Текст книги "Cлово президента"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 93 (всего у книги 107 страниц)

– А СПИД? – спросил Райан.

– Вот с ним придется попотеть. Этот вирус – просто неуловимый сукин сын. Все попытки создать вакцину не принесли никакого успеха. Мы знаем, что надо делать: генетические исследования, призванные определить, как действует его биологический механизм, а затем перейдем к тому, чтобы иммунная система научилась распознавать вирус и бороться с ним, – это и есть путь к созданию вакцины. Но мы еще не сумели добиться успеха, так сказать, не смогли разобраться в его генетических хитросплетениях. В этой области придется приложить немало усилий, в противном случае не исключено, что через двадцать лет население Африки просто исчезнет. Видите ли, – задумчиво произнес Александер, – я ведь креол, и у меня там родственники… Впрочем, есть еще один способ не допустить повторения такой эпидемии. И, полагаю, вы, господин президент, уже занимаетесь им. Так кто виновен в эпидемии?

Райан знал, что может не говорить, насколько секретной является эта информация.

– Иран. Аятолла Махмуд Хаджи Дарейи и его фанатичные последователи.

Александер тут же снова превратился в офицера армии США.

– Сэр, по моему мнению, все они заслуживают смерти.

***

Было любопытно увидеть Мехрабадский международный аэропорт при дневном свете. Кларк никогда не считал Иран дружественной страной, и интуиция подсказывала ему, что он должен проявлять здесь предельную осторожность. Правда, он слышал, что до падения шаха иранцы испытывали дружеские чувства к американцам, но Кларк этого здесь уже не застал. Он побывал в Иране дважды, оба раза тайно в 1979 и 1980 годах: первый раз – чтобы собрать информацию для подготовки операции по спасению заложников, и второй – для участия в ней. Трудно описать словами, что значит находиться в стране, переживающей революцию. Даже в Советском Союзе Кларк чувствовал себя намного лучше. И это в то время, когда Россия являлась врагом Америки, однако и тогда она оставалась цивилизованной страной, где существовало множество правил и масса граждан, их нарушавших. А вот Иран вспыхнул, подобно сухому лесу от удара молнии. «Смерть американцам» – этот лозунг был у всех на устах, а когда ты оказываешься в гуще толпы, скандирующей такой клич, обстановка становится особенно пугающей. Самая незначительная ошибка, контакт с агентом, перешедшим на сторону иранских фанатиков, и тебя ждала смерть – страшная мысль для человека, у которого есть малолетние дети, неважно разведчик ты или нет. Своих преступников здесь расстреливали, но шпионов ждала виселица. Слишком жестокий конец для человеческой жизни.

За прошедшие годы кое-что здесь изменилось, но многое осталось прежним. К иностранцам в таможне по-прежнему относились с подозрением. Рядом с таможенником стояли вооруженные солдаты, задачей которых было не допустить в страну людей вроде Кларка и Чавеза. Для недавно возникшей ОИР, как и для прежнего Ирана, в каждом новом лице виделся потенциальный шпион.

– Клерк. – Он протянул паспорт. – Иван Сергеевич Клерк. – Действительно, маскировка под русского уже однажды прошла вполне успешно, и он хорошо запомнил легенду. К тому же Кларк отлично говорил по-русски. Ему и раньше не раз доводилось успешно выдавать себя за советского гражданина.

– Чеков, Евгений Павлович, – сообщил Чавез соседнему таможеннику.

Они снова работали как русские корреспонденты. В соответствии с американскими законами агенты ЦРУ не имели права выдавать себя за американских журналистов, но это правило не распространялось на иностранные средства массовой информации.

– Цель вашего визита? – спросил первый таможенник.

– Мы хотим познакомиться с вашей новой страной, – ответил Иван Сергеевич. – Здесь происходят события, волнующие весь мир. – После работы в Японии они привезли с собой фотопринадлежности и маленький любопытный прибор, который выглядел – и являлся на самом деле – мощным осветительным фонарем. Сейчас этот прибор остался дома.

– Я вместе с ним, – сказал Евгений Павлович своему таможеннику.

У них были совершенно новые паспорта, хотя при поверхностном осмотре это не было заметно. Кларку и Чавезу не приходилось беспокоиться о своих документах. Искусство их изготовления Служба внешней разведки унаследовала от бывшего КГБ. В этой области мало кто мог сравниться с российскими спецслужбами. Страницы в паспортах были густо покрыты марками и штампами, которые громоздились друг на друга, что придавало документам вид многолетнего использования. Инспектор схватил их чемоданы и откинул крышки. Там он обнаружил одежду, явно бывшую в употреблении, две книги – иранец перелистал их, чтобы выяснить, не являются ли они порнографическими, – два фотоаппарата невысокого качества с поцарапанной эмалью, но новыми объективами. У каждого из «русских корреспондентов» были сумки с записными книжками и мини-рекордерами. Инспекторы не спешили, тщательно проверяя содержимое багажа, даже после того как таможенники закончили свою работу, и наконец с видимой неохотой пропустили приехавших в свою страну.

– Спасибо, – с сияющей улыбкой поблагодарил инспектора Джон. За многие годы он научился не скрывать полностью свое облегчение при пересечении границы. Обычные путешественники казались испуганными, поэтому и он делал вид, чтобы не выделяться среди них. Оба офицера ЦРУ вышли из здания аэропорта и молча встали в очередь, которая продвигалась вперед по мере того, как подъезжающие такси забирали вновь прибывших. Когда они оказались уже третьими в голове очереди, Чавез выронил чемодан, и его содержимое рассыпалось по тротуару. Пока он укладывал вещи обратно, им пришлось пропустить двух пассажиров. Это почти гарантировало, что такси будет случайным – если только, разумеется, за рулем всех такси не сидели сотрудники иранской контрразведки.

Главное состояло в том, чтобы ничем не отличаться от окружающих и всегда вести себя, как подобает репортерам. Не выглядеть ни слишком глупыми, ни слишком умными. Делать вид, что заблудились, и спрашивать прохожих, как пройти к месту, которое ищут, но не слишком часто. Останавливаться в дешевых отелях. А в данном случае также надеяться, что им не встретятся люди, которые видели их во время недавнего короткого визита в Тегеран. Им предстояла простая операция. Обычно всегда исходили из этого. Разведчиков редко используют в сложных – у них хватает здравого смысла, чтобы отказаться. Но даже простые операции бывают достаточно пугающими, стоит оказаться на месте их проведения.

***

– Тактическое соединение носит название «Театр», – сказал ему Робби. – Вчера индийцы постучали им в дверь. – И начальник оперативного управления J-3 за несколько минут рассказал президенту о происшедшем.

– Пытаются помешать его продвижению? – спросил президент.

– По-видимому, индийские истребители организовали настоящее воздушное шоу вокруг нашего Р-3. Мне самому несколько раз доводилось проделывать такое, когда я был молодым и глупым. Они хотят показать, что знают о нашем пребывании в Индийском океане и не боятся нас. Соединением командует капитан первого ранга Кемпер. Я не знаком с ним, но у него отличная репутация. Главнокомандующий Атлантическим флотом о нем высокого мнения. Кемпер просит изменить правила поведения по отношению к индийскому флоту.

– Слишком рано. Вернемся к этому вопросу попозже.

– Хорошо. Я не думаю, что индийцы решатся на ночное нападение, только не забудьте, что, когда там рассвет, у нас полночь, сэр.

– Арни, что нам известно про их премьер-министра?

– Посол Уилльямс не обменивается с ней рождественскими поздравлениями, – ответил глава администрации. – Несколько месяцев назад вы встречались с ней в Восточном зале.

– Попытка предостеречь ее от активных действий может привести к тому, что она сообщит Дарейи о вашем звонке, – напомнил Бен Гудли. – Если вы займете решительную позицию, сэр, она уйдет от определенного ответа.

– Как ты считаешь, Робби?

– Что, если мы пройдем мимо индийского флота, но она предупредит Дарейи? Они могут попытаться блокировать Ормузский пролив. Боевая группа из Средиземного моря обогнет южную оконечность Африканского континента и присоединится к «Театру» в пятидесяти милях от входа в Персидский залив. У нас будет воздушное прикрытие. Понадобится приложить немало усилий, но они должны оказаться там вовремя. Меня пугают минные заграждения. Ормузский пролив слишком глубок для их установки, но вблизи Дахрана ситуация может измениться. Чем дольше ОИР не будет известно о «Театре», тем лучше, однако они могут уже знать, из каких кораблей состоит тактическое соединение.

– Может быть, и нет, – задумчиво произнес ван Дамм. – Если она считает, что справится с «Театром» собственными силами, то не исключена попытка доказать Дарейи, что она – мужественная женщина.

***

Передислокация носила название «Операция Кастер». Все сорок авиалайнеров находились в полете, и на борту каждого было примерно двести пятьдесят военнослужащих. Гигантский караван растянулся на шесть тысяч миль. Первый самолет находился сейчас в шести часах лета от Дахрана, покидал русское воздушное пространство и летел над Украиной.

Американские F-15 встретили русские истребители, взлетевшие, чтобы продемонстрировать дружеское расположение. Американские пилоты устали. Их ягодицы, казалось, налились свинцом – столько времени пришлось не вставая просидеть в кресле. Пилоты авиалайнеров могли выходить из кабин и прогуливаться по салону, у них были даже туалеты – немыслимая роскошь для летчиков-истребителей, которые были вынуждены пользоваться приспособлением, носящим название «мочевая трубка». Руки одеревенели, болели мышцы от одного и того же положения. Теперь даже процесс дозаправки от воздушного танкера К-135 проходил без обычной легкости, так что невольно посещала мысль, что воздушный бой через час-другой может оказаться непростой задачей. Пилоты пили кофе, пытались двигать руками на штурвале, потягиваться, насколько возможно.

В лайнерах почти все солдаты спали, все еще ничего не зная о цели передислокации. Авиакомпании подготовили самолеты, как для обычного рейса, и солдаты пользовались последней возможностью выпить спиртного, справедливо полагая, что какое-то время им придется воздерживаться от этого. Те, кто побывали в Саудовской Аравии в 1990-1991 годах, рассказывали о той войне, причем, как правило, воспоминания сводились к тому, что в королевстве совсем нет ночной жизни.

***

Ночной жизни не было и в Индиане, как в этом убедились Браун и Холбрук, по крайней мере сейчас. Они проявили сообразительность и сняли номер в мотеле до того, как началась общая паника. И вот теперь оказались в ловушке. Этот мотель, подобно тем, которыми они пользовались в Вайоминге и Небраске, обслуживал главным образом водителей-дальнобойщиков. Тут имелся большой старомодный ресторан с баром и столиками, разделенными перегородками. Официантки и клиенты были в защитных масках и не испытывали желания вступать в разговоры друг с другом. В ресторане водители только ели, а потом возвращались в свои номера или засыпали в кабинах грузовиков. Ежедневно на стоянке происходил своеобразный танец – седельные тягачи с трейлерами передвигали с места на место, так как продолжительная неподвижность вредила покрышкам. Все внимательно выслушивали новости, передававшиеся по радио каждый час. В номерах мотеля, в ресторане и даже в некоторых грузовиках имелись телевизоры. Это было единственным развлечением. Вокруг царила скука и постоянная напряженность, знакомая солдатам, но непривычная для двух горцев.

– Проклятое правительство, – проворчал шофер мебельного фургона. Его семья находилась в двух шагах отсюда.

– Не иначе, хотели показать нам, кто босс, а? – сказал Эрни Браун, ни к кому не обращаясь.

Позднее выяснится, что ни один водитель-дальнобойщик из всех тех, кто переезжали из штата в штат, не подхватил вируса Эбола. Для этого они вели слишком уединенную жизнь. Но их работа зависела от того, насколько быстро они доставляют грузы, потому что им платили за это, так что они привыкли к такой жизни. Пребывание на одном месте противоречило самой их природе. А то, что их заставили сидеть здесь, еще более ухудшало настроение.

– Черт бы их побрал, – добавил другой водитель, не сумев придумать иного ответа. – Слава Богу, я успел выбраться из Чикаго. Все эти новости только пугают.

– Ты считаешь, что это разумная мера? – спросил кто-то.

– С каких это пор правительство поступает разумно? – раздосадованно заметил Холбрук.

– Хорошо сказано! – послышался чей-то одобрительный голос, и наконец горцы почувствовали себя дома. Затем с общего молчаливого согласия они вышли из ресторана.

– Как считаешь, Пит, мы надолго застряли здесь? – проворчал Эрни Браун.

– Это ты меня спрашиваешь?

***

– Ничего, пустышка, – заключил руководитель группы агентов. Ареф Раман казался слишком аккуратным человеком для холостяка, но не настолько, чтобы это вызывало подозрение. Один из агентов ФБР с удивлением заметил, что даже носки его аккуратно сложены вместе с остальным бельем в ящике комода. Затем другой агент вспомнил об обследовании игроков Национальной футбольной лиги. Один психолог выяснил после нескольких месяцев наблюдений, что нападающие защитники, призванные оберегать трехчетвертных, держат свои шкафчики в порядке, тогда как линейные защитники, цель которых состоит в том, чтобы втаптывать в грунт трехчетвертных противника, – неряхи во всех отношениях. Это было неплохим объяснением и вызвало всеобщий смех. Больше ничего

обнаружить не удалось. На комоде стояла фотография покойных родителей Рамана. Он подписывался на два журнала, имел право принимать все программы кабельного телевидения, не держал дома спиртного и питался здоровой пищей. Судя по содержимому холодильника, питал особое пристрастие к кошерным «хот догам». Агенты не обнаружили никаких скрытых тайников и вообще ничего подозрительного. Это было одновременно и хорошо и плохо.

Зазвонил телефон. Никто не снял трубки, потому что квартира пустовала, а для своих нужд у них были сотовые телефоны и пейджеры.

– Алло, это номер 536-30-40, – послышался голос Рамана после второго звонка. – Пока я не могу подойти к телефону, но если вы хотите что-нибудь передать мне, я позвоню вам. – Последовал гудок, и затем на другом конце телефонной линии положили трубку.

– Кто-то ошибся номером, – заметил один из агентов.

– Проверь запись телефонных звонков, – распорядился руководитель группы, обращаясь к техническому специалисту.

У Рамана был установлен цифровой автоответчик, и здесь тоже стоял кодовый замок, запрограммированный фирмой-изготовителем. Техник набрал комбинацию из шести цифр, автоответчик повторял сделанные записи звонков, а другой агент записывал в блокнот их содержание. На магнитофонной ленте была запись трех щелчков и сообщение, переданное по ошибке. Кто-то звонил какому-то мистеру Слоану.

– Ковер? Мистер Алахад?

– Похоже, это торговец коврами, – заметил один из агентов. Но когда они оглянулись вокруг, то не увидели в квартире никаких ковров, только дешевое ковровое покрытие от стенки до стенки, которое обычно встречается в таких квартирах.

– Ошибся номером?

– Все равно проверь номера. – Он дал такую команду больше по привычке. За годы работы в ФБР приучаешься проверять все, никогда не оставляешь что-то на волю случая.

Тут же снова зазвонил телефон, и все пять агентов разом повернулись и уставились на автоответчик, словно это был живой свидетель с человеческим голосом.

***

Проклятье, подумал Раман, вспомнив, что забыл стереть запись телефонных звонков с ленты автоответчика. Ничего нового. Его связник больше не звонил. Было бы удивительно, если бы он сделал это. Приняв решение, Раман, сидевший в номере питтсбургского отеля, набрал свой телефонный номер и затем код, стирающий прошлые записи. У этих новых цифровых систем есть свое достоинство – когда стираешь запись на автоответчике, она исчезает навсегда. При использовании автоответчиков с кассетами так случалось не каждый раз.

***

Агенты ФБР обратили на это внимание и переглянулись.

– Ну и что? Мы все так поступаем. – Все согласно кивнули. Да и случается, что звонят по ошибке, не такая уж это редкость. К тому же речь идет о собрате-полицейском. Однако номера телефонов они все-таки проверят.

***

К облегчению ее охранников «Хирург» спала в Белом доме, на жилом этаже. Рой Альтман и остальные агенты, охраняющие жену президента, едва не сошли с ума, пока она работала в заразном отделении – так называли они этаж, где лежали больные лихорадкой Эбола в больнице Джонса Хопкинса, – боясь как за ее безопасность, так и за то, что первая леди загонит себя в гроб напряженной работой. Дети, как и подобает нормальным ребятишкам, провели время, подобно большинству других маленьких американцев, – смотрели телевизор и играли под наблюдением агентов, которые теперь со страхом ожидали появления симптомов гриппа, хотя дети, к счастью, были дома.

«Фехтовальщик» находился в ситуационном центре.

– Сколько там сейчас времени?

– Индия впереди нас на десять часовых поясов, сэр.

– Звоните, – приказал президент Соединенных Штатов.

***

Первый Б– 747 с фирменной окраской компании «Юнайтед» благодаря попутному ветру над Арктикой оказался в воздушном пространстве Саудовской Аравии на несколько минут раньше графика. Выбор обходного маршрута не принес бы особой выгоды. У Судана тоже были аэропорты и радиолокаторы, равно как и у Египта и Иордании, и следовало ожидать, что во всех этих странах находятся осведомители ОИР. Саудовские истребители, получившие подкрепление со стороны F-16-x, которые сумели накануне незаметно прибыть в королевство из Израиля, как планировалось операцией «Буйволы -вперед!», несли боевой патруль на границе между Саудовской Аравией и Объединенной Исламской Республикой. В воздухе барражировали два АВАКСа с вращающими дисковыми антеннами. В этой части мира вставало солнце – по крайней мере с авиалайнера, летящего на крейсерской высоте, можно было увидеть первые солнечные лучи, хотя внизу на земле, в шести милях под самолетом, еще царила темнота.

***

– Доброе утро, господин премьер-министр. Это Джек Райан, – сказал президент.

– Приятно слышать ваш голос! В Вашингтоне сейчас уже поздно, не правда ли? – спросила она.

– Нам обоим приходится много работать. Полагаю, у вас день только начинается.

– Совершенно верно, – ответил женский голос. Райан прижимал к уху обычную телефонную трубку, но в центре был включен также динамик, и разговор президента с премьер-министром Индии записывался на цифровой магнитофон. ЦРУ прислало даже анализатор, способный обнаружить волнение в голосе собеседницы президента. – Господин президент, вам удалось справиться с тревожной ситуацией в своей стране?

– У нас появилась надежда, но пока улучшения не произошло.

– Мы можем оказать вам какую-нибудь помощь? – Ни в одном из двух голосов не было заметно никаких эмоций, выходящих за пределы притворного дружелюбия людей, с подозрением относящихся друг к другу и пытающихся это скрыть.

– Да, пожалуй.

– Тогда скажите, какая помощь вам требуется?

– Госпожа премьер-министр, сейчас наши корабли пересекают Аравийское море, – сообщил ей Райан.

– Вот как? – Полное безразличие в голосе.

– Да, мэм, они движутся к Ормузскому проливу, вы отлично знаете это, и мне нужна ваша гарантия, что индийский флот, тоже находящийся в море, не будет чинить им препятствий.

– Но почему вы обращаетесь ко мне с такой просьбой? Зачем нам чинить препятствия вашим кораблям – между прочим, какова цель этой передислокации?

– Вашего слова для меня будет достаточно, госпожа премьер-министр, – сказал ей Райан. Его правая рука сжимала карандаш.

– Но, господин президент, я не понимаю, чего вы от меня хотите.

– Мне нужно от вас, госпожа премьер-министр, личной гарантии, что индийский флот не будет мешать мирному плаванию кораблей Военно-морского флота США по Аравийскому морю.

***

Какой он слабохарактерный человек, подумала премьер-министр, в который раз стараясь убедить себя в этом.

– Господин президент, ваш звонок беспокоит меня. Америка никогда не говорила с нами о подобных проблемах таким тоном. Вы говорите, что ваши военные корабли находятся недалеко от берегов нашей страны, но отказываетесь объяснить причину этого. Передвижение таких кораблей без всякого объяснения нельзя рассматривать как дружественный акт. – Что, если ей удастся убедить его отступить? – подумала она.

***

«Что я вам говорил?» – прочитал Райан в записке, которую положил перед ним Бен Гудли.

– Очень хорошо, госпожа премьер-министр, я в третий раз обращаюсь к вам с вопросом: вы можете дать мне свою личную гарантию, что ваш флот не будет мешать плаванию американских кораблей?

– Но почему вы вторгаетесь в наши воды?

– Ну что ж, госпожа премьер-министр. – Голос Райана изменился. – Передвижение наших кораблей не имеет никакого отношения к вашей стране, но позвольте заверить вас, что эти корабли прибудут в порт назначения. Поскольку мы считаем важной эту операцию, то не допустим, повторяю, не допустим никаких помех их плаванию. Хочу предупредить вас: если какой-нибудь неопознанный самолет или корабль приблизится к нашей эскадре, последствия могут оказаться самыми нежелательными. Впрочем, нет, последствия окажутся самыми нежелательными. Чтобы избежать этого, я предупреждаю вас о передвижении этих кораблей и прошу дать личную гарантию Соединенным Штатам Америки, что они не подвергнутся нападению.

– А теперь вы угрожаете мне? Господин президент, я понимаю, что в последнее время вы испытываете огромное напряжение, но прошу вас воздержаться от подобных угроз суверенным государствам.

– Госпожа премьер-министр, вы вынуждаете меня говорить с вами прямо и откровенно. Соединенные Штаты Америки подверглись неприкрытому военному нападению. Любое вмешательство в действия наших вооруженных сил или прямая атака на них будут рассматриваться, как начало военных действий, и страну, виновную в этом, ждут самые серьезные последствия.

– Но кто напал на вас?

– Госпожа премьер-министр, это не касается вас, если только вы не окажетесь втянутыми в военные действия. Мне представляется, что в интересах обеих стран – вашей и моей – будет намного лучше, если индийский флот немедленно возвратится в свой порт.

– Значит, вы обвиняете нас и отдаете нам приказы?

– Я начал с просьбы, госпожа премьер-министр. Вы сочли возможным трижды уйти от ответа. Я считаю это недружественным актом. Позвольте задать вам вопрос: вы хотите воевать с Соединенными Штатами Америки?

– Господин президент…

– Если ваш флот будет мешать передвижению наших кораблей, то тем самым вы вызовете такой шаг. – Карандаш сломался в руке Райана. – Мне кажется, госпожа премьер-министр, что вы вступили в союз с плохими друзьями. Надеюсь, я ошибаюсь, но если мое мнение окажется правильным, то вашей стране придется жестоко расплатиться за недооценку силы моей страны. Американские граждане подверглись прямому и ничем не спровоцированному нападению, совершенному варварски и с особенной жестокостью, причем с использованием оружия массового поражения. – Райан произнес эти слова четко и ясно. – Пока это обстоятельство неизвестно нашим гражданам, но скоро положение изменится. Когда они узнают об этом, госпожа премьер-министр, виновные в нападении понесут суровое наказание. Мы не будем посылать дипломатические ноты с протестами и не будем требовать созыва специального заседания Совета Безопасности ООН. Мы ответим военной силой на военную силу, нанесем ответный удар со всей яростью и мощью, на которую способна наша страна и ее граждане. Вы понимаете, о чем идет речь? Простые граждане – мужчины, женщины и даже дети – погибли на территории нашей страны из-за действий иностранной державы. Нападению подверглась даже моя дочь, госпожа премьер-министр. Неужели ваша страна хочет нести ответственность за такие варварские действия? Если так, госпожа премьер-министр, если вы хотите считать себя союзником этой иностранной державы, то война начинается прямо сейчас.