Текст книги "Гость. Часть 3 (ЛП)"

Автор книги: Тсутому Сато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Сэмпай, вечер начался.

– Да. Ну что ж, до свидания. Тебе тоже удачи!

Когда она попрощалась и побежала, Тацуя сел.

Загадочно, но вкус у тёплого кофе не был плохим.

◊ ◊ ◊

– Онии-сама, извини, что заставила ждать.

Услышав жизнерадостный голос, Тацуя оторвал взгляд от портативного информационного терминала, он как раз писал какой-то документ, и поднял голову.

– Тацуя-кун, что ты пишешь?

К нему обратилась и заставила поднять голову не Миюки, это была широко ухмыляющаяся Маюми, в руках она держала свернутый диплом, – как и ожидалось, для диплома школа использовала бумагу, – прижав его к груди.

– Лишь записываю некоторые заметки о том, как систематической помощью увеличить время непрерывного вызова магии.

– ...Эм, не думаю, что это такая уж и бесплодная тема.

Тацуя остановился, прежде чем ответить Мари, которая ошеломленно на него посмотрела, и просто чуть пожал плечами. Он подумал пожаловаться ей о случае с Кобаякавой, но сегодня ведь их день, поэтому сдержался.

– Важнее то, почему все вы вместе? Не думаю, что Саэгусу-сэмпай или Ватанабэ-сэмпай не пригласили на вечер.

Из-за спин учениц, которые переглянулись друг с другом, вдруг появилось лицо Катсуто.

– Мы подумали, что сначала следует попрощаться с тобой.

– ...Как заботливо с вашей стороны. Если бы вы нарочно не пришли ко мне, я пришел бы попрощаться позже.

– О, неужели? Поскольку ты скрываешься здесь от вечера, я подумала, что ты сделаешь вид, будто нас не знаешь и просто уйдешь.

Хотя Тацуя знал, что угрюмое лицо и то, как она пожаловалась, было наигранным, он всё же почувствовал, что нужно ей всё объяснить.

– Я даже не член школьного совета, так что я не должен появляться на выпускном вечере, так ведь? Особенно на вечере первого потока.

– Что! – Внезапно объяснение Тацуи прервал сильный возглас. Через выпускников до Тацуи протиснулась яркая блондинка. – Почему я, которая даже нормальным членом школьного совета не является, должна помогать с вечером, а Тацуе, члену дисциплинарного комитета, можно ничего не делать?! – Вспылила и нагло выразила свою депрессию Лина.

– ...Члены дисциплинарного комитета – не члены школьного совета. К тому же, хотя и временно, ты ведь член школьного совета?

– Я просто не понимаю!

Лину, наверное, и вовсе не волновали взгляды выпускников. Перед озадаченными Маюми и остальными, Лина была обычной собой.

– Эй, Лина, не груби Онии-саме.

И она столкнулась с обычной любовной речью Миюки к брату. Нет, пожалуй стоит сказать, что это была обычная любовь Миюки к речи брата.

– Ты временный член школьного совета и Онии-сама член дисциплинарного комитета, всё это было решено ещё до того, как мы начали готовиться к вечеру. И, прежде всего, почему ты жалуешься сейчас, разве не ты тогда загорелась?

Тацуя не знал, что Миюки имеет в виду под «загорелась», но, без сомнений, под всеми теми взглядами Лина покраснела.

– Миюки, что значит «загорелась»?

Впрочем, не было таких случаев, при которых Тацуя не смел бы что-то спросить.

– Тацуя, это пустяк!

– Ну, как ты знаешь, было бы скверно давать временному члену школьного совета, Лине, работу, которая займет много времени, так что мы поставили её отвечающей за сегодняшние развлечения, но...

– Миюки!

– Хоть мы и сказали развлечения, мы не сказали, что она сама должна как-то развлекать. Она вполне могла бы собрать добровольцев из выпускников или других учеников, но...

– Миюки, прекрати!

– Лина видимо неправильно поняла.

– Миюки, пожалуйста! Не говори! – Лина отчаянно попыталась прервать Миюки, но радостные Маюми и Мари умно её схватили.

– И?

Миюки отвлеклась на отчаяние в голосе Лины и посмотрела на неё, однако, когда Тацуя побудил её продолжить, она с готовностью перевела взгляд обратно на брата.

– Она выступила на сцене как ведущая певица группы. Она стояла на сцене и пропела десять песен, к тому же с большим энтузиазмом.

– Да, выступление было прекрасным. Не уступало профессиональному таланту, – добавила Мари к объяснению Миюки, и...

– Верно. Шилдс-сан очень хорошая певица. У неё невероятный голос, – не таким уж лестным тоном Маюми похвалила пение Лины.

– Эм...

Лина опустила голову, покрасневшая от стыда.

Она не сердилась, она явно смущалась.

Когда Тацуя на неё посмотрел, ему захотелось улыбнуться.

– Ясно... ты сумела собрать некоторые хорошие воспоминания, Лина.

– ..Мне всё равно, – грубо проговорила она и отвернулась.

И все, кроме Лины, добродушно засмеялись.

◊ ◊ ◊

«Тогда я последний раз видел Лину»

После выпускного в школу Лина не приходила. Миюки ему поведала, что та объяснила классу А: «я занята подготовкой к возвращению домой».

Впрочем, он считал, что приказ на отход был дан, наверное, ещё с того происшествия. Тем не менее, Лина продолжала ходить в школу аж до дня выпускного, и видимо не для того, чтобы выполнить предписанную ей роль ученицы старшей школы или готовиться к выпускному вечеру.

Возможно, она даже хотела немножко насладиться жизнью ученицы старшей школы.

Глядя на объявления о прибытии и о задержке вылетов, Тацуя над всем этим размышлял.

Позавчера закончилась третья четверть. Одним словом, закончился первый год его жизни в старшей школе. Тацуя получил предсказуемые оценки. По теории они были чрезвычайно хороши. Но вот по практике довольно плохи. Общие оценки были средними, но ближе к концу списка.

Впрочем, его это не волновало.

В этом году ему так и норовило впутаться в неприятности, но он неуклонно шел к своей цели. Вопреки своим ожиданиям, он смог завести хороших друзей. Даже если учесть негатив от цепочки происшествий, можно сказать, что первый год был превосходным.

Сегодня он пришел в плавучий международный аэропорт Токийского залива приветствовать возвращение одного из тех друзей. Конечно, он был не один. Миюки и Хонока были слева и справа от него; Лео, Эрика, Микихико и Мизуки сидели напротив. Самолёт с Шизуку должен прибыть чуть меньше чем через час.

– Как я и думала, из Америки добираться сюда долго, – слева с ним заговорила Миюки.

– Кажется, военный самолёт может перелететь Тихий океан меньше чем за четыре минуты, так почему же так долго летит гражданский самолёт? – справа спросила Хонока.

Вслед за ними...

– Разные двигатели. Потому что военные самолёты могут летать выше стратосферы. Для гражданских – приоритет безопасность и экономия, – прямо напротив него вмешался Лео.

– Подумать только, а ты хорошо осведомлен. Несмотря на то, что варвар, которого и лошадь может лягнуть, – подшутила над ним Эрика.

– Ах ты!..

– Лео, полегче.

– Эрика-тян, и ты, перестань постоянно его дразнить.

Микихико и Мизуки их примирили, ну, как и всегда.

Как раз тогда среди толпы людей в вестибюле Тацуя заметил знакомый золотистый отблеск. Друзья с интересом посмотрели на Тацую, который быстро поднялся. Миюки тоже незамедлительно поднялась. Хотя и немного медленнее, но она тоже заметила.

Миюки последовала за Тацуей, который, кратко сообщив: «я ненадолго», отошел.

Взволнованная Хонока также поднялась, но Эрика, сидевшая прямо напротив, почему-то схватила её за рукав весеннего пальто.

– Хонока, не вмешивайся. Потому что это прощание с соперником.

Перед взором Эрики, которая невежливо обернулась на своём месте...

Показалась Лина, которая, конечно, не сбежала, когда её увидел Тацуя, она зашагала прямо к брату и сестре.

– Тацуя, Миюки, вы пришли меня проводить? – первой заговорила Лина, когда они оказались достаточно близко, чтобы нормально друг с другом говорить.

– Ну. Встретили здесь тебя мы случайно.

Лина задумалась, но тут же у неё с лица задумчивость исчезла, она искреннее засмеялась.

Однако она была не совсем такой, как была когда-то. У неё в глазах виднелась тень сомнения, которой не было, когда она только прибыла в Японию. Значит, за это короткое время она стала более взрослой.

– Вот это да! Неужели я не говорила, что отправляюсь сегодня?

– Нет, не говорила, – одним ударом Миюки добила преувеличенно мягкое подшучивание Лины.

Тем не менее, Миюки не была в плохом настроении, она криво улыбнулась.

– Ладно, шутки в сторону. Я обязана вам двоим за вашу помощь, – сказала Лина и её улыбка стала наглой.

– Хочешь сказать, что мы втянули тебя в неприятности? – И Тацуя плавно отказался от её слов.

– У меня и в самом деле неприятности... ты несломимый до самого конца, Тацуя.

– Тебя не обрадует, если я отнесусь к тебе легкомысленно, Лина... к тому же это ещё не конец, так ведь?

Лина пожала плечами:

– Может и конец. Не думаю, что мне легко удастся покинуть мою страну, – признала она болезненную правду, что было слышно по её голосу.

Однако, чтобы это стереть...

– Но это не последний раз, – решительными словами встряла Миюки.

– Миюки.

– Так что я не прощаюсь, Лина.

– ...Миюки, что это было... звучит, словно признание? – Лина широко открыла глаза, уставившись на Миюки, на лице Лины показалось озорство.

– Хмм, думаю своего рода признанием это можно назвать. Ты моя соперница, Лина, – непоколебимым голосом заявила Миюки, её не затронуло замечание Лины. – Однажды ты точно достигнешь уровня Онии-самы. Ты точно станешь союзником Онии-самы. И тогда настанет истинное наше соперничество. Поэтому я не прощаюсь. Пока мы не встретимся снова, Лина.

Лина снова широко раскрыла глаза. На этот раз у неё была нежная улыбка, словно солнце, в тон цвета глаз и волос.

– Я не могу толком понять, о чем ты говоришь, но... Миюки, будет так, как ты и сказала. Теперь и у меня такое предчувствие. Пока мы не встретимся снова, Миюки, Тацуя.

– Я дома, – часом позже, после того как Лина исчезла в аэропорту, Шизуку проговорила свои первые слова.

– Добро пожаловать, Шизуку!

У Хоноки увлажнились глаза, она обняла Шизуку, а та похлопывала её по спине, чтобы успокоить. Через плечо Хоноки Шизуку направила взгляд на Тацую.

– Добро пожаловать, Шизуку. Я рад, что ты благополучно вернулась.

– Да, – коротко ответила она, это не изменилось, до того как побывала за границей, она была такой же, но...

– Шизуку, у тебя изменилась аура.

– Верно. Она стала более взрослой и высокомерной.

Как и сказали Миюки с Эрикой, аура вокруг её тела стала явно взрослой.

– У тебя появился некий греховный опыт?

– Эрика-тян?!

Эрика широко ухмылялась, но ей ответила не Шизуку, которая лишь чуть склонила голову, а Мизуки.

Это тоже не изменилось. Однако в ней чувствовалось сильное самообладание.

– Тацуя-сан.

– Хмм?

После того как Хонока, наконец, отпустила Шизуку и позволила ей сделать шаг назад, Шизуку стала перед Тацуи и посмотрела вверх ему в лицо.

– Мне с тобой нужно о многом поговорить. Также Рэй передал много сообщений. Ты меня выслушаешь?

– Конечно.

Наверное, в её сувенирах из Америки будет много чего интересного. Подумал Тацуя.

◊ ◊ ◊

С Шизуку они говорили довольно долго. Тем не менее, поговорить обо всём они не могли. Перед остальными друзьями они не обговаривали сообщение Раймонда Кларка.

«Наверное, следует принять приглашение в её дом...»

Чтобы передать оставшиеся сообщения, Шизуку пригласила Тацую и Миюки в свой дом. Чтобы они пришли без остальных друзей в личную резиденцию большого промышленника, Китаямы Ушио.

Даже для Йоцубы это не маленькое событие.

Однако они не могли не принять приглашение. Информация, с которой она вернулась, была необходима, для того чтобы решить их будущий курс действий.

В гостиной своего дома Тацуя снова анализировал преопределенный исход.

Тогда и раздался дверной звонок.

Ушей Тацуи достиг потрясенный возглас Миюки, которая ответила через домофон. Лицо Миюки выказало удивление и нетерпение, когда она пришла до Тацуи.

– Эм, Онии-сама, здесь гость...

– Мне его встретить?

Тацуя поднялся, потому что подумал, что это кто-то посторонний, однако...

– Нет, я её не пригласила, но... это Сакурай Минами-тян, которую мы встретили в главном доме Йоцубы.

– Что?..

Тацуя тоже вспомнил ту горничную.

Сакурай Хонами. Бывшая полицейская Столичного департамента, Страж покойной матери. Женщина, любившая Тацую и Миюки так, будто была их старшей сестрой или родственницей. Три года назад, летом, в той битве на Окинаве улучшенная волшебница потеряла жизнь, защищая Тацую. У девушки черты лица были чрезвычайно похожи на лицо человека, которого Тацуя и Миюки никогда не забудут.

Даже Тацуя не ожидал такого гостя.

Перед Тацуей, возле которого стояла Миюки, появилась девушка в весеннем платье синего, пастельного цвета. Вежливо поклонившись, Сакурай Минами передала конверт Тацуе. Тацуя пригласил её сесть и сам сел на диван. Когда она на него посмотрела, он срезал печать и прошёлся глазами по письму внутри.

Читая, Тацуе показалось, как во рту распространяется боль.

Отправителем была Йоцуба Мая.

После поверхностного сезонного приветствия, в письме было следующее:

«Этой весной Минами-тян поступит в Первую старшую школу.

В связи с этим, пожалуйста, поселите её в своём доме.

Она станет хорошей домработницей, она уже обладает достаточными навыками.

Видимо, вам нужна помощь в работе по дому, ведь ты приобрел робота-горничную, не так ли? В любом случае, ты и Миюки-сан будете много чем заняты, поскольку вы двое перешли на второй год обучения.

Ей уже сказали, что она будет работать как горничная, живущая на месте работы, поэтому, пожалуйста, не чувствуйте угрызения совести, приказывая ей.

Также я хочу, чтобы Минами-тян училась работе Стража.

Как её сэмпай, пожалуйста, многому её научи»

Ему показалось, будто из страницы письма слышит пронзительный смех тёти. Тацуя сложил письмо и положил его обратно в конверт, затем положил на стол. Наверное, Миюки что-то поняла из его поведения, поэтому тревожным голосом спросила: «Онии-сама?».

Тацуя сделал один глубокий вздох и передал письмо Миюки. После небольшой паузы послышалось, как Миюки сглотнула. Минами стояла перед ней возле стены, будто ожидая, когда Миюки отведет взгляд от письма.

– Я новичок, но, пожалуйста, примите меня. Как и сказала Госпожа, пожалуйста, используйте меня в полной мере. – Минами низко опустила голову.

Хотя они понимали, что она опора вторжения Майи, ни Тацуя, ни Миюки не могли отказать девушке, у которой было лицо как у Хонами.

Скрывшись за своим каменным лицом, Тацуя мог лишь кивнуть горько-ироническому «подарку» тёти.

В апреле начнется новой школьный год, и он будет ещё богаче на суматоху, чем предыдущий...

Это неблагоприятное предчувствие не исчезнет из своего места в груди Тацуи.

(Конец томов первого года обучения)

Великолепный выходной юной Леди

2 ноября 2095 года. Нация ликовала.

Позавчера вечером в новостях сообщили, что силы обороны своим секретным оружием уничтожили передовую базу Великого Азиатского Альянса и его армаду. Вчера, поздним вечером, в последних новостях говорилось, что Северный Токио попросил Вашингтон прозондировать почву для того, чтобы стать посредником в переговорах о мире. Всё это случилось так быстро, что некоторые считали новости не такими уж и надежными, но лишь маленькая часть населения сохранила способность рассуждать спокойно.

Большинство вдруг стали толковать о военных делах. Парни, которые обычно не интересовались политикой, в школах громко спорили о дипломатии и прагматической политике, основанной на силе. А очевидно шокированных девушек не могли сдержать даже неодобрительные взгляды.

И не только в школах. Увидев на экране пылкую, но безответственную знаменитость, Саэгуса Маюми вздохнула и выключила телевизор.

Сейчас было десять утра. Поскольку сегодня был будний день, она, как правило, в такое время должна была быть в школе. Однако у учеников, вовлеченных в йокогамский инцидент, со вчерашнего дня был выходной, и Первая школа не была исключением.

Она готовилась к экзаменам, которые пройдут в начале нового года, поэтому из-за перерыва в обучении у неё в сердце появилось странное чувство, но она была вовлечена в инцидент не просто потому, что оказалась в том месте. Маюми была вовлечена на самом деле, поэтому хорошо немного и отдохнуть. К сожалению, расслабиться ей не удалось.

«Госпожа, пожалуйста, простите, что прервала ваш отдых»

Она, получается, поняла, что Маюми выключила телевизор?

Неплохое время домработница выбрала, чтобы обратиться к ней по внутренней связи; простое совпадение. Маюми это понимала, хотя и размышляла над иной возможностью.

– Сейчас открою, – ответила она, поднявшись со стула. На самом деле она могла открыть дверь голосовой командой интерфейсу распознавания Домашнего автоматического робота, но без особой причины открыла дверь самостоятельно.

Перед дверью стояла домработница, ответственная за Маюми. Даже сейчас широко поддерживалась субкультура людей, которые носят униформу и называются словом, которое начинается на Г и заканчивается на Я... Ну, юбка была довольно длиной, по щиколотку, воротник закрывал всё, что ниже шеи, на спине не было больших неприкрытых частей, так что это была функциональная униформа.

К тому же в этом доме существование домработницы в такой форме вообще не было странным. После стольких лет невозможно при виде такой формы чувствовать себя неуютно.

– В чём дело? – спросила Маюми домработницу, которой было около двадцати пяти.

– Вас вызывает господин.

Услышав это, Маюми чуть поморщилась: «Опять?» – подумала она. Несмотря на то, что вчера её и так снова и снова спрашивали о том, что случилось... пока Маюми в уме ворчала, следующие слова заставили её склонить голову.

– Он ожидает в приёмной.

Впрочем, склонила она голову не на самом деле, лишь сделала такой жест в уме.

«Приёмная? Не кабинет», – задалась вопросом она.

– У нас гость?

– Похоже на то.

Не нужно и вспоминать, но вместе они были уже давно, но, грубо говоря, у неё была такая работа – быть полезной Маюми. Из краткого обмена Маюми поняла, что домработница не знает имя гостя.

– Пожалуйста, скажи, что я приду, после того как переоденусь.

– Вам помочь?

Чуть подумав, Маюми тут же интуитивно приняла решение. Современная мода не предоставляла много возможностей, чтобы носить платья, которые нельзя надеть самой.

– Всё в порядке, я справлюсь сама. Я представлю себя в должной формальной одежде.

Одним словом, домработнице, наверное, приказали в этом убедиться. Как и всегда, домработница почтительно поклонилась и удалилась.

◊ ◊ ◊

Сделанное на заказ цельное платье было светлых тонов, длиной до лодыжек и чуть выступало у бедер. Поправив кружева на подоле, Маюми постучала в дверь приёмной.

– Входите.

Голос, который, казалось, шёл с комнаты, был записанным голосом отца, доносился он из установленного в украшенную деревянную дверь динамика. Записанный голос почти нельзя было отличить от настоящего, он говорил членам семьи, что нужно вести себя формально.

По-видимому, сегодняшние гости были людьми, с которыми они не могут быть чересчур открытыми.

– Прошу прощения, – надев свою обычную двухслойную маску леди, Маюми низким тоном проговорила «клише» и не спеша вошла в комнату. Она опустила глаза, но украдкой взглянула на лица гостей. Перед отцом сидели мужчина и женщина, их лица были ей знакомы. Но, даже если и так, они не те знакомые, которых она особо приветствовала. Впрочем, она их и не ненавидела тоже. Однако, став возле отца, улыбнувшись и изящно поклонившись гостям, она не выказала никаких своих истинных чувств. – Добро пожаловать, Хирофуми-сан. Давно не виделись, Мио-сан.

Прежде чем девушка ответила, молодой человек поднялся. Тем не менее, женщина с внешностью молодой девушки осталась сидеть. И никто из-за этого не поднял брови. Но ни Маюми, ни её отец, Коити, не посчитали это неуважением, они не пытались ничего скрывать за бесстрастным лицом.

А что до того, почему женщина, Ицува Мио, не сидела на диване... она сидела в инвалидной коляске. Однако её брат, Ицува Хирофуми, казалось, чувствовал себя виноватым. Хотя они не считали это грубым, его ответное приветствие было немного невнятным.

– Надеюсь, мы не потревожили вас, Маюми-сан.

– Пожалуйста, садитесь. В конце концов, Мио-сан уже сидит.

– Спасибо огромное, Маюми-сан. Прошу прощения, что с последнего посещения прошло так много времени.

Мио, о которой только что говорили, ответила Маюми смешком и ангельской улыбкой, но, показалось, что улыбнулась она с вызовом.

Пока Хирофуми садился на диван, Маюми охватило то же сомнение: «она правда старше меня?». Она всегда о таком думала, когда встречалась с Мио.

Но в этом году, без сомнения, Ицуве Мио исполнится двадцать шесть. Однако всякий раз, когда та оказывалась в поле зрения, Маюми невольно хотелось поставить под сомнение эту истину.

Она была лишь на пару сантиметров ниже Маюми. Однако их фигуры были абсолютно разными. Её тело можно было описать одним словом – неразвито. В её теле не было много того, что можно назвать «женственностью».

По-правде, шевелить ногами она могла. Но из-за чрезвычайно слабого состояния её тело не могло перенести долгой ходьбы.

Она начала использовать инвалидное кресло, когда ей исполнилось двадцать, потому что тело было слишком слабым, чтобы долго делать физические упражнения. Аппетит у неё был небольшим, из-за чего она получала мало питательных веществ, а это, в свою очередь, ослабляло тело, создавая тем самым замкнутый круг. Итогом и была недоразвитая фигура.

Когда она была в одежде, в области груди виднелась совсем небольшая выпуклость. Не такое уж и большое преувеличение назвать её плоской. Бедра тоже были маленькими, как у маленькой девочки. Тело Мио выглядело так, будто ей тринадцать.

Черты лица соответствовали юному виду тела. Стиль одежды полностью подходил физическим особенностям, и каким-то образом не давал даже намека на «женственность».

Однако детская внешность её не волновала. В колледже она приняла особые меры, чтобы большинство занятий проходили онлайн, да и после окончания колледжа она ни разу не ездила на экскурсии и не ходила на пикники, так почему же она пришла сегодня? Тайно, в уме, Маюми в замешательстве почесала голову с мыслями «не думаю, что она просто сопровождает Хирофуми».

– Сегодня мы пришли сказать до свиданья.

Когда Мио разразилась этими новостями, у Маюми взгляд омрачился недоверием, или, точнее, она была озадачена.

– Вы возвращаетесь в главный особняк семьи?

Чтобы скрыть очевидное потрясение – но ей не было никакой необходимости расстраиваться – Маюми ответила вопросом.

Главный дом Ицувы располагался в префектуре Эхимэ, но поскольку Мио требовалось посещать университет, она покинула дом и приехала в Токио, чтобы жить в одной из их других резиденций. Поскольку её младший брат, Хирофуми, поступил в колледж, как раз когда она окончила университет, они двое жили вместе.

– Я вернусь в главный дом, но перед этим... – Мио формально сделала паузу, чтобы скрыть внутренний смех. Хирофуми намеренно изменил своё выражение лица, у него стали угрюмыми брови. – Мы собираемся на фронт.

– Фронт... вы собираетесь в бой?! – Когда Маюми осмыслила слово «фронт», она, не подумав, повысила голос. – ...Пожалуйста, простите мою грубость. Но почему... – Маюми тут же извинилась за неучтивость и посмотрела растерянными глазами на Мио и своего отца.

– Заявление будет обнародовано на следующей неделе, но официальное решение уже принято, – ответил ей отец, – Мио со своим братом на некоторое время остановятся на военно-морской базе Сасэбо, оттуда они с флотом поплывут по морю на запад. Куда флот направится, мы не знаем. Однако его цель состоит в том, чтобы демонстрацией силы призвать Великий Азиатский Альянс заключить мирный договор... вероятно, это можно и не говорить, но пока не будет сделано официальное заявление, никому ни слова.

– Да, понимаю, – с готовностью согласилась Маюми с предостережением отца. Естественно, она согласилась лишь с тем, что никому ни слова.

Она понимала, почему военные дислоцируют Мио. Она была одной из всего лишь тринадцати публично раскрытых Стратегических волшебников, которых, как утверждается, всего вероятно меньше пятидесяти, остальные скрыты. Японское правительство публично признало, что у Японии есть лишь один пользователь магии Стратегического класса.

Её магия Стратегического класса «Бездна» – особая морская атака, но её эффективно можно использовать и на земле. Даже того, что военные позволят Мио сопровождать их, должно быть достаточно, чтобы сильно надавить на противника.

Но, тем не менее, она не думала, что в такое время это рациональный шаг. Авангард вторжения высадился на побережье Йокогамы, действия военных в то время посеяли хаос на корейском полуострове, этот хаос фактически положил конец конфликту тридцать первого октября. Пока они не собираются захватывать территорию врага, ответное вторжение уже стратегически излишне. Они зашли так далеко, что отправляют Мио на несколько недель, в её-то состоянии, не нужно и говорить, что Маюми считала, что недостатков в этом больше, чем достоинств.

Мысли у неё были не достаточно ясными, чтобы всё это выразить словами, но Маюми почувствовала общее беспокойство.

– Я тоже отправляюсь со своей старшей сестрой.

Наверное, его охватили те же чувства недовольства. Однако таким было решение правительства, с которым согласился глава Ицувы, Хирофуми не мог его отменить. Когда-то он станет следующим главой Ицувы, но не сейчас, сколько бы он ни возражал, изменить ничего не сможет. На лице Хирофуми была видна решимость по крайней мере сопровождать старшую сестру, чтобы ей помочь.

– Правда в том... – наверное, желая изменить атмосферу, вызванную настроением брата, Мио изменила свой тон на шутливый, – что я хотела увидеть, как Маюми-сан станет невестой моего брата.

Это определенно изменило настроение. Однако не в том направлении, которое хотела она.

К сожалению, это замечание продолжило предыдущую тему, никто не смеялся над тем, что принято называть шуткой «предзнаменования смерти».

– Нээ-сан.

– ...Извини.

Когда атмосфера посерьезнела ещё больше, Мио издала скорбный крик и совершенно упала духом.

– Эм, ну, мы поднимем этот разговор снова, когда Хирофуми-кун вернется.

Гостей принимал Коити, поэтому он чувствовал за них ответственность, он своевременно прикрыл оплошность и слабо улыбнулся Мио; вследствие чего Маюми и Хирофуми не знали, какое выражение лица принять, так что приняли нейтральное.

Маюми не без причины не сказала Хирофуми «давно не виделись». Поэтому у неё и разбросались мысли, когда оказалось, что это не просто Мио сопровождает Хирофуми.

Хирофуми был одним из возможных женихов Маюми. Однако, поскольку он был старшим сыном клана Ицува, это Маюми, наверное, была одной из возможных невест Хирофуми. Они оба были прямыми потомками Десяти Главных Кланов и близки по возрасту; он – наследник, она – старшая дочь главной семьи, старший брат которой – главный наследник. Условия можно назвать весьма благоприятными.

По правде, условия такие же, как у Катсуто из клана Дзюмондзи, Коити обдумывал, на ком хочет поженить Маюми (Масаки из клана Итидзё был исключен, поскольку младше Маюми).

Конечно, у них двоих было собственное мнение по этому поводу. Были и другие переговоры о браке, но они даже не доходили до разговоров о помолвке. Однако Маюми и Хирофуми часто вместе ужинали и их семьи вместе ходили в театр. Вопреки ожиданиям взрослых, пара не интересовалась друг другом, вот почему они двое и приняли ничего не выражающие лица.

Однако то, что они всегда «молча терпели», лишь ухудшило им настроение, Маюми это прекрасно понимала.

– Кстати, когда вы отправляетесь?

Когда поток разговора изменился, поднялось облегчение, которое никак нельзя было скрыть – Маюми не понравилась такая слабость – и Хирофуми ответил:

– В конце недели мы двинемся на Сасэбо. Я слышал, что корабль отходит на следующей неделе в пятницу.

Маюми, которую охватило её несчастье, не позабыла узнать подробности.

– Это определенно быстрое решение... Ну, будьте осторожны. Мы ждем вашего безопасного возвращения. – Надев безупречную маску, Маюми, по-прежнему сидя на стуле, наклонилась вперед.

– Спасибо.

Маюми посмотрела на пальцы ног и решила, что Хирофуми и Мио уже, наверное, с ней закончили.

– Пока мы не отправились на фронт, Маюми-сан, не могли бы вы нам помочь...

Поэтому когда она услышала, как Хирофуми это сказал, оказалось немного трудновато поднять глаза не поспешно.

– Помочь?

Неявно выражая мнение «нет ничего, чем я могла бы вам помочь», она сознательно по-детски склонила голову. Каменноподобный одноклассник, наверное, не обратил бы внимания, а зрелый – она назвала бы его «дерзким» – младшеклассник видел бы сквозь неё и смотрел бы с притворной скукой, но Хирофуми перестал стараться скрыть волнение, у него намокли глаза.

– Нет скорее даже не помочь, мы хотим, чтобы вы одолжили нам вашу проницательность. – Однако на Мио это не сработало. Потому что эффект был предсказуемо слабее на тот же пол? Или потому что Мио выглядела так юно, что смотрела на неё, как на «старшую»? – Маюми-сан, вы уже всё знаете, так что это не займет много времени. У нас его недостаточно, чтобы ещё выслушивать предварительное расследование.

– Понимаю. – Похоже, Мио огорчилась до глубины души, она притронулась ладонью к щеке. Определенно её речь и манера вызывали некое чувство, что она старшая женщина. Тем не менее, впечатление, что она ребенок, который себя пересиливает, было сильным, она вызвала больше веселья, а не интереса. Однако это всё равно не позволило Маюми расслабиться; она скрыла свою настороженность и согласилась с Мио.

– Магии противостоит магия. Волшебникам – волшебники. Это, я думаю, у нас и есть общее, – продолжил Хирофуми.

Когда он получил поддержку сестры, к нему вернулось спокойствие. Под «у нас и есть общее» он, несомненно, имел в виду между Японией и Великим Азиатским Альянсом. Поняв его так, Маюми ждала его следующих слов.

– Я буду сопровождать сестру. Несомненно, противники это поняли.

Маюми согласилась с мнением Хирофуми. Прежде всего, у Японии никогда не было намерений скрыть, что они задействовали Мио. Кроме полной информации о личности Мио и Хирофуми, их принадлежность к армии и их способности были хорошо известны. Поэтому в сложившихся обстоятельствах их дислоцирование вполне ожидаемо.

Чтобы с эффективностью поразить противника, ему следует дать об этом знать. Другими словами, склонить противника к компромиссу секретным оружием не выйдет.

– Противники понимают, что находятся в невыгодном положении в морском бое против Бездны Нээ-сан. Так что мы ожидаем контратаку, совмещающую воздушную боевую мощь с мощью магии.

Магия Стратегического класса из типа Движения «Бездна» – магия, способная создать сферическую впадину диаметром от нескольких десятков метров до нескольких километров. Корабли, пойманные на море в магическую область, сползают вниз по отвесным стенам воды, переворачиваясь. После отмены магии их поглощают массивные волны – море возвращается к горизонтальной плоскости. Полусферу можно создать вплоть до километровой глубины, легко захватывая и подводные лодки.