Текст книги "Этюд в золотистых тонах"

Автор книги: Уинифред Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Они познакомились в книжном магазине, в который Грег забрел в отчаянной надежде найти нужную для экзамена по истории книгу. Шустрые однокашники уже опустошили библиотеку колледжа. До экзамена оставалось всего полтора дня, и книгу нужно было добыть во что бы то ни стало. Поло, конечно, много значит в жизни человека, но экзамены иногда тоже надо сдавать.

Он бесцеремонно оттер от прилавка паренька в джинсах и безразмерной клетчатой рубахе и выпалил прямо в лицо миловидной продавщице, присовокупив свою самую обворожительную улыбку:

– Скажите, у вас есть «Век королевы Виктории» Мэнсфилда?!

Над его ухом раздался мелодичный смех, будто зазвенели сразу сто хрустальных колокольчиков.

Грег изумленно обернулся. На него смотрела пара убийственно васильковых глаз. Парень, которого он оттолкнул, оказался девушкой с лицом симпатичнейшей лисички. Незнакомка, тряхнув длинными русыми волосами, обратилась к продавщице:

– Видишь, Джейн, когда экзамен на носу, даже итонские снобы теряют лицо.

– С чего ты взяла, что я сноб?

– У тебя на лбу написано, что ты тупой богач, – ответила она, забавно сморщив носик.

– Ошибаешься. – Грег готов был на все, чтобы заполучить чертову книгу. – Я бедный и талантливый.

– Это я бедная и талантливая, поэтому и забрала последний экземпляр.

Она стянула с плеча рюкзачок и извлекла оттуда вожделенную книгу. «Век королевы Виктории», Энтони Мэнсфилд, его спасительная соломинка.

– Джейн, а если пошарить в закромах? – Грег умоляюще посмотрел на продавщицу, но та только пожала плечами.

– Сожалею.

– Слушай, – обратился Грег к незнакомке, хватаясь за кошелек. – А что, если я перекуплю ее у тебя?

Она звонко прищелкнула языком.

– В твоем возрасте, сноб, пора бы знать, что не все продается. – И тут же рассмеялась, глядя на его расстроенное лицо. – Ладно, не кисни. Предлагаю сделку. Ты покупаешь мне ланч, а я соглашаюсь обсудить интересующий тебя вопрос. Идет?

Кончилось тем, что к экзамену они готовились вместе. Результат превзошел все ожидания. Грег получил чуть ли не первую в своей жизни пятерку и отчаянно влюбился.

Эмми была родом из Рединга, где ее отец держал бакалейный магазинчик. С огромным трудом он накопил денег и отправил единственную дочку учиться в колледж. Средств, впрочем, вечно не хватало, и Эмми в свободное время подрабатывала официанткой в баре. Она была независима, резка в суждениях и нещадно издевалась над Грегом, высмеивая его «дремучие», как она выражалась, принципы, вдолбленные в него с детства.

– Вот ты считаешь себя хозяином жизни, Морти, – говорила она, поблескивая васильковыми глазами и будто не замечая его влюбленного взгляда. – А чем ты доказал свое право на это? Ты и в Итон-то попал благодаря громкому имени и еще потому, что в поместье твоего папочки деньги на кустах растут. Сам-то палец о палец не ударил.

– Слушай, Эмми, если ты считаешь меня таким идиотом, то зачем встречаешься со мной?

– Мне нравятся твои аристократические руки. Считай, что это мелкобуржуазный комплекс.

Она была так не похожа на девушек его круга, так непредсказуема, что Грег не знал, как к ней подступиться. Побаивался ее острого язычка, мучился и никак не мог понять, как она на самом деле к нему относится.

Ко всему прочему Эмми оказалась еще и ярой гринписовкой. Однажды Грег застал ее за сборами.

– Едем с ребятами в Торнбул пикетировать атомную станцию, – объявила Эмми. – По имеющимся сведениям, там не все ладно. Еще, чего доброго, устроят нам второй Чернобыль. Ты про Чернобыль-то слышал, Морти? Или это не на твоей планете?

– Возьми меня с собой, – неожиданно для себя попросил Грег.

– Хм. – Эмми взглянула на него с интересом. – Растешь над собой.

Все произошло очень быстро. Пикетчики едва успели развернуть свои плакаты и пообщаться с журналистами, которых, естественно, известили заранее, как прибыла полиция.

Сначала гринписовцам вежливо предложили разойтись и не создавать беспорядков у важного государственного объекта. Когда же они категорически отказались, бобби взялись за привычное дело, а именно: стали хватать, тащить и запихивать в машины. Грегу показалось, что он присутствует на тщательно отрежиссированном шоу, где все исполняют заранее отведенные роли. Пикетчики вырывались и кричали, журналисты щелкали камерами, а полицейские делали суровые, каменные лица. Было даже забавно.

Но когда дюжий констебль схватил Эмми за волосы и потащил ее, визжащую и отбивающуюся, за собой, Грег не выдержал и съездил ему по физиономии. Не дожидаясь возмездия, он затолкал Эмми в свою машину и рванул с места, благоразумно оставив поле битвы.

– Мерзавцы! – бушевала Эмми. – Скоты! И это демократическая страна! Стоит только зацепить наше поганое правительство, и они готовы измордовать кого угодно. Зачем ты увез меня? Я бы еще сделала заявление для прессы.

– Ага, из-за решетки и с разбитым носом, – пробормотал Грег и, загнав машину на обочину, заглушил мотор.

– Только так и можно…

Он внезапно привлек ее к себе и поцеловал прямо в разъяренные горячие губы. Грег ожидал отпора, пощечины, чего угодно, но Эмми уже сама целовала его, так же неистово, как только что обличала правительство. Тесное пространство машины словно расширилось, вместив их разгоряченные тела, жаждущие слиться, раствориться друг в друге.

– Почему ты ждал так долго? – спросила Эмми, водя пальчиком по его груди.

– Боялся гневной отповеди.

– Трусишка! А я так хотела увидеть тебя без одежды.

– Могла бы намекнуть.

– Есть вещи, которые мужчина должен делать сам.

– Даже в твоем эмансипированном мире?

– Даже в нем. Особенно в нем, Грегори.

Она впервые назвала его по имени. До этого был и «сноб», и «Морти», но никогда – «Грегори». Привычное с детства имя прозвучало совсем особенно в устах Эмми, очень-очень нежно и печально.

– Теперь мы всегда будем вместе, и не нужно будет никаких намеков.

– Дурачок! – Она взъерошила его волосы ласковым, почти материнским жестом. – Неужели ты и вправду думаешь, что нам позволят?

– Ерунда!

Но она, как всегда, оказалась права. На следующее утро все газеты пестрели их фотографиями. Впечатление создавалось такое, что, кроме него и Эмми, в акции протеста больше никто не участвовал. «Будущий граф Рэдклиф пикетирует Торнбульскую атомную станцию». «Грегори Мортимер спасает подружку от полицейских». «Девушка Грегори Мортимера, кто она?»

Отец примчался в тот же день. Грег был готов к любым неожиданностям, но только не к этой встрече.

– Кто она? Отвечай! – кричал, брызжа слюной, безупречно воспитанный граф Рэдклиф, тряся отпрыска за плечи.

Никогда еще Грег не видел отца в такой ярости.

– И ты вообразил, будто я допущу, чтобы в жилах моих внуков текла кровь бакалейщика?! Чудовище! Как ты мог даже прикоснуться к ней?!

– Но, папа, ты ее совсем не знаешь…

– И не желаю! А будешь упираться, отменю твое содержание и лишу наследства, так и знай! Всю жизнь будешь ишачить грузчиком в магазине ее папочки, и это в том случае, если твоя пассия согласится выйти замуж за нищего, в чем я сильно сомневаюсь. Кому ты нужен без денег?

Отец увез его на следующий же день. Грег так и не увидел больше Эмми, не попрощался с ней, не объяснил, что именно произошло. Ему было тогда всего двадцать лет, и весь его привычный, понятный, комфортный мир вдруг в одночасье рухнул. Так, по крайней мере, ему тогда казалось.

Спустя десять лет Грег оглядывался на пройденный путь с язвительной усмешкой. Ему удалось по-своему поквитаться с отцом за нанесенное оскорбление. Грег занялся методичным прожиганием жизни. Оголтелые кутежи, экстравагантные выходки, красивые доступные женщины, падкие до денег и роскошной жизни, бешеный вихрь развлечений и удовольствий. Он нарочно не давал себе роздыху, чтобы, не дай Бог, не остановиться, не оглядеться по сторонам, не задуматься ни на минуту. Друзья на час, любовницы на уик-энд, никаких привязанностей, невыразимая легкость бытия. И пустое, никем не занятое сердце. Грег мог бы воскликнуть вслед за Франсуа Вийоном: «Как счастлив тот, кто не влюблен!»

Тяготила только финансовая зависимость от отца. Старик сдержал слово и ни в чем его не ограничивал, но напряженность день ото дня нарастала. Женитьба на достойной кандидатке могла бы решить эту проблему: Грег сразу же получил бы солидную часть семейного состояния. Бэби Торрингтон подходила для этой цели наилучшим образом.

Глядя сейчас на ее плотно сжатые губы и решительный маленький подбородок, он никак не мог представить, что изо дня в день будет просыпаться в одной кровати с этой женщиной, которую будут называть графиней Мортимер и которая будет иметь на него неоспоримые права. Непостижимо!

– Зачем тебе такой муж, как я, Бэби? Гуляка и мот.

Она скользнула по нему холодным взглядом, в котором явственно читалось: «У меня не разгуляешься». Губы раздвинулись в улыбке, но глаза оставались колючими.

– Я буду хорошей женой, Грег. Нелюбопытной.

– Верю. Ты даже не спросила, где я пропадал всю прошлую неделю.

– Тебя это задевает?

– Не особенно.

– Вот и отлично. – Бэби взглянула на свои ручки с отшлифованными ноготками, аккуратно сложенные на коленях. – Твои похождения меня не интересуют, до определенной черты. Все эти модельки и актрисули, равно как мои тренеры по теннису и шоферы, в счет не идут. Это не люди, а обслуга. Даже элегантнейшая леди Ди, само совершенство, не устояла перед своим инструктором по верховой езде.

– Она умерла, Бэби. Пора бы оставить ее в покое, – буркнул Грег.

– Ах-ах, как сентиментально! – с притворным вздохом заметила Бэби.

Однако милая перспектива меня ожидает, подумал Грег. Делить жену с шофером! Похоже, Бэби Торрингтон полна сюрпризов. Сколько их еще у нее в рукаве? Выяснять, однако, не хотелось.

Тягостный разговор неожиданно прервал лакей.

– К вам посетительница, сэр.

– Ты не сказал, что кого-то ждешь, – раздраженно ввернула Бэби.

– Журналистка, сэр. Александра Финчли. Говорит, что ей назначено.

– Да-да-да! Совсем забыл. – Грег для пущей достоверности хлопнул себя по лбу. Все, что угодно, лишь бы избавиться от Бэби хоть на сегодня. – Извини, дорогая, дела.

– Журналистка? – Бэби озадаченно сдвинула брови. – Что-то новое. Ты же никогда…

– Нет правил без исключений. Я позвоню тебе.

Грег подал ей перчатки и проводил до дверей. Уфф!

– Проси!

Сандра сидела в просторном холле, с любопытством осматриваясь и ожидая дальнейшего развития событий. Сейчас ее, несомненно, будут выпроваживать под каким-нибудь удобоваримым предлогом. Странно, что вообще на порог пустили. Ну, на этот случай у нее припасено несколько домашних заготовок. Например, падение в обморок с последующим прорывом к вожделенному объекту по имени Грегори Мортимер. Само падение она тщательно отрепетировала. Получалось неплохо.

Холл впечатлял своей пустотой. Столик для почты, несколько стульев да пара картин на стенах, вот, в общем, и все. Короче, по интерьеру судить о хозяине дома нельзя. Ничего, доберется до внутренних покоев и тогда посмотрит. Чего она ожидала? Пещер Али-Бабы или стильного холостяцкого пентхауса?

Голоса. Сандра замерла на стуле. Сейчас начнется. Дверь справа распахнулась, и мимо Сандры прошествовала миниатюрная блондинка в элегантном розовом костюме и шляпке. Стиль шанель, машинально отметила про себя Сандpa. Фарфоровые глазки мельком, но внимательно царапнули по ней.

Сандра улыбнулась и кивнула. Она сразу узнала Барбару Торрингтон, готовилась все-таки к беседе, но ответной реакции не последовало. Барбара невозмутимо выплыла в дверь, предупредительно распахнутую лакеем.

Ни дать ни взять – айсберг, подумала Сандра. Впрочем, ничего удивительного. Ее неожиданный визит вспугнул голубков. В голове сама собой сложилась первая фраза будущей статьи: «Ради встречи с нашим корреспондентом Грегори Мортимер даже прервал свидание со своей очаровательной невестой». «Даже» – это круто!

– Прошу следовать за мной. – Лакей стоял перед ней с совершенно непроницаемым лицом. Похоже, такие лица здесь у всех. – Мистер Мортимер ждет вас.

Грегори стоял посреди комнаты и вертел в руках визитную карточку.

– «Уик-энд миррор», – прочел он, упирая на каждый слог. – Никогда раньше не слышал.

Сандра смотрела во все глаза, еще не веря, что это действительно Мортимер. В жизни он был еще интереснее, чем на фотографиях. Ироничный прищур серых глаз, красиво очерченные губы, сильный подбородок – свидетельство незаурядного характера и высокий лоб, обрамленный светлыми волнистыми волосами. Сложен, как бог, и знает об этом. Каждое движение полно скрытой силы. И совершенно убийственный магнетизм, который заставляет забыть обо всем на свете, кроме его обладателя. С таким надо держать ухо востро.

– Еженедельная газета для широкого круга читателей, – услышала Сандра собственный голос, показавшийся вдруг тусклым и невыразительным.

– Ясно, – усмехнулся он. – Бульварная газетенка, специализирующаяся на стирке грязного белья светских львов и львиц. Виварий для сплетен. Чем обязан?

– Нехваткой этих самых сплетен, – брякнула Сандра. Ему таки удалось вывести ее из оцепенения. – Подкиньте мне парочку, и я избавлю вас от своего присутствия.

– Что ценю в людях, так это откровенность. Сами того не ведая, вы оказали мне услугу, так что я ваш должник. Долго быть в долгу я не привык, поэтому пользуйтесь случаем.

Сандра, не ожидавшая такой покладистости и настроившаяся на длительную осаду, растерялась. Все заранее заготовленные вопросы враз вылетели из головы.

– То есть вы готовы дать мне интервью? – недоверчиво уточнила она.

– Как видите. Хотя у меня есть идея получше. Завтра рано утром я уезжаю в Йоркшир. «Уехать, уехать… Куда же ведет дорога? На Южную гору: в ней старое есть жилище», – процитировал он. – На самом деле это на севере, но Тао Юаньмин жил, как известно, до нашей эры, и не знал точно, где будет находиться Лайм-Парк.

Лайм-Парк, выстрелило в мозгу Сандры, графство Йоркшир, родовое поместье Рэдклифов.

– Не составите ли мне компанию? – непринужденно продолжал Грег. – Терпеть не могу путешествовать в одиночку. Заодно и зададите все свои вопросы.

Когда Сандра, как всегда стремительно, ворвалась в. гостиную своего дома в Кенсингтоне, ее уже ждали. Марго сидела на полу в своей излюбленной позе, скрестив по-турецки босые ноги и прислонившись спиной к креслу. Поодаль во весь рост растянулся Бад. Они были всецело погружены в какую-то занимательную беседу, но при виде Сандры дружно вскочили.

– Наконец-то! – выдохнула Марго. – Я прямо извелась от нетерпения.

– Шишек много набила? – осведомился Бад, намекая на запланированный обморок.

Он был полностью в курсе дела и даже дал несколько ценных советов, которыми Сандре, правда, так и не пришлось воспользоваться.

– Ни одной! – Сандра торжествующе показала ему язык.

– Судя по ликующей мордашке, девочку таки допустили к телу, – заключил Бад.

– Угадал и не угадал, – пропела Сандра. – Если я не совсем еще утратила чутье, в холодильнике должна мерзнуть бутылка шампанского.

– Да она просто шотландская борзая! Какой нюх! – воскликнула Марго. – Можно нести?

– Неси!

Бад долго и бестолково возился с пробкой. Наконец Сандра не выдержала и отобрала у него бутылку. Сухой негромкий хлопок, и белый дымок уже курился из горлышка, как джинн в сказках «Тысячи и одной ночи».

– Вот вам плоды эмансипации и торжество стиля унисекс, – заметила Марго. – Девочки от мальчиков уже почти не отличаются ни прической, ни одеждой, ни даже духами, а шампанское даже лучше открывают.

– Протестую! – воскликнул Бад, вспыхнув до корней волос, чем немало позабавил Сандру: она-то думала, что бывалого репортера вообще ничем не прошибешь. – Протестую! Нельзя судить о человеке по взаимоотношениям с бутылкой. Мало того что это будет поверхностное суждение, это еще и ущемление моих прав.

За его ернической бравадой Сандра почувствовала неподдельное смущение. Может быть, все дело в присутствии Марго? Сандра уже не раз замечала: стоило Марго появиться, и Бад сразу преображался. Не хохмил напропалую, не размахивал руками, как ветряная мельница, вел себя сдержанно и с достоинством, даже будто становился выше ростом. И на всевозможные подначки да подколки реагировал неадекватно, вот как сейчас. Может, влюбился? Нет, вряд ли, у них разница в возрасте лет десять. Но уж очень похоже.

Сандра искоса посмотрела на Марго. В ее глазах лучились теплые искорки. Надо же, знает! Все уже знает.

– Рассказывай, – напомнила Марго. – Какой он?

– Ммм… – Сандра на секунду задумалась. – Ослепительно хорош, но об этом вам говорить не надо. Все его видели. Очень естественный, никакого наигрыша. Прекрасно сознает силу своего воздействия на людей, но нисколько этим не кичится, по крайней мере, на первый взгляд. Да! Цитирует доисторических китайцев, но без помпы. Что еще? Ах да! Пригласил меня провести несколько дней в его поместье.

– Что?! – в один голос воскликнули Марго и Бад.

– Что слышали. «Родовое гнездо Рэдклифов: взгляд изнутри».

– Застрелиться можно! – Бад очумело смотрел на Сандру, ероша пятерней шевелюру. – Как тебе это удалось?

– Сама не знаю, – призналась она, хотя приврать и набить себе цену очень хотелось. – Я вообще ничего не понимаю. Сразу меня принял, поиздевался немного, а потом и предложил. И какая муха его укусила?

– Если отбросить на минуту твой неоспоримый шарм, – заметила Марго, – то остается предположить, что зачем-то ему это нужно.

– Он сказал, что не любит путешествовать в одиночку.

– Детский лепет.

– И я так думаю.

Обе дружно посмотрели на Бада.

– Ты у нас самый опытный в общении с сильными мира сего. Где здесь собака зарыта? – спросила Марго.

– Трудно сказать. – Бад задумчиво прищурился. – Может быть все, что угодно, вплоть до того, что он сказал. На всякий случай не расслабляйся и жди подвоха.

– Спасибо, подбодрил.

– За тебя, малышка! – Марго подняла бокал. – За твою первую победу. Я очень горжусь тобой. И Алек… – Она оставила фразу незаконченной.

– Виват, Финч! – Бад обнял Сандру за плечи и шутливо коснулся бокалом ее носа. – Потряси его там как следует.

– Можешь не сомневаться, потрясу.

– А где обитает наш аристократ? – спросила Марго.

– Где-то в Йоркшире.

Марго вздрогнула. Шампанское выплеснулось на ковер и расплылось бесформенным темным пятном.

– Не надо, не езди!

– Да что ты, Марго? Побледнела как смерть. Бад, принеси воды. Скорее!

Марго слабо махнула рукой, и Сандра заметила, как дрожат ее пальцы.

– Прости, Сандра. Я просто дура. Не могу спокойно слышать про это графство. Ведь Алек погиб в тридцати милях от Йорка.

Выехали рано, когда еще только-только начало светать. Жемчужно-розовый, лиловый, пепельный туман стелился низко над землей, превращая дома в призраков, а деревья в причудливых драконов.

Серебристая «ламборджини» Мортимера почти бесшумно мчалась сквозь туман, стремительно вспарывая его клубящееся брюхо своим изящным корпусом, словно клинком ножа.

– Только не говорите ничего, – предупредил Грег.

– Совсем?

– Совсем. Знаю, это непросто, – заметил он с ироничной усмешкой, искривившей губы и тонкую, безупречно подстриженную линию усов. – Для вас, журналистов, просто пытка помолчать даже минуту. Но я не садист. Примите обет молчания ненадолго, пока солнце не взойдет.

Сандра удивленно взглянула на спутника. Немой вопрос в ее глазах позабавил его чрезвычайно.

– Так уж и быть, поясню. Это туман. – Грег мотнул головой в сторону окна. – Скоро он растает без следа. Надо ловить момент. Красиво, волшебно, словно ты – очарованный странник, бесшумная молния, мчащаяся сквозь вечность.

– Не слишком ли романтично для тридцатилетнего плейбоя, – пробормотала Сандра и отвернулась к окну.

Но раздражение, вызванное его насмешливым, снисходительным тоном, тут же улетучилось. Клубящийся за окном машины туман поглотил ее, оплел зыбкими нитями, полностью подчинил себе. Путники в серебристой капсуле, затерянные где-то в Туманности Андромеды или в Млечном Пути. Спидометр показывал уж совсем запредельную скорость. Редкие встречные машины проносились мимо, как метеориты.

– Вам не кажется, что мы рискуем разбиться в лепешку? – осмелилась она подать голос.

– Вся жизнь – сплошной риск, – процедил Грегори сквозь зубы. – Как вам история про человека, который никогда не покидал дом, опасаясь за свою жизнь, а когда на минутку вышел, попал под автобус?

– Судьба? – предположила Сандра.

– Вот и у нас судьба, никакой разницы.

– Очень мило, что распространили свою судьбу и на меня.

– Боитесь? – хмыкнул он.

– Боюсь, – честно призналась Сандра.

Мортимер опять погрузился в молчание, но скорость слегка сбросил.

Перекусить остановились в Ноттингеме, старинном городе, овеянном легендами о Робин Гуде и о двух венценосных братьях, Ричарде Львиное Сердце и Иоанне по прозвищу Безземельный. Один всю жизнь положил, чтобы приумножить владения Англии, другой в одночасье все разбазарил. Такая вот парадоксальная семья.

– Вы всегда так играете своей жизнью? – спросила Сандра, помешивая ложечкой ароматный чай.

– Всегда, особенно когда еду встречаться со старым прохвостом, моим отцом, – был ответ.

– Что-то вроде допинга. Понимаю. Не понимаю только, чем вам не угодил отец. – По тени, мелькнувшей по его лицу, Сандра поняла, что вопрос интервьюируемому неприятен. – Можете не отвечать, если не хотите.

– Не хочу, но отвечу. Уж очень забавно, так и просится в вашу статью. Старикан здорово напугал меня однажды, давным-давно, я еще был желторотым щенком. Пригрозил лишить наследства и титула и оставить голенького, беззащитного, без пенса в кармане.

Сандра не удержалась и хмыкнула, уж очень красочная рисовалась картинка.

– Вам смешно?

– Извините. Просто попыталась представить вас…

– Голеньким? Или беззащитным?

– И так, и этак.

– Наверное, действительно смешно. Но тогда я перепугался до синевы, не знал еще, что титул и поместье являются неотчуждаемыми правами старшего сына.

– Вы, разумеется, сделали что-то ужасное. – Сандра решила ковать железо, пока горячо, и воспользоваться неожиданной откровенностью Мортимера.

– О да! Закрутил роман с дочкой бакалейщика.

– Кошмар!

– Вот и он так думал. Но что это мы обо мне да обо мне. Давайте о вас. С чего это вы решили, что я соглашусь говорить с вами? Моя позиция широко известна – никаких интервью. Ваш брат уже перестал меня донимать.

– А, кстати, откуда такая неприязнь к журналистам? – Сандра попыталась ухватить ускользающую инициативу.

– Потом расскажу. Может быть. Так почему?

– Решила сыграть ва-банк.

– Вот как. Вы меня разочаровываете. Мы же договорились о полной откровенности. Позволю себе высказать предположение, что привели вас ко мне излияния некоей экстравагантной девицы.

«Упс!» – как сказали бы «Сардинки». Первый урок от аристократии и богемы. Когда тебе говорят: «Никому ни слова!» – нужно непременно тут же все рассказать.

– Ну-ну, нечего хлопать ресницами. Вполне контролируемая утечка информации. Я знал, что кто-то клюнет, правда, не ожидал, что так скоро.

– Значит, вы намеренно устроили эту эскападу со Снуки, чтобы история попала в газеты?

– Вот вы и проговорились! – Серые глаза Грега удовлетворенно блеснули. – И заметьте, без всякого нажима с моей стороны.

Сандра досадливо топнула ножкой. Надо же так по-глупому попасться!

– Вы ей ничего не сделаете? – спросила она.

– Ничего, деточка, я не серый волк. Я зарядил пистолет, и он выстрелил. Все произошло, как и должно было произойти.

У Сандры появилось омерзительное чувство, будто ее, как марионетку, подергали за веревочки, и она, сама того не желая, сделала именно те движения, которые от нее ждали.

– Вы пользуетесь людьми, как… как… – Она захлебнулась, так и не подобрав подходящего сравнения.

– …Как презервативами, – закончил за нее Грегори. – Использую по назначению и выбрасываю.

От возмущения у Сандры даже дыхание перехватило. Каков наглец! Возомнил о себе Бог знает что и куражится.

– Тосты стынут, – напомнил он, щедро намазывая маслом хрустящий ломтик хлеба. – И апельсиновый джем совсем недурен.

Он смотрел на нее и улыбался снисходительно, но без яда, и где-то даже тепло. Так смотрят на забавную неуклюжую зверюшку. Сандра попыталась взглянуть на себя его глазами. Красная от ярости и уязвленной гордости, всклокоченная, ощетинившаяся девчонка. Глупо, глупо! Так он совсем перестанет воспринимать ее всерьез, еще, чего доброго, отправит восвояси. Она должна быть раскованной, но сдержанной, слегка циничной и совершенно непробиваемой.

У Марго был свой проверенный способ восстанавливать душевное равновесие. Сандра много раз пробовала его на себе. Помогало. Она глубоко вздохнула и, задержав дыхание, представила себя птицей, свободно парящей в сияющей лазури неба. Ей почему-то нравилось воображать себя соколом – свободной сильной птицей, высматривающей добычу.

– Не надо копить в себе досаду, – сказал вдруг Мортимер. – Выскажитесь, облегчите душу.

Никогда еще падение с небес на землю не было таким стремительным.

– Так мы можем много до чего договориться, – выдохнула она.

– Валяйте, мисс Финчли. Разгромите нахала.

Сандра яростно сжала кулаки, но, натолкнувшись на его насмешливый взгляд, мгновенно остыла. Он просто играет с ней, подкалывает, как ребенка. «Жди подвоха, Финч», – услышала она предостережение Бада.

– Предлагаю сделку. – Сандра нетерпеливо отбросила волосы со лба. – Откровенность за откровенность. Вы уже дознались о Снуки. Теперь ваша очередь раскрыть карты. Зачем я вам понадобилась?

– Ццц, – прищелкнул языком Мортимер. – Какой у нас пошел деловой разговор! Но, если уж речь о картах, ваш расклад мне известен, а мой вам – нет, посему я могу блефовать сколько угодно. Думайте, а я пока пойду распоряжусь, чтобы заправили машину.

Он ушел, и Сандра осталась за столиком одна. За окном неизвестно откуда набежали тучи, закапал ленивый мелкий дождичек, вполне под стать ее настроению. Они проделали уже больше половины пути, а ей так и не удалось ничего узнать. Или почти ничего.