Текст книги "Реквием по завоевателю"

Автор книги: Уильям Гир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 46 страниц)

Глава 3

Шаги Магистра Браена гулко зашаркали в пещероподобном зале, куда он вошел. Он остановился, упершись худой рукой в неровную стену-скалу и секунду передохнул, прежде чем присоединиться к ожидающим его людям. Упорная ноющая боль в бедре напомнила ему о длинном спуске к самому низкому уровню. Он тяжело дышал и утирал морщинистый лоб, отказываясь взглянуть на сверкающую машину, которая функционировала у дальней стены, мигая рядами лампочек.

Плафоны на потолке лили мягкий белый свет, освещая древние скальные стены пещеры Седди. Они наполняли отдаленные впадины рассеянными лучами, разбивавшими тени на серую мглу.

Браен игнорировал угрожающий вспыхивающий сигнал на огромном компьютере. Его спутники один за другим выходили из коридора за его спиной. Астматические хрипы Магистра Хайда звучали слишком громко в скальном зале.

В эту скрытую залу под почти двумя километрами тарганского скального грунта приходили мужчины и женщины в строгих одеждах. Ни один из них не произносил ни слова, выходя из туннеля, выложенного ступенями.

Посвященные в коричневых сутанах нервно прижимались к стенам, и взволнованно-испуганные взгляды их перебегали к двум старшим в белых одеждах Магистров, прошедшим к машине и остановившимся перед ней.

Браен бросил полный отвращения взгляд на полированный металл и многоцветные лампочки Мэг Комм. Он ненавидел его, он чувствовал, как его мерзостные испарения отравляют сам воздух залы. «Что тебе нужно от нас на этот раз?» Скользкие пальцы страха сжали его душу. К горлу комком подступила тошнота.

Магистр Хайд, великолепный в своих белых одеждах, стоял рядом с Браеном и нервно дергал пальцами. Казалось, Мэг Комм осознает их присутствие: лампочки мигали какими-то непонятными узорами. Браен рассматривал чудовище. Откуда взялась эта машина? Кто построил ее когда-то, в давно забытых глубинах времени? Она воплощала в себе технологию, ненавистную Седди, – но совершенно необходимую для их существования. В тишине негромкое шаркание сандалий будило каменный пол. В воздухе ощущался металлический запах, приправленный запахом человеческого пота.

Магистр Браен потер свой круглый животик, морщась при взгляде на золотистый шлем с проводами, лежащий на подставке у кресла, в котором можно было полулежать. Это кресло было единственным предметом мебели в пещере. Он кинул нервный взгляд на Магистра Хайда и серьезнолицых посвященных, стоявших по обе его стороны. Во взгляде Хайда читалось беспокойство. Браен надеялся, что такое же беспокойство не отражается на его собственном лице.

Он мог видеть свое собственное отражение в зеркальной металлической поверхности машины: низенький человек, толстый, приземистый, руки и ноги ослабли от долгих лет научной работы и преподавания. Его осунувшееся лицо отражает возраст, каждая морщина на изборожденном лице – суровая метка прожитых лет. Течение десятилетий ослабило его плоть, способствуя распаду ставшего нездоровым тела. Его Седди-сутана, сшитая из грубой тарганской материи, была небеленой и свободно висела на теле. С головы исчезли почти все волосы – осталось только несколько совершенно седых прядей, и теперь его лысый череп блестел.

Только глаза выдавали неуемный дух, которым он был движим даже сейчас, – несмотря на свой значительный возраст – стоять в авангарде событий. Событий, которые закалят человечество в горниле пламени, крови и боли – или уничтожат их всех.

«Слишком стар, – часто бормотал он себе под нес, – и слишком много стоит на карте, чтобы сейчас выходить из игры».

Он был воплощением проклятия старого мужчины: придерживаться идеалов, посвятить свою жизнь судьбе всех живущих и недостижимому идеалу. И потом, когда наступят решающие моменты, судьба посмеется над воином, готовящимся к решающей битве: он взглянет в зеркало и увидит, что его время миновало. Так стар, так устал. Решающий момент, наконец, наступил… и человечеству в качестве защитника достался старый, старый мужчина.

Существование в лучшем случае оказывается горьким.

Машина оставалась пугающей загадкой, смысл которой был скрыт в бесконечных рядах таинственных пультов, созданных в далеком прошлом потерянным знанием. Браен наполнил воздухом свои старые легкие и почувствовал болезненный укол в ставших хрупкими от возраста ребрах.

Отвратительное дело – результат того, что он – самый высокий по рангу Магистр из всех служителей Седди. Гигантский компьютер позвал из своего логова под храмом в Веспе. Обычно эта машина прогоняла программы ученых Седди, изучающих социальную реальность. Для этих попыток Мэг Комм использовал сложную статистику, которую коллеги Браена едва понимали, но, тем не менее, использовали для планирования скрытых действий по всему свободному космосу. А также для предсказания тенденций поведения, манипулирования данными, выяснения исторических фактов, для собственного потребления и просвещения.

За этими пультами находится их единственный союзник в приближающемся море огня.

«Союзник? Какого рода?» Браен нервно сглотнул.

Лампочка вызова – сверкающий гневный янтарный огонек – то включалась, то выключалась, призывая его к коммуникации.

Браен с беспокойством посмотрел на гигантский компьютер. Почему Мэг Комм проснулся после стольких лет, в течение которых он, согласно летописям Седди, функционировал пассивно? Почему его вдруг заинтересовали дела человеческие? Какие им двигают мотивы, лежащие за пределами знаний Седди?

Седди в течение многих веков присматривали за Мэг Комм, тщательно следя за регулярными работами по обслуживанию. Они детально записывали все подробности каждой ремонтной работы, которыми по их просьбе руководила машина. В течение многих веков Мэг Комм был громадной пассивной машиной, отвечавшей на вопросы, реагирующей на программы. Потом он переменился. Браен находился здесь, в этом помещении, когда в Мэг Комм вспыхнула жизнь – как будто он в одно мгновение пришел в сознание – он начал печатать приказания, мигать лампочками, задавать вопросы. Пораженные Седди отвечали, подпав под влияние гигантского Мэг Комм, став его слугами.

Браен – тогда он был Посвященным: молодым, полным религиозного рвения и энергии – с абсолютной ясностью мог вспомнить те дни. Сначала он решил, что это чудо: видеть, как оживает машина, ярко блестя, казалось бы, давно погасшими огнями, и низкий шум нарастает в сумрачных глубинах подземной пещеры.

Сердце у него ушло в пятки, и он бросился бежать наверх, в панике зовя Магистров. Когда человеческое существо видит, как на его глазах оживает Божество, жизнь коренным образом меняется.

И дела Седди изменились.

«Во что ты нас превратил? Какова твоя цель? – Старые смущающие вопросы шипами бередили мозг Браена. – А теперь мне снова приходится встречаться с тобой. Знаешь ли ты, какие планы мы составили? Может быть, ты и сейчас играешь с нами? Как простым людям можно устоять перед тобой и твоими возможностями? Ведь мы не имеем ни малейшего представления о том, что это за возможности».

Больше нельзя было оттягивать неизбежное. Браен хрипло вздохнул и устроился в бархатисто-мягком кресле рядом с блестящим шлемом. Сосредоточившись, он закрыл глаза. Ему снова предстоит довериться собственной хитрости и самообладанию – рискнуть собой. Будущее человечества будет зависеть от его способности обманывать.

– Спокойнее. Терпение, Браен, старичок, – пробормотал он себе под нос.

«Я должен держать себя в руках. Утихомирь свои мысли, Браен. Подави страх. Так, так. Почувствуй, как твой ум обретает власть. Успокой себя, Браен. Да. Ты должен быть осторожным. Как обычно. Никаких промахов, никаких беглых мыслей. Сколько поставлено на карту. Осторожно. Осторожно. Осторожно».

Вполголоса он начал бормотать мантру, которой научил их Мэг Комм. Ему пришлось заставить себя сопротивляться, собирать силы. Мантра превратилась в некое подобие самогипноза: он отключал какие-то участки своего мозга, контролируя течение мыслей. Машина должна прочитать только «правильные» мысли – те, которые находятся в рамках «Учения об Истине».

Путем бесконечного повторения он вызвал положения, которые велел им принять Мэг Комм, когда возродился к жизни. Будучи посвященным, он наблюдал перемены в Магистрах. Они полностью попали под власть знаний и восхищались общением с Мэг Комм. Такая огромная часть его жизни посвящена…

«Нет! Задави, Браен. Пой мантру. Я принадлежу Мэг Комм. Мэг Комм – путь человечества. Путь… Путь… Путь… учения суть истина. Через истинное мышление приходит освобождение. Путь… Истинное мышление…»

Самоуглубившись, он почти не почувствовал, как потянулся за шлемом и легко надел его себе на голову.

«Путь… Истинное мышление… Я принадлежу Мэг Комм… Мы с ним – одно… Я следую учению об истине. Я принадлежу пути».

– ПРИВЕТСТВУЮ, МАГИСТР БРАЕН. – В его мозгу отдались резко гудящие слова.

«Вторжение! Насилие над личностью!»

«Нет, это путь. Мы – одно». Он позволил себе подчиниться, ощущая, как его мысли заливает навязанный себе пацифизм.

– Приветствую, Мэг Комм. – Мысли Браена сложились в ритуальный ответ, наслаждаясь Истинным Мышлением.

– ВЫ МОЖЕТЕ СООБЩИТЬ О РАЗВИТИИ СОБЫТИЙ?

– Да. – Он открыл свои мысли, следуя положениям мантры, обучающей истине. – Миклена уничтожена. Командующий убил своего покровителя, Претора. Теперь Сассанская империя контролирует пространство и ресурсы Миклены.

– ТАК БЫСТРО? НАШИ ПРОГНОЗЫ УКАЗЫВАЛИ НА ТО, ЧТО КАР ТЕРМА ПОНАДОБИТСЯ НА ПОДГОТОВКУ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ. – Пауза. – ЭТО ОЧЕНЬ НЕПРИЯТНО. ПОСЛЕДСТВИЯ ЭТИХ НОВЫХ ДАННЫХ НУЖДАЮТСЯ В АНАЛИЗЕ. У ВАС ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ СВЕДЕНИЯ О БОЕВЫХ ПОТЕРЯХ КОМАНДУЮЩЕГО?

– Судя по предварительным сообщениям, менее трех процентов.

Браен ждал несколько секунд, прежде чем пришел ответ:

– ПОХОЖЕ, ЧТО НАШИ ОЦЕНКИ СИЛ МИКЛЕНЫ БЫЛИ НЕПРОСТИТЕЛЬНО ПРЕУВЕЛИЧЕНЫ.

– По-моему, нет.

– ОБЪЯСНИТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА.

– Мы полагаем, что наши оценки военного гения Стаффы кар Терма были непростительно занижены. Даже наши информаторы в Сассанском высшем командовании были застигнуты врасплох скоростью Стаффы. Специальные тактические отряды проникли на Миклену и внесли сумятицу в систему обороны, нарушили их компьютерную сеть обороны – и тут Стаффа нанес удар. Смятение микленцев усиливалось с каждой минутой, а потом уже прибыли регулярные войска Сассы и нанесли сокрушительный удар.

– ТОГДА МЫ ДОЛЖНЫ ДЕЙСТВОВАТЬ БЫСТРО, АЛЬТЕРНАТИВ У НАС НЕ ОСТАЛОСЬ.

– События развиваются с большей скоростью, нежели мы ожидали. Рига начала реагировать, собирая свои военные резервы. Наступил критический момент.

– ИТАК, ВАША ЦИВИЛИЗАЦИЯ ГОТОВА РУХНУТЬ.

Призрачные интонации разнеслись по мозгу Браена, отдаваясь эхом от камуфляжных стен его спрятанных мыслей.

– Это верно.

– И ВЫ ПРЕДПРИНЯЛИ МЕРЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ?

– Да. Все было сделано, согласно инструкциям. Ваши планы – наши планы.

– ВЫ ТОЧНО СЛЕДОВАЛИ МОИМ ИНСТРУКЦИЯМ? ОБЪЯСНИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА.

– Тарга подведена к восстанию. Даже принимая во внимание быстроту, с которой Командующий победил Миклену, мы еще успеем вызвать восстание и действовать согласно плану. Восстание поможет разбалансировать Ригу. Мы также ожидаем, проверки ребенка, чтобы определить, оправданы ли наши надежды. До настоящего времени нашим агентам удалось успешно манипулировать обстоятельствами жизни ребенка. Мы имеем дело с исключительным случаем, знаете ли. Ребенок, возможно, станет основой нового порядка. Мы следовали вашим указаниям, но существует определенный риск. Случайные события нельзя корректировать. Иначе результаты испытания были бы искажены. Ребенок выживет – или погибнет – в зависимости от инстинктов и сообразительности.

– ИЛИ ИЗ-ЗА СЛУЧАЙНОГО ЭЛЕМЕНТА?

– Квантовые функции непредсказуемы. Выживание будет зависеть от множества произвольных переменных, – согласился Браен, успокаивая себя и внимательно следя за тем, чтобы не потерять контроль над собой. Мантра повторялась, маскируя ненужные мысли.

– ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО Я СЧИТАЮ СЕРЬЕЗНЫМ НЕДОСТАТКОМ СЕДДИ, – ИХ УВЛЕЧЕННОСТЬ ПРИНЦИПАМИ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. ТАКАЯ ОДЕРЖИМОСТЬ В ПРОШЛОМ ДЕЛАЛА ВАС БЕССИЛЬНЫМИ И СЛИШКОМ ПОГЛОЩЕННЫМИ СОБОЙ, ЧТОБЫ ДЕЙСТВОВАТЬ ПРАВИЛЬНО.

– Несчастные случаи – вы не можете этого отрицать – все же действительно имеют место.

Молчание.

Спеша уйти с опасной почвы, Браен отдался течению мантры.

– А ВАШЕ СОЗДАНИЕ?

Браен поморщился.

– Мне иногда хочется, чтобы вы проявляли меньшую… скажем – честность, Мэг Комм.

– СУЩЕСТВО, СОЗДАННОЕ ПУТЕМ ИСКУССТВЕННОЙ МОДИФИКАЦИИ ГЕНЕТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА, СОЗДАЮЩЕЙ ЖИЗНЕСПОСО…

– Да, да, – вздохнул Браен. – Хорошо. Да, развивается в высшей степени удовлетворительно. Мы очень довольны. Кажется, что подготовка прошла без личностных нарушений, чего мы опасались. Мы замечаем явную подсознательную реакцию на стимулирование, которая превосходит все наши ожидания. Оно обладает всеми навыками выживания, которые мы надеялись сообщить. По правде говоря…

Он позволил просочиться своему беспокойству и неловко попытался исправить положение. Но…

– ВЫ ОЗАБОЧЕНЫ, БРАЕН?

– Оружие такой потенциальной силы всегда надо рассматривать с осторожностью. Только глупец может сладко спать над введенным в действие взрывным устройством.

– МЫ ГОВОРИМ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ СУЩЕСТВЕ, БРАЕН.

А НЕ О ВЗРЫВНОМ УСТРОЙСТВЕ.

– И что из этих двух более разрушительно?

– ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СУЩЕСТВО С ЕГО ВООБРАЖЕНИЕМ И РАЗУМОМ… У МЕНЯ НЕТ СОМНЕНИЙ. – Казалось, Мэг Комм колеблется. – ЧТОБЫ ПОДЧЕРКНУТЬ ЭТО, Я ВЕРНУСЬ К НЕДАЛЕКОЙ ИСТОРИИ. ВЫ ПРИПОМИНАЕТЕ, В КАКОМ СОСТОЯНИИ НЕУСТРОЙСТВА БЫЛИ СЕДДИ И ВСЕ СВОБОДНОЕ ПРОСТРАНСТВО, КОГДА Я ВНОВЬ ВОССТАНОВИЛ СВЯЗЬ?

– Да, Мэг Комм, – механически отозвался Браен, чувствуя, как догматическая эпистемология разворачивается в его мозгу.

– ЭТО БЫЛА ОСВОБОЖДЕННАЯ, НЕУПРАВЛЯЕМАЯ СИЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ВООБРАЖЕНИЯ, БРАЕН. ХАОС. НЕОБУЗДАННОСТЬ. НИКУДА НЕ НАПРАВЛЕННЫЕ СТРАСТИ. БЕССМЫСЛЕННЫЙ ЭНТРОПИЙНЫЙ РАСПАД! ВЫ ПОТЕРЯЛИ ИСТИННОЕ МЫШЛЕНИЕ И СТРОЙНОЕ РАЗВИТИЕ, КОТОРОЕ ОНО ДАЕТ.

Неистовство такого заявления потрясло Браена. Защищаясь, он глубже скользнул в мантру, оставив всякое сопротивление, еще сильнее подчиняясь Мэг Комм.

ДА, Я ВИЖУ, ЧТО ВЫ ХОРОШО ПОМНИТЕ. ВАШ УМ ОТКРЫТ МНЕ. Я ЧИТАЮ СЛЕДОВАНИЕ ПУТИ. ИСТИННОЕ МЫШЛЕНИЕ ПРИНАДЛЕЖИТ ВАМ. ХОРОШО, БРАЕН. ДЛЯ СУЩЕСТВА ВАШЕГО РОДА ВЫ ДАЛЕКО ПОШЛИ.

– С вашей помощью, Великий, – произнес Браен. – Благословенно ваше руководительство. Прекрасен тот день, в который вы вернули свою благосклонность человечеству и начали давать ему направление и строить новый порядок. Мы, ваши потерянные дети, благодарим и поклоняемся вам.

– ВЫ ПОКЛОНЯЕТЕСЬ СЛУЖЕНИЕМ, БРАЕН. – Пауза. – РАЗВЕ ЭТО НЕ ТАК?

Может, он заметил саркастическую ноту? Браен позволил своим мыслям течь, следуя сложной логике, данной так давно Мэг Комм. Через несколько секунд он ощутил похвалу гигантской машины, успокаивающей его, поглаживающей его мысли положительными подкреплениями.

– ДА, ВЫ ДЕЙСТВУЕТЕ В СООТВЕТСТВИИ С УЧЕНИЕМ ОБ ИСТИНЕ, БРАЕН. – Еще одна пауза. – Я ОТРАБОТАЛ ТЕ ДАННЫЕ, ЧТО ВЫ ПРЕДОСТАВИЛИ ОТНОСИТЕЛЬНО КОМАНДУЮЩЕГО, И ОЦЕНИЛ ВЫВОДЫ. Я НЕ НАХОЖУ, ЧТОБЫ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ БЫЛИ НУЖНЫ ОТКЛОНЕНИЯ ОТ ПЕРВОНАЧАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ: НА ЭТО НЕТ НИКАКИХ РЕАЛЬНЫХ УКАЗАНИЙ. СТАФФА КАР ТЕРМА БОЛЬШЕ НЕ ИМЕЕТ ПОЛЕЗНОЙ РОЛИ. ЕГО ДЕЙСТВИЯ НЕ ПОДДАЮТСЯ ПРОГНОЗИРОВАНИЮ И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, НЕТЕРПИМЫ. ВЫ ДОЛЖНЫ ЕГО НЕЙТРАЛИЗОВАТЬ. ИНАЧЕ МЫ ДОПУСТИМ, ЧТОБЫ ОН УПРАВЛЯЛ СВОБОДНЫМ КОСМОСОМ. И ЧТО ТАКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ДАСТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ?

– Уничтожение. Смерть. Полное порабощение и хаос, – беззвучно продекламировал Браен, следуя ходу логических рассуждений Мэг Комм.

– ПРЕВОСХОДНО, БРАЕН! ВАШИ АГЕНТЫ ГОТОВЫ?

– Да. Командующий приведет свои флоты к Тарге, Великий. – Браен сглотнул, позволив плану развернуться у себя в уме. – Когда он прибудет, чтобы снова утопить наши голоса в крови, – тогда, Господин, мы нанесем удар.

– ПРИМИТЕ МОИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ, БРАЕН. ВЫ ПОНИМАЕТЕ, КАКУЮ ОПАСНОСТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ДАЛЬНЕЙШЕЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО. ОН – РАКОВАЯ ОПУХОЛЬ ВАШЕГО ОБЩЕСТВА. КАК И ЛЮБУЮ УГРОЗУ ЗДОРОВЬЮ И МИРУ, ТАКОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ НАДО ВЫРЕЗАТЬ ИЗ ПЛОТИ, И ИСТИННЫЙ ПУТЬ ДОЛЖЕН ЗАЖИВИТЬ РАНЕНОЕ ТЕЛО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Я ЧИТАЮ СЛОЖНЫЕ ПОВОРОТЫ ВАШИХ ПЛАНОВ, ИНТРИГ. ВЫ, МОЙ МАГИСТР, ПРЕВОСХОДИТЕ МОИ НАДЕЖДЫ. БЛАГОСЛОВЕННО ВАШЕ ИМЯ, БРАЕН. ВЫ СТАНЕТЕ СПАСИТЕЛЕМ РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО. ВЫ ПРИНЕСЕТЕ ВСЕМ ЛЮДЯМ УЧЕНИЕ ОБ ИСТИНЕ.

– Я смиренен, Великий! – воскликнул Браен, ощутив справедливость этих слов.

– ПРИШЛО ВРЕМЯ ДЕЙСТВОВАТЬ. ВЫ ДОЛЖНЫ НЕМЕДЛЕННО ВЫЗВАТЬ ТАРГАНСКОЕ ВОССТАНИЕ.

– Да, Великий. Я выпущу на волю народный гнев против риганских тиранов.

– БЛАГОСЛОВЕННО ВАШЕ ИМЯ, БРАЕН. Я ВЫЗОВУ ВАС, КОГДА У МЕНЯ БУДЕТ ДОСТАТОЧНО ИНФОРМАЦИИ. ПРОДОЛЖАЙТЕ, БРАЕН – И БЛАГОДАРЮ ВАС ЗА ВАШУ ПРЕДАННОСТЬ ПУТИ. СУДЬБА НАШЕГО РОДА ЗАВИСИТ ОТ ВАШЕГО УСПЕХА В ЭТОМ ПРЕДПРИЯТИИ.

– Столько жизней…

– ВЕСЬ РОД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЗАВИСИТ ОТ ВАС. ЧЕГО ОН, ПО-ВАШЕМУ, СТОИТ? УГРОЗЫ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО – ПУСТЬ ДАЖЕ ПРИМАНКОЙ СЛУЖИТ ЦЕЛАЯ ПЛАНЕТА. ПОТЕРПЕТЬ ПОРАЖЕНИЕ – ЗНАЧИТ, РИСКОВАТЬ ВЫМИРАНИЕМ.

На короткое мгновение мозг Браена наполнили картины безжизненных планет и мертвых городов: пустынных, где остались только призрачные руины человеческих обиталищ, безжизненные, ужасающие в плоских изображениях в его уме.

Его потерявшие равновесие мысли шатались, а Мэг Комм удалился и оставил его опустошенным и дрожащим. Браен моргнул, ошеломленный пустотой в своем мозгу.

Переживая последствия коммуникации, Браен снял невесомый золотистый шлем со своей вспотевшей головы. Руки его тряслись, и он уронил бы шлем, если бы Магистр Хайд не бросился к нему, поместив шлем обратно на подставку. Браен снова увидел альков, обеспокоенные лица Посвященных. Головокружение начало отступать.

– Все в порядке? – спросил Хайд. Его мясистое лицо озабоченно сморщилось.

– Д-да, в порядке, – солгал он. Неприятно было ощущать, как сознание возвращается к своему обычному состоянию. – Я… я должен вернуться в Каспу. – Он слабо улыбнулся. – Вы видели цифры, Магистр. Какой выбор оставляет нам машина? Какой выбор подсказывают нам наши собственные прогнозы?

– Значит, мы… – Хайд затряс головой, раскачивая подушки жира, залегшие в мешках под его щеками. Поблекшие голубые глаза остекленели. – Он приказал нам…

– Да, брат Хайд, – глухо прошептал Браен. – На нашу долю выпало утопить наш мир в крови и боли еще один раз.

Хайд испуганно заломил руки.

– Но столько людей погибнет! И для чего? Чтобы устроить ловушку? Для одного человека?

– Никаких «но», – устало добавил Браен, поднимаясь с помощью рук Посвященных. – Или у вас есть другая идея? Мы рассматривали этот вопрос бессчетное количество раз. У нас нет выбора, приятель.

Браен, покачиваясь, встал на ноги, упорно не глядя в сторону Мэг Комм, но, тем не менее, ощущая его предательское присутствие. Он только был благодарен тому, что в прошедшие годы им удалось «случайно» уничтожить внешние датчики Мэг Комм, располагавшиеся в этой комнате, оставив ему шлем в качестве единственного способа наблюдать и общаться с ними.

– Мы рассмотрели риск, взвесили шансы. Мы можем полагаться только на самих себя.

– И на эту проклятую Богом машину, – добавил Хайд.

Браен закрыл глаза, растирая виски большими пальцами обеих рук. Тонкое биение разрывающей мозг головной боли пульсировало где-то позади глазных яблок. Так всегда бывало после общения с Мэг Комм.

– Да, – слабым голосом согласился он. – И на эту проклятую Богом машину тоже.

«Благословенные Боги, дайте мне прожить достаточно долго, чтобы довести начатое дело до конца! Я должен что-то сделать, каким-то образом проложить дорогу, сделать так, чтобы предательская машина была разрушена, если я потерплю неудачу!»

Голос Претора продолжал звучать в мозгу Стаффы.

«Какая ирония… превратил ее в плазму…»

Командующий повернулся и зажмурил глаза, чувствуя, как эти слова расползаются щупальцами в его памяти.

«Я убил ее. Единственную женщину, которую любил. Я убил ее!»

«У тебя нет души, Стаффа. Ты – машина… конструктор из человеческой плоти… машина… творение…»

Голос Претора отдавался призрачными волнами, заставив Стаффу кар Терма прижать кулаки к черепу и безжалостно колотить свои виски, пытаясь заглушить пронзительный голос.

– Будь ты проклят! Будь ты проклят. Претор! – провыл он в тишину своих личных комнат. Вокруг знакомые стены воззрились на него в красноречивом молчании. Трофеи и награды висели на своих привычных местах: добыча битв, где он сражался и побеждал. Памятники его стратегическому и тактическому гению. Теперь они казались жалкими запачканными воспоминаниями о крови, из которой был вырван каждый из них.

Его корабль «Крисла», названный в ее честь, насмехался над ним горькой иронией ее смерти.

Стаффа заскрипел зубами, стараясь заглушить гадкое удовлетворение, звучавшее в голосе Претора. Внезапно энергично Стаффа сгруппировался, чтобы спрыгнуть со своего спального матраса. Он легко приземлился на босые ноги и резко повернулся, приняв боевую позу: нервный, с учащенно бьющимся сердцем от голоса в своей памяти.

Как это могло так получиться? Как старик сумел так сокрушительно победить его? «Я сам это над собой сотворил. Ее кровь на моих руках!»

Он откинул голову, глотая холодный воздух.

– Будь ты проклят, Претор! Пусть Проклятые Боги отрыгнут твое загнившее тело! Как ты довел меня до такого?

Он гневно затряс головой, получая удовольствие от ощущения распущенных волос, падающих темным облаком вокруг лица.

– Я не могу быть уверенным в том, что буду мыслить четко.

Претор издевался над ним:

«Пусть Бог сгноит твою нечеловеческую душу, Стаффа – ты – человек проклятый… проклятый… проклятый…»

– Верно.

Взгляд упал на сверкающий аппарат. Он поставил под кран золотую Риганскую чашу и тупо смотрел, как сосуд наполняется янтарем микленского бренди. Сможет ли он утопить этот кудахтающий призрачный голос в алкогольной дымке?

– Действительно, Претор. Я был проклят с того момента, как увидел тебя. – Горечь, прозвучавшая в его голосе, тронула его, издевалась над ним, сжимала внутренности. Как жаль, что мое тело не лежало в тот день рядом с моими родителями, а. Претор?

Он лениво пил бренди, почти не ощущал своего тела и ароматной мягкости напитка, высоко ценимого во всем свободном космосе.

Вопреки его воле скользили видения более молодого Претора. Смеясь, он протянул ему руку во время обучения одиночному бою. Стаффу увлек калейдоскоп картин и звуков, ощущений и воспоминаний. Он закрыл глаза, заново переживая те дни.

– Мы были… Мы так много значили друг для друга… когда-то. – Он вспомнил поощрения, похвалы, да – и даже любовь. – И все же мы дошли до того, что, в конце концов, встретились, как… как звери! – Болезненное онемение свело его пальцы, сжимавшие усеянную драгоценными камнями ручку чаши. – Что ты устроил. Претор?

Голос Претора резал его разум:

«Ад, который ты сотворишь сам! – Стаффа поморщился. – У тебя нет души, Стаффа… Нет ответственности перед Богом». – Каждое пылающее слово огненными буквами клеймило его сердце. – «Тебя клянут, как демона».

Стаффа заставил себя сглотнуть, прижимая чашу к пылающему лихорадкой лбу.

– Ад… – вырвался из горла Стаффы сдавленный шепот. – И я убил тебя. Претор!

Он потряс головой, и какое-то видение давних времен смутной тенью проскользнуло в его искореженных мыслях.

«Как я убил ее».

Он почувствовал, как Крисла смотрит на него своими магическими глазами. В нем начало подниматься отчаяние, грозя захлестнуть его. Но он заставил себя снова подумать о Преторе.

– А, я помню. Претор, – лицо Стаффы исказилось. – Ты пришел ко мне после того, как я занял первое место на Микленских Играх. – Его палец рассеянно скользнул по угловатым вставкам чаши. – Ты помнишь тот день. Претор? Помнишь гордость в своих глазах? Помнишь, как я подбежал к тебе? Обнял тебя?

– Я был так одинок… Сколько трудился. Тренировался много месяцев, лишь бы увидеть твою улыбку! – Стаффа шмыгнул носом. Понимал ли ты, что она для меня значила? Каким я тогда был молодым и ранимым? Все жертвы я приносил ради тебя. Боль, пот, постоянное напряжение усталых до боли мышц. Я все перенес, и так старался… Все ради тебя.

– Молодые люди бывают… Нет, я был… один… один такой. Сирота, понимаешь? У меня не было никого, кроме тебя. Претор. Тебе – тебе одному – принадлежала моя вера. – Усеянный камнями рельеф врезался ему в кожу. Волшебные глаза Крислы глядели сквозь дымку его воспоминаний. Собрав всю свою волю, он оттеснил ее образ прочь и вновь воссоздал перед собой лицо Претора.

– Ради тебя я готов был бы умереть! – Пересохшие губы конвульсивно дергались. – После стольких лет борьбы ради тебя. После одиночества. После моей потребности быть тобою замеченным… служить предметом твоей гордости… ты… – Стаффа с трудом наполнил воздухом свои ноющие легкие. – Потом я победил на Играх. Я увидел торжество в твоих глазах. Претор. Торжество. И ты положил руку мне на плечо и назвал меня… сыном.

Горько-сладкое воспоминание.

– Да, твое самое великое творение. Претор. – Он снова отхлебнул бренди, включив экран монитора у себя над головой. – Что сделало меня таким непохожим на других? Разве мое тело не такое же, как у всех? Что делает меня чудовищем, а не обыкновенным человеком, как все окружающие?

Лицо Крислы опечалилось, и ее призрачное изображение шевельнулось в окружающем его сумраке.

Он беспокойно смотрел на сверкающую чашу.

– Чудовище? Скольким людям удалось самостоятельно создать чудовище? Ответь мне на этот вопрос. Претор!

Изображение Миклены образовалось над платформой для сна; медленно вращающаяся планета, где столбы дыма собрались над континентами и под облачным покровом растеклась зима, шагая по изголодавшимся по солнцу землям.

– Видишь, у нас по-прежнему общие видения. Претор. – Он сухо хохотнул, ощущая упрек на лице Крислы. Она никогда бы не позволила ему сосредоточиваться на провале. Но теперь… Что ему осталось?

Стаффа опустил глаза к пальцам, сжавшим сказочную чашу.

– Итак, я убил все, что когда-то любил. Я своими собственными руками сломал твою сгнившую от старости шею, Претор.

– Он поднял руку, разглядывая причудливый узор ладони, изучая петли и спирали на подушечках пальцев, которыми он чуть шевелил.

– И Крисла, моя Крисла, я сам сделал тот выстрел, который разорвал тебя на мельчайшие частицы. Я был так близок… так страшно близок – и не знал этого.

С этими словами он швырнул чашу через всю комнату и разбил бесценный этарийский сосуд для жертвоприношений шестого века на угловатые осколки. Бренди оставило разбрызганное пятно жидкости, начавшей стекать по стене.

«Я отправляю тебя в ад, который ты сотворишь сам! – повторил в его уме пронзительный голос. – У тебя нет души… нет души… нет души…»

Голос все повторял и повторял, внедряясь я мысли Стаффы, превращаясь в его существо.

«Конструкция. Машина. Творение. Без Бога», – все долбил и долбил тот голос.

Но, может быть, у Седди мой сын? Где? – Он отупело мигнул, а потом уронил голову на руки, и плечи его затряслись от удара этих слов. – Крисла? Где он? Он – единственное, что осталось мне после тебя.

«Ты не человек… У тебя нет души…»

– Что ты сделал со мной. Претор? Кто я?

– Ищи своего сына, – казалось, голос Крислы раздался в комнате. – Ищи своего сына.