Текст книги "Круг Александра"

Автор книги: Уильям P. Форстен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Что ж, мы многому научились сегодня, – тихо произнес Кубар. – И какие особенности в тактике неприятеля вы смогли подметить?

– Они никогда не сражаются сами по себе, а только как сплоченная группа, – ответил Виргт. – Логика здесь очевидна. Один на один мы способны победить их без малейших затруднений, но со стеной ощетинившихся копий трудно поспорить.

– Очень хорошо, – отметил Кубар.

Помня о том, что до прибытия подкрепления, спешащего со стороны Наковальни, осталось совсем немного времени, он решил самостоятельно изложить подмеченные им особенности вместо того, чтобы позволить сделать это своим ученикам и тем самым вызвать у них чувство, что они додумались до всего своей головой.

– Теперь обратите еще внимание на то, что я вам сейчас скажу, и постарайтесь это как следует запомнить. Кавалерия остается на флангах, прикрывая с боков их построение. Они ждут, когда противник дрогнет, чтобы затем послать кавалерию вперед, для завершающего удара. Кавалерийский резерв, расположенный в тылу основной позиции, можно перебрасывать на любой фланг, посылать его в атаку или прикрывать им отступление, как вы только что видели. Они сами послали бы сейчас вперед кавалерию, но их командующий думает прежде всего о защите захваченного им трофея. Я также понял, что мечи против опущенных копий практически бесполезны. Напор нашей атаки чуть не смел их с позиции, но длинные копья остановили наступление.

– Может быть, нам самим использовать такое же оружие? – предложил Хина.

– Я не думаю, что это принесет нам пользу. Потребуется время для того, чтобы обучить большую группу воинов сражаться в подобном построении. Один или два воина потеряют голову в пылу битвы, и в линии 'Образуется широкая брешь. Они с трудом держат себя в руках, мы сами сейчас это видели. Кровь у наших Воинов слишком горячая, чтобы сражаться так хладнокровно. Мы должны придумать, как разрушить подобное построение, прежде чем решим атаковать их в следующий раз.

– Лучники? – спросил Хина.

– Это спорт для аристократов; понадобится немалый срок для того, чтобы обучить достаточное количество лучников, и еще больший для того, чтобы изготовить хорошие луки. У нас нет времени на подготовку воинов, в совершенстве владеющих каким-либо воинским искусством. Но тех, кто у нас уже имеется, мы должны использовать с максимальной отдачей. Наши благородные воины должны иметь возможность в полной мере проявить свои лучшие качества.

Арн промолчал.

– Хина, ты должен принять сейчас командование над этими воинами. Я же должен подумать над тем, как эффективно разрушать построения людей; я буду посылать тебе свои идеи с почтовыми птицами, которых захватил с собой.

Члены штаба удивленно посмотрели на Кубара. – Но ты ведь собирался вернуться с нами в город, разве не так? – воскликнул Виргт.

Кубар хмыкнул, словно услышал забавную шутку.

– Эту гору железной руды, что лежит перед нами, необходимо удержать. Если люди ее захватят, то получат в свои руки важный компонент для победы. А на то, чтобы обучить нашу армию в столице, потребуется время. Если эта цитадель падет, то безволосые смогут организовать живую цепь и доставить необходимое им количество железной руды в холмы, чтобы там отковать более мощное оружие. Нет, я останусь здесь.

– Нет, Кубар, – эмоционально возразил Хина. – Я останусь защищать крепость, а ты отправишься в столицу.

– Послушай меня, Хина. Именно здесь будут происходить главные события по меньшей мере в течение ближайших тридцати затемнений. Здесь я смогу наблюдать за тем, как они сражаются, и в нужный момент дать команду нашим основным войскам выступить из столицы, чтобы дать им решающее сражение. И кроме того, для тебя, может быть, естественно считать меня тагом, но все-таки, Хина, в глазах многих истинным тагом по-прежнему считаешься ты, независимо от того, кто носит корону. Ты один способен противостоять тем, кто хочет помешать нашим планам. Теперь езжайте.

Произнося последние слова, Кубар многозначительно посмотрел на Арна, и тот ответил ему непокорным взглядом.

После недолгих колебаний все собравшиеся поклонились и повернулись, чтобы идти.

– Ах да, – произнес Кубар, словно вспомнив о чем-то. – Мне нужна помощь нескольких представителей знати. Ты не останешься со мной, Арн?

Воин обернулся и недовольно поморщился. Он знал, что его поймали в ловушку, поскольку отказ был равносилен признанию в собственной трусости. Он молча подошел к своей лошади и в одиночестве поехал обратно к цитадели.

– Виргт, мне понадобится и твое присутствие, если ты согласен мне помочь.

Кааду, не скрывая своей радости, с готовностью кивнул. Поклонившись Хине, жестом выразившему свое согласие, Виргт подошел к Кубару Тагу и встал рядом с ним.

– Теперь вперед, пока люди не отрезали нам путь к отступлению.

– Кубар, мне по-прежнему не нравится твоя идея, – пожаловался Хина. – Если они перекроют гавань, ты окажешься в полном окружении.

– Тогда быстрее обучай свою армию. Я буду ждать тебя через тридцать затемнений.

Вскочив в седло, Хина в сопровождении свиты поскакал вниз по склону, туда, где строился проверенный в бою отряд.

Тридцать затемнений, подумал Кубар, глядя на железную крепость. Если Хина потерпит неудачу, или аристократы взбунтуются, или Искандер придумает какой-нибудь новый трюк, то все его планы рухнут и он сам в конце концов погибнет. Вернется ли он затем в то время, из которого его похитили, чтобы воссоединиться со своими братьями?

Чувствуя горькую скорбь по ушедшим братьям, всю глубину которой мог понять только гаварнианин, Кубар Таг сел на лошадь и направился к железной крепости. Он знал, что скоро она будет залита кровью.

* * *

– Они быстро учатся тому, как нужно сражаться, – пробормотал Александр между двумя глотками теплого пива, предложенного ему одним из ординарцев Пармениона.

Объезжая на лошади груды мертвых тел, он осматривал поле, которое всего лишь час назад было сценой кровавого побоища.

– Как держались наши люди?

– Неплохо для новобранцев. Но все же будь у меня хотя бы один полк из нашей старой армии, – ворчливо произнес Парменион, – я преподнес бы вам эту крепость в подарок.

– Ты становишься настоящим генералом. Почти таким же хорошим, как старый Парменион, служивший мне на Земле.

Парменион замолчал. Он уже начал забывать, что совсем недавно был обычным стражником, любившим выпить.

На противоположном конце долины, почти в пределах слышимости, он увидел нескольких гафов верхом на лошадях, которые смотрели в их направлении. Может быть, один из них был Таг?

– Из всего рассказанного тобой можно сделать вывод, что они наблюдали за нами, смотрели, как мы реагируем на их вылазки, чтобы спланировать ответные действия. До сих пор они только лишь отвечают нам. Интересно, когда они наконец заставят нас им ответить? Тот факт, что они привели сюда новое подразделение, бросили его в бой на один час, а затем отозвали и вернули обратно в столицу, подтверждает мое предположение. Все это также заставляет меня поверить в то, что они заранее знали, куда мы нанесем первый удар.

Он снова бросил взгляд через открытое пространство на всадников гаварниан.

Один из них тронул с места лошадь и, проехав несколько шагов, вскинул вверх руку. Это выглядело почти как приветственный салют.

– Черт возьми, должно быть, это и на самом деле он, – произнес Александр с улыбкой и, привстав в стременах, вернул приветствие.

Гаварнианин развернулся и поскакал обратно к крепости.

* * *

– Окружение завершено? – спросил Александр, отрывая взгляд от карты, которую он сам нарисовал.

– Мы полностью взяли в кольцо крепость, – доложил Ярослав. – Люди начали рыть укрепления, обращенные к вражеской столице.

– Эти позиции, встречающие неприятеля со стороны южной дороги, должны быть расположены правильно. Проследите за тем, чтобы те, кто там находится, имели хороший обзор, а также возможность заметить приближение вражеской армии за несколько часов.

– Я уже позаботился об этом, – сказал Саши. – Как вы и советовали, я вынес наблюдательные посты на расстояние прямой видимости от крепости. Мы будем знать за одно затемнение о том, что кто-то приближается к нам с того направления.

– Но остается еще море, – задумчиво произнес Александр. – До тех пор пока эта линия сообщения для них открыта, они имеют возможность пополнять свои запасы.

– Мы можем установить артиллерию в узких местах залива, – вмешался Парменион. – Я уже отрядил людей на изготовление баллист. Расположив их на обоих берегах, мы будем держать под обстрелом всю ширину пролива.

– Этого, черт возьми, все равно недостаточно. Нам нужно больше металла для изготовления баллист. Да, мы сможем подбить несколько кораблей, но даже два или три судна, прорвавшихся через нашу блокаду в день, способны сильно изменить ситуацию. Здесь мы вынуждены бежать наперегонки со временем. – Голос Александра внезапно стал усталым. – Каждый день, который мы проводим здесь в бесплодном ожидании, дает им дополнительное время, чтобы обучить свою армию новым методам ведения войны. Я не хочу стать свидетелем того, что может произойти, если количество их воинов, способных сражаться в фаланге, сравняется с нашим. Мы должны захватить эту гору, и как можно быстрее. Затем нам необходимо превратить захваченный металл в хорошее оружие для нашей армии и тяжелые осадные орудия, которые потребуются для атаки на их столицу. Если мы предоставим им шесть месяцев, то они оттеснят нас обратно в холмы и война затянется на долгие годы. Я хочу закончить ее как можно скорее!

– Сир, подразделение, с которым мы вчера сражались, не слишком хорошо обучено, – сказал Парменион, – если именно это сейчас вас беспокоит. Они шли в атаку ровным строем, но как только приблизились к нам вплотную, от боевого порядка не осталось и следа и они снова сражались как гафы.

– Даже несмотря на это, – заметил Ярослав, – мы понесли приблизительно равные потери, и наша линия чуть не сломалась. Даже ты должен это признать.

Парменион промолчал.

– Если мы сумеем вовремя захватить эту крепость, все равно придется решать проблему, как отрезать их столицу от моря. Ах, если бы со мной было несколько критских кораблестроителей.

– А кто такие критские кораблестроители? – поинтересовался Саши.

– Это такие мастера, которых здесь нет, юноша, – с сожалением произнес Александр. – Когда я услышал, что у них появился отряд, хотя бы частично обученный, то сразу же испытал чувство тревоги. Гафы начали учиться, как сражаться по-македонски. Этот отряд поможет им обучить остальных. Таким образом, у нас совсем мало времени. Мы должны охватить железную крепость плотным кольцом осады, захватить руду и быстро ее использовать. На общий исход войны очень сильно может повлиять то обстоятельство, что у гафов есть металл, а у нас нет.

– Почему бы нам тогда не напасть сразу на столицу гафов? – спросил Саши.

– У меня была такая мысль, юноша. Но там очень мощные укрепления. Нам необходимо изготовить тяжелые осадные орудия, чтобы пробить в них брешь; и они закроют ее тысячами воинов, в то время как наши силы будут растянуты по окружности длиной двадцать верст. Кроме того, если мы оставим эту крепость у себя в тылу, она отрежет нас от холмов. Короче говоря, в данный момент нам нужны корабли, чтобы отрезать крепость от моря. Нам нужны корабли, Парменион, иначе повторится долгая осада Тира, которую мы не можем себе здесь позволить. Я надеялся, мой друг, что твой молниеносный выпад позволит нам захватить железную гору после одного внезапного удара, но боги не захотели нам помочь.

– Да уж, этот Тир, – вставил Ярослав. – Долго же тебе пришлось с ним мучиться, пока не пришел на помощь флот.

Александру снова пришлось себе напомнить, что старый оракул хорошо знает историю. От этой мысли он почувствовал озноб. Он был историей – пятитысячелетней давности.

– У вас есть какие-нибудь предложения, Ярослав? – с надеждой спросил Саши.

– Жалко, что у нас нет серы, – задумчиво произнес Ярослав, словно бы разговаривая сам с собой. – Хотя все же…

Все затаив дыхание смотрели на старого философа, но тот в итоге только улыбнулся и сменил тему:

– Римляне во время Первой Пунической войны столкнулись с похожей проблемой.

– Римляне. Жалко, все пошло не так, как я планировал, – произнес Александр. – Маленький надоедливый народец. К тому же невежественный. Я собирался нанести им визит.

– Что ж, нам остается только сожалеть о том, что твой визит так и не состоялся и мы теперь никогда не узнаем, каковы бы были его последствия.

Ярослав снова сделал паузу.

– Как я уже сказал, римляне столкнулись с такой же проблемой. И чтобы ее решить, придумали то, что называется сборочная линия, поскольку у них, как и у нас, не было под рукой опытных корабельных мастеров.

– А что такое сборочная линия? – спросил Александр.

– Это достаточно просто. Римляне вели войну с… – он на мгновение задумался, – в общем, не важно. Главное то, что однажды им в руки попал потерпевший крушение корабль их врагов. Они разобрали его деталь за деталью, вплоть до последнего колышка, а затем взяли несколько сотен человек и научили каждого изготовлять одну-единственную деталь. Каждый человек производил в день определенное количество деталей, которые предварительно были пронумерованы. Пронумерованные детали собирались вместе другими неопытными работниками. И вот через несколько дней была готова точная копия первого корабля. Через месяц у них уже было полсотни кораблей, через шесть месяцев в их распоряжении имелся целый полутысячный флот. Суда конечно же были сделаны из невыдержанной древесины, но все же они могли плавать. Пока шли работы, римский полководец установил их на берегу и учил солдат, как грести и держать ритм. Глаза Александра заблестели.

– Для поддержания осады и проведения пробных атак нам нужна лишь половина наших людей. Остальных, наименее подготовленных, солдат мы можем перебросить на выполнение этой задачи.

– Но, сир, – вмешался Парменион. – У гафов, судя по всему, нет нормальных боевых кораблей. То судно, которое мы захватили, всего лишь жалкая парусная лоханка.

– Требуется только убрать мачту, прорубить отверстия для весел и установить на носу таран. Ярослав, я поручаю тебе начать работы прямо немедленно. Я подготовлю чертежи и нанесу на них необходимые изменения.

– Может быть, мне следовало держать язык за зубами, – Пробормотал Ярослав.

– Выше голову, я назначаю тебя адмиралом моего нового флота.

– Ах, спасибо, сир, – ответил Ярослав. – Это именно та должность, о которой я мечтал всю жизнь.

Нашлось единственно верное решение, которое, по мнению Александра, должно присутствовать в любой самой безвыходной ситуации. Кивнув членам своего штаба, Александр оставил их планировать свои дальнейшие работы, а сам вышел из палатки. На какое-то мгновение ему показалось, что он потерял ориентацию во времени. Сильная усталость во всем теле заставляла его думать, что уже ночь, но солнце, как всегда, оставалось неподвижным, навсегда застывшим в одной точке небосвода.

Затемнение приближалось к середине, и густая облачность, затянувшая небо, создавала иллюзию ранних сумерек. На самом деле это были, пожалуй, самые густые сумерки за все то время, что он здесь находился.

Облака тянулись от Олимпа и его собратьев, по-прежнему доминировавшего над всем северо-восточным горизонтом, хотя теперь до него было не менее ста лиг.

В течение многих недель дождей почти не было, если не считать нескольких кратковременных ливней, и температура воздуха постепенно приближалась к настоящей летней жаре. Теперь же, когда облака затянули небо, он почувствовал легкую прохладу. На мгновение задумался о том, какую роль в этой перемене играли горы на северо-востоке и их близнецы на юге.

Поднявшись на гребень холма, Александр увидел, что вся его армия отдыхает, если не считать конные патрули, которые рассыпались по всему окружающему пространству, образовав надежный заслон. В центре его внимания находился уродливый черный цилиндр, когда-то бывший кораблем, плававшим между звезд. Испещренный многочисленными отверстиями, застроенный деревянными перекрытиями с бесчисленными лестницами, ведущими с уровня на уровень, он походил на гигантский улей. Со всех сторон его окружала стена высотой в три человеческих роста.

Он испытывал соблазн попробовать взять его штурмом, не дожидаясь, когда будет готово достаточное количество осадных башен и орудий, способных разрушить стены. Тот всадник, которого он видел недавно, на самом ли деле это был Кубар? Внезапно его кто-то крепко обнял со спины, плотно прижав руки к бокам.

Вскрикнув, он резко обернулся и освободился от захвата.

Она встретила его смехом, и он сразу понял, кто на него напал.

– Нева! Я думал, ты управляешь поселениями.

– Мне стало очень одиноко, и вообще, после того, как ты забрал с собой самых агрессивных мужчин, те тупые скоты, которые там остались, прекрасно могут жить сами по себе. Обстановка в поселениях теперь настолько миролюбивая, что даже стало скучно. Ты помнишь Дивину, девушку, которая испытывала большой интерес к Пармениону? Мы пошептались между собой о вас двоих и подумали, что есть только один способ решить нашу маленькую проблему и получить то, в чем мы давно нуждаемся.

– Я уверен, Парменион будет счастлив это узнать, – ответил Александр, представив себе, как мало пользы сможет принести его первый помощник после того, как Дивина поработает над ним целую ночь.

– Только окажи мне одну услугу. Попроси Дивину не истощать до конца его силы. Он мне еще нужен.

– Может, тебе следует побеспокоиться о том, как бы я не довела твой организм до полного истощения, – произнесла она игривым тоном и мягко обняла его за плечи.

«Иногда она все-таки моется», – подумал Александр и с улыбкой посмотрел в ее глаза.

На мгновение он вспомнил Роксану и ту привязанность, которую она к нему испытывала, а затем мысли Александра переключились на Багоя, персидского юношу, тоже бывшего его любовником. Он снова задумался над тем, почему плотские удовольствия не сделали из него раба, как это происходило со всеми его товарищами. Возможно, потому, что все его мысли были посвящены только одному – поиску славы завоевателя мира.

Нева позволила своим рукам покинуть плечи Александра и проскользить по всей длине его тела. В этот момент мечты о славе на некоторое время оставили его, и он повлек нетерпеливую подругу к своей палатке.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Мой господин Таг, что, во имя Незримого Света, это такое?

В голосе Виргта чувствовалось благоговение наряду со страхом, когда он задал этот вопрос, показывая на чертежи, разложенные перед ним на столе.

– Возможно, пока нам еще рано обсуждать данную тему.

Кубар вернулся к столу и поспешно свернул лист с чертежом.

– Похоже на гигантский пузырь. Это новое оружие?

– Можно сказать и так. Ну а теперь почему бы тебе не объяснить, что является причиной твоего внезапного визита.

– Ах да. Арн доложил о приближении каравана кораблей, которые идут круто по ветру. Должно быть, там запасы продовольствия и свежие войска.

– Превосходно.

– Он также сказал, что есть признаки какой-то необычной активности на берегу бухты.

Кубар оторвал взгляд от чертежей, которые держал в руках.

– Какого рода активности?

От их лагеря доносятся звуки сигнальных рожков, и колонна солдат, бегом спустившись по склону холма, скрылась в бухте, которую безволосые так тщательно охраняют.

Это были плохие признаки. Там определенно что-то готовилось. Он пытался подослать туда разведывательные суда, но люди разместили у входа в бухту несколько плотов с этими гигантскими луками, установленными на каждом из них, что делало приближение к бухте почти невозможным.

– Я сейчас иду, – сказал Кубар и швырнул чертежи в шкаф.

Покинув свой кабинет, расположенный в самом центре бывшего транспортного звездолета, он вышел на открытое пространство, окруженное со всех сторон отвесными стенами высотой почти пятнадцать метров. Когда-то здесь находился основной отсек корабля. Но в процессе проведения разработки хранившегося в нем груза выяснилось, что руда из центральной части содержит большое количество никеля. Поэтому, оставив Остальные отсеки почти нетронутыми, гафы сосредоточились на добыче лучшего сырья.

В соседнем дворе около сотни женщин – жены и дочери кузнецов, живущих в крепости, по-прежнему были заняты тем, что сшивали вместе длинные полосы шелка, которые Кубар привез с собой из столицы еще до начала осады.

Они сидели под навесами, укрываясь от мелкого моросящего дождя, а объект своего труда расстелили почти по всему пространству небольшой площади.

– Этот проклятый дождь, – тихо выругался Кубар. Дождь шел почти непрерывно с тех пор, как тридцать затемнений назад началась осада.

– Мой господин Таг, – произнес Виргт, – Арн находится вон там.

Он показал на смотровую башню, построенную в том месте, где когда-то находилась корма корабля.

Следуя за Виргтом, Кубар начал долгий подъем по бесконечной серии коротких лестниц. Оказавшись на одной из высоко расположенных площадок, он задержался, чтобы осмотреть новый дальнобойный арбалет, установленный здесь в прошлое затемнение. Дежуривший рядом стрелок ответил на кивок поклоном в его направлении.

Арбалет был сделан достаточно добротно.

– Какие успехи? – поинтересовался Кубар.

– Сегодня ничего, мой повелитель Таг. Я произвел пару выстрелов по группе, расположившейся вон там, – воин показал в сторону десятиметровой осадной башни, установленной в четырехстах шагах, напротив самого низкого участка стены, – но, кажется, безрезультатно. Они поднимают туда людей, и это что-то должно означать.

Кубар посмотрел в том направлении, куда показывал солдат. Шесть деревянных башен, покрытых невыделанной кожей, стояли на самой границе полета стрелы из арбалета. Возле них и в самом деле наблюдалась повышенная активность. Он перевел взгляд в сторону залива и увидел, что и там заметны признаки необычного оживления.

Черт возьми, если бы его секретный проект был уже завершен! Но он знал, что пустые сожаления бессильны перед лицом войны. И ему не требовалось никакого секретного оружия для того, чтобы предугадать вероятный ход дальнейших событий. Повернувшись к востоку, он увидел караван из тринадцати кораблей, уже заходящий в залив, и снова посмотрел на приготовления противника.

– Объяви тревогу, – тихо сказал Кубар, обращаясь к Виргту. – Мне кажется, люди приготовили нам какой-то сюрприз.

* * *

– Клянусь всеми богами, у меня морская болезнь, – простонал Парменион.

– Прекращай ныть и выводи корабли, – крикнул Ярослав, возбужденно подпрыгивая на берегу.

– Я никогда не прощу этому проклятому Элдину такой подлости, никогда.

На смотровой вышке, установленной у самого входа в узкую бухту, прозвучал сигнальный рожок.

– Помни, самое главное – поддерживать равномерный ход, – крикнул Ярослав.

– Ярослав, мы еще можем поменяться местами.

– Да ты с ума сошел! Я же философ, а ты воин. Тебе и командовать в бою.

– Ну ладно, ублюдки, давайте побыстрее с этим покончим, – проревел Парменион.

С двадцати галер, выстроившихся в линию вдоль берега бухты, донеслись слабые возгласы.

– Приготовиться, мерзавцы, – крикнул Парменион, обращаясь к своей команде.

– Начать отсчет, – приказал он и кивнул стоявшему рядом с ним барабанщику.

Мальчик опустил колотушку на кожу, натянутую на барабан. Большинству гребцов удалось одновременно налечь на весла, но несколько человек сразу же сбились с ритма, как только их весла впервые коснулись воды.

В течение тридцати затемнений они тренировались на берегу, сидя на деревянных скамьях и загребая веслами воздух. Пока они практиковались, вокруг них развернула работу сборочная линия, которая в результате произвела на свет тридцать таранных галер с неуклюжими очертаниями парусной лодки гафов. Корабельная верфь была расположена на берегу узкой бухты, где не хватало открытого пространства для занятий на воде, и команды новых судов не рисковали выходить в залив, поскольку гафы могли заметить появление на свет нового флота. Предстоящая атака была первым плаванием по воде для всех людей, спустившихся с гор и теперь вынужденных сражаться на море.

Барабанщик поддерживал медленный, но равномерный ритм, хотя несколько весел в него не попадали. Пармениону удалось направить судно к выходу из бухты в то время, как Ярослав бежал по берегу, выкрикивая последние наставления.

– Вот так, вот так. Помни, после того как кого-нибудь протаранишь, сразу же командуй задний ход.

– Если я не вернусь, – воскликнул Парменион, – мой призрак будет преследовать тебя до конца жизни!

– Глупости, – крикнул Ярослав. – Это все чистое суеверие.

Но у Пармениона уже не было времени на ответ, поскольку галера приближалась к изгибу бухты, за которым начинался простор морского залива.

– Стоп, левая сторона, – скомандовал Парменион, забыв все специальные термины, которым Ярослав пытался обучить новоявленных мореходов. К счастью, большинство людей поняли, что он имеет в виду. И пока вторая сторона продолжала грести, галера благополучно обогнула мыс и вышла из бухты.

– Все весла на воду и увеличить скорость! Перед ними открылась водная гладь залива. На расстоянии полумили от самого уреза воды поднималась крепость гафов, откуда слышались отдаленные звуки сигнальных рожков. Очевидно, гафы догадались о том, что приближается какое-то неприятное для них событие.

Справа от себя он увидел караван судов, проходящий мимо самого узкого места залива. Один корабль уже пылал, подбитый огненными снарядами, которые выпускали артиллерийские батареи, размещенные на скалистых берегах, но остальные двенадцать судов уже вышли из зоны обстрела и направлялись в укрытие вражеской гавани.

Он бросил быстрый взгляд через плечо. Черт возьми, одна из галер не успела повернуть и врезалась в берег, но остальные пока держались за кормой, выдерживая заданную скорость. Часть гребных судов уже вышла из бухты и разворачивалась в более или менее правильную линию.

Он наблюдал похожую картину во время осады Тира, когда сотни кораблей маневрировали так, словно их направляла одна рука, и Парменион знал – то, что он видит сейчас, является грубой пародией на маневр боевой эскадры. Они все понимали, что любые усилия организовать слаженные действия их таранного флота, оставаясь при этом на берегу, будут совершенно бессмысленными, и каждый кормчий имел перед собой простую задачу: после того как эскадра развернется веером, направить свою галеру на ближайший вражеский корабль, протаранить его и отойти назад.

Он надеялся, что в последний момент они не струсят или, еще хуже, не забудут, как управлять своими судами.

– Увеличить скорость! – скомандовал Парменион, и барабанщик начал выбивать более быстрый ритм.

Большинство гребцов действовали слаженно, но было несколько таких, которые безнадежно выбились из ритма и только мешали своим соседям спереди и сзади.

– Эй, Грис, прекрати грести и вытащи свое чертово весло, – крикнул Парменион.

Нескоординированный гребец сделал так, как ему сказали, и посмотрел на Пармениона с глупейшей улыбкой на испуганном лице.

– Ну ладно, парни, я поворачиваю на первый корабль.

Несколько человек замедлили движение, чтобы бросить взгляд через плечо.

– Не оборачивайтесь, черт бы вас побрал! Из-за неразберихи, внесенной несколькими гребцами, галеру начало заносить влево.

– Не оборачивайтесь. Я обещаю, что еще сто раз успею вас предупредить, прежде чем мы в них врежемся.

Через несколько минут они настолько приблизились к кораблю, плывущему во главе каравана, что он мог разглядеть лица отдельных гафов, бегающих по палубе.

Еще раз бросив взгляд через плечо, Парменион увидел, что только половина галер его флота покинули бухту. Остальные либо сцепились веслами с врезавшимся в берег судном, полностью закрыв выход в залив, либо, благополучно выбравшись на простор, крутились на месте, как мухи с оторванными крыльями. Две галеры перевернулись, и их команды беспомощно хватались за всплывшие обломки. Ни один человек из его команды не знал толком, как держаться на воде, и, бросив взгляд на наглядное пособие, заботливо прибитое Ярославом на самом видном месте, Парменион громко выругался. Он тоже не умел плавать.

Слева от него раздались возгласы триумфа. Парменион увидел, что галере с командой, составленной из жителей Киеванта, удалось обойти его собственный экипаж из Риса. Жители этих поселений, первыми вошедшие в армию Александра, сочли себя обойденными, когда, поначалу, их представителей не включили в личный состав нового флота. Решив, что подобное соперничество нужно поощрять, Александр дал согласие на то, чтобы часть его лучших солдат стала моряками. Парменион не переставал их тихо проклинать, поскольку считал, что из-за их глупого препирательства он сам в итоге получил должность боевого адмирала. А это позволило Ярославу остаться на берегу.

– Ну ладно, ребята, теперь таранная скорость!

Дистанция сократилась до расстояния выстрела из лука, и флот гафов охватила паника; несколько кораблей, замыкавшие караван, начали поворачивать, чтобы выйти из залива, в то время как другие стремились прижаться к противоположному берегу. Поскольку им еще предстояло пройти на траверзе крепости гафов, Александр в предвидении подобного маневра распорядился установить в нужных местах катапульты, которые уже посылали над водой огненные снаряды.

Парменион, выбросив из головы все посторонние мысли, полностью сосредоточился на том, чтобы направить свою галеру точно наперерез курсу флагманского корабля гафов.

Было очевидно, что они не имели никакого представления о морском таране, поскольку иначе кормчий повернул бы судно им навстречу, подумал Парменион. Вероятно, они предполагали, что их просто хотят взять на абордаж.

Он крепче сжал кормовое весло; до цели оставалось меньше половины полета стрелы.

С корабля в их направлении было выпущено несколько стрел; одна из них попала в спину гребцу на корме. Человек, пронзительно вскрикнув, вскочил на ноги и, схватившись руками за окровавленный наконечник стрелы, вышедший из его груди, покачнулся и упал вперед. Его весло, потеряв хозяина, цеплялось за соседние.

Галеру начало разворачивать, и Парменион с трудом выровнял курс.

– Таранная скорость! – крикнул Парменион. – Держите ритм, ребята!

Сто шагов, теперь пятьдесят. Его взгляд был направлен на борт вражеского корабля. Прямо напротив него внезапно появился лучник, и его стрела вонзилась в палубу у ног Пармениона.

Двадцать пять шагов.

– Таранная скорость!

Наконец поняв, что сейчас произойдет, кормчий гафов резко вывернул руль, но было уже поздно.

С оглушительным треском таран вошел в борт корабля гафов рядом с палубой. Такелаж порвался, обломки разбитой обшивки взлетели в воздух, а все гребцы были сброшены со своих скамей. Образовалась сплошная масса из сплетенных человеческих тел.