Текст книги "Рассвет (СИ)"
Автор книги: Ульяна Матвеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Я люблю тебя, – прошептала Лиза.
Несмотря на шум волн и шелест пальмовых листьев, Даниил то ли услышал, то ли почувствовал это. Он остановился и притянул ее к себе, покрыв ее губы и шею жаркими поцелуями.
– А я тебя люблю, больше жизни, – улыбаясь, ответил Даниил.
Когда шторы на окнах тяжело опустились, на небе загорелась новая звезда. И тихонько опустилась к влюбленным, благословив их ребенком.
Глава 8
Полетели дни, недели... Каждый новый день, начинающийся с поцелуев и заканчивающийся ими же, связывал их все крепче невидимой нитью. Сразу после венчания, Лиза переехала к нему и с первых дней с воодушевлением начала по-женски обустраивать их семейное гнездышко. Сессия была позади, и теперь ничто не мешало ей полностью вжиться в роль хозяйки и жены. Между ними больше не возникало ссор и недомолвок, и в отношения вернулось абсолютное доверие, помогая им открываться друг другу с каждым днем все сильнее.
Как-то раз Даниил решил вновь навестить старого друга, который не смог присутствовать на их свадьбе из-за срочной командировки.
– Ну рассказывай, как тебе твоя женушка?
Даниил задумчиво улыбнулся и ответил:
– Она – чудо!.. В волосах – ветер, в улыбке – солнце, в глазах – бездонный океан...
Походка ее настолько легка и непринужденна, словно она парит над землей. Кажется, что за ее спиной скрываются два сияющих крыла, которые она спрятала от простых людей, но которые раскрываются лишь на рассвете, когда солнце только-только касается поцелуем земли, окрашивая ее смущенным багряным румянцем.
В ранние часы, когда город окутан пепельной дымкой, когда воздух пронизан восхитительной свежестью, когда лепестки цветов в клумбах сонных улиц умываются росой, сквозь пелену волшебных снов и догорающих фонарей, она, встав на цыпочках на краю одной из черепичных крыш, взмахивает своими огромными крыльями и уносится ввысь, к розовым облакам, наполняясь светом и любовью.
Я хочу стать ее спутником, хочу познать то, что знает она, хочу увидеть горизонты с ее высоты, хочу наполнять ее счастьем и подниматься к звездам вместе с ней каждую ночь, едва на город упадет звездное покрывало. Мне хочется защищать ее от внешнего мира, держа в своих руках, до последнего вздоха. Я на своей шкуре прочувствовал всю жестокость этого мира, и, поверь, своей грубостью он может сломать ее, сломать ее хрупкие крылья. Я хочу оградить ее от этого, насколько это возможно...
Наступила тишина. Слышно было лишь тиканье часов и стук сердца Даниила. Сергей задумчиво водил пальцем по бокалу. Никогда он еще не видел своего друга таким серьезным и таким влюбленным. В его памяти всплыла его первая любовь, грубо оборванная им самим по причинам, которые когда-то казались необычайно важными, а теперь, спустя столько лет, глупыми и пустыми... И вот перед ним сидел словно бы он сам в молодости, неопытный, наивный и по уши влюбленный.
– Ого... Признаться, не ожидал от тебя такого, – чуть насмешливо проговорил, наконец, Сергей.
– Что ты имеешь в виду? – отозвался Даниил.
– Ну... такой пылкой влюбленности, в твоем возрасте, с твоим опытом. Я думал, Светка вытянула из тебя все соки и полностью отбила желание когда-либо полюбить снова.
– Так и есть... – в лице Даниила произошла удивительная метаморфоза: между бровей пролегла глубокая складка, взгляд стал жестким, а челюсти плотно сжались. – Я тоже думал, что больше не смогу кого-то подпустить к себе близко. Но с Лизой все совершенно иначе. Света делала меня игрушкой в своих руках, а Лиза... Боже, я даже не хочу их сравнивать! Лиза – она особенная, с ней я живой, настоящий, абсолютно счастливый. Она пробуждает во мне жажду жизни, желание творить, творить вместе с ней, соответствовать ей. Ты ведь давно не был у меня, верно? Я даже забор покрасил и посадил кусты пионов, и на очереди беседка, – смеясь, говорил Даниил.
– Ну и ну, – ответил Сергей. – Не, я, при всем желании, тебя не понимаю. Неужели так плохо было жить одному? Делаешь, что хочешь, питаешься, как хочешь, пьешь, сколько влезет... Хочешь, один, хочешь, с подружкой... И никаких «должен» и «обязан»! Я свою вспоминаю с содроганием. Нет, ты не подумай, она была хороша собой, ты же помнишь. Но как начнет, бывает, нудеть, не остановишь! Мужчина должен то, мужчина должен это... Еле сбежал от нее! С тех пор дал себе слово больше не ввязываться в брак и в серьезные отношения. Дай Бог, чтобы у вас с ней все было ладно. Но, если что, если вдруг из ангелочка превратится в ведьму, ты знаешь, где меня искать.
Даниил усмехнулся и перевел разговор на другую тему. Говорить о любимой женщине с кем-либо было глупым. Никто, кроме него, не знает, какое оно сокровище. И какое это удовольствие – понимать, что это сокровище принадлежит только ему одному.
Тем временем Лиза, пользуясь отсутствием мужа, решила переночевать у матери. Как в старые, добрые времена, они уселись на кухню и рассыпали кулек кедровых орешков по столу. Судя по их количеству, разговор обещал быть долгим.
– Что тебе налить? – поинтересовалась Марина Васильевна.
– Хочу твой фирменный чай со вкусом амаретто. Сделаешь?
– Хм, помнишь еще...
– Конечно, помню, – Лиза встала из-за стола и обняла маму. – И очень по тебе скучаю. Хорошо, что мы живем рядом. В любой момент можно просто прийти и все будет так, как прежде.
– Нет, дорогая, как прежде уже не получится, – услышала она в ответ. – Ты уже не та девчушка, которую я знала. Ты теперь замужняя дама, у тебя свой дом, скоро появятся свои дети...
Лиза разгоряченно ответила:
– Ну что ты, мама! Ничего не поменялось. Разве что теперь больше времени провожу в другом доме. Кстати, я принесла фотографии с путешествия. Садись поудобнее, я сама налью нам чай и обо всем сейчас расскажу.
За разговорами время пролетело незаметно. Ройс лег у ног, как обычно, и время от времени ласково смотрел на молодую хозяйку. Когда она вошла в свою комнату, ее взгляд упал на любимый музыкальный инструмент. Лиза решила, что утром попросит вывезти его отсюда в ее новый дом, где она могла бы продолжить любимое занятие. Затем она свернулась калачиком и повернулась лицом к окну. Подумать только, еще недавно она проливала слезы в эту подушку, недоверчиво хмурясь на весь мир, который казался ей лживым и жестоким. А сегодня все снова стало так, как прежде, даже лучше. И, засыпая, она распростерла руки жизни, доверчиво улыбаясь ей даже во сне.
Глава 9
– Ну как? – очень тихо спросила Лиза, взволнованно вытирая вспотевшие ладони о юбку. Она старалась не выдавать своего волнения, но щеки пылали, и одного этого было достаточно, чтобы с первого взгляда понять, как важна для нее эта минута.
Даниил так и остался стоять в той же позе: слегка облокотившись на инструмент, он несколько секунд неподвижно смотрел на ее руки. Внутри него все еще жила эта мелодия – она словно проросла в нем и окутала своим тонким ароматом. Впервые в жизни он почувствовал себя легким облаком, парящим где-то высоко в синем небе, которое переливается первыми робкими лучами восходящего солнца. Он перевел взгляд на Лизу и не смог сдержать улыбки – не той, которая обычно сопровождает нас в моменты веселья, а той, редчайшей и драгоценной, которая идет из самых глубин нашего существа. Когда улыбается и светится душа. Даниил заметил, как прелестная головка Лизы слегка наклонилась набок, а губы так же дрогнули в ответной улыбке.
– Обалденно! Не уверен, что смогу найти подходящие слова, но я очень постараюсь... – Даниил прижал тыльную часть кисти к губам и некоторое время сосредоточенно смотрел на опустевшие черно-белые клавиши. – Я далеко не поэт, моя милая Лиза, я никогда в жизни не говорил ничего подобного никому. Но эта музыка... Она завораживает. Я хочу затеряться в магическом кружеве ее звуков – вот как я заговорил с тобой! – он смущенно заулыбался и медленно поцеловал ее все еще влажную руку, которую затем положил на свою ладонь. – Я всегда знал, что эти пальчики необыкновенные. Они даже внешне отличаются от других. Таких длинных пальцев я еще не видел... Знаешь, я даже капельку тебе завидую: в любой момент ты можешь сесть за инструмент и выразить себя таким образом, когда не хватает слов. Вот как у меня сейчас, например.
– Нет, не в любой... Только когда думаю о тебе. Это главный ингредиент моего творчества.
– А ты главный ингредиент моей жизни! Пожалуй, это надо записать. И сочинить песню, которую потом будем петь нашим детям и внукам под гитару, верно, любимая?
Все происходящее с ней в последнее время было слишком прекрасным, чтобы поверить в то, что это будет продолжаться бесконечно. Стоящий за дверью Страх вновь заглянул в окно, в тот самый момент, когда Лиза перевела взгляд со своего тихого семейного счастья на то, что стояло за его пределами и ждало своего часа. Встретившись с ним глазами, она вздрогнула и проявила неосторожность: впустила его в дом. Он медленно вполз, оставив дверь открытой, и спрятался в дальний угол. Как ни пыталась Лиза прогнать его, ей это не удавалось. Глядя на обеспокоенную жену, Даниил сам увидел его. Он крепко прижал к себе Лизу и прошептал:
– Я всегда буду с тобой. Пока ты сама этого будешь желать.
Чтобы отвлечься, Лиза решила приготовить пирог из красной рыбы по рецепту мамы. Когда она приступила к украшению его верхней части, раздался звонок.
– Привет, бабушка, – услышал Даниил, находясь в соседней комнате. – Ну что ты такое говоришь, как я могу забыть тебя! Не выдумывай... Да, у нас все замечательно, как в сказке, даже не верится, что все это происходит со мной. А как вы там?.. Передавай дедушке привет. Хотите, я приеду к вам завтра на пару дней? Думаю, мой муж меня отпустит, правда? – последняя фраза прозвучала уже значительно громче и в дверном проеме появилась лукавая мордашка его прехорошенькой жены.
– Угу, – недовольно промычал он. Если бы не работа, он бы смог поехать с ней и не пришлось бы разлучаться на целых два дня!
Лиза вскоре вернулась к нему и уселась к нему на колени, обняв за шею.
– Ты сердишься?
– Конечно, нет.
– Значит, показалось... Я пойду достряпаю нам обед и начну собираться, чтобы завтра после занятий сразу сесть на поезд.
Как только она скрылась из виду, на его телефон прилетело сообщение: «Дружище! Я вернулся, правда, ненадолго. Давай завтра встретимся после шести. Адрес пришлю позже». Стас! Тот самый парень, с которым они так сдружились после случайной встречи в горнолыжном курорте два года назад. После этого Даниил похлопал о том, чтобы помочь ему устроиться в его компанию, и с тех пор они часто коротали время за разговорами о жизни, спорте, политике, а за кружкой пива их непременно тянуло пофилософствовать. Затем он в один день собрал вещи и улетел в Европу, после чего общение прекратилось. И вот он вернулся, как раз вовремя. Завтра, когда Лиза умчится к родственникам и его начнет съедать тоска по ней, Стас отвлечет его рассказами о том, где он пропадал все это время. Даниил поднялся, чтобы рассказать об этом Лизе. Проходя мимо зеркала, он остановился. «Подумать только, что делает с человеком любовь», – улыбнулся он, рассматривая свое отражение. Вдруг он услышал звон посуды из кухни. Даниил бросился туда, испугавшись, что Лиза поранилась, но опасения были напрасны. Она стояла растерянная посреди осколков и едва сдерживала слезы. Даниил быстро собрал веником обломки и прижал к себе Лизу, как маленького ребенка.
– Ну ты чего, дурашка? Подумаешь, одной вазой меньше. На счастье, как говорится.
Лиза покачала головой и ответила:
– Это не просто ваза. Это был наш свадебный подарок от дедушки, семейная реликвия. Мне и без того не по себе, еще это!
– Не бери в голову. Посмотри мне в глаза и послушай: все будет хорошо. Ничего не бойся.
Ей снова почудились шорохи где-то рядом. И она еще крепче обняла Даниила.
Глава 10
Вечер прошел примерно так, как он и предполагал. Лиза попросила его не беспокоиться и не отпрашиваться с работы, убедив его в том, что нет необходимости ее провожать. Вокзал находился в пешей доступности от ее университета, и сразу после окончания последней пары она неспешно отправилась на поезд, до отправления которого оставалось еще более часа. В это время в городе царствовали пробки, и ей совершенно не хотелось, чтобы Даниил попал в самый их эпицентр в час пик. Поэтому, мило пообщавшись и любовно попрощавшись по телефону, она отыскала в сумке новые наушники и, шагая в такт любимым песням, порхала мимо безнадежно стоящих разноцветных машин, которые тоскливо глядели своими желтыми фарами ей вслед.
Даниил встретился с другом и весь вечер провел за беседами. Он поделился с ним своим счастьем, которое недавно вошло в его дом, а взамен услышал интересную повесть о том, как Стас умчался в Италию к своей девушке, с которой длительное время переписывался, но, стоило ему переехать к ней, как они вскоре разошлись, и все это время он пытался устроиться там и получить гражданство. На середине истории Стас попросился за руль, по которому так соскучился за два года, и теперь с наслаждением гонял по опустевшему шоссе и продолжал свой рассказ. Даниил вынул из кармана мобильный телефон, чтобы написать Лизе, и загляделся на ее фотографию, которую он поставил на главный экран вместо обоев, когда краем глаза заметил впереди грузовик, а через мгновение услышал оглушительный визг тормозов, глухой стук и пронзительный скрежет металла. Острая боль впилась зубами в его ребра и спину и раздирала когтями его кожу. Тошнотворный запах крови, казалось, полностью объял его. Сознание становилось все более размытым, все плыло перед глазами. Губы шептали имя, которое эхом звучало в слабеющем сердце. Веки тяжело опустились и наступил мрак.
Уставшими глазами Лиза провожала фонари из окна мчащегося в ночи поезда. Вдруг она почувствовала соленую горечь на языке и услышала голос Даниила. Он звал ее, и будто бы прощался. Лизе стало нехорошо, и она тяжело опустила голову на помятую подушку. Ей стало очень холодно, колени задрожали. Она попыталась взять себя в руки и смахнуть назойливые страхи, заползающие к ней под кожу, но ничего не вышло. Рука потянулась к телефону и быстро набрала знакомый номер. Гудки. Долгие, протяжные гудки, длиною в вечность.
Ее пальцы не слушались и не попадали по клавишам, в то время как перед глазами расстилалась пелена. Лиза рисовала в воображении, как Даниил включил громкую музыку и попросту не слышит ее звонков, но интуиция печально качала головой, беспощадно стирая все позитивные догадки. Лиза вскочила на ноги и пошла в тамбур, где продолжила метаться из угла в угол. Она пыталась найти способ узнать, все ли в порядке, и не находила. Наконец, она приняла решение выйти из поезда на ближайшей станции и отправиться на его поиски, если все-таки до тех пор он не перезвонит ей или не ответит на ее звонки. Она быстро собрала вещи и скользнула на перрон, бледная, как луна. Она подняла взгляд на небо в надежде найти ответ хотя бы там. Мерцающие звезды навеяли ей воспоминания о том, как еще утром они прощались. Она сидела на краешке их уютной постели и любовалась спящим мужем. Мягкий утренний свет проникал сквозь тяжелые шторы и падал на его спокойное и умиротворенное лицо. Рука все еще лежала на подушке, хранящей тепло Лизы, вставшей полчаса назад. Он обнимал ее во сне и прижимал к себе, и ей стоило огромных усилий оставить его одного. Почувствовав на себе ее взгляд, он приоткрыл один глаз и, прищуриваясь, попытался затащить ее обратно под одеяло. Лиза поцеловала его ладонь и прошептала:
– Мне нужно бежать, я опаздываю на занятия. Кстати, помнишь, что сегодня я уезжаю к бабушке?
– К сожалению, да. Не уезжай, пусть лучше приедет она к нам, хоть на месяц, – сонно пробормотал Даниил.
– Не могу, она ведь уже ждет. Я буду часто звонить и писать. Время пролетит быстро, вот увидишь! – весело ответила Лиза, совершенно в это не веря. Она уже скучала по нему, и мысль о разлуке на целых два дня казалась просто ужасной. И сейчас, едва держась на ногах от страха, она упрекала себя за то, что не послушалась мужа. Снова и снова она набирала его номер и каждый раз слышала длинные гудки. Быстро шагая в сторону ближайшей автобусной остановки, Лиза все больше погружалась в раздумья. Если бы что-то произошло, ей бы уже кто-то перезвонил и сообщил об этом. Эта мысль вызывала в ней содрогания, но она продолжала искать ответы. Возможно, он просто потерял телефон. Она зацепилась за эту догадку и хваталась за нее, как хватаются за бревно утопающие. Но, зная Даниила, она пришла к выводу, что он нашел бы способ связаться с ней, чтобы лишний раз не волновать. Лиза уже почти дошла до остановки, когда тишину разрезал сигнал входящего звонка. На экране высветилось заветное слово «Любимый». Она мгновенно подняла трубку и радостно воскликнула: «Ну наконец-то». Но в следующее мгновение у нее подкосились колени, и она едва успела сесть на ближайшую скамью. Ей ответил незнакомый голос: «Здравствуйте, это сержант полиции. Произошла авария, есть погибшие. Вашего мужа звали Даниил Немцов?».
«Звали»! Значит... О Боже, это значит, что его нет в живых!
Лиза до боли впилась в телефон и не своим голосом подтвердила это.
– Вам нужно будет приехать на опознание. Чем скорее, тем лучше.
Глава 11
Ноябрьское мраморное небо было холодным и неприветливым. Вероятно, солнце отдало слишком много света этим счастливым летом, которое каждым своим днем отпечаталось в памяти Лизы. Укутавшись еще глубже в шарф, долгими, пустыми вечерами она бродила по оживленным улицам шумного города, избегая тихих безлюдных переулков, от которых одиночество заглатывало ее еще больше, не давая свободно вздохнуть. Проходя мимо зеркальной витрины, она случайно увидела свое отражение и с мрачным интересом принялась рассматривать его. Под узкими полями черной фетровой шляпы на нее смотрели большие, печальные глаза, потерявшие изумрудный оттенок и ставшие серыми, как асфальт под ногами. Летний загар побледнел, румянец больше не касался милых щек с ямочкой, и лицо казалось бледным и болезненным. Узкие плечи ссутулились под серым пальто. Холодный сырой ветер развевал выгоревшие пряди волос, собранные в хвост, и обжигал руки, придавая им серо-фиолетовый оттенок. На секунду ее взгляд задержался на пожилой женщине с высокой прической, в нарядном бархатном платье винного цвета с букетом из белых лилий. Она куда-то спешила. Быть может, у нее сегодня день рождения, и в каком-то ресторане, поглядывая на часы, ее ждет любимый муж, в элегантном костюме, с приятным дорогим парфюмом; пальцы его нервно постукивают по столу, а глаза ищут родные черты среди лиц входящих дам, совсем как на их первом свидании. Или, быть может, она торопится на свадьбу дочери, и сегодня ее ждет столь волнительный момент, когда ее дорогая малышка перейдет в руки любящего мужчины и отныне сама станет хозяйкой, женой и матерью. Судя по ее счастливому и спокойному выражению лица, скоро она встретится с любимым мужем, и каждый день она будет встречать с ним закаты и рассветы, до глубокой старости. Несмотря на поднимающуюся новую волну глухой боли, Лиза вовсе не чувствовала зависти: напротив, уголки ее сухих бесцветных губ дрогнули в легкой улыбке. Она была рада за эту незнакомую женщину, и мысленно пожелала ей долгих лет жизни рядом с родными и близкими. И поспешно свернула за угол, чтобы скрыть от прохожих рыдания.
Каждый вечер она проводила на могиле мужа. До наступления темноты, она разговаривала с ним, как с живым, вспоминала каждый день, проведенный рядом с ним, но никогда не касалась будущего. Оно исчезло для нее, стерлось со страниц ее книги жизни. Несколько раз Лиза ловила себя на мысли, что желает вырвать эти опустевшие страницы и бросить в пламя, но что-то останавливало ее. Она не смогла жить в том доме, в котором все напоминало о былом счастье, и переехала в маленькую студию поближе к университету. Чтобы заработать на жизнь, Лиза разместила объявление о частных уроках музыки. Сдавать их дом ради прибыли Лизе показалось совершенно неприемлемым, и она позвонила сводной сестре Даниила, с которой они познакомились на свадьбе, чтобы предложить ей пожить в нём. Каждый день Лиза заставляла себя просыпаться и заниматься обыденными вещами, потерявшими всякий смысл. Она старалась как можно меньше находиться дома, в котором, как ей казалось, она медленно сходит с ума. Пока Лиза бродила среди людей, она чувствовала себя живой. Как только двери ее квартиры захлопывались изнутри, сердце замирало.
Однажды вечером она сильно задержалась в университетской библиотеке. За окном шел мокрый снег, который больше не вызывал у нее предчувствия счастья. Она повернулась к окну спиной и углубилась в чтение литературы до тех пор, пока библиотекарь не объявил о скором закрытии. Нехотя, она оторвалась от книг, накинула пальто и вышла на улицу. Снежинки весело кружились перед глазами, но от ее холодного дыхания они испуганно разлетались в разные стороны.
Лиза решила пройтись пешком и свернула во двор, чтобы срезать путь. Позади нее послышались быстрые шаги, и вдруг она почувствовала что-то острое в боку. Она резко обернулась и увидела мужчину, который прикрыл шарфом половину лица, оставив лишь озлобленные на весь мир глаза. Он прижал к ней перочинный нож и прошипел:
– Мобилу, деньги, украшение... Быстро!
У Лизы практически ничего из этого не было, не считая подаренного Даниилом мобильного телефона, в котором хранились их фотографии. Лиза крепко сжала в кармане телефон и оставалась неподвижной. Ей было все равно, что будет дальше, и она храбро стояла и глядела на грабителя, который взбесился и еще сильнее прижал к ней нож.
– Пошевеливайся, если хочешь жить! – рявкнул он. Лиза лишь усмехнулась. Обжигающая боль пронзила ее тело, и все поплыло перед глазами. Закрывая глаза, последнее, что она увидела, была драка между незнакомым мужчиной и тем самым грабителем, после чего послышался женский крик с просьбой вызвать скорую помощь, после которого она уже ничего не помнила.
Когда Лиза открыла глаза, она увидела, что лежит в белоснежной палате и обвела ее глазами, пытаясь вспомнить, как сюда попала. В памяти резко возник зловещий образ бандита, напавшего на нее, и она невольно вскрикнула, вжавшись в кушетку. От резкого движения Лиза вновь почувствовала боль, несмотря на мощную дозу обезболивающего, и осторожно вытянулась в прежнее положение. Через пару минут зашла медсестра и обрадовалась, видя, что девушка пришла в себя. Присев на стул рядом с пациенткой, она спросила о ее самочувствии и сделала пометки в журнале.
– Вам повезло – Вы отделались лишь неглубокой раной, ушибами и ссадинами. Ваш ребенок, к счастью, не пострадал.
Заметив недоуменный взгляд Лизы, она быстро добавила:
– Вы ведь знаете, что беременны?
Глава 12
Беременность проходила так легко, что, если бы не слова медсестры и первые черно-белые снимки малыша, у которого Лиза уже сумела разглядеть сходство профиля с его папой, она бы еще не скоро поняла, что внутри нее колотится еще одно крохотное сердечко. Когда она узнала, что это девочка, первое имя, которое пришло ей на ум, было имя бабушки Даниила – Олеся. Лизе пришло на ум, что ее покойному мужу наверняка понравилась бы идея назвать ее именно так, и с того момента, кладя руки на увеличившийся живот, она обращалась к дочери уже по имени. Лиза часто рассказывала ей о папе и о том, как она рада ее появлению. Она не уставала благодарить ее и Бога за такой подарок, который снова придал ей сил. Сразу после возвращения домой после двухнедельного пребывания в больнице, Лиза стала строго следить за питанием и правильным образом жизни. Она попросила у матери разрешения забрать к себе Ройса, хотя бы на время, и теперь вечерами ей уже было не так одиноко, как раньше. Марина Васильевна уговаривала Лизу вернуться в родной дом, но та отказывалась.
– Это трудно объяснить... И тем более трудно понять, знаю. У тебя сейчас своя личная жизнь, я не хочу мешать, – отвечала она маме. – К тому же, здесь все вводит в сладкое заблуждение о том, что все снова стало, как прежде. Я смотрю на эти предметы, – она прошлась по своей комнате, проводя пальцами по мебели, – и возникает иллюзия того, что все то, что произошло – страшный сон, и что все у меня впереди.
– Но, дочка, так оно и есть. У тебя все впереди, хоть ты и боишься сейчас об этом думать. Родишь малышку, та подрастет, найдешь хорошего человека и все то, что с тобой произошло, перекроется толстым слоем новых страниц твоей книги жизни. Но для этого нужно будет снова открыться миру. Правда, желательно не нараспашку, как ты любишь.
Лиза старалась сменить тему. Они говорили о погоде, о родственниках, о мамином новом знакомом... Лиза старательно участвовала в разговорах, но мысли ее все время норовили вырваться из-под контроля и улететь за облака. Нежно обняв маму на прощание, Лиза отправлялась в свое опустевшее гнездышко в чужом доме с видом на тупик. Улица, вдоль которой располагалась кирпичная трехэтажка, заканчивалась как раз на ней, и впереди нее оставалась только небольшая площадка для выгула собак и киоск, у которого по пятницам толпилась молодежь. С других квартир открывались виды на небольшой сквер, что лежал через дорогу, и детскую площадку внутри двора, но Лиза каждый день наблюдала лишь тупик. Как и в своей жизни.
Однажды вечером, удобно расположившись в кресле, Лиза довязывала первую шапочку для своей крохи. Напротив нее, из телевизора доносились песни из мюзикла «Поющие под дождем». Рядом с креслом сидел Ройс и игриво просился на прогулку. «Сейчас, малыш, пару рядов довяжу и пойдем», – сказала она своему другу и вдруг почувствовала первые схватки. Неужели, пора? Неужели, совсем скоро она сможет увидеть свою маленькую девочку, дочь от любимого человека? С трудом переводя дыхание от волнения и боли, она набрала номер мамы и попросила ее приехать. Затем улыбнулась и, погладив живот, произнесла:
– Готова увидеть ту, что поди надоела тебе уже своей болтовней? Это было только начало... Как же я хочу поскорее обнять тебя!
Но, попав в родильным дом, уверенность Лизы в том, что все пройдет хорошо, начала слабеть. Ее отправили в операционную на кесарево сечение. Оказавшись на операционном столе, Лиза почувствовала озноб. Сердце бешено стучало от страха и в то же время от нетерпения увидеть свою малышку. Анестезиолог стал медленно вводить наркоз, и впервые за долгое время она почувствовала разливающееся по телу тепло. Когда подготовка к операции была завершена, Лиза улыбнулась – совсем скоро она услышит голосок дочери. Но страхи снова начали атаковывать ее: «А все ли с ней в порядке? Почему так долго? Как она, должно быть, напугана сейчас...» От мыслей ее отвлек крик ребенка – красивый, мягкий, мурчащий голосок котенка, как ей тогда показалось. И вот ей уже несут ее дитя, ее смысл жизни, ценнейшее сокровище. Свободным пальцем руки, в которой стояла капельница, она нежно погладила щечку малышки. Этот момент отпечатался в ее памяти на всю жизнь. Мысли улетели, осталась лишь безграничная нежность и любовь. Ее охватило острое желание забрать ее у чужих, прижать к себе и защитить от всего мира. Но ее вскоре унесли, а операция продолжалась. «Обещаю тебе, крошка, что мама всегда будет рядом. Ничего не бойся», – мысленно сказала дочери. Когда акушерка скрылась из виду с маленьким драгоценным свертком, Лизе стало казаться, что ей не хватает воздуха. С каждой минутой ей было все труднее дышать. В глазах потемнело. Казалось, это конец... Но на губах играла загадочная улыбка. «Господи, какое счастье!» – крутилось у нее в голове. Она стала мамой.
Глава 13
Для Лизы наступила удивительная пора. Каждый день длился бесконечность, но при этом первые четыре года материнства пролетели в один миг. Была ли она счастлива? Да, пожалуй. Все те чувства, что остались в ней после смерти мужа, она перенесла на Олесю. Малышка с первых дней жизни купалась в ее любви и росла необычайно доброй и ласковой девочкой, сильно напоминая своей бабушке маленькую Лизу, и внешностью, и характером. А Лиза видела в ней Даниила: тот же овал лица, та же форма носа и та же улыбка, которая умела согревать даже в самый морозный день.
Они по-прежнему жили в той самой маленькой квартирке, которая теперь выглядела совершенно иначе. В свободные минуты Лиза занималась тем, что вязала ажурные салфетки, скатерть, мастерила игрушки из старого хлама, найденного на даче, шила платьица для дочери и ее кукол. Дом постепенно приобрел уют, и теперь даже вид из окна стал казаться не тупиком, а местом для отдыха и перевода дыхания от вечной гонки. Пивной киоск снесли и заменили его на крохотную кофейню, аромат которой теперь распространялся по всему двору, залетая в окна. А рядом поставили две скамьи и цветочную клумбу. Осталось только разукрасить синий забор, чем однажды вечером Лиза и занялась на радость Олесе, которая гордо держала баночку с краской и подсказывала, где еще нарисовать зайца и добавить цветочек. Прохожие улыбались и восхищались работой Лизы, которой, по сути, было это все равно. Ей лишь хотелось порадовать дочку, а все остальное не имело никакого смысла.
Зимой они с Лесей и Ройсом пропадали на снежных горках в соседнем дворе, предварительно набрав с собой имбирного печенья и горячего шоколада в термосе, который, как оказалось, вдали от дома приобретал удивительный привкус. Иногда они забегали в кулинарию, что открылась недавно в их доме, чтобы погреться и перекусить, и снова скрывались где-то под кружащими над землей снежинками. К четырем годам Леся в детском саду научилась «намыливанию снегом», и теперь часто тренировалась на маме, чтобы потом побеждать в боевых схватках с соседскими мальчишками. Когда они, наконец, возвращались домой, то напоминали друг другу краснощеких снеговиков.
По воскресеньям они навещали Марину Васильевну, которая за эти годы вышла замуж за замечательного человека, ставшего другом для Лизы и дедушкой для Леси. Как только они с шумом врывались в их тихий дом, Андрей Михайлович забирал малышку в комнату с игрушками, а Лиза шла на кухню пообщаться с матерью и помочь ей накрыть на стол.
Большинство разговоров начиналось с одной и той же темы – нового замужества Лизы.
– Доченька, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Ты злишься на меня и думаешь, что я не понимаю, что говорю, и не понимаю тебя и твои эмоции. Мне тоже нелегко это говорить. Но я желаю тебе только добра, и сейчас, с позиции своего жизненного опыта, я убеждена в том, что тебе просто необходимо выйти замуж во второй раз. У тебя растет дочь, ей нужен отец! Чувства – они приходят и уходят, не стоит полагаться только на них в этом вопросе. Во-первых, если уж говорить откровенно, тебе нужен мужчина, который будет кормить и одевать вас с Олесей. С твоим незаконченным высшим образованием крайне сложно будет найти хорошую работу. Пока вас кормят твои частные уроки музыки, а дальше что? Разве что преподавателем музыки где-нибудь в училище, пока только в этом ты преуспела, но ведь все равно это копейки, посмотри хотя бы на своего отца... Во-вторых, тебе нужна семья, нужен кто-то, о ком бы ты заботилась, кого ждала бы с работы, с кем можно было бы поговорить вечерами по душам и обсудить прожитый день. Одной растить дочь – это очень тяжело, уж я-то знаю. В-третьих, подумай о малышке! Она должна видеть полноценную семью, с мамой и папой, которые водили бы ее в парк по выходным и в цирк по праздникам. А ты ведешь себя, как эгоистка! Замкнулась в себе и не замечаешь ничего вокруг. Ей мало твоей любви, ей нужна счастливая мама, понимаешь? И папа, который научит ее самообороне, игре в шахматы и стрельбе из лука. Ну это я образно... Я понимаю, ты сама росла без отца, и, наверное, тебе кажется, что это вполне нормально. Но, если бы тебе было, с чем сравнить, ты бы сейчас меня поняла. К тому же, ты такая чувствительная, что тебя любой может обидеть. Неужели тебе самой не хочется иметь опору, защитника, на которого всегда можно будет положиться? Вот устанешь ты в один прекрасный момент, и стоит лишь попросить, как он придет на помощь, а ты спокойно сможешь выдохнуть и набраться сил. Ты не представляешь, как мне этого не хватало двадцать лет!
