Текст книги "Любит, не любит…"

Автор книги: Трэйси Петерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

3

– Ты спала? – спросил Эдвин.

Узнав знакомый голос, она только еще больше разволновалась, сердце бешено забилось, тело напряглось.

– Я думал, ты видела, как я поднимался по тропинке.

– Нет, я не спала, но и не заметила, как ты подошел. Зачем ты здесь?

– Решил оживить воспоминания. А ты?

– Я сюда прихожу часто, чтобы уединиться и поразмышлять.

– Прости, я не хотел будить тебя. – Однако в его голосе не прослеживалось даже намека на сожаление.

Да нет, с ним опасаться нечего, подумала Аманда. Просто беседка казалась очень маленькой, а Эдвин – слишком большим. Он стоял, загораживая весь проход. Хотя, конечно, если бы она захотела уйти, он бы уступил дорогу. Но проверять свое предположение Аманда не стала.

Тем временем Эдвин опять заговорил:

– Почему ты не сообщила мне, что Николас болел?

– Он не хотел, чтобы кто-то знал об этом.

Мужчина сделал шаг и склонился над Амандой.

– Но ты же знала!

– Я была его женой. – Еще бы она не знала! Благодаря ей он вообще обратился к врачу.

– У него оказалось что-то с сердцем?

– Да. Николаса мучили боли. Его отвезли в больницу после очередного приступа, и мы думали, что он поправится. А потом… все произошло так внезапно!

Феннесси прислонился плечом к резной боковине беседки.

– Значит, у тебя было время, чтобы все распланировать.

– Что распланировать?

– Ты же не собираешься провести здесь всю жизнь? Хотя, если останешься, денег будет больше. Но к чему такие жертвы? Николас ведь завещал тебе огромную сумму. Я бы посоветовал хватать их и бежать отсюда со всех ног.

В ярости Аманда вскочила и сверкнула глазами.

– Я не просила у тебя совета! – В ее горле стоял ком. – Я хочу уйти, пропусти немедленно!

Но он и не собирался. Поэтому она ринулась сквозь небольшой промежуток между его телом и стеной, но пространство оказалось таким маленьким, что ее грудь задела его рубашку.

Эдвин соблаговолил отойти, но слишком поздно. Яростно вырываясь из беседки, Аманда споткнулась о его ноги и чуть не упала. Но ловкие руки подхватили ее и прислонили к стене. Она ощущала на себе его все убыстряющееся дыхание, терпкий запах его кожи.

В приступе внезапной паники она сжала кулаки и стала бить ими его по груди:

– Отпусти меня!

Он расслабился, затем отпустил ее и спросил:

– Ты действительно этого хочешь?

Ярость закипела в ней, она вновь сжала кулак и устремила его в лицо Эдвину. Но он опередил ее движение и схватил руку.

– Я бы не рисковал так. Тебе все равно не выиграть.

Он еще некоторое время удерживал запястье Аманды, чтобы дать ей время остыть и убедиться в его правоте. Эдвин был несравненно крупнее ее, и оба они понимали, что, несмотря на ее знание приемов самообороны, в физической схватке без труда победит Эдвин.

Когда он наконец отпустил ее, женщина не удержалась от желания потереть занемевшую кисть руки.

– Я не собиралась тебя бить. – Аманда себя не узнавала. Не будучи по природе агрессивной, она никогда ни к кому не применяла физическую силу, за исключением тех моментов, когда надо было срочно кого-то защитить.

– Вот и не надо, – ответил Эдвин. – Нельзя недооценивать противника. К счастью, я не дерусь с женщинами.

По крайней мере, физически, подумала она. Но вряд ли этот тип упускал возможность словесной атаки. Аманда поняла, что извиняться он и не собирается.

– И часто они тебя бьют? – спросила она.

На фоне ночи блеснул его хищный оскал.

– Ты – первая и единственная. С почином!

– Так я и поверила! – насмешливо произнесла Аманда, затем развернулась и растворилась в темноте.

Эдвин наблюдал, как ночь поглощает ее. Надменная и коварная миссис Максфилд уступила ему, и можно праздновать победу. Но почему-то вместо ликования внутри ощущалась гнетущая пустота, а в голове кружилась безжалостная мысль, что он что-то сделал не так.

Да, он не уступил, он остался верен себе и даже не уклонился, когда женщина попыталась его ударить. А ведь мог бы запросто дать ей пройти, когда она попросила об этом… Но нет, вместо этого Аманде пришлось в прямом смысле грудью прокладывать себе дорогу, пробуждая в нем запретные желания. Однако он не дал ей упасть, когда бедняжка споткнулась, зато сделал из этого целое шоу, заставив ее отбиваться изо всех сил.

Одно было хорошо: Эдвин ясно дал понять, что им не так легко управлять, как теми подростками, которые окружали ее все последние годы.

В юности Эдвин был не так опытен, как сейчас, но Аманда помогла ему и в этом. Ее супружеский союз с Николасом многому его научил. Когда с глаз вчерашнего подростка спала пелена первой мучительной влюбленности, он смог как следует оценить все коварство этой очаровательной леди. Позже, переехав в Канаду, он частенько становился свидетелем того, как женщины ловко используют свои мозги и не только, прокладывая путь в высшее общество, и обводят состоятельных идиотов вокруг своих хрупких пальчиков.

С Николасом ведь произошло нечто подобное. Однако Эдвин – совсем другое дело. Он уверен, что ни одна женщина, а тем более эта, не заставит его плясать под свою дудку. Может, он и моложе миссис Максфилд, но избавиться от него как от делового партнера ей будет не так-то просто.

После завтрака Аманда вежливо и мило попросила Эдвина зайти к ней в кабинет, чтобы он проинспектировал финансовые бумаги колледжа.

– В твой кабинет или Николаса?

– В мой, – с нажимом произнесла миссис Максфилд. – Он расположен напротив того, что принадлежал мужу. – Аманда говорила жестко, пусть этот спесивый Феннесси не считает, что она уже присвоила себе в том числе и кабинет мужа. Хотя имела на это право.

Когда Эдвин уехал, она действительно занималась счетами в комнате Николаса, но теперь все финансовые отчеты переместились к ней в кабинет.

Он кивнул, и Аманда оставила его допивать вторую чашку кофе.

Когда Эдвин появился на пороге, Аманда уже сидела за столом, заваленным кипами бумаг. Положив увесистую бежевую папку на одну из бумажных пирамид, она взглянула на вошедшего и сказала:

– Это распечатки за прошлый год. Информация за последний – в верхнем угловом ящике бюро.

Эдвин огляделся. Комната была завалена бумагами, они гнездились на полках, на столе, на полу.

– Можно я пойду и сяду за стол Николаса?

Звучало неплохо. Однако было не совсем понятно, что он хотел этим сказать. Аманда могла спокойно отказать. И это ничуть не подорвало бы ее прав.

– Если хочешь, пожалуйста, – спокойно ответила она. – Мне, правда, будет нужно время от времени ходить за документами, но я постараюсь не тревожить тебя.

Он кивнул и уже собирался уходить. Задержало его темное пятно на лице Аманды.

– Болит? – поинтересовался он.

– Меньше, чем вчера. Пройдет.

После того как он вышел, она уронила голову в ладони и провела пальцами по волосам. Как бы она хотела, чтобы весь мир исчез хотя бы на две минуты! Вместе с Эдвином, разумеется.

Но ей сейчас было не до иллюзий. Жизнь в который раз встряхнула ее и твердо поставила на ноги. Хватит! Надо решать насущные проблемы: оплачивать счета, договариваться о содействии с нужными людьми, находить преподавателей для новой учебной программы. Последнее являлось самой большой проблемой, поскольку без доступа к прежним связям Николаса, которые включали в себя и музыкантов, и политиков, и филантропов, и просто умниц в своем деле, это было весьма сложно.

Вздохнув, Аманда открыла ящик бюро. Но мысли никак не хотели переключаться на дела с того человека, который сидел в комнате напротив.

А Эдвин невероятно изменился с тех пор, как Николас привел его к ним в дом. Под руководством ее мужа паренек выучил музыкальную грамоту, узнал, как микшировать музыку. До встречи с Николасом он сам умудрялся мастерить незамысловатые музыкальные инструменты и продавать их. К тому моменту как сюда прибыла Аманда, чуть ли не все комнаты сверху донизу были заставлены музыкальной аппаратурой, а пристройки использовались как мастерские для изготовления инструментов.

Николас терпел все это только ради счастья обладания таким сокровищем, как Эдвин. Он мечтал прельстить его созданием музыки, а не инструментов.

Когда Эдвин Феннесси уехал в Канаду, он встретил там состоятельного бизнесмена, переманившего его затем к себе. Молодой человек подписал с ним контракт, и с тех пор этот миллионер сделал себе имя на Эдвине, одарив последнего всяческими благами.

Феннесси проводил время не только за изучением отчетов. Аманда заметила, что вскоре он стал довольно часто заглядывать в классы. А пару недель спустя он уже о чем-то болтал с некоторыми учениками, играя с ними в карты или обучая приемам регби.

Он помогал Чеду срубать сухие ветки с деревьев и разжигать костры. Иногда оба громко спорили, в какой цвет лучше покрасить пристройку или комнаты.

А иногда Эдвин запирался один в музыкальной комнате и что-то наигрывал на пианино, которое сам же подарил колледжу несколько лет назад.

Он не снисходил до того, чтобы что-то обсуждать с Амандой, пока в один прекрасный день не появился в ее кабинете с папкой в руках.

– Я тут кое-что просматривал. Можешь на это взглянуть?

– Вообще-то, я сейчас занята, – ответила она. – Зайди завтра.

– А что ты делаешь?

– Послушай, я не должна отчитываться перед тобой, Эдвин!

– Но ты мой партнер, я должен знать, как у тебя идут дела. Хотя, конечно, если ты работаешь над чем-то секретным, тогда…

– Нет, успокойся, никаких секретов у меня нет, – взорвалась Аманда. У нее едва хватало времени на повседневные дела колледжа! – Я рассчитываю бюджет на следующий год.

– А разве ты не должна консультироваться со мной по этому поводу?

– Пока справляюсь без советов. Кроме того, это всего лишь проект, – отрезала она. – Но, когда закончу, обязательно снабжу тебя копией. Тебе лучше заняться сейчас проверкой финансовых отчетов, а потом мы обсудим бюджет.

– Ладно, – согласился он. – Ты права. Насчет того, что нам кое-что нужно обсудить. У меня накопилось несколько вопросов, но я подожду, пока ты освободишься.

– Хорошо. Буду рада прояснить все, что не понятно.

– Ну, непонятного не так уж и много, по крайней мере, это не так непонятно, чтобы тебе нужно было что-то мне прояснять.

Аманда вскинула бровь: Эдвин сказал что-то очень сложное.

– Прости, не понимаю, что ты имеешь в виду?

– Я еще не настолько глуп, чтобы пользоваться твоими пояснениями. Но, при необходимости, обязательно воспользуюсь помощью со стороны.

– Ты задумал поймать меня на афере с деньгами колледжа? – возмутилась она, яростно отбросив карандаш, с помощью которого проверяла документы. – Так вот, должна тебя огорчить: тебе это не удастся по той простой причине, что я ничего подобного не совершала.

– Тогда что же ты так кипятишься? Тебе в любом случае нечего волноваться! – воскликнул он.

Еще долгое время, после того как он наконец-то убрался из кабинета Аманды, ее трясло от гнева. Как этот мерзавец мог сомневаться в ее честности?! Она знала, что не нравилась ему, но подозревать ее в обмане учеников и Николаса – это незаслуженное и необоснованное обвинение, граничащее с оскорблением.

Утомительный день закончился, и Аманда, пролистав документы, которые так просил посмотреть Эдвин, спустилась к пристройке и постучала в дверь. Не получив ответа, она нажала на ручку и вошла.

В доме, разделенном на две части стойкой, было мало мебели. В одной половине – в кухне – находился лишь стол для приготовления пищи, полки для посуды, плита и холодильник. В жилой части стояла кровать, низкий диван и пара удобных кресел. Посреди комнаты возвышался еще один стол, который использовался как для работы, так и для еды.

Узкая дверь, расположенная в углу, вела в душевую.

Да, докатился парень! – подумала Аманда, зная, к какой роскоши привык Эдвин.

На полу, у окна, было свалено полдюжины запечатанных коробок. В них, наверное, лежали вещи Эдвина. Интересно, успеет ли он распаковать их прежде, чем ему вновь придется возвращаться в Канаду?

Заметив огромный стеллаж с книгами, Аманда заинтересовалась. Не в состоянии противостоять своей страсти к ним, она подошла к стеллажу, взяла с полки томик стала его листать.

С шумом открылась дверь, и на пороге появился Эдвин.

– Я принесла тебе ежемесячные отчеты за этот год, – произнесла она быстро несколько виноватым тоном. – Они на столе.

Он как вкопанный стоял у двери. Его взгляд скользнул от нее к стеллажу и назад.

– И?..

– Извини, – пробормотала Аманда, опустив взгляд на книгу. – Мой любимый автор. Не смогла удержаться. – Она поставила книгу на место.

– Возьми, если не успела прочесть, – предложил он, проходя в комнату. Феннесси вытащил книгу и протянул ей. – Пожалуйста.

Аманда замялась.

– Бери, бери.

– А ты не боишься, что я ее украду? – усмехнулась она, протягивая руку за зеленым томиком Фолкнера.

– Я пока не замечал за тобой подобного порока.

– Вот именно, что пока.

Он ехидно сощурил глаза.

– Боишься?

– Нет, – с достоинством ответила Аманда.

– Тогда давай будем считать, что я никогда не выдвигаю необоснованные обвинения и доверяю лишь проверенным фактам.

– Спорю, тебе бы очень хотелось подловить меня и повесить за кражу!

– И попортить при этом такую милую шейку? – хмыкнул он, проведя по ней взглядом. Эдвин сделал это так, словно прикоснулся рукой. – Ты преувеличиваешь, Ди.

Ей бы хотелось, чтобы он никогда не произносил ее имени. В его устах оно звучало так соблазнительно и зовуще, что она почувствовала дрожь… наслаждения, но вовремя опомнилась.

– Не бойся, я не собираюсь тебя раздевать. – Эдвин отошел от нее. – Хочешь пива?

– Нет. Я уже собиралась уходить.

Важно было даже не то, что она не нравилась ему, главное заключалось в том, что он постоянно наносил ей незаслуженные обиды, от которых становилось еще противнее, чем от осознания первого.

Он открыл пиво, стерев с полированной поверхности стойки упавшие капли.

– Присаживайся. Нам надо поговорить.

– Нам надо прежде всего научиться хорошим манерам! – воскликнула она возмущенно. Хотя обычно он и вел себя спокойно, в этот раз Эдвин перешел все границы дозволенного.

Не поняв причины ее раздражения, он обернулся и сказал:

– Но я же просто пригласил тебя выпить со мной.

– Ты просто приказалмне.

Сначала Эдвин выглядел озадаченным, потом понимающе кивнул.

– Ладно, Аманда, давай присядем. Нам надо обсудить кое-что. Это важно, поверь мне.

Похоже, он прикладывал все усилия, чтобы не быть грубым. Такое снисхождение обнадежило ее. Они могли бы даже мирно сосуществовать, только в разных концах планеты.

Она села в одно из кресел.

– Я бы выпила сока.

– Персиковый подойдет?

Аманда согласилась и уже через минуту тянула из бокала сладкий нектар.

– Припухлость спала, – заметил он, глядя на ее скулу и присаживаясь напротив нее. – Все будет нормально.

– Да, уже почти прошло. – Она коснулась того места, где недавно сиял синяк. – Так о чем ты так стремился поговорить?

Немного помолчав, Эдвин ответил:

– Мальчики замечают, что мы с тобой не ладим.

Он глотнул пива из банки. Не в состоянии оторваться, она несколько мгновений наблюдала за тем, как перемещается туда-сюда его кадык, и только потом отвела взгляд.

– Но мы же не ссоримся в их присутствии.

– Да. Однако они не идиоты. Им известно, что мы избегаем друг друга.

– И что с того? – заинтригованно спросила Аманда. – Наши отношения пока еще никак не отразились на том, как идут дела в колледже.

– Но ребят это обескураживает. Разборки наверху не приносят им ощущения спокойствия. – Он откинулся в кресле, поставив банку на подлокотник. – Мы уже видели, к чему это приводит. И, вот увидишь, они попытаются столкнуть нас лбами еще не один раз.

– Никаких разборок не было до тебя.

Эдвин взглянул на нее стальным холодным взглядом.

– Я могу то же самое сказать и в твой адрес.

Аманда только появилась в колледже и тут же почувствовала, что Эдвину не по душе ее присутствие. И, очевидно, эту неприязнь он пронес через годы и теперь обрушил на их совместную работу. Она была уверена, что их скрытый конфликт способствовал его отъезду в Канаду, поскольку не знала, что парень был тайно влюблен в нее.

Поднеся бокал к губам, она еще немного отпила от него.

– Нам надо почаще показываться вместе, – предложил Эдвин. – Создавать хотя бы иллюзию того, что мы заодно.

Она пожала плечами и нехотя протянула:

– Если хочешь, я постараюсь.

– Только смотри – не перестарайся, – предупредил он сухо. – Мы должны выглядеть друзьями, а не любовниками.

4

Она напряглась. Слово любовникипоразило ее: услышать такое из уст Эдвина! Пусть даже с отрицательной оценкой.

– Не волнуйся. Я сделаю все возможное, чтобы не разочаровать тебя. Только есть одна проблема: ты мне ни в чем не доверяешь, и в такой ситуации трудно сохранять даже внешнюю доброжелательность.

– А ты?

– Во всяком случае, я никогда не считала тебя бесчестным. – Она смерила его вызывающим взглядом.

– Только не надо переходить на личности!

– Что?!

– Я просто хочу разобраться, куда делись деньги Николаса.

– Знаешь, лично для себя он их не зарабатывал, у него были немалые средства, которые тоже широкой рекой утекали на гастрольную деятельность учеников, на всевозможные вечеринки, устраиваемые ради этих же талантливых ребят. А сколько страховок он оплачивал, сколько денег давал в беспроцентный кредит, который редко когда к нему вообще возвращался… Все иные доходы, в том числе от всевозможных благотворительных фондов, существуют только на счетах колледжа.

– Чед говорит, надо крышу менять. И есть еще кое-что, что выходит за рамки его возможностей.

– Расходы увеличиваются, доходы падают. Ты, должно быть, заметил это, просматривая финансовые отчеты.

Он не ответил. Только продолжал мусолить свою банку и недоверчиво поглядывать на Аманду.

– Приводи своего аудитора. Пусть все проверит.

– Хорошо.

Эдвин, похоже, был не в настроении продолжать разговор. Она допила сок и поднялась.

– Спасибо. Я, пожалуй, пойду.

– Чем планируешь заниматься?

Аманда взглянула на часы.

– Прогуляюсь перед обедом. – После рабочего дня ей не повредит прочистить мозги и снять напряжение, накопившееся за долгие часы сидения за бумагами. – А что?

– Может, мне составить тебе компанию?

– Зачем еще?

– Ну, чтобы продемонстрировать остальным, что наши отношения в полном порядке и мы заодно, помнишь? Мальчики обрадуются и успокоятся, увидев, что мы появляемся вместе.

– А… Тогда хорошо, – сдалась Аманда. Если уж нужно было начать игру, то почему бы не сейчас. – Только мне надо переодеться и сменить туфли.

– Встретимся у дверей дома.

Там их сложно будет не заметить. Аманда кивнула и направилась к выходу.

Обтягивающие джинсы – еще не приглашение в постель, лихорадочно твердил себе Эдвин, когда Аманда приближалась к нему. Но то, как она была женственна даже в них, невозможно было не заметить. Он сумел быстро справиться с собой и засунул руки в карманы, чтобы скрыть напряжение и волнение.

Миссис Максфилд выглядела абсолютно уверенной в себе: гордо поднятая голова, сияющие глаза, взгляд прямой, открытый, твердая походка…

Скотинка, пасшаяся неподалеку, вдруг перестала жевать травку, провожая взглядом Аманду и Эдвина. Некоторые из коров подошли поближе к ограде и теперь тянули морды, некоторые – наоборот, отвалили подальше, игнорируя новую ситуацию.

Прохладный ветер дул прямо в лицо, развевая волосы Аманды во все стороны. Она время от времени встряхивала кудрями, отправляя их назад, или заправляла волосы за уши.

Эдвин посмотрел на нее.

– Ты отрезала волосы.

– Я становлюсь старше, они становятся короче. – Женщина улыбнулась. – Так гораздо легче за ними ухаживать.

Красота ее еще не потускнела, подумал Феннесси. А жаль. Так ему было бы легче справляться с собой. За последние годы он познал много красивых женщин, но они ему надоели, а теперь даже как-то померкли на ее фоне. Не то чтобы Аманда была писаной красавицей, но очарования ей было не занимать. И собственное влечение к ней раздражало Эдвина.

– И я думаю, надо еще короче подстричься, – продолжала Аманда.

Эдвин еле сдержался, чтобы не сказать, что это испортит ее.

Он сжал в кулаки руки, засунутые, чтобы не выдать волнения, в карманы. И медленно шел, гулко ступая по каменной дороге, по краям которой из травы вылезали красивые, очень приятно пахнущие цветы.

Молодые люди поднялись на холм, с которого открывался великолепный вид на маленькие красные крыши соседних фермерских домов и речушку, бегущую мимо ивовых зарослей, и богатые зелеными кудрями аллеи по ее берегам. Эдвин заметил, что Аманда запыхалась.

– Надо было сказать, я бы поубавил шаг, – виновато произнес он.

– Все в порядке. – Она не смотрела на него. Ее взгляд был прикован к потрясающей картине вечереющего мира.

Неподалеку от дороги из травы выглядывали два больших круглых камня. Эдвин взял Аманду за руку:

– Присядем.

Опасаясь, что его спутница начнет сопротивляться, он приготовился было уговаривать ее. Но маленькая нежная рука расслабилась в его ладони и стала податливой. Женщина мягко опустилась на камень рядом с Эдвином. Он выбрал тот, что пониже.

– Я уже и забыл, как здесь красиво.

Экзотические деревья окрасились в осенние цвета, но некоторые небольшие кустики все еще оставались зелеными.

– А как там, у тебя? – спросила Аманда. И после недолгой паузы уточнила: – Я имею в виду, на твоем старом месте жительства, в Канаде. Там ведь не так много деревьев, да?

Эдвин описал город, и ей понравилась картина, которую нарисовало ее воображение по его рассказам. Так они и просидели: она задавала вопросы, он отвечал, рассказывая, каких людей встречал, в каких известных местах бывал.

– Тебе будет этого не хватать.

– Да, по некоторым людям и местам я скучаю.

– А у тебя там есть подружка?

Помня о том, что это Аманда Максфилд, он взглянул на нее, пытаясь понять, зачем она это спросила. Молодая женщина сидела, отвернувшись, разглядывая что-то на соседней скале.

– Нет, – сказал Эдвин и поднялся. Как-то автоматически он протянул руку и коснулся ее плеча. Но она этого будто не почувствовала, а поднялась и поспешно направилась назад.

Эдвин пошел за ней.

– Почему ты так торопишься? – спросил он. – Хочешь опять запыхаться?

– Нельзя опаздывать на обед – это подаст плохой пример.

Феннесси удивленно взглянул на нее. Неужели Аманду действительно беспокоил Кресроуд и его обитатели? Конечно, пока что она не упускала момента всячески подчеркнуть это. Мальчики любили ее, и она относилась к ним с нежной привязанностью.

Сейчас она была гораздо старше, чем тогда, когда впервые появилась в колледже в качестве жены Николаса, представ перед воспитанниками – почти что своими сверстниками…

Аманда смотрела вниз, на дорогу, стараясь не обращать внимания на крепкие мужские ноги, вышагивающие впереди. Некоторое время они шли молча.

И что на нее только нашло? Какая разница, есть у него кто-то или нет, ей-то зачем было это знать? Аманда горько пожалела о том, что задала подобный вопрос, но слово – не воробей. А его ответ привел ее в негодование и заставил смутиться.

Эдвин был очень привлекательным: внешность всегда являлась одним из его козырей. Кроме того, теперь он обладал еще и деньгами. Чего же еще женщинам нужно? Не может быть, чтобы меньше сотни их перебывало у него. И теперь вдруг никого нет? Звучало неправдоподобно.

– Прости, не хотела вторгаться в твою личную жизнь, – сказала Аманда, проглатывая свою гордость. – Но когда ты намекнул, что есть люди, по которым ты скучаешь, мне показалось, мой вопрос будет вполне логичен.

Он пожал плечами.

– Я же тебе сказал – нет. Меня никто и ничто не связывает с Канадой. Так, пара славных приятелей, рулеты с корицей да красивая бухта у залива Святого Лаврентия.

Она же в его спокойном объяснении уловила скрытый подтекст, мол, тебе от меня так просто не избавиться!

– Наверное, трудновато будет управлять делами отсюда?

– Ты же сама заметила, что в наши дни можно связаться с любой точкой мира. Для моего бизнеса это замечательно, там как раз требуется скорее удаленное управление, чем мое непосредственное присутствие. Иногда буду навещать Канаду, проверять состояние дел на местах.

Плата за перелет через океан определенно не была проблемой для Эдвина.

– Счастливчик, – пробормотала она.

– Да, счастливчик, – подтвердил Феннесси. – Я жизнью Николасу обязан.

– Жизнью?

– Ты же знаешь, что он сделал для меня.

– Я знаю, что у тебя не было семьи и Николас нашел тебя на улице просящим подаяние.

– И все?

Аманда кивнула.

– Значит, он не говорил, что я мотался по приютам после того, как мой отец подался в иностранный легион, а мать умерла из-за передозировки героина? Или что меня отпустили на поруки, хотя собирались посадить за кражу?

– Нет… – Новости были шокирующие.

– Я назвал его грязным старикашкой, когда он обещал мне, что может подарить семью. Он никогда не говорил, каким я был неугомонным?

– Ему и не надо было этого делать, – сказала Аманда, не сдержавшись.

На минуту повисла тишина. Потом Эдвин вдруг разразился раскатистым смехом.

– Сам напросился. Но ты знаешь, Николасу пришлось славно поработать, прежде чем ему удалось слепить из меня что-то путное. Я тогда никому не верил, усомнился в его честности и считал, что он просто хочет меня использовать. Странно, согласись: подходит к тебе эдакий холеный дядечка и говорит: «Малыш, а не хочешь ли жить в нормальном доме и есть нормальную еду», – причем «за так», да еще и обещает сделать из тебя примерного гражданина!

– И Николас в этом преуспел.

– Надо признать. Только он не старался выглядеть ангелом, не лез с дурацкими нравоучениями. Что меня поразило, так это то, что Максфилд говорил искренне. К своему удивлению, я не обнаружил никаких намеков на совращение. Честный и прямолинейный, но сдержанный человек.

– Знаю. Это его отличало. Он никогда не мог создать себе выгоду за счет кого-то.

– Все так, но значит, что на нем ее кто-то строил.

Эдвин все еще был уверен, что этим монстром являлась Аманда.

А сам-то он был ли таким уж чистеньким?

– Он помог тебе, Эдвин, а ты отверг его в итоге.

– Настало время покидать гнездо. Я должен был выбрать свой путь, и я его выбрал. Хотя это было нелегко – у меня не оставалось сомнений, что он всегда желал мне только лучшего.

Слава Богу, он это признавал!

– За всю жизнь ты доверял только одному Николасу? – спросила Аманда. Ответ она уже предугадала, как и то, что она не числилась среди этого достойного меньшинства.

Эдвин опять на мгновение затих. Аманда даже решила, что он не собирается отвечать.

– Нет, доверял еще одной из приемных матерей. Но она тяжело заболела, и меня снова увезли в очередной приют. До сих пор не знаю, поправилась она или нет. Кстати, это у ее престарелого отца была маленькая мастерская по изготовлению музыкальных инструментов, там я и постиг азы этого нелегкого искусства. Потом все в одночасье рухнуло… Наверное, поэтому я возненавидел другую приемную семью. Мне было гадко оттого, что у меня все так ужасно складывалось. Я просто был обречен всегда быть плохим мальчиком. А вот той женщине мне не приходило в голову не доверять. Ей и ее старику… – Он опять замолк. – И еще социальному работнику. Тот тоже никогда мне не врал. А все остальные…

– Все остальные казались лжецами? Но этого же не может быть!

– Наверное, я ошибался. Но пришел к такому заключению, как говорится, эмпирическим путем.

Ну и досталось Эдвину в жизни! Наверное, стоило бы его пожалеть, но образ заброшенного всеми паренька никак не сопоставлялся с внешностью того сильного, самоуверенного мужчины, который сопровождал ее.

Внезапно рядом с ним остановилась машина. Водитель с Амандой помахали друг другу, и она подошла поближе, пока незнакомец опускал стекло. Им оказался веселый, черноволосый, кудрявый мужчина лет тридцати или около того.

– Эй, Ди, как дела? – задорно спросил он, сияя улыбкой.

– Потихоньку, Фрэнк.

Он кивнул и тут заметил стоявшего недалеко Эдвина. Улыбка сошла с его лица.

Аманда решила представить их друг другу.

– Это – Эдвин. То есть Эдвинмс Дэрмот Феннесси.

Он бросил на нее быстрый взгляд, потом подошел к машине и пожал высунутую в открытое окно руку водителя.

– Эдвин.

– А это – Фрэнк Макнамара. Он иногда привозит нам свежие фрукты из своего сада.

– Я что-то тебя не знаю. Ты здешний? – поинтересовался Фрэнк.

– Да. Но я уехал, видимо, еще до того, как ты здесь появился.

– Наверное. – Он подозрительно оглядел Эдвина. – Жалко старину Николаса. Ты к нам надолго?

– Уезжать не собираюсь. Я теперь попечитель колледжа.

– Да ты что! – Фрэнк вопросительно взглянул на Аманду, потом вновь уставился на ее спутника. – Ну ладно, – суетливо пробормотал он, – я тогда поеду. Увидимся, парень. Пока, Ди!

Она улыбнулась и отошла от дороги, чтобы пропустить машину. Эдвин буквально сверлил ее взглядом.

– Что? – спросила она.

Он удивленно поднял бровь, притворившись, что не понимает, о чем она.

– Я молчу.

Однако в его глазах было написано все, что он не произнес вслух. Все, что он думает о нем, о ней и о них, вместе взятых. Аманда стыдливо отвела взгляд, как будто ей было за что испытывать чувство вины. Накатились слезы, но подул встречный ветер и высушил их.

– Я не люблю называть свое имя полностью.

Она это знала. Однако имя это ей стало известно только недавно.

– Тебе не нравится Эдвинмс Дэрмот?

– Не особенно, – кивнул он. – В школе мальчишки сократили его до Эдвин Ди – Судный день.

– А тебе идет, – подколола его она.

Он усмехнулся.

– Это что, шутка?

Аманда закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Нет, просто… Твои глаза…

– Что – мои глаза? – с интересом спросил он.

– Ничего особенного. – Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Ей надо было срочно замолчать, иначе она такого наговорит!

Они подходили к дому, проходя через ворота.

– А твое имя по-латыни знаешь, что означает? Возлюбленная.

Аманда посмотрела на него и ускорила шаг, опустив глаза. Он взял ее за кисть и остановил.

– Это не насмешка.

– А что же тогда? – Она резко выдернула свою руку из его цепких пальцев. – Зачем ты говоришь это?

– Да просто… А что тут такого? – Вдруг тон его голоса изменился: – Почему ты вышла за Николаса?

Вот еще гром среди ясного неба! Дыхание ее перехватило, сердцебиение участилось. Ей было понятно, почему его это интересовало. А такой простой ответ – потому, что любила, – ему и в голову не мог прийти! Аманде стало совершенно очевидно, что если она скажет так, он все равно не поверит.

– А почему бы тебе самому не придумать в ответ что-нибудь подходящее? – произнесла она безразлично. Все равно он сделает это и без ее предложения.

Они уже стояли перед открытой дверью дома, и Аманда еле сдерживалась, чтобы не захлопнуть ее у него перед носом.

В холле было темно, она не зажигала свет. И только дойдя до кабинета Николаса, осознала, где вообще находится. Она вошла и увидела на столе кипу бумаг, которую Эдвин перенес сюда. Судорога сдавила горло. Внезапная паника набросилась на шею и стала медленно душить.