Текст книги "Хитмейкер"

Автор книги: Томми Моттола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Мы подъехали к зданию Hit Factory и вошли внутрь, но Майкла нигде не было. Студия вообще была пуста – ни продюсеров, ни звукооператоров, никого и ничего. Все это смахивало на сцену из «Сияния». Обычно в каждой из комнат кто-нибудь да работал, ведь аренда этих помещений стоила 5 тысяч долларов в день. Наконец мы встретили одного из сотрудников Hit Factory.

– Где Майкл? – спросил я.

Он указал в направлении парковки, и я увидел стоявший в отдалении студийный фургон, который, по сути, и представлял собой студию звукозаписи, просто смонтированную на грузовике. Мы с Талией подошли к фургону и постучали. Майкл был один и тихо сидел внутри.

Я не мог поверить, что он вот так сидит в фургоне рядом с пустой студией, за которую наша компания платила немалые деньги. Черт, да помимо фургона внутри было еще шесть рабочих комнат – и все оплачены! Когда мы вошли внутрь, то смогли разглядеть Майкла в полумраке.

– Привет, Майкл, – сказал я. – Почему ты не в студии?

– Мне нравится здесь, – ответил он. – Здесь тихо, спокойно. Легче думается.

Единственное, о чем в тот момент мог думать я сам, было то, что затраты Sony на новый альбом Майкла уже превысили 30 миллионов долларов, а я все еще не слышал ни одной записи.

Майкл повернулся ко мне.

– Это будет отличный альбом, – сказал он. – Мы наверняка продадим больше ста миллионов дисков. Величайший альбом всех времен.

Я думаю, именно так он убеждал себя в том, что его действия имеют смысл. Для него не имело значения, сколько денег он тратит или занимает, чтобы создавать свои произведения. Он считал, что легко вернет себе все затраченные средства, как только альбом выйдет и станет мегахитом. И все его прихлебатели – все до единого! – позволяли ему так думать. Никто не сказал ему «нет». Ни разу. Ты соглашаешься с Майклом Джексоном – или вылетаешь с работы.

Майкл в тот день был настроен очень доброжелательно и отнесся к нам с Талией как к почетным гостям. Талия даже рассказала ему одну историю, которая произошла с ней, когда была еще подростком и только начинала свою карьеру в Мексике. Оказывается, на одном из концертов Майкла она поднялась к нему на сцену и даже немного потанцевала с ним. И он ее тут же вспомнил! По какой-то причине это воспоминание о Талии-подростке помогло Майклу расслабиться, и он в свою очередь рассказал ей о своем детстве. Ему пришлось многое вынести, в частности постоянные отцовские побои во время ежедневных репетиций. Не стану вдаваться в подробности того, чем он тогда поделился с нами, но скажу, что такие вещи заставят вздрогнуть любого родителя или ребенка. Я сейчас пишу об этом потому, что такие истории обычно не рассказываешь человеку, которого считаешь своим врагом или «дьяволом». Было очень грустно слушать, как, пожалуй, величайший артист в индустрии рассказывает подобное, сидя в полумраке студийного фургона. У нас с женой буквально слезы наворачивались на глаза. Хотелось просто подойти к Майклу и обнять его. У меня никогда не было сомнений в том, что Майклом всегда двигали добрые намерения и что сам он обладал доброй душой. Именно поэтому мы были в шоке, когда через восемь месяцев после релиза альбома Invincible низкий уровень продаж внезапно превратил его в совершенно другого человека.

Мы авансом выплачивали Майклу десятки миллионов долларов, чтобы он мог одновременно арендовать множество студий и содержать целую армию продюсеров, композиторов и даже режиссеров для своих «короткометражных фильмов». А потом нам еще приходилось идти в банки и дополнительно занимать огромные суммы. Sony отчасти принимала на себя эти долги, используя принадлежащую Майклу часть каталога Sony/ATV в качестве обеспечения по кредиту. Все это делало положение Майкла очень угрожающим и уязвимым. Invincible должен был принести огромные прибыли, чтобы покрыть эти долги. В нашей компании все были поражены тем, что никто не убедил его воздержаться от подобных сомнительных бизнес-решений. Мы удивляемся этому и по сей день.

Настал день, когда работа над альбомом была завершена. Даже законченный перфекционист Майкл решил, что пора передать его нам. Мы же пришли к выводу, что альбом хорош, но определенно не станет его лучшим достижением. Впрочем, после всех этих потраченных лет и 40 миллионов долларов затрат никто не собирался просить его записать еще парочку композиций. Зная Майкла, мы предполагали, что на это может уйти еще два-три года.

Мы все надеялись, что альбом все же окажется достаточно хорош для миллионов фанатов Майкла Джексона и они толпами кинутся покупать его. Одновременно мы помогали CBS организовать в Мэдисон-сквер-гарден празднование по поводу продолжения его карьеры. Предполагалась и телетрансляция. Мы рассчитывали, что это положительно скажется на популярности Invincible. Оба дня концерта предполагалось записать и на видео. Все это выглядело вдохновляюще, и мы считали, что таким образом можно подготовить почву для турне, которое, в свою очередь, еще больше увеличит продажи альбома.

Кроме того, шоу было приурочено к тридцатилетию сценической деятельности Майкла, и множество известных артистов согласилось поучаствовать, исполняя его песни разных лет. Ашер, Глория Эстефан, Рэй Чарльз и Уитни Хьюстон… Даже семья Майкла должна была приехать и выступить вместе с ним, напоминая публике об успехе группы Jackson-5, где он начинал. Элизабет Тейлор и Марлон Брандо собирались произнести речи. Нечего и говорить, что цена билетов была практически рекордно высока. Лучшие места уходили за 2,5 тысячи долларов, и в эту сумму входил ужин с Майклом. Тем не менее все билеты на оба дня шоу были раскуплены за пять часов. Не могу сказать точно, но говорили, что за те два выступления Майкл выручил более 7 миллионов долларов. Как по мне, это похоже на правду. Все это можно было бы счесть крупным успехом и отличным шагом перед выходом нового альбома, если бы не одно обстоятельство… Второй концерт пришелся на 10 сентября 2001 года.

Естественно, на следующий день все говорили уже не о Майкле Джексоне^[13]

.

После первого дня выступления Майкла в Мэдисон-сквер-гарден мы с Талией улетели в Лос-Анджелес. Она должна была выступать на церемонии вручения латиноамериканских «Грэмми». Мы остановились в отеле «Беверли-Хиллз». 11 сентября, в шесть утра по местному времени, зазвонил телефон. Этот ранний звонок сразу вызвал у меня дурное предчувствие. И не зря – мне сказали включить телевизор, потому что в одну из башен Всемирного торгового центра врезался пассажирский самолет.

Судорожно пытаясь совладать с пультом от телевизора, я одновременно набирал номер своего офиса на Манхэттене. Он находился на тридцать втором этаже, и башни торгового центра были оттуда отлично видны. Двое моих помощников как раз пытались описать мне все, что видели, когда внезапно оба воскликнули:

– О Боже! О Господи!

Тут я посмотрел на экран телевизора и увидел, как еще один самолет врезается во вторую башню. И в этот момент все мы поняли, что это не случайность и происходит нечто поистине ужасное.

Первая моя мысль, конечно, была о детях, о Майкле и Саре. Я знал, что Сара в тот день должна была быть в центре – разбираться с водительскими правами. Я принялся названивать им, но не смог пробиться. Я все еще продолжал попытки, когда передали, что третий самолет врезался в Пентагон, а четвертый упал в Пенсильвании. Люди постепенно начинали осознавать значение происходящего. Мы подверглись нападению.

Мы, конечно, были в полном шоке и до смерти напуганы, не зная, чего еще ожидать. Отсутствие связи с Нью-Йорком тоже не добавляло спокойствия.

Все аэропорты закрылись. У Марка Энтони, жившего в одном отеле с нами, был свой автобус для турне. Мы собрали вещи и уже готовы были ехать домой на нем, если бы не нашлось другого способа. Наконец появилась кое-какая телефонная связь, и я узнал, что дети в безопасности далеко от центра города. На всякий случай я попытался убедить их держаться подальше от Манхэттена.

Как только воздушное сообщение возобновилось, нам удалось добыть самолет, и все те, кто прилетел в Лос-Анджелес по делам Sony, вылетели в Нью-Йорк. Мне же просто хотелось вернуться домой и обнять Сару с Майклом.

Уже в самолете я мысленно перебирал в памяти те истории, что мне рассказывал мой друг Джон О’Нил – тот самый, что так любезно помог мне организовать встречу с настоятелем собора Святого Патрика. Джон работал и Нью-Йорке и был специальным агентом ФБР, причем занимался он как раз борьбой с терроризмом. После пары бокалов за ужином в ресторане Джон, бывало, отклонялся от темы разговора и начинал рассказывать о парне по имени Усама бен Ладен. Мы, если честно, тогда понятия не имели о том, кто это такой, не принимали предупреждения Джона всерьез:

– Да ладно тебе, успокойся! Это же Соединенные Штаты Америки – что такого тут может произойти?

Но он продолжал убеждать нас в том, как опасен этот человек. Самым же жутким и печальным в этой истории стало то, что после ухода из ФБР Джон как раз стал главой службы безопасности Всемирного торгового центра. Он был рад новой должности и очень ею гордился…

11 сентября мне так и не удалось дозвониться до него. Несколько месяцев спустя я смотрел документальные записи катастрофы по каналу PBS и тогда увидел его. Он бежал по охваченному огнем вестибюлю, а вокруг падали мертвые тела. Есть грустная ирония в том, что человек, предупреждавший нас об угрозе, погиб по вине того самого парня, про опасные замыслы которого все время говорил.

Когда я думаю об этом сейчас, мне становится дурно. Когда наш самолет подлетал к Манхэттену, никто из нас не знал, какого зрелища ожидать. Но вот мы увидели город с высоты птичьего полета – и в салоне наступила тишина. До самой посадки и долгое время после нее никто не произнес ни слова.

Мы поняли, что с этого момента вся наша жизнь радикально переменится.

На следующий день я явился к себе в офис. Меня переполняли эмоции – и не только меня. Первой реакцией моего помощника, который был свидетелем всей трагедии, было вскочить из-за стола и обнять меня. Все коллеги тоже обнимались и благодарили Бога, что все остались живы.

Никто из жителей Нью-Йорка в те дни не чувствовал себя в безопасности. И в наши-то дни порой ощущаешь беспокойство, а в то время мы еще и были объектом прямых террористических угроз, связанных с рассылкой спор сибирской язвы по адресу компаний, работавших в шоу-бизнесе. Но жизнь продолжается вопреки любым трагедиям, и мы жили дальше, даже организовав специальный концерт для родственников жертв той атаки. Он, кстати, тоже прошел в Мэдисон-сквер-гарден.

Те события повлияли на всю экономику, и мы, конечно, не стали исключением. Потребовались месяцы, чтобы мы снова начали чувствовать, что работаем в полную силу. Это было время испытаний, оно требовало смены стратегии и внимания к чувствам людей, которых трагедия затронула непосредственно.

Несколько месяцев спустя мы все же выпустили альбом Майкла Джексона Invincible, и хорошей новостью стало то, что он сразу занял в чартах Billboard первое место.

Но вот отзывы критиков были неоднозначными. Кроме того, выход альбома дал толчок обсуждению различных слухов и спекуляций в отношении частной жизни Майкла, тогда как собственно о музыкальной составляющей релиза говорили мало. Уже через месяц альбом выпал даже из первой десятки.

По всему миру нам удалось продать только 8 миллионов копий Invincible. Мы все были разочарованы, а Майкл вообще считал такое положение вещей неприемлемым и был уверен в том, что это мы его подвели. Продажи даже и близко не достигали того уровня, который был необходим, чтобы покрыть 40 миллионов долларов издержек. Майкл начал звонить Дэвиду Глю прямо среди ночи и просить, чтобы мы наняли независимую команду промоспециалистов, которые смогли бы любой ценой изменить положение его альбома в чартах и вернуть его на первое место.

Дэвид и я постоянно общались с Майклом, его юристами и менеджерами. Мы объясняли им, как скверно окружающие Майкла слухи и кривотолки повлияли на продажи его дисков. Кроме того, хотя в музыкальном отношении Invincible был хорош, но все же альбому явно чего-то не хватало.

Когда ты привык от всех окружающих слышать лишь: «Да, Майкл, да, Майкл, да, Майкл, да…» – то, вероятно, любое проявление несогласия становится невыносимым. А от нас ему пришлось услышать нечто вроде: «Нет, Майкл, мы не можем и не будем вкладывать еще миллионы долларов в продвижение и рекламу этого альбома!» Продажи уже упали – и это после того, как мы потратили 25 миллионов на маркетинг.

Когда успех артиста не соответствует его ожиданиям, реакция неизбежна. Сначала Майкл сообщил своим адвокатам, что не собирается подписывать новый контракт с Sony. Он лишь хотел до конца выполнить все свои обязательства по прежнему соглашению, а потом уйти на вольные хлеба. Но потом его укусила какая-то муха, и он решил затеять драку. Иными словами, он подверг меня публичным нападкам.

Тем летом я взял неделю отпуска, чтобы отдохнуть с Талией. В один из дней она смотрела новости и вдруг позвала меня.

Я вбежал в комнату и увидел, что Майкл Джексон стоит на подиуме рядом с Элом Шарптоном. Это было мероприятие, организованное для обсуждения проблем расового неравенства в музыкальном бизнесе, и Майкл использовал его для начала полномасштабной атаки на Sony и лично на меня. Он называл меня мерзавцем, расистом и просто дьявольской личностью. Представляете, в каком отчаянии он должен был тогда находиться?

Я не знал, смеяться мне или возмущаться. С одной стороны, это и правда выглядело комично, но с другой – такое мало кому понравится о себе услышать. Когда передача закончилась, я просто сел и замер в шоке и недоумении по поводу того, что только что видел.

Я тут же взял телефон и позвонил преподобному Элу, желая выяснить, что, черт возьми, это было за дерьмо. Я годами работал с Шарптоном, и он обычно навещал нас где-то раз в три месяца. Я сотрудничал и с ребятами вроде Рассела Симмонса, всегда поддерживая гражданских активистов и их проекты. У нас были отличные рабочие отношения, и потому я был поражен тем, что Эл стоял рядом с Майклом, пока тот говорил все эти вещи.

Преподобный Эл рассыпался в извинениях.

– Томми, – объяснял он, – я и понятия не имел о том, что он собирается подобное сказать. Конференция была посвящена расовому неравенству и чернокожим артистам, это верно, но кто же мог предвидеть, что Майкл захочет использовать ее в своих личных целях? Если бы я знал, что он задумал, то меня бы там и близко не было.

Теперь я понял, что происходит, и Майкл окончательно развеял все сомнения, когда подкатил к офису Sony на экскурсионном автобусе с открытым верхом, причем весь автобус покрывали мои изображения, каждое из которых было украшено рогами. Для Майкла это был способ побега – он намеренно пытался цепляться ко мне лично, чтобы освободиться от контракта с Sony. Но на деле это больше ударило по нему. Неужели он и правда думал смутить нас достаточно сильно, чтобы избежать оплаты 50 миллионов долларов долга? Или он считал, что легко сможет покинуть наше совместное предприятие, созданное вокруг каталога ATV? Майкл даже Мэрайю попытался подключить к делу, зная, что она как раз незадолго до того покинула Sony. Но представитель Мэрайи сразу же сделал заявление в мою защиту и сказал, что она недовольна попытками Майкла втянуть ее в этот конфликт. Примерно в это же время преподобный Эл и Рассел Симмонс выступили в печати, где хорошо отозвались как обо мне, так и о Sony.

– Я знаю две вещи, – сказал Рассел Симмонс в интервью газете «Нью-Йорк пост». – Первая: Томми Моттола не расист. А вторая… Хорошему музыканту, и особенно черному музыканту, не нужно 30 миллионов долларов, чтобы записать успешный альбом. Если альбом Майкла Джексона плохо продается, то это потому, что он недостаточно хорош. Если бы это был хит, то он «выстрелил» бы и сам.

В это время я не делал заявлений и старался держаться над схваткой. Мне следовало так поступить не только потому, что возглавлял Sony, но и потому, что отвечать на столь нелепые и возмутительные обвинения было бессмысленно. Все равно суть дела была очевидна. Наш бизнес состоял в том, чтобы продавать музыку. На запись альбома Invincible мы потратили 30 миллионов долларов, а потом еще 25 – на его раскрутку. Мы использовали все наши возможности, чтобы сделать его успешным. Но, несмотря на это, люди все равно не желали его покупать.

Голоса друзей

Талия

Я отлично помню тот момент – ведь я тогда как раз завтракала, и апельсиновый сок тут же застрял у меня в горле.

Наша яхта стояла у причала в Сэг-Харбор, это был первый день отпуска. Я сидела перед телевизором и ела, а Томми читал газету в другом углу гостиной, попивая кофе и периодически делая телефонные звонки.

Внезапно на экране появился Майкл Джексон, сжимающий в руках плакат, на котором был нарисован Томми… с рогами. Я чуть не подавилась и сразу же позвала Томми, чтобы и он тоже взглянул. Я была в шоке – это казалось лишенным всякого смысла.

Раньше Майкл был с нами таким милым. Он даже пришел на рождественскую вечеринку, которую Томми устроил у нас дома. Это было первое наше Рождество вместе. Я тогда только недавно перебралась в Нью-Йорк из Мексики и мало кого знала в лицо, не считая, конечно, Томми и моих родных. Я могла опознать лишь самых знаменитых гостей. Например, я тогда понятия не имела, кто такой Говард Стрингер. Я стояла в углу со своими родными и любовалась восьмиметровой елкой, почти заполнившей гостиную. В другом углу стоял Роберт Де Ниро, и тут в дверях появился Майкл.

Это было довольно странное зрелище, так как он пришел в сопровождении своей свиты. Они, улыбаясь, прошли к рабочему кабинету Томми и скрылись внутри. Но мои племянники и племянницы видели, что Майкл здесь, и начали кричать:

– О боже! Это же Майкл Джексон! Пожалуйста, Талия, мы хотим сделать с ним фото!

Мне ничего не оставалось, как подойти к Майклу и сказать:

– Извините, можно попросить вас сфотографироваться с моей семьей?

– Конечно, конечно! – ответил он.

И вообще он был тогда крайне любезен.

После этого мы еще раз виделись в Майами, и он был очень откровенен с нами, рассказав немало печального о своем детстве. У нас с ним был общий жизненный опыт: мы оба стали звездами практически в детском возрасте. То, что он рассказывал нам, можно доверить только тем людям, с которыми на самом деле чувствуешь себя легко.

И вот после всего этого я сижу на яхте и смотрю на экран, а там у Майкла в руках плакат, где к голове парня, за которого я только что вышла, пририсованы рога. Мои чувства в тот момент трудно описать. Я смотрела на самого любящего, самого заботливого мужчину в мире и думала: «Сначала Мэрайя говорила, что он держал ее в золотой клетке… А теперь это?! Да что вообще происходит?»

Томми немедленно бросился к телефону, чтобы переговорить с друзьями и попытаться понять и переварить причины, по которым Майкл решился на такое. Из какого уголка сознания Майкла выполз этот образ? Почему? Я поняла, что на расследование уйдет некоторое время, и потому сказала:

– Я в город, повидаться с подругой. Если понадоблюсь – звони на сотовый!

А когда я вернулась, Томми уже все выяснил и успокоился.

Преподобный Эл Шарптон, гражданский активист и ведущий ток-шоу

Никогда не забуду, как Майкл тогда пришел к нам на конференцию «Национального действия» и внезапно обрушился на Томми. Тот почти сразу же позвонил мне и поинтересовался:

– Что все это значит?

И я отлично мог понять его чувства, поскольку Томми всегда помогал нам больше, чем любой глава или сотрудник других музыкальных компаний. Это он раздвигал для чернокожих артистов границы возможного – и Майкл в этом смысле не исключение. В этих вопросах взгляды Томми были очень прогрессивными. Кроме того, Томми никогда не вилял. Его «да» всегда означало «да», а «нет» – всегда означало «нет». И он никогда не обещал мне ничего такого, чего не смог бы сделать.

– Майкл считает, что Sony несправедливо обошлась с ним, – сказал я. – Он думает, что все только и ждут, чтобы отнять у него тот каталог с песнями…

– Я отвечу на любое обвинение, если ты хочешь, – заявил Томми. – Но я не могу делать деньги и продажи из воздуха. Окружение Майкла просто дает ему неверную информацию.

И Томми описал мне картину в целом, включая и многие вещи, о которых Майкл ничего не знал. Его окружали двурушники и лжецы. Все это я и сообщил Майклу, а также Джонни Кокрейну, который представлял его интересы.

Томми сильно задело то, что Майкл считал его ответственным за провал. С учетом обстоятельств, Sony сделала все возможное для продвижения этого альбома. Томми на самом деле хотел, чтобы Майкл во всем разобрался. И дело было не в том, что артист напал на руководителя компании в прессе, нет. Томми было нужно доказать Майклу, что он его друг.

Кори Руни

Помню, однажды Томми закатил у себя дома роскошную рождественскую вечеринку. Это был его новый дом, куда он сам только переехал, и, скажу я вам, это была самая крутая вечеринка в моей жизни.

Одной из причин этого было то, что туда явились почти все знаменитости того времени. Роберт Де Ниро, Хулио Иглесиас, Камерон Диас… и даже глава городской полиции! Имена можно перечислять вечно. Все это выглядело очень странно – ведь это же не было вручением «Оскара» или «Грэмми» или чем-то таким… просто рождественские посиделки у Томми дома.

О том вечере у меня сохранилось два особенно ярких воспоминания. Для начала – Майкл Джексон. Когда он вошел в комнату, то все затихли, как в стоп-кадре. Дело в том, что Майкл отнюдь не славился тем, что посещает чужие вечеринки. Но в тот период своей жизни он до некоторой степени сблизился с Томми.

Второе воспоминание связано с тем, что туда же пришел и Говард Стрингер. Я окинул его взглядом, но он, казалось, полностью ушел в себя. Странная ситуация – этот парень был боссом Томми, и вот он просто сидит в углу, как будто он никто. Моя жена тоже обратила внимание на это, и я сказал ей:

– Мне почему-то кажется, что это нехорошо. Не думаю, что Говарду Стрингеру сегодня весело.

Я уже тогда что-то предчувствовал и думал: «Это добром не кончится. Так или иначе Стрингер попытается отомстить…»

Глава 14. Назад в будущее, или Round 3

“Rolling in the Deep” Adele

“Lotus Flower” Radiohead

“Barton Hollow” The Civil Wars

“Do I Wait” Ryan Adams

“Party Rock Anthem” LMFAO featuring Lauren Bennett and GoonRock

“Firework” Katy Perry

“E.T.” Katy Perry, featuring Kanye West

“Give Me Everything” Pitbull featuring Ne-Yo, Afrojack, and Nayer

“Grenade” Bruno Mars

“Fuck You” (aka “Forget You”) Cee Lo Green

“Moves Like Jagger” Maroon 5 featuring Christina Aguilera

“Just Can’t Get Enough” The Black Eyed Peas

“On the Floor” Jennifer Lopez, featuring Pitbull

“Last Friday Night (T.G.I.F.)” Katy Perry

“Born This Way” Lady Gaga

“What’s My Name?” Rihanna featuring Drake

“Someone Like You” Adele

“Good Life” One Republic

“The Lazy Song” Bruno Mars

“Till the World Ends” Britney Spears

“The Show Goes On” Lupe Fiasco

“The Edge of Glory” Lady Gaga

“We R Who We R” Ke$ha

“Lighters” Bad Meets Evil featuring Bruno Mars

“Stereo Hearts” Gym Class Heroes featuring Adam Levine

“The Time (Dirty Bit)” The Black Eyed Pears

“6 Foot 7 Foot” Lil Wayne featuring Cory Gunz

“Just a Kiss” Lady Antebellum

“No Hands” Waka Flocka Flame featuring Roscoe Dash and Wale

“Sexy And I Know It” LMFAO

“Written in the Stars” Tinie Tempah featuring Eric Turner

“We Found Love” Rihanna featuring Calvin Harris

“You and I” Lady Gaga

“Best Thing I Never Had” Beyoncй

“Where Them Girls At” David Guetta featuring Flo Rida and Nicki Minaj

“Price Tag” Jessie J featuring B.o.B.

“You and Tequila” Kenny Chesney featuring Grace Potter

“Body and Soul” Tony Bennett and Amy Winehouse

“Knee Deep” The Zac Brown Band featuring Jimmy Buffett

21 Adele

“Set Fire to the Rain” Adele

“Part of Me” Katy Perry

“What Makes You Beautiful” One Direction

“Young, Wild and Free” Snoop Dog and Wiz Khalifa featuring Bruno Mars

“We Take Care of Our Own” Bruce Springsteen

“Thinkin Bout You” Frank Ocean

“I Will Wait” Mumford and Sons

“Area 52” Rodrigo y Gabriela

“Tempest” Bob Dylan

“Rolling in the Deep” Adele

“Lotus Flower” Radiohead

“Barton Hollow” The Civil Wars

“Do I Wait” Ryan Adams

“Party Rock Anthem” LMFAO featuring Lauren Bennett and GoonRock

“Firework” Katy Perry

“E.T.” Katy Perry, featuring Kanye West

“Give Me Everything” Pitbull featuring Ne-Yo, Afrojack, and Nayer

“Grenade” Bruno Mars

“Fuck You” (aka “Forget You”) Cee Lo Green

“Moves Like Jagger” Maroon 5 featuring Christina Aguilera

“Just Can’t Get Enough” The Black Eyed Peas

“On the Floor” Jennifer Lopez, featuring Pitbull

“Last Friday Night (T.G.I.F.)” Katy Perry

“Born This Way” Lady Gaga

“What’s My Name?” Rihanna featuring Drake

“Someone Like You” Adele

“Good Life” One Republic

“The Lazy Song” Bruno Mars

“Till the World Ends” Britney Spears

“The Show Goes On” Lupe Fiasco

“The Edge of Glory” Lady Gaga

“We R Who We R” Ke$ha

“Lighters” Bad Meets Evil featuring Bruno Mars

“Stereo Hearts” Gym Class Heroes featuring Adam Levine

“The Time (Dirty Bit)” The Black Eyed Pears

“6 Foot 7 Foot” Lil Wayne featuring Cory Gunz

“Just a Kiss” Lady Antebellum

“No Hands” Waka Flocka Flame featuring Roscoe Dash and Wale

“Sexy And I Know It” LMFAO

“Written in the Stars” Tinie Tempah featuring Eric Turner

“We Found Love” Rihanna featuring Calvin Harris

“You and I” Lady Gaga

“Best Thing I Never Had” Beyoncй

“Where Them Girls At” David Guetta featuring Flo Rida and Nicki Minaj

“Price Tag” Jessie J featuring B.o.B.

“You and Tequila” Kenny Chesney featuring Grace Potter

“Body and Soul” Tony Bennett and Amy Winehouse

“Knee Deep” the Zac Brown Band featuring Jimmy Buffett

21 Adele

“Set Fire to the Rain” Adele

“Part of Me” Katy Perry

“What Makes You Beautiful” One Direction

“Young, Wild and Free” Snoop Dog and Wiz Khalifa featuring Bruno Mars

“We Take Care of Our Own” Bruce Springsteen

“Thinkin Bout You” Frank Ocean

“I Will Wait” Mumford and Sons

“Area 52” Rodrigo y Gabriela

“Tempest” Bob Dylan

“Rolling in the Deep” Adele

“Lotus Flower” Radiohead

“Barton Hollow” The Civil Wars

“Do I Wait” Ryan Adams

“Party Rock Anthem” LMFAO featuring Lauren Bennett and GoonRock

“Firework” Katy Perry

“E.T.” Katy Perry, featuring Kanye West

“Give Me Everything” Pitbull featuring Ne-Yo, Afrojack, and Nayer

“Grenade” Bruno Mars

Пока мы пытались помочь альбому Invincible, другая могущественная сила вот-вот должна была выступить на авансцену. Однажды мне пришла посылка из офиса Стива Джобса. Распаковав ее, я увидел изящное новое устройство, способное воспроизводить музыку в цифровом формате и хранить в своей памяти тысячи песен. В первое мгновение мне хотелось взять iPod в руку и радостно принять его – как мы некогда приняли Walkman. Но я понимал, что тут мы имеем дело с чем-то совершенно иным. Достав его из коробочки, я почувствовал, что сжимаю в руках своего рода «криптонит», хотя, не будучи Суперменом, я нуждался в метафоре попроще. iPod напомнил мне о Троянском коне.

Нельзя было отрицать, что это было великолепное приспособление, содержавшее в себе революционные технологии. Но я также отлично понимал, что он представлял собой серьезную угрозу для музыкальной индустрии, какой мы ее знали.

Я поднес iPod к глазам и думал: «Почему же новому руководству Sony Tokyo не хватило прозорливости договориться с Apple так же, как Ога, работая над внедрением компакт-дисков, когда-то договорился с Philips-Siemens?» Новое начальство в Токио просто устранилось от переговоров с Apple, настаивая, что новые устройства должны принадлежать только нам.

В какой-то момент, когда iPod уже завоевал повсеместную популярность, Стив Джобс даже подумывал купить Sony или Universal Music. Но потом он благоразумно взглянул на картину в целом и отказался от этой мысли. Ему не нужно было отягощать себя приобретением фирм – поставщиков контента, который он и так мог получить и получил практически бесплатно. Сначала музыкальная индустрия противилась, но в итоге всем пришлось прогнуться и капитулировать. Все решили: «Лучше получить за наш контент хоть что-то, чем вообще ничего!»

Это была смена парадигмы. Отныне подростки могли уже не покупать альбомы целиком, а просто выбирать именно те синглы, которые им нравились. Говоря языком рекламы, музыкальная индустрия утратила способность навязывать свой контент – теперь ей осталось лишь предлагать и убеждать. Теперь власть была у покупателей, а они относились к вопросу так: «Не вы решаете, что мне слушать! Вот то, что я собираюсь выбрать».

После появления iPod мне и всей моей команде стало совершенно ясно, что Sony Music необходимо сделать резкий разворот и адаптироваться к новым условиям так быстро, как только возможно. Наступил самый подходящий момент для того, чтобы наша компания перенесла свои усилия в область индустрии развлечений – держаться за продажу компакт-дисков больше не было никаких причин. Тем более что бизнес-план для такой метаморфозы был уже готов.

Идеи как раз собирался прилететь в Нью-Йорк. Превосходно. Я попросил его о встрече с глазу на глаз, и он согласился побеседовать со мной. И вот мы остались одни… Это должен был быть один из самых важных моих разговоров с ним, а потому я встал со стула, что стоял напротив него, и расположился рядом с Идеи на диване. Мне нужно было видеть его глаза. Я начал объяснять ему, как мы можем трансформировать нашу компанию в чисто развлекательное подразделение и наладить каналы получения доли прибыли от всех наших артистов. Мы и так уже вкладывали немалые деньги, нанимая их, развивая их таланты, рекламируя их музыку и превращая их в суперзвезд. Мы создаем их бренды. Теперь настало время стать их партнерами и в побочных заработках, которые стали возможны только благодаря нам. Пока я подробно объяснял ему все это, Идеи кивал, как будто был согласен, но на самом деле он имел виду лишь: «Да-да, я слушаю…» Глядя ему в глаза, я понимал, что эти его кивки ничего не значат.

На той же неделе Нью-Йорк посетил и Норио Ога. Формально он все еще был главой совета директоров, пусть даже он и передал все полномочия Идеи. Так что я договорился о встрече и с ним, поскольку мне нужны были ответы. Я должен был разобраться, что не так с новым руководством, которое он назначил.

– Норио, – начал я. – То устройство нашей компании, которое сложилось с твоего разрешения и при твоей поддержке, больше не отвечает условиям рынка. Я это знаю, и ты это знаешь. Вокруг нас происходит технологическая революция. Конечно, мы должны защищать и укреплять наш основной бизнес, но все же Sony Music пора начать развиваться в ином направлении, потому что спад продаж неизбежен.