Текст книги "Путь воинов"

Автор книги: Уильям Гир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

Держа спину прямо, она направилась к выходу с мостика, остановившись на мгновение только перед изображением паука, которое кто-то нарисовал на люке.

– Как нам сдаваться? – спросил по системе толстый сирианин. – Мы не можем больше воевать против ваших пророков. Сопротивление бесполезно. Если вы знаете будущее, то какие шансы остаются нам? – он развел руками. – Что нам делать? Как нам не попасть в руки этих диких романанов?

Железный Глаз, закинув ногу на пульт, поглаживал подбородок.

– Если бы вы сдались… присоединились к нам… нарисовали паука на своем доме. Под символом Бога вас не тронут.

Человек кивнул, встряхнув свои подбородки. Он заломил пухлые руки.

– А, может быть, когда мы сдадимся, вы расскажете нам о чуде вашего Бога? Могли бы… могли бы мы поговорить с вашим пророком, который видит будущее?

– Может быть – после войны, – Железный Глаз вскинул голову. – Но сейчас я могу сказать тебе, что Паук – никакое не чудо. Паук – это просто Бог, Творец, создатель Вселенной. Ты часть Бога. Твоя душа – это всего лишь оружие, с помощью которого Паук может получать опыт, учиться. Ты часть Его паутины.

Человек захлопал глазами.

– Мы часть Бога? Но Директорат всегда говорил нам, что Бог был мифом – опиумом для невежественных масс. Бог – это распри, страдания и война.

Железный Глаз повел плечом.

– И что? Если я разведу под тобой костер, ты сдвинешься с места. Ты изменишь свою жизнь и станешь более совершенным. Если я разведу костер во второй раз, ты разъяришься и прогонишь меня. И все же ты изменишь свой мир и, тем самым, самого себя. Ты получишь урок, – он нахмурился. – Нет, я не могу понять пользы вашего Директората. Где стимул к познанию нового? Если ты будешь валяться и загнивать, становиться толстым и ленивым и не делать ничего нового и значительного, что толку Пауку в твоей душе?

– Но я…

– У жизни есть цель! – Железный Глаз демонстративно хлопнул кулаком по мозолистой ладони. – Встряхнись! Иди и познай самого себя и свой мир! Что сможет вернуть Пауку твоя душа после смерти? Ты что, встанешь перед Богом и скажешь: «Моя жизнь была бесплодной, но зато приятной. Я только ел и спал, испражнялся и размножался», – а Бог спросит: «Но что ты узнал о реальности? О себе, а значит и обо мне?» Что ты тогда скажешь, сирианин?

Человек озадаченно нахмурился. Он шевелил губами и облизывал их, уставившись на руки.

– Ну… я… я не знаю. Я никогда об этом не думал. Никогда.

Железный Глаз тепло улыбнулся.

– Ты еще не совсем погиб, мой друг. Нарисуй паука на стене своего дома и подумай. Снаружи не происходит ничего, кроме войны и смерти. Возможно, ты упустишь кое-что из этого, чтобы посвятить себя размышлениям о своей собственной жизни и душе и о том, что бы ты мог послать Богу, если бы имел такую возможность. Неужели нельзя пожертвовать ради этого частичкой войны?

Человек кивнул, его мясистое лицо выражало готовность.

– Да. Да, я могу об этом подумать. Ты… ты Железный Глаз? Военный вождь романанов?

– Это я.

– Я, хм, записал это. Ты… ты не возражаешь, если я, ну, покажу это своим друзьям? – он закусил губу и слегка ссутулился. – Я хочу сказать, понимаешь, может, это прояснит, кто вы такие – романаны. Почему вы… как бы это сказать… такие свирепые?

Железный Глаз засмеялся, вдруг развеселившись.

– Мне все равно, что ты сделаешь с моими словами. Показывай их кому хочешь. Важно то, что происходит между тобой и Пауком. В жизни ничего нет важнее того, как ты питаешь и лелеешь свою душу. Важнее того, что ты узнаешь для Бога.

Человек почти дрожал.

– Спасибо, военный вождь. Огромное спасибо, – Железный Глаз оборвал связь, уронил голову на грудь и глубоко задумался, в то время как его пальцы перебирали трофеи.

– Еще один? – спросила Рита, посмотрев на него со своего места управления ШТ.

– Да, – он скептически сощурился в монитор, который показывал склад вокруг ШТ—22. – Эти люди всю жизнь прозябают! – он зашагал взад и вперед. – У них нет вызова, ничего, что бы могло улучшить их жизнь, что бы позволило им испытать себя и развить свои души! Ничего удивительного в том, что они овцы! Их НАУЧИЛИ быть овцами! Кто отвратительнее? Нген Ван Чжоу или Скор Робинсон?

Рита сняла с головы устройство связи, потерла глаза и откинулась на биоморфное сидение командирского кресла.

– Я не знаю. А ты думал, почему мы с Литой перешли на вашу сторону? Мы тоже не могли этого понять, – она серьезно посмотрела на него. – Джон, что ты собираешься делать, когда война закончится и они потребуют обещанного пророка?

– Я никогда не говорил им, что здесь у нас есть пророк, – он простодушно развел руками. – Если они во что-то верят, это их дело.

– Когда ты пытаешься сказать им, что у нас НЕТ пророка, твои слова звучат не очень убедительно, – одна рыжая бровь приподнялась.

Он невинно улыбнулся.

– Ну и что? Им не вредно во что-то верить. Смотри, как убывает сопротивление. Большая часть Экрании уже в наших руках. Эта история перекидывается как пожар на остальные укрепленные позиции сириан. Все больше и больше гражданских лидеров – вроде этого толстого человека – смотрят с надеждой на нас и на наше волшебство. Кто я такой, чтобы разочаровывать их?

Рита улыбнулась.

– Ну может, ты и не можешь дать им пророка, но, знаешь, они все хотят поговорить с тобой. Я начинаю чувствовать себя оператором Gi-сети или твоим личным секретарем! Возможно, тебе следует посадить рядового на прием вызовов, вместо того чтобы держать майора в своем клубе поклонников.

– Поклонников?

– Вроде того толстого человека – и всех остальных, наперебой стремящихся оказаться поближе к твоей покрытой шрамами шкуре. Тех, кто начинает видеть в тебе какого-то сверхчеловеческого спасителя.

Железный Глаз засмеялся и глубоко вздохнул.

– Некоторые из пленных требовали, чтобы я разрешил им присоединиться к силам романанов. Они говорят, что хотят взять трофей и встать плечом к плечу с воинами, – он покачал головой. – Я этого не понимаю.

Она вертела головное устройство в руках, рассеянно глядя на монитор.

– Знаешь, это еще цветочки. Любопытная психологическая реакция, свойственная людям, потерявшим все. Твои собственные предки сделали то же самое на Земле, когда американцы завоевали их. Они все бросились усваивать порядки белых людей, рассчитывая получить часть власти. Очевидно, если они потерпели такое сокрушительное поражение, то что-то не то было с их системой, а система победителей должна была быть удивительно правильной. Скоро на улицах будут выкрикивать твое имя.

Железный Глаз пожал плечами.

– Может быть. А пока, вероятно, нам лучше сосредоточить свои мысли на подавлении Англы и остальной части континента?

– Снова хочешь работать, а? – язвительно спросила Рита. – Я этого боялась. Надо было оставить тебя на Мире воровать лошадей. У меня тогда было больше свободного времени.

Пятница Гарсиа Желтая Нога бросил подозрительный взгляд на Джона Смита Железный Глаз, заходя в огромную комнату. Затем он застыл как вкопанный, пялясь на голографические образы на стенах. Перед ним расстилался пейзаж Мира: Медвежьи горы, розовый гранит которых был таким реальным, что, казалось, он мог прикоснуться к камню, если бы не вонь сирианского воздуха.

Железный Глаз улыбнулся.

– Частица дома.

Пятница кивнул.

– Хм, ты прислал за мной ШТ. В чем дело?

– Когда мы здесь все закончим, то пошлем тебя обратно, – объяснил Железный Глаз. – Мы занимаемся тем, что называется пропаганда. Мы заготавливаем то, что называется рекламой. Ну – это вроде историй, помогающих продавать вещи. В данный момент мы сбываем романанов и сбиваем спрос на Нген Ван Чжоу.

Пятница вскинул голову.

– Ты не хочешь просто объяснить, что имеется в виду? – он бросал беспокойные взгляды на голопроекторы и на инженеров с блестевшими глазами.

Железный Глаз скрестил руки с самодовольным лицом.

– Новые пути. Если попробовать перевести это на язык романанов, то мы пытаемся уговорить сириан отдать лошадей без боя. Хм, склонить их сложить оружие, потому что Нген для них хуже, чем мы.

Пятница провел носком сапога по искусственной земле, увидев зеленого хавестера и медведя, расположившихся на далеких вершинах. Он захлопал глазами.

– Эй, – сказал он, – эти животные не…

– Это искусство!

– Ну и что? Ты вырвал меня из пекла сражения. Зачем тебе понадобился я?

Железный Глаз подошел и похлопал Пятницу по плечу.

– Чтобы продавать Паука. Вот, взгляни на меня, я грубый и неотесанный, большой, злобный и коварный. А теперь скажи мне, Пятница, кто самый скромный человек на Мире? Кто лучше всех в поселении рассказывает истории? У кого лучше всего подвешен язык? Кто может уговорить кого угодно? У кого величайший…

Пятница закатил глаза.

– Хм, я ничего не знаю о…

– Все ты знаешь! – вскричал Железный Глаз. – Это просто. Я уже подобрал весь военный материал и показал, как каждый раз после того, как мы захватывали район города, Нген сметал его с лица земли. У нас уже есть документы, свидетельствующие об уничтожении Нгеном своего собственного народа. Он использовал тот фиолетовый огонь против него. Мне пришлось нелегко, но…

Он вдруг смутился.

– Видишь ли, меня вызывают через каждые пять минут. Какой-нибудь местный лидер хочет выслушать лекцию про Паука. У меня больше не остается времени вести войну, потому что мне приходится говорить с ними о душе, Пауке и обычаях романанов. Этот толстый малый вызвал меня, и у меня возникла идея…

– Я уверен, что ты с этим прекрасно справляешься, – бросил Пятница через плечо, направляясь к двери. Тяжелая рука опустилась ему на плечо, развернула его, и он оказался перед злобным взглядом Железного Глаза.

– Ты будешь еще лучше.

Пятница проглотил комок в горле.

Из сумки появились его личные кожаные одежды. Его лицо перекосилось, а губы скривились, когда он сбросил обугленный защитный костюм и облачился в мягкую кожу. Во рту пересохло, и он откашлялся, когда голографические записывающие устройства нацелились на него. Железный Глаз излучал оптимизм, когда инженеры Патруля поместили Пятницу на фоне Медвежьих гор.

– Я… – выдохнул он, увидев, что включилось освещение. – Я… – невидимые пальцы сомкнулись на его горле. – Я…

– Подождите, – подошел Железный Глаз, оптимизм которого сменился мрачной гримасой. – Говори что-нибудь! Ну представь, что рассказываешь детям про Паука!

Пятница покачал головой.

– Я не…

Железный Глаз прищурился.

– Разве ты не говорил мне, что твое исцеление состоит в том, чтобы прославлять Паука среди звезд?

– Ну, я…

– Разве ты не говорил, что Паук наделил тебя этой властью? Что ты боялся думать о том, какой может быть цена за это? Что ты обещал Пауку?

Мысли Пятницы обратились к тому далекому дню на вершине горы, похожей на ту, что была сейчас за его спиной. Его пальцы непроизвольно нащупали изображение паука на боевой рубашке.

– ЧЕГО ТЫ ЖЕЛАЕШЬ? – голос эхом отзывался в его сознании. – КТО ЭТО СДЕЛАЕТ?

Пятница посмотрел на Джона Смита Железный Глаз и кивнул, попросив его отойти. Он бесстрашно посмотрел на записывающие устройства. Его голос зазвучал свободно.

– Я Пятница Гарсиа Желтая Нога. Я бы хотел, чтобы народы Директората узнали имя Паука. Я был призван сюда с моей родины, Мира, – он доброжелательно и мудро улыбнулся, обращаясь к невидимым массам, пытаясь затронуть душу каждого человека.

– Позвольте мне рассказать вам о Пауке. Позвольте рассказать о том, чему мы, романаны, научились. Мы не враги вам. Наоборот, мы несем вам новую религию… новую жизнь. Мы не посланцы смерти. Мы открываем путь к лучшему будущему. Послушайте теперь о том, что я вам расскажу о Пауке и о жертве, которую он принес, чтобы люди были свободными…

Железный Глаз наблюдал со стороны, ощущая притягательную силу, излучаемую Пятницей, внезапно задетый словами маленького человека.

– Как успехи? – спросила Рита с порога.

– Если через неделю по всему Сириусу не возникнут культы Паука, я сделаю старика Уотти военным вождем!

21

Холодный, безжизненный, темный коридор терялся во мраке – уводя в ночь и смерть. Дэймен Ри выжидал, слегка покачиваясь на тросе в невесомости, гравитационные пластины уже давно не работали из-за того, что не подавалось питание или из-за повреждений от бластеров.

Ри заметил какое-то шевеление и вскинул тяжелый ручной бластер.

– Миновали мой отсек, – раздался в шлеме Ри шепот Хэнсона.

– Пускай подойдут, – зашипел Ри в ответ. – Сейчас полегче, постарайтесь взять одного-двух живьем. Я хочу узнать об их задании. Они упорно рвутся на мостик. Почему? Там ничего нет, кроме компьютерных терминалов и погасших экранов.

Он уже различал их, силуэты людей, появившихся из темного квадрата, уходившего в низ коридора. Они двигались осторожно, и не зря. Полем боя стало глубокое чрево «Пули». По всему кораблю гуляла смерть, скрываясь в минах-ловушках, затаившись в заминированных и забаррикадированных проходах, ожидая своего часа в блоках питания команды Патруля, отчаянно сражавшейся за свой корабль, свою честь и свою жизнь.

ВОТ ТОЛЬКО СЕЙЧАС МАЛО-ПОМАЛУ МЫ СТАЛИ УСТУПАТЬ. ОНИ БЕРУТ НАС ИЗМОРОМ. МЕДЛЕННО, НО ВЕРНО ОНИ НАЧИНАЮТ ОРИЕНТИРОВАТЬСЯ. СКОЛЬКО БЫ МЫ НИ РЕЗАЛИ, НИ РАСПЛАВЛЯЛИ, НИ МИНИРОВАЛИ, НИ УБИВАЛИ, ОНИ ВСЕ ПРИБЫВАЮТ И ПРИБЫВАЮТ, РЫСКАЯ ПО КОРИДОРАМ, РАСКРЫВАЯ НАШИ СИЛЬНЫЕ МЕСТА. НО ЗАЧЕМ? ЧТО ИМ НУЖНО ОТ «ПУЛИ»? РАДИ ЧЕГО ОНИ ЖЕРТВУЮТ СТОЛЬКИМИ ЖИЗНЯМИ, УНИЧТОЖАЯ ГОРСТКУ ЗАЩИТНИКОВ?

– Пора! – скомандовал Ри, разряжая свой бластер в сторону наступавших. Взрывная волна отбросила его на тросе, несмотря на вакуум в разгерметизированном коридоре.

Кристаллы и смерзшиеся молекулы газа закружились и замелькали в озарившемся огнями коридоре.

– Осторожно, ребята, – предупредил Ри, – мы не знаем, насколько сильно они оглушены.

– Один есть, – сообщил Хэнсон. – Похоже, какой-то офицер. Какие-то странные знаки различия на костюме. Ага, вот еще один.

– Хорошо. Берите их. Остальных в расход. Нужно отбить у других охоту соваться сюда, – Ри отстегнул трос, оттолкнулся от стены и нырнул к потайному лазу. Он поднял задвижку, просунул бластер внутрь и залез сам, повернувшись в тесноте, чтобы снова установить детонатор и спусковой трос.

Он проплыл вперед еще метров тридцать, опустился на сохранившую гравитацию палубу, прополз по ней, снова поплыл, когда она кончилась, и наконец добрался до люка. Он набрал нужный код и подождал, пока тяжелая дверь откроется. С той стороны он опять подождал, пока заполнится временный воздушный шлюз, и вышел в тускло освещенный коридор. Десантник помог ему снять шлем.

– Слышал, что вы накрыли их, сэр, – улыбнулся рядовой.

– Ага, – Ри похлопал его по спине. – Люди Хэнсона уже доставляют их к шлюзу, чтобы выбросить наружу. Интересно, команде Нгена еще не надоело вылавливать мертвецов?

Лицо рядового приняло суровое выражение.

– Если нет, то мы им еще пошлем. Пускай узнают, что значит связываться с «Пулей»!

– Молодчина. Так держать, – Ри ободряюще улыбнулся ему и пустился в долгий путь обратно на мостик.

– Вызывает медчасть, – сообщил ему Нил, как только он появился на пороге мостика.

Ри присел.

– Уже? Да, вероятно. Передвижение теперь занимает столько времени! Подключите их, Нил.

– Полковник? – спросил голос.

– Слушаю.

– Майору Глику удалось подать достаточно питания для психомашины. Мы первым делом поместили под нее сирианского капитана. Пришлось делать все быстро, так как у него была оторвана рука. Как бы то ни было, вот информация. Нгену нужен этот корабль, чтобы восстановить его. Я думаю, для нас это не новость. Другое – самое важное, о чем были предупреждены его войска, – это то, что ни в коем случае нельзя повредить компьютерную сеть. Нген дал это ясно понять. Их задача – захватить систему в рабочем состоянии. Пока все.

– Значит, они не остановятся, скольких бы мертвых сириан мы бы ежедневно ни выбрасывали из люка? – Ри беспокойно барабанил пальцами по командирскому креслу.

– Подождите, я спрошу этого малого, – пауза. – Да, сэр. Нгену нужна работающая система. Хм, полковник этот, похоже, кончается. Подключить лейтенанта?

– Конечно.

Та же история. Захватить систему любой ценой.

– Ладно, хорошо, спасибо, Фил. Вы отлично поработали, – Ри отключился, положив голову на локоть. – Система?

– Разведывательная информация? – вслух подумал Нил, сидя в своем кресле. – Думаете, они рвутся к секретам Патруля?

– Каким еще секретам Патруля? – поинтересовался Ри. – Все, что им нужно, они получили от «Братства»… о черт, уж не думаете ли вы?..

– Что ему известно о наличии у нас секретов Братства? – закончил его мысль Нил.

Ри проглотил комок в горле.

– Сообщение Сарса пришло после того, как Нген захватил корабль Ариш. Хорошо, предположим, что Ариш не успела уничтожить систему. Это значит, что все, передаваемое Ритой, проходило через узел связи «Братства».

– Значит, он мог перехватить передачу. Она вдобавок прислала сами данные, – Нил невесело зачесал назад свои светлые волосы, кончик его подбородка поблескивал в сумрачном свете. – Тогда зачем беспокоиться о том, что находится в системе «Пули»?

– Затем, что он получил не все. Это были необработанные данные. Возможно, кто-то просто услышал передачу, занимаясь мониторингом, и не записал ее? Либо это… либо он считает материал Сюзан всего лишь верхушкой айсберга. Рассчитывает, что в системе запрятано больше, чем удалось раскопать Гансу и Сюзан, – Ри похлопал себя по запачканному костюму и отковырнул обугленный кусочек в том месте, где бластер сирианина чуть не прошил его.

Нил улыбнулся.

– Что же, после всего, что мы прошли, приятно сознавать, что кто-то еще этим интересуется! А я-то думал, что ему нужны мы, что он просто испытывает наше героическое сопротивление!

– Может, он пытается заполучить тебя. Услышал про это дело об отцовстве на Капеттл-4 и хочет заработать вознаграждение, наверняка назначенное за твою голову, Нил.

– Пускай заработает, – усмехнулся Нил. – Во-первых, я сделал это не по свой воле. Она напоила меня и воспользовалась моей беспомощностью. Ладно, я не боюсь проиграть дело об отцовстве – но жениться на этой женщине! Нет уж! Живым он меня не возьмет!

– Полковник? – пришел вызов. – Это девятая палуба; у нас захватчики пытаются забраться в трансдукционную камеру. Мы готовим достойную встречу.

– Желаю удачи, – крикнул Ри. – Если понадобится подкрепление, сообщите. Я пришлю кого-нибудь.

– Я думаю, мы продержимся, полковник. Но… конечно, придется нелегко.

– Нил, направьте им какое-нибудь подкрепление, – махнул рукой Ри, бросив взгляд на схему, высвеченную на одном из немногих экранов, для которых они еще могли получить питание. – Как им удается все время находить какие-то лазейки?

– У них есть кто-то, хорошо знакомый с устройством кораблей Патруля, – прорычал Нил. – Вероятно тот же, кто подсказал стрелкам Нгена, как обезвредить нас с такой аккуратностью.

– И когда я до него доберусь, – буркнул Ри, – на нем живого места не останется! Но до этого еще надо дожить.

– Это сейчас самое важное, – Нил распрямился. – Еще одна группа движется со стороны доков ШТ. Оп-ля-ля, это уже не шутки, полковник. Везде включились сигналы тревоги.

Ри вздохнул, устало поднимаясь на ноги.

– Скажите бойцам, что я иду, – он взвалил на плечо тяжелый бластер. – Если что-то случится, Нил, ты последний. Взорви эту систему ко всем чертям! Я хочу, чтобы она превратилась в пыль!

Нил поднял взволнованные голубые глаза.

– Вы уверены, что это мудрое решение, полковник? Мы потеряем вас, а вы, как бы это сказать, стали душой и сердцем команды в это тяжелое время.

Ри потрепал его по плечу.

– А почему так произошло, Нил? Вы прекрасно знаете. Потому, что я там, с ними, сражаюсь за «Пулю» так же яростно, как и они. До встречи. Если они не остановятся, завтра будем выбрасывать тела из шлюза до седьмого пота.

– До завтра еще надо дожить, – прошептал Нил.

СИРИАНСКАЯ ПРОБЛЕМА НА ГЛАЗАХ СТАНОВИТСЯ ВСЕ СЕРЬЕЗНЕЕ. ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ ВСЕ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ ПОДДЕРЖИВАЕТ ПАРТИЮ НЕЗАВИСИМОСТИ. ВОЕННАЯ ОБСТАНОВКА НА СИРИУСЕ ПРОДОЛЖАЕТ ОСТАВАТЬСЯ ТУПИКОВОЙ. ЭТОТ ПИРАТ, ДЭЙМЕН РИ, ПОТЕРЯЛ СВОЙ КОРАБЛЬ, ХОТЯ ВООРУЖЕННЫЕ ЧЛЕНЫ КОМАНДЫ ПРОДОЛЖАЮТ УДЕРЖИВАТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ЕГО ЧАСТИ. НА ЗЕМЛЕ РОМАНАНЫ ПРОДОЛЖАЮТ НАСТУПАТЬ, А ДЕСАНТНИКИ НЕ ОТСТАЮТ ОТ НИХ, УДЕРЖИВАЯ ЗАНЯТЫЕ ПОЗИЦИИ, НЕСМОТРЯ НА ПОСТОЯННЫЕ БОМБАРДИРОВКИ С ОРБИТЫ КОРАБЛЯМИ НГЕНА, – сообщил Робинсон.

Навтов переварил информацию и ввел результаты опросов общественного мнения, стекавшиеся со всех концов обитаемого космоса. У НАС ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАДЕЙСТВОВАТЬ «КАМАКАЗИ», «УГУРУ», «ГРЕГОРИ» И «ГАНГ». МОЖЕТ БЫТЬ, СТОИТ РИСКНУТЬ ВСЕМ ФЛОТОМ РАДИ СОКРУШЕНИЯ СИРИАНСКИХ МЯТЕЖНИКОВ. ОДИН БЕСПОЩАДНЫЙ УДАР МОГ БЫ…

НЕТ! – твердо решил Скор. – МЫ НЕ МОЖЕМ ОСТАВИТЬ ИХ БЕЗ СВОЕГО ПРИСУТСТВИЯ НА ТАКОЕ ДЛИТЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ. СДЕЛАВ ЭТО, МЫ БЫ ПРИЗНАЛИ, ЧТО МОЖЕМ ОШИБАТЬСЯ – С ЕЩЕ БОЛЬШЕЙ ОЧЕВИДНОСТЬЮ, ЧЕМ ЭТО ПОКАЗАЛА ПОТЕРЯ ТРЕХ КОРАБЛЕЙ ПАТРУЛЯ ОКОЛО СИРИУСА. ЕСЛИ ЛЮДИ УВИДЯТ, ЧТО МЫ БРОСИЛИСЬ НА СИРИУС, ОНИ УВИДЯТ НАШУ НЫНЕШНЮЮ СЛАБОСТЬ ТАКОЙ, КАК ОНА ЕСТЬ. ПОМНИТЕ, ЧТО САНТА ДЕЛ СИЕЛО – ЭТО РАССАДНИК БУНТАРСКИХ НАСТРОЕНИЙ. «УГУРУ» ДОЛЖЕН ПОЯВЛЯТЬСЯ В ЕЕ НЕБЕ – НАПОМИНАЯ О ТОМ, ЧТО ДИРЕКТОРАТ ЗАБОТИТСЯ О БЕЗОПАСНОСТИ. Я УЖЕ ЗАПЛАНИРОВАЛ ПОЯВЛЕНИЕ «ГРЕГОРИ» НАД НЬЮ-МЭНОМ И СИОНОМ – ЧТОБЫ УСПОКОИТЬ ИХ СВОИМ ПРИСУТСТВИЕМ. НА СТАНЦИИ КОБАЛЬТ БЕСПОРЯДКИ И САБОТАЖ. «КАМАКАЗИ» УЖЕ СТАБИЛИЗИРУЕТ СИТУАЦИЮ И ПОЛУЧИЛ ПРИКАЗ НЕМЕДЛЕННО НАПРАВИТЬСЯ НА РЕСПИТ, ГДЕ ШАХТЕРЫ УГРОЖАЮТ ЗАБАСТОВКОЙ В ПОДДЕРЖКУ НГЕН ВАН ЧЖОУ. НОВЫЙ ИЗРАИЛЬ ТРЕБУЕТ ВОССТАНОВЛЕНИЯ СВОЕЙ ПРЕЖНЕЙ РЕЛИГИИ. НА ГРАНИЦЕ ТОЖЕ НАЧИНАЕТСЯ БРОЖЕНИЕ. НУЖЕН ЛИ НАМ ВОЗОБНОВЛЕННЫЙ ИНТЕРЕС К БРАТСТВУ И ИХ ПОДРЫВНОЙ ПОЛИТИКЕ НЕОГРАНИЧЕННОГО ОБУЧЕНИЯ?

Навтов задумался на несколько секунд. ДА, Я ВИЖУ, ЧТО ОСТАЛЬНОЙ ФЛОТ НУЖЕН ДЛЯ СТАБИЛИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА. ОДНОЙ КАТАСТРОФЫ НА СИРИУСЕ ДОСТАТОЧНО. ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ПРИСУТСТВИЯ В ОСТАЛЬНЫХ СЕКТОРАХ КОСМОСА БЫЛО БЫ НЕПРОСТИТЕЛЬНОЙ ОШИБКОЙ. ОГЛЯДЫВАЯСЬ НАЗАД, Я ВИЖУ, ЧТО МЫ ПОСТУПИЛИ ОПРОМЕТЧИВО, ПРЕДОСТАВИВ ЛЮДЯМ ДОСТУП К ТРАНСДУКЦИОННЫМ ПРИЕМНИКАМ. СЛЕДОВАЛО КОНТРОЛИРОВАТЬ ИХ, НАРАВНЕ С ОРУЖИЕМ, КНИГАМИ, ПЕРЕДВИЖЕНИЕМ И ОБРАЗОВАНИЕМ.

Скор испытал укол горечи. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО. НО ТРАНСДУКЦИЯ ВСЕ-ТАКИ СОСТАВЛЯЛА НЕОТЪЕМЛЕМУЮ ЧАСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ ДИРЕКТОРАТА. РАЗВЕ НАШИ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ НЕ СОЧЛИ ДОСТАТОЧНЫМ КОНТРОЛИРОВАТЬ ДОСТУП К ПЕРЕДАЮЩИМ УСТРОЙСТВАМ? КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ, ЧТО ПРИЕМНИКИ СОЗДАДУТ СТОЛЬКО ПРОБЛЕМ? ПЕРЕДАТЧИК МОЖНО ЗАСЕЧЬ – НО ПРИЕМНИК? ЗАСТАВИТЬ ЛЮДЕЙ ПОЛУЧАТЬ РАЗРЕШЕНИЯ НА ПРИЕМ ТРАНСДУКЦИИ ОЗНАЧАЛО БЫ УДВОИТЬ НАГРУЗКУ СЛУЖАЩИХ ДИРЕКТОРАТА. МЫ БЫ ПОТОНУЛИ В СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ СЛЕЖКЕ ЗА НАСЕЛЕНИЕМ.

Рок, который все это время следил за обменом мнениями, вмешался: ЗНАЧИТ, ЗА ЭТО МЫ ЗАПЛАТИМ ЦЕНОЙ СОЦИАЛЬНЫХ ПОТРЯСЕНИЙ? УРЕЗАВ НА 6,758 ПРОЦЕНТА ПОТРЕБЛЕНИЕ ЛЮДЬМИ ПРЕДМЕТОВ РОСКОШИ, МЫ МОГЛИ БЫ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ РАСШИРИТЬ КОНТРОЛЬ. Я НЕ ПОНИМАЮ, ПОЧЕМУ ЛЮДИ ДОЛЖНЫ ИМЕТЬ ШОКОЛАД, ДУХИ, СПИРТНОЕ И СТИМУЛЯЦИЮ СНА. МИНИМАЛЬНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ ДЛЯ ВЫЖИВАНИЯ ДАВНО ПОДСЧИТАНЫ ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАЛОРИИ. ИЗЛИШЕСТВО В ЕДЕ НЕ ИМЕЕТ НИКАКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ЦЕННОСТИ. НА ОДНОМ САЛАМЕ В КОФЕ КЛАДУТ НА ПЯТНАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ БОЛЬШЕ САХАРА, ЧЕМ ЭТО НЕОБХОДИМО, И ПРИ ЭТОМ КАЖДЫЙ ВЗРОСЛЫЙ МУЖЧИНА ВЫПИВАЕТ НА ТРИ ЧАШКИ БОЛЬШЕ СРЕДНЕГО ПОКАЗАТЕЛЯ ДЛЯ ДИРЕКТОРАТА. НАМ СЛЕДОВАЛО ОГРАНИЧИТЬ…

У НИХ ИЗВЕСТНЫЕ ОТЛИЧИЯ В ПОВЕДЕНИИ, ПРОИСТЕКАЮЩИЕ ИЗ ИХ АРАБСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ, – напомнил Скор. – ОТНИМИ У НИХ ИХ КОФЕ, И ЭТО СРАЗУ ЖЕ ВЫЗОВЕТ СОПРОТИВЛЕНИЕ. НА ПЛАНЕТАХ ВРОДЕ БАЗААРА. ШИИТЫ ВСЕ ЕЩЕ НЕНАВИДЯТ НАС, СОХРАНЯЯ СВОЮ РЕЛИГИЮ В ПУСТЫННЫХ ОБЛАСТЯХ, НЕСМОТРЯ НА ПОСТАНОВЛЕНИЕ. ЧТОБЫ ЗАСТАВИТЬ ИХ ПРЕКРАТИТЬ ЭТО, НАМ ПРИШЛОСЬ БЫ УБИТЬ ИХ ВСЕХ. ОНИ С ДЕТСТВА ВОСПИТЫВАЮТ СВОЕ ПОТОМСТВО НА РАССКАЗАХ О МУЧЕНИКЕ ХУСЕЙНЕ – И ПРОКЛИНАЮТ НАС. СТОИТ ОТНЯТЬ У НИХ ОДИН ИЗ ОСНОВНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ ЖИЗНИ – ВРОДЕ КОФЕ, – И МЫ ПОЛУЧИМ НАСИЛИЕ, ПОРОЖДАЮЩЕЕ САМО СЕБЯ, ПРЕОДОЛЕВАЮЩЕЕ ГРАНИЦЫ ПЛАНЕТ И СТАНЦИЙ, ВВЕРГАЮЩЕЕ ВСЕ В ХАОС.

Навтов добавил: БОЮСЬ, ЧТО УЖЕ ПОЗДНО. ПО СТАТИСТИЧЕСКИМ ВЫКЛАДКАМ ВИДНО, КАК РАСТЕТ ИНТЕРЕС К СИТУАЦИИ НА СИРИУСЕ. ПЕРЕДАЧИ НГЕН ВАН ЧЖОУ, ПОСЛЕДОВАВШИЕ НЕПОСРЕДСТВЕННО ЗА ТРАНСЛЯЦИЯМИ ЛИТЫ ДОБРА, ЗАХВАТИЛИ ВООБРАЖЕНИЕ ЛЮДЕЙ. ВОЗМОЖНО, НАМ СЛЕДОВАЛО ДАВНО РАЗРАБОТАТЬ ПРОГРАММУ И ВЫТРАВИТЬ ЭТУ СПОСОБНОСТЬ ИЗ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ. КАК БЫ ТО НИ БЫЛО, ПРЕСЛОВУТЫЙ ДЖИН ВЫРВАЛСЯ ИЗ БУТЫЛКИ. ВОЗВРАТА К СТАТУС КВО УЖЕ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. НАШИ СТРАТЕГИИ ПРИДЕТСЯ ВЫСТРАИВАТЬ, ИСХОДЯ ИЗ НОВОЙ СИТУАЦИИ.

У Скора в глубине души что-то перевернулось. Он даже думать боялся, что все может зайти так далеко. Расчеты, сделанные им по следам передачи Рока, показали, что она дала пищу инакомыслию. Как они могли так серьезно просчитаться в оценке реакции людей на их аргументы?

ВОЗМОЖНО. А ПОКА СОГЛАШАЕМСЯ ЛИ МЫ ПРЕДОСТАВИТЬ ФЛОТУ СВОБОДУ ДЕЙСТВИЙ В ПОДАВЛЕНИИ БУНТАРСКИХ НАСТРОЕНИЙ И ИНАКОМЫСЛИЯ?

Рок зафиксировал свое согласие, а затем добавил: ТОБИ КАРЬЯКЕН И ЯЙША МЕНДЕС ОТМЕТИЛИ, ЧТО ОДНИМ ИЗ ПРИЕМЛЕМЫХ РЕШЕНИЙ ОТНОСИТЕЛЬНО СИРИУСА МОГЛО БЫ СТАТЬ ПОЛНОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ ПЛАНЕТЫ И ФЛОТА НГЕНА ПРИ ПОМОЩИ АНТИВЕЩЕСТВА И ЯДЕРНОЙ ЭНЕРГИИ.

Скор обдумал эту идею. ЭТО БЫЛО БЫ ПРОСТЫМ ВЫХОДОМ. НО ДАВАЙТЕ ПОРАЗМЫСЛИМ. ПРЕДПОЛОЖИМ, МЫ ВЗОРВЕМ БУНТОВЩИКОВ НА СИРИУСЕ. ЗАТЕМ ПРИДЕТ ОЧЕРЕДЬ АРПЕДЖИО. В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОГО, НАСКОЛЬКО ЛЮДИ БУДУТ СХОДИТЬ С УМА, НАМ РАНО ИЛИ ПОЗДНО ОКАЖЕТСЯ НЕЧЕМ УПРАВЛЯТЬ. НЕТ, СИРИУС ОБЛАДАЕТ ЗНАЧИТЕЛЬНЫМИ ПРОИЗВОДСТВЕННЫМИ МОЩНОСТЯМИ. ПЛАНЕТА БОГАТА МЕТАЛЛАМИ И ЗАНИМАЕТ ВЫГОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ДЛЯ ТРАНЗИТНЫХ ПЕРЕВОЗОК В ПРЕДЕЛАХ ДИРЕКТОРАТА. ОЧЕНЬ НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ ТЕРЯТЬ ТАКУЮ ЦЕННУЮ СЫРЬЕВУЮ БАЗУ. А мысль о Честере Армихо Гарсиа и том, что он на это скажет, охладила желание Скора согласиться на стерилизацию. НАМ НУЖЕН СИРИУС!

Сюзан попивала холодный кофе. Волшебные чашки, которые нагревались от поворота дна, поражали, изумляли и восхищали всех романанов. Эта же – двухнедельной давности – уже выдохлась. Кофе оставался холодным.

Всякий смысл, который война, возможно, когда-то имела, улетучился – как и наивность романанов. Районы столицы, перешедшие на сторону Директората, неожиданно подвергались бомбардировке из космоса. Это ввергало людей в еще большую панику, и они спасались бегством, орущие, обожженные, ослепленные, погибавшие от радиации. Город был переполнен беженцами, транспортные артерии закупорены непрерывным потоком людей, которые несли свои пожитки над головой, устремляясь в пригороды и еще дальше, в шахтерские области, чтобы, едва не погибнув от голода, тянуться обратно в город.

Мятежные районы – вроде того, который она сейчас обозревала, – были благодатной почвой для разбоев, охоты за трофеями, подрывных или карательных операций.

Неважно, что в этом не было смысла; главное – это срабатывало. Район за районом столица сдавалась. Каждая группа, которая вела переговоры о мире, приносила клятву верности Директорату, чтобы избежать дальнейших набегов романанов. Слухи о романанских лагерях рабов множились с каждым днем, и страх нарастал до такой степени, что многие сириане начинали верить в неуязвимость варваров, – не говоря уже о том, что их пророки видели будущее, – в то, что любое сопротивление было бесполезным.

– Скоро должны появиться, – прорычал самому себе Ганс, который выглядел свирепо со своей новой, в полдюйма, бородой. Он все еще почесывал ее. – Те языки не могли ошибиться. Мы должны очистить дом сегодня!

– Я, было, подумал, что вчерашних событий тебе хватило, чтобы успокоить рвущуюся в бой душу, – насмешливо прошептал Пятница.

– Мне? – Ганс покачал головой. – Все делает она, я все это время сплю.

– Ты тоже? – удивился Пятница. – Я думал, что я единственный, – туннель взорвался хохотом.

– Эй! Ты, звезда голографии. Сколько уже появилось изображений паука? На днях я слышал, что целый отряд гвардейцев выступил против своих. Получили приказ наступать на группу романанов, а вместо этого расстреляли, к черту, своих офицеров. А затем еще взяли трофеи!

– Ну да, ты был более гологеничен с таким, знаешь, измученным видом после Сюзан…

– Попридержите язык за зубами, оба! В следующий раз вы у меня не заснете, – рявкнула Сюзан, смутившись до того, что покраснела. Она? Неужели она еще была способна краснеть?

Ее отношения с Пятницей и Гансом стали предметом немалого числа сплетен. Она спала с ними обоими; но никогда в одну и ту же ночь. Каждый из них затрагивал ее чувства только ему одному присущим образом.

Кроме того, когда бы Ганс и Пятница ни заговаривали об этом, это происходило в шутливом тоне. В душе она подозревала, что они как-то сели вместе, выпили полбутылки виски и решили, как поделить добычу – то есть ее. Но в итоге все получилось хорошо. Больше ее ничего не интересовало. Она могла любить их обоих, служить им обоим, а они в свою очередь любили ее.

Пятница продолжал оставаться сильным, мужественным, мускулистым и неутомимым в постели и, в то же время, насмешливым и беспечным. Он оказывал поддержку ее безумным затеям. Он был для нее связующим звеном со своим народом, с которым можно было поговорить о том, как сверкали весенней ночью три луны, и о том, что бы сказали пророки об их войне. Она опиралась на него в оценке боевой ситуации и принятии тактических решений. Он также поддерживал в отряде дисциплину, если возникала необходимость.

Ганс удовлетворял другие потребности, его сила была более духовной. Он распознавал и определял хорошее и плохое, правильное и неправильное. Зная его нежность и предупредительность в любви, она могла поверять ему свои страхи. После этого он обнимал ее как какой-то драгоценный сосуд, который нужно холить и лелеять. Он был в отряде техническим экспертом, что уже не раз их спасало. Он слышал ее душу и разум, в то время как Пятница удовлетворял ее тело и эмоции.

Интуитивно они как будто сознавали, чем каждый из них для нее являлся, с уважением относясь к тому, что ее потребности были различны, и не претендуя на то, чтобы одному удовлетворить их все. Упоенная такой оценкой своих качеств, она также чувствовала определенную несправедливость в том, что не могла соединить их обоих в одном человеке.

– Терпение, – прошептал с улыбкой Пятница. Он обернулся к человеку за спиной и передал бутерброд. Длинная вереница воинов, скрючившихся в полутемном кабелепроводе, выказывала скуку, боязнь замкнутого пространства и раздражение.

– Тшшш! – выпалила Сюзан, давая знак приготовиться. Вот они. Гвардейцы. Десять, двадцать, тридцать, Паук мой, там их миллион!

Это были уже не те гвардейцы. Со временем они ожесточились, отчаялись – но по-прежнему бежали при первом удобном случае. Романаны научились по возможности не загонять их в угол. Если у них был путь к отступлению, они им пользовались и бежали. В западне же они сражались как бешеные волки.