Текст книги "Пять причин убить тебя (СИ)"

Автор книги: Тони Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Пролог

Лишь раз в жизни, по достижении ровно двухсот лет, дракону даровалось право пройти ритуал и получить пророчество, которое приведёт его к истинной паре.

Дело муторное, но никто пока за последнее тысячелетие от этого не отказывался.

Каждый дракон мечтает найти свою пару и готов ради этого пойти на любые жертвы. Истинность была тем, с чем не смели спорить даже короли – перед волей Творца склоняли голову и сильные, и слабые.

Дабы получить допуск к ритуалу, дракон был обязан год провести в одиночестве, не общаясь ни с одной живой душой, а после прибыть в храм.

Нэйвир почти не дышал, ожидая, когда жрец начнёт изрекать первые слова пророчества.

Тишину храма заполняло мягкое дуновение ветра и пение сверчков. Сквозь окулисту в куполе холодно светила луна, освещая молодого дракона и ритуальный постамент.

Тяжёлое дыхание жреца эхом отдавалось от каменных стен. Силуэт подёрнулся дымкой, и серебристое свечение окутало тело.

– Предначертанная тебе принадлежит нашему народу. – изрёк жрец, распахивая золотые глаза.

Молодой дракон поднял растерянный взгляд. В одном только их селении свободных дракониц более трёхста.

– Как я пойму, что это она? – спросил дракон и юный жрец нахмурился, с сомнением посмотрел на небо, виднеющееся из широкой окулисты в куполе храма, и предрёк:

– Она придёт тебя убить.

Дракон раздражённо скрипнул клыками. Вот что значит просить родственника сделать пророчество – нагородит чуши какой, а кому-то потом искать свою пару по этим подсказкам.

– Не зря тётка говорила, что священник из тебя такой же, как бард. – сцедил дракон сквозь зубы, вставая.

Раз Ребиан нормально пророчествовать не собирается, то и смысла соблюдать ритуальные предписания нет.

– Посмотрю я, как ты запоёшь, когда наречённая вскроет тебе горло. – бросил жрец ему вслед, небрежно смахивая сверкающую дымку.

– Я лучший воин на семи островах, что мне сделает моя пара? – с насмешкой спросил дракон, накидывая плащ и вешая ножны на пояс.

– Так, что придёт убить дракона, вероятно, не впервые делает это. Поостерёгся бы.

Нэйвир усмехнулся, какой дракон станет убивать своих сородичей? Не мародёр же ему в пару достался.

– Ну не убьёт же она меня в самом деле. – отмахнулся он, не воспринимая всерьёз предупреждение Ребиана.

– Она придёт убить тебя. – повторил жрец, надеясь, что его родич опомнится и не будет столь самоуверен.

– Но не убьёт. – уверенно повторил Нэйвир.

По крайней мере о его смерти в пророчестве ничего не говорилось, так что их первую встречу дракон точно переживёт, а там уже видно будет.

– Я просто передаю тебе то, что получил, слово в слово. – жрец недовольно поджал губы. Нэйвир не принял пророчество, не поверил тому, что получил.

Как же теперь этот дракон будет искать свою пару, если не хочет прислушаться к единственной подсказке, что у него есть?

– Так мне готовиться к смерти или мы познакомимся, и она тут же передумает? – иронично спросил Нэйвир.

– Она придёт убить тебя, идиот. Не пускай всё на самотёк, хоть нож с собой носи, отбиваться от своей пары. – прошипел жрец зло.

Никто ещё на его памяти не относился так небрежно к долгожданному пророчеству, и это приводило Ребиана в ярость. Некоторым драконам так и не удалось получить пророчество, а Нэйвир отнёсся к своему так легкомысленно.

– Значит всё же будет пытаться убить. – вздохнул дракон. Не семь же островом в мире, есть и другие, большие земли, и не самый он в империи сильный, так что и опасаться, и правда, есть чего.

Да и кто её, эту истинную, знает, может она его с улыбкой молча отравит, и дело с концом.

Драться с женщиной, так ещё и со своей, Нэйвир не хотел. Но что уж тут поделаешь – она придёт за его головой, а он умирать не собирается.

Глава 1

– Запомни, Рыбка, все мужики козлы, а драконы ещё и моральные уроды. – глубокомысленно изрек Гривель, наливая себе очередной стакан медовухи.

– Что, прям-таки все? – фыркнула Ингвильд, пытаясь оторвать кусок от сушеной рыбы, но в итоге разозлилась и просто отрубила секирой Гривеля.

– Я тебе уже рассказывал, как встретил Эйолу? – спросил он, убирая подальше от дочери свою любимую секиру, которой дорожил больше, чем другим оружием.

Секиру ему выковали родители. Ингвильд никого из родственников Гривеля, конечно, никогда не видела, но судя по пьяным рассказам её отца, те были лучшими кузнецами на его родных землях.

– Да. – обреченно простонала она, прекрасно понимая, что этому убийце драконов сейчас в принципе всё равно, сколько тысяч раз он уже рассказал ей историю своей несчастной любви.

Он просто сделает это снова. А потом ещё. И ещё.

– Не важно. Тебе нужно услышать об ошибках, которые можно допустить при встрече с этими мерзкими тварями и никогда их не повторять! Так вот, тогда я был молод и горяч…

Она закатила глаза.

Молод он и горяч. Был. Пф!

Да Гривель на каждом втором задании умудряется завести роман и пожаловаться на тяжелую долю вдовца и отца-одиночки, не являясь ни разу ни первым, ни вторым.

Но ведь велись, дуры!

– Это был обычный летний день, тогда я ещё не был охотником, а работал в кузнице, как и мой отец. Да, ты не поверишь, но когда-то я, Гривель Ужасающий, был долговязым и нескладным хилым парнем.

Ингвильд зевнула, сегодня море было неспокойным и корабль ощутимо качало.

– Так вот, в тот день мы встретились совершенно случайно. – он на несколько секунд многозначительно замолчал, чтоб дочь прониклась значимостью момента, и продолжил с отрешенной полуулыбкой, – Я как только увидел её, понял, что она моя пара. Это была любовь с первого взгляда. Она тогда улыбнулась мне так солнечно, что у меня колени подкосились.

Ингвильд потянулась за куском сушеного перчённого мяса. Сейчас начнется самое слащавое, такое лучше закусить, чтоб не стошнило от отвращения.

– Эйола, прекрасная, как первый рассвет и сияющая, как снега севера, теплая, как лучи света… Она была полукровкой, смеском эльфа и белого дракона. Добрая, любезная и честная. Она мне сразу сказала, что я ей пока только нравлюсь, но я не испугался.

Девушка оглянулась, ища взглядом на столе ещё чего съестного. В плавании, конечно, рацион оставляет желать лучшего, но Ингвильд почти выросла на корабле.

Однако хотелось чего-то помимо сушеного мяса, сухарей и рыбы. От рыбы уже воротило так же, как от пьяных рассказов отца.

Копченая рыба, сушеная рыба, запечённая рыба, вареная рыба, рыбный суп, рыбный пирог, рыбная отбивная, засоленная рыба, сырая рыба, вяленая рыба… У Ингвильд были все причины ненавидеть водоплавающих, которые пригодны для еды.

– Мы встречались в ней почти год, гуляли в парке, ну, ты знаешь, это такой маленький лес, посаженный посреди селения. Там, на большой земле, откуда я родом, парки есть почти в любом большом городе. И в один из таких дней буквально наткнулись на него. Он был статен и высок, красив и обаятелен, одним словом – мечта, рядом с которой я и не стоял. Черный дракон. – опустошённо проговорил Гривель, тускло глядя на медовуху.

Ингвильд подавленно сжала края рубашки. Больше всего в рассказах отца ей не нравилось с леденящим ужасом снова и снова осознавать, что она – дракон. Такая же, как заклятый враг отца, лишивший его всего.

– Я помню, как сверкнули его глаза, стоило увидеть её, а она… Она была удивлена той встрече, но я видел её взгляд. Свою пару не обмануть. Они оказались знакомы, давно, с детства. И влюблены. Она уже почти забыла его, но, как оказалось, не смогла бы полюбить меня. Он увел её в тот же день, она исчезла из моей жизни так же внезапно, как появилась.

Девушка притихше отхлебнула компот из кружки. Она не любила пьяные рассказы отца, потому что все они казались ей ужасно грустными. И до дрожи раздражало собственное бессилие – никогда не получалось подобрать хоть немного утешающих слов.

Разве может Чистильщик быть таким слабым? От этого становилось еще и стыдно, и Ингвильд казалось, что она позорит славное имя своего отца.

Гривель был сильным, стойким, а она ему и в подметки не годилась.

– А этот… Этот смотрел на меня с таким превосходством и высокомерием, я знаю, что был не идеальным, но ведь Эйола была моей парой, истинной, у нас не могло не получиться! – с бессильной злостью прорычал Гривель, глядя пустым взглядом в свой стакан.

Ингвильд поежилась. Жить в мире, где даже истинную пару могут отнять, казалось ей куда более ужасающим, чем существование заразы Арамар.

– Только вот на мои слова об этом, он заявил, что черные драконы могут полюбить лишь раз. И он мне её не отдаст. Никогда. И больше я её не видел. Я ушел, отправился в путешествие, имея лишь пару монет и сменную рубаху, прибился к каким-то разбойникам, потом пиратам, после уже к охотникам, где смог найти себя. – Ингвильд поджала губы.

Сегодня отец почти трезв, это радовало.

Несколько раз, когда Гривель после очередного сложного задания напился вдрызг, он рассказал ей совсем другую историю. Там не было счастливого конца ни для кого. И в той безжалостной правде крылся ответ на то, почему же благородный темный эльф подался в Чистильщики.

Ингвильд взболтнула пресный компот на дне кружки и искоса взглянула на Гривеля, в такие моменты она снова и снова замечала, что нет, жизнь не потрепала её отца. Она его сломала. Об этом говорили его бездонно несчастные глаза.

Ей было больно, обидно за Гривеля, ведь он замечательный эльф, да, пусть казался грубоватым и временами слишком резким, но он был её семьей. Как можно так с ним поступить?

Она не знала, не понимала и искренние сочувствовала ему.

А ещё ей было жутко стыдно, особенно во время таких вот посиделок, потому что она тоже была драконом. Чертовым черным драконом.

И не понимала, почему он не выбросил её, не сбагрил очередной женщине, с которой крутили шашни, а просто оставил, вырастил и воспитал.

– Так вот, запомни, Рыбка, у тебя, как у дракона есть только одна цель – не влюбиться не в того, а дождаться истинного, потому что у драконов твоего вида это как родовое проклятье и победит лишь то, что окажется раньше. Так что никогда ни в кого не влюбляйся. Для любви есть истинный, остальные тебя не достойны.

Ингвильд задумчиво кивнула. Она ненавидела быть драконом и не собиралась связываться с кем-либо из крылатого племени.

– Я пойду, лягу пораньше, завтра тяжелый день. – проговорила она, вставая из-за стола.

Корабль качнулся на штормовых волнах и Ингвильд почти грохнулась лицом о пол. Гривель в последний момент поймал её за ремень портупеи.

– Осторожней надо быть. – бросил он, помогая дочери встать, – Зелье выпей, а потом иди. – девушка кивнула, снова села на лавку и залпом опустошила пузырек, – Срамота-то какая, – насмешливо посетовал темный эльф, – увидит кто, подумает, что я тебя не драконов убивать учил, а пить.

Ингвильд звонко рассмеялась, на сердце, впервые за этот вечер, стало легко.

Утро началось ещё до восхода солнца, корабль причалил к каменистому берегу, высадил двух Чистильщиков и вновь покинул пристань, отплывая на безопасное расстояние от острова.

***

– Вали его! – прокричал Гривель сверху.

Ингвильд поднырнула под дракона и прошлась лезвием по нежному брюху, оставляя тонкую царапину. Громкий рев отдавался звоном в ушах, девушка до боли сцепила зубы. Черт, слишком рано.

– Анестетик кончился! – дракон едва не раздавил ее, пытаясь достать ее лапой. Еще бы минута и она бы его убила, но действие зелья кончилось раньше.

Девушка отскочила на безопасное расстояние, бегло вытирая кровь с лица. Неужели дракон снова задел её?

Сейчас не время думать о ранах. Ингвильд убрала кинжал в ножны и сняла с плеча лук.

– Тогда по старинке, доставай своё копьё. – крикнул Гривель, взбираясь на голову дракона.

Он крепче ухватился за костяной гребень и вонзил длинный кинжал в переносицу дракона. Заражённый взревел и выпустил столп пламени.

Ингвильд сильнее натянула тетиву и выпустила отравленную стрелу, а после, перекинув лук через плечо, крепко перехватила копьё и подпрыгнула, отталкиваясь от земли.

Драконий хвост пролетел и тяжело ударил землю в нескольких сантиметрах от того места, где она только что стояла.

Ингвильд запустила заклинанием и побежала вперёд.

– Ещё двадцать секунд! – крикнула она, скользнув под дракона и подрезав сухожилия парализованной лапы. Дракон взревел, Ингвильд отсчитывала секунды. Пока заклинание действует и тело дракона прозрачно, она должна добраться до сердца.

– Уходи! – донеслось сверху.

Она едва успела выскользнуть из-под брюха, через несколько мгновений дракон мёртвой тушей упал. Гривель слез, держась за рваную рану на ребрах.

– Мёртв? – с сомнением бросила она, поправляя лук.

– Мёртв. – подтвердил Гривель, цепким взглядом проходясь по дочери. – Сильно испугалась?

– Не впервой. – как можно равнодушнее пожала плечами Ингвильд, хотя ее трясло от боли.

– Чуть не сожрали тебя впервые. Хорошо мы ему пасть смогли разжать. – тяжело вздохнул эльф.

Гривель перемотал рану обрывками рубашки, пока Ингвильд дезинфицировала свою руку. Не хватало ещё подхватить заразу. Это отец – эльф, ему никакой Арамар не страшен, а она дракон.

Болезни Арамар страшились все расы, способные к обороту. Зараза угнетала разум носителя и превращала его в дикого зверя, заставляла терять рассудок, круша и уничтожая все на своем пути.

И опаснее всех были зараженные драконы.

От этой напасти не изобрели лекарства, столько бы столетий лучшие умы империи не бились над решением проблемы.

Поэтому существовали они – Чистильщики, охотники на зараженных, убивающие потерявших разум. И хотя плата была высока, не многие решались рисковать жизнью ради золота. В империи насчитывалось не более двухсот Чистильщиков, и только тринадцать из них могли совладать с драконом.

– Родненький! – дорожная женщина истошно закричала, увидев мёртвое тело зараженного дракона, – Убийцы окаянные! На чужом горе разживаетесь! Как вы могли моего Зарваха! Отняли отца у детей! Кормилица нашего! Твари алчные, на всё ради денег пойдете! – озлобленно провыла овдовевшая драконица, падая на колени рядом с телом мужа.

Гривель равнодушно сплюнул кровь и угрожающе оскалился. Ингвильд же опустила глаза.

Эльф, заметив это, вздохнул, помог ей подобрать остатки брони и сказал:

– Не слушай никого. Наша работа всегда была грязной, ты Чистильщик и должна этим гордиться. Ты защищаешь их мирную жизнь, даже если они кричат обратное.

– Я знаю, отец. – подавленно ответила она.

Где-то там горько рыдала женщина и Ингвильд почему-то чувствовала вину за чужое горе, словно в смерти того дракона и правда была только её вина. Мелко накрапывал дождь, смывая ее слезы.

Ингвильд убрала копье в пространственное хранилище, подняв лицо к небу. Холодная вода неприятно стекала по шее за воротник, смывая кровь. На душе было муторно, но она старалась не забывать главного.

Чистильщики не плачут, они стоят под дождем.

Глава 2

Ингвильд почесала зудящий рубец. Рана на руке затянулась, но все ещё доставляла неудобства. Как бы не подхватить Арамар после утреннего боя.

Закончила втирать зелье в кожу и перебинтовала след от раны.

Это ж надо было так глупо попасться! Опоздай отец хоть на минуту, зараженный откусил бы ей руку.

Девушка вообще не могла вспомнить, в какой момент оказалась в пасти у дракона. Лишь рука и осталась торчать – поэтому Гривель и заметил её почти сразу.

Только вот из-за её невнимательности и отец в этот раз получил тяжелые ранения. Ингвильд вздохнула, на ней все заживало буквально за пару часов, а темному эльфу со скоростью регенерации не так повезло.

Она тихо подкралась к комнате отца, поскреблась, как провинившийся котенок.

Эльф недовольно заворчал, уже луна взошла, кто там рискнул к Чистильщику в каюту в такое время прийти?

– Гривель, это я. – сказала Ингвильд, открывая дверь. Прошмыгнула в комнату и неловко остановилась в семи шагах от отца. Кажется он сегодня не в настроении. Да уж, неудачно зашла.

Эльф прищурился, отложил кусок ткани и вызывающе посмотрел на дочь.

– Кто я? Ещё раз повтори? Ну? Чего корчишься? – требовательно спросил мужчина. Ингвильд перекосило ещё сильнее.

– Отец. – выдавила она неохотно. Вот чего прицепился-то? Какая разница, как она к нему обращается?

– Батька я. Папка твой. Столько лет знакомы, а ты всё никак не запомнишь! – сетовал эльф, чуть ли не ударяя себя в грудь, – Рану обработала? – сказал он уже спокойнее и окинул дочь беглым взглядом.

– Обработала, не переживай. Там же просто царапина. – торопливо отмахнулась Ингвильд. В этот раз рана и правда заживала дольше обычного, но сообщать об этом отцу она не стала, сейчас-то всё в порядке.

Какой она вообще Чистильщик, если будет волноваться о таких мелочах?

– Видел я твою царапину, и кость сквозь неё тоже. Только попробуй заразу подхватить, убью! – пригрозил Гривель, а дочь закивала, мол, да, она ж тогда зараженным драконом будет, а таких только убивать.

– Разумеется, мы же Чистильщики. Это наш долг – защищать мир от заразы. А сам-то как?

Гривель сжал губы в тонкую нить, его злило то, что Ингвильд столь небрежно относилась к собственной жизни лишь потому, что была драконом.

Лучше б о себе беспокоилась, а не о нем, глупая.

Эльф плеснул обезболивающее зелье из бутыля на тряпку и промокнул края раны.

– Нормально, вот это зашью и вообще прекрасно будет. – Гривель кивнул на рёбра.

Ингвильд поморщилась – и это он о ней волновался. У неё-то драконья регенерация и от раны уже почти ничего не осталось, а он просто тёмный эльф.

И пока Ингвильд думала о неоправданно самонадеянном отце, Гривель мрачно пришел к мысли, что его воспитание и работа Чистильщиком все же наложили след на мировоззрение дочери.

Она относилась с должным уважением к другим драконам, но не к себе. Эльф готов был поклясться, что эта зеленая дурочка небось ещё и виноватой себя чувствует зато, к какой расе относится.

– Иди давай к себе, я закончу и спать лягу. И ты ложись. – проговорил Гривель, снова взявшись за иглу. Ингвильд натура нежная, ей лучше не видеть, как его перекашивает от боли, – Нам два дня до Саркты плыть, надо хорошо отдохнуть за это время, там уже будет не до сна.

Девушка кивнула и неуверенно вышла из каюты, пожелав отцу мирных снов.

Вечер следующего дня наступил быстро. Эльф проспал почти до обеда, а его дочь и вовсе проснулась лишь к закату. Впрочем, они всегда долго спали после боев – магических сил на сражения уходило немерено.

Мужчина откупорил бутылку и придирчиво принюхался. Ещё неделя, и настойка совсем испортиться. Надо б зельевара найти, а то как они с Ингвильд-то работать будут. Два калеки, а не Чистильщики: дракон и заштопанный эльф.

Только вот на Саркте, где им торчать с месяц, зельеваров нет. А заказать из столицы – слишком дорого.

Дверь с грохотом открылась, ударившись о стену. Гривель мгновенно переместил левую руку на кинжал.

Резко перевел взгляд на грубого гостя и расслабился. Отбой, это его дочь.

Впрочем, кто ещё на корабле мог оказаться настолько бесстрашным, чтоб рискнуть бесцеремонно открывать дверь в комнату боевого мага?

– Отец, скажи, я приёмная, да? – пролепетала Ингвильд, едва стоя на ногах.

Гривель шумно поставил стакан на стол. Вот паршивка – мало того, что опять ввалилась в его каюту без стука, так ещё и вылакала не то зелье. И как ему её, такую дурную, содержать? Убьётся раньше, чем он внуков увидит.

– Откуда у тебя такие мысли? – спросил он с самым озадаченным видом, с трудом убрав язвительную улыбку.

– Вот ты отец, тёмный эльф, а я чистокровный дракон. Не сходится. – она развела руками и сползла на соседний стул.

Гривель принюхался – дочь опять выпила обеззараживающее зелье, вместо изолирующего. Ингвильд их постоянно путает из-за одинакового цвета и вкуса. Но она ж дракон, как по запаху ещё не научилась различать?

– И правда, не сходится. – ехидно ответил мужчина. – Нечего мои зелья пить, тогда и память отшибать не будет. Не вспомнить такого, мда, умнее ты не становишься. – осуждающе протянул мужчина.

Ему всегда казалось, что отцовство – это не так уж сложно. До тех пор, пока в его жизни не появилась Ингвильд.

– Так я приёмная? – непонимающе переспросила девушка, расфокусировано глядя на Гривеля.

– И у тебя ещё сомнения есть. – тяжко вздохнул эльф, – Боже, дай мне сил. Не Чистильщик, а наказание! Что твоя мать скажет, когда узнает, что ты опять пропустила приём своего зелья? Хочешь, чтоб она мне голову оторвала?

– Бать, ты чего, у тебя нет жены. – растерянно посмотрела на отца, словно это ему сейчас зелье в голову ударило, а не ей.

– Легче от этого не становится. – проворчал Гривель, – Жены нет, зато дочь тупица. Одна головная боль. – прошипел он.

– Алкаш! – ощетинилась Ингвильд в ответ. Будет она выслушивать оскорбления от эльфа-алкоголика, пф! Ее воспитали достойным драконом и никакая пьянь браниться так на нее не имеет права.

Назревающий семейный скандал прервал настойчивый стук в каюту.

– Входи, не сплю ещё. – бросил Гривель, пригрозив дочери кулаком.

– Ещё б ты спал, когда самое время напиться в хлам. – гаденько пробурчала она.

– Гривель, ты здесь с мелкой, хорошо как вышло! – обрадовался капитан корабля, – Заказ пришёл, срочный. У оборотней в трёх днях отсюда заражённый, просят прибыть как можно скорее. – впрочем, у эльфа слова Картаса вызвали лишь глухое раздражение.

– Мы за Саркту плыли, нас там несколько тысяч драконов ждут, а эти пусть сами как-то разберутся. – произнес Гривель, одной интонацией четко дав понять, что дальше продолжать разговор не намерен.

Вот за это Гривель и не любил госслужащих – на материке они считают себя чуть ли не центром вселенной, а те, что работают в остальной части империи, на островах, хватаются за все подряд, лишь бы получить повышение и перебраться на большую землю.

И этот Картас хитрозадый, чтоб выслужиться сразу две должности на себя навьючил и ходит гордится. Как ещё не сдох от такой нагрузки: и капитан персонального судна для Чистильщиков, и маг-связист.

Вот поэтому Гривель с Ингвильд в четыре раза больше заявок выполняют, чем их коллеги – Картас непрерывно держит связь с Ассоциацией Мира и узнает о всех происшествиях первым.

Надоедливый полукровка, тц.

– Так у вас в Саркте просто наводка, а там, на Арпе, уже беда. – продолжил гнуть свое капитан, но Гривель от принятого решения отступать не собирался.

С обычным оборотнем кто угодно справится и без особой подготовки. Тут не из-за чего наводить панику.

– Три. У нас там три наводки, и драконов с собаками не сравнивай. – раздраженно бросил эльф, – Пса любой прибить может, а с драконом совладают единицы. Сам туда ковыляй, если так нужно.

– Эй, слышал, у мелкой зелья заканчиваются? – Картас выразительно посмотрел Гривелю в глаза, мол, лучше тебе меня выслушать, – На Арпе зельевар есть, они тебе щедро отплатят, а Ингвильд и сама справится. Вы ж на Саркту на месяц собирались? Вот, протянет же она без тебя неделю-две. А без зелий нет.

Гривель задумался буквально на пару секунд. Чертов Картас был прав, без зелий Ингвильд мгновенно подхватит заразу.

– Ладно. Высадишь нас на Саркте, а потом я сделаю крюк до тех блохастых тварей. – Гривель потер ноющие виски и вздохнул, – А теперь пшел отсюда, от твоей противной рожи у меня разболелась голова. – и вышвырнул Картаса из каюты магией.

Ингвильд жалостливо смотрела на отца, хотела б она родиться кем-то другим, не драконом.

– Ну чего ты глаза выпучила? Нормально всё. С оборотнями я справлюсь. Зато потом волноваться о тебе не придётся.

Она кивнула, вымученно улыбнувшись.

– Чего лыбишься, зелье иди прими! Не дай Боже заразишься от той твари. – и ворчливо выгнал дочь. Она тут до утра просидеть может, если за порог не выставить.

Гривель залпом допил остатки настойки и закинул пустую бутылку пространственное хранилище. Завтра ещё отдохнёт, а потом с оборотнями разбираться, как же раздражает.

Ингвильд неторопливо дошла до своей каюты, выдвинула деревянный ящик из-под кровати и нахмурилась. Плохая была идея ставить зелья вместе. Пойми теперь где какое.

Она достала одну из склянок и напряженно вгляделась в цвет. То или нет?

Эх, если б она могла различать запахи так же хорошо, как отец, было б куда проще. И вроде дракон – с обонянием все должно быть хорошо, но нос у нее работал весьма посредственно. Не то что у отца – тот словно не темным эльф, а оборотень, обонянием обладал настолько острым, что сравнивать его с Ингвильд не имело смысла.

В итоге пришлось снова идти к отцу, на этот раз за помощью. Гривель поворчал немного, но пришел и расставил на всех изолирующих зельях магические метки, чтоб дочь больше не путала.

Ветер неприятно бил по лицу, Ингвильд внимательно всматривалась в приближающийся берег. До Саркты оставалось совсем немного, буквально пятнадцать минут.

На пирсе уже собралась маленькая кучка любопытных жителей – хотели посмотреть на Чистильщика первыми.

Девушка недовольно повела плечом, это лицемерное любопытство ей уже давно приелось, да и любопытствовали драконы лишь для того, чтоб потом плюнуть такой, как она, в лицо. Предателей драконы ненавидели, а Ингвильд для многих была именно предателем.

Корабль причалил, сбросив якорь. Матросы начали спускать трап.

Девушка плотнее прижала к себе кожаную сумку с зельями. Увы, именно те зелья, которые она принимала, нельзя было помещать в пространственное хранилище – магия артефакта уничтожала их свойства.

Эльф посмотрел на Ингвильд, та хмуро глядела на островитян и все никак не могла смириться с мыслью, что на тот раз останется с драконами один на один. Не убьют ли они её?

– Не беспокойся, ты и не заметишь, как пролетят две недели. – ободряюще проговорил Гривель, хлопнув дочь по плечу, – И помни, Чистильщиков высокого ранга всего двадцать на всю империю. Ты должна гордиться, что одна из них.

Она гордилась, правда. Но и у её блестящей медали была обратная сторона.

– Но нас ненавидят. – ломано ответила Ингвильд, скрежетнув зубами.

– Нет, нас просто не понимают. – он улыбнулся уголками глаз и кивнул, мол, иди.

Трап убрали сразу же, стоило ей ступить на досчатый мостик. Отец махнул на прощанье и корабль медленно отчалил.

Ингвильд холодно оглядела толпу, сбежавшуюся на нее поглазеть, и цыкнула.