Текст книги "Как братьев превращают в лягушек"

Автор книги: Томас Брецина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Семь криков

Уже шесть дней семьи Тедимайеров и Клювелей жили под одной крышей.

Уже шесть дней вместо двух семей была одна большая семья.

Уже шесть дней каждое утро начиналось с пронзительных Тинкиных криков.

На седьмой день все должно было пойти по-другому. Тинка твердо решила, что будет так. И даже написала записку, которую прикрепила к радиобудильнику. В семь утра будильник приятным мужским баритоном принялся напевать  что-то  про  «любовь,  да-да– да...». Тинка проснулась, и ее взгляд упал прямо на листок.

«НЕ   ПОПАДИ   ВПРОСАК!!!!!!!»

призывали красовавшиеся на нем жирные зеленые буквы, за которыми следовало целых семь восклицательных знаков.

– Лисси, подъем! – скомандовала Тинка так, чтобы ее услышали на другой половине большой комнаты.

Лисси, в недавнем прошлом злейший Тинкин враг, спала в гамаке. Из-под одеяла высовывались только задорные кудряшки.

– Ли-и-и-с-еи-и-и! – крикнула Тинка снова.

В ответ через всю комнату в Тинку полетела подушка. Она приземлилась в изножье Тинкиной кровати, где девочка расставила чуть ли не сотню своих плюшевых зверюшек.

– Еще темно-о-о! – услышала Тинка сонное нытье Лисси.

В действительности же начиналось чудесное июньское утро, и желтый свет солнца пробивался через высокие балконные двери.

– Я встаю, – заявила Тинка и взъерошила растопыренными пальцами свои длинные светлые волосы.

Ну и ладно, – пробормотала Лисси и с головой зарылась в подушки.

Не попади впросак! Не попади впросак! Не попади впросак! – бубнила Тинка, откидывая пушистое одеяло.

Прежде чем спустить ноги с кровати, она бросила взгляд на пол. В субботу там стояло пластиковое ведерко с ледяной водой. Тинка угодила в него ногами – то-то было крику!

Прежде чем обуться, Тинка вытряхнула тапочки. В воскресенье она обнаружила в них маленькие пищащие меховые шарики, похожие на мышей. Что ей оставалось делать? Она со страху подняла крик.

Сегодня пятница, и пока все шло нормально. Следующим препятствием оказалась дверь, ведущая в коридор первого этажа. Тинка осторожно повернула ручку вниз и чуть-чуть приоткрыла дверь. Ей не хотелось, как это случилось в понедельник, получить по голове связкой пустых консервных банок.

Уфф! Обошлось! Тинка собралась вздохнуть с облегчением, но потом ре шила повременить. Медленными, осторожными шажками она направилась в ванную комнату. Правда, не по пестрому домотканому коврику, под которым во вторник «взорвалась» хлопушка.

Снизу, из кухни, доносилось позвякивание посуды. Господин Тедимайер, который, собственно, был только отцом Лисси, но вскоре должен был стать новым отцом Тинки, готовил завтрак.

– Я не сяду на стул у кухонного стола, – твердила себе Тинка. В среду на нем лежала пукающая подушка, и ее хлопок заставил девочку подскочить с пронзительным визгом.

Без неприятных приключений Тинка добралась до ванной комнаты и собралась открыть дверь, но испуганно отдернула руку. Она подбросила ногой тапочек, на лету поймала его и нажала на ручку замка туфлей. Накануне, в четверг, ручка оказалась под напряжением и Тинку ударило током. Ей не хотелось бы еще раз испытать это ощущение.

Тинка не понимала, что происходит: она уже в ванной, и все вроде бы обошлось. Впрочем, ванная была полна воды, а зеркало выглядело так, будто его облепило снегом. При ближайшем рассмотрении снежные хлопья оказались комочками зубной пасты. Похоже, здесь кто-то плевался. Умывальник тоже был заляпан... свежей зеленой пастой и облеплен волосами. Влажные полотенца живописно валялись на полу, а в воздухе висел захватывающий дух запах дезодорантов (предназначенных, если верить рекламе, «для крепких мужчин») и мужских духов, которые, собственно говоря, принадлежали господину Тедимайеру. Но ведь родительская ванная этажом ниже! Наверное, кто-то тайком принес сюда его зеленый флакон. Может быть, господин Тедимайер уже обнаружил пропажу?

– Боже мой! – простонала Тинка, разулась и использовала тапочки как щипцы, «зажав ими полотенца, она отнесла их в угол.

Быстро почистив зубы, девочка забралась под душ. Накануне у нее не было времени вымыть голову, и теперь она собиралась наверстать упущенное, потому что ей всегда хотелось иметь шелковистые мягкие волосы.

Из душа полилась горячая вода, и Тинка стала с удовольствием поворачи ваться в разные стороны, потом подставила под струю воды лицо. В одном из маминых журналов она прочитала, что это отличный массаж, который к тому же предотвращает появление угрей.

С закрытыми глазами Тинка нашарила бутылочку с шампунем, которую узнала по длинному горлышку. Большим пальцем руки она открыла крышку, выдавила шампунь на ладонь и энергичными движениями стала втирать его в волосы.

«Надо бы мне сняться в рекламном ролике – так я ловко управляюсь с шампунем», – размечталась она. Потом, однако, ей представился ее круглый животик, которого вообще-то лучше было бы не иметь, и Тинка выбросила эту идею из головы.

В эту пятницу шампунь был каким-то... не таким. Да и пах он не кокосом и не персиком, как обычно. Он был каким-то... чересчур жирным.

Тинка вылезла из-под водяной струи и открыла глаза. С минуту она пристально разглядывала руки, потом осторожно потерла между пальцами липкую белую массу, принюхалась... и закричала!

Дверь ванной приоткрылась на ширину ладони – и Тинка увидела две пары торжествующих мальчишеских глаз.

– Собакам бы вас скормить! – завопила Тинка и лихорадочно осмотрелась в поисках предмета, которым можно было бы запустить в мальчишек. Единственное, что попалось ей на глаза, была видавшая виды половая тряпка. Тинка окунула ее в воду и изо всей силы метнула в дверь. Тряпка угодила в цель.

Правда, это была ложная цель.

Иногда ты бываешь абсолютно не в своем уме! – проворчало помятое и растрепанное существо, появившееся в ванной.

Убью! – кипятилась Тинка за занавеской душа.

Ты обо мне, что ли? – Лисси зевнула и сбросила с себя тряпку.

Занавеска так резко отлетела в сторону, что кольца на штанге выдали настоящую барабанную дробь.

– Я убью моих братьев и твоего в при

дачу! – горячилась Тинка, протягивая Лисси шампунь.

Лисси не реагировала.

Тинка потрясла бутылочкой, словно дубинкой:

Они налили сюда молочко для тела! И ЭТО я втерла в волосы!

Значит, тебе нужно это! – Лисси протянула ей синюю бутылочку, на которой крупными белыми буквами было написано: МОЛОЧКО ДЛЯ ТЕЛА.

К сожалению, бутылочка оказалась пустой, и Тинка в ярости швырнула ее в стену.

Эй, такие вспышки – это моя специальность, – напомнила ей Лисси и показала язык своему отражению в зеркале.

Лисси, пожалуйста, принеси мне новый мамин шампунь, – умоляющим тоном попросила Тинка,

Лисси понимающе кивнула, открыла дверь и крикнула: «Грит, будь добра, принеси наверх бутылочку шампуня».

– Разве ваш уже закончился? – донесся снизу голос госпожи Клювель.

Через несколько недель Тинкина мама должна была выйти замуж за господина Тедимайера и стать новой матерью Лисси.

– В этом доме живут безмозглые типы, которым не повезло родиться женщинами! – снова закричала Лисси.

Тинка удивленно присвистнула. Кто бы мог подумать, что в такую рань соня Лисси сможет рассуждать так здраво.

– Эти безмозглые типы снова откололи одну из своих сумасбродных штучек. Из-за этого у твоей дочери в волосах так много жира.

Через полминуты в ванную влетела Грит Клювель, держа наготове спасительный шампунь. Хаос в ванной комнате не произвел на нее абсолютно никакого впечатления.

У нас дома есть яд? – спросила Лисси так, словно ей понадобился сахар.

Яд? – Госпожа Клювель поморщилась.

Видишь ли, мы с Тинкой не всегда думаем одинаково, но я согласна с ней в главном: проблему мальчишек можно решить только с помощью убийства! -заявила Лисси, скрестив руки на груди и прислонившись к умывальнику.

Грит Клювель спешила. Ровно в восемь ей следовало быть в банке, где она работала в отделе обслуживания клиентов. В последнее время из-за многочисленных стройплощадок ее путь на работу превратился в бег с препятствиями, и поэтому ей требовалось гораздо больше времени, чтобы добраться на службу вовремя.

Мы... обсудим это сегодня вечером, – торопливо пробормотала она.

Нас же не будет! – хором закричали Лисси и Тинка.

Ах, ну да, вы... в своем доме! – Госпожа Клювель с трудом привыкала к этой мысли. – Надеюсь, вы не забыли, что в воскресенье, не позже одиннадцати, вы должны вернуться. А если ночью вам станет страшно, позвоните нам и мы вас заберем. И пожалуйста, не зажигайте огня, дом ведь не новый, и пожар может распространиться очень быстро. И...

Тинка решила прибегнуть к единственной возможности остановить мать:

По радио передавали, что и Людвигштрассе перекопана.

Ах, нет! – простонала Грит, послала воздушный поцелуй дочери, кивнула на прощание Лисси и улетела.

Немного погодя, когда девочки одевались в своей комнате, Лисси заявила:

Ты просто прирожденная жертва для всех братьев мира. Со мной они себе такого не позволяют!

Ты бы тоже попалась, если бы спала поменьше. Поэтому их безобразия достаются мне, – огрызнулась Тинка, натягивая через голову футболку. Она втянула живот и втолкнула верхнюю пуговицу брюк в петлю. – Но я больше не попадусь в глупые ловушки. Клянусь!

А как называется, когда клянутся, а потом делают наоборот? – донеслось с Лиссиной стороны комнаты.

– -Клятвопреступление, – ответила Тинка.

– Так вот не надо клятвопреступлений в такую рань! – нравоучительным тоном сказала Лисси, изучая свою шляпную коллекцию.

Она выложила в ряд похожие на горшки головные уборы немыслимых форм и расцветок и наконец выбрала черно-зеленую модель с зубчатыми полями. Размашистым жестом девочка водрузила ее себе на голову и в тот же  миг принялась чихать. Вокруг нее заклубилась белая пыль. Лисси приподняла шляпу и оказалась в густом пыльном облаке.

Тинка расхохоталась.

– Ты похожа на старушку, – фыркнула она.

Волосы Лисси стали белоснежными. Мельчайший порошок висел в воздухе и ложился на ее футболку и штаны. Пытаясь отряхнуться, она лишь вздымала новые облака пыли.

– Месть! – прорычала Лисси. – Кровавая месть!

Кому нужны братья?

Господин Тедимайер трудился в кухне, как многорукий кальмар. Одной рукой он готовил на сковороде яичницу, второй вытаскивал из тостера подгоревшие ломтики хлеба, третьей упаковывал школьные завтраки, а четвертой разливал чай.

За круглым столом сидел младший братишка Лисси Дэвид и болтал ложкой в стоявшей перед ним миске с молоком. Молоко брызгало во все стороны.

– Ну, ты меня достал, – прошипел Стэн, стряхнул молочные капли с новой черной футболки и осторожно пригладил свои обильно смазанные гелем волосы.

– Молоко на пользу волосам, – попытался пошутить господин Тедимайер, за что был удостоен гневного взгляда.

Стэн, брат Тинки, уже успел подружиться со старшим братом Лисси – Фрэнком. Как и сестра, Фрэнк любил поспать. В любую погоду и в любое время года он носил круглые солнечные очки и не расставался с наушниками. Оба мальчика были на четыре года старше своих сестер.

Был еще Торстен – старший брат Тинки, студент. Каждый день он заявлял, что вот-вот снимет с друзьями жилье, но пока занимал комнату для гостей в общем доме, который Грит Клювель и Борис Тедимайер приобрели для будущей большой семьи.

Стэн наклонился к Фрэнку, который, сидя рядом с ним, поглощал смесь из кукурузных хлопьев, йогурта и маринованных огурцов, снял с него наушники и торжествующе сказал:

Сегодня она кричала громче. Я набрал четыре очка, а ты – три.

Что это за соревнование? – тотчас же поинтересовался господин Тедимайер.

Мальчики хранили ледяное молчание.

Вы не хотите мне рассказать?

Нет! – последовал единодушный ответ.

Ну-ну. – Борис Тедимайер растерянно моргнул и снова занялся завтраком.

В этот момент дверь кухни распахнулась, и «а пороге появились Лисси и Тинка – ни дать ни взять богини мести. Волосы Тинки все еще лоснились от жира, фигуру Лисси с головы до ног окутывала белая пелена.

Фрэнк и Стэн посмотрели на сестер, переглянулись и расплылись в улыбке.

Лисси показалось даже, что ежик ее братца Фрэнка стал чуть длиннее, чем обычно.  '

– Доброе утро, мои дорогие колдуньи, – сияя, приветствовал девочек господин Тедимайер. Он делал все от него зависящее, чтобы две семьи поскорее превратились в одну, и в любое время дня и ночи старался поднять всем настроение. Правда, он и не подозревал, что попал прямо в точку, назвав дочерей колдуньями.

– Чего это вы так уставились? – спросил девочек Стэн с самым невинным видом.

Тинкины глаза мгновенно превратились в узкие щелки, Лисси уперла руки в бока.

Ну, погодите! – прорычали они, как две сторожевые собаки.

Дети, дети, поторопитесь, а то опоздаете в школу!

Девочки послушно уселись на свободные стулья.

Хо-хо-хо, девчонок отправили в туалет, – раздался писклявый голосок Дэвида.

Только его и не хватало! – простонала Тинка и закатила глаза к потолку.

Надо говорить не «туалет», а «нокаут»[1]1
  Малыш перепутал два слова – «туалет» и «нокаут», которые по-немецки звучат похоже. (Примеч. перев.)


[Закрыть], – поправил Стэн своего сводного брата.

Папочка, мне надо в нокаут! – закричал малыш.

Это вы, что ли, подучили малявку? – прошипела Лисси,

Фрэнк и Стэн кротко улыбнулись: о чем это она?

Тинка намазала маслом тост, накрыла его вторым, смазала сверху вареньем и шоколадным кремом и прикрыла третьим.

Стэн укоризненно заметил:

– Ну, толстушка, скоро нам придется тебя возить. – При этом он жадно смотрел на Тинкин бутерброд. – Думаю, мне следует тебе помочь.

Быстрым движением Стэн выхватил бутерброд из рук сестры и впился в него зубами.

Хотя Тинка и была готова взорваться от ярости, она изобразила самую лучезарную улыбку.

– Я туда два раза плюнула, – заявила она, – а потом еще и высморкалась.

Стэн с отвращением бросил бутерброд.

Над кухонной дверью висели часы, отбивавшие каждые пятнадцать минут. С очередным ударом Тинка подскочила и схватила приготовленную пластиковую коробку с завтраком, яблоком и плиткой шоколада. Она терпеть не могла опаздывать. За ней последовала Лисси, которая поняла, насколько приятнее  обходиться без головомойки со стороны учителей.

– Пока, папочка! – Лисси чмокнула отца в подставленную щеку.

Тинка ограничилась словами «до скорого, Борис». Она еще стеснялась своего отчима.

До воскресенья! – поправила ее Лисси.

Верно, до воскресенья!

Стэн ткнул Фрэнка локтем в бок и буркнул:

– Сегодня им первый раз позволили переночевать в своем доме.

Братьев распирало от зависти, но они не подавали виду.

Спорим, самое позднее в десять они прибегут сюда, стуча зубами, – шепнул Фрэнк и даже снял наушники.

Да уж, если мы об этом позаботимся, – сквозь зубы прошипел Стэн. И добавил громко: – Вам, конечно же, понадобится мужская защита. Мы охотно составим вам компанию.

Замахав на братьев руками, Тинка и Лисси сказали хором:

– Никаких мальчишек!

Всю дорогу до школы Тинка ощупывала свою голову и с озабоченным видом смотрелась в витрины.

– Волосы кажутся еще более жирными, будто я их вообще не мыла.

Лисси поминутно отряхивалась и мотала головой, как мокрая собака, вздымая вокруг себя клубы белой пыли.

Ну и негодяи! – ругалась Лисси. – Они зато поплатятся!

К счастью, ты никогда не попадалась в их ловушки, – съязвила Тинка.

Заткнись, белобрысая!

Пару недель назад Тинка выдала бы в ответ что-нибудь ядовитое, но теперь... Теперь она знала, что Лисси не хотела ее обидеть, просто она кипела от ярости.

В классе обе девочки сидели в первом ряду, прямо напротив учительского стола. Ярко-оранжевая лента из скотча по-прежнему делила парту пополам, напоминая о том времени, когда они терпеть друг друга не могли.

Госпожа Смерч (так называли в школе госпожу Райнгард, учительницу математики и истории) своей всегдашней размашистой походкой вошла в класс и вывалила книги на учительский стол.

– Доброе утро! Приготовьте, пожалуйста, тетради для домашних заданий.

Лисси тихо заскулила, как будто от боли в животе. Она так разозлилась из-за утреннего происшествия, что забыла списать у Тинки последние примеры.

Застонала и Тинка, обнаружив, что страницы ее тетрадки для домашних заданий слиплись, – она была чрезвычайно аккуратна и в высшей степени осмотрительна. Острыми ногтями она разняла страницы и принюхалась к клейким бледно-розовым пятнам. Клубничное варенье!

Месть! – потребовала Тинка. – Наши братцы еще пожалеют о том, что сделали!

Мы превратим их в лягушек, – поддержала ее Лисси.

Но мы не умеем колдовать, – всполошилась Тинка.

Мы ведь нашли ключ Фолфония, и адвокат сказал, что наши колдовские силы уже активизировались. Так что мы можем колдовать, и нашим братьям придется в это поверить.

А ты знаешь, как это делается?

Лисси покачала курчавой головой. На задней парте демонстративно закашлялась Елена.

Ты пылишь! – пожаловалась она.

Отстань, – огрызнулась Лисси, и Елена втянула голову в плечи.

Госпожа Райнгард грозной тенью нависла над партой, за которой сидели девочки. Скрестив руки на груди, она устремила на них суровый взгляд.

Иногда я с теплотой вспоминаю то время, когда вы так ненавидели друг друга, что не обменивались ни словом.

А мы не вспоминаем, – сказали Лисси и Тинка настолько тихо, что их никто не услышал, и заговорщически улыбнулись друг другу.

Пятница оказалась не таким уж несчастливым днем: госпожа Смерч не потребовала от Лисси тетрадь с домашними заданиями и не обратила внимания на клубничные пятна в тетради Тинки.

Ну и на том спасибо.

Но Тинка и Лисси были очень взволнованы. Уроки заканчивались в полпервого, и начинались выходные. А это значило, что полдня, потом целый день, две ночи и еще кусочек утра они проведут в своем доме. Они едва сдерживали нетерпение.

Две новые колдуньи

После школы Лисси и Тинка во весь дух помчались в дом № 77 по Кристальному переулку. По дороге они вспоминали о событиях минувших дней.

Совсем недавно семейство Клювелей в составе мамы Грит и детей – Тинки, Стэна и Торстена – ютилось в тесной квартирке, семейство Тедимайеров – «кормящий» папа Борис, его дочь Лисси и сыновья Дэвид и Фрэнк – занимало не очень просторный дом.

Много лет назад отец Тинки оставил семью и с тех пор ни разу не навестил своих детей. Мать Лисси умерла четыре года назад.

Судьбе было угодно, чтобы Борис и Грит встретились, полюбили друг друга и решили поселиться вместе в большом доме, а летом сыграть свадьбу.

Сначала Лисси и Тинка, будущие сводные сестры, были злейшими врагами и не упускали возможности отравить друг другу жизнь.

Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день они не отправились в дом № 77 по Кристальному переулку. Этого требовал проект, который придумала госпожа Райнгард и который заключался в том, чтобы школьники расспрашивали пожилых людей об их прошлом.

Разделяясь на команды, ребята тянули жребий, и Лисси с Тинкой вытянули одно и то же имя – Эмма Шикетанц.

Дом № 77 по Кристальному переулку и примыкавший к нему большой сад были окружены дощатым забором, который выглядел так, будто мастер, обтесывавший доски, был изрядно пьян. Однако наблюдательный прохожий в неровных и кривых планках различал силуэты кошек. И все бы ничего,  но деревянные  кошки умели

фыркать, шипеть, а при необходимости и царапаться.

Без лишних слов госпожа Шикетанц заявила девочкам, что она самая настоящая колдунья, что Тинка и Лисси – отличная команда и что у нее имеются кое-какие планы на их счет.

Некоторое время спустя каждая из них получила письмо от адвоката, доктора Хютера. Он пригласил обеих девочек в свою контору и сообщил, что госпожа Шикетанц навсегда покинула город, оставив кое-какие распоряжения относительно своего дома. Она решила подарить его Тинке и Лисси, но только в том случае, если они найдут ключ Фолфония и принесут его адвокату.

Ради таинственного ключа Лисси и Тинке пришлось заключить мир. Хотя Фолфония и представлял собой всего лишь невидимую половую щетку для подметания мусора, они его разыскали. А захватывающая история упорных поисков показала девочкам, что вдвоем они очень сильны.

В свою очередь, адвокат вручил им их собственный ключ и торжественно объявил, что теперь они приняты в Клуб колдуний. Новый ключ, тоже невидимый, на ощупь оказался вантузом – палкой с резиновым раструбом для чистки засорившихся раковин и туалетов. На прощанье доктор Хютер сказал: «Ваши колдовские способности уже активизированы. Ключ Фолфония удостоверяет твое право, Тинка, и твое, Лисси, на колдовство Храните его». А потом добавил: «Контролеры Клуба колдуний всегда начеку. Они внимательно следят за тем, чтобы в Клуб не проникли какие-нибудь шарлатаны».

Кроме того, девочки получили грамоту с настоящей печатью, подтверждавшую, что они – владелицы дома № 77 по Кристальному переулку.

До этого дня Тинка и Лисси наотрез отказывались въезжать в общий дом, который выбрали мама Грит и папа Борис. На то было много причин, но главная заключалась в том, что им, в отличие от мальчишек, отвели одну комнату на двоих.

Девочки, к тому времени уже переставшие враждовать, пустились на маленькую хитрость и предложили роди телям соглашение: они переедут в общую комнату, если им позволят три дня в неделю жить в своем доме без опеки и вмешательства взрослых. И разумеется, без нежелательных визитов братьев.

Господин Тедимайер и госпожа Клювель, подумав, разрешили дочерям проводить в доме № 77 время с пятницы (после уроков) до воскресного утра.

Сегодняшняя пятница была большим днем – начинался первый самостоятельный уик-энд в доме госпожи Шикетанц.

Черт, у нас же нет ключа! – воскликнула Тинка, когда они подошли к садовым воротам.

Он нам не понадобится, – напомнила ей Лисси.

На табличке, висевшей рядом с почтовым ящиком, было написано:

Звонить не требуется!

Направьте мне мысленно дружеское послание, и я сразу же к вам выйду!

А сверху девочки прибили фанерный щиток, на котором во время урока труда с помощью раскаленного стержня они выжгли крупными буквами:

МАЛЬЧИШКАМ   ВХОД СТРОГО   ВОСПРЕЩЕН!

Итак, они стояли перед садовыми воротами и «кошачьим» забором. За ним под порывами ветра раскачивались густые кроны деревьев.

Тинка опасливо оглянулась – нет ли кого поблизости, кто мог бы их услышать, и, наклонившись к садовым воротам и понизив голос, сказала: «Привет, а вот и мы».

Медленно, со скрипом, будто кто-то хриплым, дребезжащим голосом напевал песню «Ну давай заходи», ворота отворились, и девочки оказались на узкой дорожке, усыпанной галькой, между которой буйно разрослись сорняки. Над головами Тинки и Лисси нависали сучья мощных деревьев.

Раздался шорох, из-под куста выскочило какое-то животное и вонзило когти в Лиссины джинсы.

– Казимир, прекрати! – Сердито сказала девочка и, не сдержавшись, рассмеялась,

Тинка отошла в сторону.

Казимиром звали кота. Он мяукал, мурлыкал и пил разведенное молоко, как и полагается настоящему коту, а еще ему нравилось, когда его ласкали и гладили. Вот только это был не совсем обычный кот, а кот-невидимка...

Тинка почувствовала, что ее ног коснулся мягкий пушистый хвост, и в ужасе отскочила.

Лисси поморщилась:

Да ладно тебе! Казимир безобидный. К тому же это он помог нам отыскать ключ Фолфония.

Я собак больше люблю, – заявила Тинка и, услышав возмущенное «мя-у-у», поспешно добавила: – Ну, кошки тоже ничего.

Снаружи стены дома были выкрашены белой краской, двускатная остроконечная крыша – зеленой. Необычно выглядела только красная входная дверь, укрепленная тремя широкими коваными полосами из металла, – ни дать ни взять дверь старинного замка.

Настал Лиссин черед посылать дружеское послание.

– Открывайся! – потребовала она, но дверь осталась неподвижной. – Слушай, мы хотим войти!

Дверь, как и прежде, была заперта.-'

Тогда Лисси воздела руки к небу и протяжно пропела:

– Ну ладно, ПОЖА-А-ЛУЙ-СТА-А откройся!

Дверь немедленно распахнулась, и дверные петли проскрипели: «Давно бы так!»

Девочки вошли в прихожую, где на длинных стеллажных полках были расставлены кристаллы различных форм и размеров. Солнечные лучи, проникавшие в дом через окно и дверные ставни, наполняли их разноцветными искрящимися бликами и мерцающими огоньками.

А теперь, – Лисси кровожадно потерла руки, и в ее глазах заплясали бесенята, – мы немедленно приступим к колдовству. Час расплаты настал. – Она демонически расхохоталась, и ее «ха-ха-ха» прозвучало сигналом объявления войны.

Погоди! – Тинка опустила руку на плечо Лисси, стараясь оттянуть решающий момент. – Мы... мы ведь и понятия не имеем о том, как надо колдовать. А если мы сделаем что-нибудь не так? Если произойдет что-нибудь... непредви денное?  Вдруг мы наколдуем нашим братцам... по две головы каждому!

– Вот и классно, тогда мы выставим их в музее, и они наконец на что-то сгодятся, – выпалила Лисси и освободилась от Тинкиной руки. – Да не бойся, трусиха ты этакая!

Прежде чем Тинка успела ей возразить, Лисси влетела в маленькую комнатку недалеко от входа. Там на полу лежали груды разнообразных книг и книжечек – от пожелтевшего и помятого ежедневника до фолиантов в кожаных переплетах, тисненных золотом. Школьный рюкзак Лисси с размаху полетел в угол, а сама она шлепнулась на пол между книгами.

– Та-а-ак, что у нас здесь? – протянула Лисси с любопытством, схватила первую попавшуюся книжку и начала листать блестящие желто-серые страницы, которые вместо шуршания странно потрескивали.

Тинка, в нерешительности остановившись в дверном проеме, наблюдала за сестрой. Та почувствовала на себе ее взгляд и подняла глаза.

– Ты что, милочка, вросла в землю?

Ах, мне необходимо к чему-то прислониться, чтобы подпереть стену! – На любой глупый вопрос Тинка всегда давала еще более глупый ответ.

Хватит подпирать стены, лучше помоги, – раскомандовалась Лисси. – Здесь должно быть что-то вроде «Как превратиться в колдунью за три часа» или «Колдовство для начинающих». А может, «Колдовство? Это очень просто».

Из прихожей донеслось душераздирающее мяуканье Казимира. Кот орал дурным голосом, как будто ему отдавили хвост.

Что это с ним? – всполошилась Тинка.

Проголодался, что же еще! – буркнула Лисси, ожесточенно роясь в книжных завалах.

Тинка переступила с ноги на ногу:

– Покорми же его, эксперт по кошкам! Правда, госпожа Шикетанц строго-настрого наказывала не давать ему больше чем полчашки разбавленного молока ежедневно, чтобы не разжирел.

Лисси вскочила и подбежала к узкой дверце рядом с лестницей, которая вела в продолговатое сводчатое помещение –  старомодную кухню. В ней имелся открытый очаг с подвешенным котелком и многочисленные полки с расставленными на них банками и склянками. Из «холодильного» отверстия в стене клубился ледяной туман.

Голодный Казимир был тут как тут и яростно царапал стену, оставляя на ней тонкие следы когтей.

– Да-да, знаю, здесь твое молоко, – проворчала Лисси, запустила руку в холодный белый туман и извлекла молочную бутылку. Хотя девочки и не запасали молока, бутылка оказалась полной до краев.

Подоспевшая Тинка протянула Лисси кошачью коричневую миску, на которой блестящими камушками было выложено имя КАЗИМИР.

Лисси подняла и опустила рычаг маленького насоса в стене, служившего водопроводным краном, разбавила молоко и поставила миску на пол.

Раздалось жадное чавканье, и невидимый язычок Казимира со скоростью иголки для швейной машины начал опускаться в молоко. Через минуту миска опустела.

С довольным урчанием кот убрался восвояси, предварительно громко отрыгнув совсем рядом с Тинкой. Та испуганно взвизгнула.

– Пошли на раскопки, подруга. Нам нужно найти книгу, – напомнила Лисси, но Тинка медлила.

В прихожей раздался звук, будто там приземлился голодный коршун, требовавший пищи. Девочки одновременно протиснулись через узкую кухонную дверь и остолбенели.

Экзамен на пригодность

Резкий крик повторился снова. Кричал резной деревянный коршун, примостившийся на суку, прибитом над входной дверью толстенным гвоздем.

Тинка сморщилась от напряжения, пытаясь понять, что это означает.

У нас будут гости! – догадалась девочка.

Он же деревянный! Как же он может кричать? – удивилась Лисси.

А как ты только что поила молоком невидимого кота? – Тинка покачала головой, подивившись неслыханной глупости сестры.

Лисси пришла в ярость:

– Можно подумать, у тебя появилась дополнительная порция мозгов! Белянка!

 «Белянка» было самым худшим после «толстушки» оскорблением, способным задеть Тинку. И Лисси это прекрасно знала.

Голова деревянного коршуна наклонилась вперед, и он укоризненно посмотрел на девочек:

– Немедленно ступайте к садовым воротам, вы, глупые гусыни!

У Тинки и Лисси перехватило дыхание – то ли из-за говорящей птицы, то ли из-за глупых гусынь.

Тинка опомнилась первой и выбежала из дома. У садовых ворот росли высокие кусты. Она спряталась за ними и раздвинула ветки, пытаясь разглядеть незваного гостя. Звонка на воротах не было, так с чего же коршун поднял крик?

На улице, беспокойно переступая с ноги на ногу, стоял низенький человечек в тесном черном мотоциклетном костюме. Его голый череп напоминал пасхальное яйцо, а из ушей росли густые волосы. Под носом незнакомца топорщились усы, лихо закрученные влево и вправо.

– Проверка ключа Фолфония! – нетерпеливо выкрикнул он, барабаня по шлему, который держал под мышкой.

Подоспевшая Лисси спряталась за Тинкину спину и никак не могла сообразить, что им теперь делать.

Что это за игра в прятки? Будьте любезны выйти! Сколько мне еще ждать? – сердито буркнул незнакомец.

Иди. – Лисси подтолкнула Тинку вперед.

Почему я? Иди лучше ты! – Тинка сделала приглашающий жест.

Трусиха, – прошипела Лисси, подтянула брюки и вышла из укрытия.

Человечек смерил ее удивленным взглядом:

– Смотри-ка ты, наша дорогая Эмма выбрала юную преемницу!

Словно полицейский чиновник, он достал из кармана куртки желтый латунный жетон с выпуклым изображением ярко-красного рта и предъявил его Лисси.

– Сим подтверждается, что Август Янорес является контролером Клуба колдуний и имеет право на проверку ключа Фолфония, – сказал рот и исчез, а вместо него на бляхе появилось изображение лысой головы контролера.

Голова широко улыбнулась, словно фотографируясь на паспорт, и пропала. Ее место снова занял рот. Он ухмыльнулся, и Лисси услышала что-то вроде слов, «Презабавная фотография».

Август Янорес убрал жетон в карман, откуда до Лисси донеслось с трудом сдерживаемое хихиканье.

Девочка, у меня сегодня куча дел, открой, пожалуйста, ворота, – попросил контролер, стараясь сохранять терпение.

Открывайтесь, – сказала Лисси.

Пожалуйста! – прошипела из кустов Тинка.

Что? – Лисси озадаченно обернулась.

Ты забыла добавить «пожалуйста»!

Да-да, пожалуйста!

Садовые ворота немедленно распахнулись, и человечек, тяжело ступая, вошел в сад, остановился перед Лисси и протянул ей свою огромную руку. Не без колебаний Лисси подала незнакомцу ладошку, и он принялся трясти ее так яростно, точно хотел вырвать. Затем он схватил Тинкину руку, вытащил ее из укрытия и поздоровался с ней не менее ожесточенно.