Текст книги "Взлет и падение Третьего рейха"

Автор книги: Уильям Ширер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 112 страниц) [доступный отрывок для чтения: 40 страниц]

Ни правительства Франции и Великобритании, ни их народы, ни сами немцы в начале 1937 года, казалось, не понимали, что в течение четырех предшествовавших лет Гитлер занимался одним – подготовкой к войне. Автор этих строк по собственным наблюдениям знает, что до 1 сентября 1939 года немцы были убеждены, что Гитлер достигнет того, чего хочет и чего хотят они, не прибегая к войне. Но среди элиты, правящей Германией и занимающей ключевые посты, сомнений относительно целей Гитлера быть не могло. Четырехлетний "испытательный", как называл его Гитлер, период нацистского правления подходил к концу. Геринг, которому в сентябре 1936 года было поручено следить за осуществлением четырехлетнего плана, открыто заявил об этом в речи, произнесенной им на закрытом собрании промышленных тузов и высоких официальных лиц в Берлине:

"Мы приближаемся к сражению, которое потребует от нас наивысшей производительности труда. Предела перевооружения пока не предвидится. Альтернатива одна – победа или уничтожение… Мы живем в такое время, когда последнее, решительное сражение не за горами. Мы находимся на пороге мобилизации и войны. Не хватает разве что выстрелов".

Это предупреждение Геринга прозвучало 17 декабря 1936 года. А через одиннадцать месяцев, как мы убедимся, Гитлер сделал роковой и окончательный выбор в пользу войны.

1937 год: никаких сюрпризов

30 января, обращаясь к марионеткам в рейхстаге, Гитлер провозгласил: "Время так называемых сюрпризов кончилось". И действительно, в течение 1937 года субботних сюрпризов он не устраивал {На Вильгельмштрассе шутили, что Гитлер оттягивал все сюрпризы до субботы, так как официальные лица в Англии проводили выходные за городом. – Прим. авт. }. Весь год Германия накапливала силы для осуществления замыслов, о которых в конце концов Гитлер объявил в ноябре горстке своих генералов. Этот год был посвящен организации армии, учениям войск, испытаниям новых ВВС в Испании В своих показаниях в Нюрнберге 14 марта 1946 года Геринг с гордостью говорил о том, какую возможность предоставила гражданская война в Испании для испытания люфтваффе: "С разрешения фюрера я послал туда значительную часть транспортной авиации, несколько экспериментальных истребителей, бомбардировщики и зенитные орудия; все это дало мне возможность выяснить в боевых условиях, насколько отвечала поставленной задаче техника. Чтобы личный состав смог приобрести опыт, я позаботился о периодическом обновлении. То и дело кого-то посылали в Испанию, а кого-то отзывали назад". – Прим. авт. }, расширению производства эрзац-горючего и искусственного каучука, укреплению оси Берлин – Рим, выискиванию новых слабых мест в политике Парижа, Лондона и Вены.

В течение первых месяцев 1937 года Гитлер посылал в Рим влиятельных эмиссаров для обработки Муссолини. Германию несколько смущало заигрывание Италии с Англией. 2 января Чиано подписал "джентльменское соглашение" с британским правительством, в котором обе стороны признавали жизненные интересы друг друга в Средиземноморье. Германия сознавала, что вопрос об Австрии оставался для Рима весьма щекотливым. 15 января Геринг встретился с дуче и напрямик заявил ему о неизбежности аншлюса Австрии. По словам немецкого переводчика Пауля Шмидта, легко возбудимый итальянский диктатор яростно замотал головой. Посол фон Хассель сообщал в Берлин, что заявление Геринга по поводу Австрии "было встречено прохладно". В июне Нейрат поспешил заверить дуче, что Германия останется верна пакту, подписанному с Австрией 11 июля, что она предпримет решительные шаги только в случае попытки реставрации Габсбургов.

Успокоенный таким образом насчет Австрии и испытывавший сопротивление со стороны Франции и Англии во всех своих устремлениях – в Эфиопии, Испании и на Средиземном море, Муссолини принял приглашение Гитлера посетить Германию. 25 сентября 1937 года в новой униформе, сшитой специально для этого визита, Муссолини перевалил через Альпы и прибыл в третий рейх. Гитлер и его окружение принимали Муссолини как героя-завоевателя. И дуче не сумел тогда предугадать, как пагубно повлияет это путешествие на его судьбу – приведет к ослаблению его собственного положения и в итоге к печальному концу. В намерения Гитлера не входило продолжать дипломатические переговоры. Он хотел поразить Муссолини мощью Германии и сыграть на его стремлении быть на стороне победителя. Дуче возили по всей стране, ему показывали парады СС, армейские маневры в Мекленбурге, грохочущие военные заводы в Руре.

Кульминацией визита явилось празднество, состоявшееся в Берлине 28 сентября, которое произвело на дуче сильное впечатление. Миллионная толпа собралась на Майфельде, чтобы послушать выступление двух фашистских диктаторов. Муссолини, выступавший на немецком, был необычайно польщен неумолкающими аплодисментами и речами Гитлера. Дуче сказал о фюрере, что это "один из редких людей, на которых не проверяется история, но которые сами творят историю". Я помню, что Муссолини еще не закончил свое выступление, когда разразилась гроза. Многочисленная толпа прорвала заграждение войск СС, и насквозь промокший и озлобленный Муссолини был вынужден в одиночестве изо всех сил протискиваться через нее, чтобы отбыть в свою резиденцию. Однако это неприятное происшествие не охладило его желания стать партнером новой, сильной Германии, и на следующий день после парада частей армии, авиации и флота он вернулся в Рим, убежденный в том, что в будущем его место рядом с Гитлером.

Неудивительно, что через месяц, когда Риббентроп отправился в Рим, чтобы получить подпись Муссолини под Антикоминтерновским пактом, дуче во время приема 6 ноября сообщил ему, что Италия утратила интерес к независимости Австрии. "Пусть события (в Австрии) развиваются своим чередом", – сказал Муссолини. Это был сигнал к действию, которого так ждал Гитлер.

И еще на одного правителя растущая мощь Германии произвела впечатление. Когда Гитлер нарушил Локарнский договор, занял Рейнскую зону и направил войска к границе с Бельгией, король Леопольд денонсировал Локарнский пакт, разорвал союз с Францией и Англией и объявил, что впредь Бельгия будет строго придерживаться нейтралитета. Это был серьезный удар по коллективной обороне на Западе, но Англия и Франция в апреле 1937 года примирились с этим, за что вскоре, так же как и Бельгия, дорого заплатили.

В конце мая на Вильгельмштрассе с интересом наблюдали, как Стэнли Болдуин ушел с поста премьер-министра Великобритании и как его место занял Невилл Чемберлен. Немцы остались довольны сообщением о том, что новый премьер будет заниматься внешней политикой активнее, чем его предшественник, и что он намерен достичь, если это возможно, взаимопонимания с Германией. Какое именно взаимопонимание устроило бы Гитлера – было ясно изложено в секретном меморандуме от 10 ноября, составленном бароном фон Вайцзекером, который был тогда статс-секретарем министерства иностранных дел Германии.

"От Британии нам нужны колонии и свобода действий на Востоке.

… Британии спокойствие крайне необходимо. Было бы уместно узнать, чем за это спокойствие она готова заплатить".

Возможность выяснить, чем готова заплатить Англия, появилась в ноябре, когда лорд Галифакс с одобрения Чемберлена совершил паломничество в Берхтесгаден для встречи с Гитлером. 19 ноября они имели продолжительную беседу. В пространном секретном меморандуме, составленном германским министерством иностранных дел, выделяются три момента: Чемберлен, всеми силами стремясь установить отношения с Германией, предложил провести переговоры на уровне глав правительств; Англия желает добиться общего умиротворения в Европе, за это она готова пойти на уступки Гитлеру в вопросе о колониях и действиях в Восточной Европе; Гитлер не очень заинтересован в настоящее время в англо-германском союзе.

Несмотря на в общем-то неудачный итог переговоров, англичане, к удивлению немцев, остались довольны {Чемберлен записал в своем дневнике: "Визит (Галифакса) в Германию, по моему мнению, был успешным, так как он достиг своей цели – создана атмосфера, в которой вполне возможно обсуждать с Германией практические вопросы умиротворения в Европе" (Фейлинг К. Жизнь Невилла Чемберлена, с. 332). }. Правительство Великобритании удивилось бы гораздо сильнее, если бы узнало о сверхсекретном совещании, которое Гитлер провел с высшими военными чинами и министром иностранных дел за две недели до встречи с лордом Галифаксом.

Роковое решение 5 ноября 1937 года

24 июня 1937 года фельдмаршал фон Бломберг издал директиву с грифом "Совершенно секретно", с которой было сделано всего четыре копии. Она предназначалась командующим тремя видами вооруженных сил, и в ней указывалось, как будут развиваться события и какие приготовления к ним необходимо сделать. "Общая политическая обстановка, – писал военный министр и главнокомандующий вооруженными силами командующим, – дает право предполагать, что Германии не приходится ожидать нападения с какой-либо стороны". И далее он указывал, что ни западные державы, ни Россия не имеют намерения воевать и не готовы к войне.

"Несмотря на эти факты, – указывалось далее в директиве, – неустойчивое политическое равновесие в мире, не исключающее неожиданных инцидентов, требует постоянной готовности вооруженных сил Германии к войне… чтобы быть в состоянии использовать военным путем политически благоприятные условия, если таковые возникнут. Подготовка вооруженных сил к возможной войне должна вестись в течение мобилизационного периода 1937/38 г. в соответствии с изложенными соображениями".

Что за возможная война, если Германия не ждет нападения "с какой-либо стороны"? Бломберг далее пояснял, что существует два варианта развития событий, для которых разрабатываются планы:

"I. Война на два фронта при сосредоточении главных усилий на Западе (развертывание по варианту "Рот").

II. Война на два фронта при сосредоточении главных усилий на Юго-Востоке (развертывание по варианту "Грюн")".

Первый вариант предусматривал, что Франция могла внезапно напасть на Германию, тогда основные боевые действия велись бы на Западе. Эта операция получила кодовое название "Рот" {Это первое из множества кодовых названий немецких военных операций, которые будут встречаться по ходу повествования. Немцы употребляли слово "Fall", что в переводе означает "случай" (Fall Rot – случай "Красный", и Fall Griin – случай "Зеленый" – соответствующие названия операций на Западе и против Чехословакии). Сначала, как показывали в Нюрнберге немецкие генералы, эти названия использовались, как это принято у любого военного командования, для обозначения предположительных ситуаций. Однако, когда подлинный смысл этих документов стал ясен, они решили употреблять это слово для обозначения планов вооруженной агрессии. Поэтому более точно следовало бы перевести его как "операция", но для удобства я предпочел в дальнейшем употреблять слово "вариант". – Прим. авт. }.

Сам Галифакс, казалось, был обманут Гитлером. В письменном отчете в министерство иностранных дел он докладывал: "Германский канцлер и другие производят впечатление людей, которые не пустятся в авантюры с применением силы и не развяжут войну". По словам Чарльза С. Тэнзилла, Галифакс говорил Чемберлену, что Гитлер "не намерен действовать в ближайшем будущем частично из-за невыгодности таких действий, частично из-за того, что занят внутригерманскими делами… Геринг уверил его, что ни одна капля немецкой крови не прольется в Европе, если Германию к этому не принудят. Ему (Галифаксу) показалось, что немцы намерены достичь своих целей мирным путем" (Тензилл Ч. Черный ход к войне, с. 365–366). – Прим. авт.

В соответствии со вторым вариантом война на Востоке могла начаться с внезапной операции против Чехословакии с целью упредить нападение превосходящих сил вражеской коалиции. Условия, необходимые для того, чтобы оправдать эту акцию с точки зрения международного права, предстояло создать заранее.

Чехословакию, как указывалось в директиве, необходимо было "сразу уничтожить" и оккупировать.

Еще в трех случаях надо было провести "особые меры подготовки":

"I. Вооруженная интервенция против Австрии (операция "Отто"),

II. Военные конфликты с красной Испанией (операция "Рихард").

III. В войне против нас участвуют Англия, Польша, Литва (расширение вариантов "Рот" и "Грюн")".

Вариант "Отто" будет часто встречаться на страницах этой книги. "Отто" – это Отто Габсбург, молодой претендент на австрийский престол, проживавший тогда в Бельгии. В июньской директиве Бломберга вариант "Отто" сводился к следующему:

"Целью интервенции будет: силой оружия вынудить Австрию отказаться от реставрации монархии.

Для этого придется, используя внутриполитическую раздробленность австрийского народа, бросить войска в общем направлении на Вену и сломить всякое сопротивление".

В конце этого разоблачительного документа содержится предостережение, проникнутое отчаянием. Оно отражает отсутствие иллюзий в отношении Англии. "Англия, – говорится в нем, – бросит против нас все имеющиеся в ее распоряжении экономические и военные средства". Если она объединится с Польшей и Литвой, указывается в директиве, то положение Германии "ухудшилось бы в критической мере, могло бы даже стать безнадежным. Поэтому политическое руководство приложит все усилия, чтобы сохранить нейтралитет этих стран, в первую очередь Англии и Польши".

Хотя директива и была подписана Бломбергом, очевидно, что исходила она от рейхсканцелярии. В этот мозговой центр третьего рейха для получения дальнейших инструкций от Гитлера вечером 5 ноября 1937 года пришли шесть человек: фельдмаршал фон Бломберг, военный министр и главнокомандующий вооруженными силами; генерал-полковник барон фон Фрич, главнокомандующий сухопутными войсками; адмирал доктор Редер, главнокомандующий ВМС; генерал-полковник Геринг, главнокомандующий ВВС; барон фон Нейрат, министр иностранных дел; полковник Хоссбах, адъютант фюрера. Имя Хоссбаха в книге ранее не встречалось и впредь не встретится, но, когда на Берлин опускался тот ноябрьский вечер, молодой полковник играл довольно важную роль. Он записывал все, что говорил Гитлер, а через пять дней воплотил все сказанное в сверхсекретный меморандум, зафиксировав для истории (этот отчет фигурировал на Нюрнбергском процессе в числе других трофейных документов) поворотный пункт в судьбах третьего рейха.

Встреча началась в 16. 15 и закончилась в 20. 30. Говорил в основном Гитлер. То, что он скажет, начал он, является плодом "долгих размышлений и пребывания в течение четырех с половиной дет у власти". Он объяснил: это настолько важно, что в случае его смерти все сказанное им следует считать его последней волей и завещанием.

"Цель германской политики, – заявил он, – охранять и сохранять расу, приумножать ее. Стало быть, это вопрос пространства (жизненного пространства)". Немцы, пояснил он, имеют право на большее жизненное пространство, чем другие народы. Значит, будущее Германии полностью зависит от решения этого вопроса. И не где-нибудь в далеких африканских или азиатских колониях, а в сердце Европы, в "непосредственной близости от рейха". Для Германии вопрос стоял так: где она может достичь наибольшего успеха наименьшей ценой?

"История всех веков – от Римской империи до Британской империи – доказала, что экспансию можно проводить только подавляя сопротивление и идя на риск; при этом неудачи неизбежны. Никогда еще не было земель без хозяина, и сейчас их нет; завоеватель всегда вступает в борьбу с владельцем".

Две "дышащие ненавистью" страны, заявил Гитлер, стоят на пути Германии – Англия и Франция. Обе эти страны выступают против "дальнейшего усиления позиций Германии". Он, фюрер, не верит, что Британская империя несокрушима. Подтверждая свою мысль, он указал на слабости Англии: проблемы с Ирландией и Индией, соперничество с Японией на Дальнем Востоке и с Италией в Средиземноморье. Позиция Франции, полагал Гитлер, "выигрышнее, чем позиция Англии… но Франции предстояло столкнуться с внутренними политическими трудностями". Тем не менее Англия, Франция и Россия "должны быть учтены в наших политических расчетах как важные факторы".

Следовательно:

"Германские проблемы могут быть решены только силой, а это влечет неминуемый риск… Если принять за основу установку на силу с сопутствующим этому риском, то остается ответить на, вопросы: когда и где? Тут возможны три варианта:

Вариант 1: 1943–1945 годы

После этого периода, по нашему мнению, возможны перемены только к худшему. Вооружение армии, военного флота и авиации… следует считать более или менее законченным. Вооружение и оборудование находится на современном уровне, а в случае дальнейшего выжидания возникнет угроза его устаревания. В частности, секрет "особого оружия" не может вечно оставаться секретом… Наша относительная мощь будет уменьшаться в соответствии… с перевооружением… остального мира. К тому же мир ожидал нашего нападения и принимал контрмеры в течение ряда лет. Пока весь мир укреплял свою оборону, мы были вынуждены занять наступательные позиции.

Никто не знает, как сложится обстановка к 1943–1945 годам. Одно ясно: ждать мы больше не можем.

Если фюрер еще будет жив, то не позже 1943–1945 годов он намерен обязательно решить проблему пространства для Германии.

Необходимость действовать ранее 1943–1945 годов может появиться в вариантах 2 и 3.

Вариант 2

Если внутренний кризис во Франции разрастется так широко, что затронет армию и сделает ее неспособной воевать против Германии, тогда настанет время действовать против чехов.

Вариант 3

Если Франция будет находиться в состоянии войны с другим государством, то она не сможет выступить против Германии.

Наша первая задача… опрокинуть Чехословакию и Австрию одновременно, чтобы устранить угрозу на флангах в случае возможных операций на Западе… Если Чехословакия будет разгромлена и будет создана общая германо-венгерская граница, то с большой долей определенности можно рассчитывать на нейтралитет Польши в случае франко-германского конфликта".

Но как поступят Франция, Англия, Италия и Россия? На этот вопрос Гитлер ответил довольно обстоятельно. Он полагал, "что Англия почти наверняка, а Франция предположительно уже списали чехов со счетов. Трудности в империи и перспектива снова оказаться втянутой в долгую европейскую войну являлись решающими факторами против ее участия в войне с Германией. Позиция Англии несомненно окажет влияние на позицию Франции. Нападение Франции без поддержки Англии мало вероятно, поскольку существует угроза быть остановленной на наших западных укрепленных границах. Точно так же вряд ли следует ожидать марша французских войск через Бельгию и Голландию без поддержки Англии… Конечно, необходимо будет держать крупные силы на наших западных границах во время нападения на Чехословакию и Австрию".

После этого Гитлер перечислил преимущества, связанные с аннексией Чехословакии и Австрии: лучшее стратегическое положение Германии, высвобождение войск "для других целей", дополнительное продовольствие для шести миллионов немцев рейха и людские резервы (приблизительно 12 миллионов "немцев"), из которых можно формировать двенадцать армейских дивизий.

Он забыл упомянуть о том, как могут повести себя в данном случае Италия и Россия, и вернулся к этому вопросу. Он подверг сомнению возможность вмешательства Советского Союза, "учитывая позицию Японии". Италия не будет возражать "против уничтожения чехов", но было неясно, как она отнесется к захвату Австрии. Это зависело главным образом "от того, останется ли у власти дуче".

Вариант 3 предусматривал, что Франция будет находиться в состоянии войны с Италией, – на этот конфликт Гитлер очень рассчитывал. Именно поэтому, объяснял он, его политика и направлена на затягивание гражданской войны в Испании; эта война ссорила Италию с Англией и Францией. Он видел, "что война между ними приближалась". В общем, Гитлер был преисполнен решимости использовать указанное преимущество, даже если это случится в начале 1938 года, – до начала 1938 года оставалось два месяца. Он был уверен, что Италия, если ей будет оказана небольшая помощь сырьем, сможет противостоять Англии и Франции.

"Если Германия воспользуется этой войной, чтобы решить вопрос Чехословакии и Австрии, то можно предположить, что Англия, втянутая в войну с Италией, не решится предпринимать действия против Германии. А без поддержки Англии вряд ли можно ожидать военных действий против Германии со стороны Франции.

Время нашего нападения на Чехословакию и Австрию должно определяться ходом англо-франко-итальянской войны… Такая выгодная ситуация… больше не повторится… Захват Чехословакии должен быть произведен молниеносно".

5 ноября 1937 года, в половине девятого, когда на Берлин опустился вечер, встреча закончилась. Жребий был брошен. Гитлер объявил о своем окончательном решении встать на путь войны. У горстки людей, которым предстояло вести эту войну, не осталось никаких сомнений. Десять лет, начиная с появления "Майн кампф", 'диктатор твердил, что "жизненное пространство" Германия обретет на Востоке и нужно быть готовым отобрать его силой; но тогда, десять лет назад, он был мало кому известным агитатором, а книга его, по свидетельству фельдмаршала фон Бломберга, считалась среди солдат, да и не только среди солдат, "обыкновенной пропагандой" и "продавалась чуть ли не насильно".

Но теперь шефам вермахта и министру иностранных дел был представлен план с конкретными сроками агрессии против двух соседних государств, что должно было привести к войне в Европе. Им предстояло закончить подготовку к 1938 году, самое позднее – к 1943–1945 годам.

Осознание этого факта ошеломило их. Не то чтобы, согласно записи Хоссбаха, их поразила безнравственность планов фюрера, нет. Их волновали более практические моменты: Германия еще не готова к большой войне; начало войны в настоящее время означало бы катастрофу.

С этих позиций Бломберг, Фрич и Нейрат осмелились подвергнуть сомнению сказанное фюрером. В течение трех последующих месяцев всех троих вынудили покинуть свои посты. Гитлер избавился от оппозиции, которую они собой представляли, – это была единственная оппозиция за все время его нахождения у власти в третьем рейхе – и открыто встал на путь завоеваний, чтобы исполнить свое предназначение. Первые шаги на этом пути дались очень легко, чего не предвидел ни Гитлер, ни его приспешники.