Текст книги "Смерть Артура"
Автор книги: Томас Мэлори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]
Тут сэр Борс наехал на могучего рыцаря и так ударил его по шлему, что сломал ему шею. А он повернул коня против страшного великана и пробил ему оба бока, и еще на пути он убил двоих рыцарей.
К этому времени начали стрельбу лучники Англии и Бретани, а римляне и сарацины пустили в ход дротики и арбалеты. И пошла тут жаркая битва, и много полегло римлян, но и голландцы своими короткими стрелами причинили немало вреда, ибо они выступали на стороне римлян с луками из рога. И огромные генуэзские великаны убили много рыцарей, выбивая им мозги стальными палицами и раскраивая также головы боевым скакунам. Увидел Артур, что делают великаны, и крикнул он тогда громким голосом, чтобы все рыцари могли его услышать:
– Любезные лорды, смотрите не позорьте свои имена! Не уступите чести этим голоногим мужланам! А что сделаю я, это вы сейчас увидите.
И выхватил он меч свой Экскалибур и поскакал на великана Галапаса. И с размаху перерубил ему король колени, говоря:
– Вот теперь ты ростом сравнялся с нашими рыцарями!
А затем, не замедлив, отсек ему голову с плеч.
Тут ринулись в бой сэр Кадор и сэр Кэй, сэр Гавейн и славный сэр Ланселот, сэр Борс, сэр Лионель, сэр Эктор Окраинный и сэр Аскамур, добрый рыцарь, никогда не подводивший своего господина, сэр Пелеас и сэр Мархальт, два испытанных бойца. И все эти грозные рыцари набросились на великанов, и, когда все было кончено и суд Божий свершился, более пятидесяти великанов лежали поверженные мертвыми на сырой земле.
Так продвигались они вперед со своим королем, эти доблестные рыцари Круглого Стола. И ни один король, ни рыцарь еще так не отличался, с тех пор как Бог создал мир. Они рубили длинными мечами и раскалывали вражьи черепа. Ни щиты, ни крепкие латы не служили от них защитой. И они не остановились, покуда не повергли наземь десять тысяч в один наезд. И тогда дрогнули римляне и начали отступать, но король Артур со своими несравненными рыцарями все теснили их и теснили.
Вот сэр. Кэй, сэр Клегис и сэр Бедивер Могучий наскочили на них из-за скалы и втроем убили более пятисот. Вот сэр Кэй сшибся с королем Ефиопским и пробил ему грудь насквозь, а когда повернул и поскакал к своим товарищам, тиран вонзил ему копье между грудью и животом, но и с мучительной раной повернул он опять коня и ударил того по голове, так что раскололся до плеч череп, и сказал он:
– Пусть я умру из-за тебя, но и ты не заслужишь славы!
Когда же сэр Клегис и сэр Бедивер увидели, что сэр Кэй ранен, они расправились с римлянами, как охотничьи псы с зайцами.
Потом возвратились они к королю Артуру и поведали ему, что с ними было.
– Сэр король, – промолвил сэр Кэй. – Я служил тебе долго. А ныне, ради отца моего, похорони меня где-нибудь да поклонись от меня даме Гвиневере, твоей доброй королеве, и передай мой привет моей достойной жене, никогда меня не гневившей, вели ей молиться за мою душу.
Заплакал тогда король Артур от боли в сердце и сказал:
– Сердце говорит мне, что ты будешь жить.
И с тем выдернул у него король своими руками из тела обломок копья и велел лекарям хорошенько осмотреть его рану, и они ему сказали, что ни печень, ни легкие, ни кишки не задеты. Уложил тогда король его в своем шатре и приставил к нему верных рыцарей и сказал так:
– Я отплачу за твою боль, вот увидишь!
И поскакал король и в печали повстречал какого-то короля и мечом своим Экскалибуром разрубил ему спину. Едет дальше, наезжает на другого, и в тоске пронзил он его насквозь от бока до бока. Так носился он туда и сюда в самой гуще сраженья, тридцать раз проехав из конца в конец поле брани.
А сэр Ланселот, сэр Гавейн и сэр Ловель, его сын, отъехали в сторону и видят вдруг на лугу императора Луция. Увидел и сэр Луций сэра Гавейна и так ему говорит:
– Добро тебе пожаловать сюда! Вижу я, ты ищешь себе беды, ибо здесь ты будешь побежден!
Разгневался сэр Ланселот его грозным словам и так ударил его мечом по ясному шлему, что пролилась кровь к самым его ногам.
И сэр Гавейн своим долгим мечом рубился яростно, он убил трех эмиров своими руками. И юный Ловель не отставал, он убил короля и герцога, двух доблестных рыцарей. Но тут римляне спохватились. Когда увидели они, как досталось их повелителю, они набросились на наших добрых рыцарей и многих порубили и в том наезде выбили из седла доблестного сэра Бедивера, и остался он на сырой земле, жестоко раненный острым мечом, но сэр Ланселот и сэр Ловель подобрали его и спасли.
Тут прискакал туда король Артур с рыцарями Круглого Стола и спас своих славных людей, которые уже не чаяли спасения, ибо нередко случается, что зависть друг к другу приносит рыцарям погибель: на словах они все очень хороши друг с другом, а в бою их единственная забота – отличиться перед остальными.
Лишь только завидел король Артур императора Луция, не стал он более задерживаться ни ради короля, ни ради капитана.
Ринулись они один на другого с обнаженными мечами. Сэр Луций ударил Артура мечом поперек носа и нанес ему рану чуть не до языка глубиной. Сэр Артур разъярился и обрушил меч со всей силой, что была у него в руках, и от шишака на шлеме прошел клинок до широкой груди, и на том пришел императору конец.
А король повстречал сэра Кадора, своего яростного кузена, и крикнул ему:
– Прошу тебя, рази и убивай ради сэра Кэя, моего молочного брата, и ради сэра Бедивера, который служил мне так долго! И потому не щади никого ни за золото, ни за серебро, ибо не похвально щадить тех, кто союзничает с сарацинами. Убивай же всех и не щади ни язычника, ни христианина.
Взялись за мечи сэр Кадор и сэр Клегис, сэр Ланселот, сэр Борс, сэр Лионель, сэр Эктор Окраинный, и стали они носиться взад-вперед среди вражьих воинов. И сэр Равейн, сэр Гахерис, сэр Ловель и сэр Флоренс, его брат, рожденный на горе сестрою сэра Бранделя, все эти рыцари скакали в передних рядах вместе со многими другими рыцарями Круглого Стола, чьи имена здесь не перечисляются. Они носились по холмам, долинам и лесам и перебили столь дивное количество народу, что тысячи тел валялись в одной огромной груде.
Как ни отбивались римляне и сарацины и как ни кричали, что готовы сдаться, ни один не был пощажен, все были преданы мечу. Король Артур скакал по полю в самой гуще битвы и, словно дикий лев, разил направо и налево благородных сенаторов. Он никому ни за что не давал пощады, но убивал всякого и, убив, устремлялся к следующему, покуда не были перебиты там все, числом в сто тысяч; да еще многие тысячи спаслись бегством с тайной помощью друзей.
И тогда отступил король со своими благородными рыцарями и послал обшарить все поле в поисках своих славных баронов. Тех, кто был мертв, похоронили, как подобало им по рождению, а кого возможно было спасти, для тех не жалели редкостных снадобий, и не было для них слишком дорогих яств, – какие только можно было закупить на золото и серебро. Так он спас жизнь многим рыцарям, которые и не чаяли выжить, но выздоровлению сэра Кэя и могучего сэра Бедивера он радовался как никто на свете.
Потом поехал король прямо к тому месту, где лежал убитый император, и велел поднять его и уложить по-царски вместе с благородными баронами, и султаном Сирии, и царем Ефиопии, и королем Египта, и королем Индии, двумя благородными властелинами, и еще с семнадцатью королями и шестьюдесятью римскими сенаторами, славными и почтенными, и всеми старейшинами.
Король повелел набальзамировать их драгоценными смолами, а потом запеленать в широкое тонкое полотно в шестьдесят слоев, а потом заключать в свинец, чтобы они не испортились и не повредились, а потом уложить в коробы, богато изукрашенные, а сверху – их знамена и щиты, дабы все могли видеть, откуда они и кто такие.
А поутру поймали на равнине трех римских сенаторов. И когда привели их к королю, он сказал им такие слова:
– Я готов сохранить вам жизнь, если вы отправитесь с моим поручением в великий Рим и привезете эти мертвые тела гордому подесте и вручите ему мои письма и сообщите ему на словах, что вскорости они меня увидят, и думаю, они поостерегутся шутить со мною и моими рыцарями.
И уложили императора в повозку, а за ним по два рыцаря в повозке и по два сенатора на катафалке.
– Передайте же подесте и всем лордам, что вот я шлю им дань, которая причитается от меня Риму, ибо это лишь только и задолжал я и мои предки Риму за последние двести лет. Да скажите, что, по-моему, я заплатил им сполна, а если они сочтут, что этого мало, готов исправить дело, когда явлюсь туда. И потому велю вам передать им, чтобы никогда не требовали дани и налога с меня и моих земель, ибо придется им довольствоваться вот такими дарами.
И вот рано поутру отправились эти сенаторы в Рим и на восемнадцатый день прибыли к подесте и объявили ему, что привезли налог и подать за две сотни лет с Англии, Ирландии и со всех Восточных земель.
– И король Артур вам повелевает не спрашивать с него под страхом смерти ни дани, ни налога, покуда не приобретете на то права повернее, нежели было у ваших предков. Мы же за то бились теперь во Франции, и нам пришлось плохо, всех порезали, порубили насмерть, и простых и знатных. И потому наш совет: запасайтесь провиантом, ибо война идет сюда. Эта беда приключилась в месяце мае в земле Константина, где текут чистые реки, и там он со своими рыцарями подобрал нас, тех, кто был ранен, в тот же день отдал на излечение лекарям, убитых же предал земле.
9
Мы же теперь обратимся к Артуру и его благородным рыцарям. Они направились прямо к Люксембургу, оттуда через Фландрию и в Лотарингию.[72]72
… в Лотарингию. – В описании действий войска Артура можно усмотреть аналогию с историческим походом Генриха V, который закончился победой при Азенкуре в 1415 г.
[Закрыть] И завоевал он там все герцогства и графства, а затем прошел в Аллеманию и богатую Ломбардию и установил в тех землях свои законы, которые сохранялись там очень долго. Оттуда он пошел в Тоскану и там разбил всех тиранов, но были там хитрые военачальники, уже знавшие об Артуровом прибытии, и они поджидали его в узких проходах и перебили многих его воинов и во многих городах ставили свои гарнизоны.
И был там один большой город, который долго выдерживал осаду Артура и его рыцарей, и на то разгневался Артур и воскликнул громким голосом:
– Я возьму штурмом сей город – или же многие расстанутся с жизнью!
И он приблизился к городским стенам без щита, лишь в одной кольчуге. -
– Сэр, – сказал ему сэр Флоренс, – вы поступаете неразумно, столь близко подходя безоружным к этому опасному городу.
– Если ты боишься, – отвечал король Артур, – мой совет тебе: спасайся поспешно бегством, ибо со мной они не завоюют славы, но лишь копья обломают, ибо Господь наш того не допустит, чтобы подлый люд мог убить помазанного и коронованного короля.
Тут подъехали к городу благородные рыцари Круглого Стола и спешились прямо под стенами. Они устремились все дружно в ряд на предмостное укрепление, всех рубя и сокрушая, кто попадался им на пути, и в этой схватке завладели они городским мостом. И корда бы не поставленный там гарнизон, пробились бы они и в городские ворота и захватили бы весь город через мощь и силу своих рук.
Но вот отошли наши благородные рыцари немного назад и, явившись к королю Артуру, просили его стать там на ночлег. И повелел он разбить шатры полотняные и палатки вокруг всех стен города, и еще он повелел наставить тайно стенобитные машины во множестве.
Затем призвал к себе король сэра Флоренса и сказал ему такие слова:
– Мои люди ослабели из-за недостатка провианта, здесь же кругом густые леса, и в них затаились враги наши. Там у них, я уверен, много скота. Отправляйся же за добычей в эти леса, и с тобою поедут сэр Гавейн и сэр Вичард с сэром Вальчером, два достойных рыцаря, в сопровождении своих бывалых воинов с Западных окраин. И еще с вами отправятся сэр Клермонт и сэр Клегис, столь умело владеющие оружием, и воевода кардифский, рыцарь превосходнейший. А теперь ступай и предупреди их всех, чтобы сделано было так, как я повелел.
Пошел сэр Флоренс и вскоре снарядил свою рать, и вот поскакали они по горам и долам, по лесам и полянам.
Выехали они на широкий луг, пестреющий прекрасными цветами, и там стреножили они своих лошадей.
А как забрезжил день, сел тайно на коня сэр Гавейн и поскакал на поиски чудес. Вскоре повстречался ему у реки всадник, медленно едущий на высоком коне по лесной опушке, за спиной у него висел щит, а сопровождал его лишь один оруженосец, везший тяжелое копье. А щит у того рыцаря – на золотом поле сверкающем три черненых грифона с карбункулами и серебряное оглавие. Увидел сэр Гавейн этого пестро облаченного рыцаря, схватил большое копье и поскакал прямо на него, дабы съехаться с этим грозным рыцарем на лесной опушке. Подъехав, спросил его сэр Гавейн по-английски, кто он таков. И тот рыцарь ответил ему на языке Тосканы так: – Зачем ты прискакал сюда, подлый вор, наставив свое копье? У меня ты ничем не поживишься, как бы ни старался, и только будешь моим пленником, как ты ни заносись.
– Горды твои речи, – сказал сэр Гавейн. – Но мой тебе совет: оставь грозные слова и береги доспехи, не то не миновать тебе беды.
10
Сжали они копья в руках по всем правилам воинского искусства, ринулись друг на друга, нанося меткие удары, и пробили друг на друге щиты и панцири и пронзили один другому плечи на целую ладонь. И от того пришли они оба в такую ярость, что тут же, не отъехав, выхватили с поспешностью мечи и рубили друг друга жестоко по шлемам и кололи друг друга под ребра стальными клинками. Так рубились пешими эти два яростных рыцаря, и искры огнем сыпались наземь от их шлемов.
Но вот распалился пуще прежнего сэр Гавейн, размахнулся мечом своим Галантином и ударил со всею мощью и разрубил у рыцаря щит на две половины. И пробил меч толстую кольчугу, из крепких колец сплетенную, и богатые одежды, все рассек на две части, так что видны стали легкие и печень. Застонал рыцарь от столь тяжкой раны, бросился на сэра Гавейна и ударил его сплеча наискось, так что и на спине и на груди рассек ему панцирь и вскрыл вену, и так жестока и мучительна была эта рана, что затмился у него разум и кровь залила доспехи.
Тогда обратился к сэру Гавейну тот рыцарь и велел ему перевязать раны.
– А не то расстанешься с жизнью. Ибо ты пятнаешь кровью и коня, и свои пестрые одежды. Но знай: все цирюльники Бретани не остановят тебе кровь, ибо кого поранит этот клинок, тот до смерти будет истекать кровью.
– Клянусь Богом, – отвечает сэр Гавейн, – мне и горя мало. И ты своими кичливыми словами меня не запугаешь. Ты думаешь такими речами усмирить мое сердце, однако тебе еще придется несладко, прежде чем ты отсюда уедешь, разве только ты поспешишь мне открыть, кто может остановить мне кровь.
– Это я могу и сделаю, если только ты поможешь мне получить святое крещение и покаяться кротко в грехах моих. Ибо я молю о милосердии Господнем и желаю стать христианином и веровать крепко в Бога, твоей же душе за доблесть твою уготовано небесное спасение.
– Я согласен, да поможет мне Бог исполнить твое желание, – отвечал сэр Гавейн. – Ты заслужил это. Но прежде открой мне правду: чего искал ты в этих местах, разъезжая в одиночестве, и какого господина ты вассал.
– Сэр, – говорит тот, – я зовусь Приам, мой отец – владетельный князь, он отпал от Рима и завоевал у него многие земли. Родом же мой отец происходит от Александра, владыки над всеми королями земли, и от Гектора также происходит он по прямой линии; и еще многие были в нашем роду, как Иуда Маккавей и вождь Иисус Навин. И я – прямой наследник всех владений Александрии, Африки и всех Внешних Островов. И однако, я готов уверовать в того Бога, в которого веришь ты, и тебя за труды твои одарить богатыми сокровищами. Ибо так заносчив был я в сердце моем, что мнил, будто на свете нет мне равных, и с согласия отца прибыл на эту войну со ста сорока рыцарями, однако нынче встретил я противника, в поединке с которым отвел душу. И потому, сэр рыцарь, прошу тебя именем твоего короля: скажи мне, кто ты?
– Сэр, – отвечал сэр Гавейн, – я вовсе не рыцарь, я вырос в гардеробной благородного короля Артура, много дней и лет берег его доспехи и всю одежду, чистил его гамбизоны, хранил дублеты[73]73
Гамбизоны, дублеты – виды одежды. Гамбизон надевался под латы для смягчения ударов; дублет – короткий кафтан, стянутый в поясе.
[Закрыть] герцогов и графов. А прошлым Рождеством он возвел меня в иомены[74]74
… возвел меня в иомены. – Перед посвящением в рыцари молодые люди проходили подготовку при дворе сеньора в качестве пажа, иомена, и затем оруженосца (сквайра). Иомен – это также владелец небольшой земельной собственности, свободный землевладелец рангом ниже джентльмена.
[Закрыть] и одарил богатыми дарами – пожаловал мне коня со сбруей и сто фунтов деньгами. И если мне посчастливится вернуться к моему господину, я, уж конечно, буду сразу же исцелен.
– О! – воскликнул сэр Приам. – Если у него слуги таковы, рыцари и вовсе должны быть превосходны. Прошу же тебя Отцом твоим небесным и королем твоим, рыцарь ты или слуга, открой мне свое имя!
– Клянусь Богом, – сказал сэр Гавейн, – я скажу тебе теперь всю правду. Я зовусь сэр Гавейн и прославлен при дворе короля и в его доме, и значусь рядом с доблестнейшими рыцарями Круглого Стола, и возведен в герцоги его собственной рукой. И потому не сокрушайся, славный рыцарь, что потерпел от меня поражение: это милость Божья придала мне силы.
– Это мне больше, по душе, – сказал сэр Приам. – Предложи ты мне все богатства Прованса и Персии, я бы все равно скорее предпочел, чтобы меня разорвали дикие кони, чем понести мне поражение от иомена и уступить в бою пажу или простому коннику. Но теперь, сэр рыцарь Круглого Стола, предостерегаю тебя: здесь поблизости находится герцог Лотарингский со своим войском, и храбрейшие воины Дофинии с голландцами, и многие лорды Ломбардии, и Готардский гарнизон, и мужи Вестфалии, могущественные владыки, и саксонцы, и сарацины из Южных земель в великом множестве, всего числом шестьдесят тысяч могучих бойцов. И потому, если ты не поторопишься прочь с этого поля, нам обоим придется плохо, ведь мы тяжко изранены, и неизвестно еще, исцелимся ли когда-нибудь. Только смотри, чтобы мой слуга не затрубил в рог, и чуть он попытается, разруби его на куски, ибо здесь поблизости стоят сто рыцарей из моей свиты, и, если ты попадешь им в руки, никакому золоту червонному не выкупить тебя из их власти.
И тогда сэр Гавейн переехал вброд через реку, дабы укрыться от нападения, и тот благородный рыцарь последовал за ним, жестоко раненный. И так они ехали, покуда не выехали на луг, где паслись лошади спутников Гавейна, и там отдыхали многие лорды, облокотясь о лежащие щиты, и слышались смех и шутки и громкие речи. Но лишь только завидел сэр Вичард сэра Гавейна и его жестокие раны, побежал он ему навстречу, плача и ломая руки.
Сэр Гавейн поведал ему, как он бился с тем могучим рыцарем.
– И потому не сокрушайтесь, любезный сэр, хотя мой щит разбит в щепы и плечо рассечено, однако и этот рыцарь сэр Приам получил немало жестоких ран. У него, как он говорит, есть снадобья, которые могут исцелить нас обоих. Но тут поблизости творятся новые дела, о которых вы не подозреваете, и к полудню, думается мне, все мы испытаем их на себе.
Потом сэр Приам и сэр Гавейн сошли с коней и пустили их пастись на зеленый луг. И велели они распустить себе завязки шлемов и отбросили свои широкие щиты. Тут снова хлынула у обоих кровь так обильно, что все только диву дались, как они могли сидеть в седле и стоять на ногах.
– А теперь, – промолвил сэр Приам, – принесите мне фиал, что висит на поясе у моего слуги, ибо в нем налита вода четырех рек, что текут из Рая,[75]75
… четырех рек, что текут из Рая… – Евфрат, Тигр и два притока Евфрата (см.: Библия, Бытие, 2, 10–14).
[Закрыть] цвет и плод обмана, который всем нам суждено вкусить. Приложите той воды к нашему телу в тех местах, где имеются раны, – и через четыре часа мы будем исцелены. -
И промыли им раны холодным белым вином и смазали несколько раз целебным бальзамом, и по прошествия часа не было на Божьем свете людей целее и невредимее, чем они.
И вот когда они были обмыты и исцелены, открыли бочки и принесли им вина, и хлеб, и мясо, и дичь в изобилии. Когда же поели, то затрубили в трубы, сзывая всех на совет. И говорил сэр Гавейн:
– К оружию, лорды!
Когда же все вооружились и собрались, сэр Гавейн поведал им обо всем.
– А теперь вы, сэр Приам, расскажите нам, для какой причины собрались те превосходные рыцари.
– Сэры, – отвечал сэр Приам, – они дали клятву вызволить меня или же на этом самом месте всем лечь костьми. Вот какая у них единственная цель, с тех пор как я против их воли ускакал от них, дабы одному поискать приключений.
– Коли так, други, – сказал сэр Гавейн, – соберитесь с духом, ведь если мы отступим без добычи, это весьма опечалит нашего короля. А сэр Флоренс во время предстоящего сраженья останется здесь и не сдвинется с этого места, как благородный рыцарь, ведь король его избрал и поставил предводителем нашего отряда и головою над всеми нами. И будет ли он сражаться или обратится в бегство, мы последуем за ним, и что до меня, то я никогда не уклонюсь от сражения с теми рыцарями.
– Ах, отец! – сказал Флоренс, – слишком лестны ваши речи, ведь я не более как дитя в сравнении с испытанными бойцами. И если я где промахнусь, то не по своей вине, а по вашей. А потому не роняйте своей чести. Мое разумение слишком просто, вы же нам всем голова, поступайте же так, как сочтете разумнейшим.
– Любезные лорды, – сказал сэр Приам, – оставьте ваши речи, говорю вам, не то будет поздно. Вон в том лесу затаилось много могучих рыцарей! Они выпустят скот, чтобы заманить вас, а вас-то всего не более семи сотен рыцарей, и этого слишком мало для битвы с такой многочисленной ратью, ведь от подлого и простого люда нам будет мало проку – они поспешат попрятаться в кусты, несмотря на все свои храбрые речи.
– Верно сказано, да поможет мне Бог! – молвил сэр Гавейн. – А теперь, любезный сын, – сказал сэр Гавейн сэру Флоренсу, – возьмите с собою лучших испытанных бойцов числом в сотню и поспешите на врага, дабы выказать свою доблесть и отбить у них добычу.
– Со всей моей охотою, – отвечал Флоренс.
11
И позвал сэр Флоренс сэра Флоридаса с сотней рыцарей, и пустились они в путь быстрой рысью, угоняя перед собою стадо. И сразу же бросилась за Флоренсом погоня – добрых семь сотен рыцарей, а впереди на лихом скакуне сэр Феронт Испанский, в Фармагосе воспитанный, от нечистого рожденный. Подлетает он к сэру Флоренсу и спрашивает:
– Куда это ты так торопишься, недостойный рыцарь?
Тут разъярился сэр Флоренс, упер покрепче свое копье и пустился вскачь тому навстречу, нимало не промедлив, и прямо в лоб его поражает, так что у того и шея надвое переломилась. Тогда заплакал прегорестно кузен сэра Феронта и воскликнул так:
– Ты убил рыцаря и помазанного короля, который до сего дня не встречал человека, способного выдержать его удар. И за это ты сейчас умрешь, ни один из вас не останется в живых!
– Тьфу на тебя, жалкий еретик, – говорит Флоридас.
И бросается на него с мечом в руке и разрубает ему бок, так, что все его грязные языческие внутренности вывалились на землю.
Тут скачет еще один рыцарь, желая спасти этого барона, – рожденный на Родосе и от Христа отпавший. Он врывается в гущу боя и устремляется за своей добычей. Но Ричард, рыцарь Круглого Стола, на буланом коне выехал против него и пробил ему щит и поразил в самое сердце. И тогда тот страшным голосом зарычал, но с земли уже не поднялся никогда. После того устремились на сэра Флоренса и его сотню рыцарей все его товарищи числом в пять сотен. Уперли сэр Флоренс и сэр Флоридас свои копья и с первого наскока сокрушили наземь пятерых в переднем ряду, но и они наседали свирепо на наших и раскраивали панцири и шлемы и многих валили наземь.
Когда увидел сэр Приам, превосходный рыцарь, какая пошла там потеха, он пришел к сэру Гавейну и сказал ему такие слова:
– Твои лучшие люди терпят горькую беду и поражение, ибо их пересиливают сарацины, которых более пяти сотен. Позволь же мне, во имя твоего Бога, отправиться, покуда не поздно, с небольшим отрядом им на помощь.
– Сэр, не сокрушайтесь напрасно, – сказал сэр Гавейн, – ибо они все равно выиграют, ведь они получат богатые дары от моего короля. Потому пусть они сражаются, ярые рыцари, покуда есть силы, ибо многие из них за последние пять лет не могли нарубиться всласть. И потому я не сдвинусь с этого места ни на полшага моего коня, если только не увижу, что им приходится еще гораздо хуже, чем сейчас.
Но в это время видит сэр Гавейн: на опушку леса выехало бешеным галопом множество рыцарей в пестрых доспехах – это появился граф Этельвольд, и по обе стороны от него многотысячное войско, а следом герцог Голландский и рыцари Приама. И тогда Гавейн, добрый рыцарь, крикнул рыцарям своим:
– Не страшитесь, мужи добрые, этого грозного зрелища, не пугайтесь этих ребят в цветных одеждах, ибо, если станем мы биться всерьез, за нами будет победа! Натянули они удила и пустились вскачь и, проскакав до края луга, немало славных рыцарей успели повергнуть на скаку. Не было на свете потехи веселее! Вот доблестные рыцари Круглого Стола скачут в самую гущу сраженья, наставив крепкие копья, и многим от них досталось в тот раз, лишь самые доблестные рыцари остались на поле, а все, кто был слаб духом, обратились в бегство.
– Клянусь Богом, – сказал сэр Гавейн, – меня радует, что все эти парни разбежались, ведь их было слишком много. Теперь наших врагов в поле, наверно, на двадцать тысяч меньше, чем было вначале, и всей их похвальбе невелика цена.
Тут Джулиан Генуэзский, могучий великан, наставил копье против сэра Герарда, славного рыцаря из Уэльса. И поразил он уэльского рыцаря в самое сердце. Тогда наши рыцари снова напали на их ряды. И всякий раз падали многие сарацины, и саксонские владыки обрекались на вечное помазание.
К тому времени сэр Приам, благородный принц, на глазах у королей и лордов подъехал к своему флажку, поднял его в руке и поскакал вместе с королевской дружиной Круглого Стола. В тот же миг выехала из леса вся его свита и последовала за ним, точно овечье стадо, прямо на поле боя они устремились и окружили своего короля и господина. А герцогу послали они сказать такие слова:
– Сэр, мы семь лет служили тебе солдатами, но теперь переходим от тебя к нашему господину королю Артуру, ведь мы вправе отъехать, когда захотим, ибо мы не получали от тебя ни золота, ни подкреплений.
– Тьфу на вас и дьявол забери ваши кости! Ибо таких солдат я ставлю ни во что!
Вот направляет герцог своих голландцев прямо на сэра Гавейна и сэра Приама. Эти двое сжали в руках копья и навстречу ему поскакали со всей благородной мощью. Сшибся сэр Приам с маркизом Метцким и пробил ему грудь насквозь.
Тут Честелейн, отрок Артурова дома и воспитанник сэра Гавейна с Западных окраин, пустился в погоню за сэром Челдраком, благородным вождем, и пробил копьем ему грудь – так выпала отроку превратная военная удача одержать верх в той стычке. Но тотчас же бросились за отроком в погоню, и не было ему спасения – один из преследователей перерубил ему шею. Когда увидел это сэр Гавейн, заплакав он от всего сердца и в душе загорелся горем. И еще Готелак, добрый воин, от печали по Честелейну весь преобразился, и текучая влага сбежала по его щекам. Вот развернулся сэр Гавейн и скачет прямо на герцога, а герцог сэр Дольфин летит во весь опор ему навстречу. Но сэр Гавейн наставил свое тяжелое копье, так что точеное острие пронзило его до самого сердца. Но он все же выдернул копье и устремился на другого – на сэра Гардольфа, могучего бойца, и ловко достал его копьем, и вот уж и тот валится наземь. А всего он убил на том поле своими руками более шестидесяти рыцарей.
Вот заметил сэр Гавейн того, кто убил его воспитанника Честелейна, выхватил он меч свой, не медля, и пронзил его насквозь.
– Ведь если бы ушел ты без наказания, позор был бы нам всем!
После того вновь устремился сэр Гавейн на поле битвы и, срывая на скаку шлемы, проехал его из конца в конец, а сэр Приам скакал с ним бок о бок, указывая ему дорогу. И многих языческих рыцарей порубили, пошвыряли они наземь, а сэр Флоренс скакал от него по другую руку и тоже делал что мог.
И были захвачены нашими рыцарями лорды Лотарингии и Ломбардии и отведены прочь. Ибо столь великая военная удача сопутствовала нашим лордам, что они повсеместно одерживали верх.
Когда сэр Флоренс и сэр Гавейн одержали полную победу, они выслали вперед сто рыцарей и с ними свою добычу и пленников. А сэр Гавейн на узкой дороге стоял охраной до тех пор, покуда не прогнали весь скот, – так опасался он нападения. Затем поехали они дальше и вскоре завидели большой город, который был осажден и в тот же день пал.
Там сэр Флоренс и сэр Гавейн расположили своих рыцарей, а потом явились в шатер и поведали королю все, как было в тот день, и какое им выпало приключение, и как отличились все его доблестные воины.
– И многие твои враги расстались с жизнью, и много именитых пленников сдалось в наши руки. Но Честелейн, твой отрок, лишился головы, однако он успел своими руками зарубить грозного рыцаря.
12
– Благодаренье Богу, – сказал благородный король. – Но я весьма дивлюсь на этого могучего рыцаря, что стоит подле тебя, – он кажется мне чужеземцем, однако и на пленника не походит.
– Сэр, – отвечал сэр Гавейн, – это доблестный воин, нынче утром мне солоно пришлось в поединке с ним, и, если б он не оказал мне помощь, нашел бы я смерть мою. Но потом он сдался Богу и мне, мой король, дабы сделаться христианином и уверовать в добро. Когда же он получит крещение и истинную веру, не будет на свете рыцаря благороднее и доблестнее, нежели он.
Тут король поспешил окрестить его и нарек его Приамом, как он и звался раньше, и своей рукой произвел его в герцоги и посвятил в рыцари Круглого Стола.
И вот велел король трубить к приступу, и стали поднимать лестницы и крушить стены. Бедствия жителей было прегорестно видеть. И тогда герцогиня облачилась со своими дамами в богатые одежды, и графиня Кларисина со своими чистыми девами, и опустились они на колени в своих пышных платьях прямо на землю перед королем и молили его о спасении во имя Господа:
– Молви нам доброе слово и отведи назад своих людей, прежде чем город падет под приступом, ибо тогда погибнут многие, ничем перед тобой не повинные.
Король поднял забрало и с любезным видом встал с нею рядом кротко на колени и сказал ей такие ласковые слова:
– Никто из моих людей не причинит вам урона, госпожа, ибо я жалую вам грамоты, и вашим дамам, и вашим детям, и всем вашим приближенным. Но ваш супруг герцог – наш пленник. Вы же получите содержание, достойное вашего положения.
И посылает Артур в обе стороны лордов с повелением прекратить приступ, ибо город им сдался. Тут явился старший герцогский сын с ключами от города, он опустился перед королем на колени и просил королевской милости. И с согласия лордов прекратили приступ, герцога же отправили в Дувр под охраной надежных рыцарей короля, дабы там содержать его в плену и печали до конца дней. А король в короне на голове явился в город, и замок, и капитаны и коннетабле признали его своим властелином, и он в присутствии многих лордов назначил доход для герцогини и ее детей. И поставил он правителей управлять теми землями.
