Текст книги "Взлет и падение Третьего рейха"

Автор книги: Уильям Ширер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 112 страниц) [доступный отрывок для чтения: 40 страниц]

Часть 10. Странная интерлюдия: Падение Бломберга, Фрича, Нейрата и Шахта

Решение использовать вооруженные силы против Австрии и Чехословакии даже в том случае, если это вовлечет Германию в войну с Англией и Францией, изложенное Гитлером 5 ноября, явилось таким ударом для министра иностранных дел барона фон

Нейрата, что он, человек мягкий, слабовольный, перенес несколько сердечных приступов.

"Речь Гитлера меня очень огорчила, – говорил он на Нюрнбергском процессе, – потому что она подорвала основы той внешней политики, которую я настойчиво проводил в жизнь". Занятый такими мыслями, несмотря на сердечные приступы, он через два дня пригласил генерала фон Фрича и начальника генерального штаба генерала Бека обсудить, что можно предпринять, "чтобы заставить Гитлера отказаться от своих идей". На Бека речь фюрера, по словам полковника Хоссбаха, сообщившего о ней генералу, произвела впечатление ошеломляющее. Решили, что Фрич во время ближайшей встречи с фюрером доложит ему о нежелательности такой акции с военной точки зрения, а Нейрат будет говорить о том, какие опасные политические последствия она может повлечь. Что касается Бека, то он немедленно раскритиковал планы Гитлера на бумаге – впрочем, записей этих он никому не показал. Это было первым признаком прозрения, имевшего роковые последствия для уважаемого генерала, который вначале приветствовал приход нацизма, а после неудавшейся попытки покончить с ним расстался с жизнью.

Генерал фон Фрич и Гитлер встретились 9 ноября. Записи их беседы не сохранилось, но можно предположить, что главнокомандующий сухопутными войсками повторил свои доводы, направленные против планов Гитлера, и – ничего не добился. Гитлер не намеревался терпеть оппозицию со стороны своих генералов и министра иностранных дел. Он отказался принять Нейрата и отправился на длительный отдых в свою резиденцию в горах Берхтесгаден. Только в середине января потрясенный Нейрат смог добиться аудиенции у фюрера.

"Я постарался дать понять ему, – говорил Нейрат в Нюрнберге, – что его политика приведет к мировой войне и что я не желаю быть к этому причастным. Я обращал его внимание на угрозу возникновения войны и на серьезные возражения генералов… Когда, несмотря на мои доводы, он остался при своем мнении, я заявил, что ему придется поискать себе другого министра иностранных дел… "

Именно этого и добивался Гитлер, хотя Нейрат о его намерениях не догадывался. Через две недели фюреру предстояло отметить пятую годовщину прихода к власти. Он намеревался ознаменовать это событие чисткой не только в министерстве иностранных дел. но и в армии. Втайне он не доверял этим цитаделям "реакционных высших классов", которые никогда полностью не принимали его, не понимали его идей. Бломберг, Фрич и Нейрат вечером 5 ноября показали, что они стоят на пути достижения его целей. Последним двум господам, как, впрочем, и услужливому Бломбергу, которому Гитлер был многим обязан, предстояло уйти в отставку вслед за доктором Шахтом, изворотливым финансистом, одним из первых поддержавшим Гитлера.

Шахт, как мы видели, не жалел энергии и умения для скорейшего перевооружения Германии. Будучи министром экономики, он любыми путями, даже используя печать, изыскивал средства для новой армии, флота и авиации. Он же оплачивал счета за оружие. Но существовал предел, переступив который государство становилось банкротом. По мнению Шахта, в 1936 году Германия подошла к этому пределу. Он предупредил об этом Гитлера, Геринга и Бломберга – все безрезультатно, хотя военный министр некоторое время был на его стороне. После назначения Геринга в сентябре 1936 года ответственным за четырехлетний план, ставящий целью, которую Шахт считал невыполнимой, в течение четырех лет сделать Германию экономически самостоятельным государством, шеф люфтваффе практически превратился в диктатора в области экономики. Шахт был человеком честолюбивым {Французский посол Франсуа-Понсе, хорошо его знавший, в своей книге "Роковые годы" писал, что одно время Шахт был полон надежд сменить президента Гинденбурга и даже Гитлера, "если дела у фюрера пойдут плохо". – Прим. авт. }, к тому же он прекрасно знал, насколько невежествен Геринг в экономике. Попав в столь невыгодное положение, Шахт после ряда ожесточенных стычек с Герингом попросил Гитлера передать бразды правления экономикой в руки соперника, а ему, Шахту, разрешить уйти в отставку. К его разочарованию, представители крупных деловых кругов, как он вспоминал впоследствии, "толпились в приемной Геринга в надежде получить заказы", в то время как он делал все возможное, чтобы голос разума был услышан.

Заставить кого-либо прислушаться к голосу разума в атмосфере нацистского безумия в Германии 1937 года было задачей невыполнимой. Шахт осознал это после очередных столкновений с Герингом в течение лета, назвав неразумной валютную политику рейха, политику в области производства и финансов. В августе он отправился в Оберзальцберг, чтобы официально объявить Гитлеру о своей отставке. Фюрер противился его отставке, полагая, что это приведет к нежелательной реакции в стране и за рубежом, но министр был непреклонен, и Гитлер в конце концов согласился отпустить его через два месяца. 5 сентября Шахт ушел в отпуск, а 8 декабря его отставка была официально принята.

По настоянию Гитлера Шахт остался в кабинете как министр без портфеля и сохранил за собой пост президента Рейхсбанка. Таким образом, приличия были соблюдены, а удар, нанесенный общественности Германии и всего мира, был несколько смягчен. Влияние Шахта как тормоза на пути лихорадочной милитаризации Германии сошло на нет, но, оставаясь членом кабинета и руководя Рейхсбанком, он использовал свое имя и свою репутацию для оказания помощи Гитлеру. Очень скоро он с энтузиазмом публично поддержал первый акт неприкрытой агрессии фюрера, ибо, подобно генералам и другим консервативным силам, сыгравшим главную роль в приходе нацизма к власти, он очень медленно шел к пониманию истинного положения вещей.

Геринг был временно назначен министром экономики, а однажды вечером в середине января 1938 года Гитлер, встретив в опере Вальтера Функа, между делом объявил ему, что он станет преемником Шахта. Официальное назначение этого елейного, исполненного раболепия ничтожества, которое, как мы помним, сыграло известную роль в начале 30-х годов, сумев привлечь к Гитлеру внимание деловых кругов, все же состоялось. К этому времени в армии третьего рейха обозначился кризис, вызванный многими причинами, в том числе и проблемой сексуальных отношений – нормальных и ненормальных, что сыграло на руку Гитлеру, дав ему возможность обрушить удар на старую военную аристократию. От этого удара она так и не оправилась, что привело к страшным последствиям не только для армии, утратившей остатки своей независимости, которую она столь яростно защищала во времена империи Гогенцоллернов и Веймарской республики, но и для Германии и всего мира.

Падение фельдмаршала фон Бломберга

"Какое влияние может оказать женщина, даже не сознавая того, на историю страны, а следовательно, и всего мира! " – такую запись сделал 26 января 1938 года в своем дневнике полковник

Альфред Йодль. И далее: "Может показаться, что мы живем в роковое для немцев время".

Женщиной, которую имел в виду этот блестящий штабной офицер, была фрейлейн Эрна Грюн. Тогда, в конце 1937 года, она была последним человеком в Германии, который, по заявлению Йодля, мог ввергнуть немецкий народ в роковой кризис и оказать влияние на его историю. Наверное, только в той обстановке безумия, в которой жили правящие круги третьего рейха, подобное было возможно.

Фрейлейн Грюн была секретаршей Бломберга. К концу 1937 года генерал настолько потерял голову, что предложил ей выйти за него замуж. Его первая жена, дочь отставного армейского офицера, на которой он женился в 1904 году, скончалась еще в 1932 году. Пятеро его детей к тому времени были уже взрослыми (его младшая дочь в 1937 году вышла замуж за старшего сына генерала Кейтеля). Устав от вдовства, Бломберг решил, что настало время жениться еще раз. Понимая, что брак высшего военачальника германской армии с простой девушкой вызовет толки в чопорном офицерском корпусе, он обратился за советом к Герингу, и тот не нашел препятствий для этого брака – разве сам он не женился после смерти супруги на разведенной актрисе? В третьем рейхе нет места нелепым армейским предрассудкам. Геринг одобрил намерение Бломберга, более того, он вызвался уладить, если в том возникнет необходимость, это дело с Гитлером и, вообще, оказать фельдмаршалу всяческую помощь. Как выяснилось, его помощь оказалась совсем иной. Фельдмаршал признался, что в деле замешан соперник. Для Геринга это не составляло проблемы: соперника всегда можно было упрятать в концентрационный лагерь. Однако, вероятно, памятуя о старомодной морали фельдмаршала, Геринг все-таки предложил отправить соперника в Южную Америку, что и было сделано.

Тем не менее Бломберг чувствовал себя неуверенно. 15 декабря 1937 года Йодль сделал в своем дневнике любопытную запись: "Генерал-фельдмаршал очень взволнован. Причины неясны. Вероятно, что-то личное. Восьмые сутки он скрывается неизвестно где".

22 декабря Бломберг появился в Мюнхене, где должен был произнести речь на похоронах генерала Людендорфа в Фельдхерн-халле. Гитлер тоже там присутствовал, но говорить отказался, поскольку герой первой мировой войны, после того как фюрер сбежал во время "пивного путча", даже слышать о нем не хотел. После похорон Бломберг рассказал Гитлеру о своем намерении вступить в брак. К радости фельдмаршала, фюрер дал свое согласие.

Свадьба состоялась 12 января 1938 года, Гитлер и Геринг были свидетелями. Но едва молодая чета отбыла в свадебное путешествие в Италию, как разразился скандал. Офицеры еще могли смириться с тем, что их фельдмаршал женился на своей стенографистке, однако они не желали смотреть сквозь пальцы на ее прошлое, которое начало открываться с самой неприглядной стороны.

Сначала поползли слухи. Потом высокомерным генералам начали названивать какие-то хихикающие девицы, вероятно из ночных клубов и кафе с сомнительной репутацией. Они поздравляли армию с тем, что "одна из их товарок попала в круг военной знати". В штабе полиции в Берлине полицейский инспектор, который проверял слухи, обнаружил досье, озаглавленное "Эрна Грюн". Охваченный ужасом, он отвез его начальнику полиции графу фон Хельдорфу.

Графа, видавшего виды ветерана добровольческого корпуса и СА, охватил неменьший ужас. Из досье явствовало, что жена фельдмаршала и главнокомандующего прежде состояла на учете в полиции как проститутка и однажды была осуждена за позирование для порнографических открыток. Юная фельдмаршальша, как выяснилось, выросла в берлинском борделе, который содержала ее мать под вывеской массажного салона.

Прямым долгом Хельдорфа было незамедлительно передать разоблачающее досье своему руководству, шефу германской полиции Гиммлеру. Но, даже превратившись в ярого нациста, он остался верен армейским традициям, памятуя о том времени, когда сам был офицером. Он знал, что Гиммлер, не ладивший в последнее время с верховным командованием, которое в свою очередь видело в нем более страшную угрозу, чем в недавнем прошлом Рем, использует досье, чтобы шантажировать фельдмаршала и бороться против консервативных генералов. Вместо этого Хельдорф отнес документы полиции генералу Кейтелю. Он, вероятно, считал, что Кейтель, обязанный своей армейской карьерой Бломбергу, с которым состоял в родстве, устроит так, чтобы это дело разбирал офицерский суд, и предупредит своего начальника о грозящей опасности. Однако Кейтель, высокомерный, тщеславный и в то же время безвольный и недалекий, не имел ни малейшего желания рисковать собственной карьерой и вступать в конфликт с партией и СС. Вместо того чтобы передать документы командующему сухопутными войсками генералу фон Фричу, он вернул их Хельдорфу и посоветовал показать Герингу.

Трудно передать, как обрадовался Геринг, заполучив такие документы, ведь это означало, что Бломбергу придется уйти и тогда пост главнокомандующего достанется ему, Герингу. А он так давно поставил себе эту цель. Бломберг, прервав медовый месяц в Италии, вернулся в Германию, чтобы похоронить мать. 20 января, не имея представления о том, какая каша вокруг него заварилась, он пришел в свой кабинет в военном министерстве и занялся делами.

Но заниматься ими долго ему не пришлось. 25 января Геринг представил взрывоопасный документ Гитлеру, который только что вернулся из Берхтесгадена. Фюрер пришел в бешенство – фельдмаршал обманул его! Он был свидетелем на свадьбе фельдмаршала, а теперь оказался в дурацком положении. Геринг быстро согласился с фюрером и вечером нанес Бломбергу визит и выложил все новости. Разоблачения прошлого его жены ошеломили фельдмаршала, и он готов был немедленно развестись с ней. Но Геринг вежливо пояснил, что этого недостаточно. Командование армии требовало отставки фельдмаршала. Как следует из дневниковой записи Йодля, сделанной двумя днями позднее, начальник генерального штаба генерал Бек сказал Кейтелю: "Непозволительно, когда главнокомандующий женится на проститутке". 25 января Йодль узнал от Кейтеля, что фюрер уволил фельдмаршала. Через два дня шестидесятилетний опальный военачальник покинул Берлин и отправился на Капри, чтобы завершить свой медовый месяц.

Следом за ним на идиллический остров прибыл его морской адъютант, что добавило еще один гротескный штрих к этой трагикомедии. Адмирал Редер, напутствуя лейтенанта фон Вангенхайма, распорядился потребовать от Бломберга развестись с женой во имя спасения чести офицерского корпуса. Молодой морской офицер, будучи самонадеянным и необычайно ревностным служакой, по прибытии на остров предстал перед фельдмаршалом и сразу вышел за рамки инструкции: вместо того чтобы предложить своему бывшему начальнику развод, он призвал его поступить в соответствии с кодексом чести и стал совать ему в руку револьвер. Несмотря на опалу, жизнь фельдмаршалу не опротивела – вероятно, он все еще был влюблен в жену, невзирая на ее прошлое. Он не принял предложенного ему оружия, заметив, что у них с молодым морским офицером "различные взгляды на жизнь", о чем немедленно написал Кейтелю.

В конце концов, фюрер ведь пообещал вернуть его на высокую должность, едва скандал уляжется. Согласно дневнику Йодля, Гитлер сказал Бломбергу при его увольнении: "Как только пробьет час Германии, вы опять будете рядом со мной и все, что было раньше, забудется". Действительно, Бломберг писал в своих неопубликованных мемуарах, что во время их последней встречи Гитлер неоднократно подчеркивал, что в случае войны его снова назначат верховным главнокомандующим вооруженными силами.

Однако, как многие другие обещания Гитлера, оно осталось невыполненным. Имя фельдмаршала Бломберга оказалось навсегда вычеркнуто из армейских списков. Даже когда во время войны он предложил свои услуги, они не были приняты и он не был призван на службу ни в каком качестве. По возвращении в Германию Бломберг с женой поселился в небольшой баварской деревушке Бад-Висзе, где в полном забвении прожил до конца войны. Подобно бывшему английскому королю, он сохранил верность своей жене, явившейся причиной его падения. Умер он 13 марта 1946 года в нюрнбергской тюрьме, где, жалкий и измученный, ждал очереди, чтобы дать показания на суде.

Падение генерала Вернера фон Фрича

Барон Вернер фон Фрич, генерал-полковник, главнокомандующий сухопутными войсками, способный и несгибаемо стойкий офицер старой школы (типичный генштабист, по мнению адмирала Редера), считался самым вероятным преемником Бломберга на посту военного министра и главнокомандующего вооруженными силами. Но на этот пост, как нам известно, имел виды и сам Геринг. Полагали, что он, чтобы расчистить себе путь, намеренно толкнул Бломберга на брак с женщиной, чье сомнительное прошлое ему, Герингу, было хорошо известно. Даже если это правда, то сам Бломберг об этом не догадывался, так как во время своей последней встречи с Гитлером 27 января предложил назначить Геринга вместо себя. Гитлер, однако, знал своего старого товарища по партии лучше, чем кто-либо: Геринг, говорил он, слишком любит исполнять свои желания, кроме того, ему недостает прилежания и терпения. Но Гитлер не любил и генерала фон Фрича. Ему не понравились высказывания, сделанные им 5 ноября относительно его грандиозных планов, и он этого не забыл. Более того, фон Фрич никогда не скрывал своей неприязни к нацистам, особенно к СС. Это обстоятельство не ускользнуло от Гитлера, а у Генриха Гиммлера, шефа СС и полиции, всегда вызывало сильное желание устранить грозного конкурента, который стоял во главе армии {1 марта 1935 года, когда Германия захватила Саар, незадолго до начала парада в Саарбрюкене я стоял на трибуне рядом с Фричем. Меня он если и знал, то только как одного из американских корреспондентов в Берлине. И все же мне пришлось выслушать немало саркастических замечаний по поводу СС, нацистов и их главарей, начиная с Гитлера. Он не скрывал своего презрения к ним. – Прим. авт. }.

Теперь представился случай Гиммлеру. Вернее, он сам себе его создал, состряпав столь наглую клевету, что трудно было поверить, как такое вообще могло произойти в 1938 году, хотя в СС и нацистской партии и ранее господствовали уголовные нравы. Трудно также поверить в то, что армия, имевшая все-таки свои традиции, смирилась с этим. Еще не утих скандал вокруг Бломберга, когда Гиммлер спровоцировал еще более грандиозный скандал, который потряс офицерский корпус до основания, решив тем самым его судьбу.

25 января Геринг показал Гитлеру полицейское досье на жену Бломберга. Но он припас еще один, более компрометирующий документ, кстати, представленный Гиммлером и его главным помощником Гейдрихом, шефом СД – секретной службы СС, в котором утверждалось, что генерал фон Фрич несет ответственность по статье 175, Уголовного кодекса Германии (склонение к гомосексуализму) и что начиная с 1935 года он платил шантажировавшему его бывшему заключенному, чтобы замять дело. Документы, представленные гестапо, казались настолько убедительными, что Гитлер готов был поверить в правдивость предъявленных Фричу обвинений. Бломберг не пытался его разубедить – свое негодование он излил на Фрича, вероятно, в отместку за реакцию армии на его женитьбу. Он лишь заметил, что Фрич не принадлежал к числу дамских угодников и, будучи старым холостяком, "вполне мог поддаться слабостям".

Полковник Хоссбах, адъютант фюрера, присутствовал при чтении гестаповского документа. Он был сражен услышанным и в нарушение приказа Гитлера ни о чем не говорить Фричу немедленно поехал на квартиру главнокомандующего сухопутными силами, чтобы сообщить о том, какие ему собираются предъявить обвинения и какая ему грозит беда {Это стоило Хоссбаху места, но не жизни, как опасались многие. Он вернулся в генеральный штаб, во время войны получил звание генерала. На Русском фронте он командовал 4-й армией, пока не был внезапно смещен фюреров по телефону 28 января 1945 года за то, что отвел войска вопреки его приказу. – Прим. авт. }. Неразговорчивый прусский аристократ был крайне изумлен. "Это грязная ложь! " – взорвался он, а немного успокоившись, дал офицеру честное слово, что эти обвинения не имеют под собой оснований. Ранним утром следующего дня Хоссбах, не задумываясь о последствиях, доложил Гитлеру о своем визите к генералу, о том, что тот категорически отверг предъявляемые ему обвинения. Он убеждал Гитлера принять Фрича, чтобы тот мог лично оправдаться перед фюрером.

К удивлению Хоссбаха, Гитлер согласился с его предложением и поздним вечером того же дня Фрич был вызван в рейхсканцелярию. Там его ждало такое испытание, к которому он, будучи аристократом, офицером и джентльменом, был вряд ли готов. Встреча произошла в библиотеке канцелярии в присутствии Гиммлера и Геринга. После того как Гитлер перечислил Фричу предъявляемые ему обвинения, генерал дал честное слово офицера, что они ложны. Но в третьем рейхе такие заверения не имели силы. И вот Гиммлер, три года ждавший этого случая, провел через боковую дверь невзрачного маленького человечка дегенеративной наружности. Это был самый странный, если не самый отвратительный посетитель, когда-либо заходивший в здание рейхсканцелярии. Звали его Ганс Шмидт, и у него был длинный "послужной список" пребывания в тюрьмах, начиная с исправительного заведения для малолетних. Его слабостью, как выяснилось, было шпионить за гомосексуалистами, чтобы впоследствии шантажировать их. Теперь он во всеуслашание заявил, что узнает в генерале фон Фриче того армейского офицера, которого он застукал в темном переулке возле Потсдамского вокзала в Берлине в то время, когда тот совершал противоестественный акт с человеком, известным в преступном мире под кличкой Баварец Джо {Это имя приводится в книге Гизевиуса "До печального конца". – Прим, авт. }. Многие годы, уверял Шмидт трех могущественнейших людей Германии, этот офицер платил ему за его молчание. Платежи прекращались только тогда, когда шантажист в очередной раз попадал за решетку.

Генерал Фрич был настолько возмущен и оскорблен, что потерял дар речи. Сам факт, что глава германского государства, наследник Гинденбурга и Гогенцоллернов, пригласил такую темную личность в такое место для такой цели, сразил его. Молчание Фрича Гитлер расценил как подтверждение правдивости обвинения и стал настаивать на его отставке. Фрич не согласился с решением фюрера и потребовал офицерского суда чести, но в планы Гитлера не входило передавать это дело в руки военных, по крайней мере в тот момент. Это был ниспосланный небесами случай расправиться с оппозицией в генеральской среде, которая не желала преклоняться перед его, Гитлера, гением, и он не намерен был этот случай упускать. Там же, в рейхсканцелярии, он приказал Фричу отправляться в отпуск на неограниченный срок, что означало отстранение от поста главнокомандующего сухопутными войсками. На следующий день Гитлер обсуждал с Кейтелем кандидатуру преемника не только Бломберга, но и Фрича. В дневнике Йодля, для которого главным источником информации был Кейтель, появились записи, из которых можно заключить, что предстоит ряд перемещений не только среди армейского командования, но и в самой армии.

Отдадут ли генералы свою власть, не абсолютную власть, но ту, которую Гитлер еще не захватил, или нет? После тяжелейшего испытания, которому подвергся Фрич в библиотеке канцелярии, он вернулся в свой дом на Бендлерштрассе, где имел беседу с генералом Беком, начальником генерального штаба. Некоторые английские историки утверждают, что Бек убеждал Фрича немедленно организовать военный путч, но тот отклонил его предложение. Однако Вольфганг Ферстер, биограф Бека, имевший доступ к документам, утверждает, что в тот роковой вечер Бек встретился сначала с Гитлером, который указал ему на серьезность обвинения, потом с Фричем, который их отверг, а поздним вечером снова с Гитлером. Во время повторной встречи Бек потребовал от Гитлера, чтобы главнокомандующему сухопутными войсками была предоставлена возможность оправдаться перед военным судом чести. Из записей биографа Бека ясно, что последний не понимал в то время замыслов правителей третьего рейха, а когда понял, было поздно. Через несколько дней, когда уже были смещены со своих постов не только Бломберг и Фрич, но и еще шестнадцать высших генералов, а сорок четыре понижены в должности, Фрич и его сторонники, одним из которых был Бек, серьезно задумались о вооруженных контрмерах, однако быстро отказались от этой опасной затеи. "Этим людям было ясно, – указывает Ферстер, – что военный путч неминуемо приведет к гражданской войне, исход которой трудно предсказать". Немецкие генералы, как всегда, хотели удостовериться в успехе, прежде чем рисковать. Далее немецкий автор утверждает, что сторонники Фрича опасались, что им будут противостоять не только авиация Геринга и флот Редера – эти командующие были полностью преданы Гитлеру; они опасались, что не вся армия пойдет за своим свергнутым главнокомандующим.

Тем не менее у армии оставался шанс нанести удар Гитлеру. Предварительное расследование, проведенное представителями армии! совместно с министерством юстиции, показало, что Фрич был ни в чем не виновен, что он явился жертвой гестаповской провокации, подстроенной по указке Гиммлера и Гейдриха. Выяснилось, что уголовник Шмидт действительно застал в затененном месте возле Потсдамского вокзала армейского офицера за противоестественным актом, после чего успешно на протяжении многих лет его шантажировал. Но фамилия того офицера была Фриш, а не Фрич. Это был прикованный к постели отставной кавалерист, который в армейских списках значился как ротмистр фон Фриш, гестапо знало об этом, но арестовало Шмидта и, угрожая ему расправой, вынудило указать на главнокомандующего сухопутными войсками. Больной ротмистр был также взят под стражу секретной полицией, чтобы не смог сделать никакого заявления. Однако и Шмидт, и Фриш были вырваны армией из цепких лап гестапо и содержались в тайном месте, дожидаясь своего часа, чтобы выступить в оправдание Фрича на военном суде.

Ветераны армейского командования ликовали. И не только потому, что их главнокомандующий будет оправдан и восстановлен в должности, но и потому, что будут разоблачены махинации СС и гестапо, возглавляемых этими беспринципными Гиммлером и Гейдрихом, захватившими такую большую власть в стране, и их вместе с СС постигнет такая же судьба, какая постигла Рема и СА четыре года назад. Это будет также ударом по партии и по Гитлеру. Это настолько сильно потрясет третий рейх, что Гитлер может не удержаться. Если он попробует скрыть правду, то армия, которой она известна, возьмет это дело в свои руки. Но в который раз, что за последние пять лет случалось нередко, бывший австрийский ефрейтор перехитрил генералов, ставших жертвами рокового стечения обстоятельств. Вождь нации в отличие от них знал, как распорядиться представившейся возможностью в своих интересах.

В последнюю неделю января 1938 года обстановка в Берлине по напряженности напоминала положение конца июня 1934 года. По столице опять поползли слухи. Гитлер по непонятным причинам отстранил двух высших военачальников. В генеральской среде начались волнения. Генералы замышляли военный переворот. До посла Франсуа-Понсе дошли слухи, что Фрич, пригласивший его 2 февраля на обед, а затем отменивший приглашение, арестован. Поговаривали, что армия планирует окружить рейхстаг 30 января, когда Гитлер будет там произносить речь по случаю пятилетия пребывания у власти, и арестовать нацистское правительство вместе с марионетками-депутатами. Правдоподобность этих слухов возросла, когда было объявлено, что заседание рейхстага откладывается на неопределенный срок. Немецкий диктатор определенно испытывал трудности. Наконец-то он встретил достойного соперника в лице германского генералитета. Так, вероятно, рассуждали генералы, но они ошибались.

4 февраля 1938 года состоялось заседание кабинета министров. Если Гитлер и столкнулся с трудностями, то он решил их таким образом, чтобы избавиться от неугодных ему людей не только в армии, но и в министерстве иностранных дел. В этот день он поспешно провел через кабинет декрет, который вскоре после полуночи был объявлен нации и всему миру. Декрет начинался словами:

"С этого момента я принимаю на себя командование над всеми видами вооруженных сил".

Будучи главой государства, Гитлер и так был верховным главнокомандующим вооруженными силами, но, убрав Бломберга, он упразднил и военное министерство, главой которого также был злосчастный молодожен. Вместо военного министерства было создано верховное командование вермахта (ОКВ), ставшее известным всему миру в годы второй мировой войны. Под его началом находились армия, ВВС и ВМС. Гитлер стал верховным главнокомандующим, в числе его подчиненных находился человек, занимавший пост с длинным названием – начальник штаба верховного главнокомандования. Этот пост сразу же занял подхалим Кейтель, которому удалось удержаться на нем до конца.

Для того чтобы подсластить пилюлю Герингу, который не сомневался в том, что станет преемником Бломберга, Гитлер присвоил ему звание фельдмаршала, что поставило его в один ряд с высшими военными руководителями рейха и, очевидно, чрезвычайно обрадовало. Затем было объявлено, что Бломберг и Фрич ушли в отставку по состоянию здоровья. Таким образом Гитлер избавился от Фрича до того, как состоялся военный суд чести, который, как ему было известно, оправдал бы генерала. Это возмутило генералов, но сделать они ничего не могли, потому что их постигла такая же участь: шестнадцать из них, включая генералов фон Рундштедта, фон Лееба, фон Вицлебена, фон Клюге и фон Клейста, были отстранены от командования, сорок четыре других, чья преданность нацизму не внушала доверия, смещены со своих постов.

В качестве преемника Фрича на посту главнокомандующего сухопутными войсками Гитлер после некоторых колебаний утвердил Вальтера фон Браухича, который пользовался авторитетом среди генералов и который, как и Бломберг, оказался безвольным и уступал всякий раз, когда приходилось противостоять фюреру с его неустойчивым темпераментом. Несколько дней во время кризиса казалось, что секс сыграет с фон Браухичем ту же шутку, что с Бломбергом и Фричем. Дело в том, что в тот момент генерал фон Браухич собирался разводиться, что всегда осуждалось в среде; военной аристократии. Заинтересованный Йодль отметил это обстоятельство в своем дневнике. В воскресенье 30 января он записал, что Кейтель вызвал сына Браухича и предложил тому переговорить со своей матерью и добиться от нее согласия на развод. Через пару дней появилась запись о встрече Браухича и Кейтеля с Герингом "в целях обсуждения семейных проблем". Геринг, который к тому времени заделался арбитром в сексуальных делах генералов, обещал рассмотреть этот вопрос. В этот же день Йодль записал, что сын Браухича возвратился с письмом от матери, написанным с чувством достоинства. Суть его сводилась к тому, что она не будет стоять на пути у мужа. Ни Гитлер, ни Геринг не высказали осуждения по поводу развода, который новый главнокомандующий получил через несколько месяцев после вступления в должность. Оба знали, что фрау Шарлотта Шмидт, на которой Браухич собирался жениться, была, по словам Ульриха фон Хасселя, "стопроцентная наци". Свадьба состоялась осенью следующего года. Она еще раз показала – Йодль мог бы отметить в своем дневнике, – как женщина может влиять на ход истории {Как пишет Мильтон Шульман в книге "Поражение на Западе", Гитлер лично посетил первую фрау фон Браухич, чтобы убедить ее дать согласие на развод, а потом помог уладить ее финансовые дела. Таким образом, он оказал личную услугу главнокомандующему армией, чем ставил его в зависимость от себя. В качестве источника информации Шульман ссылается на канадскую военную разведку. – Прим. авт. }.