Текст книги "Письма Клары (ЛП)"

Автор книги: Туве Янссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Ева стояла, держа трубку возле уха, и ждала, когда ее соединят с центральной станцией такси. Но слышались только гудки. Протянув руку, она привлекла Нору ближе, так что они обе ждали сигнала.

– Китти! – позвала через плечо Нора. – Будь добра, скажи мне только одно: что ты написала на том листке? Хоть это и не по правилам.

– Пожалуйста! – ответила Китти. – «Продолжать жить как обычно».

– Пять с плюсом! – воскликнула Нора.

Ева повторила:

– Сколько нас, три, четыре, шесть… так, два автомобиля, и сможете ли вы подъехать к воротам?

Они попрощались друг с другом в прихожей, попрощались с нежностью, которая была искренней, хотя и ни к чему не обязывала.

Туве Янссон

Пиратский ром

Тем летом Юнна и Мари оставались на острове до сентября. Каждый раз, когда они готовы были перебраться в город, наступало ненастье, и им приходилось снова распаковывать вещи, а когда погода устанавливалась, они думали, почему бы не остаться еще ненадолго. А потом ветер начинал дуть с какой-нибудь другой стороны…

Каждую осень о старых фрёкен беспокоились и говорили, что они, наверное, здесь в последний раз…

Однажды вечером ветер подул с востока, а восточный ветер хуже всего, поскольку лодка была слишком тяжелой, чтоб вытащить ее на берег, и приходилось оставлять ее на сваях. Шхера напоминала по форме атолл с впадиной посредине, и когда море подступало с востока, через прибрежные горы низвергались целые водопады, стекая вниз по впадинам. С другой стороны, заливая водой остров, вторгались встречные волны, и в узкой полосе прибоя лодке «Виктория» приходилось изо всех сил бороться и биться среди натянутых тросов. Каждый год Юнна проверяла лини и добавляла новые звенья к якорной цепи. Если сила ветра превышала норму, ставились новые, резервные тросы. Фрёкен молча стояли на берегу, смотрели на пляшущую лодку и возвращались обратно в дом.

Тем поздним вечером случилось нечто необычное, к ним явился посетитель. Он просто вошел, не произнося ни слова, в комнату. Он был очень молод и худ, но вид имел довольно грозный.

– Закрой дверь. – сказала Юнна. – Куда ты поставил лодку?

Он сделал неопределенный жест рукой и опустился на пол, обхватив руками голову.

– Ты вытащил ее?

Он не ответил. Юнна и Мари, взяв карманные фонарики, спустились вниз, к берегу, чтобы посмотреть. Б воде лежала байдарка и билась о прибрежные камни. Старые фрёкен подняли ее повыше.

Когда они вернулись, их гость уже разложил свою мокрую одежду по всему полу и стоял, завернувшись в одеяло, у плиты.

– Так вот! – сказала Юнна. – Еще немного, и байдарка пошла бы ко дну. Ты что, ничуть не дорожишь своей лодкой?

– Извините! – сказал он. – Я, быть может, явился немного поздновато… Леннарт Огрен. Из Лувисы^[31].

– Мари из Хельсингфорса! – представилась Мари. – Ты не слышал сводку погоды? – Она достала носки, куртку и брюки. – Леннарт, – сказала она, – ты можешь переодеться в прихожей.

Когда он закрыл дверь, Юнна сказала, что ей, мол, нечего снова с кем-то нянчиться, а Мари возразила:

– Ты о чем?! Я не хочу заболеть воспалением легких как раз тогда, когда, мы собираем вещи, вот и все!

Леннарт вошел в комнату и сел на кровать; он впервые посмотрел на своих хозяек долгим оценивающим взглядом. В конце концов он вежливо объяснил, что им отнюдь не стоит рассматривать его поведение как сплошное безрассудство, но их можно понять.

Мари развесила его мокрую одежду над очагом; на красной рубашке была надпись: «I couldn't care less»^[32].

– Совершенно отчаянный!.. – сказала Юнна. – Чего ты, собственно говоря, добиваешься?..

Леннарт ответил:

– Я хочу умереть.

Он встал и начал быстро ходить взад-вперед по комнате, а некоторое время спустя произнес:

– Женщины!

– Что ты сказал? – спросила Юнна.

– Женщины! Что они, собственно говоря, хотят?

Вода вскипела, и Мари, наполнив его стакан, сказала, что он должен пить, пока не остыло.

– Точь-в-точь так, – воскликнул Леннарт, – как говорит моя мама! Что это? Пахнет как-то чудно.

– Это ром и вода, сахар, имбирь и масло. Это называется пиратский ром. Но масло не должно застыть, иначе на вид не будет так аппетитно.

Мари подложила дров в очаг и поставила вариться картошку.

– Еда! – сказал он. – Никакой еды мне не надо! Меньше всего еды…

– Хорошо, – согласилась Юнна, – мы уже поели.

– У меня болит спина. Наверное, что-то нервное.

– Ты слишком долго греб на байдарке. Мы уберем твое весло, чтобы его не сдуло ветром. А теперь сядь где-нибудь; комната становится совсем маленькой, если кто-то все время ходит взад-вперед.

– Извините! – сказал Леннарт, сев на кровать, и серьезно объяснил: – Ну, это… с женщинами… вам, возможно, не понять, что я имею в виду, вы прожили слишком долго и слишком спокойно, вы в этом не виноваты!

Мари спросила:

– Хочешь еще стаканчик?

– Можно, но лучше без масла. В общем, вы пытаетесь завладеть кем-то целиком и полностью, не оставляя ни капли свободы! Я понимаю, вы стараетесь сделать как лучше, особенно если у вас жизнь за плечами, но в любом случае вы не можете видеть вещи в истинном свете!

Юнна сказала:

– Единственное, что я могу видеть, это как ты отправляешься отсюда восвояси со своей байдаркой!.. Что ты себе думаешь?

– Думаю умереть! – злобно произнес Леннарт. – Ведь я уже говорил вам!

Мари спросила:

– Но почему?

Юнна заметила, что Леннарт может взять и умереть завтра, если уж ему так хочется.

– Ты жестокая! – заявил он.

– Разумеется! Ты видишь берег. В окне горит свет, тебе совсем плохо. Люди пускают тебя в дом, и они еще жестоки, а как же?..

К их ужасу, Леннарт заплакал – мучительно и захлебываясь слезами.

Юнна шепнула Мари:

– Помоги ему! Я сказала глупость!

Мари села рядом с ним на кровать и стала ждать.

В конце концов он произнес:

– Вы хотите завладеть человеком! Залюбить до смерти!

– Конечно, я понимаю, – ответила Мари.

– Ничего ты не понимаешь! Почему вы не можете быть просто милыми, я имею в виду – держаться немного на расстоянии, так, чтобы с вами захотелось встретиться?

– Не выпить ли нам по чашечке кофе? – спросила Юнна.

– Тихо, Юнна, мы беседуем! Не надо с нами нянчиться!

Мари повернулась к Леннарту и сказала:

– Ты прав. Это твоя мама! Ведь так?

Он вскочил и воскликнул:

– Не вмешивай сюда мою маму!

– Пожалуйста, – сказала Мари, – хорошо, хорошо! Я собираюсь пойти и лечь спать!

– Спи! – согласился Леннарт. – Ты думала о том, что люди третью часть своей жизни спят как ни в чем не бывало, попросту привыкают идти и ложиться спать… разве я не прав? Никакого любопытства, никакой фантазии! – Он положил руку на плечо Мари. – Погоди немного! – сказал он. – Я объясню одну вещь – человек… будто лодка, он отправляется куда-то туда, куда очень долго стремился и о чем тосковал. Быть может, это остров. Наконец он туда попадает. И именно тогда он стремится оттуда прочь – дальше, понимаешь… еще дальше! В неведомое!

– Вот еще! – сказала Юнна. – Хорошо, что ты не проехал дальше, ты мог причалить в Эстонии.

Ветер усилился и сорвал что-то за окном, сбросив к подножию горы, видимо, это была байдарка.

Пришлось выйти и посмотреть, что с погодой. При свете фонарика они увидели: их лодка «Виктория» лежала совсем низко.

– Она справится! – решила Юнна.

– Нет! – сказал Леннарт. – Восточный линь слишком туго затянут.

– Вовсе нет!

– Лодку надо оттащить по меньшей мере сантиметров на двадцать, так, чтобы море не разбило ее. Я попробую?

– Нет! Оттащить ее… теперь не получится, поверь мне, я точно знаю. Но если хочешь, можешь спуститься вниз и проверить ватерлинию. Возьми дождевик в прихожей!

– Узнаю эти слова! – воскликнул Леннарт. – Возьми дождевик, возьми теплые брюки, ты хорошо оделся? И не возвращайся домой слишком поздно!

– Да, мой друг! Я тоже помню…

Ночь стала черной как уголь, хоть глаз выколи. Они видели, как лучик света от карманного фонарика спустился вниз, к подножию горы, и неподвижно остановился.

Мари спросила:

– Что нам с ним делать? Чего он хочет?

– Он сам не знает. Но он в отчаянии.

Когда Леннарт вернулся, Мари уже легла спать. Он сказал Юнне:

– Я никогда не видел такого красивого и мужественного судна, ни одному человеку такого не выдержать.

– Ты прав! – ответила Юнна. – Но «Виктория» – из дерева, а не из пластмассы. Лодка построена тридцать лет тому назад и волны и ветер ей нипочем.

– Да, такую лодку и надо иметь!

– Почему бы нет? Последние настоящие судостроители как раз обитают в здешних краях. Я могу дать тебе адрес.

– Никаких адресов! – ответил Леннарт. – Тогда придется кому-то писать.

Мари заснула, пока краем уха прислушивалась к тихой беседе Юнны и Леннарта о лодках, их разговор был долгим и обстоятельным.

Утром ветер стих.

Его джинсы высохли, и в один прекрасный день он найдет адрес лодочного мастера у себя в заднем кармане.

Туве Янссон

О предупреждениях

Когда-то давным-давно, во времена моей ранней юности, в городе, где я выросла, жила удивительная женщина; звали ее Фрида Андерссон. Жила Фрида одиноко в домике на окраине, но в городе у нее имелись дочь и внучка. Иногда летней порой они навещали ее, но по мере того как Фрида вела себя все более и более странно, они стали ее избегать.

Понимаете, Фриду мучили угрызения совести, это превратилось в одержимость, избавиться от которой ей никто не мог помочь. Что бы плохое ни случалось в городе, она полагала, будто это ее вина. Если несчастий вокруг недоставало, она начинала печалиться обо всем, что удавалось прочитать в газетах, и тогда, само собой разумеется, не было конца страху Фриды, что все это по ее вине. Страхи ее становились все сильнее и сильнее. В конце концов она только и делала, что сидела у себя на крыльце и плакала.

Я понимаю, что вам трудно мне поверить, но как ни абсурдны были заблуждения Фриды, они сделались для нее горькой действительностью. Что-либо объяснить или убедить ее было невозможно, а строгость вообще бесполезна. Теперь – задним числом – я думаю, что, пожалуй, нам надо было бы согласиться с ее заблуждениями, но мы этого не сделали. Когда никто не разделял ее опасений, она находила утешение в том, что сбывались приметы; разбитое зеркало, ножи, лежащие крестом… – примет и предзнаменований сколько угодно, если только обладаешь чутким слухом и готова воспринимать веление свыше, которое постигаешь с непривычки. Понятно, что Фрида должна была стать благодарной жертвой городских детей, но этого не случилось. Они были ей очарованы. Всякий раз, когда случалось несчастье, ребята мчались к Фриде, чтобы услышать от нее страшные подробности происшедшего. Она обладала могучей фантазией и в самом деле умела рассказывать.

Мне кажется, что дети часто помогали ей, помогали, возможно, гораздо больше, нежели все ее суеверия.

Мне было в то время семнадцать лет, и, естественно, я знала довольно много о жизни, у меня было естественное желание противоречить и, если есть возможность, поспорить. Странно, что я все-таки нравилась Фриде. Прекрасными летними вечерами мы сидели у нее на крыльце, и она рассказывала мне о том, что должно было произойти. Она серьезно предупреждала меня о неизбежном, о той угрозе, которая подступает все ближе и в конце концов оборачивается катастрофой и у которой, в свою очередь, всегда имеется причина.

– И это, ясное дело, ты, – говорила я иронично.

– Естественно, – отвечала Фрида и брала меня за руку. – Знаешь, в пятницу утром прилетела большая белая птица и три раза постучала клювом в окно кухни. И что случилось? В Калифорнии произошло землетрясение.

Я в то время читала умные книги и пыталась разобраться в ложных причинах и следствиях, а также в природе сомнительных истин, что влекли за собой самолюбование и бог знает что еще. И Фрида, дружески глядя на меня, качала головой и говаривала:

– Ты, пожалуй, научишься… Но на это потребуется время!

Я пыталась летом соблазнить ее визитами дочери и внучки, но нет; ребенок мог свалиться в колодец или попасть в трясину, или проглотить рыбную косточку и задохнуться. Тогда я, устав, отправлялась восвояси.

Тем самым летом была взорвана новая проселочная дорога; этим занималась городская фирма. Сначала раздавался специальный сигнал, а потом слышался грохот. К этому со временем привыкли.

Несчастье вызвало настоящую сенсацию в округе. И ни один человек не мог понять, что Фрида попросту не могла усидеть дома, когда раздавался свист… И если она не верила предупреждениям муниципалитета, то где оказались все ее предчувствия и приметы, ведь не было ни малейшей надобности получать удар по голове самым обычным осколком гранита! Я пошла в больницу, и мне сказали, что побеседовать с ней можно всего лишь несколько минут.

Разглядеть Фриду под широкими повязками было трудно; я держала ее за руку и ждала.

В конце концов она прошептала:

– Ну, что я говорила? Теперь ты мне веришь?

– Разумеется, Фрида! – ответила я. – Все будет хорошо. Теперь тебе нужно лишь отдохнуть и не беспокоиться.

Тогда Фрида отчетливо и ясно сказала:

– Ты попала в точку. Знаешь, впервые в жизни я ни о чем не беспокоюсь. Ощущение просто удивительное. А теперь я немного посплю. Пока.

Дети со всего города присутствовали на похоронах Фриды. Казалось, они с нетерпением чего-то ждут. Но ничего примечательного не случилось, кроме того, что к самому вечеру разразилась гроза.

notes

Примечания

1

Я полагаю, доктор Ливингстоун? (англ.)

2

Гауди-и-Корнет Антонио (1852–1926) – известный испанский архитектор; жил и работал главным образом в Барселоне.

3

Хозяин (франц.).

4

Книга для детей (1909), принадлежащая перу известной американской писательницы (англичанке по происхождению) Фрэнсис Элизе Бернетт (1849–1924). Прославилась книгами «Маленький лорд Фаунтлерой» (1886) и «Маленькая принцесса» (1905).

5

Дейм Иви Комптон-Бернетт (1884–1969) – английская писательница, развивавшая форму романа, построенного на песенном фольклорном диалоге. В данном случае Лидия перепутала Фрэнсис Элизу Бернетт с ее однофамилицей.

6

Дорогой месье! (франц.)

7

Экскурсии (англ.).

8

Решетка, увитая вьющимися растениями.

9

Дорогой, дорогая (англ.).

10

Финляндии, как и во всех скандинавских странах, распространено обращение на «ты», даже к незнакомым.

11

Сам по себе (нем.).

12

Всезнайка (нем.).

13

Песчаная бухта (швед.).

14

Дорогая мадам (франц.).

15

Дорогая моя маленькая мадам (франц.).

16

Авторское право (англ.).

17

В греческой мифологии божество стад, лесов и полей. Известен своим пристрастием к вину и веселью.

18

Двойная флейта, один из главных атрибутов Пана наряду с венком из сосновых веток и заячьим посохом (багром для охоты на зайцев).

19

В верованиях некоторых народов тотем – животное (реже растение и др.), обладающее магической силой и являющееся предметом религиозного культа.

20

В иудаистских и христианских преданиях – страдающий праведник, испытываемый сатаной.

21

Впоследствии, в годы фашизма и Второй мировой войны, здесь, близ Веймара, в местах, любимых Гёте, в 1937–1945 гг. был печально знаменитый немецко-фашистский концлагерь. Ныне – мемориальный комплекс.

22

Дитя Божье (нем.).

23

Первопричина, основное начало всего существующего (лат.).

24

Возможно, имеется в виду т. н. Зимняя война (между Россией и Финляндией) или Вторая мировая.

25

Ученик закрытого учебного заведения, живущий в интернате (лат., устар.). Здесь: стипендиат.

26

Клошар – нищий, бедняк; бродяга (франц.).

27

«Кровавая Мэри» (англ.) – популярный коктейль: волка с томатным соком с добавлением вустерширского соуса (пикантный соевый соус), сока лайма, а также перца и нескольких капель острого соуса.

28

Специально от Евы, взрывной напиток! (англ.)

29

Товарный знак острого соуса к мясным блюдам фирмы «Джон Бенистер». Среди ингредиентов острый перец, выращиваемый только на острове Эйвери в штате Луизиана.

30

Группа островов в Атлантическом океане к северо-западу от берегов Африки. Территория Португалии.

31

Город в Ньюландской губернии в Южной Финляндии.

32

Я не нуждаюсь в вашей заботе (англ.).