Текст книги "Экстренный выпуск"

Автор книги: Уильям Макгиверн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

15

Террел лежал на диване у себя дома, с трудом дыша от боли, пронизывавшей тело на вдохе и на выдохе. Он таращился в потолок, слишком разбитый, чтобы налить себе выпить или раздеться.

Часы на здании страховой компании пробили одиннадцать, потом двенадцать, но только после часа он встал и нетвердо проковылял в ванную. Ему жутко нужна была вода; горло саднило, воздух в комнате обжигал как из печки.

Первый стакан не помог, но он почувствовал себя легче. Отпил ещё – и смог унять дрожь, сотрясавшую все его тело. Лицо пострадало не сильно; на губах запеклась кровь, кожа уже отливала желтизной. Тело же было побито основательно, хотя он почти уверился, что сильных повреждений не было и Помывшись, он пошел на кухню. К счастью, в кофейнике оставался холодный кофе, он налил три четверти стакана и долил доверху виски. Потом со стаканом и сигаретой доплелся до дивана совершенно обессиленный, сердце колотилось прямо в ушах.

Мысли разбрелись и никак не хотели собираться в стройную цепочку. Он не знал что делать. Позвонить Каршу. Это крайне необходимо. Но телефон казался в миле от него, и он знал, Карш наверняка спит или в стельку пьян. А может быть и то, и другое.

Террел, кажется, задремал, но вдруг его пробрала холодная дрожь и он сел, тряся головой и оглядывая комнату, где едва можно было что-то различить в потемках. Светящийся циферблат на руке показывал 2. 30. Он спал час или больше. Что же его разбудило?

И тут он услышал легкий стук в дверь.

Террел быстро встал на ноги, прижимая руку к отбитому боку. В доме не было оружия и он едва мог поднять руку. Он был неготов к приему горилл Айка Селлерса. Но зачем бы им приходить? Если его планировали устранить, то не делали бы это по частям.

Он пересек комнату и прислонился к стене возле двери.

– Кто там?

– Я, Конни.

– Чего ты хочешь?

– Хочу тебя увидеть.

Голос был жалобным и умоляющим.

– Это мне что-то напоминает. Спасибо, не надо.

– Пожалуйста, выслушай меня.

Террел поколебался, потом спросил:

– Ты одна?

– Да – да, клянусь.

Он надел цепочку и чуть приоткрыл дверь. В полутемном коридоре она была одна, юная и напуганная.

– Чего ты хочешь?

– Тебе что-нибудь нужно? Могу я для тебя что-то сделать?

– У меня все прекрасно. С чего ты взяла, что мне нужна помощь?

– Я беспокоюсь... Можно мне на минутку зайти? Пожалуйста, я хочу объяснить...

– Могу поклясться, рассказ у тебя уже готов.

Но стало любопытно, и он снял цепочку.

– Заходи.

Когда Конни проскользнула мимо, он закрыл дверь, запер замок и снова проковылял к дивану.

– Тебе больно, – она подошла сзади и коснулась его руки. – Тебе что-нибудь принести?

– Ты мне достаточно помогла. Еще немного такой помощи – и мне понадобится полный набор запчастей.

– Мне ужасно жаль. Меня заставили тебе позвонить.

– Мне тоже жаль, – сказал он, повернувшись и глядя на нее.

Увидев его лицо, девушка задохнулась.

– Тебя избили! Тебе... тебе лучше лечь. Ты ужасно выглядишь.

– Прекрати суетиться, – грубо бросил он.

– А ты не веди себя, как идиот.

Она повернула его к спинке. Он пытался откачнуться от нее, но силы вдруг его покинули.

– Брось, – буркнул он.

Теперь он лежал на спине, и она поправляла подушку под его головой.

– Они заставили меня это сделать. Заставили! Ну почему ты мне не веришь? Сказали, что хотят просто поговорить с тобой. Фрэнки сказал, что ты не хочешь его видеть. И чтобы я позвонила тебе и договорилась о встрече. Я – я не должна была этого делать. Я бы не стала, если бы знала, что они сделают...

– А что они мне сделали? Откуда эта мысль? Я был призером по боксу!

Он ощутил, что веки налились свинцом, и знал, что засыпает; перед глазами его замелькали события последних дней. Мелькали лица Сарнака, Колдуэла и Колана на черно-белом фоне. За ними пролетали прочие: суперинтендант Даган, Айк Селлерс, Брайдуэл, Карш.

– Не хочешь кофе? – спросила она.

– Мне ничего не нужно. Ладно, давай кофе.

Он знал, что она ничего не найдет и решил встать и помочь. Но вместо этого уснул. И не проснулся, пока она мягко не потрясла его за плечи.

– Твой кофе, Сэм.

Он проспал полчаса, и отдых его просто оживил. В квартире приятно пахло кофе и сигаретным дымом, Конни сидела рядом на стуле.

– Тебе лучше?

– Все в порядке.

Он хотел встать за сигаретами, но Конни его опередила, подала пачку и дала прикурить.

Террел удивленно смотрел на нее. Она закатала рукава и повязала кухонное полотенце вокруг талии. Под этим импровизированным фартуком на ней было серое платье, застегнутое спереди от подола до пояса. Пуговицы были коричневыми и блестящими и сверкали, когда она скрещивала ноги.

– Тебе нужно лечь. Я достала твою пижаму и отвернула покрывало.

– Отлично.

– Ты голоден? Я могу приготовить омлет.

– Звучит замечательно, но я хочу пить, и все.

– Я сделаю. Воды? Со льдом?

– Просто немного воды.

Пока она была на кухне, Террел встал и проковылял в спальню. Постель была аккуратно постелена, пижамные брюки и куртка расправлены на спинке стула. Он выскользнул из пиджака и дал ему упасть на пол, но с рубашкой это не прошло – он едва смог поднять руки к воротнику, а пуговицы казались неуклюжим пальцам булавочными головками.

Конни вошла со стаканом, когда он бессильно опустил руки по швам.

– Помоги мне, пожалуйста, с рубашкой.

– Да, конечно.

Он даже возмутился при мысли, с какой готовностью она ему помогает. Конни отставила стакан, сняла ему галстук и расстегнула рубашку. При виде синяков на ребрах она что-то сказала шепотом, дрожащими губами.

– Тебя могли убить!

– Ничтожная цена за хорошую историю – вот наш девиз.

– Слава Богу, ничего не сломано. Все пройдет. Но почему ты так рискуешь? Разве тебе некому помочь?

– Ты, например. Но ты не хочешь.

– Мой рассказ ничего не изменил бы. Ты ничего не можешь изменить в этой жизни.

– Возможно. Но могу сменить брюки на пижаму, если ты позволишь.

– Да, конечно.

Несколько минут спустя Террел залез под одеяло и дал телу утонуть в мягкой постели. Раздался легкий стук в дверь, он буркнул:

– Входи.

У неё на руке было пальто.

– Я сейчас ухожу. Есть что-нибудь еще, что я могла бы сделать для тебя?

– Не думаю.

Она, нахмурившись, подошла к постели.

– Я сварила свежий кофе. Все, что тебе надо сделать, включить горелку, когда захочешь.

– Хорошо, спасибо.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Она была очень бледна, короткие светлые волосы затеняли глаза. Блестящие коричневые пуговицы на её юбке поблескивали при каждом движении.

– Надеюсь, завтра тебе будет лучше.

– Надеюсь. Пока, Конни, и ещё раз спасибо.

Но она стояла, глядя на него, и не пыталась уйти. В конце концов она села на край кровати, глядя на свои коричневые пуговицы.

– Я не знаю, что сказать, правда. Я подумала, может ты хочешь, чтобы я осталась?

– Вот как?

– Да, вот именно.

Она говорила почти дерзко, но бледные щеки начал заливать румянец.

– Знаешь, такого типа вещи всегда случались с моим ротным сержантом. Террел приподнялся на локте и взял стакан. Всякий раз, когда он получал отпуск, поселялся в отеле и был уже готов постельным подвигам, раздавался такой стук в дверь. Это была девушка, понимаешь? Она его приметила в вестибюле. Ну что ему было делать? Она бы не приняла его "нет"! На следующее утро она говорила ему, что никогда прежде не знала, что такое любовь. Это случалось с ним всякий раз, когда ему давали увольнение.

– Пожалуйста, замолкни!

– Но никто никогда ему не верил. Теперь, я полагаю, никто не поверит мне.

Она начала подниматься, но он схватил её за руку.

– Ну ладно, это не смешно. Почему ты хочешь остаться? Нежность к раненому воину? Что-то вроде этого?

– Не знаю... Я не умею это выразить.

Она взглянула на него, и в свете ночника блеснули слезы.

– Ты заставил меня почувствовать себя бесполезной дешевкой, вот и все. Я хотела хоть что-то сделать... – она опустила голову. – Не нужно, извини.

– Очень благородный порыв, – протянул он, странно тронутый и благодарный, и почувствовал себя неловко. – Не хочешь выпить или сигарету?

Она снова покачала головой.

– Нет, мне пора идти.

– Глупо звучит, но со мной впервые случается что-то подобное..

– В этом твоя ошибка. Ты не подпускаешь к себе людей своей... ну, я не знаю... язвительностью, что ли, или манерой разговора... Во всяком случае, я это чувствую.

Он чувствовал себя невероятно ответственным за её печали.

– Извини, – сказал он. – Прости за то, что я тебя не подпускал, не давал сказать, что ты хотела. – Террел отставил стакан и взял её руку. Он не хотел причинять ей новую боль, но не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства. – Не могли бы мы позабыть все плохое?

– Ты на это способен?

Он коснулся её щеки, потом нежной шеи. Когда она повернулась и неуверено ему улыбнулась, Террел почувствовал себя немного смущенным и вздохнул.

– Попытаемся...

Много позже его разбудил звонок телефона. Он приподнялся на локте и включил ночник. В комнате было темно, но мягкий серый рассвет уже пробивался сквозь шторы.

– Мистер Террел?

– Правильно.

– Минутку, вас вызывает Бич-Сити.

Террел спустил ноги с кровати и закурил. Потом оглянулся через плечо и увидел, что Конни с сонной улыбкой следит за ним.

– Извини, – сказал он.

– А мне снился такой дивный сон.

– Закрой глаза и продолжи с того места, где остановилась. Еще рано.

– Все в порядке.

– Все в порядке? Что-то холодновато звучит.

– Мне хорошо. Чудесно, – она вжала в подушку лицо, такое маленькое и бледное в обрамлении взъерошенных светлых волос. Террел нежно коснулся её щеки тыльной стороной ладони.

– Ты прекрасно выглядишь.

– И чувствую себя тоже прекрасно.

В трубке щелкнуло и знакомый голос спросил:

– Сэм? Сэм Террел? Это Тим Моран, Бич-Сити. Отдел по расследованию убийств. Извини за такую рань.

– Неважно. Что случилось?

– Помнишь маленького копа, который здесь застрелился? Колана? Я думаю, он не застрелился. Пока не хочу говорить больше, но если приедешь, я тебе все сообщу.

– Сейчас ничего не ходит. Я смогу добраться только часа через два.

– Отлично. Я позвонил тебе, потому что ваша полиция отмахнулась. Им хочется, чтобы это числилось самоубийством.

– С кем ты говорил?

– С полицейским по имени Станко. Он капитан в участке Колана.

– Все сходится. Увидимся через два часа, Тим. И спасибо.

Террел положил трубку и сказал:

– Мне пора бриться и ехать. Ты постарайся уснуть.

– Ты должен ехать?

– Да, это важно.

Она села, улыбаясь, и прижалась щекой к его руке.

– Я хотела тебе помочь. А получилось по-другому.

– Получилось гораздо больше. Я расскажу тебе, когда вернусь. В нежных подробностях.

Террел принял душ и побрился меньше, чем за три минуты, зато гораздо больше времени потратил на ремонт рубцов на подбородке. Когда он вышел из ванной, в комнате приятно пахло кофе, из кухни доносился стук высоких каблучков. Он покачал головой и начал одеваться, но не смог сдержать улыбку. Проведенные с ней часы его просто ошеломили; он чувствовал себя очень счастливым и в то же время жутко по-дурацки.

– На омлет не было времени, – сказала она при его появлении в кухне. Я просто поджарила тосты. Ладно?

– Просто прекрасно.

На ней была его рубашка, туго перепоясанная в талии, его галстук она использовала как ленту. Террел чувствовал себя необычно смущенным. Он хотел поцеловать её, но по какой причине посчитал это неправильным. Между ними чувствовалась какая-то напряженность.

– Кофе пахнет изумительно.

Она поставила перед ним чашку кофе и тарелку, которую предварительно согрела в духовке.

– Когда ты вернешься?

– До обеда, по крайне мере до коктейля. Ты со мной выпьешь коктейль?

– Да, хотелось бы, – она села и очень просто сказала: – Я хочу помочь тебе. Хочу рассказать, что случилось той ночью у Эден.

– Больше ты не боишься?

– Нет, боюсь.

– Но хочешь присоединиться к святому делу?

– Я просто хочу быть на твоей стороне, и все. – Казалось, он её озадачил. – А люди так и присоединяются к святому делу, да?

Он помолчал, глядя на нее, потом сказал:

– Кто нибудь знает, что ты вчера пришла сюда?

– Не думаю. А что?

– Послушай меня: если я позволю тебе помочь, ты пообещаешь мне, что не высунешь носа из квартиры? Будешь держать дверь на замке, пока я не вернусь? И никого не впустишь, хоть самого архангела Гавриила?

– Да, обещаю.

Она улыбнулась, и неловкость между ними вдруг исчезла. Он беспокоился за нее, и это делало ещё важнее то, что случилось между ними.

– Ты в команде, – сказал он, гладя её по голове.

– В ту ночь в квартиру приходил Айк Селлерс. Хотел, чтобы Эден кое-что для него сделала.

– Что именно?

– Подставила мистера Колдуэла.

– Ты уверена?

– Я была в спальне. И слышала.

Террел опустил глаза на её маленькую крепкую руку.

– Эта нежная розовая штучка перевернет этот город. А теперь расскажи мне все с самого начала. Так, как ты слышала. Я налью кофе.

16

Было девять часов, когда Террел въехал на автостоянку, отведенную для полиции и прессы у суда Бич-Сити. Ярко сияло солнце, но ветер с океана пронизывал насквозь, когда он поднимался по широким мраморным ступеням. Он уже передал рассказ Конни Каршу – тот был готов для печати. Ему нужна была информация Тима Морана, но занимало его совсем другое: все, зачем и как был подставлен Колдуэл, все махинации вокруг Совета по парковкам – все это соединило в единое целое свидетельство Конни.

Террел прошел в офис Морана на втором этаже. Детектив сидел за столом с полной пепельницей и батареей пустых картонных стаканов из-под кофе у локтя. У Морана были закатаны рукава, развязан галстук и расстегнут воротник, и он казался серым от усталости. Но в узких глазах сверкал огонек охотничьего азарта.

– Ну, ты неплохо провел время, – сказал он, закладывая руки за голову и откидываясь в кресле. – Знаешь, я устал как черт. Садись, Сэм. Я скажу тебе, что у меня есть. А потом, думаю, ты тоже сможешь кое-что мне рассказать. Это справедливо?

– Конечно.

Моран взял со стола глянцевый снимок и передал Террелу.

– Вот тип, который убил Пэдди Колана. Знаешь его?

Террел долго изучал смуглое лицо, низкий лоб со шрамом, наглые, злые глаза. Потом медленно покачал головой.

– Нет, не знаю. Где ты взял фото?

– Ты, Сэм, что-то все же знаешь. Я видел твое лицо.

– Это может быть тот парень, которого видел Колан выходящим от Колдуэла.

Заметив недоумение Морана, он добавил:

– Я тебе все расскажу, не волнуйся. Но где ты взял этот снимок?

– Тут что-то непонятное, Сэм. Настолько странное, что я ни с чем подобным раньше не сталкивался. Мы написали в отчете, что Колан покончил самоубийством, ты знаешь. Ну вот, через два дня после его смерти мне позвонили сюда в офис. Звонил парень, живший в отеле в одно время с Коланом. Он был на том же этаже, через комнату, и слышал выстрел. Он выглянул в коридор и увидел человека, закрывавшего дверь Колана. Видел только спину, но сумел описать пальто, шляпу, цвет волос и общее телосложение.

– Почему он ждал два дня, чтобы заговорить?

– Это как раз понятно. Он был там с девушкой вместо того, чтобы по делу уехать в Нью-Йорк. И не мог заявиться в полицию – жена бы узнала, что он ей изменяет. – Моран закурил и улыбнулся Террелу. – Ах, как же он растерян... Понимаешь, у него дети уже ходят в школу, и вообще он тут столп общества. Как же он мог дать показания? Но, видимо, его замучила совесть, так что я начал копать. Взял описание в отель, поговорил с коридорными, лифтерами и клерками. Они этого человека видели, ясно? Он был в комнате отдыха, и как раз после ужина. А лифтер вспомнил, что поднимал его на этаж выше Колана. Потом помогла интуиция. Знаешь, в этом районе работает много фотографов, так я обошел их всех и просмотрел снимки, сделанные в тот день, когда убили Колана. Вот так мы получили этот снимок. Фотограф помнил этого парня. Знаешь, эти фотографы – они психологи. Они снимают новобрачных, пары на отдыхе, людей, которые хотят сувенир на память. Так вот, этот подумал, что парень смахивает на борца или боксера, которому может польстить его фотокарточка. Но не вышло. Наш парень остановился, долго смотрел на фотографа, а потом быстро ушел.

Моран невесело улыбнулся.

– Представляешь, как это подействовало ему на нервы? Во всяком случае, мы послали снимки в Вашингтон, и там его вычислили. Это Николас Раммерски, или Ник Раммер, 42 года, две судимости и целый список всяких прегрешений за последние двадцать лет. Он – наемный убийца. И я хочу знать, кто заплатил ему за убийство Пэдди Колана.

– Не зря я обещал тебе кое-что рассказать, – хмыкнул Террел. – У меня было все, кроме фамилии Раммера. Смотри, что получается...

Через двадцать минут Моран провожал его к выходу.

– Раммерски сядет за убийство девушки или копа. Сядет в любом случае. Это я обещаю. Ни он, ни те, кто его наняли, не спрячутся.

Назад Террел тащился в густом транспортном потоке и добрался до города только в третьем часу. Поставив машину напротив квартиры, он торопливо поднялся по лестнице. Понадобится два часа, чтобы изложить всю историю. значит, если дело пойдет, они закончат в половине пятого. Но завтра в газете появится кое-что еще. Карш сумеет подать материал: статья о невинности Колдуэла вызовет настоящий взрыв.

Террел открыл дверь и окликнул:

– Эй!

Ответа не было, в квартире – ни признака жизни. Он стоял, держа шляпу в руке, чувствуя, как сводит губы. Выждав несколько минут, закрыл дверь и медленно вошел в квартиру.

Пусто.

Тарелки от завтрака остались в кухне на столе, его рубашка, что была на Конни, лежала в ногах на кровати. Шторы были по-прежнему опущены, постель не заправлена. В воздухе витал слабый запах её духов. Но и только.

Он закурил и, оглядев гостиную, нахмурился. У неё не было причин рисковать своей головой, так почему бы не уйти? Что для неё в этом было? Такой вопрос в холодном свете самоанализа должен был задать себе любой. Зачем ей лишние неприятности? Нет, спасибо. Должно быть, именно так она и решила. Так что какого черта удивляться?

Так думал Террел, но все-таки был удивлен. Печально, но это так. Он не мог скрыть своего разочарования.

Совсем уверившись, что она заколебалась и ушла, он окинул взглядом комнату и увидел на телефонном столике записку. Террел схватил её, чувствуя, как нарастает разочарование. Записка была написана карандашом, четким и аккуратным почерком:

"Может быть, я слишком поторопилась. Теперь я хочу быть благоразумной. Извини и дай мне подумать."

Террел оглядел комнату, покачивая головой, как оглоушенный боксер. Без её свидетельских показаний большая часть материала распадется. Часть истории, касающаяся Раммерски неопровержима, но она лишь доказывала, что Колана убили; Колдуэлу это не поможет.

Он сел и позвонил в редакцию, но Карша не было. Секретарь сказал ему, что шеф на игре. Господи, Террел совсем забыл: играл Дартмут, и Карш с друзьями был, конечно, там. Это его раздражало. Казалось несвоевременным и глупым, что двадцать два здоровенных парня сейчас были заняты схваткой не на жизнь, а на смерть; что 80 000 человек заполнили муниципальный стадион, чтобы поорать в поддержку одной или другой команды; что пьяные размахивают лозунгами, что женщины в шубах и кроссовках оставляют следы помады на бесчисленных картонных стаканчиках из-под кофе, в то время, когда Колдуэл в тюрьме и невозможно сказать правду...

Террел все ещё хмуро оглядывался: что-то было не так. Она бы не ушла, не наведя порядок. Террел посмотрел на записку, которую уронил на кофейный столик. И вдруг его сердце забилось быстрее. Он вдруг подумал, что она его бросила. Ушла по собственной воле. Он сел и набрал номер телефона отеля; когда клерк ответил, Террел спросил:

– Конни Блейкер там?

– Она выписалась.

– Когда?

– Дайте посмотреть... сегодня, около десяти утра.

– Она оставила адрес?

– Сейчас... Нет, боюсь что нет.

– Она была одна?

– Мистер, я не могу долго занимать телефон. Я...

– Она была одна? – рявкнул Террел.

– Нет, мистер, с ней были друзья. Два джентльмена.

– А Фрэнки Шанс там был?

– Мне звонят, мистер. Если вы перестанете занимать...

Террел положил трубку и взял шляпу. Он спустился вниз, взять такси; с таким движением транспорта не было смысла ехать на своей машине. Она его бросила, он был уверен; когда она ещё раз обдумала ситуацию, она поняла что это не для нее. Героизм, жертвы – едва ли это по ней. Эти мысли мелькали в его голове, пока таксист вез его по городу к отелю. Но они не снимали неприятного спазма в желудке.

В отеле Террел поговорил с клерком у стойки регистрации, пухленьким, маленьким человеком, который заметно нервничал. Он описал мужчин, бывших с Конни: один огромный, смуглый и темноволосый, другой модно одет, со светлыми волосами и тонкими чертами лица. Крупный мужчина походил на Бригса, телохранителя Селлерса.

– Пожалуйста, расскажите мне все по порядку! Они пришли вместе, девушка посредине, мужчины по обе стороны от нее. Здоровый подошел с ней к стойке, тот, что поменьше, ждал немного позади. Так?

– Да, мисс Блейкер спросила ключ и сказала мне, что уезжает.

– Они все вместе пошли наверх?

– Да, правильно. Должно быть, она очень спешила: они спустились минут через десять-пятнадцать.

– Вы ничего не слышали из их разговора? Я имею в виду, не сложилось ли у вас какое-то мнение, куда они направляются?

Клерк философски улыбнулся.

– Люди приходят и уходят, в этом жизнь.

– А вам не показалось, что она не хочет уходить? Встревожена или ещё что-нибудь?

– Боюсь, ничем не смогу помочь.

– Ладно, спасибо.

Террел вышел из гостиницы и остановился на тротуаре в толпе снующих прохожих, не зная, что делать дальше. Он был совершенно растерян, не способен ни думать, ни действовать. Он боялся, что она его бросила, и ещё больше – что её забрали бандиты Айка Селлерса. Первое было эгоистично, второе могло заинтересовать полицию или ФБР – но у него не было ни единого доказательства, лишь нелогичное убеждение, что она бы его не бросила. У него ничего не было. Он не мог просить помощи ФБР только из-за того, что девушка выписалась из отеля и ушла с двумя мужчинами.

Террел вернулся к себе и позвонил Каршу, но горничная сказала, что тот все ещё на футболе. Сын Карша был там с группой друзей, сказала она, и после игры они все придут выпить а-ля-фуршет. Весь день к этому готовились, – добавила она измученно – счастливым тоном.

Ей нравилось работать на Карша, – не к месту подумал Террел, когда она положила трубку. Всем нравилось.

Террел мерил шагами комнату, как зверь в клетке, куря сигареты одну за другой. Все, на что падал его взгляд, напоминало о Конни; рубашка, что она надевала, помада на ободке чашки, его галстук, который она повязывала вместо ленты; перед глазами вставали то её лицо, то её тело. Тишина казалась нестерпимой, и он принялся крутить приемник, пока не нашел программу танцевальной музыки. Но это ничуть не помогло, к тому же диктор то и дело прерывал лирическую музыку гнусавым голосом.

Террел выключил радио и налил себе выпить. Несколько секунд он стоял посреди комнаты, все больше хмурясь, потом решительно схватил трубку телефона. Суперинтенданта Дагана в кабинете не было, дежурный подсказал, что он должен быть дома. Террел набрал домашний номер Дагана.

Ответила жена, просила минутку подождать, потом взял трубку Даган. Голос его звучал тихо и встревоженно.

– Сэм, был сумасшедший день. Я полагаю, ты все слышал...

– Я ничего не слышал, я работал. Я хочу сообщить о похищении девушки.

– Похищении? Кого похитили?

– Девушку по имени Конни Блейкер, которая работала у Айка Селлерса.

Даган молчал, Террел слышал тяжелое дыхание.

– Но почему ты обращаешься ко мне? – сказал он наконец. Это дело федералов.

– А вам неинтересно? Айк Селлерс ваше рвение не стимулирует?

– Черт, ты понимаешь, с кем ты разговариваешь? – взорвался Даган. – Я целый день вертелся, как юла, и выбился из сил. Меня не отстранили – но только тремя голосами. Тикнор говорил со мной так, будто я паршивый постовой, которого он поймал на пьянке. Я больше ничего не хочу слышать ни от тебя, ни от кого еще.

– А будет ещё больше неприятностей. Тикнор может купить эти три голоса, не сомневайтесь. И после этого с вами будет покончено! Еще один бывший полицейский, жалующийся, что его убрали из-за политики... Не волнуйтесь, обвинения официально будут совсем другими. Вы кончите ловлей карманников на ипподроме. И станете козырять Айку и мэру Тикнору, когда они пройдут мимо к пятидесятидолларовому окошку.

– Побереги свои угрозы для других, – Даган явно взял себя в руки. – Я не собираюсь пустить коту под хвост тридцать пять лет службы. Ты можешь говорить громко и дерзко, Террел, потому что ты аутсайдер. А я нет.

– Но скоро тоже там окажетесь, – сказал Террел, – потому что они готовятся дать вам пинка в толстую задницу. Но если вы найдете девушку, появится шанс.

– Что ты имеешь в виду? Что у неё есть для меня?

Террел даже удивился, как резко в голосе Дагана прозвучал внезапный интерес. И вдруг он понял, что с самого начала всей истории его кто-то все время опережал на шаг. Пэдди Колан, Конни... Он воевал с тенями в темноте.

– Не понимаю, – повторил Даган. Как, ты сказал, её зовут?

– Забыл. Смит – или как-то вроде этого.

– К чему эта игра? Я задал тебе вопрос. Как зовут девушку? Что у неё на Тикнора и Селлерса?

– Ничего, Мне все приснилось.

– Мне показалось, ты не спишь.

– Этой шутке я научился в колледже. Не принимай близко к сердцу.

Несмотря на протестующий вопль Дагана, Террел положил трубку и взял шляпу и пальто. Даган ему не поможет. Никто не поможет.

Она мешала, и ловким парням от неё ничего не нужно. Подушка на лицо, пальчики на горло – вот самое лучшее. Но все ещё был шанс, Террел знал это. У него достаточно материала для публикации. Достаточно, чтобы осадить Селлерса.