Текст книги "Любит, не любит…"

Автор книги: Трэйси Петерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

6

– Не знаю, – ответила Аманда, когда Эдвин спросил, куда отвезти ее. – Может, к озеру?

– Хорошо. Есть особые пожелания?

– Нет.

– Правильно, – Он увеличил скорость. – Предоставь это мне.

День был хороший, солнечный, но купаться было холодно. Аманда сама не знала, почему захотела к озеру. Наверное, потому что в последнее время дом казался ей слишком огромным, а его обитатели излишне шумными и суетливыми. И она мечтала о спокойном отдыхе у воды.

– Если заглянешь в бардачок, найдешь там сандвичи. Их специально для тебя приготовила Софи. А на заднем сиденье небольшой термос с кофе.

Аманде не хотелось есть, но мысль о горячем сандвиче с сыром, завернутом в фольгу, невольно будила аппетит. Она отпила немного кофе – это улучшило ее настроение.

Они путешествовали уже около часа, то съезжая с главной дороги, то вновь возвращаясь на нее.

– Где мы? – спросила Аманда. Она была почти в трансе – ее всегда немного укачивало в машине – и поэтому не следила за тем, куда направлялся Эдвин, полностью положившись на его вкус.

– Мы около залива Мори-Ферт. Эти места суровы большую часть года, но иногда здесь очень солнечно и уютно. А вон там, – Эдвин указал направо, – на скале стоит замок Лохфиннхал – древний, как сама история. Мы с тобой приехали в местечко, о котором немногие знают. Конечно, это огромный залив, но именно это место в тихой бухте мало кому известно. Я решил привезти тебя сюда, поскольку мне показалось, что тебе не очень хочется видеть толпы людей.

Эдвин оставил машину под раскидистыми дубами, чьи листья образовывали красивый навес и не давали металлическому корпусу нагреться. С залива дул мягкий бриз, волны бились о скалу.

Он вышел из машины, за ним последовала и Аманда, подставляя лицо свежему морскому ветерку, растрепавшему ее волосы.

Пока Эдвин закрывал двери, она направилась к импровизированному пляжу, почти заросшему травой. Она почти уже спустилась к нему, когда он догнал ее и вручил белую морскую раковину.

Неподалеку одинокий рыбак, рядом с которым в сетях серебрилась рыба, забрасывал удочку.

Волны набегали на берег, разбиваясь о камни и уходя назад, в залив. Солнце пекло голову, а холодные соленые капли освежали лицо и руки. Какой контрастный мир, подумала она. Как, впрочем, и характер человека, шедшего с ней рядом. Его присутствие вызывало двоякое ощущение: с одной стороны, Аманда чувствовала себя спокойно и не одиноко, а с другой – он заставлял ее нервы напрягаться.

Не желая думать об этом, она подставила лицо ветру и солнцу, наблюдая, как плывут перышки облаков. Вдруг Аманда оступилась, напоровшись на корягу, зарытую в песке, но Эдвин ловко подхватил ее.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Спасибо.

Его лицо было удивительно напряженным, карие глаза выражали заботу и что-то еще, будоражащее ее душу. Он осознал, что смотрит на нее слишком долго, и отвернулся.

Аманда чувствовала себя и как-то виновато, и радостно одновременно.

Но хватит! Ни о чем серьезном ей не надо думать сейчас. Сегодняшний день предназначался только для отдыха, а не для беспокойств и переживаний. Впервые груз, свалившийся на плечи Аманды со смертью мужа, начал спадать.

Жизнь продолжается, она действительно ощущала себя оживленной и не могла припомнить, когда в последний раз ей было хорошо. Подняв с песка причудливо загнутую палку, она размахнулась и кинула ее в воду, наблюдая, как волны относят ее дар все дальше от берега.

Эдвин шел рядом с ней, его рубашка развевалась на ветру.

– Лучше? – спросил он.

– Да, – ответила она честно.

Он нагнулся, поднял маленький плоский камешек и бросил его в волны. Камень проскакал несколько раз и скрылся в воде.

– Ух, ты, здорово! – воскликнула Аманда, засмеявшись.

Эдвин покачал головой.

– Нет. Раньше я мог бросить камень так, чтобы он подпрыгнул раз двенадцать.

Они продолжили свой путь и погрузились в молчание. На сей раз тишина не была давящей, наоборот, она казалась нужной, необходимой. Так, в безмолвии, они добрались до скал, нависающих над заливом.

– Там есть грот, – сказал Эдвин, – если хочешь, можно заглянуть туда.

– Давай.

Аманда пошла первой, перепрыгивая по камням через небольшие бочажки, в которых плескалась рыба, поигрывая серебряной чешуей, и дошла до скалистых уступов. Она чувствовала себя совсем как ребенок, играющий с солнцем и водой и забавляющийся своенравными порывами ветра. Сама не зная почему, она вдруг остановилась и устремила взгляд в небеса, уловив на себе жгучий взор Эдвина.

– Осторожно, – предупредил он.

Впереди было довольно глубокое озерцо, Но Аманда уверенно ступала с камня на камень и успешно миновала опасность.

Пробираясь по круглым и почти гладким камням, избегая неровных и острых, она оказалась на мягком песке и посмотрела назад, чтобы проверить, как там Эдвин.

– Здесь чудесно! – прощебетала она.

Грот был крошечный, и располагался он почти у самого берега. Его накрывал занавес из скалы, нависшей прямо над ним и покрытой желтыми цветами и ивами, которые шелестели на ветру. Отсюда открывался чудесный вид на залив, был виден горизонт, и солнце не светило в глаза.

Аманда уселась на песок. Эдвин какое-то время наблюдал за ней с мягкой улыбкой, а потом прошелся и поднял еще один камень. Этот, лихо подскакивая на поверхности воды, продержался гораздо дольше, прежде чем утонуть, и Аманда наградила своего спутника аплодисментами.

Эдвин вернулся в грот, ехидно улыбаясь. Он уселся рядом, справа от нее, затем вытянул ноги и прилег, заложив под голову руки и прикрыв глаза.

Он тоже испытывал почти постоянный стресс за последнее время. Не так-то просто было оставить налаженную жизнь в Канаде ради шотландской провинции. Аманда потеряла мужа, а Эдвин – того, кому всегда мог доверять, человека, заменившего ему отца.

Он повернул голову, посмотрел на сидевшую рядом женщину, словно ощутив, что она смотрит на него.

– О чем ты думаешь? – спросил Эдвин.

– Я думаю о том, что ты почувствовал, когда узнал, что умер Николас.

– Хватит об этом. Все позади.

Обида никогда не остается позади. Она преследует. И Аманде это было знакомо не понаслышке.

– Он любил тебя, – сказала она. – Как и всех своих учеников.

Эдвин был холоден.

– Ты хочешь сказать, что тебя он не любил?

Сначала Аманда была поставлена в тупик этим вопросом, но потом покачала головой. Она отвела от него свой взгляд и стала рисовать что-то на песке.

– Нет, я этого не говорила.

Эдвин внезапно поднялся и вышел из грота. Ему вдруг захотелось уйти от этого места как можно дальше.

Озадаченная его поведением, Аманда смотрела на него. Мужчина шел, засунув руки в карманы и держа голову так, что ветер трепал его волосы.

Может, у них все еще сладится, подумалось ей. Ведь лучше искать мира и добрососедских отношений, чем вести мелкую подлую войну, тем более что оба они уже сполна ощутили горечь потери. Она надеялась, что Эдвин станет относиться к ней лучше после того, как убедился сам, что никаких финансовых махинаций она не совершала.

Солнце играло на поверхности залива, и смотреть на него было больно. Огромная волна накатила на пляж, и вода поднялась почти до колен Эдвина, но он стоял, не шелохнувшись. Аманда ощутила внезапный прилив усталости. Она растянулась на песке, закрыла глаза и отдалась приятной неге, разлившейся по всему телу. Тягучая дрема обволокла ее, и, сама не заметив того, Аманда уснула, ни секунды не думая о том, что в волосах потом окажется песок.

Небо было прозрачно-голубого цвета. Высоко кружились чайки, расправив крылья. Они парили над водой, выискивая с высоты рыбу. Вдали из-за скалы показался небольшой баркас и тут же скрылся за другим каменным уступом. Деревья умиротворенно шумели листвой, и этот звук сливался с убаюкивающим плеском волн. Но Аманда погрузилась в глубокую дрему и не видела и не слышала всего этого.

Когда она открыла глаза, солнце ушло и на ее лицо падала тень от скалы. Эдвин пришел и сидел на том же месте, положив руку на согнутую в колене ногу.

– Как поспала? – спросил он.

Смутившись, молодая женщина быстро села. В глазах потемнело оттого, что кровь внезапно отлила от головы, но потом все пришло в норму. Она запустила пальцы в волосы, вытряхивая из них песок.

– Извини.

– За что? Я привез тебя сюда не за тем, чтобы ты развлекала меня. Тебе было нужно выспаться. Морской воздух полезен к тому же.

– Да, прошлая ночь была почти бессонной.

Эдвин кивнул.

– Сейчас прилив, так что мы здесь застряли на некоторое время. Можно выбраться, но придется спускаться по скале. Я бы не советовал.

– Надо было разбудить меня!

Он покачал головой.

– Не беспокойся, нам некуда торопиться. Я надеюсь, ты еще не проголодалась. Мы с Софи приготовили кое-какую еду, но она в машине, а до нее сейчас не добраться.

– Нет, я не голодна. А как ты?

– Я перекусил утром.

– Я тоже… Только позже тебя.

Он взглянул на бушующий прибой, глаза его сузились от солнечного блеска.

– Я никогда не осознавал, что скучаю по всему этому.

Аманда подтянула к себе колени и обняла их.

– Наверное, тебе надо было уехать, чтобы оценить эти места по достоинству.

Быстрый кивок, должно быть, означал согласие.

– А что для тебя дом? – спросил он. – Ты ведь англичанка?

Они с Николасом познакомились в Англии. Он организовывал в Уэльсе международную музыкальную конференцию и заодно выбивал деньги для колледжа, попутно распространяя информацию о своих учениках и о том, какие они талантливые и что, мол, каждый университет почтет за честь иметь их в числе своих студентов.

– Нет, я родилась в Ирландии, – ответила Аманда. – Родители переехали в Англию, когда я была еще маленькой.

– Ты, наверное, мало что помнишь.

– Да, но я всегда мечтала об огромном пляже, о скалистых берегах, поросших огромными деревьями и пахучими травами, о синей воде, которая открывается глазу на многие километры. Такого места я никогда не видела, но была уверена, что найду его в Шотландии.

– Как здесь?

– Наверное.

Он смотрел так, словно тщательно взвешивал слова, которые собирался сказать.

– А тебе не хочется назад, в Англию?

Аманда сгребла песок ладонью и стала наблюдать, как он сыплется сквозь пальцы.

– Ты хочешь, чтобы я уехала отсюда и колледж достался тебе?

– Это ты так думаешь.

– Да, я так думаю. – Она сбросила последние песчинки на землю и сложила руки вместе. – Ты мечтаешь избавиться от меня.

– Лучше скажи это в прошедшем времени, – поправил он.

Надежда, у нее появилась надежда! Снова обнимая колени, Аманда произнесла:

– Меня никто не ждет в Англии, мне нечего делать там. Разве что только друзья – мы переписываемся, поздравляем друг друга с праздниками. А родители умерли.

И дом, который они построили, тоже пропал, потому что она была слишком мала, чтобы заботиться о нем и жить там в одиночестве.

– Я знаю. Несчастный случай?

– Они были в круизе, плыли по порожистой реке на лодке. Праздновали двадцатилетие брака. Лодка ударилась о камень и перевернулась. Никто не выжил.

После небольшой паузы Эдвин спросил:

– А сколько тебе было?

– Пятнадцать.

– А еще родственники есть?

– Дядя. Он увез меня к себе в Лондон. Я не хотела ехать, но выбора у меня не было.

– Да, это, наверное, было ужасно. Он был женат?

– В разводе. Он не знал, что делать со мной. Слишком молода, чтобы самой заботиться о себе, слишком большая, чтобы была нужна няня. Дядя очень старался… Но я все равно скучала по родителям. Наверное, он почувствовал большое облегчение, когда я стала сама зарабатывать себе на жизнь.

– Вы поддерживаете связь?

– О, конечно! Он время от времени звонит мне, мы переписываемся…

– Этот твой родственник не был на похоронах Николаса?

– Ему пришлось бы слишком далеко ехать. Да и времени у него не много.

А Эдвин почему-то нашел время. Даже не зная ничего о завещании.

– Тебя тяготит то, что ты отвечаешь за колледж? – спросила Аманда. Она знала, что это была огромная перемена в его стиле жизни и деятельности.

– Я обязан Николасу. Если это то, чего он хотел… А ты? Я думал…

Он не договорил, и Аманда закончила фразу за него:

– Ты думал, что я захочу уехать отсюда, причем как можно скорее.

Эдвин передернул плечом.

– Но не уехала же.

– Не ты один ощущаешь… ответственность. Николас хотел, чтобы я тоже занималась его детищем.

– Это твоя стихия, да? Организовывать.

Она взглянула на него, ожидая увидеть ухмылку. Но он был серьезен и задумчив.

– После того как мои родители умерли, я чувствовала, что земля уходит из-под ног и мир вокруг рушится, – призналась она. – Я хотела, чтобы все вновь вернулось на свои места, чтобы все было в идеальном порядке. Наверное, это глупо.

– Нет. Я чувствовал себя так большую часть своей жизни. Почему, ты думаешь, я предпочел сборку инструментов музыке? Я смотрел на всех этих прославленных музыкантов и видел, что лишь малая часть из них может достичь достатка и более-менее регулярно зарабатывать на жизнь. Я долго жил под присмотром разных людей, не имея возможности взять свою жизнь в собственные руки. Поэтому с детства хотел зарабатывать деньги, большие деньги, чувствуя, что они – гарантия свободы.

– Тогда, думаю, ты сможешь меня понять. На какой-то период я стала одержима порядком. Каждая вещь должна была находиться на своем месте. Я проверяла это постоянно, контролировала до мельчайших подробностей все, что было в моей компетенции. Через некоторое время это уже превратилось в дурную привычку. Потом я сделала попытку немного отдохнуть, отойти от навязчивых условностей, но в дальнейшем та же работа заставила меня сохранять внутреннюю дисциплину и пунктуальность – я стала организатором деловых встреч…

Да, она нашла свою нишу и наслаждалась тем, что жизнь постоянно бросает ей вызовы. Ей было нужно только следить за тем, чтобы все проходило без сучка без задоринки.

Эдвин смотрел на залив.

– Ты великолепно справляешься со всем в колледже, а ведь тебе нелегко пришлось. Прости, если я был несправедлив, – сказал он тихо.

Сейчас это уже было неважно. Аманда пожала плечами.

– Ты, наверное, просто ревновал.

– Ревновал? – Он сказал это так возмущенно, что женщина даже осеклась.

– Николас тебе был, как отец. Ты хотел быть ближе к нему.

– Я никогда не считал его своим отцом. А ты именно так думала?

– Знала, что он почти усыновил тебя.

– Не совсем так. – Эдвин тоскливо взглянул на воду, словно желая, чтобы быстрее начался отлив и кончилось его заточение.

– Вода будет еще подниматься?

– Нет, – ответил он и повернулся к ней. – Такое случается только в шторм, но сейчас полный штиль.

– Ты когда-нибудь жалел, что пришлось завязать с исполнительством? – спросила Аманда.

Эдвин снова прилег на песок, вытянув ноги. Прикрыв глаза, он покачал головой.

– Никогда. Я просто применяю ее по-другому. Я бы не смог сейчас достичь высот в производстве музыкальных инструментов без знаний, заложенных Николасом. Он считал, что делал все впустую, а я знал, что он не прав. Иногда я даже играю, когда есть настроение. Но не ради денег. И слушаю музыку мира, потому что хочу снабдить музыкантов новыми инструментами, на которых они могли бы ее исполнять еще лучше.

– Музыку мира?

– Музыка везде вокруг нас. Разве ты не слышишь?

– Ветер, море? Ты об этом?

Глаза Эдвина загорелись радостью.

– И об этом тоже. Если прислушаться, можно услышать, как шепчет песок.

Аманда бросила на него недоверчивый взгляд. Она прислушивалась несколько минут и почти услышала шорох мелких песчинок, шепчущихся друг с другом на ветру.

– Слышишь? – спросил Эдвин.

Аманда засмеялась.

– Это неразличимо для человеческого уха.

– Не надо слушать ушами.

– Тогда конечно, я слышу, – призналась она.

Что-то промчалось между ними – момент общения без слов. Соленый ветер пахнул ей в лицо и разрушил наваждение.

– Надо постричь волосы.

– Не надо, тебе так хорошо.

Эдвин посмотрел так, словно пожалел, что сказал это.

– Чепуха! Но все равно спасибо.

Похоже, он не слушал.

– Долго нам еще оставаться тут?

Глядя на нее, он спросил:

– Тебе скучно? Ты же хотела на побережье. Вот оно.

– Нет, мне не скучно, просто вода такая… расслабляющая.

Он недоверчиво взглянул на нее.

– А компания?

– А компания… забавная.

Эдвин наклонил голову.

– Если ты хочешь, чтобы я заткнулся или ушел, так и скажи. Это же твой выходной.

Аманда огляделась.

– И куда же ты пойдешь?

– Недалеко. А ты боишься остаться одна?

– Да, – сказала она, удивившись искренности своего ответа. Обычно самодостаточная, теперь она нуждалась, чтобы кто-то был рядом. Хотя бы на некоторое время. – Я еще не привыкла оставаться одна. – Николасу удалось заполнить пустоту внутри нее, но теперь он умер. Во второй раз в жизни она чувствовала себя покинутой, бродящей в темноте и одиночестве.

Лицо Эдвина изменилось, подобрело. Он протянул руку и дотронулся до ее плеча.

– Ты не одинока.

– И ты тоже, – невольно сказала она.

Эдвин смущенно улыбнулся. Он кивнул и взглянул на их соединенные руки.

Они сидели, разговаривая о чем-то, но больше молчали. Постепенно напряжение оставило Аманду, и ему на смену пришло долгожданное умиротворение. Ей было жаль, когда настал отлив и волны отошли достаточно далеко, освободив путь к машине.

Эдвин открыл багажник и достал оттуда огромный пластиковый пакет и скатерть.

– Давай поедим здесь, – предложил он.

Аманда расстелила скатерть на траве, а он открыл пакет и достал оттуда сандвичи, бутылку с соусом, кусочки ветчины и листья салата, фрукты, сок в консервных банках и печенье.

На пляж приехал семейный автобус, из которого вывалилась веселая компания. Позже появилась еще одна пара с двумя малышами, они немного поразмялись, поиграли в мяч и уселись обратно в автомобиль. Дети помахали Аманде и Эдвину на прощание, и те ответили им.

Эдвин лежал на траве, согнув ноги в коленях.

– Ты хочешь ехать куда-то еще?

– Нет, мне нравится здесь.

– Хорошо. – Он закрыл глаза и, казалось, уснул. Аманда смотрела на него. Сегодня он впервые раскрылся перед ней таким, каким она его никогда еще не знала.

Его веки дернулись, и Аманда отвела от него взгляд. Но он не шевелился, и она опять посмотрела на него: его глаза были закрыты. Назойливая муха кружилась рядом, потом опустилась ему на лоб, но Эдвин не стряхнул ее. Аманда прилегла рядом и помахала рукой, прогоняя надоедливое насекомое. Находясь так близко, она сумела заметить морщинки вокруг его глаз, а на щеках пробивающуюся щетину. И ей вдруг стало интересно, что она испытает, прикоснувшись к ней.

Аманда поняла, что думает не о том, и поднялась на ноги, выводя себя из состояния задумчивости.

Она подошла к воде, зачерпнула полную ладонь и плеснула на свое разгоряченное от солнца лицо. На ее губы упало несколько капель, и она ощутила их соленый вкус.

Ей никогда не приходило в голову считать себя слишком привязанной к сексу. Секс – не любовь, он не заменяет искренней привязанности и эмоциональной близости, и, хотя он ей нравился, опыт говорил ей, что это не главное.

Может быть, ее тело пыталось ей что-то сказать. Ведь она была еще молодой женщиной, познала любовь мужчины и уже овдовела, а природа требовала своего.

А пока Эдвин выказывал враждебность, думая о ней Бог весть что, о каких-либо чувствах не могло быть и речи. Сегодня она позволила себе отпустить свою защиту, поддавшись искушению при виде красивого мужчины.

Просто сейчас она была эмоционально уязвима, вот и все. Вот будет сцена, если она бросится к нему на грудь и разбудит жарким поцелуем! Пожалуй, он станет еще больше презирать ее. И правильно сделает.

Аманда подняла витую раковинку, но увидела, что она сломана, и выбросила ее в воду.

Когда она вернулась, Эдвин стоял, оперевшись о капот, и ждал ее.

– Извини, что задержала тебя, – сказала она, подходя к машине.

– Ничего. Ты в порядке?

– Да. – Она окинула его быстрым взглядом. – Подремал?

– Не хотел, но заснул.

– Что-то все-таки есть в этом морском воздухе, да?

– И в хорошей еде, – добавил Эдвин. – Садись.

Аманда села, а он подошел к ней, взял полотенце и стал обтирать ее ноги от песка.

– Спасибо, я бы и сама справилась.

Мужчина взглянул на нее, затем отдал ей полотенце, поднялся и отошел. Когда он вернулся, Аманда. протянула ему полотенце.

– Спасибо.

– Может, пообедаем где-нибудь?

– Я плохо одета для выхода в свет.

Ее брюки были вполне сносны для прогулки, но в хороший ресторан в таком виде ее бы вряд ли пустили.

Он осмотрел ее с ног до головы.

– Тогда нам придется поискать ресторан, в котором не беспокоятся о том, как выглядят посетители.

– А как насчет Чеда и Софи? Они будут ждать нас…

– Я просил их не беспокоиться, если мы не приедем к ужину.

Она молчала, и Эдвин продолжил:

– В общем, выбор за тобой.

Софи замечательно стряпала, но необходимость готовить для стольких человек сразу негативно влияла на разнообразие меню и вкусовые качества пиши. А в ресторане Аманда не была уже очень давно – со свадьбы.

– Ну… хорошо.

Эдвин въехал в город и некоторое время стоял, выбирая место, и решил наконец, что лучше пойти туда, где подают рыбу и другую морскую пищу. Такие рестораны, как правило, были небольшими частными заведениями, где никому не придет в голову рассматривать их одежду под микроскопом.

Было еще рано, и метрдотель предложил им выпить чего-нибудь в баре перед едой.

– Я заплачу за себя, – сказала Аманда.

Когда она достала кошелек, Эдвин положил на него руку и строго сказал:

– Убери это.

– Я не могу позволить…

– Это я не могу тебе позволить.

– Ты что, шовинист и гордишься этим?

– Нет, я знаю, что мужчины почитают за честь платить за женщину. Это галантность, знакомо словечко?

– Откуда, интересно, ты это взял?

– Прочитал в газете. А ты что, не читаешь газет?

– Да, но…

– Это правило хорошего тона – платить за даму, которую пригласил в ресторан, поскольку это свидетельствует о том, что тебе приятна ее компания.

– Я не уверена, что мне нравится твоя трактовка. И вообще это попахивает…

– А я бы не продолжал столь спорную мысль, окажись на твоем месте. – Морщинки вокруг глаз стали невидимыми, когда он сбросил улыбку с лица. – Что ты будешь пить?