Текст книги "Не бойся полюбить"

Автор книги: Уинифред Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава десятая
Проповедь или отповедь?

– Люк? Ты все сделал, как я сказал? – прогудел в трубке мужской голос.

– Да, все, как ты хотел.

– Я рад за тебя. Теперь я спокоен.

– И я за тебя рад. А вот за себя…

– А что такое? Почему ты не рад?

Люк засмеялся.

– Да есть моменты… Кэрри поставила всех на уши.

– О, она это может, девочка способная и смелая.

– Это точно, Джордж.

– Я уверен, что ты будешь меня благодарить весь остаток жизни, причем за все.

– Спасибо, благодетель.

– Не ехидничай, пастору это не положено.

– Ты забыл добавить одно слово – бывшему.

– Как начальники? Не угрожали карами небесными?

– Не богохульствуй, Джордж.

– Извини. Они тебя отпустили?

– С треском.

– Ты как-то странно выражаешься.

– Ничего странного. Меня изгнали из церкви с треском.

– Да что произошло? Ты прочел не ту проповедь?

– Кэрри выступила с проповедью. С места. У нее, оказывается, с детства стремление выступать в церкви. Она встала и сказала все, что думает.

– Но искренность – замечательная черта характера. Так вы приедете навестить нас на ранчо? Мы прекрасно проведем время.

– О, Джордж, я готов приехать, но один.

– Думаешь, Кэрри не захочет? Ты ей не говорил, что ты наш с Джулией внук?

– Нет, ты ведь просил это утаить.

– Вот и хорошо. Такой для нее сюрприз.

– Но она, Джордж, произнеся свою речь, улетела из Миннеаполиса в неизвестном направлении.

– Значит, надо ее найти. – Судя по тону, Джордж ничуть не удивился.

– Уже искал.

– И что же?

– Она нанялась служить в армию. А там мне ее не достать.

Джордж сперва онемел, потом расхохотался.

– Вот это финт!

– Не то слово.

– Слушай, приезжай немедленно, раз ты свободен. Есть о чем поговорить.

Джордж положил трубку, а Джулия хитро посмотрела на мужа через стол.

– Так ты будешь есть страусиное мясо?

– Что ты сказала? – Джордж уставился на нее во все глаза. – Ты велела зарезать ездового страуса?

– Не переживай, мой милый, Честер в полном здравии. Это цыпленок, я распорядилась развести мясных птиц. Ты ведь не думаешь, что в самом начале двадцать первого века я поставлю нас с тобой под угрозу подцепить коровье бешенство?

– Но ты могла бы по примеру многих есть мясо нутрий.

Джулия поморщилась.

– Вот уж нет.

– А чем оно плохо? – не отставал Джордж. – Сейчас уже в ресторанах подают нутрию с фруктами.

– Знаешь, я привыкла, если ты заметил, идти своим путем.

– О Боже, ну что за женщины! Ты знаешь, что мне сейчас сказал по телефону Люк? Каким путем пошла Кэрри?

Джулия с любопытством уставилась на мужа.

– Она нанялась служить в армию по контракту.

– Вот это да! Теперь мне понятно, почему у мальчика был такой странный голос, когда я звонила ему. Я хотела пригласить их с Кэрри сюда, на ранчо.

– И он ничего не сказал тебе?

– Нет, если не считать того, что не может говорить и срочно уезжает. Я не стала приставать с ножом к горлу.

– Ага, значит, он тогда погнался за ней.

И Джордж рассказал жене то, что узнал от Люка.

– Гм. Давай-ка подумаем, почему Кэрри так поступила, – задумчиво проговорила Джулия.

Она долго молчала, пытаясь поставить себя на место Кэрри. Такой самостоятельной, решительной, способной к быстрой реакции…

– Стоп, стоп, стоп, Джордж. Кажется, я поняла, в чем дело.

– Да неужели? По-моему, сам Люк ничего не понял.

– Неужели ты хочешь меня этим удивить? Итак, Кэрри высказалась в церкви, после чего его карьера должна была накрыться.

– Она и накрылась.

– Девочка форсировала события, потому что Люк не мог сам вырваться из своего круга и из своей среды.

– Но зачем она нанялась в армию?

– Заработать денег, дорогой. Она хочет, как я выпытала у Эммы, свою фирму, специализирующуюся на охотничьем туризме. Она их заработает в армии скорее, чем где-либо.

– Но… как же Люк?

– А что – Люк? Он должен научиться жить в другом мире. Причем научиться сам. И вот этим нам надо с тобой заняться.

– Я велел ему приехать к нам.

– Ты правильно поступил, Джордж. Все идет как надо.

Джордж покачал головой.

– Но этот зигзаг…

– Ничего, нашими стараниями парочка должна получиться. Знаешь что, надо выяснить точно, где Кэрри, условия контракта и когда у нее первый отпуск. Это ты возьмешь на себя. Ничего, эту парочку мы доведем до венца. А сами покатаемся на страусах. – Джулия засмеялась.

– И завалим не одну антилопу.

– Которую догонит наша Пипа. Кстати, Джордж, я хочу, чтобы у Пипы было потомство. Потому что сейчас, как утверждают ветеринары, слишком часты случаи рака у животных, которые не щенились. Я не хочу, чтобы Пипа попала под нож.

– И где ты найдешь ей пару?

– Уже нашла. Стивен Холт поймал самца. Гепард, говорит, просто потрясающий. Красавец, могучий.

Пятнистая Пипа медленно направилась к хозяйке. Она подошла к ней, размахивая хвостом, словно раздумывая – влезть на колени или улечься на шкуре антилопы, которую сама же и поймала. Джулия очень гордилась этой добычей, она взяла животное из-под Пипы. Ее фотография с трофеем украсила стенд в Сафари-клубе после окончания очередного сезона охоты.

Наконец Пипа решила упасть на шкуру, а хвост и заднюю лапу положила на ноги хозяйки. Джулия почувствовала тепло тела животного.

Пипа вздрогнула во сне и царапнула при этом Джулию по ноге, но головы не подняла. Она привыкла к разным звукам, которыми был полон этот дом. Здесь всегда становилось шумно, когда собирались гости и играли в покер или когда члены Сафари-клуба рассказывали завиральные истории об охоте по всему миру. Правда, на один звук гепардиха откликалась всегда: это щелчок ружейного затвора. То был сигнал: в ноле!

И еще душа Пипы откликалась на музыку. Не на всякую, но, когда Джулия ставила диск и комнату наполнял «Реквием» Моцарта, Пипа впадала в транс. Особенно ее разбирало от второй части, которая называется «Dies irae» – «День гнева». Мощный хор будил в звериной душе нечто, Пипа вставала во весь рост, опиралась передними лапами о спинку кресла, стоявшего рядом с музыкальным центром, и дрожала всем телом. Когда музыка умолкала, Пипа обращала блестящий взор на хозяйку, готовая ради нее на все…

– Слушай, старая сводня. Одну пару ты уже соединила, и что вышло?

– Все вышло, не волнуйся. У меня нюх на химию. Но для брака одной химии мало. Браку нужна основа, прочная экономическая основа. Она должна возникнуть, все идет к тому. Люк начнет у тебя работать, Кэрри откроет свое дело. Их интересы откажутся в одной сфере, ты понимаешь? Получается даже лучше, чем я думала. – Джулия захлопала в ладоши. – Знаешь, я в очередной раз убедилась, что гены – великая сила. Кэрри сбежала из пасторской среды к сильным мужчинам! Ты мог такое предположить?

– Ну, если бы я не видел никогда Кэрри Холт в деле, то не подумал бы. А поскольку я видел, то ничего удивительного. Она отправилась туда, где нет ничего пресного, а, напротив, где обретаются настоящие перцы, – фыркнул Джордж.

Джулия отодвинула опустевшую тарелку и кивнула.

– Ты почти прав. Точнее – недалек от истины. Там хороший урожай перцев, но только Кэрри там не в роли сборщицы урожая.

– Подумать только, девочка пробралась в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе. – Джордж покрутил головой и присвистнул от полноты чувств. – Вот это вираж!

– Я в восторге от этой девочки. – Улыбка разогнала морщины на лице Джулии. – Она нам подходит.

Пипа снова потянулась, и Джулия погладила ее по голове.

– У Пипы тоже замечательная наследственность, поэтому ее щенки будут классными охотниками.

– Ох, Джулия. Твои мысли скачут не хуже самой Пипы. Кстати, ты дашь ей страусиного мяса?

– Уже дала, еще до того как накормить тебя. Скажешь, не вкусно?

– Скажу, что вкусно.

– То-то же. Но мы отвлеклись. Итак, приступим. Ты узнаешь насчет ее отпуска. И делаешь все возможное, чтобы она получила его как можно скорее. У тебя есть друзья по Сафари-клубу, и у них есть друзья. Цепочка, дорогой мой, должна сработать. «Джокер-паудер» нас отблагодарит за это. Артистические данные твоего внука, натовские контакты девочки благотворно скажутся на делах фирмы. А мы с тобой, паря на небесах, наслаждаясь райскими кущами, с благолепием будем взирать на процветание нашего детища.

Джордж засмеялся.

– Звучит как песня. Ты могла бы читать проповеди.

– А ты до сих пор не понял, чем я занимаюсь всю жизнь? Я только это и делаю, правда, у меня всего один прихожанин, это ты.

– Как же тебе повезло тогда в кафе в Сохо, – насмешливо заметил Джордж. – Если бы ты не перебрала неразбавленного скотча и взялась прямо там за чтение проповедей, я наверняка сбежал бы.

– Но ты был обязан мне жизнью, сам говорил, – бросила Джулия.

– Я был в том возрасте, когда мужчина готов снова пережить клиническую смерть, но не оказаться под каблуком проповедницы.

Джулия весело рассмеялась.

– Я уже тогда знала, что мужчины ненавидят скуку больше всего на свете. Поэтому женщина должна устраивать им сюрпризы.

– Ты что же, когда напилась в кафе, устроила мне сюрприз?

– А разве не этим я тебя зацепила?

– Не только. – Джордж вздохнул. – Мне предстояло тогда заняться отцовским бизнесом.

– Делать порох, – уточнила Джулия.

– Да. А ты мне казалась самым настоящим порохом.

– О.

– И я не ошибся. Ты воспламенялась, как он. – Джордж пристально посмотрел жене в глаза.

– Знаешь, мне иногда казалось, что мое сердце не выдержит, и ему не поможет даже сердечный стимулятор, – призналась Джулия.

– Это я был твоим сердечным стимулятором, а то, что тебе вставляли в Миннеаполисе, было плацебо.

– Обман, ты хочешь сказать? Его вставляли для отвода глаз? – Джулия прижала руку к сердцу.

– Сейчас-то, может, уже настоящий. – Джордж подмигнул. – Возраст, детка, пора и о Боге подумать.

– О, ты очень кстати вспомнил о Боге. Займись-ка Люком и Кэрри.

– Понял, дорогуша.

Джордж встал из-за стола.

– А твоя птичка хороша. Вкусно.

– Я рада, что ты еще не утратил чувства вкуса. Говорят, что с возрастом, а особенно при вставных зубах, человек утрачивает полноту ощущений.

– Значит, у меня еще не тот возраст.

– У меня тоже. Мне тоже было вкусно.

Когда Джордж ушел, Джулия вышла в цветник, который по ее указанию разбили за домом. Цветник был в ее духе – она называла это сочетание «приятное с полезным». Широченные листья тыквы и желтые цветы перемежались с фиолетовыми цветами картофеля, а между ними высились длинноногие лилии, повторяющие по форме картофельные цветы, а по окраске – тыквенные. Ковер из бордовых настурций был наброшен на кусты снежноягодника, который обещал зацвести глубокой осенью, когда плети настурции будут сняты и отправлены на компостную кучу, где садовник приготовлял который год подряд биодинамический компост. Только правильное сочетание трав и больше ничего, все в соответствии с мудрыми указаниями одного специалиста, которому искренне поверила Джулия.

Она медленно ступала по извилистой тропе, покрытой ровной газонной травой. Что ж, статистика неумолима, она отражает суть явления – больше половины браков заканчиваются разводами. Они с Джорджем находятся в одной половине, и Люк с Кэрри должны оказаться в ней же. Поэтому лучше всего развод предотвратить до свадебных колоколов, но сколько мудрости для этого нужно?

Аромат лилий был терпким, Джулия любила этот запах, он волновал кровь, будоражил ум. У Кэрри и Люка, она уверена, в постели все великолепно. Она может отличить «сытых» мужчину и женщину. Так что проблемы в этой сфере отпадают, а это главное, потому что список стрессов, связанных с браком, возглавляют не денежные проблемы, а сексуальные. Значит, можно надеяться на успех.

Глава одиннадцатая
Электронное письмо

Кэрри неожиданно получила несколько дней отпуска после трудной командировки в Косово. Нет, для нее не было ничего опасного в этой поездке, была большая команда, а она – один маленький винтик. Но начальство решило наградить ее отдыхом, Кэрри даже не ожидала, что в мужском мире так внимательно относятся к женщинам.

Она приехала в Лондон. Поскольку Кэрри теперь зарабатывала весьма прилично, она позволила себе арендовать студию в Илинге и занималась ее обустройством. Большая светлая комната преобразилась после того, как Кэрри застелила пол бледно-оранжевым ковром и повесила на окна бледно-желтые занавески. По утрам свет золотил их, и даже в пасмурную погоду Кэрри рассчитывала просыпаться в солнечном настроении.

Ей предстояло еще немало потрудиться, чтобы добиться уюта, которого ей хотелось. Непременно она привезет из Индии шкуру антилопы, а может быть, даже тигра. Отец конечно же подарит ей рога косули на деревянном медальоне, он превосходно умеет обрабатывать их и крепить на медальоны. Пока за эту студию Кэрри внесла первый взнос, но, чтобы расплатиться полностью, ей понадобится работать годы. Если бы она могла прямо сейчас выложить полторы сотни тысяч фунтов, то все проблемы были бы решены. Но Кэрри надеялась все же открыть свое дело и решила не трогать деньги со своего банковского счета.

Кэрри покачала головой, это было бы слишком здорово, чтобы оказаться правдой. Но это возможно, и после отпуска она снова вернется в Брюссель.

Она устроилась в той части комнаты, которую отвела под кабинет, там уже стоял компьютерный стол из светлого дерева, от него приятно пахло, портативный компьютер пристроился на краю, а вся остальная поверхность была свободна. Кэрри открыла крышку лэптопа, собираясь посмотреть, нет ли почты. А, собственно, от кого она ждет писем? От Люка?

Она почувствовала, как сердце дернулось, Кэрри постоянно ловила себя на том, что ждет от него вестей с того самого мига, как вышла из церкви в Миннеаполисе. Она ожидала, не отдавая себе в том отчета, что он догонит ее в аэропорту, хотя разумом понимала: это невозможно.

Потом она ждала от него звонка в те краткие дни перед отъездом в Брюссель. И в Брюсселе тоже, хотя прекрасно знала, что Люку и в голову не придет искать ее в штаб-квартире НАТО.

Почему Кэрри сама не дала о себе знать? Трудно сказать. Она не раз прокручивала в голове все то, что совершила, и теперь совершенно точно поняла, что именно сделала. Нет, она не убегала от Люка, она просто выманивала его из норы, как выманивает охотник добычу. Наверное, сработали гены – ее отец охотник, и отец отца тоже, и то, что Кэрри делала, происходило на уровне подсознания, сама природа руководила ее поступками.

Люк ей нужен, это точно, она была настолько в этом уверена, что даже не пыталась с кем-то другим проверить, так это или нет.

Кэрри было из кого выбирать, кроме полковника Уйата, – при одной мысли о нем ее передергивало. В штаб-квартире работало много вполне достойных мужчин, и если бы Кэрри не верила, что уже нашла своего мужчину… Ей оказывали внимание, ее завлекали, но Кэрри не видела ни в ком Люка.

Наконец она поняла: пары, соединенные Небесами, такие, как ее родители, как американская пара, которая приезжала к отцу на охоту, – редкость, их можно пересчитать по пальцам. Кэрри хотела войти в число таких пар. А это было возможно только с Люком.

Что ж, Кэрри сделала все, что смогла, она публично призналась ему в любви, и теперь ей оставалось положиться лишь на волю Провидения.

Кэрри включила электронную почту, понимая, что вряд ли кто-то ей что-то написал, ведь она в отпуске. Почувствовав от этого внезапную радость, она лениво скользила глазами по экрану. Это хорошо, что можно расслабиться, нет, служба в штаб-квартире НАТО в Брюсселе ей не в тягость, но дисциплина и постоянное напряжение сказывались на характере. Кэрри стала чаще раздражаться, и мужской мир, в который она так стремилась, начал действовать ей на нервы своей «женственностью».

Если бы кто-то раньше сказал ей, что она будет сидеть в Бельгии перед экраном компьютера и следить за секретными передвижениями военных самолетов по всему миру, что она будет носить форму, которая ей так идет, что она научится стрелять из табельного оружия лучше мужчин, Кэрри покрутила бы пальцем у виска, выражая свое мнение об умственных способностях того, кто ей такое заявил бы.

Но все правда, у нее контракт, хорошее жалованье. Что впереди? Жизнь. А за спиной?

Кэрри вдруг почувствовала, как сердце тревожно сжалось в странном предчувствии.

Внезапно по экрану компьютера побежали строчки. Ну-ка, что там такое? Не полковник ли Уайт снова со своими любезностями? Ее передернуло. Более настырного типа трудно сыскать. Кривоногий и лысый, он чувствовал себя сексуальным гигантом, но, поскольку свой пыл не на кого было направить, выбрал Кэрри.

– Кэрри, у тебя такая мягкая попка, – ворковал он в трубку, набрав ее номер в полночь. – Ты чувствуешь, как моя рука прикасается к ней?

– Послушай, Уайт, шел бы ты куда подальше, – шипела она, собираясь бросить трубку.

– Погоди, Кэрри, дай мне насладиться тобой хотя бы мысленно, иначе я не дам тебе спать всю ночь.

– Я отключу телефон.

– Не имеешь права, дорогуша. Не положено по уставу. Так ты чувствуешь, как моя рука гладит твою киску?

– А ты чувствуешь, как я дергаю твоего «дика» и отрываю под корень? И выкидываю свиньям? – взорвалась Кэрри.

В трубке стало тихо, потом раздался хохот.

– Детка, ты класс! Такое я слышал только от янки. Мы с ними провели вечерок в Косово…

– Слушай, Уайт, внимательно слушай. Если ты еще раз позвонишь мне со своими гадостями, я подам рапорт генералу о твоих домогательствах. Ты меня понял?

– Ну не я, так другой. Ты будешь на всех подавать рапорт? Смотри, как бы тебе не заболеть родильной горячкой, если мы все займемся тобой. – И он швырнул трубку.

Кэрри помнила, как сильно билось ее сердце и как ее охватил животный страх. Он знал, что говорил, этот Уайт. Но она научилась постоять за себя, она была лучшей на последних стрельбах в своем дивизионе. А в них принимали участие не только компьютерные барышни…

Она уставилась на экран компьютера. Нет, ложная тревога, это не полковник Уайт. Но кто это? Что за странный текст?

Сердце ее билось, как будто она снова совершила марш-бросок в Косово, куда ее отправили в командировку, потому что только она владела секретной программой, которую должны были ввести в дело.

Кэрри вчитывалась в строчки на экране, и ее сердце в предчувствии чего-то особенного заныло…

«Паб „Бык и мышь“, завтра в полдень. Спасенная тобой Джулия».

Глава двенадцатая
«Благословен…»

– Ну вот и все! – воскликнула Джулия и нажала на несколько клавиш.

Из стереодинамиков, подсоединенных к персональному компьютеру, перекрывая негромкий фон процессора, раздались мощные звуки.

Джулия улыбнулась и кивнула. «Реквием» Моцарта, одиннадцатая часть из двенадцати – «Benedictus» – «Благословен»… Ее исполнял квартет солистов – сопрано, меццо-сопрано, тенор и бас.

– Дело сделано, – заявила она, уверенная, что поступает совершенно верно.

Да, уже пора, больше незачем тянуть. Надо форсировать события.

Джордж уже заказал билеты в Лондон, а Кэрри получила приглашение. Люк внешне спокоен, хотя в душе его скорее всего смятение. Но это хорошо, когда мужчина способен владеть собой.

Он прилетел к ним сразу после того, как принял решение уйти из церкви в мирскую жизнь.

Первая часть операции по перемене сценария его жизни завершилась, этим Джулия осталась довольна. Но невозможно просчитать все поступки живых людей.

– Люк, – спросила она его, – почему ты не побежал за ней?

– Я тоже спрашивал себя об этом, но, Джулия, служитель церкви не способен бежать из храма.

Люк пожал плечами, а Джулия неотрывно смотрела ему в лицо. Пипа лежала у него на коленях, эта своенравная кошка редко шла к чужим, незнакомым, но доверие, которое она оказала Люку едва ли не с первой минуты его появления на ранчо, подкупило Джулию. Он водил рукой по шерсти Пипы, а она млела и улыбалась, вытягивая задние ноги, которые подрагивали от удовольствия.

– Ты умеешь обращаться с женщинами, даже с самыми строптивыми, – заметила Джулия. – Пипа, ну что ты в нем нашла?

Гепардиха, не открывая глаз, потерлась щекой о колено Люка.

– Ну ладно, оставим эти животные страсти нераспознанными, – махнула рукой Джулия. Блеснули серебряные кольца, звякнули браслеты, сегодня Джулия собиралась поехать играть в покер в своей компании и уже приготовилась. – Значит, ты не мог выскочить за ней из церкви. Но потом что тебе помешало бежать за ней?

– Ты имеешь в виду, кинуться за ней в Лондон? – Люк вздохнул. – Но сначала я должен был развестись, я имею в виду с пасторством, а потом думать о новом союзе. И потом, когда Мэттью мне рассказал о Мэрион, я засомневался в себе. Может быть, я вообще не понимаю женщин? Я мучительно думал, как мне избежать брака с Мэрион и не обидеть ее и Мэттью, а она, представь, думала о том же самом!

Джулия улыбнулась.

– Что ты почувствовал, когда узнал, что Кэрри работает в штаб-квартире НАТО?

– Восхищение, – признался Люк.

– О, приятно слышать, когда мужчина восхищается не красотой женщины, а ее способностями.

– Но разве я сказал, что восхищаюсь ею? – Люк покрутил головой. – Нет, Джулия, ты ошиблась. Я пришел в восторг от самого себя.

– Но… почему? Что такого ты сделал?

– Я не погнался за Кэрри, а дал ей возможность побыть среди других мужчин, чтобы оценить меня по-настоящему.

Джулия от неожиданности потеряла дар речи, потом захохотала и легонько стукнула Люка по лбу.

– Ты просто вылитый дед. Вы оба любые недостатки или промахи тотчас переводите в достоинства. Ага, значит, только так могла Кэрри убедиться в том, что ты незаменим в ее жизни? А допустим, она нашла себе другого среди полчищ мужчин?

Люк покачал головой.

– Нет, Джулия, я занял ее сердце.

Пипа вздохнула во сне, повернулась на другой бок, а Люк продолжал гладить ее.

В комнату решительным шагом вошел Джордж.

– Джулия, забери у Люка свою кошку, он мне нужен.

– Какой ты серьезный, Джордж Бартон.

– Да, и на то есть основания, дорогая. Пипа, брысь! – скомандовал он, но Пипа и ухом не повела.

– Эх, Джордж, какой ты неумелый с женщинами. Вот, учись у Люка.

– Наоборот, это я хочу Люка кое-чему научить. – Он улыбнулся в усы. – Оставь их, Люк. Пойдем в кабинет.

Люк осторожно опустил Пипу на ковер и последовал за дедом.

– Посмотри-ка результаты за это полугодие у «Джокер-паудер», мой уважаемый менеджер спецпроектов. Как тебе, а?

Люк склонился над папкой с бумагами. Фантастические результаты. И если он не ошибается, то наибольший финансовый успех принесло новое отделение «Джокер-паудер» в Шотландии, которым управляет отставной полковник Ричард Белли. Тот самый, который и посоветовал Кэрри наняться в армию.

– Джордж, по-моему, он здорово потрудился.

– Молодец, я имею в виду тебя, ты здорово умеешь обходиться с людьми.

– Джордж, ну разве я попусту потратил время, постигая премудрости проповеди? Для этого нужно познать человека и подвигнуть его на те поступки, которые ты хочешь, чтобы он совершил. Желая выяснить, куда улетела Кэрри, я нашел этого человека, я встретился с ним в Шотландии.

Когда Люк простился с Мэттью и сказал ему, что отправляется в Калифорнию, на самом деле он полетел в Лондон и оттуда начал распутывать следы Кэрри. Он нашел Тима, с которым Кэрри виделась перед полетом в Брюссель. Тим назвал Люку имя Ричарда Белли и вспомнил, что тот, кажется, летел в Шотландию. С Тима Люк взял клятву, что их встреча останется тайной для всех, как и с Ричарда Белли.

Ричарда он нашел в деревушке близ Абердина и долго беседовал с ним…

А когда Джордж предложил Люку заняться спецпроектами, то он вспомнил о Ричарде, который показался ему совсем не мельником. Как все мы неверно видим себя со стороны, думал Люк, слушая мечты Ричарда о мельнице. Может быть, его предки и были мельниками, но он-то самый настоящий современный менеджер.

Оказалось, что охота в Великобритании переместилась в Шотландию, этим-то и воспользовался сообразительный и расторопный Белли. Используя свой опыт и манеры старого вояки, он заставил стрелять патронами «Джокер-паудер» всех, кто приезжал на охоту в те края. А чтобы поднять патриотический дух, говорил всем, что «пятьдесят процентов акций и один» принадлежит англичанке.

Услышав такую странную формулировку, Люк спросил его:

– Ричард, а что значит «пятьдесят процентов акций и один»?

Белли расхохотался.

– Ну про акции ты и сам понимаешь, у Джулии Бартон их пятьдесят процентов. А один – ее муж, у которого тоже пятьдесят. Но всем приятно, что у англичанки чего-то больше, чем у американца. Я ведь не говорю, что один – это ее муж. Хотя она ведь и впрямь им владеет.

Люку осталось лишь развести руками.

– Так что, Люк, внук мой бесценный, ты теперь на верном пути. Завтра мы улетаем в Лондон. За Кэрри. – Джордж подмигнул Люку. – Обещаю сюрприз.

– Слабо сказано, – фыркнул Люк.

Джордж поиграл усами.

– Да нет, я так не думаю.

– Джордж, сюрприз и потрясение – разные вещи.

Кэрри думала, как ей одеться для встречи с Джулией. Вспоминая ухоженную, всегда хорошо одетую и причесанную немолодую женщину, она подумала, что Джулии будет приятно увидеть тоже хорошо одетую и хорошо причесанную женщину.

Она открыла шкаф, в котором сейчас мало что висело, но там был любимый костюм фисташкового цвета. Длинный пиджак и юбочка чуть выше колен. Черные лодочки на небольшом каблучке, черная сумочка через плечо – неплохо. За месяцы службы в Брюсселе Кэрри стала очень крепкой, потому что в армии не заниматься спортом просто нельзя. Она качалась на тренажерах, плавала, бегала, прыгала. Кэрри научилась водить тяжелый армейский мотоцикл, стрелять из пистолета и многому чему еще.

Волосы теперь доставали до основания шеи, подчеркивая нежный овал лица, веснушки усеяли переносицу и щеки, ресницы выгорели – она много времени провела на солнце, когда была в командировке. Ничего, подкрасим, подумала Кэрри и взялась за косметику. Она долго не отходила от зеркала, а потом взглянула на часы и подхватила сумку.

На улице Кэрри поймала такси, потому что свою машину продала Тиму за бесценок. В сущности она сделала ему прощальный подарок.

– Ты на самом деле нанимаешься в армию? – Глаза его были полны ужаса. – Ты не женщина, Кэрри Холт, – заявил он ей, когда она пришла с ним попрощаться. – Я думал, ты шутишь.

– Так вышло, Тим. Мне кажется, мы с тобой больше никогда не увидимся…

– Кто знает, Кэрри, – задумчиво проговорил Тим. – Подумать только, я тебя совсем не знал. Я спал с женщиной, которая решила стать солдатом.

Кэрри засмеялась.

– Я не солдат, Тим. В штабах работает много женщин.

– Прощай, Кэрри.

Итак, Тим ушел из ее жизни навсегда, уехал на маленькой машинке «мини».

Кэрри доехала на такси до Сохо, рассчиталась с водителем, дала на чай и направилась к уже знакомому пабу. Интересно, почему Джулия пригласила ее именно в этот паб? А может быть, американцы только его и знают? И рассказывают о нем друг другу? С Люком-то они тоже были в «Быке и мыши».

При воспоминании о Люке у нее забилось сердце. Нет, сейчас не время думать о нем. Ей вообще не надо об этом думать. Он уверял ее, что браки заключаются на небесах, и если это так…

Кэрри понимала, Люк должен прижиться в новом для себя мире. Она вспомнила однажды брошенную им фразу, что нельзя сочетаться браком с тем, кто не работает. Он, покинув пасторскую стезю, должен найти такую работу, чтобы не нарушить свой принцип. Она ведь тоже, кинувшись служить, искала себе работу с достойной оплатой, а не просто от отчаяния очертя голову кинулась в армию.

Только сейчас, спустя месяцы, Кэрри почувствовала, как понемногу возвращается к себе, узнает себя. Несколько месяцев она жила под настоящим стрессом. Значит, и Люк был примерно в таком же состоянии.

Она толкнула дверь паба, в нем было пусто, пол залит солнцем. Кэрри выбрала тот же столик, за которым она и Люк сидели в прошлый раз, и посмотрела на часы. Через две минуты должна появиться Джулия.

Открылась дверь, и в паб вошли трое американцев – их можно было узнать тотчас по неизменным голубым джинсам и ковбойкам, этакая троица с рекламы вирджинского табака. Кэрри почувствовала, как сердце ухнуло и покатилось.

Так что же, они знакомы? Кэрри смотрела во все глаза на троицу, вошедшую в паб.

Она приросла к стулу, она не могла пошевелиться, а уж тем более встать, хотя умом понимала, что это надо сделать. Ей надо поздороваться с Джорджем и поцеловаться с Джулией, которая уже простирает к ней руки. А с Люком…

Троица стояла у двери, против света, и Кэрри не могла рассмотреть выражение лица Люка. Сама она сидела как на сцене, и вошедшие могли наслаждаться ее неподдельным изумлением.

«Паб „Бык и мышь“, завтра в полдень. Спасенная тобой Джулия», – вот что было в письме, пришедшем по электронной почте. Кэрри едва не прослезилась от умиления, когда прочитала его: надо же, прошло столько времени, а старушка Джулия никак не может забыть о приключении в джунглях Индии. Кэрри подумала, что Джулия оказалась по делам в Лондоне и захотела с ней повидаться…

В конце концов Кэрри заставила себя оторваться от стула и встать на дрожащие ноги, когда троица почти вплотную подошла к ее столу и окружила полукольцом. Джордж снял стетсоновскую шляпу и протер клетчатым носовым платком вспотевшую, совершенно лишенную волос, голову.

– Привет, малышка. А вот и мы. – Он усмехнулся и добавил: – Полагаю, мы все знакомы, причем достаточно хорошо. Не надо мучиться и представлять кого-то друг другу. Сядем, друзья мои, и выпьем пива. Эй, – он пощелкал длинными костлявыми пальцами с узловатыми суставами, – нам всем по пинте «Гиннеса»!

Бармен кивнул, а Джордж подмигнул Кэрри.

– Поцелуйся с кем хочешь. Но, чур, со мной первым.

Кэрри внезапно ощутила странную легкость, как будто тяжесть, долго давившая и сильно утомившая ее, свалилась, словно эти трое уже своим появлением сняли невероятный груз с ее плеч.

– Я знаю, американцы любят целоваться при встрече, поэтому готова поцеловаться со всеми…

– Да, но сначала со мной, – опередила мужа Джулия. – Хотя я и не коренная американка. – Она нежно прижалась губами к щеке Кэрри. – Рада, очень рада тебя видеть, дорогая девочка.

Потом Джордж обхватил ее своими лапищами и приложился ко лбу.

– Отлично выглядишь, детка! – Он отступил на шаг, освобождая путь Люку.

– Здравствуй, Кэрри. – Темные глаза сверкали, как угольки в камине. – Люк наклонился и нежно поцеловал ее в губы. – Вот мы и снова встретились.

Его прикосновение обожгло Кэрри, она вспомнила, как это было – поцелуи, сумасшедшая ночь в осеннем Лондоне, бессонные ночи в Сент-Поле… Все вернулось… И Люк… Люк приехал… за мной? – позволила она задать себе откровенный вопрос. Или…

Бармен уже направлялся к ним с подносом, на котором стояло четыре пинты темного пива.

Джордж обвел глазами собравшихся.

– Итак, поговорим?

– Дай мне сказать, – заявила Джулия, строго посмотрев на мужа, который поднял руки, сдаваясь. Джулия улыбнулась Кэрри и сказала: – Я понимаю, ты удивилась, увидев нас вместе. Джордж не совсем прав, заявляя, что мы все знакомы и потому не надо никого представлять друг другу. Мы знакомы, да, но в другом качестве. Итак, познакомься, это Люк, внук Джорджа, а теперь и менеджер нашей фирмы «Джокер-паудер».