Текст книги "Без ума от тебя"

Автор книги: Триш Дженсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6

– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что у королевы бубен немного детское лицо?

Пейдж посмотрела на Росса так, будто он совершенно потерял рассудок. Что, впрочем, было близко к истине. С ним действительно творится что-то неладное, если даже самая невинная игра в карты возбуждает его.

Пейдж занималась кое-какой работой, да и сам Росс также попытался заняться делами. Однако сосредоточиться по-наетоящему ему не удавалось, потому что его постоянно отвлекало то, как она печатает на компьютере.

У нее были изящные маленькие пальчики с изумительной формы ноготками. Ее руки порхали над клавиатурой удивительно сексуально.

Чтобы не думать о ее замечательных пальчиках и не мечтать о том, как они нежно касаются его тела, Росс судорожно схватился за колоду карт и принялся раскладывать пасьянс. Это также не помогло ни на йоту ослабить напряжение у него в паху. Росс задумался о том, известны ли истории случаи, когда мужчины умирали от продолжительной эрекции.

Он даже стал подумывать о том, не последовать ли совету доктора и прибегнуть к крайнему средству, и даже в какой-то миг подошел к двери ванной, но в негодовании вернулся на место. Он прекрасно понимал, что облегчение будет лишь кратковременным, а потом все начнется сначала. Как только он выйдет из ванной и снова увидит Пейдж.

– Королева бубен? – повторила она, ворвавшись в его сумасшедшие фантазии.

– Возможно, тому виной все эти побрякушки на ней, – ответил Росс, старясь не залиться краской смущения.

– Понятно, – ехидно заметила Пейдж. – Адвокат по разводам, которого возбуждают дамские побрякушки.

Росс отшвырнул от себя колоду карт.

– Хватит! – рявкнул он, буквально взлетев с кровати. – Я достаточно наслушался твоих намеков обо мне, моей карьере, моих поступках и мотивах! Вы же ни черта не знаете обо мне, леди, а берете на себя роль прокурора, судьи и присяжных! Хватит! С меня довольно!

Пейдж нашла в себе мужество достойно оценить эту вспышку гнева и приняла вид пристыженной добродетели. Она еще пару раз ударила по клавиатуре компьютера, затем захлопнула его крышку.

– Послушай, Росс. Извини, – произнесла она. Но когда подняла на него взгляд, в ее глазах он не увидел ничего похожего на угрызения совести. – Просто дело в том, понимаешь... я просто знаю тех, кто когда-то ужасно пострадал от адвоката, занимавшегося бракоразводными процессами. Этот адвокат, кстати, женщина, была безжалостна, вела себя совершенно неэтично, и ей было наплевать на тех, кто от этого пострадает, потому что какое-то время она и ее клиент неплохо жили, отхватив себе кучу денег. Вот такое впечатление, и оно засело надолго в моей памяти.

– И теперь в твоих глазах мы все такие паразиты? – спросил Росс, подумав о том, прошли ли и ее родители через сложный, неприятный развод, как и его старики.

Пейдж хмыкнула уже без всякой деликатности.

– А на какое еще отношение ты рассчитываешь, если строишь свое благосостояние на несчастье других людей? – спросила Пейдж уже довольно дружелюбно. Вид у нее был действительно слегка озадаченный, словно она ждала от него правдивый ответ.

Россу же, в свою очередь, очень хотелось спросить ее, что с ней случилось. Однако, подумав, он решил воздержаться от каких-либо расспросов. Хотя почему бы и нет? Да какое ему дело до того, что Пейдж может подумать о нем?

Росс пожал плечами.

– Я смотрю на вещи вот таким образом: отношения между супругами часто портятся, и это приводит к разводу. Старо как мир. Этим людям плохо еще до того, как на горизонте возникаю я. Моя задача состоит в том, чтобы дать моей клиентке гарантию, что после развода ее жизнь не станет еще ужаснее, что она не окажется на мели и ей будет на что накормить и одеть детишек.

Пейдж какое-то время молча переваривала услышанное. Затем кивнула:

– Хорошо. Соглашаюсь с тем, что ты сам искренне веришь в то, что говоришь. И постараюсь больше не подкалывать.

– Ну, спасибо тебе!

– Однако гарантировать ничего не могу.

– Что ж, и на том спасибо.

Пейдж нахмурила брови и посмотрела на него так, будто перед ней был не он, а какая-нибудь жуткая повестка в суд.

– Похоже, ты действительно вынуждаешь меня демонстрировать не самые лучшие черты моего характера. – Она помолчала. – Впрочем, я знаю, что была несправедлива.

Ее дыхание сбилось с привычного ритма, и Росс мысленно обратился к небесам с просьбой уберечь его от очередной вспышки гнева.

– Честно говоря, Росс, я и сама не знаю, что со мной происходит, – добавила она, закрыв лицо руками. – Обычно я не такая стерва.

Гнев Росса рассеялся столь же быстро, как и кучка свидетелей на судебном процессе над мафиозной преступной группировкой. Тем более что он никак не мог выбросить из головы, как волнующие пухлые губки прелестницы Пейдж произносят его имя, а роскошные пряди ее светлых, медового оттенка волос блестящей волной ниспадают ей на руки и лицо.

Росс приблизился к ее кровати, чувствуя, как сердце болезненно сжимается в груди. Вид женских страданий неизменно вызывал в нем обеспокоенность и сочувствие. Огромную обеспокоенность и бесконечное сочувствие. Долгие годы пробыв свидетелем семейных распрей, Росс высоко ценил мир и согласие. Скандальное выяснение отношений всегда разрывало его сердце.

– Послушай, извини меня, – сказал он, больше не в силах сдержать в себе желание прикоснуться к ее восхитительным волосам. – Но ведь и ты совершенно ничего не знаешь о моих положительных сторонах. И вообще, боюсь, сейчас не то время, чтобы делать какие-либо предположения.

Пейдж оторвала руки от лица и посмотрела на него. Росс, содрогнувшись, заглянул в ее бездонные зеленые глаза.

– Я просто не знаю, почему веду себя как последняя дура.

Росс огромным усилием воли убрал руки от ее шелковистых волос. Присев рядом с ней на краешек кровати, он сказал:

– Что ж, давай попробуем все разложить по полочкам. Ты получила травму при взрыве и стала жертвой какого-то неизвестного вируса, в результате чего оказалась в больничной палате с незнакомым человеком. Думаю, этого достаточно, чтобы испытать стресс.

Пейдж удивленно моргнула.

– Все правильно. Спасибо тебе за сочувствие, выходит, что ты вовсе не бесчувственный чурбан.

– Видишь ли, вообще-то есть немало людей, которые знают, что я не бесчувственный чурбан.

– Вот это-то как раз и плохо.

Росс, в свою очередь, удивленно моргнул.

– Это почему же?

– Да, представь себе. Ты уже и без того слишком красивый и умный. А если ты еще и отзывчивый... Тогда плохи мои дела.

– Плохи? – переспросил он, еле сдерживая улыбку. – Плохи, это почему же?

– Из-за этой... болезни.

Росс поймал себя на мысли о том, что не может оторвать взгляд от ее чувственных сочных губ.

– Я об этом уже думал...

– Ох, – вздохнула Пейдж. На ее губах промелькнула легкая тень улыбки. – Как зловеще все это звучит.

Росс улыбнулся ей в ответ:

– Ну, не так уж и зловеще. Я вот о чем подумал – если у нас обоих такое чувство, так, может, послать чертовой бабушке это дурацкое правило о запрете на прикосновения?

Глаза Пейдж удивленно расширились.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что нам следует вычеркнуть из нашего соглашения это самое правило о прикосновениях.

– А вот это было бы действительно опасно.

– Зато забавно. У нас есть другой способ приятно проводить время?

Пейдж какое-то время смотрела на него, затем отрицательно покачала головой:

– Нет. Это обязательно приведет к самым нежелательным последствиям.

– Каким образом?

– Послушай, а что будет, когда нас выпишут из больницы? Мы просто сделаем друг другу ручкой, скажем «все было очень мило» и разбежимся в разные стороны?

– Если мы этого сами захотим, то да, – ответил Росс, неожиданно поймав себя на мысли о том, что подобный исход событий его не очень-то вдохновляет.

– А что, если этого захочет только один из нас? Что тогда?

Росс понял, куда она клонит, и это ему не понравилось.

– Думаю, ты права, – сказал он, вставая. – Это может иметь печальные последствия.

Пейдж кивнула, хотя Росс мог поклясться, что заметил в ее глазах огонек разочарования.

Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, он протянул руку и прикоснулся к ее щеке. Ее кожа оказалась нежной и шелковистой, как раз такой, какой он и представлял себе.

– А что ты скажешь об обычном поцелуе? – Пейдж сделала шумный вдох.

– Это тоже может иметь опасные последствия.

На Росса волной нахлынуло разочарование, но он улыбнулся и опустил руку.

– Наверное, ты права.

И повернулся к своей кровати.

– Хотя, черт побери, – пробормотала Пейдж и, схватив его за запястье, притянула к себе, – один поцелуй не повредит.

– Правило Номер Четыре-А, – тут же напомнил ей Росс.

– Можешь оштрафовать меня.

Росс никак не рассчитывал, что ему подвернется такая чудесная возможность, но, если можно так выразиться, она сама – то есть возможность – прыгнула ему прямо в распростертые руки. Запустив пальцы в душистые волосы, Росс провел ладонью по ее голове. Затем прижался губами к ее губам.

Первое же прикосновение к ее губам было подобно взрыву, потрясшему все его тело. Росс слегка повернул ее голову набок и со стоном снова поймал ее губы своими губами и накрыл их глубоким страстным поцелуем.

Целовать ее было истинно райским наслаждением. Ее поцелуй был нежным и одновременно требовательным. Росс не помнил, чтобы он раньше получал такое удовольствие от женского поцелуя. Пейдж жарким костром воспламенила его. Продолжая целовать ее, Росс крепко прижал ее к себе, не оставляя никаких сомнений в том, как сильно он ее хочет.

Пейдж застонала, тесно прижимаясь к нему грудью. Это прикосновение вызвало в нем чувство, близкое к головокружению.

– О Боже, Пейдж, – еле слышно прошептал он. Она казалась ему такой беззащитной и миниатюрной. Его лапища практически закрывала ее спину.

Ее руки скользнули вверх по его груди, затем обвили его за шею, предоставив его рукам беспрепятственно исследовать все изгибы и округлые выпуклости ее нежного тела. Росс не преминул воспользоваться этой чудесной возможностью и, надо сказать, получил небывалое наслаждение от этой анатомической экспедиции. Отчего возбудился еще сильнее. Если Пейдж и дальше будет так его целовать, он просто возьмет ее силой, не задумываясь о последствиях. Дурманящий аромат ее кожи и волос буквально сводил его с ума. Духами она не пользовалась, так что это был исключительно ее природный запах, возбуждающий эротический аромат женщины.

Неожиданно Пейдж резко отстранилась, глядя на него широко раскрытыми глазами и слегка задыхаясь. Ее губы немного припухли от поцелуев и казались ему настолько сочными и манящими, что ему снова захотелось впиться в них.

– Что ж, – сказала она, отступая назад, – это было... э-э... настоящее...

– Наслаждение? – поспешно продолжил ее мысль Росс, горько сожалея о том, что поцелуй прервался на самом волнующем месте.

– Опыт. Жизненный опыт, – ответила Пейдж.

– И весьма неплохой.

– Видимо, даже слишком, – согласилась Пейдж, коротко кивнув. – И было бы глупо с нашей стороны попытаться его повторить.

– Вообще-то я точно не уверен... – начал было Росс, но приготовленную им фразу оборвал внезапно зажегшийся свет. Пейдж поспешно отпрянула. Затем потерла ладонью губы и поправила прическу.

Росс еще какое-то мгновение полюбовался тем, как вздымается и опускается от волнения ее чудесная грудь, прежде чем посмотреть, кто пришел нарушить их уединение.

От удивления у него отвисла челюсть – перед его взором предстала пестрая толпа лиц явно не из числа медицинского персонала.

– О Господи, – пробормотала Пейдж.

– Кто все эти люди? – осведомился Росс. Среди посетителей он разглядел супружескую пару средних лет, некую даму преклонного возраста, двух девочек-близняшек лет этак шестнадцати, молодого человека приблизительно двадцати лет – последний держал в руке нечто вроде калькулятора.

– Это моя семья. Мои родственники. Вернее, примерно один процент моих родственников. – Пейдж распрямила плечи и направилась к интеркому.

– Привет всем!

Первой заговорила старшая но возрасту дама – копия Пейдж, правда, с более светлыми волосами.

– Пейдж, дорогая, как ты себя чувствуешь? – Она внимательно осмотрела Пейдж с головы до пят в поисках возможных ранений и травм.

– Со мной все в порядке, мам. Вам вовсе не нужно было всем приходить сюда.

Понятно. Так значит, это ее мать, а высокий и элегантный мужчина, стоявший рядом с дамой и покровительственно обнимавший се за плечи, – это, видимо, отец Пейдж. Скорее всего ни о каком мучительном разводе в этой семье никогда даже не думали.

– Правильно ли мне доложили, будто одного из моих солдатиков вывели из строя? – спросил мужчина.

О Боже. Военный. Росс был готов поспорить на собственный «ролекс», что отец Пейдж – бывший военный.

– Со мной все в порядке, па. Честное слово. – Вперед шагнула вторая женщина, на вид особа уже не первой молодости. Покопавшись в огромном черном ридикюле, она высыпала в руку пригоршню леденцов в обертках.

– Я принесла тебе конфеток, Пейдж, дорогуша. Твои любимые, мятные.

Пейдж тут же скрестила на груди руки.

– Где ты взяла их, тетя Роуз?

– Там, внизу, в подарочном магазинчике.

– А ты заплатила за них? – Обернувшись к Россу, она, понизив голос, пояснила: – У тети Роуз иногда возникает проблема – берет чужое, не заплатив.

– И это так ты благодаришь любимую тетушку? – проворчала явно склонная к клептомании родственница Пейдж.

– Извини, дорогая. Спасибо тебе, – сказала Пейдж. – Оставь их тут, с твоей стороны перегородки. Медсестра принесет их мне. Тетя Роуз оставила леденцы там, где ей было велено, и взялась обследовать медицинские шкафчики. Росс с нескрываемым любопытством стал наблюдать за тем, как она выдвигает и возвращает на место ящики. Тетушку, по всей видимости, ужасно заинтересовали резиновые печатки, которые она и попыталась нарочито небрежно засунуть в свой ридикюль.

– Мама! – позвала Пейдж, и мать ласково и деликатно забрала перчатки у тети Роуз.

– Мы приспособили твою квартиру под командный пост, откуда координируем ход твоего лечения, – заявил отец Пейдж. – И мы ни на шаг не отступим, пока ты не вернешься из больницы на родную территорию целой и невредимой.

– Не нужно ничего, пап. Со мной все в порядке.

– Ты только что ела клубнику, Пейдж? – неожиданно спросила мать.

– Нет.

– А почему у тебя такие опухшие губы? – Пейдж машинально провела рукой по губам.

– Наверное, это от падения при взрыве.

– Дай-ка я посмотрю твои зубы! Все целы?

– Мама, со мной все в порядке!

Одна из близняшек сделала шаг вперед и постучала по стеклу ярко-малиновым ноготком.

– Эй, Пейдж, сколько тебе еще сидеть здесь? А почему ты не в больничной одежде? Ты даже не выглядишь больной, у тебя только чуточку покраснело лицо. А у меня на следующей неделе свидание с Джеймсом. Надеюсь, ты скоро вернешься домой и сделаешь мне нормальную прическу. Тебя скоро отсюда выпустят?

Юная родственница Пейдж выпалила все эти вопросы на одном дыхании. Росс даже удивился, как она может тараторить столько времени, не дыша.

– А это кто такой? – спросила девушка, указывая на него. – Какой красавчик! Да он просто душка!

Пейдж, очевидно, выбирала из пулеметной очереди вопросов только те, что, по ее мнению, были достойны ответа.

– Боюсь, что вряд ли смогу вернуться домой до твоего свидания.

– Ник нам рассказал, что ты оказалась в одной палате еще с одним больным, – вмешался в разговор отец. – Познакомь нас, пожалуйста, с твоим сокамерником!

Пейдж посмотрела через плечо. На ее лице читались одновременно отчаяние, мольба и извинение. Росс пожал плечами, подошел ближе к стеклянной перегородке и улыбнулся.

– Знакомьтесь, это Росс Беннет, – сказала Пейдж, взмахнув рукой в его сторону. – Росс, знакомься, это мои родители, Уильям и Лайла Харт.

– Как поживаете? – осведомился Росс.

– Рада с вами познакомиться, – ответила мать, а отец внимательным взглядом оглядел его с головы до ног – точь-в-точь как призывника во время медицинской комиссии. Судя по выражению лица папаши, тот остался не слишком высокого мнения об увиденном.

– Вот эта почтенная дама, что только что пыталась прикарманить пару медицинских перчаток, – моя тетя Роуз. – Тетушка Роуз приветственно помахала рукой, после чего принялась осматривать очередной выдвижной ящик медицинского шкафа.

– Вот эта болтушка – одна из двух близняшек – моя сестра Кармен. А та, вторая, молчунья – Камилла.

Юная Камилла удостоила Росса испытующим взглядом.

– А этот юный гений – мой двоюродный брат Натан.

Юный гений тем временем продолжал высчитывать что-то на калькуляторе, то и дело поправляя сползавшие на кончик носа очки.

– Какой у тебя вес, Пейдж? – неожиданно нарушил он молчание, даже не подняв глаз на кузину.

Пейдж моментально зарделась румянцем.

– Ну, вообще-то я не помню, – ответила она, искоса бросив взгляд на Росса.

– Натан, – укоризненно произнесла тетушка Роуз, опустив в ридикюль еще какой-то предмет. Пейдж скорее всего не заметила этого, поскольку ничего не сказала. Росс подумал, что если эта почтенная старая дама пробудет в больнице еще какое-то время, то полностью обчистит медицинское заведение. – Невежливо задавать даме подобные вопросы.

– Я просто хотел рассчитать, какая дозировка аиетомй-нофена предельно допустима при ее весе.

– Доктор уже все давно определила, – быстро проговорила Пейдж.

– А почему ты в одной палате с таким красавчиком? – поинтересовалась юная Кармен. – Откуда на тебя свалилось такое счастье?

Судя по выражению лица Пейдж, в эту минуту она испытывала все что угодно, только не счастье. Она лишь слабо махнула рукой.

– По счастливой случайности.

– Пейдж, дорогая, – произнесла мать, понизив голос, как будто Росс не мог услышать ее, – твоей двоюродной тете Алией и срочно нужна твоя помощь. Когда ты сможешь заняться ее делом?

– Так она снова решила все поменять? – Лайла Харт утвердительно кивнула.

– Лестера ведь сейчас нет.

– А кто есть?

– Хармен Стенхоп.

– Этот чучельщик? – Лайла Харт снова кивнула.

– Из них получится прелестная пара.

– На этой неделе, – пробормотала себе под нос Пейдж и, резко повернувшись, направилась к своей кровати. Взяв блокнот и ручку, она вернулась к окну, продолжая, пока шла от кровати до стеклянной перегородки, делать какие-то записи. – Хорошо. Я займусь этим, как только у меня появится возможность.

– Замечательно. Сама знаешь, она ведь уже не молода. – Росс бросил взгляд на блокнот Пейдж и с немалым удивлением обнаружил, что страница была полностью испещрена именами ее двоюродных сестер, братьев, тетушек и дядюшек, которым, несомненно, была нужна ее помощь. Так все же, сколько всего у этой женщины родственников?

Как только за стеклом появились Ник и доктор Тернер, лицо Пейдж осветилось радостным облегчением. Тетушка одарила Ника лучезарной улыбкой, подставив ему для поцелуя морщинистую щеку, при этом незаметно закрывая свою сумочку.

– Что вы все здесь делаете? – спросила доктор. – К больным допускаются только два посетителя одновременно.

– Если бы они приходили по двое, Пейдж принимала бы посетителей все двадцать четыре часа в сутки, – сухо заметил Ник.

– О Господи! Ты хочешь сказать, что на улице дожидается еще кто-то из наших?! – спросила Пейдж.

– В комнате для посетителей протолкнуться негде. – Доктор Тернер повернулась к Нику:

– Вы хотите сказать, что это все ваши родственники? – К Рейчел тут же подошел отец Пейдж и протянул ей руку:

– Старший сержант Уильям Харт. В отставке. Что донесла разведка об этом вирусе?

– Как поживаете, старший сержант? – в тон ему ответила Рейчел. – Разведка пока дала лишь общие результаты. Однако у нас за дело взялась целая команда, сэр, и сейчас мы планируем ряд тактических действий.

Уильям Харт удивленно посмотрел на нес.

– В вас чувствуется военная косточка, доктор! Служили в армии?

– Так точно, сэр! – отсалютовала доктор Тернер. – Капитан Рейчел Тернер, резервист ВВС США. Рада, что вы с нами, сержант.

Росс заметил, как при этих словах у Ника от удивления отвисла челюсть.

Лицо сержанта Харта расцвело лучезарной улыбкой.

– Ох уж эта авиация! Молодцы! Утром ненадолго в воздух, быстро сделали свои дела, и заваливайся в койку после ужина!

Рейчел улыбнулась:

– Вы, видимо, никогда не спали на борту самолета. Там особенно не разнежишься!

– Правильно говорите, капитан! А теперь скажите, чем может помочь рота семейства Харт?

– Сэр, необходимо срочно очистить территорию, чтобы я могла пробраться к моим пациентам.

– Есть, капитан! – ответил Уильям Харт и повернулся к родственникам: – Слушать мою команду! Срочно покидаем помещение и встречаемся снаружи в тринадцать ноль-ноль!

– Мы тебя любим, малышка! – нежно произнесла его супруга, обращаясь к дочери по ту сторону стеклянной перегородки. – Если что-нибудь понадобится, срочно сообщай нам!

– Я тоже люблю тебя, мама, – отозвалась Псйдж.

Увиденная Россом картина почему-то вызвала в его воображении ассоциацию с тюремным застенком, несчастными узниками, решеткой, ржавыми цепями и тому подобным. Впрочем, это было не так уж и далеко от истины.

Пейдж помахала рукой.

– Мне будет вас не хватать! – добавила она.

Затем, прямо у Росса на глазах, родственники по одному покинули помещение приемного покоя. Россу почему-то стало очень грустно. Ему действительно понравились эксцентричные родственники Пейдж Харт.

Семья. Как все-таки здорово иметь родных! Как он мечтал, да нет, жаждал иметь семью!

Но еще десять минут в обществе Пейдж, и эта жажда напомнила о себе весьма недвусмысленным образом. Ощущение не из самых приятных.