.

Тринадцатого июня в 23 часа Тандберг и Нойс сошли на лед в устье фьорда Валенберг, который они прошли до конца, чтобы затем пересечь внутреннюю часть Западного Шпицбергена до бухты Рийп. Отсюда они двинулись на север, чтобы выполнить задание.

3.3. Второй рейс "Браганцы"

"Браганца" вернулась в Кингсбей утром 13 июня и в тот же вечер опять вышла в море с новой упряжкой собак и погонщиком – голландцем Ван-Донгеном, который сопровождал техника с шахты в бухте Рождества – датчанина Варминга. Второй рейс проходил под командованием Бальдиццоне. В нем принимали участие Сора, Альбертини, Маттеода, врач лейтенант Чендали, радист Норрито, четверо альпийских стрелков и пятеро моряков с "Читта ди Милано". "Браганца" должна была догнать "Хобби" и затем принять участие в воздушном и наземном поисках группы Мариано, доставив бензин для двух норвежских самолетов и грузы, которые должны быть сброшены над красной палаткой. Предполагалась также попытка добраться до лагеря потерпевших бедствие на собачьей упряжке.

"Браганца" и "Хобби" встретились 15 июня в бухте Бренди и вместе отправились к мысу Северный, куда и пришли на следующее утро. Здесь Рисер-Ларсен и Лютцов-Хольм перебрались на "Браганцу", так как у "Хобби" кончился контракт с итальянским правительством, и оно должно было вернуться в Норвегию, чтобы взять на борт американку мисс Луиз Бойд, которая зафрахтовала это судно для туристского рейса. "Браганца" продолжила плавание и 17 июня бросила якорь в проливе Беверли, в нескольких метрах от берега.

На берегу виднелись развалины хижины, в которой девять лет назад зимовали четыре норвежских охотника. Трое из них умерли от цинги и были похоронены под кучей камней, увенчанной деревянным крестом. Четвертый покинул хижину и двинулся на юг, но не вернулся, и о судьбе его ничего не было известно. Место было пустынное, печальное, усеянное медвежьими следами, с обледеневшими остатками одежды и утвари. Однако именно здесь люди с "Браганцы", приведя в порядок хижину, 19 июня устроят большой склад продовольствия, одежды и снаряжения. Для его охраны оставят двух альпийских стрелков.

В день прибытия "Браганцы" в пролив Беверли два норвежских летчика в 16 часов вылетели на поиски красной палатки, но туман заставил их вернуться. Немного позже они повторили попытку, но после четырехчасового полета вернулись разочарованные: им опять не удалось обнаружить палатку, хотя они пролетали так близко, что мы, ее обитатели, видели их.

В своей книге я рассказываю [106]:

"На третий погожий день, 17 июня, в первые предвечерние часы произошло важное событие. Мы увидели первые самолеты. Их было два, и летели они с юга, в нашем направлении. Тот крошечный мир, который был нашей палаткой, встречал их появление с огромным волнением. Я приказал разжечь костер, чтобы привлечь их внимание, и стрелять из ракетницы, но все оказалось напрасным: оба самолета, которые были от нас в двух-трех километрах, повернули обратно".

Я поспешил радировать на "Читта ди Милано": "Сегодня мы видели два самолета, которые прошли в двух-трех километрах к югу от нас, но до нас не долетели" [107]. "Читта ди Милано" ответил, что самолеты вылетят снова, как только удастся заменить мотор на одном из них.

Действительно, 18 июня оба летчика предприняли новую попытку обнаружить нас – и опять безуспешно. Наша палатка представляла собой крошечную сероватую точку, затерянную среди бескрайних ледяных просторов. И практически невозможно было найти ее без помощи радио, которого не было на маленьких самолетах.

В тот же день высадились две наземные поисковые группы. В одну из них входили Альбертини, Маттеода и два альпийских стрелка – Бич и Пеллизьер; они должны были осмотреть берег до мыса Лоувен в поисках Цаппи, Мариано и Мальмгрена. Другая группа в составе Соры, Варминга и Ван-Донгена на собачьих упряжках отправилась к острову Фойн.

Восемнадцатого июня, в первые послеполуденные часы, на "Браганце" увидели столб дыма, поднимавшийся в районе мыса Северный. Это Тандберг и Нойс, закончив устройство продовольственных складов на мысе Платен, острове Скорсби и мысе Северный, давали знать о себе. Услышав шум самолета, они поднялись на холм, откуда была видна "Браганца". С корабля в ответ на их сигнал трижды прогудела сирена. В тот же вечер Тандберг и Нойс со своими собаками и санями были на борту "Браганцы"".

3.4. Большие гидросамолеты

Тем временем из Италии, Швеции, Финляндии и Франции прибыли большие гидросамолеты, чтобы принять участие в благородной акции по спасению потерпевших бедствие. В Стокгольме кроме двух гидросамолетов "Ганза-Бранденбург" и "Фоккер", погруженных на судно "Таня", решили послать на Шпицберген еще и трехмоторный "Упланд", совершавший коммерческие рейсы между Стокгольмом и Хельсинки. Пилотом "Упланда" был сержант Нильсон, штурманом – лейтенант Карлсон.

Финляндия предоставила одномоторный самолет "Турку", который пилотировал гражданский летчик Лир с лейтенантом Сарко в качестве наблюдателя.

Два гидросамолета прилетели в Тромсё 17 июня.

Из Италии 10 июня вылетел "S-55" с запасом бензина на девять часов полета. Его пилотировали майор Умберто Маддалена и лейтенант Стефано Канья; на борту самолета находились также моторист Рампини и Артуро Мерканти. После коротких остановок в Копенгагене и Стокгольме и приводнения в полночь 13-го числа в Луле для заправки бензином самолет "S-55" 14 июня около 6 часов вечера прибыл в Вадсё.

После первой попытки, оказавшейся неудачной из-за плохой погоды, "S-55" 18 июня в 12 часов 15 минут вылетел из Вадсё и через семь часов приводнился в Кингсбее рядом с "Читта ди Милано". Это был образцовый полет, выполненный с разумной осторожностью и мастерством.

За первой итальянской авиационной экспедицией, организованной по инициативе частных лиц, несколько дней спустя последовала официальная экспедиция итальянских воздушных сил на гидросамолете "Марина-II" типа "Дорнье-Валь", таком же, на каком летал Амундсен в 1925 году. Известие об этом пришло 12 июня. Гидросамолет пилотировали майор Пьер Луиджи Пенцо и лейтенант Тулио Крозио, радистом был Джузеппе Делла Гата, механиками Бараччи и Кодоньотто.

Гидросамолет "Марина-II" вылетел из Италии 13 июня и через четыре дня прибыл в Лул. Восемнадцатого июня он отправился в Тромсё, но ветер и дождь вынудили его вернуться.

3.5. Исчезновение Амундсена

Восемнадцатое июня 1928 года в истории спасательных экспедиций "Италии" стало траурной датой. В этот день Амундсен и его товарищи на самолете "Латам-47" исчезли в просторах Баренцева моря.

В первые же дни исчезновения "Италии" Амундсен вызвался возглавить спасательную экспедицию. Двадцать седьмого мая норвежское правительство уведомило графа Сенни, что Норвегия при условии возмещения расходов готова взять на себя ответственность за экспедицию, руководить которой будет Амундсен.

Ответ пришел в тот же день, 27 мая: итальянское правительство выражало благодарность за уже подготовленную экспедицию под руководством Рисер-Ларсена и просило норвежскую сторону в данный момент не предпринимать каких-либо новых шагов.

После такого ответа Амундсен решил снарядить авиационную экспедицию за свой счет при финансовой помощи Элсуорта. С этой целью он обратился к своему товарищу по экспедиции 1925 года летчику Дитрихсону, который в это время находился в Германии, с просьбой договориться с "Люфтганзой" [108] о приобретении самолета "Дорнье-Валь".

Журналисту Давиду Джудичи из "Коррьере делла сера", который интервьюировал Амундсена на его загородной вилле в окрестностях Осло, норвежец говорил о том, с каким беспокойством он ждет решения Элсуорта:

– Необходимо действовать без промедления. Только тот, кто, как я, провел три недели среди льдов, может понять, что это значит и что помощь в таких случаях никогда не бывает слишком быстрой. Существует чувство солидарности, которое должно объединять людей, особенно тех, кто рискует жизнью во имя науки. Перед этим чувством наши личные разногласия должны исчезнуть. Все, что омрачало наши личные отношения с генералом Нобиле, должно быть забыто. Сегодня я знаю только одно: генерал Нобиле и его товарищи в опасности, и необходимо сделать все возможное, чтобы спасти их.

Однако Элсуорт предложил только две тысячи долларов – смехотворно малую сумму для покупки "Дорнье-Валь". Огорченный Амундсен уже отказался было от своей затеи, когда богатый норвежский коммерсант Фредерик Петерсен, возглавлявший в Париже франко-норвежскую торговую палату, предложил свою помощь. Четырнадцатого июня он сообщил Амундсену, что министр французского морского флота предоставил в его распоряжение гидросамолет с экипажем. Так была организована экспедиция на "Латаме-47", в которой участвовали два капитана французского флота – Рене Гильбо и Альбер Кавалье де Кувервиль, старший моторист французской авиации Жильбер Брази и радист Эмиль Валетт.

Только что построенный "Латам-47" продемонстрировал превосходные летные качества в пробных полетах. Экипаж, который участвовал потом в экспедиции Амундсена, совершил безостановочный перелет из Кодебек-ан-Ко, неподалеку от Кале, в Бизерту (Тунис). Полет оказался очень трудным из-за плохой погоды. Ночью, когда приводнялись в Бизерте, ощущалась сильная качка, которая, однако, не причинила никакого вреда самолету, как показала тщательная проверка, проведенная по окончании путешествия.

"Латам-47" с французским экипажем на борту вылетел из Кодебек-ан-Ко 16 июня в 8 часов 20 минут утра и спустя четырнадцать часов прибыл в Берген. Вечером того же дня Амундсен и Дитрихсон в сопровождении Вистинга – старого товарища Амундсена выехали из Осло в Берген. Семнадцатого июня, вечером, Амундсен и Дитрихсон, сев в Бергене на "Латам-47", вылетели в Тромсё. Самолет прибыл туда после восьми часов полета, в 4 часа утра 18 июня. Атмосферные условия ухудшились, когда самолет прилетел в Тромсё. Амундсен боялся, как бы погода совсем не испортилась, и обрадовался, когда увидел, что небо светлеет. Институт геофизики в Тромсё в 14 часов дал благоприятную метеосводку, и было решено лететь. В 16 часов "Латам-47" с шестью человеками на борту взял курс на Шпицберген. Примерно через два часа после вылета гидросамолет, поддерживавший связь с Институтом геофизики, сообщил, что попал в густой туман, и запросил данные радиопеленга. Радист полагал, что в тот момент "Латам-47" находился вблизи острова Медвежий.

Около 18 часов 30 минут "Латам-47" передал сигнал LWP – позывные радиостанции острова Медвежий. Вероятно, гидросамолет и здесь хотел запросить радиопеленгационные данные. В 18.45 снова был принят тот же сигнал, потом наступило молчание.

Амундсен – великий полярный исследователь и пять его отважных товарищей исчезли в просторах Баренцева моря.

Восемнадцатого июня, когда "Латам-47" покинул Тромсё, там же, во фьорде, находились два других гидросамолета – шведский "Упланд" и финский "Турку". "Марина-II", пилотируемый Пенцо, прибыл на следующий день, около 7 часов утра. Как и "Латам-47", эти три гидросамолета направились на Шпицберген.

Возникает вопрос, не лучше ли было бы, если бы все четыре гидросамолета вместе пересекли Баренцево море? Конечно, это было бы лучше. Но между норвежцами, итальянцами, шведами и французами возникло благородное соперничество в стремлении первыми оказать помощь потерпевшим бедствие, и поэтому каждая экспедиция действовала независимо от других, на свой страх и риск.

Директор Геофизического института в пространном письме, адресованном французскому консулу в Тромсё, пишет по этому поводу:

"Когда я спросил Дитрихсона утром 18 июня, не полетят ли они вместе с двумя другими гидросамолетами, он ответил уклончиво, и у меня создалось впечатление, что они не обсуждали этого вопроса. Помнится, он сказал, что они предпочитают лететь одни, чтобы, смотря по обстоятельствам, иметь полную свободу действий".

Без сомнения, поспешности вылета "Латама-47" способствовала и новость, которую Амундсен узнал в Тромсё, находясь в доме своего друга фармацевта Цаппфе. Ему сказали, что в тот день, в 12 часов 15 минут, Маддалена вылетел на "S-55" из Вадсё прямо в Кингсбей.

Трагедия "Латама-47", совпавшая с трагедией "Италии", потрясла весь мир. Французский военный флот направил в район бедствия крейсер "Страсбург", судно рыбоохраны "Квентин Рузвельт", попросив Министерство обороны Норвегии откомандировать на эти суда двух норвежских офицеров, хорошо знающих Шпицберген. Вместе с этими кораблями французский флот отправил также судно "Дюранс" с продовольствием и снаряжением и зафрахтовал норвежское китобойное судно "Хеймдал". Норвежский флот послал крейсер "Торденскхольд" под командованием адмирала Осло и корабль "Мишель Сар", на борту которого находился Вистинг – старый товарищ Амундсена, а также суда "Веслекари" с Трайгвом Граном и "Хобби" с Рисер-Ларсеном.

В поисках, кроме того, участвовало правительство Дании, без промедления приславшее из Гренландии быстроходный парусник "Густав Хольм".

Все эти суда с помощью норвежских, шведских и французских самолетов [109] обследовали район Баренцева моря между 70-й и 81-й параллелями, нулевым и 30-м меридианами к востоку от Гринвича.

Судно "Хобби" великодушно предоставила в распоряжение норвежского правительства мисс Бойд, когда узнала об исчезновении Амундсена. Единственным ее условием было оставаться на борту судна вместе со своими товарищами.

В поисках приняли участие также итальянские самолеты. Пенцо 23 июня облетел на "Марина-II" западные берега Шпицбергена до самой южной его точки, обследовав 800-километровую полосу моря, после чего вынужден был возвратиться в бухту Вирго, где стоял тогда "Читта ди Милано".

Как раз в эти дни из Италии прибыл другой самолет типа "Дорнье-Валь" "Марина-I", пилотируемый Иво Раваццони и Бальдини. В состав экипажа входили также два моториста – Пива и Каподанно и старший радист Боррини. Через четыре дня, 26 июня, "Марина-I" приводнился в фьорде Тромсё для проведения рекогносцировочных полетов вдоль северных берегов Норвегии. Во время одного из них, продолжительностью одиннадцать часов, самолет углубился в просторы Баренцева моря на 400 километров к северо-западу от мыса Нордкап.

"Марина-I" находился в Тромсё около месяца. Четвертого августа из Рима пришел приказ вернуться обратно, и 8 августа гидросамолет приводнился в Марина ди Пиза.

К сожалению, эти, как и все остальные, поиски Амундсена оказались безрезультатными. Лишь спустя несколько недель, 31 августа, судно "Бродд" обнаружило один из поплавков "Латама-47" в двух милях от маяка Торсваг. Эта находка подтверждала, что самолет Амундсена упал в Баренцевом море, очевидно, недалеко от острова Медвежий. Двумя днями позже норвежский адмирал Осло приказал прекратить поиски, и французский адмирал Шерр 7 сентября уведомил об этом находящуюся на борту "Хобби" мисс Бойд такой радиограммой:

"Адмирал Осло сообщил мне о своем решении немедленно прекратить поиски во льдах. В тот момент, когда заканчивается наше активное сотрудничество, я хотел бы выразить Вам свою глубокую признательность и восхищение Вашей настойчивостью, самоотверженностью и благородством, которые Вы проявляли постоянно, требуя, чтобы "Хобби" поручались самые трудные и опасные задания".

Позже, 13 октября, в море, в точке с координатами 64°51' с. ш. и 8°50' в. д., был обнаружен пустой бензобак. Создали техническую комиссию, которая должна была исследовать оба найденных предмета и попытаться установить причину несчастного случая.

Осмотр поплавка показал, что соединения между крылом и поплавком были нарушены, там зияла огромная дыра. Что касается пустого бензобака, то можно предположить, что экипаж снял его, чтобы использовать как спасательный круг, или чтобы сделать плот, или же, что более вероятно, попытаться с его помощью восстановить поперечное равновесие гидросамолета, давшего крен на одно крыло – с той стороны, откуда был сорван поплавок. Во всяком случае можно было заключить, что самолет держался на плаву всего несколько минут, прежде чем уйти под воду.

О причине же падения самолета в море ничего нельзя утверждать с уверенностью, однако думается, что, вероятнее всего, это случилось из-за крайне неблагоприятных метеорологических условий, которые наблюдались в первые часы после вылета "Латама-47" вопреки прогнозу Геофизического института Тромсё.

Напрашивается один комментарий в связи с трагической экспедицией на "Латаме-47". Если Амундсен собирался на этом самолете прямо из Тромсё лететь в лагерь потерпевших бедствие (а похоже, что именно так и было), то у него не имелось никаких шансов попасть туда, так как он не знал, куда за это время дрейф отнесет красную палатку. Если Маддалена не смог обнаружить ее во время первого своего полета, хотя ему было известно точное местонахождение палатки в момент вылета из Кингсбея, то каким образом рассчитывал найти ее Гильбо?

Ясно, что Амундсен, к сожалению, слабо разбирался в аэронавтике; он доказал это в 1923 году своим безрассудным проектом пересечь арктическую полярную шапку от Аляски до Шпицбергена на "Фоккере" и подтвердил экспедицией на самолете "Дорнье-Валь" в 1925 году. Но зато он был большим знатоком по части проведения экспедиций на собачьих упряжках, одну из которых и должен был бы предпринять, чтобы оказать помощь пострадавшим. На корабле или на самолете он мог бы прибыть в Кингсбей, договориться с "Читта ди Милано" об организации такой экспедиции. А затем с северных берегов Северо-Восточной Земли отправиться к тому месту, где находилась красная палатка.

При поддержке самолета, пилотируемого Гильбо или Рисер-Ларсеном, которые по ходу спасательной экспедиции могли сообщать данные о перемещении красной палатки, а в случае необходимости доставить снаряжение и продовольствие, такая экспедиция, без сомнения, достигла бы цели и спасла потерпевших бедствие. Какой это был бы триумф для знаменитого исследователя!

Как жаль, что этого не случилось. Как жаль, что Амундсен решил действовать в одиночку, презрев помощь итальянцев. Однако непростителен также промах итальянского правительства и командования "Читта ди Милано", которые, зная о готовящейся экспедиции на "Латаме-47", не сочли нужным телеграфировать Амундсену, что готовы предоставить ему всестороннюю помощь...

Как нечто курьезное вспоминается вмешательство в поиски Амундсена ясновидящих, которых, на удивление, очень много оказалось в северных странах. Они засыпали "Читта ди Милано" телеграммами, в которых сообщалось, что Амундсен находится в том или ином месте. В одной из них с такой уверенностью утверждалось, что Амундсена видели на одном из Семи Островов, что Романья, как он сказал, не желая упустить ни малейшего шанса, отправился исследовать указанное место.

3.6. Маддалена и Пенцо над красной палаткой

Гидросамолет "S-55" прибыл в Кингсбей вечером 18 июня. Не теряя времени, на следующее же утро, в 5 часов 20 минут, Маддалена, Канья, Рампини и Марсано отправились на поиски красной палатки, следуя вдоль берегов Земли Хоаакона VII и Земли Альберта до острова Амстердам, а затем вдоль северных берегов Шпицбергена к мысу Северный и Семи Островам. Видимость была превосходная, и остров Карла XII показался с расстояния 80 километров словно огромная мрачная башня циклонов. Примерно в 8 часов самолет был над островом Фойн, облетел его, но красную палатку не обнаружил.

"Огромные, разнообразные по форме ледяные глыбы отбрасывали бесчисленные тени во всех направлениях. Массивные белоснежные плиты были отполированы столь тщательно, что казалось, будто они сделаны из мрамора. И никаких признаков людей, которые должны быть здесь, куда мы прилетели из такого далекого далека, чтобы спасти их", – вспоминал Маддалена.

Маддалена сбрасывает послание, так никем и не полученное, в котором твердо обещает: "Завтра вернемся сюда". В Беверли-Сунд аэроплан "S-55" немного снижается, чтобы приветствовать Рисер-Ларсена и Лютцов-Хольма. В полдень, после семи часов полета, гидросамолет снова приводнился в Кингсбее.

Обещание было выполнено. На следующий день, 20 июня, "S-55" вылетел в 6 часов 45 минут утра; предварительно был установлен свод радиосигналов, которые будет посылать красная палатка, когда гидросамолет покажется в небе, чтобы он смог отыскать ее. Через одиннадцать минут полета над островом Фойн обитатели красной палатки увидели самолет и стали подавать сигналы. И вот наконец принят сигнал: "KKK" – "Вы находитесь прямо над нами, снижайтесь!"

Пилоты на какое-то мгновение увидели внизу палатку, но тут же потеряли ее из виду. Радиосигналы вернули их назад, и палатка наконец снова показалась и уже все время была на виду; "S-55" сделал несколько кругов, постепенно снижаясь, и сбросил продовольствие.

Обитатели красной палатки, взволнованные до глубины души, передали по радио свою благодарность итальянским летчикам.

Тем временем в ночь с 19 на 20 июня в Кингсбее приводнился Пенцо на гидросамолете "Марина-II", вылетевшем из Тромсё в 6 часов вечера 19 июня, вслед за "Упландом".

Итальянские летчики готовились к третьему полету к красной палатке, обнаружить которую теперь было легче благодаря дымовым сигналам и флажкам, сброшенным в прошлый раз.

Маддалена и Пенцо отправились вместе. Гидросамолеты вылетели 22 июня в 9 часов 30 минут утра, нагруженные продовольствием.

Мы вышли на связь с ними вскоре после того, как они пересекли мыс Северный. Через полчаса они были над нами и сбросили все, что было припасено для нас. Делая виражи над нашими головами и готовясь сбросить груз, самолеты снизились настолько, что можно было ясно различить людей, разглядывающих нас. Среди других я заметил кинооператора, который крутил рукоятку ручной кинокамеры.

Вот это меня удивило. Мы были грязные, раненые, полуголодные; почти месяц жили мы в крайней нищете, в ужасной грязи. Все это время мы с томительным беспокойством ожидали столь необходимых нам вещей: аккумуляторы, чтобы и дальше поддерживать связь с цивилизованным миром, продовольствие, одежду, медикаменты. И вот драгоценный груз наконец прибыл. Мы видели, как он падает к нам, и подбирали его с криками ребяческой радости. Скользя и оступаясь на льду, мы были как нищие, ожидающие куска хлеба у дверей богача. Наконец, этот кусок, о котором мы мечтали в течение долгих четырех недель, нам дали. Мы были опьянены радостью, и сердца переполняла благодарность к славным летчикам, пролетавшим над нами. Но к радости примешивалась и горькая печаль от сознания унизительного положения. Мы сами, привыкшие летать выше всех, были сейчас так далеки от людей, находившихся над нами. И мы оставались здесь, в крайней нужде и зависимые от милости, падавшей с неба.