Текст книги "Оглянись, я рядом."

Автор книги: Уинифред Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Неужели он тебя обманул?!

– Да, представь себе! Незадолго до смерти он помирился с сыном и втайне от меня переписал завещание. Ты ни за что не догадаешься, во сколько были оценены моя верность и долготерпение. В тысячу франков! Не больше и не меньше! На следующий день после похорон меня выставили из замка, и я опять оказалась на улице.

– Что же было потом?

– Всякое было… К счастью, пять лет моей монашеской жизни не прошли даром. Имидж добропорядочной вдовы, подло обманутой супругом, очень помог мне. Бывший приятель этого негодяя дал мне банковский кредит, и я смогла купить себе вполне сносное жилище, нашла неплохую работу.

И тут меня опять бес попутал: я познакомилась с богатым бизнесменом-персом. И влюбилась в него. На сей раз действительно влюбилась! Восточный мужчина с европейским воспитанием. Красавец. Увез меня в Иран, где мы собирались пожениться. А там выяснилось, что я должна стать всего лишь одной из наложниц его гарема! Естественно, я воспротивилась. Решила немедля уехать обратно, да не тут-то было: этот гад запер меня в какой-то средневековой темнице! Лишь чудо помогло мне бежать. Несколько дней я пряталась во французском посольстве, где и увидела журнал с твоей статьей. Нахлынули воспоминания, захотелось домой, в Лондон. Может, здесь моя жизнь сложится более удачно?

– Мы с Майклом поможем тебе, – участливо промолвила Джудит.

– Спасибо. Я на вас очень надеюсь. Ты говорила, что нашла для меня какую-то работу, – напомнила Сузан.

Джудит смутилась.

– Да это и не работа вовсе, а так… Плод моей воспаленной фантазии. В общем, не стоит и говорить.

Сузан же такая формулировка заинтриговала.

– Как знать, может, это именно то, что мне нужно, – оживилась она.

– Нет, к тебе это вообще не имеет никакого отношения, а касается только меня.

– Тем более интересно: мне ведь не безразличны твои проблемы. Так что давай выкладывай!

Джудит неохотно начала свой рассказ – о Дэниеле, о стычке с ним, о сомнениях, которые он посеял в ее душе.

Сузан слушала внимательно, однако истолковала все на свой лад:

– Ты в него влюблена? Скажи прямо. Я не донесу твоему супругу.

Джудит залилась краской: такого поворота она никак не ожидала.

– Я же тебе говорила, что это чисто профессиональный интерес! Мне захотелось понять, как Дэниелу удается сразу разглядеть в человеке самое главное. У меня так не получается. Только что я чуть было не сбежала от милых приятных людей, потому что меня подвело первое, поверхностное впечатление.

Сузан и теперь мало что поняла, поэтому задала более конкретный вопрос:

– И какое же «редакционное задание» ты придумала для меня? Чем я, по-твоему, могла бы тебе помочь?

– Да ничем. Прости, что брякнула тогда под настроение.

– Нет, ты не увиливай, – настаивала Сузан. – Мне же интересно!

– Ну, понимаешь, мне пришло на ум подослать тебя к Дэниелу. Ты бы рассказала ему какую-нибудь слезливую историю, как это делают его любимые герои, и тайком записала бы вашу беседу на диктофон. А я бы потом прослушала запись и, может, поняла что-то важное.

– Скажи, а он какой из себя, этот Дэниел? Красивый? – поинтересовалась Сузан.

– В общем, да. Я слышала, женщины по нему сохнут. Брюнет. Высокий, стройный, синеглазый. Тридцать два года.

– Женат?

– В разводе.

– Не жмот, надеюсь?

– Нет! – даже с некоторой обидой за коллегу ответила Джудит.

– А дети у него есть?

– Кажется, нет.

– Ладно, это не так уж и важно. Главное, что он красив, холост и к тому же – популярный журналист. Неплохая партия для одинокой дамы, вернувшейся ни с чем в родные края. Или ты другого мнения? – Сузан лукаво подмигнула Джудит.

– Ты хочешь… все-таки к нему пойти?.. – растерянно пробормотала та.

– Ну, если ты честно признаешься, что он тебя привлекает как мужчина, то я не стану ввязываться в игру.

– Речь не о том, Сузан! – с досадой воскликнула Джудит. – Я вообще передумала затевать эту мистификацию!

– А меня, наоборот, твоя идея очень заинтересовала, – вполне серьезно заявила Сузан. – Почему бы не попытать счастья? Вдруг он мне понравится! Тогда я пущу в ход все свои чары и получу если не мужа, то красавца любовника. На зависть всем, кто по нему сохнет.

– Как у тебя все это лихо получается! – изумилась Джудит.

– Я всего лишь трезво смотрю на жизнь, – возразила Сузан. – А ты, кажется, так и осталась романтически настроенной школьницей. Но это вовсе не порок. Просто судьба была к тебе более благосклонна, чем ко мне.

– Да, мне грех жаловаться, – смущенно проговорила Джудит.

Сузан же вспомнила Майкла и мысленно пожалела подругу.

– Я принесу тебе полный отчет о своей беседе с этим красавцем. Ты только объясни толком, какую историю я должна для него придумать, и дай мне диктофон.

– Тебе не надо ничего придумывать, достаточно рассказать о реальных событиях твоей жизни и попросить Дэниела помочь.

Глава пятая

Внимание: запись!

Прежде чем позвонить Дэниелу, Сузан тщательно продумала план действий. То, что ей предлагала Джудит – поплакаться в жилетку, пожаловаться на нескладную жизнь, – Сузан абсолютно не устраивало. Так можно добиться от мужчины сочувствия – и то далеко не от всякого, – но вряд ли стоит рассчитывать, что он потеряет из-за тебя голову, влюбится и женится. А Сузан рассматривала Дэниела только как потенциального жениха!

Она давно дала себе слово, что больше никогда не свяжется со стариком, а выйдет замуж за молодого и обязательно привлекательного мужчину, пусть даже и не слишком богатого.

Дэниел, если верить Джудит, этим требованиям вполне соответствовал: молод, красив, отнюдь не беден и к тому же у него доброе сердце и мягкий характер. Просто кладезь достоинств и добродетелей! С таким грех не познакомиться, и уж тем более грех – упустить его. Поэтому Сузан избрала совсем иную тактику обольщения Дэниела.

Не загнанной жертвой должна она предстать перед ним, а умной, сильной женщиной, которая не просто умеет извлекать уроки из собственных ошибок, но готова поделиться своим бесценным опытом с читателями «Обозревателя»!

И вот в кабинете Дэниела раздался звонок.

– Мистер Форестер? Добрый день! Меня зовут Сузан Осборн. Я хочу предложить вам материал для статьи под условным названием «Европейская женщина и восточный мужчина». Такое сочетание сейчас не редкость, и даже ваш журнал недавно опубликовал снимок принцессы Дианы с ее другом-арабом. Но я сама только что вернулась из Ирана – точнее, сбежала оттуда – и многое могу рассказать о печальной участи англичанок и француженок, живущих там со своими мужьями-мусульманами.

– Любопытно! – оживился Дэниел. – Вы смогли бы подъехать сегодня к нам в редакцию?

– Нет, – твердо произнесла Сузан. – В редакции мне будет трудно говорить об этом. Я вообще решилась рассказать вам о своих злоключениях только затем, чтобы предостеречь других женщин, которые по неведению могут оказаться в подобной ситуации.

– Да, мне понятно ваше состояние, – участливо промолвил Дэниел. – Тогда, может быть, встретимся в другой, более привычной для вас обстановке?

– Это было бы замечательно. Не знаю, удобно ли пригласить вас к себе в отель?

– Я могу предложить компромиссный вариант, – проявил находчивость Дэниел. – Мы встретимся в ресторане вашего отеля, и вы мне все расскажете за ужином. Согласны?

Это было как раз то, на что и рассчитывала Сузан! Удачное начало ее вдохновило.

Теперь следовало тщательно продумать, в каком виде она предстанет перед Дэниелом. Тут важен был каждый штрих. Платье, например, должно быть достаточно элегантным, но не слишком декольтированным. Макияж – умеренным. Драгоценностей – минимум. А вот с волосами можно и пофантазировать! Они должны приковывать внимание Форестера настолько, чтобы он в течение всей беседы боролся с искушением коснуться их.

Критически оглядев свой гардероб, Сузан остановилась на бирюзовом шелковом платье строгого покроя с узким треугольным вырезом на груди. Платье выгодно подчеркивало стройность фигуры, а волосы по контрасту с благородным голубым цветом сразу же начинали отливать золотом.

Сузан заколола их с одной стороны, обнажив аккуратненькое маленькое ушко. Другому – столь же привлекательному и соблазнительному – надлежало скрываться под пышными локонами и тем самым будить воображение Форестера.

Туфли она подобрала в тон платью – легкие изящные лодочки на высоком каблуке.

Последняя деталь – медальон. Классический золотой медальон в форме сердечка, который уютно устроился в вырезе платья. Этому сердечку отводилась важная роль: при малейшем движении плеч или головы хозяйки оно слегка качалось, посверкивая в свете люстр, и тот, кто в это время беседовал с Сузан, невольно устремлял взгляд на ее грудь…

Озабоченная предстоящей встречей с Дэниелом, Сузан совсем забыла о диктофоне, который должна была взять с собой. Напомнил ей об этом, как ни странно, Майкл, позвонивший в тот момент, когда она уже собиралась выходить из номера.

– Я соскучился по тебе и сейчас приеду! – сообщил он, не сомневаясь, что обрадует ее.

Сузан от досады поморщилась, однако на ее голосе это не отразилось – в нем прозвучали нежность и сожаление:

– Я тоже по тебе соскучилась! Но сегодня мы не сможем повидаться: у меня назначена встреча с возможным работодателем. Мне ведь надо найти хоть какую-то работу!

– Но я не могу тебя устроить в банк, – стал оправдываться Майкл, – потому что не сумею скрыть своих чувств к тебе!

– Я же не о том, милый!..

– Нет, я обещал найти для тебя хорошее место и сделаю это! Подожди немного.

– К сожалению, я уже договорилась с человеком. Он меня будет ждать.

– А вечером? Попозже?

– Вечером попозже тебе не мешало бы оказаться дома, рядом с женой. А то Джудит может заподозрить неладное.

Последний довод, кажется, подействовал на Майкла. Он смирился с сегодняшней неудачей, но сказал, что заедет к Сузан завтра утром по дороге в банк.

Совсем ошалел! – с досадой подумала она. Как бы и в самом деле не выдал себя перед Джудит. Надо почаще звонить подруге, усыплять ее бдительность. Кстати, где этот диктофон? Стоит все же сделать запись для Джудит. Пусть потешится и заодно отвлечет свое внимание от мужа.

Дэниел не ожидал, что Сузан Осборн окажется столь красивой. Он вообще не думал о ее внешности, направляясь на условленную встречу. Тем отрадней для него было увидеть женщину не просто приятную, но обворожительную! Хорошо, что они встретились в ресторане, а не в редакции.

Сузан сразу сказала Дэниелу, что не голодна. Он же в ее присутствии тем более не мог думать ни о каком бифштексе, поэтому они ограничились кофе и легким десертом.

Зато беседа их сразу же покатилась легко и непринужденно. Сузан по просьбе Дэниела кратко сообщила о себе, не касаясь пока «персидского» периода своей жизни. При этом степень ее откровенности была еще меньше, чем в разговоре с Джудит. В частности, о своем неудачном замужестве она рассказала так:

– Мой муж был значительно старше меня, но я его искренне любила. Мне даже в голову не приходило позаботиться о своем будущем: например, заключить брачный контракт или попросить мужа упомянуть меня в своем завещании. А ему, вероятно, казалось, что наша счастливая жизнь будет длиться вечно, он попросту забыл о завещании, составленном когда-то давно в пользу сына…

Диктофон лежал в раскрытой сумочке на коленях, и Сузан ждала, когда заговорит Дэниел, чтобы нажать кнопку «запись». Но тот молчал, внимательно слушая и сочувственно кивая.

– В моей жизни случались неудачи, – продолжала она, – однако я ни на кого не держу зла, не помню обид и не теряю веры в людей.

– Самое главное – вы не теряете веры в себя! – произнес Дэниел теплым бархатным баритоном, от которого у Сузан перехватило дыхание, что, впрочем, не помешало ей включить диктофон и ответить с надлежащей скромностью:

– Да, по крайней мере, стараюсь.

Дэниел меж тем продолжал говорить, и голос его постепенно приобретал более глубокую тембровую окраску, становясь мягче, нежнее, взволнованнее:

– Вероятно, в этом – ваша сила и ваша слабость. Вы доверчивы и красивы. Люди к вам тянутся. Но вы не можете обогреть всех, и тогда кто-то из них озлобляется, начинает вам мстить. А женщины наверняка испытывают зависть к вашей внешности.

– Да уж! – засмеялась Сузан. – С этим мне приходится сталкиваться довольно часто. Правда, из своего «иранского плена» я выбралась только благодаря женской зависти. Вы удивлены? Сейчас объясню. Я ведь не знала, что у моего будущего супруга имеется гарем, а также старшая, или любимая, жена. Вот она-то и возненавидела меня как свою соперницу. А потому в конце концов устроила мне побег.

– Я знал нескольких женщин, попавших в подобную ловушку, но все они были не похожи на вас, – заметил Дэниел.

– Догадываюсь, в чем дело, – лукаво сверкнула глазками Сузан. – Они были менее привлекательны, чем я.

– Это безусловно! – поддержал ее шутку Дэниел. – Однако я имел в виду совсем другое: вы в отличие от них кажетесь мне достаточно осторожной и рассудительной.

– К сожалению, от моей рассудительности не остается и следа, когда я в кого-нибудь страстно влюбляюсь, – пожала плечами Сузан.

Сердечко на ее груди при этом шевельнулось, и Дэниел тотчас же устремил на него свой взгляд.

– В таком случае я с уверенностью могу заключить, что сейчас ваше сердце свободно от любви! – произнес он, улыбаясь одними глазами.

Сузан поняла, что их беседа естественно перетекла в область увлекательной игры – флирта, пока еще ни к чему не обязывающего, но именно тем и приятного.

Дэниел тоже это сознавал, но не противился обстоятельствам. Пусть все идет само собой. Пусть восточные мужчины тешатся в своих гаремах, а западные – чинно сидят в ресторанах, попивая вино или кофе с хорошенькими женщинами. Пусть авторы и их герои живут одной жизнью, не разделенные никакими границами, тем более что любые границы всегда условны, расплывчаты, проницаемы…

Диктофон, работавший несколько секунд вхолостую, не мог зафиксировать ни мыслей, ни настроения Дэниела, но тишина, сопровождавшая эту паузу, могла бы многое сообщить внимательному уху.

Сузан, во всяком случае, прекрасно чувствовала, что сейчас происходит в душе Дэниела, и все дальше уводила его от основной темы разговора, которая послужила поводом для их встречи.

– Расскажите хоть немного о себе, – попросила она невинным голоском. – Я ведь о вас знаю только то, что вы талантливый журналист.

– Ну, журналист я, положим, не такой уж и талантливый, просто мне повезло набрести на свою тему, – пояснил Дэниел, нисколько не преуменьшая, но и не преувеличивая своих профессиональных достоинств. – Да и жизнь у меня, в общем-то, самая обычная.

Опасаясь, что беседа может зайти в тупик, Сузан поспешила ее оживить:

– И это говорите вы, журналист? Ведь люди вашей профессии, насколько я знаю, способны увидеть сенсацию в любом пустяке, а человека с самой заурядной судьбой могут при желании сделать героем дня.

– Вы точно подметили: «при желании».

– А вы не привыкли быть героем дня? Вы больше любите слушать других, чем говорить о себе?

– Пожалуй, так.

– Но вы же не станете отрицать, что пользуетесь успехом у женщин! – наступала Сузан.

– Нет, не стану.

– А им наверняка хочется узнать о вас побольше. Они задают вам всякие вопросы. И вы всегда отмалчиваетесь?

– Как правило, женщины заранее все обо мне знают. У них имеются какие-то свои источники информации.

– Жаль, они мне неведомы. Я бы тоже кое-что про вас выяснила! – с озорным кокетством заявила Сузан.

– Могу облегчить вашу задачу, – принял ее вызов Дэниел. – Мне тридцать два года, я холост, детей нет, что в таком возрасте можно уже расценивать как недостаток. Вы удовлетворены моими ответами?

– Представьте себе, да! Мне всегда приятно слышать от мужчины, что он холост. Это значит, не надо все время оглядываться на ревнивую жену, которая шлет тебе в спину проклятия.

– А ко мне эти нехорошие женатые мужчины ревнуют своих жен! – засмеялся Дэниел. – Хотя я, признаюсь честно, вовсе не ловелас.

– И по этой причине вы до сих пор не женаты? – подхватила Сузан.

– Я был женат, – с грустью промолвил он.

– Простите, я, кажется, вторглась в недозволенную область.

– Нет, это уже в прошлом, – махнул рукой Дэниел. – А вот у вас, похоже, еще не до конца отболело: вы все никак не можете начать рассказ о своей недавней трагической любви.

– Да, вы верно угадали: я действительно оттягиваю этот момент, потому что мне с вами так хорошо, так спокойно. Еще сегодня утром я была полна решимости рассказать обо всем, что со мной случилось, чтоб мой печальный опыт послужил уроком для других женщин. Но сейчас все это куда-то отступило… Наверное, вы сочтете меня несерьезной?

– Ну что вы! – возразил Дэниел. – Мне понятны ваши чувства. Но и тема, поднятая вами, давно меня занимает. В моем архиве скопилось несколько историй, которые вместе с вашей могли бы составить полноценную книгу. Не исключено, что она станет бестселлером!

– Вы так думаете?

Сузан была разочарована тем, как резко Дэниел перешел к делу. Неужели она его нисколько не заинтересовала как женщина?

– Разумеется, я не могу это гарантировать, – улыбнулся Дэниел. – Но приниматься за книгу надо с уверенностью, что ты обязательно напишешь бестселлер. Это я знаю точно.

– Вообще-то я собиралась вас попросить, чтоб вы не упоминали в статье или книге моего имени, а употребили какое-нибудь другое, вымышленное.

– С этим не будет проблем, – пообещал он. – Да и вы в этом случае сможете более откровенно рассказать обо всем, что вам довелось пережить.

Сузан смотрела на него и не верила своим глазам: неужели человек может так разительно измениться, стоит ему только заговорить о работе? Еще несколько минут назад это был тонкий, остроумный, обольстительный мужчина, одаривавший Сузан комплиментами и бросавший на нее нежные многообещающие взгляды. А сейчас она видела перед собой некий механизм, настроенный исключительно на работу.

Никакие прелести Сузан его больше не интересовали, он их просто не замечал. Даже голос потерял недавнюю бархатистость, став неприятно жестким.

Такого нелегко прибрать к рукам. Да и стоит ли вообще это делать? Не зря же он живет один. Наверняка в нем что-то не устраивает женщин.

Сузан еще не решила, как вести себя дальше с Дэниелом, но он заметил ее смятение и расценил его по-своему:

– Я вижу, вы немного устали… – Голос его опять зазвучал тепло и нежно, опять приобрел прежнюю проникновенность.

Сузан от столь мгновенной метаморфозы совсем растерялась.

– Да, – подтвердила, не придумав ничего иного.

– Мне кажется, будет уместным продолжить наш разговор в другой раз, – предложил Дэниел, и вновь это стало неожиданностью для Сузан. – Сегодня мы познакомились, а завтра, если вы не возражаете, попробуем поработать.

– Не возражаю, – пробормотала она.

– Тогда, может быть, вы приедете ко мне домой? Там более подходящая обстановка для серьезной работы.

Сузан такая перспектива не порадовала. Если он еще раз произнесет слово «работа», я его убью! – подумала она и предложила свой вариант:

– Для меня было бы удобней встретиться здесь же. Только не в ресторане, а в моем номере. Там нас тоже ничто не будет отвлекать от дела.

– Хорошо. Завтра вечером я буду у вас, – согласился Дэниел.

Простились они вполне по-дружески, и Сузан воспрянула духом, решив, что Дэниел не так безнадежен, как ей на мгновение показалось. В номере она вынула кассету из диктофона и позвонила Джудит.

К телефону подошел Майкл и, услышав голос возлюбленной, потерял дар речи.

– Возьми себя в руки! – приказала ему Сузан. – Мы встретимся завтра утром. А сейчас передай трубку моей подруге.

– Да-да, – послушно пролепетал он.

Джудит дописывала статью об Уоллсонах, поэтому взяла трубку с неохотой и голос ее прозвучал глухо. Сузан, уловив это, неприязненно подумала о Майкле: уж не выдал ли он как-нибудь себя? Если у Джудит возникли подозрения, их надо поскорее развеять! И Сузан бойко затараторила в трубку:

– Докладываю: свидание состоялось! Только что. Твой Форестер действительно потрясающий мужчина. По крайней мере, так мне показалось в начале нашей беседы. А потом он резко переменился…

– Неужели догадался, что все это подстроено? – встревожилась Джудит. – Ты ему ничего не говорила обо мне?

– За кого ты меня принимаешь? – обиделась Сузан. – О тебе не прозвучало и слова, потому что это противоречило бы правилам игры! Просто я поняла, что он одержим работой, а женщины для него значат немного.

– А не торопишься ли ты с выводами? – усомнилась Джудит. – Ведь он общался с тобой как журналист, поэтому и вел себя соответственно.

– Да при чем тут его профессия! – с досадой бросила Сузан. – Встретились мужчина и женщина. Все равно по какому поводу. Они могут говорить о чем угодно, могут вообще молчать, потому что слова, произнесенные вслух, не имеют решающего значения. Важен внутренний диалог! Надеюсь, ты это понимаешь?

– В общем, да, – не совсем уверенно ответила Джудит. – Я только не поняла: Дэниел тебе понравился или нет?

– Ах, вот что тебя волнует! – насмешливо промолвила Сузан. – Я же сразу догадалась, что ты влюблена в него! Зачем надо было скрывать это от меня?

– Ты говоришь глупости! Мы с Дэниелом знакомы пять лет и никогда, никогда между нами не возникало даже намека на подобные отношения! Как тебе могло прийти такое в голову?!

Столь яростный пафос отрицания заставил Сузан насторожиться: а что, если она, сама того не ведая, открыла сердечную тайну своей застенчивой подруги? Желая в этом убедиться, решила немного поддразнить Джудит:

– Я верю, что между вами ничего не было. Но именно это тебя, по-моему, и раздражает. Не таись, признайся! Я тогда не стану расходовать на него свои чары.

– Так все-таки он тебе понравился! – заключила Джудит, получив наконец ответ на свой вопрос.

– Не совсем так, – поправила ее Сузан. – Он задел мое самолюбие. Я не привыкла, чтобы мужчина, глядя на меня, видел не красивое лицо, а серую журнальную страницу, испещренную типографскими значками. Такое нельзя спускать. Я теперь просто обязана взять реванш! Если ты, конечно, не станешь возражать.

– Я думала, мы исчерпали эту тему, – недовольно проговорила Джудит. – А Дэниел меня удивил: как можно было остаться равнодушным к твоей внешности! В который раз убедилась, что совсем его не понимаю.

– Ну, может, поймешь, когда прослушаешь кассету, – сказала Сузан. – Правда, я отступила от предложенного тобой сценария: не стала прибедняться. Ты уж прости меня. Но запись сделала, как и обещала. Можешь забрать ее завтра днем, а то вечером меня опять навестит мистер Форестер.

– Даже и не знаю, стоит ли мне все это слушать, – засомневалась Джудит.

– Стоит! – уверенно заявила Сузан. – Не зря же я старалась для тебя!

– Хорошо, я возьму эту кассету, но завтра ты уж ничего не записывай.

– Как скажешь, дорогая, – не стала противиться Сузан. – Хотя, если будет что-то интересное… Мне ведь не трудно нажать на кнопку.

Джудит поняла, что так и не сумела развеять подозрения подруги относительно своей влюбленности в Дэниела. Закончив разговор, она еще долго размышляла, почему Сузан твердила об этом с такой настойчивостью. Просто захотела пошутить? Или Джудит не смогла внятно объяснить ей суть своей просьбы? Да, скорее, последнее.

Пытаясь быть предельно честной перед собой, она вынуждена была признать, что и сама неясно представляла, зачем ей понадобилась магнитофонная запись. Хотелось понять Дэниела, а через него – себя? Да, вроде бы так. Но не проще ли было извиниться перед Дэниелом, поговорить с ним откровенно, попросить совета?

Нет, Джудит и сейчас не была способна на подобный шаг: вот так запросто подойти к Дэниелу и выложить перед ним все свои сомнения. Что он подумает? Почему Джудит решила излить душу именно ему, а не Энтони Грэгу, например, или Майклу, что было бы гораздо естественнее?

А действительно, почему? Откуда этот внезапный интерес к Дэниелу Форестеру?

Неужели Сузан, с ее интуицией, прозрела нечто такое, что кроется в подсознании Джудит и в чем она сама не отдает себе отчета? При этой мысли Джудит бросило в жар.

Нет, чушь какая-то! Глупая выдумка Сузан! Это ей повсюду мерещатся влюбленности и романы, без них она не мыслит своей жизни. Вон как обозлилась на Дэниела за то, что он сразу же не пал к ее ногам, воспылав страстью!

А Джудит пять лет проработала с ним бок о бок и никогда не нуждалась в его внимании. Даже представить сложно, как это Дэниел Форестер будет за ней ухаживать, а она – отвечать ему взаимностью.

Потом, уже лежа в постели рядом со спящим мужем, она попробовала представить, будто это не Майкл, а Дэниел Форестер. Красивый, обаятельный, и не спит, а пытается обнять… Чужой человек пытается обнять ее, Джудит! Нет, это немыслимо.

Джудит резко тряхнула головой, прогоняя наваждение, придвинулась поближе к Майклу, и спокойный, безмятежный сон почти тотчас же сморил ее…

Глава шестая

Примирение

В отличие от своей коллеги Дэниел в ту ночь долго не мог уснуть. Еще по дороге домой он вдруг ясно представил, какой должна быть его новая книга. В нее не следует включать только любовные истории с экзотическим, «афро-азиатским», уклоном – это может придать ей несколько пошловатый, бульварный оттенок. А Дэниел вовсе не стремился потакать сомнительным вкусам читателей.

Ему хотелось издать книгу о любви с большой буквы! Хотелось рассказать о женщинах, безоглядно следующих за этим чувством и не думающих, куда оно их заведет – в рай или в ад.

Потом, уже дома, он допоздна просматривал ранее опубликованные статьи, отбирая среди них самые яркие описания женских судеб, изломанных или преображенных любовью. Сложив их в определенном порядке, убедился, что материала достаточно, осталось только написать заключительную главу о Сузан. Причем изложить надо всю ее жизнь, от юности до сегодняшнего дня, когда Сузан, претерпевшая столько разочарований и потерь, предстала перед Дэниелом не поникшей и озлобившейся, а сильной, ослепительно красивой женщиной, уверенной, вопреки всему, в своем счастливом будущем.

Да, лучшей истории для жизнеутверждающей концовки придумать трудно. Вероятно, сам Господь послал ему эту восхитительную женщину.

Разумеется, еще придется немало попотеть над рукописью, но в целом она уже сложилась, и к тому же Дэниел чувствовал в себе мощный прилив сил, вновь обретя вкус к творчеству. Завтра он позвонит Эмили, чтобы успокоить ее. А то расстроил своими жалобами на усталость и слабость.

Вспомнив о сестре, Дэниел улыбнулся: мог ли он подумать, что хрупкий Птенчик будет когда-то утешать и поддерживать его, крепкого, сильного старшего брата!

Детское прозвище Птенчик прилепилось к Эмили неспроста. Родилась она слабенькой, болезненной и, неуклюже передвигаясь на тоненьких ножках, действительно напоминала Дэниелу беспомощного неоперившегося птенца, которого он видел однажды в саду. Несмышленыш вывалился из гнезда, еще не умея летать. Лапки его путались в траве, он пронзительно пищал и шумно взмахивал крыльями, надеясь подняться в воздух – туда, где с отчаянными криками кружились его родители.

Примерно так же хлопотали над Эмили ее отец с матерью: не скрывая своего беспокойства, но и не теряя надежды на то, что их дочь со временем выправится и окрепнет. Дэниел, хотя и маленький, но старший по возрасту, тоже считал своим долгом всячески опекать и защищать сестру. Несколько раз ему даже пришлось подраться с мальчишками, смеявшимися над Эмили, которая значительно уступала другим детям в резвости и ловкости.

Возможно, с той поры у него и сохранилась эта потребность помогать слабым.

А Эмили к семи годам действительно окрепла, став довольно бойкой девочкой, способной постоять не только за себя, но и за брата. Правда, это нисколько не отразилось на ее внешности – она по-прежнему оставалась дурнушкой с белесыми, едва заметными бровями, короткими ресницами и множеством конопушек на маленьком вздернутом носике. Дэниел не однажды слышал, как отец говорил матери:

– Жаль, что Эмили похожа на меня, а Дэниел – на тебя. Лучше бы было наоборот: мальчику совсем не обязательно иметь красивую внешность, чтобы устроить свою жизнь. Мой пример тому красноречивое доказательство.

Мать, возможно, внутренне и соглашалась с отцом, но вслух всегда повторяла одно и то же:

– А я не вижу повода для беспокойства. Во-первых, наша дочка симпатичная – не зря же она похожа на тебя! А во-вторых, у девочек имеется такое мощное средство, как косметика. Если Эмили подкрасит губки и реснички, то будет красавицей!

Дэниел, разделяя уверенность матери, все ждал, когда родители разрешат Эмили пользоваться помадой и тушью для ресниц, а то ему надоело выглядеть очаровашкой на фоне своей сестры. Сколько раз он, гуляя с нею, вынужден был сжиматься в комок, слыша умиленные восклицания прохожих: «Какой красивый мальчик!» А Эмили словно и не было рядом с ним.

Дэниел ненавидел этих взрослых, но глупых людей почти так же, как свои длинные ресницы и синие глаза, которые особенно нравились девочкам.

От девочек ему вообще не было прохода – все хотели с ним дружить, а наиболее смелые даже признавались в любви. Но Дэниел почему-то не мог на них сердиться. Напротив, он их всегда жалел и защищал от драчунов. Неудивительно, что его первой любовью стала самая капризная и плаксивая девочка из всех, каких он знал. На ней Дэниел потом и женился, но этот брак не принес ему счастья.

Эмили же тем временем превратилась в очень привлекательную девушку. Ресницы ее, правда, не стали длиннее, зато потемнели без всякой краски, брови четкими полумесяцами проступили над нежной бирюзой глаз, а некогда вздернутый носик приобрел точеную правильность. Ухажеры так и вились вокруг Эмили, но Дэниел был спокоен за нее, зная, что успех не вскружит ей голову и сестра выберет в мужья того единственного, кого полюбит всем сердцем и кто будет достоин ее.

Так и случилось: Эмили вышла замуж за Фрэнка, получила диплом врача и работала в хорошей клинике. Все в ее жизни устраивалось как-то само собой, без суеты и надрывов, чего нельзя было сказать о Дэниеле. Поэтому сестра о нем и беспокоилась, постепенно превращаясь из младшей в старшую.

Дэниел высоко ценил ее рассудительность, но его раздражало, как Эмили отзывалась о женщинах, с которыми у него возникали романы. Ни одна из них сестре не нравилась, про каждую она говорила: «Ты не будешь с нею счастлив».

Кстати, потом все происходило так, как предсказывала Эмили, но Дэниелу от этого легче не становилось.

– А может, мне и впрямь жениться на какой-нибудь твоей подруге, раз я сам не в состоянии выбрать невесту? – грустно пошутил он однажды. – Давай указывай, которая из них мне подходит!

– К сожалению, я могу только сказать, кто тебе не подходит, – ответила Эмили.