Текст книги "Смерть Артура"
Автор книги: Томас Мэлори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]
– Стыдно нам будет, – сказал король, – если он уедет непобежденным.
– Сэр, – отвечал сэр Тристрам, – на мой взгляд, благородному рыцарю мало чести теперь против него выступить, и вот почему: ведь он уже принял столько бранных трудов, что ни один рыцарь не выдержал бы. И я полагаю, – сказал сэр Тристрам, – что позор был бы сейчас его и дальше испытывать, ибо и конь под ним, и сам он уже без сил после всех подвигов, что он свершил сегодня. Ведь если подумать, такое впору самому сэру Ланселоту Озерному.
– Коли на то пошло, – сказал король Марк, – я повелеваю вам, ради любви вашей ко мне и к супруге моей королеве Изольде Прекрасной, возьмитесь за оружие и померьтесь силой с сэром Ламораком Уэльским!
– Сэр, – отвечал сэр Тристрам, – вы повелеваете мне поступить против рыцарской чести. Мне нетрудно будет, я думаю, выбить его из седла, тут не потребуется особого искусства, ибо конь мой свеж и сам я тоже, не то что он. И он, уж конечно, почтет это за позорнее нарушение рыцарского вежества, ибо настоящий рыцарь никогда не воспользуется слабостью другого. Но я не должен вызывать вашего неудовольствия, и потому как вы мне приказываете, так и поступлю по вашему велению.
И с тем облачился сэр Тристрам в доспехи, сел на коня и выехал на поле, и сэр Ламорак встретил его доблестно. И с такой силой сшиблись они, ударив друг в друга копьями, что под сэром Ламораком конь рухнул на землю, а тот как был в седле, так с конем и упал.
Тут он, как мог поспешно, высвободил ноги из стремян, выставил щит перед собою и взялся за меч. И крикнул он сэру Тристраму:
– Слезай с коня, сэр рыцарь, или не смеешь?
– Нет, сэр! – отозвался сэр Тристрам. – Я не стану больше сражаться с вами, ибо уже и так сделал довольно для бесчестия себе и для вашей славы.
– Что до этого, – отвечал сэр Ламорак, – то я спасибо тебе не скажу. Раз ты одолел меня верхом, я теперь требую и прошу тебя, если в самом деле ты сэр Тристрам Лионский: слезай с коня и сразись со мной пеший.
– Не бывать этому! – сказал сэр Тристрам. – Знайте, что имя мое – и в самом деле сэр Тристрам Лионский, вы же, я знаю, – сэр Ламорак Уэльский. Что урона я вам причинил, то все против моей воли: я был обязан подчиниться. Я всегда готов исполнить вашу просьбу, но только не на этот раз, ибо сейчас я с вами больше сражаться не буду, я и так уже себя опозорил.
– Что до позора, – отвечал сэр Ламорак, – то по своей воле ты избираешь позор. Ибо хоть сын кобылы и отказался мне служить, сын королевы к твоим услугам! И если ты и в самом деле такой рыцарь, как люди о тебе говорят, должно тебе спешиться и сразиться со мною!
– Сэр Ламорак, – сказал сэр Тристрам, – я понимаю, вы разгневаны, и недаром. Ведь сказать по правде, я бы и сам огорчился, видя, как благородный рыцарь, не принимавший участия в бою и сохранивший силы, нападает на другого, уставшего в сражениях, ибо не создан такой рыцарь и такой конь, которые не ведали бы усталости. И потому, – сказал сэр Тристрам, – я ие стану дольше биться с вами, ибо мне и о том противна мысль, что уже сделано мною.
– Что до этого, – сказал сэр Ламорак, – я с вами еще когда-нибудь расквитаюсь, когда будет подходящий случай.
34
И с тем отбыл он оттуда вместе с сэром Дриантом, и по пути встретился им рыцарь, посланный от госпожи Феи Морганы к королю Артуру. Вез этот рыцарь с собою рог, изукрашенный золотом, а у этого рога было такое чудесное свойство, что напиться из него могла только та дама или благородная женщина, которая была верна своему мужу; если же она неверна, то непременно прольет все питье, а если сохранила верность своему господину, то может пить спокойно. Для королевы Гвиневеры и в обвинение сэру Ланселоту был послан этот рог королю Артуру. Но сэр Ламорак силой заставил того рыцаря признаться, зачем и куда везет он рог, и тот ему все открыл.
– А теперь выбирай, – сказал сэр Ламорак, – либо ты отвезешь рог королю Марку, либо умрешь. Ты должен свезти его туда назло сэру Тристраму. И скажешь королю, что я шлю ему этот рог, чтобы он испытал им свою супругу, и, если она ему верна, он в том удостоверится.
И рыцарь пустился в путь и, прибыв к королю Марку, отдал ему драгоценный рог и сказал, что его прислал сэр Ламорак, и открыл ему чудесное свойство рога.
И тогда король заставил королеву, а с нею и еще сто дам напиться из того рога, и лишь четыре дамы изо всех испили питья не облившись.
– Увы! – сказал тут король Марк, – это нам страшное оскорбление. И он поклялся великой клятвой, что и она, и остальные дамы будут сожжены на костре. Но тут собрались бароны и объявили открыто, что не согласны посылать на костер своих дам из-за какого-то рога, созданного волшебными чарами той, которая сама есть коварнейшая в свете колдунья и волшебница. Ибо от этого рога никакого проку нет, а одни только раздоры и распри, ведь она всю жизнь свою была врагом всех истинно любящих.
И многие рыцари, кто там были, поклялись, что если встретится им Фея Моргана, то любезного обращения от них не дождется. Особенно же разгневался сэр Тристрам, что сэр Ламорак затеял прислать рог королю Марку, ибо он-то, уж конечно, понимал, что это сделано против него, сэра Тристрама, и он задумал поквитаться за это с сэром Ламораком.
В те времена сэр Тристрам приходил к королеве Изольде днем и ночью, когда только возможно было, а сэр Андрет, его родич, все время подстерегал его ночь за ночью, желая застигнуть его с Прекрасной Изольдой. И вот однажды ночью сэр Андрет подстерег в свой срок и час, когда сэр Тристрам пришел к своей даме. И тогда сэр Андрет привел двенадцать рыцарей и в полночь набросился на сэра Тристрама нежданно-негаданно. И взяли сэра Тристрама нагого в постели с Прекрасной Изольдой, связали по рукам и ногам и стали ждать наступления дня.
А наутро по решению короля Марка и сэра Андрета и иных баронов отвели сэра Тристрама в часовню, что стояла над морем на скалистом берегу, чтобы там над ним исполнили приговор. Повели его связанного, в сопровождении сорока рыцарей, и, когда увидел сэр Тристрам, что ничего не остается ему, как умереть, сказал он им так:
– Любезные лорды! Вспомните, что сделал я для Корнуэльской земли, каким опасностям подвергался ради вашего блага. Ведь когда я бился с сэром Мархальтом, добрым рыцарем, за избавление Корнуэлла от дани, а из вас ни один не вызвался на бой – разве такая мне была обещана награда? И потому, если вы действительно благородные рыцари, не дайте мне умереть позорной смертью, ибо это позор будет всему рыцарству, если вы допустите, чтобы я так погиб. Ведь смело могу сказать, – так говорил сэр Тристрам, – скольких бы рыцарей я ни встречал, я ни перед кем не оплошал, а многих и превосходил.
– Позор тебе! – отвечал сэр Андрет. – Со всей своей доблестью, ты – низкий предатель! И сколько бы ты ни выхвалялся, сегодня ты умрешь!
– Ах, Андрет, Андрет! – сказал сэр Тристрам. – Ты ведь мой близкий родич, а говоришь со мною, как последний враг. А ведь будь мы сейчас одни, только ты да я, ты же не стал бы меня убивать.
– Как же, не стал бы! – отвечал сэр Андрет и, обнажив меч, хотел было его зарубить.
Но при этом его движении посмотрел сэр Тристрам из стороны в сторону на свои руки, крепко привязанные к двум рыцарям, стоявшим у него по бркам, и вдруг дернул, подтащил их обоих к себе, высвободил из ослабленных пут запястья и, бросившись на родича своего Андрета, вырвал у него меч. Ударил он сэра Андрета, так что рухнул тот наземь, а сам стал биться с остальными и десятерых рыцарей там уложил.
А потом бросился в часовню и стал там обороняться доблестно, никого туда не подпуская. Поднялся тогда крик и шум, и сбежалось на подмогу сэру Андрету более ста рыцарей. Увидел сэр Тристрам, что столько народу против него собралось, и вспомнил он тут, что он наг, и тогда он запер накрепко дверь часовни, выломал прутья на окне и, выпрыгнув вон, упал прямо на прибрежные камни.
35
Туда уж за ним ни сэр Андрет и никто из его людей добраться не могли, но когда они ушли, Говернал и сэр Ламбегус и сэр Сентраль де Люшон, люди сэра Тристрама, стали искать своего господина неотступно, узнав, что преследователи от него отступились. И на тех камнях они нашли его и подняли его на полотнищах.
И лишь только они его вытащили, сэр Тристрам стал спрашивать, где Прекрасная Изольда.
– Сэр, – отвечали они, – она в лачуге у прокаженных.
– Увы! – сказал сэр Тристрам, – неподобающее это место для столь прекрасной дамы, и, если будет моя воля, долго она там не останется.
И он взял своих людей, поехал туда, где находилась Прекрасная Изольда, увез ее оттуда в славный, густой лес, где стоял славный лесной дом; и там он с нею поселился. Людям же своим добрый этот рыцарь велел от них уехать, ибо им тогда от него ни в чем не могло быть пользы. И они все уехали, кроме верного Говернала.
Вот однажды сэр Тристрам гулял в лесной чаще, и случилось ему там прилечь и задремать. И как раз в это время проезжал там один человек, у которого сэр Тристрам когда-то давно убил брата. Увидел этот человек спящего сэра Тристрама и выстрелил в него из пуча и пронзил ему стрелой плечо, а сэр Тристрам тогда вскочил и убил этого человека.
А между тем король Марк прознал о том, что сэр Тристрам с Прекрасной Изольдой живут вместе в лесном доме, и он отправился туда со многими рыцарями, чтобы убить сэра Тристрама. Но сэра Тристрама он не застал, а тогда он схватил Прекрасную Изольду, увез ее к себе и содержал так строго, что не могла она отправить ни весточки, ни письма. Вот возвратился домой сэр Тристрам, видит множество лошадиных следов, стал искать по всему дому, но дамы его нигде нет. Тут погрузился сэр Тристрам в глубокое горе, и в печали и в болезни пребывал он долго, ибо стрела, которой он был ранен, оказалась отравленной.
Но тем временем Прекрасная Изольда уговорила одну даму, которая была в близком родстве с дамой Брангвейной, и та отправилась к сэру Тристраму и открыла ему, что ему не излечиться без искусной целительницы.
– А потому велит тебе госпожа твоя Изольда Прекрасная, Чтобы ты отправился, не медля, в Бретань к королю Хоуэллу, а там найдешь ты дочь его, которую зовут Изольда Белорукая, и она тебя исцелит.
Вот сели сэр Тристрам и Говернал на корабль и отплыли в Бретань. И когда король Хоуэлл признал в нем сэра Тристрама, он ему очень обрадовался.
– Сэр, – сказал сэр Тристрам, – я прибыл в вашу страну, дабы получить исцеление от раны у вашей дочери, ибо мне было сказано, что, кроме нее, никто меня не исцелит.
И она и в самом деле его исцелила.
36
А был там один граф по имени Агрип, этот граф пошел войной на короля Хоуэлла и разбил его войско и осадил в его городе. И однажды, когда сэр Кэхидин, сын короля Хоуэлла, устроил вылазку, его там жестоко изранили, едва что не до смерти. Тогда Говернал пришел к королю и говорит:
– Сэр, мой совет вам – обратитесь к моему господину сэру Тристраму, чтобы он помог вам в беде.
– Я поступлю по вашему совету, – сказал король. И он отправился к сэру Тристраму и просил у него помощи в войне, ибо сын его сэр Кэхидин не в силах был теперь выехать на бранное поле.
– Сэр, – отвечал ему сэр Тристрам, – я выеду йа поле брани и сделаю, что смогу.
И вот выехал сэр Тристрам из городских ворот с небольшой дружиной, какую удалось собрать, и такие свершил он там воинские подвиги, что вся Бретань говорила о нем. Под конец своей могучей рукою он убил самого графа Агрипа, и более сотни рыцарей уложил он в тот день в бою. После того встретили сэра Тристрама в городе торжественной процессией. Король Хоуэлл заключил его в свои объятья и сказал:
– Сэр Тристрам, все мое королевство я готов отдать вам.
– Упаси Бог! – отвечал сэр Тристрам. – Ведь за вашу дочь я перед вами еще в гораздо большем долгу.
Вскоре великими стараниями короля и его сына началась между Изольдой и сэром Тристрамом великая любовь, ибо эта дама была и прекрасна собой, и добра нравом, она была высокого и славного рода. И, осыпанный богатствами и окруженный радушием и всевозможными приятностями, сэр Тристрам почти забыл свою Прекрасную Изольду.
И вот в недолгом времени сэр Тристрам согласился обвенчаться с Изольдой Белорукой. И они торжественно отпраздновали свою свадьбу. Но когда они легли на ложе, сэр Тристрам вдруг вспомнил свою прежнюю даму, Изольду Прекрасную, и такая на него тут нашла печаль, что он совсем загрустил и иначе ее не приветил, как только обнял и поцеловал. Иных же плотских утех сэр Тристрам с ней никогда не имел – так говорится во французской Книге. И еще там говорится, что его жена так и думала, будто в поцелуях и объятьях и есть вся любовь.
Между тем жил в Бретани один рыцарь по имени сэр Супинабиль, он переехал через море в Англию и так прибыл ко двору короля Артура. Там он встретился с сэром Ланселотом Озерным и рассказал ему о женитьбе сэра Тристрама. И сказал тогда сэр Ланселот:
– Позор ему, рыцарю, не сохранившему верность своей даме! Могло ли статься, чтобы столь благородный рыцарь, как сэр Тристрам, оказался неверным своей первой даме и возлюбленной, королеве Корнуэлла! Но вот что передайте ему, – сказал сэр Ланселот. – Я изо всех рыцарей на свете всего более, любил его и его подвигам радовался из-за доблести его и благородства. Объявите же ему, что любви теперь настал конец и что я шлю ему предупреждение: отныне я его смертельный враг.
37
С тем отбыл сэр Супинабиль обратно в Бретань, нашел там сэра Тристрама и рассказал ему, что он был при дворе короля Артура. А сэр Тристрам тогда спросил:
– Не слышали ли вы обо мне каких разговоров?
– Да поможет мне Бог, – отвечал сэр Супинабиль, – я слышал, как сэр Ланселот вас поносил и позорил, что вы неверны вашей даме. И он велел мне вам передать, что теперь он всегда будет вашим смертельным врагом, где бы он с вами ни встретился.
– Это меня печалит, – сказал сэр Тристрам, – ибо изо всех рыцарей его дружба мне была всего дороже.
Устыдился сэр Тристрам, и горько стало ему, что благородные рыцари позорят его из-за его дамы. А тем временем Изольда Прекрасная составила письмо королеве Гвиневере, где сетовала на неверность сэра Тристрама, за то что он женился на дочери короля Бретани. А королева Гвиневера отправила ей в ответ другое письмо и наказывала ей утешаться, ибо после горя будет ей радость: ведь сэр Тристрам – столь прекрасный и прославленный рыцарь, что таких дамы чарами и волшебством заставляют на себе жениться. «Но в конце концов будет так, – писала королева Гвиневера, – что он ее возненавидит, вас же полюбит еще больше, чем любил».
Теперь оставляем мы сэра Тристрама в Бретани и поведем речь о сэре Ламораке Уэльском, который плыл по морю, и корабль его налетел на скалы, и все, кто там был, погибли, кроме сэра Ламорака и его оруженосца; сэр Ламорак плыл без устали, пока рыбаки с острова Серваж его не подобрали, оруженосец же его утонул. Но тем рыбакам немало пришлось положить стараний, чтобы выходить сэра Ламорака и спасти его от смерти. А владельцем того острова был сэр Навон Черный, могучий великан, и этот сэр Навон ненавидел люто всех рыцарей короля Артура, не давая им ни проходу, ни проезду. Рыбаки рассказали сэру Ламораку, каков этот сэр Навои и как ни один Артуров рыцарь от него еще живой не ушел. В последний раз бился он с сэром Наноуном Малорослым, и когда одолел его, то из ненависти к королю Артуру обрек, его позорной смерти – разодрал его тело на части.
– Мне горестно слышать, – сказал сэр Ламорак, – про смерть этого рыцаря, ибо он приходился мне родичем. И будь я сейчас в силе, я бы отомстил за его погибель.
– Тише! – сказали рыбаки. – Не говорите больше ни слова. Ибо прежде, чем вы отсюда уедете, сэр Навон должен быть оповещен о том, что вы здесь, а иначе из-за вас нам не сносить головы. – Только бы мне поправиться от болезни, – отвечал сэр Ламорак, – что подхватил я в море, а тогда ступайте и скажите ему, что я рыцарь короля Артура, ибо еще ни под каким страхом я не отрекался от моего господина.
* II *
1
А теперь мы обратимся к сэру Тристраму, который в один прекрасный день сел в легкую барку с женой своею, Изольдой Белорукой, и сэром Кэхидином, ее братом, и поехал покататься вдоль берега. Но когда они отплыли немного, поднялся ветер и отнес их к побережью Уэльса, к самому острову Серважу, где находился сэр Ламорак.
Здесь разбилась о скалы их барка, и дама Изольда пострадала при крушении, и они, как смогли, осторожно отнесли ее в лес. Там у ручья повстречал сэр Тристрам сэра Сегварида с девицею, и они приветствовали один другого.
– Сэр, – молвил сэр Сегварид, – я узнал вас, вы – сэр Тристрам Лионский, человек, коего более всех на свете есть у меня причины ненавидеть, ибо вы разбили любовь между мной и моею женою. Однако я, – сказал сэр Сегварид, – не из тех, кто может возненавидеть благородного рыцаря из-за легконравной женщины, и потому я прошу вас – будьте моим другом, а я буду вашим другом по мере сил. Ибо знайте: вам грозят жестокие опасности в этой долине и нам обоим придется немало поработать копьем в помощь друг другу.
И с тем отвел сэр Сегварид сэра Тристрама к одной женщине там неподалеку, которая была родом из Корнуэлла, и она поведала ему о всех опасностях той долины и что, какой рыцарь туда ни попадет, всякого ждет смерть или заточение.
– Да будет вам ведомо, любезная дама, – сказал Тристрам, – я убил сэра Мархальта и избавил Корнуэлл от тяжких поборов. Я тот самый рыцарь, кто спас короля Ирландии от сэра Бламура Ганского, и я же победил сэра Паломида, ибо знайте, что я – сэр Тристрам Лионский, который, по милости Божией, еще освободит этот горемычный остров Серваж.
И расположился там сэр Тристрам на отдых. А вскоре ему рассказали, что на острове находится рыцарь короля Артура, потерпевший кораблекрушение на скалах.
– Как его имя? – спросил сэр Тристрам.
– Мы не знаем, – отвечали рыбаки, – но он не делает секрета из того, что он рыцарь короля Артура, и могучего владыку нашего острова ставит ни во что.
– Прошу вас, – сказал сэр Тристрам, – если возможно, приведите его сюда, дабы я мог с ним увидеться. И если он вправду один из благородных Артуровых рыцарей, я его узнаю.
Добрая женщина велела рыбакам пригласить его в ее дом. И вот наутро они привели его в рыбацкой одежде, но сэр Тристрам узнал его с первого взгляда и встретил его с улыбкой. Но он сэра Тристрама не узнал.
– Любезный сэр, – сказал сэр Тристрам, – по виду вашему и взгляду мне сдается, что вы недавно были тяжко больны, а также сдается мне, что, наверно, я вас уже где-то видел.
– Охотно допускаю, – отвечал сэр Ламорак, – что вы меня уже встречали, ибо со мной встречались и вели поединки благороднейшие из рыцарей Круглого Стола.
– Любезный сэр, – сказал сэр Тристрам, – откройте мне ваше имя.
– Сэр, я сделаю это на одном условии: вы должны мне сказать, не вы ли – владелец этого острова, носящий имя сэр Навон Черный?
– Нет, это не я, – и я не ленник его, но враг его смертельный, как и вы, и это я докажу, прежде чем покину сей остров!
– Ну что ж, – сказал сэр Ламорак, – раз вы так, без утайки, ответили на мой вопрос, я скажу вам, что я – сэр Ламорак Уэльский, сын короля Пелинора.
– Воистину, так оно и есть, – молвил сэр Тристрам. – И если бы вы сказали иначе, я все равно бы знал правду.
– Кто же вы, – спросил сэр Ламорак, – так хорошо знающий меня? – Правду сказать, сэр, я – сэр Тристрам Лионский.
– А, сэр! А помните ли вы, как однажды выбили меня из седла, а потом отказались спешиться и биться со мною на мечах?
– Сэр, причиной тому был не страх мой перед вами. Но мне было стыдно тогда продолжать с вами бой, ибо я знал, что вы уже и так довольно потрудились на поле брани. Но знайте, сэр, в уплату за мою доброту вы причинили зло многим дамам, послав рог Феи Морганы королю Марку. Он предназначался королю Артуру, вы же обратили его во зло мне.
– Ну и что ж, – отвечал тот, – я и снова бы так поступил, ибо я предпочитаю, чтобы раздоры и распри обрушились на двор короля Марка, чем на двор короля Артура, ибо честь этих двух дворов неравноценна.
– Что до этого, – сказал сэр Тристрам, – то я с вами согласен. Но вами руководило желание причинить зло мне. Однако, благодарение Господу, ваша злая воля большого ущерба никому не принесла. А потому, – так сказал сэр Тристрам, – не питайте ко мне больше вражды, и я тоже не буду вам врагом, и давайте вместе попытаем удачи, чтобы нам с вами вдвоем выйти с честью из сражения с этим великаном сэром Навоном Черным, владыкой здешнего острова, и его уничтожить.
– Сэр, – молвил сэр Ламорак, – теперь я оценил, все ваше благородство. Не лгут же люди, когда говорят, что в вежестве, благородстве и доблести вам нет среди рыцарей равного. А я за всю вашу любезность и доброту отплатил вам злом и в этом теперь раскаиваюсь.
2
Тем временем пришло известие, что сэр Навон приказал огласить по острову, Чтобы весь народ собрался у него в замке через четыре дня на пятый, ибо в тот день сын Навона будет возведен в рыцари и все рыцари долины и округи должны туда явиться и выступить на турнире, на котором все, кто родом из королевства Логрис,[93]93
Логрис (Логрия, Логрское королевство) – кельтское название земли к югу от реки Трент и к востоку от реки Северн, которая была заселена англосаксонскими племенами. Гальфрид Монмутский связывает происхождение этого названия с именем короля Локрина. Поскольку Логрис – легендарное королевство, его границы неопределенны.
[Закрыть] будут биться против жителей Северного Уэльса. И прибыли туда издалека пять сотен рыцарей, А местные рыцари захватили с собой сэра Ламорака, и сэра Тристрама, и сэра Кэхидина, и сэра Сегварида, ибо иначе они не осмеливались выступить. И Навон по просьбе сэра Ламорака ссудил его конем и доспехами, и сэр Ламорак так отличился там на турнирном поле, что и сэр Навон, и весь народ сказали, что никогда еще не случалось им видеть, чтобы рыцарь являл такие чудеса доблести. Ибо, как рассказывается во французской Книге, он одолел чуть не всех из тех пятисот рыцарей и ни один его противник не удержался в седле.
Тогда и сам рыцарь Навон предложил сэру Ламораку посостязаться с ним в рыцарских забавах, ибо, сказал он, никогда еще, он не видел, чтобы рыцарь за один день столько успел.
– Охотно, – сказал сэр Ламорак. – Я как могу позабавлюсь с вами, но только я уже выбился из сил и получил много ударов.
С тем схватились они оба за копья, но сэр Навон не стал мериться силами с сэром Ламораком, а поразил в голову его коня, и тот рухнул замертво. Тогда сэр Ламорак вышел против него пеш, перетянул наперед щит, обнажил меч, и начался тут отчаянный пеший бой. Но сэр Ламорак уже сильно устал и задыхался, и стал он шаг за шагом уклоняться и отступать.
– Ну, друг, – говорит сэр Навон, – попридержи свой меч. Я окажу тебе сейчас милость, какой никогда еще не оказывал рыцарям, ибо я видел сегодня твою благородную рыцарскую доблесть. А потому отступи в сторону, а я узнаю, не вызовется ли кто из твоих товарищей сразиться со мною.
Услышал это сэр Тристрам и говорит:
– Сэр Навон, ссудите меня конем и крепкими доспехами, и я приму ваш вызов.
– Добро, друг, – отвечал сэр Навон. – Ступай вон к тому шатру, облачись там в лучшие, какие найдешь, доспехи, и я тогда позабавлюсь с тобою предивной игрой.
А сэр Тристрам говорит:
– Смотрите только не посрамитесь в игре, а не то как бы еще я не научил вас новым забавам.
– Хорошо сказано, – отозвался сэр Навон.
И вот когда сэр Тристрам облачился в лучшие, какие выбрал, доспехи, с добрым щитом и мечом, он изготовился к пешему бою:
– Ибо вижу я, что сэр Навон не терпит копейных ударов и всякий раз спешит убить под рыцарем коня.
– Ну, друг, – говорит сэр Навон, – давай-ка позабавимся!
Долго рубились они в пешем бою, наступая, уклоняясь, разя с маху ребром и коля острием, и все без передышки. Но вот наконец спрашивает у него сэр Навон, как же его имя.
– Сэр, – он отвечает, – мое имя – сэр Тристрам Лионский, я рыцарь из Корнуэлла, что под королем Марком.
– А! Милости просим! – сказал сэр Навон. – Ведь изо всех рыцарей я всего более желал сразиться с тобою да еще с сэром Ланселотом.
И снова они ринулись яростно друг на друга, но в конце концов сэр Тристрам все же зарубил сэра Навона. А тогда подскочил он сразу же к его сыну и отсек и ему голову долой.
Тут объявили все жители острова, что теперь желают держать свои владения в долине Серваж от сэра Тристрама.
– Нет, этому не бывать, – отвечал сэр Тристрам, – ибо вот здесь находится славный рыцарь сэр Ламорак, пусть он вместо меня будет владеть этим островом, ведь он свершил сегодня великие бранные подвиги.
– Нет, и этому не бывать, – сказал сэр Ламорак. – Я не согласен бьцгь владыкой этой страны, ибо я не заслужил этого так, как вы. А потому передайте ее кому хотите, я же ее не возьму.
– Ну что ж, – сказал сэр Тристрам, – раз ни вы, ни я ее не берем, отдадим тогда ее тому, кто меньше этого заслуживает.
– Сэр, поступайте как знаете, ибо дарить – ваше право, а я бы ее не взял, даже если бы заслуживал.
И вот с общего согласия отдали остров сэру Сегвариду. Он их поблагодарил; и так стал сэр Сегварид владеть тем островом и правил там с честью. Он освободил всех узников и установил в долине добрые порядки. А потом он возвратился в Корнуэлл и рассказал королю Марку и Прекрасной Изольде о том, как сэр Тристрам поставил его владеть островом Серваж. И он разгласил по всему Корнуэллу о подвигах этих двух рыцарей, так что стало это известно повсюду. Но велико было горе Изольды Прекрасной, когда она услышала, что с сэром Тристрамом была там Изольда Белорукая.
3
А теперь обратимся мы к сэру Ламораку, который держал путь ко двору короля Артура.
Сэр Тристрам и его жена и сэр Кэхидин сели на корабль и уплыли назад в Бретань, к королю Хоуэллу, где их встретили с превеликой радостью. И когда там услышали об их приключениях, все восхитились его благородству и доблести.
А сэр Ламорак, расставшись с сэром Тристрамом, поехал по лесу и выехал прямо к отшельничьей обители. Увидел его отшельник и спрашивает, откуда он к нему прибыл.
– Сэр, я приехал вон из той долины.
– Дивно мне это слышать, – сказал отшельник, – ибо за последние двадцать лет не случалось такого, чтобы рыцарь, попавший в здешние края, не был убит, свирепо изранен или же обращен в бедного пленника. -
– Сэр, с этими злыми обычаями покончено навсегда, – отвечал сэр Ламорак, – ибо сэр Тристрам убил вашего владыку сэра Навона и его сына.
Отшельник обрадовался, и все его братья тоже, ибо, по его словам, другого такого тирана никогда не было среди христиан.
– Стало быть, – сказал отшельник, – это богатая долина станет теперь держанием от сэра Тристрама.
Наутро сэр Ламорак с ним простился и поскакал своей дорогой. Вот едет он и по пути видит, как один рыцарь бьется против четверых. Одинокий рыцарь защищался доблестно, но под конец они все же выбили его из седла. Тогда сэр Ламорак встал между ним и ими и спросил, зачем хотят они убить этого одинокого рыцаря, ибо это позорно, когда четверо нападают на одного.
– Так знай же, – отвечали они, – что он – предатель.
– Это вы так говорите, – сказал сэр Ламорак. – А вот когда я выслушаю его, тогда увидим, скажу ли я то же, что и вы.
– Сэр, – молвил сэр Ламорак, – что ответите вы на это? Неужели не оправдаетесь и не докажете, что обвинены ложно?
– Сэр, я могу оправдаться и словом и дел ом, и я готов доказать мою правоту сильнейшему из них в честном бою один на один.
Тут они заговорили разом все четверо:
– Мы не станем подвергать себя смертельной опасности. Но знайте, заступись за него сейчас даже сам король Артур, не в его власти было бы спасти ему жизнь.
– Ну, это уж вы слишком расхвастались, – сказал сэр Ламорак. – Много есть таких, кто говорит за спиной у человека больше, чем осмелится сказать ему в лицо. Я же в ответ на эти ваши слова объявляю вам, что я – из самых простых рыцарей Артурова двора, и, во славу моего господина, теперь держитесь: я, вам всем на страх, сейчас этого рыцаря отобью!
Тут они все вчетвером набросились на сэра Ламорака, но он двумя ударами уложил двоих, и тогда остальные двое бежали. Сэр же Ламорак обратился к тому рыцарю, помог ему встать, подсадил на коня и спрашивает, как его имя.
– Сэр, мое имя – сэр Фролл с Внешних Островов.
И он поехал вместе с сэром Ламораком и сопровождал его дальше в пути. Вот едут они и видят: скачет им навстречу статный рыцарь, весь в белом.
– А! – воскликнул сэр Фролл, – с этим рыцарем у меня недавно был поединок, и он выбил меня из седла, поэтому я сейчас с ним сражусь.
– Нет, вы с ним не сразитесь, – сказал сэр Ламорак, – если послушаете моего совета. Сначала расскажите мне, в чем ваша ссора и кто кого вызвал на бой: он вас или вы его?
– Конечно, – отвечал сэр Фролл, – это я его вызвал.
– Сэр, тогда мой вам совет: оставьте его и больше его не задевайте, ибо, судя по виду, он – рыцарь доблестный и шутить не станет. Сдается мне, что он из рыцарей Круглого Стола.
– Ну и что ж! Я ему все равно спуску не дам! – отвечал сэр Фролл.
И он окликнул рыцаря и сказал:
– Сэр рыцарь! Готовьтесь к поединку!
– В том нет нужды, – отвечал белый рыцарь, – ибо я не расположен ни к шутливым речам, ни к копейным забавам.
Наставили они копья, и белый рыцарь опрокинул сэра Фролла на землю, а сам поскакал не спеша своей дорогой. Поехал вслед за ним сэр Ламорак, нагнал его и спрашивает, как его имя. – Ибо сдается мне, вы из дружины рыцарей Круглого Стола. – Сэр, я отвечу вам, но на том условии, что вы никому не скажете моего имени и, кроме того, назовете мне свое.
– Сэр, мое имя – сэр Ламорак Уэльский.
– А мое имя – сэр Ланселот Озерный.
Тут они обрадовались оба, отложили мечи и сердечно поцеловались.
– Сэр, – сказал сэр Ламорак, – с вашего изволения, я готов служить вам.
– Упаси Бог, сэр, чтобы столь высокородный рыцарь служил мне, – сказал сэр Ланселот и добавил: – Я выехал на подвиг, который должен свершить в одиночку.
– Тогда да пошлет вам Господь удачи! – сказал сэр Ламорак.
И с тем они расстались. Сэр Ламорак возвратился к сэру Фроллу и опять подсадил его на коня.
– Сэр, кто таков тот рыцарь? – спрашивает сэр Фролл.
– Сэр, вам этого не узнать, да и не ваше это дело.
– Вы весьма нелюбезны, – сказал сэр Фролл, – и потому я дружбу с вами расторгаю.
– Поступайте как вам угодно, хотя благодаря мне вы сберегли прекраснейший цветок в вашем венце.
И с тем они разъехались.
4
А дня через два или три подъехал сэр Ламорак к ручью и увидел там спящего рыцаря, дама же его сидела рядом и бодрствовала, Но в это самое время скакал той дорогой сэр Гавейн, он схватил даму, посадил ее на коня позади своего оруженосца и поехал дальше.
Тот рыцарь пустился за ним в погоню и его окликает:
– Эй, рыцарь, поворачивай коня!
– Что вам от меня надобно? – спрашивает сэр Гавейн. – Я племянник короля Артура.
– Сэр, за это я готов отпустить вас подобру-поздорову, только пусть эта дама останется со мной.
Но сэр Гавейн повернул коня и поскакал с копьем наперевес против защитника дамы. Однако тот рыцарь мощным ударом выбил его из седла и даму снова забрал себе.
