Текст книги "Путь воинов"

Автор книги: Уильям Гир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Когда прибавилась невероятная сила Железного Глаза, они затащили Ганса в ШТ по пояс.

– Держись! – закричал Ганс. – Еще чуть-чуть! Они тащат меня!

– Могли бы выключить этот свет! – решил Пятница, стараясь перекричать ветер. – У меня кожи не останется!

– Береги глаза! – приказал Ганс. – Нельзя на него смотреть, а то ослепнешь.

Пока Сюзан прижимала ноги Ганса, Железный Глаз вытянулся и поймал руку Пятницы в тот момент, когда она выскользнула из захвата. Ганс схватил его вторую руку. Поделив тяжесть пополам, они затащили воина в люк.

Неожиданно гравитация припечатала их к стене, когда Моше попытался уйти от огня.

– Сейчас бы я тебя не удержал, – выдохнул Ганс, пытаясь согнуть пальцы и морщась от боли.

Пятница кивнул, сдерживая дрожь и судорожно хватая воздух, и осторожно ощупал то место, где разряд опалил кожу. На шее вздулись волдыри. Он в последний раз выглянул из люка и усмехнулся далекой земле.

Сюзан сидела в полном оцепенении, не в силах оторваться от лица Ганса, одна половина которого была бледной и белой, а другая красной от лучей бластера.

Железный Глаз усмехнулся и похлопал их обоих по спине. Прежде чем уйти, он задраил люк.

– Почему… почему ты это сделал? – наконец спросил Пятница. – Ты мог… тебя могло… – он рассеянно потер запястье, которое только что сжимал капрал.

Ганс слабо улыбнулся.

– Вот отдышусь… и скажу.

Сюзан позволила себе обмякнуть, почувствовав боль, пронизывавшую все тело. Она никогда не забудет того, что только что видела. Пятницу, на волоске от смерти над проносившимся внизу сирианским ландшафтом. Ганса, отчаянно сражавшегося с рывками ШТ за жизнь своего соперника.

– Я не зря дал клятву, капрал Йегер, – добавил Пятница, улыбаясь. – Мои трофеи теперь твои. Ты оказал мне честь. Можешь располагать моими услугами.

Сюзан открыла усталые глаза и отметила серьезную торжественность в лице Пятницы. Это должно было быть для него очень обидным. Она вспомнила тот день, когда он грозился» смертельной враждой.

Ганс покачал головой.

– Я ничего в этом не понимаю. Я не знаю, что считается правильным у вашего народа, – он сделал паузу, кивнув головой в сторону Сюзан. – Она любит тебя. Я не могу допустить, чтобы она лишилась любимого человека.

– Что? – спросила Сюзан.

– Ты что, еще не в медчасти? – Ганс сменил тему, густо покраснев. – Что, если ты умрешь у нас на руках?

– УМРЕШЬ? – резко спросил Пятница; он в первый раз заметил ее потрепанный окровавленный вид.

– Разряд бластера чуть не прикончил ее. Мы думали, она погибла, ударившись о землю. Давай-ка, Сюзан. Тебе нужно в мед… – ужасный рывок ШТ не дал ему договорить.

Она не смогла сдержать крик боли, когда они поднимали ее. Скрипя зубами и сдерживая слезы, она не позволила им нести себя. Опираясь на них, она шаг за шагом преодолела коридор ШТ, который все время сотрясался и уходил из-под ног.

Когда они добрались до медчасти, корабль выровнялся – на какое-то время получив передышку. В медчасти творился кошмар, везде лежали мужчины и женщины. Некоторые были погружены в желтую, похожую на желе массу, обволакивавшую обрубки рук и ног. У других на ребра был налеплен материал, восстанавливавший сгоревшие ткани. Некоторые были на волоске от смерти.

Фельдшер сначала занялась ею, проведя по телу сканером. Несмотря на протесты Сюзан, она положила ее в медблок. Это был тот же курс лечения, который она когда-то прописала Рите. Смирившись, Сюзан смотрела, как медики чем-то залепляют ожоги Ганса и Пятницы.

– Просто тряхнуло, – сказал ей замученный медик. – Отправляйтесь. Пару дней отдохнуть и расслабиться. Все заживет. А пока, – он засунул ей в рот пилюлю, – это снимет боль. Помните: то, что вы ничего не чувствуете, еще не значит, что вы здоровы!

Она выдвинулась и села, как раз когда на экране появилось лицо Риты.

– Все в порядке, детка?

– Ага, – Сюзан распрямилась и встала, чувствуя огонь в каждой мышце, – и я иду дать тебе под зад!

– Здорово! – засмеялась Рита. – Ты не знаешь, как близок был только что «Хирам Лазар» к тому, чтобы дать ТЕБЕ под зад своим бластером. Это еще не конец. Мы зависли над густо населенным районом. Если они будут продолжать стрелять, то поджарят много своих людей. Этот ублюдок наверху уже убил достаточно, пытаясь сбить нас.

– Поднимайся в кают-компанию. Нам нужно выработать кое-какую стратегию, – лицо Риты исчезло.

Напрягаясь и отдуваясь чуть ли не при каждом шаге, она подошла к двум мужчинам, смущенно усевшимся у стены, – причем оба следили за ней подозрительными глазами.

– Мне нужно идти, – непринужденно сказала Сюзан, удивляясь неожиданной перемене в их отношениях. Пятница, казалось, был полностью поглощен ногтем своего большого пальца. Ганс уставился в потолок.

– Все в порядке? – выдавил из себя Пятница.

– Ганс, – начала она, с трудом подбирая слова, – спасибо. Там внизу, я имею в виду. Они бы прикончили меня…

Он улыбнулся и покачал головой.

– Можно сказать, что мы в расчете, – краснея, пробормотал Ганс.

Она кивнула, оставив их смущенно смотреть друг на друга, и направилась по коридору, впервые заметив, как потемнели стены. Она их помнила сиявшими.

И как она себя чувствовала? Сюзан устало захлопала глазами. Полумертвой, вот как. Прежде, чем разбираться с Гансом и Пятницей, нужно немного поспать.

– Ситуацию нельзя назвать хорошей ни в каком смысле, – трезво разъяснила Рита. На ее лице отразилось страдание. – Мы все можем здесь умереть.

Железный Глаз криво усмехнулся.

– Ты рассчитывала жить вечно? Тебе нужно как-нибудь поговорить с пророком.

Она кивнула.

– Да, я знаю. Мне просто не хочется стать жертвой цивилизованных овец, – короткий смешок. – Лучше пуля от сантос в походе за лошадьми, верно? Больше чести.

Он положил руку ей на плечо, развернув к себе и заглянув в зеленые глаза.

– Паук еще не отозвал нас.

Рита вглядывалась в его лицо, лихорадочно думая.

– Но что нам делать? Без «Пули» и с небом, в котором царит Нген… Проклятье! Должен быть выход!

Железный Глаз похлопал ее по плечу.

– Значит, мы здесь в ловушке? – он отошел, чтобы посмотреть на монитор, и увидел проплывавший внизу город, состоявший из сверкавших углов, то здесь, то там омраченных столбами дыма. На останках космопорта пылал огромный пожар.

НГЕН РАСПРАВЛЯЕТСЯ СО СВОИМИ ЛЮДЬМИ ХУЖЕ, ЧЕМ БАНДИТ, КОТОРЫЙ ПОДЖИГАЕТ НА ТЕРРИТОРИИ ДРУГОГО? ЧТО ЗА ЛЮДИ ЭТИ СИРИАНЕ ИЗ ДИРЕКТОРАТА? ЧТО ЗА ЦИВИЛИЗАЦИЯ МОГЛА ВЗРАСТИТЬ ЛЮДЕЙ БЕЗ ЧЕСТИ?

Рита подошла и встала рядом.

– Да, мы в западне. Если только полковник не достанет птичьего молока.

Он искоса взглянул на нее.

– Что за молоко… почему у птицы? Я что-то не…

– Да ладно, – простонала она. – Просто так говорят.

– И все-таки, – он задумался, дергая себя за одну из длинных кос, свисавших на грудь. – Паук создал нас для этого. Как-нибудь выберемся, – он вознес глаза к небу. – Там наверху Нген, могущественный, способный уничтожить «Пулю». А мы здесь внизу, дикие романаны, опьяневшие от грабежа. Но мой народ выдохнется и растеряется от необычности, как только боевой пыл пройдет. Пока что они рвут и мечут. Нген убил захваченных жен, лишил их первой добычи. Я военный вождь, как я могу обернуть это в свою пользу?

Рита рассудительно кивнула.

– Нужно всего лишь сказать им, что домой возврата нет.

Железный Глаз не сводил глаз с неба, недоумевая, каким надо быть человеком, чтобы так жестоко убить собственных женщин и детей.

– Нген, тебе с твоих заоблачных высот этого не понять, но мы тут внизу превратились в скалистую пиявку в среде твоего народа! Посмотришь, какие кислоты мы впустим в твоих людей. Нет, сирианин, единственный способ бороться с ядом скалистой пиявки, это отсечь пораженное место – причем быстро. В противном случае спасения нету!

Глаза Риты заблестели.

– Знаешь, мне нравится такой подход. Вполне возможно, что это удастся использовать против него. Сказать воинам, что они скалистые пиявки? Почему бы и нет?

Он подмигнул ей.

– Вот были бы мы на Мире, там всегда можно украсть чьих-нибудь лошадей и отправиться на них домой. Где на Сириусе можно украсть космический корабль?

У нее вокруг глаз залегли веселые морщинки.

– Жаль, что… Нет, это не так просто, военный вождь. Даже для тебя, – она покачала головой. – К сожалению, все, что имеем, ты видишь своими глазами. Давай-ка пораскинем вместе мозгами и попытаемся найти выход из этого.

– Но надежды особой нет, – отметил Железный Глаз.

Она покачала головой.

– Нет, но хотя бы покажем ублюдкам, как надо умирать с честью, а?

19

Тесная кают-компания была полна деловой суеты, когда Сюзан прокралась в дверь. Она нашла кресло и с облегчением опустилась в него и не успела заметить, как заснула. Ее разбудил сосед, больно ткнув в бок. Она заморгала, продирая глаза.

Говорила Рита.

– Мы нуждаемся в определении своей политики. Нам удалось несколько раз связаться с полковником. Они выжидают на высокой орбите, исправляя повреждения и продумывая дальнейшие действия.

Железный Глаз встал и всмотрелся в усталые лица. Этот человек когда-нибудь уставал?

– Что касается возможностей, то майор Сарса сказала мне, что нельзя украсть космический корабль с такой же легкостью, как мы крадем лошадей на Мире, чтобы добраться домой, – это замечание разрядило напряжение, вызвав короткий взрыв смеха. – Мы обсуждали ситуацию с майором. На настоящий момент я вижу у нас одно стратегическое преимущество: население Сириуса находится у нас в качестве заложников. По-моему, надо этим воспользоваться.

Один капитан с «Победы» покачал головой.

– Это варварство. По законам войны невинные люди не должны страдать.

Многие из присутствовавших закивали.

– Это не война, – возразила Рита. Все взоры устремились на нее. – Вы видели реальность своими глазами. Почему мы не можем использовать население в качестве заложников? Нген сам сжег несколько тысяч в космопорте. Большинство из них были женщины и дети. Почитайте свою историю, дамы и господа. Помните Конфедерацию и Советы? Цель оправдывает средства. Пока мы будем обманывать себя и считать, что верим во что-то другое… мы пропали.

Сюзан всмотрелась в каждое из потрясенных лиц в отдельности.

– Это верно, – прошептала она еле слышно.

Железный Глаз, казалось, доминировал над всем.

– Мы, романаны, много думаем о чести. Мы находим честь в том, чтобы выйти победителем из проигрышной ситуации. Паук это Бог. Паук велит нам сражаться даже тогда, когда нет надежды. Паук поведал нам, что смерть лучше порабощения. Если мы не овладеем этой планетой, что произойдет? Патруль не может одолеть сирианский флот потому, что им не удается противостоять их бластерам. Если Патруль будет уничтожен, кто окажется следующим? В случае победы Сириуса мы окажемся под угрозой еще одного правления, подобного Советскому.

– Он прав, – кивнула Рита Сарса. – Население планеты – это наше единственное средство воздействия. Пока что наша тактика отражала задачи мирной демонстрации силы. Я думаю, пора начинать доминировать.

– Но Патруль исповедует… – начал один человек.

– …Чушь! – взорвался Железный Глаз. – К черту все, что вам сходило с рук на протяжении столетий мира! Здесь и сейчас, в эту минуту, мы сражаемся за свои жизни. Вы понимаете? Никто не явится со звезд и не вызволит нас! Либо мы овладеем планетой… теми средствами, которыми мы располагаем… либо погибнем здесь! – в глазах военного вождя сверкал огонь.

– Я согласен, – рассудительно сказал Моше. – Успех Нгена Ван Чжоу отчасти держится на том, что он рассчитывает на поддержку планеты. Если они не предоставят ему безопасный порт и базу, ему только останется заняться пиратством. Нападать на другие…

– Почему бы ему так и не сделать? – спросил Железный Глаз. – Набеги – это хороший образ жизни.

– Ему этого мало, – тихо сказала Рита. – Кроме того, пиратство было бы выходом только на короткое время, пока Директорат не сможет создать более совершенные бластеры. В конце концов, ему не уйти. Нет, ему необходимо обольстить людей. Для этого Сириус должен стать образцом. Пока мы не появились, он…

– Но речь идет об уничтожении ТЫСЯЧ, а возможно МИЛЛИОНОВ, жизней! – воскликнул другой капитан.

– ЧЕРТ ВОЗЬМИ! – фыркнула Сюзан, ощущая в голове искорки света – или сумасшествия, – которые осаждали переутомленный мозг. – Они несут гражданскую ответственность… так же, как и мы, – она хмуро огляделась. – В конце концов, если разобраться, целью всей этой кампании как раз и является захват населения. Тот, кому удастся захватить контроль над народом, выиграет войну. Либо мы… либо Нген?

– Есть несогласные? – спросила Рита оглядываясь. – В ЭТОМ состоит наша боевая задача, если отвлечься от всякой чепухи. Мы здесь для того, чтобы подавить мятеж. Сириане поставили Нген Ван Чжоу у власти, и только они могут его снять. Важно то, что мы заставим их это сделать – неважно как!

– И как вы себе это представляете? – спросил один из капитанов. – Мы всегда клялись поддерживать…

– Страх, – прошипела Сюзан, – овцы понимают только страх. Они пугаются всего, что им не нравится или чего они не хотят, – она погрузилась в воспоминание о массах дрожавших людей в первую ночь рейда.

Железный Глаз пристально посмотрел на нее.

– Возможно, она все-таки становится воином?

Сюзан глядела волком.

Железный Глаз улыбнулся.

– Они боятся романанов. Мы играем не по правилам. Мы бьем их так, чтобы было больно. Десантники просто демонстрируют силу. Мы вселяем в них СТРАХ. Угрожаем самому их пониманию действительности. Этот ужас является нашим оружием.

– Я не понимаю этого, – еще один капитан покачала головой. – Это же дикость…

– А я понимаю, – мрачно сказала Рита, посмотрев на говорившую женщину. – Патруль представляет из себя предсказуемую угрозу. Мы овладеваем планетой, и все остается по-прежнему. Ну конечно, правительство сменится. Но оно будет не лучше и не хуже того, что было до Партии Независимости. Если же, с другой стороны, к власти придут романаны – что тогда?

Капитан отпрянула с ужасом в глазах.

Сюзан рассмеялась, балансируя на грани обморока. Железный Глаз всмотрелся во все лица по очереди хищным взглядом, перебирая в голове варианты.

Рита продолжала.

– Видите ли, дамы и господа, у сириан нет представления о романанах. Будущее под властью варваров не просто пугает, это воплощенный ужас. Пускай они об этом подумают. Дадут волю воображению. Пускай у них перед глазами будет пагубная альтернатива…

– Мы НЕ пагубны! – возмутился Железный Глаз.

– Конечно нет, – согласилась Рита, покачав головой. – Но они об этом не знают.

У Моше был раздраженный вид.

– Нген Ван Чжоу добился больших успехов в манипулировании психологией этого мира. Ему удалось сохранить производство на высоком уровне, хотя мы предсказывали апатию. Он добился этого тонко рассчитанным саботажем, созданием мучеников и множеством других способов. Нам, без сомнения, есть что этому противопоставить.

– Есть, – радостно улыбнулась Рита. – Как старший офицер здесь я официально заявляю, что те населенные пункты, которые сложат оружие и подчинятся Патрулю, смогут избежать вторжения романанов. Те, которые этого не сделают, будут отданы в руки романанов, – Рита выглядела очень довольной. – Так что перед ними выбор: мы, Нген или романаны.

Все заговорили вполголоса между собой. Через несколько минут ШТ накренился, ускорил свое движение, затем замедлил, неистово содрогаясь.

– Мостик? Докладывайте! – приказал Моше.

– Огонь бластеров, сэр, – голос пилота звучал спокойно. – Мы уворачиваемся. Такое впечатление, как будто они сознательно выбрали нас – словно зная, что здесь командный центр.

– УВЕДИТЕ НАС! – приказал Моше.

– Слушаюсь, сэр. Похоже, у них сложности с ведением цели, сэр. Может у них и хороший космический сканер, но эти переделанные грузовые корабли не так хорошо видят через атмосферу.

– Найдите для нас укрытие, – Моше удалось сохранить спокойствие в голосе.

– Слушаюсь, сэр, – как ни странно, пилот, казалось, был в приподнятом настроении. Система отреагировала обычным предупреждением. – Внимание, команда! Рекомендуется пристегнуть аварийные ремни. Приготовиться к жесткому приземлению.

Вокруг Сюзан все начали пристегиваться. Ей тоже удалось с этим справиться, но пальцы слушались плохо.

Удар был не таким сильным, как можно было ожидать. За спиной прозвучал глухой взрыв.

– Что за черт? – спросила Рита, высвобождаясь из ремней.

– Мостик, ДОКЛАДЫВАЙТЕ! – потребовал Моше через систему.

– Сэр, – голос пилота был бодрым, – похоже, мы их одурачили. Если у них, правда, так неважно со сканированием планеты, они решат, что подбили нас последним выстрелом. Я протаранил здание, а кормовые бластеры сделали из него то, что надо было видеть с неба. Они должны считать, что с нами покончено.

– Вас этому учили? – спросил Моше.

– Нет, сэр, – сказал пилот извиняющимся голосом, – я, э-э, научился у романана.

Кто-то засмеялся.

Рита встала.

– Я хочу, чтобы кто-то из вас занялся деталями управления этим земляным шаром. А тем временем, Железный Глаз, удостоверься, что мы здесь в безопасности. Возьми людей и вылови в этом здании всех сириан.

Сюзан, вы с Гансом на мостик. Надо закончить историю с бластером Братства.

Ганс, чумазый после сражения и нелепый с ожоговой мазью на порозовевшей коже, выглядел виновато, когда Рита кивком пригласила его пройти в люк.

– Ладно, – сказала она, – выкладывайте. Начинайте с начала.

Сюзан смочила губы.

– Это я виновата. Помните то совещание, когда я хотела объявить смертельную вражду Ярович? – все дальнейшее вышло из нее само собой, Сюзан слишком устала, чтобы задумываться.

Рита слушала, хмурясь и кусая большой палец. В конце концов, она тихонько присвистнула.

– Без шуток? Святой Паук, мы должны связаться с полковником. Может быть, именно это все решит. Если Ри сможет усовершенствовать «Пулю»… – Рита огляделась вокруг, вдруг встревожившись. – Ребята, это сверхсекретно, поняли? Никто не должен знать. Никто!

Сюзан кивнула.

Рита взяла видавший виды компьютерный блок и повернулась к системе. Надев на голову устройство связи, она соединилась с «Пулей».

– Полковник? Сарса говорит. Обеспечьте эту линию как можно лучше. Моя любимая протеже обладает кое-какой информацией, которую я посылаю.

Рита знаком показала, что Сюзан должна подключиться.

– Связь неустойчивая, детка, но я думаю, нам удастся пробиться.

Сюзан вызвала свои файлы при помощи слова-шифра.

– Передаем, полковник, – повторила Рита. После того, как информация Сюзан кончилась, она добавила: – Получили?

Рита подняла голову и подмигнула.

– Вот и все, детка. Иди ко мне в каюту, отдохни немного. На тебе лица нет.

Ганс сошел вслед за ней с мостика, тоже уставший и вымотанный. Сюзан взглянула на него, сладко зевая.

– Где Пятница?

– В патруле с Железным Глазом. Этот маниакальный пилот врезался в большой склад, забитый экзотическими продуктами. Похоже, мне здесь понравится.

– О Паук, как я устала, – чтобы кивнуть головой, ей пришлось приложить все свои усилия.

– Пошли, у меня для тебя есть специальная койка, – он провел ее по коридору до маленькой каюты Риты. – Можешь ею распоряжаться двадцать часов, – Ганс открыл люк.

– Но где будет Рита…

– На мостике. Ей есть чем заняться. Пошли, – он втащил ее в дверной проем.

Сюзан застонала, прислонившись к стене. Ганс начал расстегивать ее боевой костюм, бросая его исполосованные, испачканные, забрызганные кровью части на пол. Его локти в тесноте ударялись о стены.

Сюзан взглянула на хронометр.

– Я не ложилась почти два дня.

– Я успел отоспаться.

– Должно быть, я выгляжу ужасно.

– Ты красива как никогда, – прошептал Ганс, стягивая щиток со спины Сюзан.

– Я воняю, – сказала она со смешком, – лошади, по сравнению со мной, не пахнут вообще. Мне нужно в душ.

Ганс даже не покраснел, когда она разделась перед ним и вошла в маленькую кабинку. Почувствовав себя, наконец, хоть чуть-чуть живой, она обсушилась и вышла. Устало упав на койку, она установила регуляторы.

Ганс устроился в единственном маленьком кресле. Она посмотрела на него с интересом, соображая с трудом.

– Почему ты это сделал?

– Что?

– С Пятницей. Со мной. Ты же знал, что тебя должны были там убить десять раз.

– Паук был со мной, – Ганс скривил губы. – Вероятно, ему нравятся дураки, – он посерьезнел. – Кроме того, они бы смели их всех. Ты же видела атаку с флангов. Для Пятницы это была бы верная смерть. Я не мог не думать о том… что это причинило бы тебе ужасные страдания, – он опустил взгляд, уставившись на руки, потирая их, как будто вспоминая ощущение потной кожи Пятницы.

– Знаешь, я люблю тебя, – прошептала она. – Тебя и Пятницу. Я не знаю, как можно жить без кого-либо из вас.

Он не шевелился, смотря все в ту же бесконечно далекую точку за переборкой. Наконец, он хрипло прошептал:

– Засыпай, Сюзан. Ты устала. Это путает твои мысли.

Она покачала головой, видя, как он борется со своими собственными представлениями о благородстве. В ее памяти всплыло выражение его глаз, когда он спасал ее и Пятницу. Она видела силу, характер, непоколебимость.

Забыв о своих болячках, она встала и подняла его на ноги. Он дрожал, пока она расстегивала его боевой костюм неожиданно ловкими, несмотря на усталость, пальцами.

– Сюзан? – спросил он, когда она стянула с него нижнее белье. – Ты… уверена? Я имею в виду… насчет Пятницы…

– Я не могу спать, Ганс. Я слишком заведена. Кроме того, ты мне сейчас нужен. Я давно хочу тебя. Я просто этого по-настоящему не осознавала. Ты самый…

– Но что это значит? – спросил он, отзываясь на прикосновение пальцев к его груди.

– Это значит, что сегодня я тебя чуть не потеряла. Мы все еще можем потерять друг друга, понимаешь. Нельзя, чтобы кто-то из нас умер, а мы бы не… не разделили этого. Наши жизни в таком случае стоили бы меньше, – она потянула его на койку вслед за собой.

– Я никогда раньше не был с женщиной, – тихо сказал он. – Я… у меня может ничего не получиться.

– У нас есть двадцать часов на то, чтобы это выяснить, – прошептала она, слегка покусывая его ухо.

– Первый гражданин! – голос Джиоржа задел краешек сознания Нгена. В его сне молодая романанская девушка извивалась перед ним, связанная по рукам и ногам. Электрическим кнутом он терзал ее крепкое тело, наблюдая, как она стонет от образов, внедряемых в ее сознание психомашиной.

– Первый гражданин? Пожалуйста, ответьте.

– Да, – сон испарился, оставив его разгоряченным и возбужденным.

– Мы перехватили передачу Патруля, Первый гражданин. Я думаю, вы должны об этом знать, – сообщил монотонный голос Джиоржа. – Я только что вернулся с захваченного корабля. Я воспользовался его системой для контроля за их коммуникацией. Я думаю, вы должны знать, что нечто было отправлено на «Пулю». Мне не удалось получить саму информацию, но я понял, что там речь шла о наличии в системе «Пули» каких-то сведений по Братству. «Пуля», как и Граница, многое хранит в своих глубинных банках данных. Очевидно, это сохранялось там веками.

– Что? – Нген вскочил на ноги, прогоняя сон. Тело Леоны лежало рядом с ним, еще теплое и потное от усилий, которых он от нее потребовал.

– Я не уверен, Первый гражданин. Но достаточно сказать, что, по мнению майора Сарса, это поможет им сдвинуться с мертвой точки, – глаза Джиоржа загорелись и он потер руки. – Какие секреты могут скрываться… – он покачал головой. – Если бы я только мог попасть на этот корабль!

– Джиорж! – выпалил Нген. – Насколько это серьезно?

Бледный инженер пожал плечами.

– Мы не можем представить. К сожалению, я только приступил к изучению их системы. Техническая информация не могла быть затребована, и я тогда еще не понимал записывающих команд. Я дал вам общее представление об их разговоре. В то же время с планеты была еще одна передача. Я думаю, вы должны посмотреть ее.

Появилось голографическое изображение рыжеволосой женщины. Вполне привлекательной. Затем внимание Нгена привлекла суровость в этих зеленых глазах. Он увидел во взгляде вызов. На вызов он реагировал немедленно. Он приказал сделать копию голографии.

– Граждане Сириуса, – грудное контральто задело струну внутри Нгена, – военным распоряжением Директората каждое лицо или лица, добровольно не признавшие власть Директората на этой планете по истечении десяти часов, будут считаться настроенными враждебно.

Те районы, которые останутся верными Директорату, будут находиться под охраной десантников Патруля. Те районы, которые будут продолжать поддерживать политику преступной Партии независимости, будут переданы народу романанов на порабощение. Более того, районы, отданные романанам, не вернутся под юрисдикцию Патруля после подчинения планеты. Всем должно быть ясно, что романаны являются самостоятельной политической единицей и не связаны законами, конвенциями или соглашениями, действующими в пределах контролируемого Директоратом космоса. Они политические союзники только формально. Районы, переданные им, останутся за ними навсегда.

У романанов, хочется подчеркнуть, есть своя система экономики и распределения ресурсов. Часть из вас будет транспортирована на другую планету для занятия скотоводством, изготовлением ружей, ножей, обработкой земли и чисткой конюшен. Некоторые из женщин будут взяты для приготовления пищи, работы по дому и ухода за детьми. Те, кто принадлежит к богатым семьям, будут взяты в жены. Это не должно вас пугать, дамы. Бремя труда будет ограниченным, так как воины вернутся богатыми. Вы будете делить свои супружеские обязанности с не меньше чем еще семью другими женами.

Подобным же образом промышленность в романанском секторе останется под их контролем. Романаны будут определять заработки, прибыль и налоги на всю продукцию. Патруль полагает, что те, кто будет депортирован на романанский мир, убедятся в том, что производство отвечает их потребностям. Вероятно, вы могли бы назвать этих лиц заложниками… если бы романаны не были такими добрыми и гуманными по своей природе.

В тех районах, которые попросят защиты Патруля, будут восстановлены нормальные условия в самое короткое время. Мы понимаем, что политические махинации приучили вас верить в то, что при возобновлении контроля Директората вашей участью будут смерть и разрушение. Тем не менее, промышленность вернется в норму, и экспортные операции будут продолжаться по-прежнему. Для разрешения наших трудностей грузовые корабли GCI готовы к скачку с Рейнджа, Сиона, Земли и других мест, где накапливается избыток продовольствия. Им, в свою очередь, понадобятся генераторы, металл и оборудование, производимые здесь. Патруль не наложит никаких санкций в том случае, если нам будут переданы лидеры Партии независимости.

Граждане, у вас есть десять часов. По истечении этого времени – в зависимости от высказанной поддержки – вы либо получите защиту, либо будете отданы силам романанов. Решение за вами, – изображение исчезло.

Нген нахмурился. Достаточно стремительные действия со стороны Патруля. Он начал кусать губу и морщить лоб. Все пошло не так, как предполагалось. Он надеялся выбить Патруль с неба. Затем народные гвардейцы уничтожили бы романанов и десантников в упорном наземном бою, чтобы привести в нужное состояние их представления о революции.

Патруль выстоял. Планета оказалась вовлеченной в яростную наземную схватку; но его силы мало-помалу распылялись, почти ничего не добившись. А теперь еще это! Как отреагирует народ?

Нген встал, оделся и устроился перед системой.

– Джиорж, приготовься передать это. Трансляция на всю планету.

Нген заставил свое лицо принять серьезное выражение.

– Дорогие сограждане! Увы нам, если человеческий ум оказался способным на такое вероломство, направленное на разложение нашего возрожденного общества. То, чего Патруль не может сделать силой оружия… он хочет добиться лживыми словами и обманом!

Помните любимую всеми нами Леону Магилл? Она стала жертвой вероломства и погибла, чтобы вы могли жить, – он сделал паузу, сверкнув глазами, – и позволю себе заметить, от рук той самой рыжеволосой ведьмы из Патруля. Кто-нибудь из вас знает ее, граждане? Если да, то подобные сведения сообщайте прямо мне.

Наши агенты опознали ее много месяцев назад. Мы предпринимали энергичные меры по розыску, чтобы привлечь ее к ответственности за совершенные преступления! Тщетно наши силы безопасности гонялись за ней, только для того, чтобы теперь вы могли созерцать Директорат в его самом черном обличье! – он ударил кулаком по ладони, его глаза горели фанатичной убежденностью.

– Разве это не АБСОЛЮТНОЕ БЕССТЫДСТВО! То, что именно ЕЕ эти скоты из Директората послали загонять вас обратно в их стойло! Что это говорит о самом Директорате? О Патруле, который хочет, чтобы вы вверили себя этой адской ведьме? Ей, которая взрывала ваши заводы и убила нашего славного лидера, Леону Магилл? Кто за ней последует? Кто будет ее слушать?

Только не я, братья мои, – он постарался как бы испепелить глазами систему. Затем уже мягче: – Нет… только не я. Мы слишком многим пожертвовали, чтобы забыть о тех, кто был жестоко убит Директоратом. Если мы сейчас сдадимся, что нам тогда сказать душам тех, кто погиб ради того, чтобы мечта стала реальностью? – он призывно вытянул руки. – Неужели вы можете сказать кому-либо из этих святых мучеников, что мы ОСКВЕРНИЛИ ИХ МОГИЛЫ?

Нген дал им пятнадцать секунд на то, чтобы обдумать это.

– Теперь они угрожают нам варварами! Они обещают продать наши семьи в рабство! Что будет дальше? Неужели мы хотим, чтобы наших дочерей принудили быть шлюхами у этих тварей, которые носят на поясе волосы своих жертв? Неужели мы хотим, чтобы их немытые, вонючие тела прижимались к чистой невинной коже молодых сирианских женщин?

Нген довел себя до исступления.

– Посмотрите на своих детей! – страстно воскликнул он. – Смотрите, как ваших дочерей уводят и насилуют многократно в массовых оргиях! Смотрите, как их юные тела вздуваются дьявольским отродьем, которое оскверняет само имя человека! Смотрите, как ваших сыновей вырывают из ваших рук и учат порочным диким страстям! Смотрите, как они учатся пить горячую кровь своих жертв! Смотрите, как они танцуют, размахивая над головой волосами, сорванными с цивилизованных людей! Смотрите, что вы хотите с ними сделать!

Нген позволил себе опуститься обратно в кресло, изобразив на лице судорогу, говорившую о том, как трудно ему было вернуть самообладание.

– Граждане, варвары – это люди. Убивайте их на наших улицах. Убивайте их в небе. Убивайте их в домах и на заводах. Они умирают один раз. Если мы поддадимся, то умрем тысячу раз. Я не уйду. Я одной с вами крови, одной плоти. Это сражение за наше будущее – и пока я жив, я буду бороться.

Если среди вас окажутся предатели, вылавливайте их и поступайте с ними так, как они заслуживают. В жизни ничего не дается легко. Леона заплатила самую высокую цену, чтобы мы могли быть свободными. Она никогда не увидит плодов того, что мы задумывали. Я могу не увидеть этого справедливого вознаграждения, как и многие из вас, дорогие сограждане. Но вправе ли мы – те кто не выживет – предавать мечты других?