Текст книги "Судьба-гадалка"

Автор книги: Трэйси Петерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Кларк пристально посмотрел на отца. В его словах была логика. И не только в том, как несчастливы были бы они с Оливией, если бы он остался здесь, но и в том, что они испытывали бы финансовые проблемы, ибо, кроме профессии журналиста, другими профессиями он не владел.

Кларк залпом допил остатки пива.

– Пожалуй, теперь я понимаю, почему она поступила именно так. Но у меня по-прежнему нет ответа на вопрос, что мне делать с Эриком.

– О, думаю, в глубине сердца ты уже знаешь, что делать с Эриком, – сказала Нора. – Перед тобой стоит, вероятно, более серьезный вопрос: что делать с Оливией?

Кларк подумал, что вопрос этот чертовски верный.

Когда Кларк на следующее утро припарковался у дома своего брата, Оливия, подъехавшая буквально на несколько минут раньше, выходила из машины. Увидев ее, Кларк ощутил глубокое сожаление, что все вышло именно так. Но сожаление было единственным чувством, которое он сейчас испытывал. Позволь он себе какие-либо иные эмоции, он был бы не в состоянии осуществить задуманное.

Оливия, заметив Кларка, остановилась, глаза у нее округлились. Она подняла руки и переплела пальцы, словно возносила молитву. Кларк не мог понять, что это должно означать.

– Родерик знает, что ты должен приехать? – спросила она.

Ее бархатистый тихий голос и полные раскаяния глаза тронули Кларка до глубины души. Он взял себя в руки, чтобы не дрогнуть в последний момент. Но, Боже правый, он любит ее, и будет любить всегда!

– Нет, не знает. Но я не пробуду здесь долго, поэтому, думаю, Родерик не будет против моего приезда.

Оливия нерешительно топталась на месте, переводя взгляд с Кларка на дом и обратно.

– Ты можешь безбоязненно идти в дом, Оливия, – мягко сказал Кларк. – Я не стану кричать и скандалить здесь. Я не сделаю этого ради Эрика. – И ради тебя, добавил он про себя.

Она отрицательно покачала головой.

– Я и не думала, что ты можешь опуститься до такого. Здесь другое.

Что бы ни произошло с нашим сыном, подумал Кларк, она по-прежнему слишком не безразлична мне, вот в чем заключается главная моя проблема. Мне надо собрать волю в кулак, встретиться с братом и с Эриком, все обсудить и уезжать.

Но, когда рядом Оливия, он не в силах это сделать.

– Почему ты не входишь в дом? – спросил он.

Она болезненно сглотнула и тяжело вздохнула.

– Понимаешь, когда родился Эрик, я держала его на руках и говорила ему, почему отдаю его Родерику и Глории. Что так для всех нас будет лучше. А сейчас я должна встретиться с ним лицом к лицу и сказать, что совершила непростительную ошибку, что виновата во всем выпавшем на его долю и что я сожалею... – Оливия всхлипнула.

– Не делай этого, – услышал Кларк свой хриплый голос. – Не говори Эрику, что совершила непростительную ошибку. Ты ее не совершала.

Подойдя к Оливии, он обнял ее и прижал к себе. Ему стало так хорошо, что не хотелось отпускать ее, но он понимал, что должен. Сейчас сын для меня важнее, напомнил себе Кларк.

Разжав объятия, он отошел на шаг от Оливии и кивком головы указал на входную дверь.

– Пойдем. Я хочу, чтобы ты услышала, что я собираюсь сказать Эрику.

Дверь им открыл Родерик. Кларку показалось, что брат совсем не рад его приходу, но сейчас это не имело значения. В жилах Эрика течет кровь Кларка, и Родерик, похоже, понимал это, ибо впустил его без всяких помех.

– Держись от него на расстоянии, если только он сам не подойдет к тебе, – только и сказал Родерик.

Это было вполне справедливым требованием. Родерик проводил Кларка в гостиную, где Эрик смотрел по телевизору мультфильмы. Кларк чувствовал, что Оливия не отстает от него ни на шаг, но не оборачивался, поскольку не знал, подбодрит его ее присутствие или лишит мужества – последнее было бы весьма некстати.

– Привет, Эрик! – поздоровался Кларк.

Мальчик поднял на него глаза. Кларку не понравилось их подозрительное выражение. Он отдал бы что угодно, лишь бы избежать этого взгляда, но уйти он не мог.

Вскочив с дивана, Эрик подбежал к Родерику и, словно ища защиты, скользнул в его объятия. Родерик положил руку на плечо мальчика.

– Мой папа – он! – указав на Родерика, выкрикнул Эрик.

Эти слова причинили Кларку боль, но одновременно прибавили ему решимости сделать то, ради чего он пришел. Кларк уселся на ближайший стул.

– Я знаю, Эрик. Родерик – твой папа. – Он подождал с секунду, наблюдая, как едва уловимо изменилось выражение лица Эрика. – Я просто пришел сказать тебе, что очень сожалею обо всем произошедшем в прошлом, но ты можешь быть уверен, что я никогда не заберу тебя у твоего папы. Пожалуйста, не волнуйся. Я ведь не хочу, чтобы ты боялся, поэтому я вернусь на работу и постараюсь получить назначение за границу. В следующие несколько лет я нечасто буду приезжать сюда, и, начиная с сегодняшнего дня, у тебя все будет нормально... – Кларк тяжело вздохнул. – При условии, что остающаяся здесь Оливия будет твоей мамой. Сделай для меня хотя бы это – позволь ей быть тебе мамой. Она очень этого хочет.

Эрик посмотрел на Оливию, потом снова на Кларка.

– Я, как и раньше, буду называть вас дядей Кларком? – недоверчиво спросил он.

– Называй меня, как хочешь, Эрик.

Кларк подумал, что вполне может сделать подобную мелочь для своего сына; он готов ради него на все, включая позволение остаться с Родериком, которого Эрик знал и любил как отца. А то, что при этом чувствует он, Кларк, никто не должен знать. Это его, и только его, боль.

– Я люблю тебя и твою маму, Эрик, и буду любить всегда. Пожалуйста, помни об этом.

Эрик с важным видом утвердительно кивнул.

Кларк взглянул на Родерика.

– Я заберу свои вещи, съезжу попрощаться с родителями и оттуда поеду в Лондон.

Не дожидаясь согласия, Кларк встал и вышел из гостиной.

Родерик последовал за ним и, остановившись на пороге комнаты, наблюдал, как Кларк складывает свои вещи в чемодан. Наконец Кларк застегнул «молнию» и выпрямился.

– Спасибо тебе, Кларк.

Эти слова шли от души, и Кларк не мог злиться на брата за то, что тот скрыл от него правду о рождении Эрика. Кларк все понимал.

– Я бы, конечно, решил эту проблему по-другому, но, раз уж все так случилось, я рад, что у Эрика есть ты. Только продолжай заботиться о нем так же хорошо, как и раньше, ладно, Родерик?

– Конечно.

Кларк готов был поклясться, что в глазах Родерика блеснули слезы. Но его брат никогда не плакал, во всяком случае, Кларк ни разу этого не видел, поэтому он подумал, что ему померещилось. А жаль, если бы Родерик заплакал сейчас, Кларк составил бы ему компанию.

Черт побери, подумал Кларк, пора убираться отсюда. Мне будет легче находиться за сотни миль отсюда, если океан будет разделять меня и двух самых дорогих мне людей – Оливию и Эрика.

– Прощай, Родерик.

Кларк подхватил чемодан и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Услышав, как хлопнула входная дверь, Оливия вздрогнула. Кларк ушел, ей тоже нужно уходить, но разум и сердце подсказывали Оливии, что она не должна оставлять своего ребенка.

Она села на диван и протянула руки к Эрику, мысленно моля, чтобы он не убежал из комнаты. С минуту мальчик хмуро поглядывал на нее, затем подошел и уселся на колени Оливии, руками обвив ее шею. Оливия затаила дыхание – она не раз видела, как точно так же Эрик обнимал Глорию.

– Почему ты не оставила меня? – спросил Эрик.

Оливия ответила не сразу – комок в горле мешал ей говорить.

– Я не могла дать тебе одновременно и папу, и маму, а мне хотелось, чтобы у тебя было хорошее детство, которого не было у меня. Я знала, что Родерик и твоя мама могли сделать тебя счастливым. Я оставила тебя, потому что сильно любила тебя, Эрик, и не могла сделать какого-либо иного выбора. Но, пожалуйста, пожалуйста, никогда не вини Кларка за это. Он ничего не знал о тебе, и это моя вина.

Эрик отпрянул от нее.

– Это одна из тех вещей, которую я пойму, когда повзрослею?

Оливия кивнула, ей хотелось смеяться и плакать одновременно.

– Надеюсь, что поймешь, но не волнуйся, если этого не произойдет. Даже взрослые не всегда все понимают. Единственное, что ты сейчас должен знать: мы все до боли любим тебя.

– И поэтому ты плачешь?

На этот раз Оливия улыбнулась.

– Я плачу потому, что всегда хотела, чтобы у тебя были и папа, и мама, и мне грустно, что их у тебя нет. Но я не выйду замуж за Кларка, а останусь здесь, в Черч-Уэстри, чтобы стать тебе мамой. Хорошо?

– Это кое от чего зависит. – Эрик сполз с коленей Оливии и сел рядом с ней на диван. – Ты снова собираешься выходить замуж за моего папу?

– Нет, милый, слишком много всего произошло за эти две недели. Я просто хочу быть всегда рядом с тобой, когда тебе будет нужна мама. Например, помогать делать тебе уроки, возможно, брать тебя к себе несколько раз в неделю и заботиться о тебе, насколько это в моих силах.

Оливия понимала, что сначала ей следовало бы обговорить это с Родериком, но она надеялась, что он не станет возражать. Она лишь знала, что не сможет заключить брак не по любви ни с кем. Она слишком любит Кларка.

– Что ты обо всем этом думаешь, Эрик?

Он так долго молчал, что у Оливии заболело сердце. Она прижала руку к груди, стараясь успокоиться. Неужели Эрик не хочет быть с ней? Боже правый, ее собственный ребенок не хочет ее!

– Эрик?.. – прошептала Оливия, поняв, что не может дольше находиться в неизвестности.

– Я согласен, если ты останешься. Но, может быть, тебе лучше уехать с дядей Кларком?

Оливия недоуменно заморгала. Подобного предложения она не ожидала.

– Почему?

– У дяди Кларка нет никого, кто любит его. Ты ему нужна.

И это было правдой. Истинной, горькой правдой. Кларк остается совершенно один, вероятно, он остережется возвращаться сюда, чтобы не потревожить Эрика, и этим разобьет ей сердце.

– Но я нужна и тебе, Эрик.

Он усмехнулся.

– У меня есть папа, а у него есть я. Все будет в порядке, если ты уедешь. Я даже смогу приехать к вам в гости, когда подрасту. Например, в следующем году.

– Да, это было бы прекрасно. Но все зависит от того, что скажет твой папа.

– Я, пожалуй, смог бы выкроить время для путешествия через полгода, – сказал с порога комнаты Родерик.

Она испуганно посмотрела на него, их взгляды встретились, но, как обычно, по лицу Родерика трудно было понять, о чем он думает. Оливии стало интересно, давно ли он слушает их с Эриком разговор.

– Я могу привезти Эрика к вам с Кларком в гости, если он этого захочет.

– Скажи «да»! – торжествующе воскликнул Эрик. Он поспешил подбежать к Родерику, который нежно обнял его.

– Иди в свою комнату и почисть зубы, а потом мы поедем к бабушке, как я тебе обещал.

– Ладно, папа!

Печаль, что вместо их с Кларком свадьбы сегодня они едут к родителям Родерика, наполнила Оливию, но чувство это сразу прошло, как только Эрик повернулся и улыбнулся ей.

– Я люблю тебя, Оливия! – крикнул он и выбежал из комнаты.

Сердце Оливии подпрыгнуло от радости. Пусть Эрик и не назвал ее мамой, сейчас все в порядке. Она не ожидала от него признания в любви, которого оказалось достаточно, чтобы ее душа наполнилась теплом, а из сердца исчезла гнетущая тоска. Возможно, в ее отношениях с Эриком все будет в порядке.

– Ты можешь уехать с Кларком, Оливия, – входя в комнату и садясь напротив нее, тихо произнес Родерик. – Я сказал Эрику, что ты давно любишь Кларка, очень давно. Что вам нужно пожениться, давно нужно.

Она пристально посмотрела Родерику в глаза, и тут ее осенило.

– Ты отправил Кларку анонимное письмо о свадьбе, ведь так?

Родерик кивнул.

– Я надеялся, что вы с ним наконец-то придете в себя и поженитесь.

– Мне казалось, ты считал наш с тобой брак благом для Эрика.

Родерик пожал плечами и покачал головой.

– Я понимал, как сильно ты хочешь быть Эрику матерью, и чувствовал, что должен дать тебе такую возможность, ибо мой брат все испортил. Я понимал, что Эрику нужна мать, но у меня не было желания вступать в настоящие супружеские отношения. Я слишком любил Глорию. – Родерик умолк, уставившись в пол.

Он все еще скорбит о смерти жены! Сердце Оливии переполнилось жалостью к Родерику, но она ничем не могла ему помочь.

Он продолжил:

– Но еще я знал, как сильно ты любишь Кларка, хотя и отказываешься признаться в этом. Черт побери, весь город знает, как сильно ты любишь Кларка. Наш брак был бы большой несправедливостью, но я не хотел разрушать твою мечту. Однако потом я пришел к выводу, что должен дать тебе новую мечту в лице моего брата, и, возможно, это будет выходом и для меня. Вот я и сделал это.

– Да, ты это сделал, – согласилась Оливия.

– Вопрос в том, что ты теперь собираешься делать.

– Я собираюсь остаться здесь со своим сыном, – ответила Оливия. – Кларк вряд ли вернется сюда – хотя бы из опасения расстроить своим присутствием Эрика. Нам двоим никогда не найти приемлемого решения, поэтому я принимаю то, что имею, и буду счастлива одна. А, кроме того, Кларк хочет, чтобы я осталась здесь, и ради разнообразия я пойду навстречу его желаниям.

Родерик пристально смотрел на нее. Хорошо, что я не вышла за него замуж, подумала Оливия, он бы свел меня с ума своими пристальными взглядами.

Кто-то позвонил в дверь, и Родерик вскочил. Насколько Оливии было известно, он никого не ждал, но она поняла, что сейчас ему легче открыть дверь кому угодно, чем продолжать этот разговор.

Она услышала смех у входной двери, и ей захотелось исчезнуть из этого дома. Этот день оказался для нее отнюдь не радостным. Ей пришлось отменить свадьбу – второй раз за две недели. Многовато, пожалуй, это стало входить у нее в привычку.

На пороге комнаты появился Родерик.

– Похоже, – насмешливо бросил он, – мне придется тебя похитить, Оливия.

14

Аластер стоически отнесся к известию об отъезде сына, но на лице Норы была написана глубокая печаль.

– Ты обещаешь писать нам? – тоскливо спросила она.

Хотя Кларк понимал, что на самом деле она хотела сказать: «Тебе обязательно уезжать?»

Он утвердительно кивнул и ласково похлопал мать по плечу.

– Обещаю. И на этот раз я не буду долго отсутствовать.

Кларк не лукавил, он действительно собирался наведываться в Черч-Уэстри почаще. И пусть приезд сюда причинит ему много боли, он доставит ему и радость. Он помирился с родителями, и у него есть сын, – пусть он и не может называть его так.

Чувство, которое испытывал Кларк с тех самых пор, когда узнал, что у него есть сын, не шло в сравнение ни с одним из испытанных им ранее. За исключением, возможно, того момента, когда он впервые осознал, что любит Оливию.

Но между ними все кончено. Она должна остаться со своим сыном, и Кларк понимал, сколь болезненным и неприятным окажется для Эрика его присутствие здесь. С тяжелым вздохом он направился к двери.

– Подожди! – воскликнула Нора. – Подожди минутку.

Обернувшись, Кларк увидел, как она ринулась через холл, и вскоре услышал ее торопливые шаги на втором этаже. Кларк недоуменно посмотрел на отца, Аластер в ответ смущенно пожал плечами.

Минуту спустя Нора вернулась с картонной коробкой с его старыми игрушками.

– Ты поедешь через город, завези, пожалуйста, эту коробку в церковь. Они отдадут ее в приют.

– Оливия просила приберечь кое-что из этого... – Кларк от волнения не сумел закончить фразу, но Нора, похоже, поняла, что он имел в виду – для Эрика.

– Что ж, она на днях отобрала кое-что, но мне кажется, Эрику ни к чему лишние напоминания о тебе, поэтому я не хочу, чтобы они оставались здесь, – твердо заявила Нора.

– Хорошо. – Кларк взял в руки коробку, наклонился и поцеловал мать на прощание.

Прежде чем она успела что-то сказать, он направился к двери.

– А в церкви не... – донеслись до него слова отца, тут же прерванные шиканьем матери.

Не знай Кларк их так хорошо, он подумал бы, что за его спиной что-то происходит, но что сейчас, когда все точки над «i» расставлены, могло происходить?

Он думал об этом всю дорогу до церкви, но решил, что мать заставила замолчать отца лишь потому, чтобы он, Кларк, не услышал что-нибудь нежелательное. Возможно, Оливия и Родерик уже решили снова заключить брак по расчету.

Боже, благослови мать за ее доброту!

Кларк объехал церковь и затормозил. Здесь, на церковном дворе, сколько Кларк себя помнил, стоял большой деревянный ларь, куда обычно складывали пожертвования на благотворительные цели. Он вышел из машины и пошел к багажнику, где стоял ящик с игрушками.

Кларку захотелось взглянуть на игрушки в последний раз. Он не знал почему. Он покидал всё и всех тех, кого любил. Почему бы не взять что-нибудь на память?

Старенький футбольный мяч напомнил ему о матчах, на которые его брал с собой отец. Забавно, но только теперь Кларк оценил, на какие жертвы ради него шел отец, приходя домой уставшим после работы на ферме. Ему наверняка было очень тяжело, но он шел играть в футбол. Ради своего сына.

Кларк отложил мяч. Следующей игрушкой оказался трактор. Он вспомнил тот год, когда получил трактор в подарок. Тогда случился неурожай, денег в семье было в обрез, но родители все равно сделали ему подарок на Рождество.

И, конечно, игрушечные солдатики. Мать всегда покупала ему их, когда могла себе это позволить.

Кларк с улыбкой перебирал эти дорогие и добрые воспоминания, и в конце концов от мысли, что придется кому-то отдать эти старые игрушки, ему стало не по себе. Но он не в силах вернуть прошлое. Он должен продолжать жить. И тем не менее Кларк не мог заставить себя расстаться с этой коробкой.

Бип, бип... би-би-би-и-ип.

Кларк поднял голову. Кто это старательно пытается привлечь его внимание? Он увидел сначала одну машину, затем другую, потом третью, подъезжающие к церкви. Теперь, если бы Кларк вздумал уехать, ему бы не удалось это сделать, потому что выезд был перекрыт. Кавалькаду замыкала машина Родерика.

Именно эта машина привлекла внимание Кларка. Рядом с его братом сидела Оливия, на заднем сиденье – Эрик. Оливия покусывала губу – верный признак, что она волнуется.

Что, черт побери, происходит?! Но тут Кларк вспомнил обращенный к матери вопрос отца, когда он уезжал: «А в церкви не...»

– И что в церкви, папа? – спросил он, когда Аластер и Нора вышли из машины и подошли к нему. Остальные не спешили покидать свои машины, и Кларк не винил их, зная, что выглядит довольно раздраженным.

– Должна состоятся твоя свадьба. – Аластер виновато улыбнулся.

– Что ж, свадьба отменяется, – пробурчал Кларк, стараясь не смотреть в сторону машины брата, где находилась Оливия.

– Судя по тому, что я слышал, – сказал Родерик, держащий за руку Эрика, – вы не обговаривали это. Оливия предоставила право принятия решения тебе, ибо хочет тебе добра. Но я, мой дорогой братец, думаю, что ты идиот, если бежишь от всех тех, кто любит тебя, и в особенности от Оливии. Поэтому мы похитили вас обоих, чтобы вы встретились и все решили.

– Пожалуй, это самая длинная речь, которую я слышал от тебя, Родерик.

– Я никогда не говорю много, если мне нечего сказать. Так меня люди лучше слушают. – Родерик скрестил на груди руки. – Думаю, тебя это устраивает?

– Вполне, – сухо ответил Кларк. – Я же идиот. Я стоял здесь и пришел к тому же самому заключению.

Лицо Родерика медленно расплылось в улыбке.

– Тогда, пожалуй, мы оставим тебя с Оливией вдвоем, чтобы вы все решили.

Родерик сделал знак собравшимся выйти из машин и войти в церковь. Оливия тоже вышла из машины и ждала, когда Кларк подойдет к ней. Он с трудом сдерживал шаг, ему не терпелось услышать, что ему скажет Оливия.

С дьявольской улыбкой, которую она так любила, Кларк подошел и встал рядом с ней, коснувшись своим бедром ее бедра. Оливия не возражала против такой близости.

– Они и впрямь похитили тебя?

Она хитро улыбнулась ему.

– Я никогда не езжу туда, куда не хочу ехать, Кларк. Ты же знаешь.

– Да, знаю. Мама заставила меня заехать сюда, чтобы избавиться от моих старых игрушек. Но я не положил их туда. Я просто стоял здесь и задавал себе вопрос, каким образом я так испоганил свою жизнь, что мне приходится покидать самое дорогое. А именно тебя.

– Кларк, я поговорила с Эриком, и ты не должен покидать меня, – быстро сказала Оливия. – Я поеду с тобой. Я хочу этого, и Эрик тоже хочет, чтобы я поехала с тобой.

На лице Кларка отразились радость и смущение.

– Он сам тебе это сказал?

Оливия пересказала ему, о чем говорила с Эриком после его ухода.

– Он сказал, что у него есть Родерик, а грустил он потому, что хочет, чтобы тебя кто-то любил. – Она умолкла. – Ты отказался от претензий на Эрика, чтобы не пугать его, и я поняла, что для тебя мы с ним важнее всего. Я очень люблю тебя. Куда бы ты ни поехал, Кларк, я поеду с тобой. И я обещаю, что буду счастлива, если мы сможем навещать Черч-Уэстри время от времени.

Не в состоянии произнести ни слова, он обнял ее за плечи.

– Я так боялась, что ты уедешь, пока мы доберемся сюда, и я потеряю последний шанс быть с тобой, – призналась Оливия.

Кларк пристально посмотрел на нее.

– Вот поэтому-то я так долго и стоял здесь, вместо того чтобы бросить свое прошлое в ларь для пожертвований и уехать. Я думал о том, что не хочу уезжать. Я могу улететь куда угодно, но я не смогу жить где угодно. То, что я почувствовал за эти две недели, я не чувствовал уже долгие годы.

– Членом семьи? – подсказала Оливия.

Кларк кивнул.

– Верно. Членом нашей с тобой семьи.

– О, Кларк!..

– Я не мыслю своей семьи без тебя, Оливия. – Он покачал головой. – Я не смогу жить без тебя, как и без того, чтобы не быть рядом с теми, кого люблю.

Сердце Оливии бешено колотилось, и она боялась задать Кларку вопрос, вертевшийся у нее на языке, но и не задать его не могла.

– Не означает ли это, что мы остаемся здесь?

– Только если Эрик не будет возражать и если ты прямо сейчас не пойдешь со мной в эту церковь и не выйдешь за меня замуж.

– Нам придется спросить Эрика, сама же я буду счастлива выйти за тебя замуж прямо в эту минуту, только... Как же с журналистикой?

– Срок моего контракта истек. Что ты скажешь по поводу моего возвращения в Черч-Уэстри и переквалификации в пекари? Место в твоей чайной вакантно?

– Это было бы великолепно! – Она взяла его за руку, и они направились к церкви, чтобы задать своему сыну самый важный вопрос.

Эрик ответил согласием.

Кларк и Оливия расстались ненадолго, чтобы прямо здесь же, в комнатке викария, по очереди переодеться для церемонии венчания. Оливия надела привезенное Фредерикой подвенечное платье, а Кларк – одолженный Родериком костюм.

И наконец под торжественную музыку Оливия под руку с Кларком направились по проходу между скамьями к алтарю. Прежде, чем Оливия успела осознать происходящее, в реальность которого до конца боялась поверить, Кларк поцеловал ее и их представили собравшимся как мужа и жену.

Оливия была счастлива, она наконец получила все, о чем мечтала: большую семью, сына и мужчину своей мечты.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.