Текст книги "Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна"

Автор книги: Том Бауэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Том Бауэр
Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Посвящается Лео и Бену

Благодарности

Вдохновитель этой книги пожелал остаться неизвестным. Он занимает важный пост в «Формуле-1» и несколько лет требовал от меня разоблачить непорядочность Берни Экклстоуна. Экклстоуна часто называли жестоким, беспощадным и хитрым, а его жизненный путь усеян скандалами, обвинениями во взятках и надувательстве. Правда ли это? В конце 2009 года Джон Блум организовал нам с Берни встречу в Найтсбридже, и тогда на предложение сотрудничать я ответил, что в книгу обязательно войдут его дурные поступки и мнения его критиков.

– Том, я не ангел, – с улыбкой ответил Экклстоун.

За долгие месяцы работы над книгой я имел возможность тесно общаться с самим Экклстоуном, его друзьями и почти всем руководством «Формулы-1». Многие спрашивали его:

– Что говорить?

А он всегда отвечал:

– Правду. Обо мне не беспокойтесь.

В результате мне удалось очень глубоко вникнуть в жизнь самого успешного предпринимателя Великобритании.

Многие люди помогали мне рисовать его портрет, и почти все просили не упоминать их имён. Из оставшихся я хотел бы выразить благодарность Пино Алливеи, Джону Блейку, Херби Блашу, Мишелю Боэри, Флавио Бриаторе, Алеардо Буцци, Алистеру Колдуэллу, Джону Кумбу, Дону Коксу, Рону Деннису, Патрику Дюффелеру, Эду Горману, Герхарду Грибковски, Кате Хайм, Алану Хенри, Деймону Хиллу, Джону Хогану, Джону Хауэтту, Джонни Хамфрису, Александре Иррганг, Энни Лодж, Эдди Джордану, Стефано Лаи, Скотту Ланфере, Ники Лауде, Терри Ловеллу, Джону Макэвою, Патрику Макнелли, Луке Монтеземоло, Максу Мосли, Гордону Мюррею, Джону О'Коннору, Адаму Парру, Марко Пиччинини, Нельсону Пике-старшему, Брайану Пауэрсу, Стюарту Принглу, Тони Парнеллу, Бернарду Рею, Питеру Риксу, Тамашу Рохоньи, Тому Рубитону, Робин Сондерс, Джо Саварду, Тони Скотт-Эндрюсу, Монти Шэдоу, Рону Шоу, Брайану Шеферду, Джеки Стюарту, Рэйчел Сильвестр, Вальтеру Тома, Элис Томпсон, Тауне Тан, Тому Уокиншоу, Дэвиду Уорду, Питеру Уорру, Ричарду Уильямсу, Фрэнку Уильямсу, Ричарду Вудсу, Аллану Вудварду и Джону Янгу.

Мне очень помогли сотрудники компаний Экклстоуна, а именно Люси Хибберд, Энрика Маренги, Паскуале Латтунедду, Росс Мерсер, Майк Лоусон и в особенности Саша Вудвард-Хилл.

Я, как всегда, благодарен за неоценимую помощь Дэвиду Хуперу, который занимался юридическими вопросами, и Джонатану Ллойду из «Кёртис Браун» за трогательную поддержку. Я многим обязан Джулиану Лузу из издательства «Фабер энд Фабер» – он отважно носился с моей идеей, когда весь Лондон топтался в нерешительности, – а также искренне благодарю Кейт Мюррей-Браун и Полу Тёрнер за вдумчивую редакторскую правку.

Отдельно хотел бы поблагодарить Дэвида Корнуэлла, чьё понимание человеческой натуры оказалось просто бесценным, и мою жену Веронику – ради неё горит пламя.

Наконец, спасибо и самому Берни Экклстоуну. До нашей встречи он думал: «Я сам разберусь в собственной жизни и ничего не хочу о ней знать». Однако шли месяцы, и он как-то заметил: «Жду не дождусь твоей книги. Любопытно, чего же я достиг в жизни». Для него это игра, а от себя скажу: было весело. Ужасно хочется понять, каким ему видится исход. Сорвал ли Экклстоун джекпот? Остался ли при своих? А может, всё проиграл?

Сокращения

АСЕА (ACEA – Association des constructeurs européens d'automobiles) – Ассоциация европейских автопроизводителей.

СБА (BRDC – British Racing Drivers Club) – Союз британских автогонщиков.

ЕВС (EBU – European Broadcasting Union) – Европейский вещательный союз.

ФИА (FIA – Fédération internationale de l'automobile) – Международная автомобильная федерация. Организация, в управлении которой находится весь автоспорт. Её дочерняя структура ФИСА (FISA – Fédération internationale du sport automobile) ведала «Формулой-1» до своего роспуска в 1993 году. В этой книге везде используется аббревиатура ФИА.

ФОПА (FOPA – Formula One Promotions Administration) – «Формула-уан промоушнс администрэйшн» – компания Экклстоуна, получившая своё название в 1989 году. До того (с 1977 года) она называлась «Мотор-рэйсинг девелопментс (интернэшнл) лтд».

ФОКА (F1CA, с 1974 года FOCA – Formula One Constructors' Association) – Ассоциация конструкторов «Формулы-1». Объединение британских команд, созданное в 1963 году Колином Чепменом, чтобы совместно нести расходы по доставке машин на гонки.

ФОХ (FOH – Formula One Holdings) – «Формула-уан холдингс».

ФОА (FOA – Formula One Administration Ltd) – «Формула-уан администрейшн лимитед».

ФОМ (FOM – Formula One Management) – «Формула-уан менеджмент», ранее «Петара».

ФОТА (FOTA – Formula One Team Association) – Ассоциация команд «Формулы-1».

ГПЧМ (GPWC – Grand Prix World Championship) – «Гран-при чемпионат мира».

АПГ (GPMA – Grand Prix Manufacturers Association) – Ассоциация производителей Гран-при.

УЧР (WCR – World Championship Racing) – «Уорлд чемпионшип рейсинг», группа, отколовшаяся от ФОКА.

1.
Монако. Воскресенье, 16 мая 2010 года

– Берни! Мой милый Берни!

Высокая чернокожая красавица осыпала пожилого коротышку поцелуями, прижимая к расшатанным металлическим прутьям.

– Привет, Наоми, – улыбнулся тот роскошной модели.

Импровизированный лифт пополз вниз. Человек в тёмных очках молча следил за парой из угла кабины, надвинув козырёк бейсболки на морщинистое лицо. Через несколько мгновений дверь с лязгом отворилась. Мик Джаггер, Наоми Кэмпбелл и Берни Экклстоун шагнули на залитую солнечными лучами набережную Монако под приветственные вопли трёх десятков репортёров.

– Берни, откуда можно посмотреть гонку? – крикнул Джаггер.

– Из моего моторхоума.

Коротышка растолкал дородных операторов, а охранник весом центнера полтора беспомощно ждал в сторонке. В сопровождении камер троица направилась к воротам. За ними ждал «моторхоум» – серый фургон с тонированными стёклами, кондиционером, звукоизоляцией и кожаной мебелью, увешанный скрытыми камерами, которые следят за всем вокруг. Он стоял возле самого входа в паддок – отведённый для действующих лиц «Формулы-1» участок набережной у подножия холма. С мальчишеской стрижкой Экклстоун выглядел лет на двадцать моложе и упивался собственной непредсказуемостью.

– Воды? – предложил он гостям, когда те, усевшись поудобнее, приготовились к старту шестьдесят восьмого Гран-при Монако.

Сорок минут назад Берни Экклстоун прорывался из того самого лифта с ещё большим трудом.

– Сюда, Дженнифер! – вопили папарацци.

«Мы любим тебя, Дженнифер!» – вторили им зрители, собравшиеся на холме и трибунах посмотреть гонку. В гости к Берни нежданно-негаданно заглянула Дженнифер Лопес.

– Дженнифер хочет посмотреть болиды, – объяснил ему владелец сразу нескольких торговых сетей сэр Филип Грин. Лопес гостила на его двухсотшестифутовой яхте «Лайонхарт», пришвартованной тут же, неподалёку. Три дня спустя Грин отправлялся в Лондон открывать очередной магазин в Найтсбридже, и ему не мешало появиться на «Формуле-1» в сопровождении голливудской звезды.

– Хорошо, я всё устрою, – согласился Экклстоун, отодвигая в сторону салат из лобстера, собственноручно купленный с утра в супермаркете.

Живая стена фотографов попятилась – Экклстоун, Лопес и Грин вместе отправились в боксы, где механики двенадцати команд готовили машины к гонке.

– Какие крошечные! – проворковала Лопес, разглядывая торчащие оси «рено» Роберта Кубицы. – А где колёса?

– Продали, – съязвил Экклстоун.

– Я в неё не влезу, – расхохоталась Джей-Ло. – Сиденье совсем маленькое.

– Ничего, запихнём, – улыбнулся Грин, – а одежду нашьём прямо там.

– Спасибо за рекламу, Берни, – поблагодарил тем временем шеф «Рено».

Экклстоун и Лопес перебрались в расположение «Феррари». Фотографии Джей-Ло рядом с алым болидом – мечта отдела рекламы. Они разом окупят 400 миллионов долларов – именно столько «Феррари» тратит на девятнадцать гонок всего за один год.

За двадцать минут до старта напряжение витает в воздухе. Посетителей в это время обычно не жалуют, но для того, кто озолотил «королевские автогонки», делают исключение.

– Привет, Берни, – помахал ему седовласый мужчина из толпы возле боксов «Феррари».

– Привет, Майкл.

– Как дочка?

– Прекрасно, – только и успел в спешке бросить Берни.

– Майкл Дуглас – замечательный человек, – пояснил он через мгновение. Жаль, не получилось уделить побольше времени актёру, который прилетел с Каннского кинофестиваля.

Лопес двинулась обратно к причалу, а Экклстоун зашагал по стартовому полю, где уже выстроились двадцать две машины. Пока истинная звезда «Формулы-1» пожимала руки, с отсутствующим взглядом улыбаясь собеседникам, трибуны приветствовали её криками: «Берни! Берни!»

– Выглядишь расслабленным, – сказал Экклстоун, здороваясь с Нико Росбергом, который замер у своего «мерседеса».

– Зато внутри весь трясусь, – отозвался немецкий пилот.

Мимо прошествовал правитель Монако принц Альбер. На вчерашний приём у него во дворце Экклстоун не пошёл.

Берни обогнул два «вёрджина» в самом конце стартового поля.

– Глупая экономия, – заявил Экклстоун о попытке Ричарда Брэнсона прорваться под софиты «Формулы-1». – Купил дешёвый билет, а хочет в первый класс. Я ему говорил: «Ты приехал на „кортине“, а нужен „роллс-ройс“».

Нет, Брэнсон тут ненадолго. Королевские автогонки – удовольствие для богатых.

– А вот и Лакшми Миттал, – прошептал Экклстоун, заметив индийского сталелитейного магната. Обладатель двадцатимиллиардного состояния беседовал возле болидов «Форс-Индии» с владельцем пивоваренной компании «Кингфишер» Виджаем Маллья. Два дня назад Берни побывал на его огромной яхте, пришвартованной по соседству с «Лайонхартом» Филипа Грина.

Экклстоун вёл с правительством Индии переговоры о проведении в этой стране этапа «Формулы-1» в 2011 году. Маллья, в ушах которого поблёскивали пуссеты с крупными бриллиантами, рассчитывал стать директором индийского Гран-при, и они ещё раз вкратце обсудили перспективы.

– Берни! Берни! – ревели увешанные британскими флагами трибуны. Сотни зрителей нацелили объективы на своего кумира, но тот шёл по залитой солнцем трассе, не оборачиваясь.

– Сегодня они аплодируют, а завтра будут свистеть, – заметил антигерой «королевских автогонок».

На террасах и балконах позади трибун тысячи разодетых тусовщиков, сжимая бокалы с шампанским, ловили в окуляры биноклей шагающего прямо по трассе человека в белой рубашке. С 1929 года богатеи всего мира в сверкающих «роллс-ройсах», «бентли» и «феррари» каждый год съезжаются в Мекку «Формулы-1» – Монако, подтверждая тем самым трюизм Сомерсета Моэма, назвавшего княжество «солнечным местом для тёмных личностей». Для этих людей Берни – настоящий герой.

За последние 36 лет Экклстоун превратил «Формулу-1» из состязания энтузиастов в одно из популярнейших зрелищ на планете. Его не раз освистывали – и всегда недовольство исходило от владельцев старых команд, от тех самых людей, которые благодаря Экклстоуну обзавелись яхтами, частными самолётами и многочисленными особняками. Вместо благодарности они испытывали лишь зависть. Только посвящённые знали, что за минувший год «Формула-1» ещё не оправилась от последствий недавней междоусобицы. Окружённый неумёхами кукловод томился в золотой клетке, которую сам же и соорудил. Миллиардер понимал: появляясь в обществе звёзд, он подчёркивает собственную незаменимость. Во время кризиса такие возможности, как в Монако, – на вес золота.

Этим утром на переговоры в «Кремль» – моторхоум Экклстоуна – прибыла целая процессия. Приветствуя каждого, Берни парой фраз с характерным акцентом уроженца Южного Лондона пояснял собственную позицию. Как правило, его речь заканчивалась словами: «Просто сделай, как я сказал. Потом разберёмся». На улице Флавио Бриаторе – итальянский бизнесмен с подмоченной репутацией – ждал его с другой затеей. Желая вернуть себе доброе имя в «королевских автогонках», он решил сфотографироваться с Экклстоуном. Защёлкали четыре десятка фотоаппаратов, и тут репортёры заметили Михаэля Шумахера – тот раздавал интервью. Немец, как и Бриаторе, планировал вернуться. «Игрушки для позёров», – бросил бы какой-нибудь циник. Никто даже не заметил, как Ричард Брэнсон прошагал к своему тёмному моторхоуму.

За пару минут до старта Экклстоун, Мик Джаггер и Наоми Кэмпбелл устроились в мягких кожаных креслах, надёжно укрывшись от оглушительного рёва двадцати двух мощных моторов, выдающих по 200 миль в час. Проложенная по узким улочкам трасса требует от пилотов высочайшего мастерства. Болиды понеслись мимо самых дорогих домов Европы, и уже на первых минутах один из «уильямсов» врезался в металлический отбойник. Крыло и одно из колёс так и остались валяться на повороте.

– Приехал, – заметил Джаггер, обращаясь к приятелю с просьбой сфотографировать, как они с Экклстоуном вместе смотрят телевизор.

Через пару минут из «макларена» Дженсона Баттона повалил дым. Прошлогодний чемпион потерпел неудачу из-за нерадивого механика.

– В первые пять минут всегда интересно, – пробормотал Джаггер.

– Нервничают. Им там непросто, – согласился Экклстоун.

Звёздные уроженцы лондонского предместья Дартфорд относились друг к другу с грубоватым дружелюбием.

– Это невероятное испытание, – говорил перед гонкой австралиец Марк Уэббер. – Трасса в Монако живёт по своим законам, тут нет разницы между мелкой ошибкой и серьёзной. Исход всегда один – машина всмятку.

Именно головокружительные гонки сблизили Джаггера с Экклстоуном.

– Едешь на гастроли? – не оборачиваясь, спросил владыка автоспорта у короля рока.

– Не-а, – отозвался исхудавший к 65 годам музыкант, любуясь своей высоченной подружкой Л'Рен Скотт, и продолжил: – Берни, если останешься до среды, то приезжай в Канны на наш новый фильм. Будет вечеринка.

Экклстоун едва заметно кивнул. На вечеринки он не ходит.

– Дорогуша, я тебе позвоню, когда проснусь. Тогда и поговорим о встрече. Не хочу тебя подводить, – протянула Наоми Кэмпбелл.

Супермодель устроилась с телефоном в дальнем углу моторхоума и отказывалась от предложенной кем-то работы. Закончив разговор, она обернулась к спутнику:

– Я проголодалась. Хочу обедать.

Компания Джаггера ждала катер, чтобы отправиться на «Лайонхарт».

– Лодка подошла, – сообщил вечно липнущий к знаменитостям толстяк, которого посылали с разными поручениями.

«Лайонхарт» пришвартовался в пятидесяти метрах. Наоми протиснулась к Берни, чтобы попрощаться.

– «Форс блю» у того же причала через шесть яхт от вас, – рассмеялся Берни.

– Знаю, – улыбнулась Наоми. – Я туда не собираюсь.

Шутка, понятная лишь посвящённым. «Форс блю» – яхта Флавио Бриаторе, который семь лет назад встречался с Наоми Кэмпбелл. Тогда Флавио был знаменитостью, однако потом обрёл в «Формуле-1» дурную славу.

– Прошлое Флавио меня не волнует, – всегда отвечал Экклстоун на расспросы об их дружбе.

Кое-кто полагал, что Берни привязался к скандальному итальянцу, проявив не свойственную ему слабость.

Писательница Даниэла Стил и другие мультимиллионеры одалживали у Бриаторе его роскошную яхту за 250 тысяч евро в неделю плюс еда, горючее и чаевые – на ней-то Экклстоун и провёл выходные. Четыре дня назад они с Флавио вылетели в Ниццу из принадлежащего Берни аэропорта Биггин-Хилл в южной части Лондона на его «Фальконе-7X», одном из самых быстрых в мире частных самолётов. В пути обсуждали возобновление славной карьеры итальянца в «Формуле-1». Звезда Бриаторе засияла, когда он возглавил команду «Рено», и закатилась после скандальных обвинений 2009 года. Обвинителем и судьёй в одном лице выступил Макс Мосли, чья репутация тоже пострадала. Уже два года Мосли, Бриаторе и Экклстоун обменивались взаимными упрёками, словно герои шекспировской трагедии.

– Макс мне завидует, – жаловался Экклстоуну итальянец во время полёта. – Я ведь даже Александра согласился на работу пристроить, – добавил он, имея в виду сына Мосли, скончавшегося в 2009 году – предположительно от передозировки наркотиков.

Оба признавали, что Мосли наслаждается своей властью, а вот в оценке его личности разошлись. «Формула-1» свела Экклстоуна и Мосли в конце 60-х, и, несмотря на ряд разногласий, они добились колоссальных успехов. Бриаторе появился позже. Своим богатством Флавио был в немалой степени обязан Экклстоуну, однако в 2009 году его обвинили в попытке потеснить наставника с позиций властителя «королевских автогонок». Все недоумевали, когда они помирились.

– Говорят, я не должен общаться с Флавио и вообще со всяким, кто мошенничал, – сказал как-то Экклстоун. – А мне всё равно. В «Формуле-1» все мошенничают – просто не надо было попадаться. Он наказан сильнее, чем следует.

Жизнь на борту купленного за 78 миллионов долларов самолёта отражала простые вкусы его хозяина. Бриаторе предложили воду и кофе. Обед не подавали. Порывшись в шкафчике, Экклстоун отыскал упаковку драже «Смартис» и поделился с двумя спутниками. Обнаружился ещё и пакетик «Хула-хупс». Загорелый и упитанный Бриаторе, владелец лондонского ресторана «Чиприани» и домов в том же Лондоне, Нью-Йорке и на Сардинии, от чипсов отказался. Перед приземлением в Ницце он согласился позвать Мосли на «Форс блю», где состоится торжественный ужин. Примирение должно было случиться как раз накануне Гран-при Монако.

Бриаторе ненадолго отошёл, и Экклстоун сравнил итальянца с Роном Деннисом – своим многолетним противником и творцом всех успехов команды «Макларен»:

– Когда Флавио воткнул мне нож в спину, он мило улыбнулся и сказал: «Кровопускание тебе только на пользу». А вот Рон, если бьёт ножом, непременно сообщит, что это он тебя прикончил.

Экклстоун пережил немало подобных покушений, но всегда помнил истину: «Не верь тому, кто кричит о своей честности».

Прямо от трапа Бриаторе и Экклстоуна доставили к вертолётному терминалу. Расплачиваясь, Экклстоун вытащил толстую пачку купюр в 500 евро. Продавцу билетов повезло: Берни никогда не берёт сдачи. Шесть минут полёта, короткая поездка на катере, и вот их уже приветствуют семнадцать человек команды «Форс блю».

Через три дня, накануне гонки, Флавио Бриаторе с тридцатилетней женой и бывшей моделью «Уандербра» Элизабетой Грегорачи устроили на борту своей яхты званый ужин на семьдесят персон. Среди гостей – постоянные герои светской хроники. Борис Беккер, Тамара Беквит, Ник Кэнди и Гога Ашкенази регулярно появляются на страницах глянцевых журналов. Гонщик «Рено» Роберт Кубица порадовал Бриаторе – явился пропустить бокальчик в цветах команды. Бриаторе озолотила именно «Формула-1», и теперь он хочет вернуться. Однако Мосли приглашение отверг.

– Флавио дал неудачное интервью одной итальянской газете, – пояснил он из своей квартиры в Монако. – Заявил журналисту, что он, мол, меня прощает.

Бриаторе тоже не желал брать назад свои колкости, считая, что из-за Мосли лишился денег и репутации. В итоге Мосли отправился на пришвартовавшийся неподалёку «Мальтийский сокол», где в тот же вечер собирал гостей его преемник на посту президента ФИА (Международной автомобильной федерации) Жан Тодт. Среди восьмидесяти приглашённых Тодтом на борт самой большой в мире частной парусной яхты были Михаэль Шумахер и другие звёзды «Формулы-1».

В полночь Бриаторе повёз горстку избранных в свой клуб «Миллиардер» в Монте-Карло. Столик там стоил до 10 тысяч евро за вечер, но зал всё равно оказался почти полон – с учётом финансового кризиса это несомненный успех.

Всего через неделю «Форс блю» была арестована полицией в итальянских территориальных водах, а Бриаторе обвинили в неуплате налогов на общую сумму в 4,5 миллиона фунтов. Мосли не стал ему сочувствовать.

Экклстоун вёл себя как настоящий прагматик. В этих кругах ущемлённое самолюбие – обычное дело. Находясь в Монако, он постоянно улаживал конфликты, решал проблемы, а заодно договаривался о поставке шин на следующий сезон.

Часто именно шины выигрывают или проигрывают гонку. Последние двенадцать лет команды «Формулы-1» ежегодно брали у японской компании «Бриджстоун» порядка 30 тысяч покрышек на общую сумму около 40 миллионов долларов – совершенно бесплатно. Взамен производитель получал рекламу в ходе гоночных трансляций на сотню с лишним стран и благодаря ей добился всемирного успеха. В 2009 году менеджмент «Бриджстоуна», пресытившись маркетинговыми достижениями, решил разорвать контракт. Свои услуги предложили сразу три поставщика: «Мишлен», «Пирелли» и «Эйвон» – но уже небезвозмездно. Несколько недель назад Жан Тодт от лица команд пообещал французской корпорации «Мишлен» 3 миллиона долларов за комплект шин на весь сезон. Экклстоун подозревал, что Тодт благоволит «Мишлену», поскольку его сын рассчитывал создать собственную гоночную команду. Сам Берни относился к Тодту с прохладцей и не поддерживал его избрание. Находясь в Монако, он договорился с «Эйвон» о цене в 1,5 миллиона и одновременно добивался выигрышного предложения от «Пирелли».

– Решать вам, а не Тодту, – сказал Берни руководителям команд. – Предоставьте это мне, – потребовал он своим привычным южнолондонским говорком. В этой битве он не собирался уступать. – Тодту я проигрывать не намерен, – заверил Экклстоун.

Берни управляет делами «Формулы-1» с 1974 года. Умение торговаться у него в крови – тут Экклстоуну вообще мало равных. Договориться о поставке 200 комплектов резины на команду – дело само по себе плёвое, но удачная сделка для него как кислород. Перед отъездом Берни из Монако представитель «Мишлен» пообещал снизить цену вдвое, после чего в моторхоум зашёл глава «Мерседеса» Норберт Хауг и выступил в поддержку этого соглашения. Однако Экклстоуну хотелось большего. Любая, даже мизерная экономия, помноженная на миллиардный годовой бюджет «Формулы-1», укрепляет его господство. Каждый день он в одиночку выслушивает требования двенадцати команд, девятнадцати автодромов в восемнадцати разных странах, а также бесчисленных спонсоров, сотни с лишним вещательных компаний и спортивных организаций – добиваясь на выходе идеального зрелища. При этом Экклстоун почти никогда не досматривает гонку до конца.

Гонщики прошли только половину дистанции, а Экклстоун уже вышел из моторхоума, попрощался со всеми, кто толпился в у входа в его персональную столовую, – в том числе с Ники Лаудой – и направился к вертолётной площадке. Не желая угодить в толпу зрителей, он никогда не дожидался клетчатого флага. Уже через двадцать минут Берни раскинулся в мягком кожаном кресле «фалькона», изучая в «Обсервер» материал, подготовленный к старту Гран-при Монако. Прямо под заголовком «Герои рождаются на улицах, где смерть ждёт за каждым поворотом» расположилась зернистая чёрно-белая фотография гонки 1957 года. Группу из восьми машин возглавлял легендарный аргентинец Хуан Мануэль Фанхио.

– Две «феррари», вот эта «мазерати» и «лянча» – теперь мои, – гордо указал Экклстоун на фотографию, где старые машины проносились мимо давным-давно разрушенных зданий.

Экклстоун всегда с тоской вспоминал «те времена» и свою коллекцию из восьмидесяти винтажных болидов «Формулы-1», выставленную, словно в музее, в одном из ангаров Биггин-Хилла.

«Фалькон» шёл на снижение над устьем Темзы, направляясь к своему персональному аэродрому, а Экклстоун смотрел на Дартфорд.

– С тех пор как уехал, ни разу туда не возвращался, – заметил он. – Незачем. – Он чуть помедлил и ещё ближе придвинулся к иллюминатору. – Вот это был мой дом. И тот тоже…

Он замолчал. Немногие живые свидетели того, как начинался путь Экклстоуна к вершине, теперь вполголоса поминают жертв его блестящей карьеры.

– Я не ангел, – признаёт Берни.

Время сгладило острые грани, однако стальной сердечник никуда не делся.

Направляясь из аэропорта Биггин-Хилл домой, в Найтсбридж, Экклстоун задумался уже о следующем, стамбульском, этапе. Он вдруг понял, что моторхоум придётся везти из Монако через всё Средиземное море.

– Пустые траты, – спокойно заметил Берни.

На заднем сиденье джипа расположился Паскуале Латтунедду – уроженец Сардинии, которого нашла для Берни его бывшая жена Славица. Он в мгновение ока связался с австрийцем Карлхайнцем Циммерманом – «хозяином» моторхоума.

– Автобус должны доставить из Италии в Стамбул, – объяснил Циммерман.

– Мистер Э. передумал, – сказал Латтунедду.

Берни Экклстоун с самого рождения умел считать деньги.