Текст книги "Гость. Часть 3 (ЛП)"

Автор книги: Тсутому Сато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Под ними Пикси умственно это отталкивала. Псионовые узы, держащие Пикси, возобновлялись так же быстро, как и потреблялись. Хонока увидела, как Псионы почти полностью захватили нижнюю половину Пикси.

Конечно же, Тацуя не собирался наблюдать молча.

По сигналу Микихико, Тацуя протянул руку, которой не держал CAD.

Этой рукой,

Он обхватил Миюки за талию,

И подтянул её ближе.

– !..

Безмолвный крик. Или, может быть, крик восторга.

В этот миг Зона подавления магии Миюки и Рассеивание заклинаний Тацуи исчезли, но Микихико и Хонока,

Как и обещали, держали это на расстоянии.

Удерживаемая руками Тацуи и с изумлением на лице, Миюки подняла голову.

Тацуя придвинулся ближе.

И они коснулись лбами, глаза их растаяли вместе,

Носы коснулись, и губы становились всё ближе и ближе,

– Миюки, *смотри*! – Тацуя твердо прошептал Миюки.

Невидимый свет потек от него к ней.

Невидимый свет потек от неё к нему.

Ауры между ними запульсировали.

– Я вижу это, Онии-сама!

Возможно, это были слова, сказанные не устами, но выраженные сердцем.

Их связь продлилась одно мгновение.

Из десяти секунд ещё осталось больше половины.

Левой рукой Тацуя прижал голову Миюки себе к груди.

Обеими руками Миюки обхватила его.

Правой рукой Тацуя указал на это.

Миюки в своём сознании теперь ясно различила фигуру этого.

Способность Тацуи «видеть» информационные тела.

Миюки «увидела» это зрением Тацуи.

Они освободились от печати, и она высвободила свою врожденную магию.

Внешняя системная магия Психического вмешательства, «Коцит».

Магия, замораживающая душу.

Магия Миюки ударила по самим духам, успокаивая пушионовые информационные тела...

...И, лишенное сосуда, это исчезло в небытие.

Глава 17

Хотя Лина не могла видеть истинные тела духов, она почувствовала, что это пронзили. Масса «информации» остановилась, застыла, и рассыпалась. Поскольку способность манипуляции Псионами в информационном измерении – это норма для волшебников, невозможно, чтобы такой сильнейший волшебник, как «Сириус», не заметил бы крушение такого большого количества Псионов.

– Лунная магия?..

И хотя сама она не могла использовать магию Психического вмешательства, используя чувствительность к магии было возможно предположить из результата, какая магия была применена. Англоязычные волшебники называли «Лунной магией» особую ветвь магии Психического вмешательства, которая нацеливается на душу и прямо её повреждает, имя это произошло от одной из самых известных магий Внешней системной магии психической атаки, «Лунный удар».

Лунный удар не входит в систему магий Психического вмешательства и, что для такой магии необычно, имеет полностью сформулированные процессы. Поскольку такую магию используют Звезды «Первого класса», то для случаев, когда они становятся врагами, учили ей противостоять. Разумеется, Лина бесчисленное множество раз видела Лунный удар и, хотя впервые видела Коцит и не полностью понимала его механизм, могла сделать вывод, что магия нанесла смертельный урон духам.

А также то, что заклинателем была Миюки.

– Лунная магия такой силы... Миюки, ты... нет, вы двое, кто же вы такие? – пробормотала Лина, всё ещё находясь на земле.

«Если бы она применила эту магию во время нашей дуэли...» – такие мысли не появились у Лины в голове. Потрясение занимало слишком много её мыслительных процессов.

Вот только Миюки была в похожем состоянии.

Наполовину потерянная в экстазе, она до сих пор была в крепких объятиях Тацуи. К тому же она впервые за последнее время выложилась на полную и видела мир через глаза Тацуи; вероятно, она из-за всего этого до сих пор была опьянена.

Двое, которые до этого были в плохом настроении, теперь были в состоянии хаоса; это был шанс. Тацуя вынул из уха устройство связи и выключил его.

– Лина, никому не рассказывай о том, что только что видела, – проговорил он низким и пугающим голосом, смотря на неё сверху вниз.

– Ч-чего вдруг...

Если бы она была в нормальном состоянии, такие методы подавления привели бы к обратным результатам. Но, как и ожидал Тацуя, Лина не была в нормальном состоянии. Она была очень напряжена, и теперь, когда исчезла цель, которая для неё была такой трудной и напряженной, у неё подкашивались ноги. Это было идеальное условие для «убеждения».

– В свою очередь мы обязуемся держать в тайне личность Энджи Сириус. Не только я и Миюки, но всё остальные, вовлеченные в сегодняшнее происшествие.

Лина не ответила.

Её голубые глаза задрожали. Он видел, как постепенно возвращаются её когнитивные процессы.

Долг.

Подозрение.

Защита.

Оправдание.

У неё в глазах замерцало множество мыслей, она будто что-то поняла. Тацуя был не особо хорош в психоанализе, да и телепатом не был, поэтому не был полностью уверен, но интуитивно понимал: Лина пытается как-то себя переубедить.

Боролась с собой она недолго.

– У меня нет выбора, да?

– Это не так, – опроверг Тацуя её смиренные слова. Однако о последствиях отказа он не уточнил. Подозрение питает беспокойство. Эти невысказанные слова, вернее его невысказанные действия, были последним толчком.

– Отлично... Это неплохая цена, если она заставит вас молчать. Я никому не скажу о вас двоих... Впрочем, никто и так меня не послушал бы.

Последнюю фразу она сказала тихо, поэтому Тацуя не услышал. Он не попросил повторить.

Он держал на руках Миюки, которая до сих пор была в восторге; когда она вдруг пришла в себя и начала извиваться, он сказал ей «успокойся» и они отвернулись от Лины.

Лишь отвернулись, с места не сдвинулись.

Прежде чем Лина успела что-либо заподозрить...

– Лина. – Тацуя обратился к Лине.

– Что-то ещё?

По словам можно было бы подумать, что Лина всё ещё раздражена, но её голос не был таким угрюмым, как слова.

Недавняя аура загнанности исчезла.

– Если ты желаешь уйти из Звезд...

– Э?

– Если пожелаешь перестать быть солдатом, я думаю, что мог бы помочь. Нет, власти у меня нету, но я знаю людей, которые могут оказаться полезными.

– Тацуя? Что ты такое говоришь?

Лина не стала гневатся или смеятся с мыслями «это не твоё дело» и «не будь дураком!».

– Я не особо-то хочу уходить из Звезд... перестать быть «Сириусом». – Она просто с удивлением ответила.

– Понятно, – не оборачиваясь, Тацуя коротко ответил и зашагал.

– Постой, Тацуя! Почему ты такое сказал!?

Не поворачиваясь к Лине, которая громко выкрикнула...

– Извини, я сказал нечто странное, – он просто сказал и пошел дальше.

Идущая за ним механическая кукла тоже не обратила внимания на Лину. Лишь Миюки, по-прежнему лежащая на руках Тацуи, оглянулась тревожным взглядом через плечо Тацуи.

◊ ◊ ◊

Когда фигура Тацуи исчезла в ночи, Лина со вздохом вернулась к обычной себе. Осознавая, что не двигается и просто уставилась Тацуе в спину, она поспешно поднялась с земли. Почему глаза так решительно смотрят ему вслед... в ту секунду, когда у неё на уме появились такие мысли, Лина энергично покачала головой.

«Потому что он сказал нечто странное. Очевидно же!»

Взгляд у неё всё время был неосознанно прикован к его фигуре. Она осознала свои действия и тут же поняла, что щёки покраснели, и сердце сильно бьется.

Она сама создала заблуждение и сама же в него попала, но, в некотором смысле попав в его ловушку, Лина оказалась не в том положении, чтобы трезво мыслить. Сейчас она была в плену психологического состояния, похожего на эффект «подвесного моста»^[4].

Чтобы стереть из сознания унизительную мысль о «любви», Лина отчаянно искала что-то другое, о чем можно думать. В итоге она сосредоточила внимание на его последнем вопросе.

Загадочное предложение Тацуи.

Недоумевая, почему же он такое сказал, Лина склонила голову. Потому что когда её атаковали монстры и она была вынуждена избавляться от земляков, её лицо, сам её вид, казался болезненным? Если в этом дело, то он ошибся, подумала Лина.

Конечно, в груди болело, потому что она была вынуждена направить оружие на «семью». Однако Лина считала, что действовала милосердно. Что принесла им спасение. Ей уже давно было известно, что достоинство человека – драгоценно.

Это трудная работа, но кому-то её нужно делать.

Нельзя убегать.

Если могущественный волшебник низошёл ко злу, тогда ему может противостоять лишь сильнейший, Сириус, другими словами лишь она одна...

«...Лишь я одна?»

Никогда о таком не думав, Лина сейчас запнулась. Уничтожить этих падших волшебников, прежде чем они породят новые жертвы. Как сильнейшая, она и вправду наиболее подходила для этой задачи.

До сих пор она не сомневалась.

Но теперь поняла, что это не абсолют.

Даже если бы она этого не сделала, сделали бы те двое.

Даже если бы она не прошла через всю эту боль, через вину убийства своих братьев, всё сделали бы те двое.

«Понятно... вот почему я была так потеряна, была такой нетерпеливой»

Паутина, омрачившая её разум почти что на весь месяц, теперь растаяла, будто бы взошло солнце.

Даже если она ничего не сделает, сделает кто-то другой.

Лина будто открыла для себя нечто невообразимое. Она осознала, что может решать сама будущее, которое думала, что решено, неизменно. Она всегда полагала, что впереди прямая дорога; теперь дорога вдруг разделилась, а вместе пришла как тревога, так и надежда.

Наконец, проснувшись от иллюзии, Лина на некоторое время застыла в замешательстве.

◊ ◊ ◊

Тацуя шел к двум Паразитам, которых недавно запечатали. Но некто добрался туда первым. Друг с другом столкнулись две группы. Первая была группой, одетой в чёрное во главе со стариком, однако стоял он твёрдо. Вторая тоже была группой в чёрном, но во главе была молодая девушка в черном платье.

Они столкнулись друг с другом, но это не значит, что они были враждебны. Во всяком случае группа во главе с девушкой не показала никакой вражды к группе, во главе которой был старик. Потому что, наверное, сама девушка, их лидер, не показала враждебности.

Скорее даже девушка с уважением смотрела на старого человека. По крайней мере, с виду.

– Ваше Превосходительство Кудо, для меня большая честь видеть вас, – девушка вышла вперед и грациозно сделала реверанс. Однако, несмотря на элегантность, скромности никакой не было. Потому что свет у неё в глазах был слишком сильным.

– Меня зовут Куроба Аяко. Я всего лишь скромный член Йоцубы, и я служу нашей Главе, Майе. – Подняв голову, Аяко игриво улыбнулась. Провокационной, однако скромной, загадочной улыбкой.

Но, как и ожидалось, Кудо Рэцу не попался на удочку.

– Представительница Йоцубы, значит. Выглядишь твёрдой, несмотря на юность. Видно, ты уже обо мне знаешь. Или мне всё равно представиться? Близкий с Майей, хотя и не в плане дружбы, Кудо публично обладал тем же статусом, он был Главой одного из Десяти Главных Кланов. Но сказал он «Йоцуба» и смотрел на Аяко, которая могла быть ровесницей его внукам, как на противника.

– Нет, в этом нет нужды.

В глазах Кудо возник свет, подобающий его намерениям. Впрочем, кокетливое, но бесстрашное отношение Аяко не было сломлено.

– К слову, Ваше Превосходительство, у нас не так много времени, я хотела бы с вами кое-что обсудить.

На её поспешное, или скорее даже решительное отношение старейшина Кудо не показал ни намека на беспокойство. Он не думал, что всё будет так быстро, но поскольку он тоже желал как можно скорее всё закончить, то согласился.

– Продолжай.

– Благодарю, – ещё раз Аяко театрально поклонилась щедрости старого человека, затем посмотрела прямо ему в глаза: – Боюсь, что задача Вашего Превосходительства, забрать с собой запечатанных здесь существ, называемых Паразитами, также была дана и нам.

– Как. Свет в глазах Кудо стал интенсивнее и резче.

На лицо Аяко закралось чуточку беспокойства, но она тут же восстановилась с твёрдой улыбкой:

– ...Но, по счастливой случайности, так случилось, что здесь два запечатанных сосуда. Как вам это: один Вашему Превосходительству и один нам? – Продолжая улыбаться, Аяко смотрела в глаза старого человека и ждала ответа.

Кудо неожиданно засмеялся.

Громко и с наслаждением.

– Верно... Подумать только, ты всего лишь ученица средней школы.

Аяко не говорила Кудо о своём возрасте. Слова его значили, что он знал о ней ещё до того, как она представилась. На этот раз у Аяко не было даже намёка на беспокойство. Она понимала, что нет ничего удивительного в том, что Кудо Рэцу изучил бы такую пешку Йоцуба, как она.

Сама она знала, что сегодня появится Кудо Рэцу, поэтому не удивилась, что он знает о ней.

– Прекрасно. Пускай каждому достанется один.

– Спасибо огромное, Ваше Превосходительство.

Не меняя выражения, Аяко с облегчением похлопала себя по груди. Она не питала иллюзий относительно своей магической силы. Хотя она не была ограничена в магии как Тацуя, но также она не была столь универсальна как Миюки. Она знала свои сильные и слабые стороны. И в магии прямого боя на близкой дистанции она определенно была не так сильна.

Она даже на секунду не поверила, что может надеяться победить того, который однажды был восхвалён как «самый опытный в мире».

Аяко молча сказала спасибо, что Паразитов оказалось двое.

И...

«Тацуя-сан, я успешно выполнила свой долг благодаря тебе»

Даже если бы Тацуя не согласился сотрудничать, так или иначе времени его попросить не было, Аяко лукаво пробормотала это в мыслях.

◊ ◊ ◊

Миюки ютилась в руках Тацуи.

Сколько она ни умоляла, Тацуя её не отпустил. Миюки была не особо маленькой для леди, у неё был умеренный вес. Как сильно Тацуя ни был бы натренирован, такой вес всё равно в конечном итоге почувствуется, но руки у Тацуи, которыми он держал Миюки, даже чуть-чуть не задрожали. Скорее даже он был столь бережен, что Миюки не чувствовала никаких покачиваний, несмотря на неровность земли.

По их повседневному образу жизни можно было бы предположить, что это Миюки к нему прижалась. Однако она даже не цеплялась ему за шею. Она просто сложила руки у своей груди и сопротивлялась смущению.

Тишина была болезненной.

Не сильно, но у Миюки болело в груди.

Будто бы дыхание остановится и сердце разорвется; другие, без сомнения, подумали бы, что это «чрезмерная реакция», но Миюки своим перегревшим разумом искала нечто, о чем можно поговорить.

– Онии-сама, Лина, она...

И вот что Миюки нашла. Тогда Тацуя не просто показал заботу о Лине. По крайней мере, он отнесся к ней не просто как к другу, далеко не просто. Потому что это понимала, по правде, Миюки не хотела поднимать с братом эту тему разговора. Но сейчас на ум ничего другого не приходило.

– Да?

– Лина... она близко к сердцу приняла твои слова, Онии-сама? Она отнеслась к ним серьезно?

К тому же Миюки тоже о ней беспокоилась.

– Не знаю. И не могу знать. Я ведь не она, в конце концов.

Где-то в тоне Тацуи чувствовалось, что не следует совать нос не в свои дела.

Конечно, Миюки знала, что в словах брата нет ничего такого. Даже в глазах Миюки импульсивная, но добрая Лина плохо подходила для армии. Возможно, армия – место не для неё, но, глядя на Лину, она чувствовала крайнее противоречие.

– У Лины свои обстоятельства. Не она одна не может найти свой путь.

– Но, Онии-сама, ты протянул ей руку?.. Почему?

– Почему?

Миюки прекрасно понимала, что они ступают на неизведанную территорию. Если надо остановиться, то сейчас самое время. Но она не остановилась.

– Онии-сама... почему ты ощутил, что должен помочь Лине? Потому... что у тебя к ней особые чувства?

У Тацуи широко раскрылись глаза, когда он услышал слова сестры, но лишь на миг.

– Кажется, ты ничего не поняла...– Тацуя криво улыбнулся. Но выражение лица у него было не особо серьезным. По крайней мере казалось, что он пытается ответить на вопрос сестры честно. – Как ты и говоришь, я впервые встретился с кем-то, похожим на Лину. До сих пор все военные были старше меня, и они все уже выбрали свой путь. – Шаг за шагом он бережно объяснял заблуждение. – У меня чувства к Лине не такие, о каких ты подумала. Грубо говоря, я просто думаю, что было бы удобно в будущем, если бы Лина покинула Звезды. Если возможно, не только покинула армию, но и переехала сюда. Было бы лучше всего, если бы стала японкой.

В словах Тацуи не чувствовалось лжи. Так близко друг к другу, Миюки и Тацуя могли чувствовать друг друга. Миюки была уверенной, что почувствует любую ложь в речи брата.

– Конечно, не то чтобы я вовсе не чувствовал симпатии. По-своему Лина очень похожа на меня. Можно сказать, что мы в одной лодке. – Глаза у Тацуи были где-то далеко. – Лина и я попали туда, где мы сейчас, не по собственной воле. И хотя я могу сказать, что по крайней мере сам решил пойти в Первую школу, у Лины, наверное, не было даже такого банального выбора. – И хотя он смотрел на Миюки, взгляд устремился куда-то дальше. – Я сделал выбор, который мне не был позволен. Я отбросил назначенную мне роль и сошел с назначенной мне сцены. Если Лина надеялась на нечто похожее, как тот, кто находится в том же положении, что и она, я хотел одолжить ей свои силы... – Замешкавшись, Тацуя обратно сосредоточил внимание на Миюки и неудобно улыбнулся. – Как бы то ни было, кажется, это ненужно?

В голосе Тацуи почувствовались нотки волнения, и не без причины. До сих пор Миюки просто ютилась в руках Тацуи, но теперь крепко его обняла. Недолго думая, Тацуя отпустил сестру. Тем не менее, он не стал бросать ее внезапно, он осторожно её опустил, вероятно, в нём неосознанно что-то укоренилось.

Даже коснувшись земли, Миюки не убрала руки с шеи Тацуи.

– Это не ненужно... Забота Онии-самы когда-нибудь точно, когда-нибудь скоро, достигнет Лины.

Тацуя почувствовал, как слова сестры вливаются в него, просачиваются в грудь.

– Я хочу сказать, что после этого происшествия Лина точно будет сомневаться, кто она сейчас. Лина немного простенькая, но умная девушка. Она оказалась так глубоко вовлечена в твои дела, Онии-сама, что просто невозможно, чтобы у неё не возникло вопросов.

– Простенькая... а ты жестока.

Миюки посмотрела вверх и положила рукиТацуе на плечи. Брат и сестра засмеялись вместе и мирно пошли друг возле друга.

Несмотря на то, что она была машиной, или именно потому, что была машиной, Пикси прочитала настроение и молча последовала за ними, буквально превратившись куклу.

◊ ◊ ◊

Даже трогательность между Тацуей и Миюки исчезла, когда они это увидели. Место, где они первый раз запечатали Паразитов, было пустым. Кто-то забрал двоих запечатанных Паразитов.

– Извини, Тацуя-сан... Я не собиралась отводить взгляд.

– ...Тацуя-сан, мне так жаль!

– Тацуя, пожалуйста, не вини Шибату-сан и Мицуи-сан. Гарантирую, они не отлынивали. Я вообще не заметил, что запечатанные «сосуды» забрали. Хотя это и была моя печать...

– Ничего, не вините себя.

Услышав в устройстве связи этот совершенно обескураженный голос, самоненавистный голос и голос сожаления, Тацуя постарался ответить ярким тоном.

– Тацуя-сан...

Наверное, они подумали, что он пытается их подбодрить. Но Тацуя отнесся так не только потому, что о них беспокоился, ему и вправду было всё равно, куда подевались Паразиты.

...Но он был удивлен.

– Они ударили исподтишка, но всё это лишь значит, что в этот раз они оказались лучше. Впрочем, мы так и не подумали, что будем делать с Паразитами, если захватим их, так что нет смысла беспокоиться об этом вечно.

Как и сказал Тацуя, они не планировали, что будут делать после того, как поймают Паразитов. Они лишь смутно посчитали: наверное, мы отдадим их семье Микихико. Они не думали как-то использовать запечатанных Паразитов.

Значит, захватившие их по крайней мере что-то с ними будут делать. Если это они, то закончат они в конечном итоге тем, что случайно выпустят Паразитов.

«Но... они стремились к этому?»

– Онии-сама?

Похоже, она неправильно поняла его молчание. На тревожный вопрос Миюки, Тацуя успокаивающе замахал рукой.

Стоя возле него, Миюки поняла, что Тацуя размышляет о том, кто были виновниками. Напав на их след, он, вероятно, сможет их выследить, подумала она.

Верно, Тацуя применил своё «зрение». Он приблизительно знал, что здесь случилось.

Однако ещё до этого один из «виновников» оставил для Тацуи сообщение. Он молчал именно потому. Порыв ветра поднял опавшие листья, не прилипшие к почве. Среди них были перемешаны черные(黒: Куро) перья(羽: ба), наверное, от вороны, которую Тацуя захватил собственными глазами.

◊ ◊ ◊

Когда Тацуя воссоединился с дуэтом Эрики и Лео, Наоцугу и Отряда мечников уже не было.

Они похлопали друг друга по спине, не вдаваясь в подробности того, что случилось, и вернулись в школу. Пикси оставили в школьном гараже.

Чтобы войти в школу, перепрыгнув через забор, они должны были вернуться к главным воротам, но ни Лео, ни Эрика не говорили, что «это лишняя суета» или «я иду домой». Присоединившись к Микихико и остальным, все семеро вместе покинули школу.

Такая большая группа, покидающая школу в такое время, вызвала немало подозрения у охранников у ворот, но они заранее подготовили оправдание, и благодаря ослепительным улыбкам девушек покинули школу без лишних вопросов.

Так закончилась долгая ночь.

События сегодняшней ночи, люди, демоны и духи, ознаменовали начало новой истории раздора тех, кто борется в тени, но тогда Тацуя об этом не подозревал.

Эпилог

На ветру слышалось волнение. Территория Первой школы была полна радостных голосов. Прислушавшись, среди них можно было услышать и плач, но он не обязательно был несчастным. А вот в столовой не было ни души. Впрочем, тут и там виднелись фигуры, но их можно было пересчитать по пальцам рук. Кстати, это не значит, что ученики прогуливали занятия.

Сегодня была церемония выпуска.

Тацуя сдел глоток кофе, но не из бумажного стаканчика, а из нормальной керамической чашки, и поставил чашку прямо на стол, а не на блюдце (блюдца не было с самого начала). И посмотрел сверху вниз на многофункциональные часы, которые большинство волшебников не используют. Время показывало, что церемония уже завершилась.

Те голоса, наверное, принадлежали выпускникам, покидающим место церемонии, подытожил Тацуя.

После церемонии в двух небольших спортзалах будут проводиться выпускные вечера. Появилось неприятное чувство, что даже в такое время ученики первого и второго потоков разделены, но, наверное, они сами чувствуют себя так более расслабленно.

Как правило, это не так уж и хорошо. Но ученики второго потока были бы, наверное, несколько неуверенными, если бы были возле учеников первого, а ученики первого потока так сильно не праздновали бы (прежде всего поступление в университет магии) в присутствии учеников второго. В еде, напитках и во всём другом разницы не было, так что, наверное, нет необходимости спорить о разных местах, подумал Тацуя.

Однако, потому что мест было два, определенно персонала потребовалось больше, чем надо бы. Раз повара, готовившие еду для двух мест, получили премию, они, скорее всего, не волновались о «переработке», но, с другой стороны, принимающий выпускные вечера школьный совет жаловался на избыточную работу наиболее громко.

И понять их было можно.

Тацуя ждал Миюки, которая была чрезвычайно занята из-за управления сегодняшними выпускными вечерами. Следует добавить, – чтобы не было заблуждений, – что он предлагал помочь с подготовкой и управлением. Но неоднократно получал отказ. Азуса и остальные явно хотели помощи. Однако от помощи Тацуи решительно отказывалась Миюки.

Нет нужды этим беспокоить Онии-саму.

С таким решительным возражением Азуса не решалась даже попросить чуть-чуть помочь, и была вынуждена ему отказать. Ну, даже без чрезмерного внимания сестры, многие ученики первого потока и немало учеников второго чувствовали бы себя немного неловко в присутствии Тацуи.

Он обладал способностями и достижениями, ставившими под сомнение различие между первым и вторым потоком. Для учеников третьего года он был камнем, который превратил их последний год в сплошной беспорядок. Не принимать участие было, наверное, верным решением.

Разумеется, когда, наконец, было решено, что он не будет помогать с сегодняшними вечерами, появились ученики, думающие что всё это к лучшему, иногда Маюми оказывалась рядом и почему-то явно злилась.

Маюми благополучно поступила в университет магии. С её признанными способностями и достижениями поступление было неизбежным. Однако, даже несмотря на то, что след «паразитов» с той ночи вдруг пропал, ей явно пришлось работать усерднее, потому что она не могла полностью сосредоточиться на вступительных экзаменах.

Начиная с апреля, она будет учиться в университете магии с Сузуне и Катсуто, которые тоже поступили.

Но вот Мари в университет магии экзамены не сдавала. Она пойдет в Колледж обороны. Она не говорила почему. Но, похоже, Мари не сказала об этом заранее Маюми, и та как-то резко над ней насмехалась. Наверное, скрывала своё одиночество.

Университет магии и Колледж обороны находятся не так уж и далеко друг от друга. Если захотят, смогут встретиться в любое время. Тем не менее не легко принять, если подруга, – хотя они и не признали бы этого, но все остальные уже давно считали их подругами, – которая, как ты думаешь, пойдет в тот же университет, вдруг поступает совсем в другой.

Кстати, о поступлении в Колледж обороны...

– Шиба.

Когда Тацуя об этом думал, к нему обратился голос.

– Кобаякава-сэмпай, разве выпускной вечер ещё не начался?

Именно о ней он и подумал.

– А, ну да, но от Мари я слышала, что ты здесь.

С происшествия на Турнире девяти школ у Кобаякавы магические способности так и не восстановились, она даже проходила терапию, которая угрожала её жизни. Чувствительность к магии у неё осталась прежней, но она не могла использовать магию, пока подозрение «я не могу пользоваться магией» не исчезнет.

Похоже, в октябре Кобаякава решилась бросить школу.

Однако, когда осталось лишь полгода, даже если перевестись в гуманитарную или научную старшую школу, времени явно не хватит, чтобы подготовиться к выпуску и к колледжу. Похоже, если бы она перевелась в другую школу, она намеревалась провести год в поисках нового пути.

– Я тебе для чего-то нужен?

– Эм, это... разумеется, трудно говорить с глазу на глаз... но это необходимо. Я хочу... сказать тебе спасибо.

Тацуя был относительно серьезен, когда вопросительно посмотрел на Кобаякаву, у которой покраснело лицо, она явно смутилась.

– Я не сделал ничего, что заслуживало бы твоей благодарности, Кобаякава-сэмпай.

– Это не так! – подняла голос Кобаякава, который эхом раздался в почти пустой столовой. Она такого не ожидала и опустила голову. Тацуя увидел, как лицо у неё покраснело ещё чуточку сильнее.

– Это ведь ты предложил путь, которым я могу лучшим способом использовать чувствительность к магии и моё знание, даже если саму магию я использовать не могу, не так ли?

Тацуя тут же нахмурился, но не из-за чувств Кобаякавы.

– Ватанабэ-сэмпай проговорилась...

Но, тем не менее, отвращение в голосе он не скрывал.

– Не говори так. Я заставила Мари.

– Я попросил Ватанабэ-сэмпай притвориться, что это её собственная идея, но она всё равно тебе сказала.

Все представительницы Турнира девяти школ, включая Мари и Маюми, волновались за Кобаякаву. Мари, которая едва избежала похожего происшествия, просто не могла не принять это близко к сердцу. Случай с Кобаякавой привёл к инциденту в октябре с участием Хиракавы Чиаки, после чего Мари стала ещё больше беспокоиться.

После того происшествия, Мари ворчала и постоянно жаловалась Тацуе. Она понимала, что это не его ответственность, и хотя она начинала жаловаться именно с того, суть сводилась к этому: тогда правда не было способа предотвратить несчастный случай с Кобаякавой?

У Тацуи был ответ на её сомнения: «он не мог».

Он не был всезнающ и всемогущ. И хотя с «всемогущим» можно было ещё поспорить, но он далеко не был «всезнающим». Он мог лишь наблюдать своей силой вокруг себя и Миюки и выполнять свои обязанности, поэтому у него не было свободы смотреть за другими. То же самое относится и к остальным членам, ведь ни сама Кобаякава, ни Хиракава Кохару (старшая из сестер Хиракава), ответственная за обслуживание её CAD, не подозревали о трюке, никто другой тоже его не обнаружил.

Однако было бы странно просто холодно так от неё отказаться. Поэтому Тацуя перевел их с Мари теоретический разговор в другом направлении.

От Фудзибаяси Тацуя слышал множество раз о нехватке тактического персонала, понимающего, как при тактическом планировании принимать во внимание магию. Поскольку талантливых в магии людей было мало, их обычно посылали на передовую линию. Поэтому, что для настоящей битвы неизбежно, персонал тактического планирования с тыла полностью состоял из обычных людей, которые магию понимали лишь теоретически.

Если к тактическому персоналу добавится превосходный волшебник, который по какой-то причине не может использовать магию, тогда волшебникам на передовой делать свою работу будет намного проще. Об этом Тацуе постоянно жаловалась Фудзибаяси, которая видела проблемы как с передовой, так и с тыла. Он передал это Мари, не называя, от кого это услышал.

– Ну, она попыталась от меня это скрыть. Но не похоже, чтобы Мари так уж хотела это скрыть.

– Боже, эта девушка...

– Я рада, что она мне сказала, – искренними словами Кобаякава прервала Тацую, который начал выражать своё раздражение. – Я даже не подозревала об этом, пока не услышала те слова, я была в отчаянии. Говорила себе «думаешь, это меня сломит», но это был блеф, лишь чтобы не чувствовать, чтобы не признать, что я уже проиграла.

Глаза у Кобаякавы увлажнились. Наверное, она вспомнила, какой тогда была.

– Но когда я услышала это от Мари, я ощутила, будто мне и вправду открыли глаза. Я подумала «этой дорогой я должна следовать». Так меня не оставят позади одну. Это дало мне надежду, что я не буду оторвана от своих товарищей учеников, которые идут по дороге становления волшебником. В последнюю минуту у меня вдруг изменился жизненный путь. Я думала, если постараюсь всего полгода, то смогу пройти.

У Кобаякавы снова покраснело лицо, несомненно, она смутилась заявлением, вышедшим из её уст. Тацуя не посчитал его особо смущающим, но...

– И так, Шиба, нет, Шиба-кун, спасибо. – Кобаякава изменила свой тон на вежливый и низко поклонилась.

Тацуя не был столь нагл, чтобы сидеть, когда ему кланяются. Он встал со стула и щелкнул каблуками, поставив ноги вместе.

Кобаякава не единственная подняла голову на внезапный звук каблуков. Он собрал все взгляды небольшого числа учеников в столовой, но не заметил их, будто они были не достойны его внимания, и отдал честь, как делают в отдельном магически-оборудованном батальоне.

– Шиба-кун...

– Кобаякава-сэмпай. Это банально, но удачи, – сказал Тацуя, не смущаясь и не смеясь.

У Кобаякавы в глазах снова показались слезы, но она с улыбкой кивнула, не плача.