Текст книги "Испытание"

Автор книги: Трой Деннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Потому что ты собираешься признаться Калриссиану и Скайуокеру, – сказала она. – Ты собираешься рассказать им всё о том, что Тарстон был твоим любовником, и о том, как часто он посещал твою квартиру.

Дина почувствовала внутри слабость.

– Ты хочешь, чтобы я обвинила Тарстона?

Савара закатила глаза.

– Нет, я хочу, чтобы ты ответила на их вопросы, – сказала она. – Пусть они сами обвинят Тарстона.

Глава 8

Сон Леи начался так же, как и закончился, марлевой повязкой, натянутой на её израненное лицо. Отдалённый визг декомпрессии звенел у неё в ушах, а пронизывающий холод разреженного воздуха обжигал нос и щёки. Кружилась голова, болели лёгкие, и она чувствовала, как погружается в гипоксическое забытье. Но она не могла протянуть руку, чтобы закрыть лицевую панель. Кто-то стоял коленями у неё на руках, удерживая её в неподвижности, пока марля впитывала её кровь. «Не сейчас, джедай Соло, – говорил женский голос. – Мне нужно больше. Ещё немного».

Затем Лея проснулась, как обычно, плавая в тепле голубой жидкости бакта-камеры, с колотившимся в ушах пульсом и скручивавшимися в животе узлами гнева. Устаревший медицинский дроид FX-4 стоял на станции мониторинга рядом с резервуаром, но в комнате больше никого не было.

Даже Хана.

Дроид повернул свой грибообразный купол в её сторону. На мгновение возникла задержка, пока центральный компьютер мониторинга переводил запрос FX с языка дроидов на основной, затем неестественный гендерно нейтральный голос заструился через аудиовкладыши, вставленные в уши Леи.

– Добрый день, джедай Соло. Вы знаете, где вы находитесь?

Прежде чем ответить, Лея потратила секунду, чтобы успокоиться, пытаясь разобраться, какая часть сна была воспоминанием, а какая – неправильным толкованием или даже чистой выдумкой. Очевидно, её подсознание пыталось предупредить её о чём-то, дать ей понять, что её предали. Но сны редко следует понимать буквально – и, действительно, зачем кому-то понадобилась её кровь? Предупреждение должно было быть о чём-то другом, о чём-то, что могла символизировать кровь.

– Джедай Соло, вы можете мне ответить? – спросил дроид. – Вы знаете, где вы находитесь?

Настойчивость дроида заставила Лею вздохнуть, потом она помешала рукой зелёную^[2] жидкость, в которой плавала.

– Я нахожусь в бакта-камере, – заговорила она в дыхательную маску, в которую был встроен микрофон, передававший её слова в динамик снаружи резервуара. – Где-то в больнице.

– В лазарете, – поправил дроид. – На Сарнусе нет настоящих больниц.

Сарнус. Ну конечно. Планета, где располагался горно-обогатительный комбинат Лэндо, глубоко в Чилунском разломе. Она помнила это очень хорошо.

– Вы находитесь в блоке восстановления и тщательного мониторинга, – продолжил дроид. – Десятая комната, пятый этаж.

– Что со мной случилось?

– Вы прибыли с травмой лица, множественными переломами левой руки и сотрясением мозга, – сообщил ей дроид. – Но ваше выздоровление идёт полным ходом. Ваша рука зажила невероятно быстро. Оба ваших глаза были восстановлены и полностью функционируют. Ваш нос был реконструирован в соответствии с визуальными образцами, полученными из исторической библиотеки лазарета. Ваши рваные раны на лице были закрыты…

– …И ожидается, что они заживут без видимых рубцов, – закончила Лея. – У меня такое чувство, что я слышала это раньше.

– Отлично, – ответил дроид. – Симптомы сотрясения мозга, похоже, отступают. Что ещё вы помните?

Лея на мгновение задумалась, пытаясь восстановить хоть какое-нибудь воспоминание, связанное с Сарнусом.

– Я помню, что была в офисе с Лэндо и… Ханом.

Когда Лея произнесла имя своего мужа, её сердце подскочило к горлу, и она почувствовала, что близка к панике. Может быть, именно об этом был её сон? Может ли Хан быть той кровью, которую у неё забирали? Она не помнила, что с ним случилось после удара астролита, но это не утешало, так как она не могла вспомнить и того, что случилось с ней.

– Что ещё вы помните об этой встрече? – спросил дроид. – Кто ещё там был?

Лея даже не пыталась вспомнить.

– Перестань пытаться поставить мне диагноз, – приказала она. – Просто скажи мне, где мой муж.

– Капитан Соло направляется…

– Значит, с ним всё в порядке? – спросила Лея. – Он не ранен?

– Ему больше не требуется погружение в бакту, чтобы продолжить исцеление, – осторожно уточнил дроид. – И поскольку камер не хватает, он находился в комнате отдыха персонала, ожидая, когда вы придёте в сознание. С ним председатель Калриссиан и ещё два джентльмена. Ваш протокольный дроид просил известить его, как только вы будете готовы их принять. Вы не готовы их принять?

– Они здесь? – Лея, конечно, испытала скорее облегчение, чем беспокойство, но всё же встревожилась. Повязки для бакта-камеры никак не соответствовали представлениям о скромности. – В больнице?

– Да, идут по коридору, – подтвердил дроид. – Хотя у нас тут лазарет, а не больница. Меня беспокоит, что вы так скоро об этом забыли. Вы помните, о чём мы говорили минуту назад?

– О том, что Хан скоро будет тут вместе с тремя другими мужчинами. Пожалуйста, подними щит приватности. – Лея потянулась в Силе и почувствовала знакомое присутствие не только Хана, но и молодого шахтёра, который сопровождал их со станции «Бринк», и – к её большому удивлению – своего брата Люка. – У этой камеры ведь есть щит приватности, не так ли?

– Конечно, – ответил дроид. – Мало что из нашего оборудования здесь устарело более чем на двадцать лет.

Полоса вокруг середины бака стала непрозрачной, скрыв Лею от середины бёдер почти до подмышек. Мгновение спустя дверь в комнату скользнула в сторону, и в поле зрения появился Хан. Он не то чтобы хромал, но двигался медленно и опирался на трость. Хан на секунду замер, и когда он повернулся к резервуару с бактой, его глаза выдали его беспокойство. Его лицо представляло собой красную сетку наполовину заживших рваных шрамов, оба глаза были подбиты, а нос закрывала защитная маска. Он криво усмехнулся ей, затем подошёл и прижал ладонь к стенке резервуара.

– Привет, принцесса, – голос Хана звучал по системе связи бакта-камеры немного устало и глухо. – Ты неплохо выглядишь.

Лея усмехнулась в дыхательную маску.

– Вряд ли, если я хоть немного похожа на тебя.

Прижав собственную руку к внутренней стороне камеры, она сделала паузу, чтобы посмотреть, вызвало ли присутствие Хана тот же страх, который она испытала во сне. Единственным, что она почувствовала, было облегчение от того, что она увидела его живым. О чём бы ни был этот сон, он не был связан с ним.

– Хан… Насколько всё плохо?

Выражение лица Хана стало мрачным.

– Лея, нам нужно остановить этих парней, – он, наконец, убрал свою руку со стены бакта-камеры. – Они убили почти тридцать тысяч существ.

Лея была ошеломлена. Она вспомнила, что чувствовала явную недоброжелательность в Крефах, но не осознавала, что они способны на такое масштабное зло. Как она могла это упустить? Она не могла не чувствовать себя в какой-то мере ответственной за произошедшее – потому что пропустила это и не остановила их.

– Считай, что я с вами, – заверила она. – Но я не могу поверить, что Крефы ожидают, будто Лэндо – или мы – отступимся. Они что, действительно думают, что контроль над производством в Разломе стоит тех проблем, которые они навлекают на себя?

– Хороший вопрос. Мы как раз собирались обсудить это сами, – ответил Хан. Он повернулся и указал на дверь. – Заходите, ребята.

Лэндо вошёл первым, выглядел он гораздо менее потрёпанным, чем Хан, но всё ещё двигался скованно и держался рукой за рёбра. Омад Кейг следовал за ним, мрачный, но невредимый. Люк вошёл следом, выглядя спокойным и решительным в своём сером лётном комбинезоне. Затем появились C-3PO и R2-D2.

– О небеса, – сокрушался C-3PO. – Вы выглядите совершенно ужасно, принцесса Лея. Я очень надеюсь, что эти устаревшие дроиды первой помощи не мешали вашему выздоровлению.

Дроид FX развернулся и выдал в сторону C-3PO серию тресков, похожих на статические разряды.

– Ну, я не понимаю, с чего бы тебе обижаться, – ответил C-3PO. – Ты действительно устарел.

Лея проигнорировала дроидов и повернулась к Люку.

– Я надеюсь, ты проделал весь этот путь не для того только, чтобы отправить меня домой выздоравливать, – сказала она. – Потому что этого не будет.

Люк улыбнулся.

– Мне это и в голову не приходило, – ответил он. – На самом деле, я прибыл, чтобы доставить тот справочный отчёт, который вы с Ханом хотели получить. Но я думаю остаться здесь и попытаться выяснить, что на самом деле делают Крефы в Разломе.

– Это как? – спросила Лея.

– Разлом ценен, – ответил Люк. – Но вряд ли настолько, чтобы заводить врагов среди джедаев.

– Может быть, Крефы плохо рассчитали, – предположил Кейг. – Может быть, они думали, что их не обвинят во вредительстве. Или, может быть, они не понимали, как джедаи отреагируют на массовое убийство.

– Извините, капитан Кейг, но это крайне маловероятно, – сказал C-3PO. – В любом интеллектуальном соревновании вероятность того, что колуми неправильно предвосхитят реакцию противника, составляет…

– Спасибо, Трипио, – прервал его Люк, – но шансы не имеют значения. – Он отключил FX-4 автоматическим выключателем, чтобы тот не записывал их разговор, затем попросил R2-D2 принять меры для предотвращения любого подслушивания центральным компьютером мониторинга. – Я совершенно уверен, что речь идёт о чём-то большем, чем попытка загнать в угол галактические рынки металлов. Это нечто большее.

– И почему ты в этом уверен? – спросила Лея.

– Более подробно я введу вас в курс дела позже, – сказал Люк. – Но мы с Лэндо поговорили, и я не думаю, что возможность участия ситов можно игнорировать. «Корабль», замеченный на Рамуке, может оказаться не более чем совпадением, а может и свидетельствовать о том, что на самом деле происходит в Разломе. Единственное, что мы знаем наверняка, это то, что Крефы замышляют здесь что-то, чего мы не понимаем, и нам лучше разобраться в этом побыстрее, пока это не стало ещё большей проблемой для остальной галактики.

– Ещё большая проблема? – спросил Хан. – Ты хочешь сказать, что Разлом – не единственное место, где они портят всем жизнь?

– Далеко не единственное, – ответил Люк. – Их активы в Галактическом Альянсе выросли более чем втрое с тех пор, как они переместились в Чилунский разлом – несмотря на то, что это очень странное место для базирования с точки зрения управления финансовой империей. Вопрос в том, почему они здесь?

– Ты предполагаешь, что в Разломе есть нечто, что делает всё это возможным, – предположила Лея. – И ты думаешь, что это могут быть ситы.

– Ситы, – Хан фыркнул от отвращения. – Ну, это могло бы объяснить, почему Крефов не слишком беспокоя джедаи. Если бы на их стороне была кучка ситов, они бы чувствовали себя довольно уверенно, имея дело с Леей и со мной.

Лея нахмурилась.

– Но это не объясняет мандалорцев и наргонов, – сказала она. – Во-первых, мандалорцы любят ситов не больше, чем мы. Во-вторых, если в распоряжении Крефов есть армия ситов, зачем им платить наёмникам?

– Я думаю точно так же, – сказал Лэндо, который стоял в дальнем конце комнаты и тихо слушал. – С тех пор, как мы с Люком поговорили, я проверил кое-какие цифры. Когда Крефы платят за свои большие дробилки астероидов и армию мандалорцев, чтобы давить всех остальных вокруг, они теряют деньги на своих операциях в Чилуне – и это если не считать, что пиратам они тоже платят.

– Они защищают какой-то секрет, – сказал Люк. – Должно быть, так оно и есть. Если они не хотят, чтобы кто-нибудь знал, что здесь есть ситы, они не могут позволить, чтобы вокруг бегали представители сил безопасности, вооружённые световыми мечами, или чтобы шахтёров пыталась выдавить кучка чувствительных к Силе пиратов. Для этого им нужен кто-то другой, поэтому они и нанимают мандалорцев.

У Хана отвисла челюсть.

– Погоди минутку. Ты хочешь сказать, что Кеш находится в Разломе? Это их секрет?

– Эта мысль мне в голову приходила, но навряд ли это так, – сказал Люк. – Если бы Кеш был здесь, вокруг Разлома не крутились бы ни мандалорцы, ни шахтёры. Ситы никогда бы не позволили этого.

– Как скажешь, – согласился Кейг с некоторым сомнением в голосе. – Так что это за Кеш?

– Это родной мир Затерянного племени ситов, – объяснил Хан. – Но его местоположение является большим секретом, главным образом потому, что он находится так далеко от гиперпространственных путей, что Затерянное племя пребывало на нём в изоляции на протяжении пяти тысяч лет.

– Понимаю, – сказал Кейг. – Тогда жаль, что Кеш не может находиться здесь.

– Почему? – спросила Лея.

– Потому что тогда мы бы знали, почему Крефы хотели получить мою долю в кооперативе поддержки шахтёров, – объяснил Кейг. – Это обеспечило бы им место в комитете Рифтовой сети.

Хан нахмурился.

– И почему это важно?

– Потому что Рифтовая сеть не статична, – сказал Лэндо. – Она постоянно расширяется и ремонтируется – и именно Комитет по сети решает, когда и где.

– Итак, если бы у Крефов было место в комитете, они могли бы повлиять на то, какие маяки ремонтировать и где размещать новые, – сказал Кейг. – И даже если бы они не смогли выиграть голосование, они знали бы о планах комитета.

Лея нахмурилась.

– Я всё ещё не понимаю, – сказала она. – Как знание планов комитета удержало бы всех подальше от Кеша – или того, что пытаются защитить Крефы?

– Потому что вести работы за пределами Рифтовой сети опасно, – объяснил Кейг. – Слишком опасно. Без сигнала маяка легко заблудиться и невозможно позвать на помощь.

– Не так много найдётся шахтёров, которым нравится работать в Разломе без связи, – добавил Лэндо. – Если Крефы знают, где кооператив устанавливает новые маяки, они могут уничтожить те, которые окажутся слишком близко к их секрету. Таким образом, у капитана буксира будет не так много шансов наткнуться на него.

– А если бы кто-то и наткнулся, он и его команда просто исчезли бы, – сказал Кейг. – Возможно, то, что прячут Крефы, это и не Кеш, но это должно быть что-то подобное. Что-то большое и неподвижное. Нам только нужно выяснить, что именно.

– Согласен. – Хан кивнул, затем перевел взгляд с бакта-камеры на Люка и Лэндо. – Значит, мы это сделаем.

Лея почувствовала, как у неё в груди образовался комок. В голосе Хана было то особое веселье, которое ей никогда не нравилось слышать, безумный энтузиазм, который появлялся только тогда, когда он решал предпринять что-то дикое и опасное, от чего его не отговоришь.

– Что именно сделаем? – спросила Лея.

Хан продолжал смотреть на Люка и Лэндо, ожидая их ответов.

– Хан, – сказала Лея, стараясь не выглядеть взволнованной. – Сделаем что?

Хан продолжал наблюдать за Люком и Лэндо. Наконец Люк пожал плечами, а Лэндо кивнул.

– Думаю, у меня нет идеи получше, – сказал Лэндо.

– Лучше, чем что? – потребовала ответа Лея.

Хан ухмыльнулся, затем, наконец, снова посмотрел на неё.

– Всё в порядке, – заверил её он. – У меня есть план.

Глава 9

Казино «Голубая звезда» с полированными полами из лармала и золотыми биолюминесцентными люстрами, парившими в воздухе, отвечало больше вкусам Лэндо, чем Хана. Это было такое место, где персонал неодобрительно относился к восторженным возгласам, когда вы выигрывали большой банк, и где вас моментально выставили бы за дверь, если бы вы стали слишком громко проклинать череду неудач. Однако то, что для входа сюда требовалась официальная одежда, а оружие было запрещено, затрудняло появление в этом месте наёмных головорезов в больших количествах; у каждой двери стояла первоклассная охрана с суперсовременными детекторами оружия. Хан подумал, что в целом это было отличное место, чтобы выманить врага – тем более что ему не особо хотелось участвовать в новой перестрелке, будучи в таком потрёпанном состоянии.

Несколько дней бакта-терапии и пристальное внимание медицинских дроидов залечили его поверхностные раны и убрали звон в ушах, а своим новым глазом Хан мог видеть даже лучше, чем тем, который пропал при падении астролита. Но его ушибленная грудь и рёбра были совсем другим делом. Они должны были восстановиться самостоятельно, а Хан, в отличие от Леи, не мог впасть в джедайский целительный транс, чтобы ускорить процесс. Ему просто нужно было набраться терпения и стараться не смеяться слишком сильно, не дышать слишком глубоко, не поднимать слишком много – в общем, не делать ничего из десятка вещей, которые могли бы заставить его упасть на колени, задыхаясь от боли.

Узкая ладонь коснулась плеча Хана: Дина Юс вернулась с перерыва и скользнула на соседнее сиденье.

– Это не сработает, – сказала она, наклоняясь ближе и понижая голос. – Тарстон всегда ходил в «Дюрелиум-палас». Я думаю, что именно там он встретил своего связного.

– Ага, но считается, что мы этого не знаем, помнишь? – ответил Хан.

Дина приводила один тот же аргумент с тех пор, как призналась, что, возможно, именно её мертвый любовник помог Крефам уничтожить горно-обогатительный комбинат Лэндо. Её песня начинала приедаться.

– Расслабься. Куратор Тарстона найдёт нас.

– Я не понимаю, как, – призналась Дина. – Это не то место, куда приходят наёмные головорезы, а на Валнусе есть десятки других казино, в которых они бывают.

– Но есть только один Лэндо Калриссиан и один Хан Соло. На случай, если ты не заметила, мы вроде как знамениты среди посетителей игорных столов, – Хан кивнул в сторону толпы местных крупных игроков, собравшихся у поручней смотровой площадки и надеявшихся на возможность сыграть в чилунский вариант сабакка – рифтоход – против пары галактических легенд. – Поверь мне, куратор Тарстона уже услышал, что мы здесь. Рано или поздно он захочет узнать, почему.

Карта, вращаясь, полетела к крупье, и Лэндо объявил:

– Сбрасываю. – Он положил стопку жетонов для ставок достоинством в тысячу кредитов в раздаточный банк и ещё одну такую же стопку в игровой, затем откинулся назад и широко улыбнулся. – Ставка составляет десять тысяч… на каждый банк.

Хан вздохнул и взглянул на своего друга, у которого теперь осталось только три чип-карты – все заблокированные. Было только две причины, по которым Лэндо играл всего с тремя картами: либо он блефовал, либо у него был уверенный выигрыш с раскладом идиота. Как и почти все схемы, которые использовал Лэндо, – в бизнесе или азартных играх, – это была эффективная долгосрочная стратегия, предназначенная для того, чтобы раз за разом ставить своих соперников перед мучительным выбором.

Хан знал только один способ помешать этой стратегии сработать. Он посмотрел на свой хронометр. Увидев, что на втором счётчике чётное число, он заблокировал свои собственные чип-карты и положил по двадцать тысяч кредитов на каждый из банков.

– Повышаю, – сказал он.

Это заявление вызвало одобрительный ропот зрителей и стоны двух других игроков, всё ещё остававшихся в игре. Они сбросили свои чип-карты, не ответив на ставку Хана, что означало, что они больше не имели возможности забрать ни один банк.

Третий игрок, Омад Кейг, широко улыбнулся.

– Я надеялся, что вы это скажете, капитан Соло, – он сунул все свои жетоны для ставок в центр стола, превысив ставку Хана на две тысячи кредитов. – На самом деле, я даже ждал этого.

Вместо ответа Хан повернулся к Лэндо, которому теперь предстояло решить, ответить ли на двойное повышение. Если бы Лэндо открылся или повысил ставку, Хан понял бы, что побеждён, и сбросил бы свои собственные чип-карты. Но если бы Лэндо спасовал, Хан ответил бы на дополнительные две тысячи кредитов Кейга. Была высокая вероятность того, что у парня был свой собственный расклад идиота, и тогда Хан, конечно, был бы побеждён. Но Кейг был молод и самоуверен, а это означало, что он, скорее всего, примет хороший расклад за отличный, а отличный – за непревзойдённый. Учитывая размер банка – более ста тысяч кредитов, – стоило поставить пару тысяч, чтобы посмотреть, что имелось на руках у молодого добытчика астероидов.

Когда Лэндо слишком затянул размышление, Хан понял, что его друг блефует.

– Давай, ставь всё, – сказал он, улыбаясь. – Может, я и сброшу.

Лэндо с отвращением нахмурился и бросил свои чип-карты в сторону стойки крупье.

– Как ты это делаешь?

Хан только улыбнулся и взглянул на своё запястье. Правда заключалась в том, что его решение было случайным. Если бы второй счетчик на его хронометре показывал нечётное число, когда он посмотрел в первый раз, он бы сбросил карты в ответ на блеф Лэндо вместо того, чтобы поднять ставку.

– Повезло, я думаю.

Хан сравнял дополнительные две тысячи кредитов Омада, затем перевернул свои четыре карты лицевой стороной вверх, открыв хозяина монет, хозяина фляг, звезду и командира жезлов. – Двадцать три. Как насчёт тебя, кэп Кейг?

Лицо Омада вытянулось.

– У тебя положительный сабакк? – Он недоверчиво покачал головой, затем бросил свои чип-карты в сторону стойки крупье и встал. – Выхожу.

– Трудный выбор, малыш, – сочувствие Хана было искренним. Вообще-то, деньги, на которые они с Омадом играли, были деньгами Лэндо, но проигрыш по-крупному всегда терзал молодого игрока в сабакк; слишком легко было скатиться в череду плохих раскладов и неверных решений. – В следующий раз у тебя получится лучше.

– А до тех пор его место займу я.

Голос, прозвучавший из середины очереди, принадлежал женщине, но был таким твёрдым и властным, что те, кто стоял впереди неё, возражать не стали. Хан оглянулся и увидел бледную невысокую женщину с короткими каштановыми волосами, нырнувшую под зрительские перила. Она была одета просто, но официально, в длинную чёрную юбку, сквозь высокий разрез которой просматривались мускулистые бёдра, и топ, открывавший такие сильные плечи, что Хан поймал себя на мысли об отжиманиях на одной руке. Он отвернулся и забрал свой выигрыш, не забыв оставить хорошие чаевые крупье, после чего взглянул на соседний стол, где сидели Люк и Лея, изображавшие из себя капитана буксира деваронского происхождения и его спутницу-тви'лекку. Оба казались полностью поглощёнными своей игрой: Люк шутил, бросая жетоны для ставок в большой банк, Лея смеялась и, используя Силу, заставляла оживать фальшивые головные хвосты, свисавшие ей за спину. Хан стрельнул глазами в сторону приближавшейся женщины и увидел, как Лея моргнула в знак подтверждения. Она внимательно следила за Ханом и Лэндо и без колебаний вмешалась бы, если бы что-то пошло не так.

Когда новоприбывшая заняла своё место напротив него, Хан с удивлением понял, что узнал её маленькое овальное лицо.

– Мирта Гев, – сказал Хан, улыбаясь, чтобы скрыть своё удивление. У внучки печально известного охотника за головами Бобы Фетта была сложная история взаимоотношений с семьёй Соло. Когда-то они с Джейной были подругами, но эти отношения испортились после того, как Дарт Кейдус подверг её пыткам. – Я думал, у тебя вкус получше.

Гев ответила на улыбку Хана холодным взглядом.

– Тебе не нравятся открытые платья, Соло?

– Платье прелестное, – ответил Хан. – Мне не нравятся твои боссы. Крефы – серьёзно?

Гев пожала плечами.

– Меня должно волновать, что думает какой-то там Соло? – Она заняла место Омада, рядом с Лэндо, стараясь не смотреть на Дину Юс, и это сразу сказало Хану, что она точно знает, кто такая Дина. – Ну и что мы тут делаем?

– Надеюсь, играете в сабакк, – сказал крупье, высокий безносый дурос с красными настороженными глазами и забавным изгибом безгубого рта; казалось, его ни в малейшей степени не трогало то, что он находился в присутствии двух легенд сабакка. – Минимальный взнос составляет двадцать тысяч кредитов.

Гев проигнорировала его и продолжила изучать Хана.

– Ты уже испытываешь моё терпение, заставив прийти туда, где мне приходится носить что-то подобное. – Она одёрнула своё облегающее платье, затем добавила: – И ещё я не люблю рифтоход. По мне, так это даже не настоящий сабакк.

– А нам нравится, – сказал Лэндо, широко улыбаясь ей. – Если вам немного не хватает на взнос, я был бы рад поддержать вас.

Гев вздохнула.

– В этом нет необходимости. – Она вытащила из сумочки чип-ваучер и передала его крупье. – Сними половину.

Дурос взглянул на чип-ваучер, затем одобрительно кивнул. Он положил карту лицевой стороной вниз на стол, на панель интерфейса перед своим запасом жетонов для ставок.

– Покупка ста тысяч. – Он отсчитал фишки в различных номиналах, затем показал стопки для записи на камеру под потолком. – Списано сто тысяч с ваучера Мирты Гев.

С панели интерфейса раздался подтверждающий звуковой сигнал. Дурос подтолкнул жетоны для ставок через стол к Гев, и именно в этот момент Хан понял, что могут возникнуть проблемы. Мирта Гев была не из тех наёмников, что разгуливали с двумястами тысячами кредитов специально для игры, – особенно если ей не нравилось играть в рифтоход, – и это могло означать только одно. Гев не просто ожидала, что они прилетят на Валнус, чтобы поохотиться на связного Тарстона: она знала, что они попытаются уравнять шансы, выбрав самое безопасное казино на планете.

Крефы снова их переиграли.

Или, может быть, им помог шпион из ближайшего окружения Лэндо.

Хан переместил свои два взноса для следующей партии в соответствующие банки, затем взглянул на Дину и обнаружил, что она, нахмурив брови, изучает Гев. Гев могла знать, кто такая Дина, но он не думал, что обратное тоже имело место. Кроме того, Дине даже не сказали, что они отправятся в «Голубую звезду» вместо «Дюрелиум-паласа». Единственное, что она знала о плане Хана, это то, что они будут на Валнусе, чтобы найти связного Тарстона.

Он наклонился к самому уху Дины и спросил:

– Что думаешь? Видела когда-нибудь, чтобы она разговаривала с Тарстоном в «Паласе»?

– Нет, – ответила та. – Но я прилетала с ним на Валнус только один раз.

Хан нахмурился.

– Тогда откуда ты знаешь, что он всегда ходил в «Дюрелиум-палас»?

Дина закатила глаза.

– А вы как думаете, капитан? Мы с ним вообще-то иногда разговаривали. – Она сделала паузу, затем, как будто выражая запоздалую мысль, добавила: – И он приносил домой сувениры, помеченные эмблемой «Паласа»: шляпы, стаканы для напитков, даже колоду для сабакка. Поверь мне, Тарстон часто бывал там.

Объяснение выглядело вполне разумным, и Хан начал думать, что напрасно её заподозрил. Люк и Лея были убеждены, что Дина что-то скрывает. Но даже Хан мог видеть, как плохо ей из-за того, что сделал её возлюбленный, и одного этого могло быть достаточно, чтобы объяснить вину, которую оба джедая чувствовали в её ауре Силы.

Затем подошёл крупный мужчина, одетый в лазурную накидку охранника «Голубой звезды». В руках он держал объёмистую белую сумку, которая подходила к белому платью Дины.

– Извините меня, директор Юс, – сказал он. – Но меня попросили вернуть вашу сумку. Один из наших гостей нашел её в дамской комнате.

Глаза Дины расширились от удивления, но только на мгновение, затем она улыбнулась и сказала:

– Спасибо. Я даже не заметила, что оставила её, – она взяла сумочку и положила её себе на колени. – Мне стоит повнимательнее следить за ней.

Если бы Дина была из тех женщин, что носят большую сумку, Хан, возможно, не заметил бы ничего подозрительного в подмене. Но когда они прилетели, этой сумки у неё не было. Он был уверен в этом. Она была с крошечной сумочкой, которой теперь нигде не было видно. Может быть, она и оставила её в освежителе, но эта сумка определённо была другой.

К тому времени, как охранник отошёл от стола, первые две чип-карты Хана уже лежали перед ним. Он взял их и увидел девятку мечей и десятку фляг, затем оглянулся на смотровую площадку. Состав толпы неуловимо изменился. Теперь у перил было больше охранников, и, несмотря на то, что они были одеты в стандартную униформу персонала казино, все они были крупными мужчинами человеческой расы с грубыми лицами и мозолистыми костяшками пальцев. Ещё более показательным было то, что их форменные лазурные накидки почти всем из них были маловаты – некоторым настолько маловаты, что больше походили на кителя, чем на накидки. Неудивительно, что игроки не протестовали, когда Гев пролезла без очереди. Её поддерживали мандалорцы. Хан оглядел комнату и увидел, что у дверей были выставлены дополнительные охранники, а ещё больше их тихо проскользнуло в зал. Когда он взглянул на Лею, стало ясно, что она тоже не пропустила новый поворот событий.

– Ставка на вас, капитан Соло, – сказал дурос. – Она составляет пять тысяч кредитов в каждый банк.

Хан обернулся и увидел пристальный взгляд Мирты Гев, устремлённый на него; её губы изогнулись в лёгкой усмешке. Будучи единственным игроком, перед которым уже было две ставки, она явно была той, кто открыл игру.

– Что-то не так, капитан Соло? – поинтересовалась Гев. – Может, вам это не по зубам?

– Мечтать не вредно, сестрёнка.

Однако прежде, чем ответить на ставку, Хан повернулся к крупье и спросил:

– Скажите, когда это заведение перешло к новому владельцу?

– Я сожалею, но руководство недавно попросило нас не обсуждать вопросы собственности. – На безносом лице дуроса промелькнул слабый намёк на улыбку, затем он продолжил: – Надеюсь, вы понимаете, капитан.

– Конечно, без проблем, – ответил Хан, точно понимая, почему дурос использовал слово «недавно». По сути, он ответил на вопрос Хана. Это было одним из поводов давать хорошие чаевые: крупье были рады угодить ему – если, конечно, он не мухлевал. – В любом случае, спасибо.

– Жаль, что я не мог быть более полезен, – ответил дурос. – Вы будете принимать ставку леди?

Хан изучал холодное выражение лица Гев, задаваясь вопросом, как много из его плана предвидели Крефы – и как много Дина Юс рассказала им. Юс не знала, какое казино выберет Хан, но была в курсе, что они направлялись на Валнус. На самом деле, именно она втянула их в это, указав на Тарстона как на парня, который слил коды управления лучами захвата.

Хан чувствовал себя дураком, но значение имело лишь то, как много выяснили Крефы. Понимали ли они, что Хан и его спутники на самом деле не пытались захватить куратора Тарстона – если такой человек вообще существовал? Истинной целью Хана было вбить клин между двумя братьями. Неужели Крефы тоже это поняли?

Наверное, решил он. В конце концов, они были колуми.

К счастью, в данный момент Хану и его спутникам приходилось обманывать не Крефов, а только Мирту Гев. Он улыбнулся, затем отсчитал две стопки жетонов для ставок.

– На самом деле, я буду повышать… до десяти тысяч на каждый банк, – заявил Хан. Он положил две стопки на стол перед собой, затем посмотрел на Гев. – Что ты скажешь, если мы сбросим слабые карты?

Гев улыбнулась.

– Меня это устраивает.

Дина быстро вышла из игры, как и арконец, капитан буксира, сидевший рядом с ней. Гев приняла ставку Хана, затем повернулась к Лэндо.