Текст книги "Путь воинов"

Автор книги: Уильям Гир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

– За победу! – они чокнулись.

– Как скоро мы вызволим Сюзан? – спросил Пятница, готовый буквально сорваться с места.

– Возможно завтра, – пожала плечами Сюзан. – В настоящий момент сириане в шоке. Я приказала всем ШТ приземлиться и пополнить запасы. Нам удалось сделать это, не привлекая особого внимания. Я хочу, чтобы бойцы отдохнули и были готовы к бою – те, которые остались.

– Вот почему все ночью спали в ШТ? – догадался Железный Глаз.

– Неплохо для неуча, – улыбнулся Пятница, повеселев от новой надежды, сменившей горе и тревогу.

– Может быть, она будет не так уж рада нас видеть, – заметила Рита. – Мы не знаем, что с ней делает Нген.

Пятница покачал головой.

– Да, не знаем. Она в руках Паука. Он поддержит ее и подскажет, что делать, укажет путь.

– За путь Паука, – Железный Глаз поднял бокал, заметив изображение, нарисованное у Риты на потолке. Предзнаменование?

В ту ночь Железный Глаз сделал последний обход, проверив часовых, пошутив с одним, послушав байки другого. Они перекрывали практически все подходы к ШТ. Какой странный мир, этот Сириус. Он посмотрел вверх, заскучав по лунам своей родной планеты. Звезды – те, которые были видны, – образовывали совсем другие конфигурации, редкие облака казались мрачными и зловещими. Он принюхался к ветру, приносившему резкие запахи. Линия горизонта, в противоположность холмам и скалам Мира, состояла из нагромождения неправильных форм в темноте, во всяком случае пока не были восстановлены энергетические кабели и не подключено освещение.

Прямые линии, углы, повороты – для Железного Глаза это была бессмысленная геометрия. Сириус был явно неподходящим местом для воина. Как можно было идти по следу на бетоне? Где найти вершину для молитвы? На крыше здания? Станет ли Паук говорить с человеком там?

Дурацкое место, дурацкая война. Воины отправлялись домой с полными воздухопланами трофеев. Они брали бластеры, женщин, электрическое оборудование. Конечно, не упускали они и золота, серебра, обогревателей, компьютеров, устройств связи и всего остального. Размеры добычи, которая будет доставлена на Мир, были невообразимыми.

Добыча действительно была большой, но и цена за нее тоже. Многие остались здесь, разорванные на части, превратившиеся в атомы. Другие легли в чужую землю. Третьи остались лежать, там где они упали… или были выброшены в конвертеры. В любом случае, Мир уже никогда не будет прежним.

Задумавшись, он медленно зашагал назад, к ШТ. Он кивнул десантнику-часовому и произнес пароль контрольному устройству люка. Внутри его ослепил яркий свет. Он добрался до своей маленькой каюты, где уже настойчиво горел красный сигнал вызова.

– Да? – спросил Железный Глаз.

– Джон? Я могу тебя увидеть? – появилось лицо Риты.

Он улыбнулся, обрадовавшись тому, что ее волосы спускались рыжими волнами на плечи и она впервые за очень долгое время выглядела отдохнувшей. Ее глаза манили густым зеленым цветом на фоне ярко-рыжих волос и разбросанных по носу веснушек.

Дойдя до ее каюты, он открыл дверь и вошел, удивившись тому, что она была не в форменной одежде. Ее одеянием служил кусок ткани, прихваченный у талии и выгодно подчеркивавший ее фигуру.

– Хочешь еще этого восхитительного виски?

– Пожалуй, – он взял протянутый бокал, чувствуя себя неловко и не зная о чем говорить.

Ее пальцы ловко расстегнули его костюм. Железный Глаз смутился. Уже пару дней у него не было возможности принять душ, так как он все время был в работе.

Как будто прочитав его мысли, Рита предложила:

– Зайди туда. Чувствуй себя как дома, Джон. Это праздничный вечер.

– У меня нет чистой одежды, – запротестовал он, когда она затолкала его в душ и забрала грязное белье.

– Не беспокойся на этот счет, – ее певучий голос дразнил его, как будто и не было последних месяцев.

Когда Железный Глаз протянул руку, она подала ему легкую ткань.

– Что мне с этим делать?

– Выходи сюда, – приказала она.

Он вышел, прикрываясь тканью. Рита едва сдержала улыбку при виде его смущения.

– Сегодня не стоит быть таким зажатым, – она повела бровью, взявшись за углы ткани и обернув его.

– Приятный материал, – пробормотал Железный Глаз, ощупывая тонкую ткань. Он не возражал, когда Рита толкнула его на койку и сама пристроилась рядом.

Она посмотрела на него слегка косившими зелеными глазами.

– Ну что, как ты себя чувствуешь в роли завоевателя планеты?

Он засмеялся и глотнул виски.

– Я только что был на улице и пытался это понять. Не знаю, кажется, что все это как во сне. Все ценности здесь другие, нет радости, какая бывает от успеха хорошо организованного набега. Вместо этого есть облегчение, что с этим… наконец-то покончено.

Она провела рукой по его мускулистой спине, снимая напряжение.

– В этом разница между игрой в войну и настоящей войной.

– Я не могу не… то есть, интересно, будет ли доволен Паук теми изменениями, которые это принесет его народу? – Железный Глаз тяжело вздохнул. – Мы все теперь изменились. Стали старше.

Рита сохраняла молчание, успокаивая его своими пальцами. Наконец она спросила:

– А как насчет Литы? Тебе удалось осмыслить ее смерть? Ты можешь жить, потеряв ее?

Его лицо было бесстрастным.

– Мне всегда будет ее не хватать. Она так много мне дала. Я всегда буду сожалеть, что… Черт! У нас не было времени, чтобы быть вместе! Это неправильно. Мы занимались только тем, что строили козни против Директората. У нас не было возможности… любить.

– Я поняла, как оправдать и принять смерть Филипа, – сказала Рита. – Мне все стало ясно, когда я узнала, что случилось с Сюзан, – она посмотрела на него. – Я потеряла ориентацию, Железный Глаз. В моей жизни есть любовь только к мертвым. Мне некого обнять – просто почувствовать себя рядом с другим человеком. Я всегда только строгий майор. Похоже, этого мало.

– Так кто же тот сильный человек, который может тебе это дать? – спросил Железный Глаз, полуприкрыв глаза, пока она продолжала массировать его.

– Ты… если тебе это интересно.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, – сказал он, повернувшись, чтобы взглянуть ей в глаза. – Ты сможешь делить меня с призраком?

– У меня тоже есть свои призраки. Тебя это беспокоит? – она глубоко дышала. – Филип был особенным человеком. Я любила его больше, чем сама могла тогда осознать.

Железный Глаз прижал ее к себе.

– Я думаю, нам стоит попробовать. У меня никогда не было лучшего друга, чем ты, Рыжий, Великий Трофеями, Никто не может понять меня так, как ты. Мне всю жизнь не хватало рядом ласкового тела. Похоже, я не прочь привыкнуть к такому.

– Я надеялась на то, что ты это скажешь, – прошептала она, прижимаясь к нему. – Теперь посмотрим, как у тебя получится еще одно завоевание.

– Не получится, – пробормотал он ей в волосы, – я уже завоеван.

– Дело в том, Первый гражданин, что у нас нет выбора. Единственное, что нам остается, это капитуляция. Люди просто отчаялись. И я… не могу их в этом винить, – Витр выглядел подавленным, его глаза потухли, широкие плечи обреченно ссутулились.

Нген прошипел ругательство и прервал связь, повернувшись к Джиоржу.

– Вот так, инженер, планета пала.

Джиорж безразлично кивнул. Нген прищурился.

– Что-нибудь случилось? Ты выглядишь расстроенным, обозленным?

– А моя мать? – поинтересовался Джиорж, с волнением в голосе.

КАК МНЕ ВЫГОДНЕЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЭТО? ХВАТИТ ТОГО, ЧТО Я СКРЫВАЛ ОТ НЕГО ИНФОРМАЦИЮ, КАСАВШУЮСЯ ЕЕ БЛАГОПОЛУЧИЯ. И ВСЕ ЖЕ…

Нген придал своему лицо выражение искреннего раскаяния.

– Дружище, – тихо начал он, – она была с нами. Мои люди эвакуировали ее в Апахар. Я приказал посадить ее в последний челнок. Они попытались взлететь. Пилот делал все возможное, но ШТ Патруля перехватили их… прими мои глубочайшие соболезнования. Патруль в очередной раз обагрил свои руки кровью.

Джиорж отвернулся, громко скрипя зубами. Когда он повернулся обратно, Нген заметил на его обычно бесстрастном лице признаки душившей его злобы.

ТОЧНОЕ ПОПАДАНИЕ! ПРИ ОСТОРОЖНОМ ОБРАЩЕНИИ Я СМОГУ ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ ПРИВЯЗАТЬ ЕГО К СЕБЕ! ЕГО ЛЮБОВЬ К МАТЕРИ МОЖНО ПРЕВРАТИТЬ В НЕНАВИСТЬ К ПАТРУЛЮ И ДИРЕКТОРАТУ – ЧТО ДАСТ МНЕ В РУКИ ЕЩЕ ОДНО ЭМОЦИОНАЛЬНО ЗАРЯЖЕННОЕ ОРУЖИЕ.

– Мы отомстим за нее, Джиорж, – прибавил Нген утешительным тоном. – Пока же, учитывая то, как обернулись события, мне нужна твоя помощь кое в чем. Ты установил устройство уничтожения в реактор?

Джиорж кивнул.

– Отлично. Теперь следующее. Мне нужно, чтобы координаты реактора, системы связи и ключевых точек несущей конструкции «Пули» были заложены в систему управления огнем. Если мне не удастся ее заполучить – с информацией о Братстве в банках данных, – то пусть она не достанется никому. Если Патруль попытается нарушить наши планы, мы превратим ее в металлолом и сбросим в атмосферу.

Джиорж кивнул, мысленно отмечая это в системе.

– А планета?

– Да, что касается планеты. Было бы не очень мудро оставлять Сириус напоминанием о нашей неудаче.

– Да, – согласился Джиорж со странной враждебностью в голосе. – У вас есть предложение?

Нген улыбнулся.

– Я думаю, ты понимаешь, к чему я клоню. У нас есть координаты всех крупнейших энергетических станций на планете. Введи их в систему управления огнем. Пускай Сириус, как и «Пуля», не достанется никому.

На лице Джиоржа проявилась минутная нерешительность.

– Это наш народ, Первый гражданин. Наши братья по оружию. Они поддерживали Партию все…

– Они не оправдали наших ожиданий, – лицо Нгена страдальчески скривилось – приняв выражение родителя, говорящего о непослушном ребенке. – Это будет для меня очень нелегко… но мы должны думать о будущем человечества, Джиорж. Как я люблю повторять на все лады, жертва – необходимое условие прогресса.

ТЫ ВЕРИШЬ ВО ВСЕ ЭТО, ИНЖЕНЕР? НЕТ? Я ВИЖУ В ТВОИХ ГЛАЗАХ НЕРЕШИТЕЛЬНОСТЬ, СМЕШАННУЮ С ГНЕВОМ? ПОСМОТРИМ, СМОГУ ЛИ Я ПРОДАТЬ ТЕБЯ ТАК ЖЕ, КАК ИХ, ДЖИОРЖ.

С горечью скривив губы, Нген вскочил на ноги и зашагал взад вперед, ударяя кулаком по ладони.

– Только подумай, Джиорж, что мы здесь начали! Мы сломали хребет Директорату! Встретились с ним лицом к лицу и выстояли – и победили бы, если бы не эти варвары! Мы загнали в тупик самый могущественный в космосе флот! При том, что у них было численное превосходство! Нам все это удалось благодаря силе мышления! Мы полностью воспользовались своей инициативой.

Он повернулся и пристально посмотрел в глаза Джиоржа.

– А если мы сдадимся? Что тогда? На Сириусе будет восстановлен прежний порядок, и человечество останется сидеть в своей застойной яме! Нет, Джиорж, мы с тобой заслуживаем большего.

Он махнул рукой в сторону экранов, показывавших звезды.

– Где-то там есть народ, который достоин наших талантов… народ, готовый подхватить факел, брошенный сирианами, и привести человечество к новому рождению! Царству свободы, знания и неограниченных возможностей!

Слишком многие уже отдали за это свои жизни! Подумай только! Задумайся о мертвых! Сколько благородных людей пожертвовали собой ради революции? Они стояли на баррикадах, мужественно сражаясь с отвратительными варварами! И В ИТОГЕ ИХ ПРЕДАЛ СОБСТВЕННЫЙ НАРОД!

– Я теперь просто не могу это так оставить, – Нген в отчаянии взмахнул руками. – Боже! Какой пощечиной это было бы для людей, которые погибли, веря в то, что человечество будет жить лучше… будет совершенствоваться, жить по-новому!

Джиорж вскинул голову, глаза его были непроницаемы.

– Подумай! – гремел Нген. – Вспомни о своей любимой матери, чем она пожертвовала ради тебя, ради того, чтобы могучий талант ее мальчика получил признание! Разве я не прав? Неужели ты можешь бросить ее могилу и сказать, что все было напрасно? Нет, ТЫ не сможешь этого сделать! И я не смогу! Ты часть этой мечты, Джиорж. Твоя мать не могла погибнуть напрасно. Ради нее ты должен идти дальше. ЭТА ТВОЯ ОБЯЗАННОСТЬ ПО ОТНОШЕНИЮ К НЕЙ!

Джиорж кивнул.

– Кажется, я понимаю, Первый гражданин. Вы хотите, чтобы я взорвал «Пулю» прямо сейчас? Мы можем спустить ее в атмосферу.

Нген закусил губу и сдвинул брови, усиленно думая.

– Нет, еще рано. Я попробую в последний раз взять ее штурмом. ЕСЛИ ТОЛЬКО нам удастся заполучить этот корабль, мы сможем восстановить его. У нас будет время до того, как Патруль сможет укрепить свои силы. Мы успеем восстановить ее… да, похоже, что так. Мне НУЖЕН этот корабль! С нашей технологией и ее мощью никто в космосе нас не остановит! – он вздохнул и упал в командное кресло. – Мы сможем осуществить мечты миллионов.

Джиорж склонил голову.

– Хорошо, Первый гражданин, я прикажу подготовить последний решительный штурм. Если он не увенчается успехом – уничтожьте ее!

Нген одобрительно кивнул и сделал глубокий вдох.

– Затем мы нанесем удар по планете. Взрывы энергетических станций дестабилизируют реакторы антивещества, и Сириус буквально расколется пополам. Затем мы поднимемся на высокую орбиту, отстрелим оставшиеся корабли Патруля и посмотрим, не удастся ли захватить какой-нибудь из них для восстановления.

Джиорж поклонился.

– Я займусь этим, Первый гражданин.

– Да, кстати, Джиорж, – предостерег Нген. – Не стоит говорить об этом кому-либо из команды. Ты же сможешь сам управиться с бластерами, не так ли? На орудийных палубах пускай думают, что мы промахнулись и случайно попали в планету, из-за сбоев в работе системы наведения. Ты же сможешь ввести в нее такую программу?

Джиорж кивнул, слегка улыбнувшись.

– Первый гражданин, я могу запрограммировать систему так, что стрелки будут думать, что им удалось точно поразить позиции Патруля. На своих мониторах они никогда не смогут определить, куда они попали.

– Очень хорошо, я разрешаю тебе внести любые изменения в работу системы управления огнем – если это необходимо, только так, чтобы это не повредило точности стрельбы, когда мы встретимся с Патрулем в последнем бою, – он сделал паузу. – Ты все еще на моей стороне, Джиорж?

– Конечно, Первый гражданин, – Джиорж поклонился.

Нген видел, как он повернулся кругом и напряженной походкой вышел с мостика.

Пятница Гарсиа Желтая Нога стоял на широкой плоской крыше одной из аркологий, окидывая взором темный город. То здесь, то там в небо поднимались столбы черного дыма. При помощи прибора ночного видения он мог различить большие изображения пауков, появившиеся на домах внизу, – это плата, которую его Бог потребовал за свою любовь. Воздух все еще казался ему вонючим, оставляя неприятное ощущение в носоглотке.

Пятница поднял прибор вверх и установил увеличение так, чтобы звезды приблизились к нему. Примерно зная куда смотреть, он сначала нашел «Пулю», ее корпус сверкал ярче всего в свете двойной звезды.

Потом он расширил круг поиска и нашел блестящий корпус «Хирам Лазара» немного выше и правее «Пули». Маленькие огоньки, сновавшие между ними, должно быть, были космическими катерами.

Он направил прибор прямо на «Хирам Лазар». Свет отражался от переделанного GCI, резко выделяя его очертания среди звезд. Его сердце сжалось, напомнив о затаенной боли.

– Держись там, Сюзан, – процедил сквозь зубы Пятница. – Я иду за тобой.

25

Сюзан моментально проснулась, как только дверь открылась. Она напряглась и с бьющимся сердцем взмолилась, чтобы это оказался ее шанс вырваться… чтобы убить.

Тихие шаги медленно приблизились. Браслеты еще не сцепились. Будет ли у нее возможность для удара?

– Сюзан? – нерешительный голос принадлежал не Нгену.

– Джиорж! – воскликнула она, быстро оглядываясь и прищурив глаза.

– Мониторы отключены, – Джиорж присел в ногах и знаком показал, что поле не действовало. – Я ничего тебе не сделаю. Я просто пришел поговорить. Ты кажешься… доброй. Я подумал, что, может быть, ты расскажешь мне об увиденном во время уничтожения Англы. Я могу предложить тебе только свою… свою моральную поддержку.

– Я приму ее с удовольствием, – Сюзан несчастно вздохнула. – Этот ублюдок был здесь три раза! Клянусь волосатыми лапками Паука, меня от него рвет!

– Ты же понимаешь, что ему нужен твой разум, – Джиорж махнул в сторону двух других женщин.

Сюзан вдруг задрожала.

– У него получается. Боже, как он пользуется психомашиной! Она расщепляет тело и разум. Заставляет тело думать, что он Пятница Гарсиа Желтая Нога… или Ганс, – она проглотила комок в горле и судорожно затряслась. – Я больше не знаю, что про себя думать. Стоит ему заговорить, и мое тело начинает реагировать – причем моментально, – а мозг в это время подает сигнал бедствия.

Он почти доводит меня до желания сломать себе шею. Стоит его голосу зазвучать по системе, и Леона… она начинает гладить себя, – Сюзан затряслась, крепко обхватив себя руками. – С полковником Амаханандрас дела обстоят немногим лучше, она просто скулит и делает под себя.

– Будь сильной, – Джиорж улыбнулся, отводя глаза. – Я не могу всего этого понять. Это не имеет для меня никакого смысла, ведь мои физические желания угасли. Когда-то произошел несчастный случай. Радиация сделала меня другим, – он опустил голову. – Я только с виду мужчина, я…

– Как и Нген! – она сплюнула. – Тебе трудно это понять! Да и ни один нормальный человек не способен понять! Нген это… отвратительное животное! Я бы раздавила его как червя. Он… – она задрожала, уронив голову на руки, и непроизвольные судороги охватили ее тело. – …ОН ИСПОЛЬЗУЕТ ПРОТИВ МЕНЯ МОЕ СОБСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ!

Теплая рука легла ей на плечо, крепко притягивая ее. Он тихо говорил, пока не успокоил ее спазмы и не осушил глаза.

– Я знаю. Я тоже пригибаю голову… думая о том, что скажут про меня женщины. Если бы они знали, они бы стали смеяться надо мной! – его светлые глаза умоляюще смотрели на нее. – Если ты не будешь смеяться надо мной… я приду еще. Попробовать поговорить с тобой… как с другом?

– Мне… мне бы хотелось этого, – она приподняла его подбородок кончиками пальцев. – Ты поэтому был так привязан к своей матери, да? Ты считал, что она единственная женщина в мире, способная любить тебя?

Он кивнул с несчастным видом.

– И она так много для меня сделала.

– Расскажи мне о ней.

– Что можно рассказать? – пожал плечами Джиорж. – Я хотел быть инженером. Мы были небогаты. Отец оставил нас за много лет до этого. Она бралась за любую работу, но этого все равно не хватало. Моя мать продавала свое тело, работала в банях и прислугой на вечеринках. Она даже продала одну из своих почек, – его глаза были полны страдания.

– Я же отдавал все время учебе, прослушал все возможные курсы, чтобы… чтобы мать могла гордиться. У меня были природные склонности к физике и инженерному делу. Я получил место на станции по обслуживанию GCI, хорошо проявил себя там и пошел в гору…

– Продолжай, – попросила она, когда он замялся.

– Потом однажды я вернулся домой и увидел ее лежащей на полу. У нее выпадали волосы. Она так много отдала мне, поддерживала все время, пока я учился, буквально кровью расплачиваясь за это!

Я пришел в отчаяние, вызвал скорую помощь, и они поместили ее в медблок. У нее нашли очень редкую болезнь. Всю оставшуюся жизнь она не могла обходиться без особого, очень дорогого лекарства.

Меня стерилиз… несчастный случай… произошел, когда я устанавливал реактор антивещества на частном катере одного контрабандиста. Сейчас контрабанда не в чести, но все-таки это приносило Нгену определенный-доход. В том случае он занимался оружием для Партии независимости. Я был слишком полезен, он не мог позволить мне умереть, но и не мог никому дать пронюхать, что он занимается контрабандой. Я был ему нужен… но в то же время создавал трудности.

– И Нген поддерживал твою мать препаратами, чтобы она жила, – закончила Сюзан.

Джиорж развел руками и посмотрел Сюзан в глаза.

– Она так много для меня сделала. Мог ли я чего-то для нее не сделать? Она продала свою душу ради того, чтобы я мог учиться… и чего-то достичь. Посмотри на меня! Я величайший инженер, подобного еще не было на Сириусе. Передо мной готовы открыться секреты Братства, – его глаза стали грустными. – А мать этого никогда не узнает. Нген убил ее, солгав мне. Теперь он собирается предать весь народ, который боготворил его… О моя бедная мать!

Она обняла его, чувствуя его внутреннее сопротивление.

– Ты знаешь о нашем Боге?

– Об этом Пауке? Бог это не то, что может иметь значение для инженера.

– Наши пророки учат, что душа это часть Бога, которого мы называем Пауком. Когда твоя мать умерла, она не страдала. В тот день страдать могли только те, кто выжил. Космические бластеры сработали быстро – и эффективно. Ее душа – ее божественная искра – возвратилась к Пауку и соединилась с его знанием. Видишь, не только твоя мать, но также и Бог гордится тобой.

Он недоверчиво уставился на нее.

– Я горжусь тобой, – Сюзан ободряюще обняла его. – То, что ты сделал для своей матери, стоит трофея. Ты воздал ей честь, и поэтому знать тебя, инженер Джиорж, тоже честь.

– Душа от Бога? Почему? – он казался озадаченным.

– Чтобы учиться, – сказала ему Сюзан. – Я не очень… Мне самой неплохо было бы поговорить с пророком обо всем этом, – она сделала паузу. – Может быть, ты являешься точкой выбора.

– А что это такое?

– Наши пророки видят будущее… – начала Сюзан.

Джиорж покачал головой.

– По закону причинности… это невозможно!

– Нет, они, правда, видят. Я знаю, что твоя физика говорит другое. Вначале ни Патруль, ни Директорат тоже не верили. Теперь же поверили. Точки выбора – это решения свободной воли, которые влияют на будущее. Если ты ищешь цель в жизни, Джиорж, найди пророков. Возможно, они окажутся для твоего интеллекта достойным вызовом.

Он пристально посмотрел на нее, сдвинул брови, и наконец спросил:

– Почему ты разыгрываешь дикаря с одними и человека с другими? Ты умная…

– По той же причине, по какой и ты прячешь от всех свои эмоции: защитная реакция. Моя дикость и твоя бесстрастность скрывают наши истинные возможности. В нас не видят угрозы. Это дает большое преимущество.

– А эти пророки станут говорить со мной, если я не мужчина? – подумал Джиорж.

Сюзан серьезно кивнула.

– Они поймут тебя лучше, чем ты думаешь. Пророкам не нужно судить человека по физическим признакам. Они имеют дело со временем… и пространством… и Богом. У них отсутствуют эмоции, наподобие тех, которые ты скрываешь. Наверное, когда видишь руку Бога, человеческие эмоции становятся глупыми пустяками, которые…

Джиорж по-настоящему засмеялся.

– А я думал, что Братство обладало самым могущественным разумом.

Сюзан пристально посмотрела на него, вспомнив, что он говорил раньше.

– Нген приказал доставить мой компьютерный блок вместе со мной?

– Да, – Джиорж был погружен в глубокую задумчивость.

– Я могла бы заполучить его и подключиться к системе?

Джиорж опомнился и внимательно посмотрел на нее, его глаза снова стали непроницаемыми.

– Зачем? – спросил он монотонным голосом.

– Не делай такой вид, – сказала Сюзан с затаенной обидой. – Это может помочь нам обоим. Я доверилась тебе. А ты мне. Давай отталкиваться от этого. Я хочу быть твоим другом. Я нуждаюсь в том, чтобы ты говорил со мной… по крайней мере. При помощи компьютерного блока мне, может быть, удастся предоставить тебе дополнительную информацию по Братству в обмен на то, что есть у тебя. Мы можем объединить наши усилия.

На какую-то долю секунды глаза Джиоржа зажглись.

– Ты что-то знаешь про материалы, направленные Сарса на «Пулю»?

– Я могу поклясться своей кровью и именем Паука!

– Возьми меня с собой. Чтобы я мог увидеть пророка. Пообещай… и я достану тебе твой блок и помогу, – сказал Джиорж, и на его окаменевшем лице промелькнуло облегчение.

Послышался тихий звон колокольчика. Джиорж подпрыгнул.

– Он проснулся. Извини, но я должен включить поле. Возможно, позже мне удастся помочь тебе… принести блок, – он замялся. – А сейчас будь сильной… друг.

Сюзан беспомощно смотрела ему вслед.

Нген прибыл только через два часа. Он, улыбаясь, проскользнул в люк и встретился с ее колючим взглядом.

– Еще молочка захотелось, овечий пастух? – спросила она скривившись.

Лицо Нгена вытянулось.

– Дорогая моя, сарказм тебе ничего не даст. Это только создает лишние трения. Ты у меня самая красивая. Думай о гармонии, милая дикарка, думай об удовольствии и страсти. Думай о том, на какие вершины наслаждения я тебя подниму. Твои уста могут быть грубыми, но твое тело говорит лучше всяких слов.

Он начал снимать одежду под хладнокровным взглядом Сюзан. В его движениях была определенная элегантность и грация. Женоподобный! Как ей с этим справиться?

У Сюзан почти не было времени, чтобы подготовиться к обороне. Он замкнул контакт, и браслеты неумолимо прижали ее к четырем углам кровати. Распростертая таким образом, она подняла голову, чтобы видеть его. – ТЫ, ОВЕЧИЙ УБЛЮДОК! – завопила она. – Если бы твое вонючее тело попало мне в руки, я бы голыми руками вырвала тебе кишки!

Нген приходил во все более легкомысленное настроение по мере того, как нарастала ее ярость.

– Ничего себе, какая злость, ангелочек мой. Полно, дай я укажу тебе путь к миру и удовольствию, – он склонился над ее кроватью с заботливыми глазами. Когда он начал ласкать ее ноги, Сюзан, как прежде, почувствовала, что ее тело расслабляется в предвосхищении.

– Что? На этот раз без психомашины? – прошипела она. – Хочешь испытать себя?

Он взглянул ей в глаза.

– Нет нужды. Чувствуешь свое тело? Я натренировал его, Сюзан. И в этот раз я не хочу делить тебя с какими-то образами. В этот раз ты принадлежишь мне одному.

Когда он закончил, сил у нее не было. Она хватала ртом воздух… а тело буквально горело от оргазма, который она испытала. Будь он проклят! Будь я проклята! Я ПРЕДАЛА СЕБЯ! ПРЕДАЛА… ПРЕДАЛА…

ВОТ ОНО! – запричитал внутри нее голосок. – ОН ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ТЫ ВОЗНЕНАВИДЕЛА СЕБЯ!

– Ну вот, цветик, – заворковал Нген, проводя пальцами по ее влажной горячей коже. – Разве это не лучше, чем ярость и злоба? Ты чувствуешь прилив жизненных сил, дорогая? Чувствуешь, как твое тело истекает страстью? Приходилось ли тебе раньше испытывать такое блаженство?

Сюзан ответила на его взгляд, пытаясь обрести самообладание.

– Однажды меня поимел… взбесившийся бык на пастбище. Он был побольше тебя, костлявый сирианин. Он поразил меня как молния в ночи. По крайней мере он меня удовлетворил. Ты же, – она пожала плечами, – ты хорош… действительно… лучше многих. Но тот бык, сирианский пижон, был непревзойденным. Когда женщину имел Бог, то что после этого какой-то человек?

Он выпрямился и произнес:

– Умная ложь, варвар. Я не верю в это ни на грош, – он усмехнулся. – О, с тобой приятно потягаться, милая Сюзан. Будет приятно заставить тебя вымаливать мои прикосновения.

– Возможно, – беспечно сказала ему Сюзан, – если бы только твой был побольше и подлиннее. К тому же ты теряешь свою мужскую силу так быстро! Конечно, ты приносишь удовольствие – хилый сирианин, – но тебе стоит спросить себя – можешь ли ты до конца удовлетворить женщину?

Нген проглотил слюну. На какое-то мгновение в его глазах блеснула слепая ярость.

– Ну же, – ненавязчиво предложила Сюзан, – давай еще. Может в этот раз получится лучше? – она посмотрела на него сквозь скучающие приспущенные веки.

Он набросился и грубо овладел ею. Дрожа от боли, она спросила:

– А еще? Тебе еще надо учиться, цивилизованная овца! Неудивительно, что наши воины косят ваших как траву!

– Дорогая моя… – глаза Нгена вспыхнули, челюсти сжались. – Мне все-таки нужно управлять этим кораблем и Сириусом. Я не могу каждый час проводить с тобой. Может быть, тебе кажется, что ты…

– Тогда возвращайся туда, к своим овцам, – она показала кивком головы. – Когда сможешь по-настоящему посвятить свое время моему удовольствию, приходи, – она состроила гримасу и уставилась в стену, не обращая на него внимания.

– Это действительно вызов, – прошептал Нген. – Мне кажется, я мог бы полюбить тебя, Сюзан. Похоже, я наконец нашел женщину, которая была бы достойна меня, – он поднялся и направился в душ.

Сюзан сделала глубокий вдох и с силой закрыла глаза. Ей это далось большой ценой. Пускай она унижена и задыхается от отвращения, – но ей впервые удалось постоять за себя. О Паук, сколько еще он сможет это терпеть? Что, если она на самом деле изведет его? Сколько ей тогда останется жить?

Ее оковы ослабли, и она села на кровати. Над туалетом зажегся сигнал, означавший, что она может справить свои естественные надобности. Она медленно встала на ноги и поморщилась. Он повредил ее. Оставляя после себя капли крови, она постаралась легкой походкой дойти до туалета, клянясь, что одолеет его.

Джиорж пробудил ее от глубокого сна. Она рывком села, судорожно хватая ртом воздух.

– Тебе больно? – спросил Джиорж, вдруг испугавшись.

– Немножко, – процедила она. – Он повредил меня в последний раз. Но… но мне, кажется, удалось найти способ обуздать его на некоторое время.

– У него очень много забот, – согласился Джиорж. Он что-то проделал со стеной, и, к удивлению Сюзан, оттуда выдвинулся медблок. – Планета капитулировала. Пика Витр и правление Союза подписали официальный документ. И, вдобавок ко всему этому, он ушел отсюда страшно раздосадованным. Медики дали ему успокоительное, чтобы он мог поспать. Он теперь очень опасный человек.

Она застонала, когда Джиорж поместил ее в блок. Прикосновения к нежной плоти заставили ее расширить глаза.

– Не беспокойся, – непринужденно сказал Джиорж. – Скоро все заживет. Стоит ему увидеть твою уязвимость, и он обязательно воспользуется этим.

Она села и почувствовала, что боль ушла. Джиорж убрал блок обратно в стену и присел на край кровати. Из-под одежды он достал много повидавший, но знакомый компьютерный блок. Сюзан прижала его к груди, а затем обняла Джиоржа. Когда-то этот блок был в руках Ганса.

– Ну что, давай найдем вход в систему. Я покажу тебе, что у меня есть, – встала она безболезненно, но следы крови испугали ее.

– Жаль, что я не могу вытащить тебя отсюда, – прошептал Джиорж, увидев пятна на ее теле.

– Еще успеешь, друг мой, – пробормотала Сюзан, бросив взгляд в направлении двух женщин с остекленевшими глазами в другом конце комнаты. Леона смотрела в пространство или поглаживала себя. Ариш старательно избегала смотреть на Сюзан.

Через свое устройство связи Джиорж вошел в систему. Сюзан надела головное устройство и ввела свой код. На экране замелькала информация.

– Где ты это взяла? – затаив дыхание, спросил он. – Это не имеет цены! Если бы нам только удалось получить чертежи их кораблей!

– Это все, что я нашла в системе «Пули», – вздохнула Сюзан. – Я ничего не знаю о технических данных. Человек, который знал… погиб в том же огне, что и твоя мать.

– Как ты узнала их секретные коды? – вскричал Джиорж. – Это невероятно!

– Подожди-ка, – Сюзан нашла схему бластера. – Это такой же, как здесь, на «Хирам Лазаре»?

Джиорж пробежался глазами по чертежам.

– Нет! К тому же это позднейшая модель. Этот усилитель Фуджики совершенно новый.