Текст книги "Женщина ночи. Разные лица любви"

Автор книги: Тина Палецка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Довольная своим настроением и не слишком озабоченная репутацией, она быстро добралась до дома. Уснуть так и не получилось, так как вскорости раздался телефонный звонок. Металлический голос Сони, едва высказав слова приветствия, начал давать указания:

– Настя, пожалуйста, если увидишь в баре моего знакомого Илью, попроси, чтобы он мне позвонил. Ты должна его помнить, высокий голубоглазый блондин.

И начала быстро диктовать свой немецкий номер. Настя механически записала цифры и положила трубку, оборвав этот властный голос на полуслове.

Она в очередной раз опешила от Сониной наглости и своего слабоволия, которое было чем-то вроде долга благочестия. И как сейчас поступить? Она прекрасно поняла, о каком блондине идёт речь. Лишь вчера их взгляды перекрестились и зацепились друг за друга.

Глава 8
В объятиях любви

Вечером следующего дня навалилось какое-то ненужное волнение. Перед тем как выйти из дома, Настя всё же положила в сумочку номер телефона для Ильи.

Народу в баре было много. Она уже отослала от себя несколько неугодных личностей. И теперь неспешно огляделась по сторонам и всем корпусом повернулась к высокому, с грузной фигурой американцу. Интерес у мужчины был нескрываемый, и он нагло уселся рядом, даже не спрашивая разрешения. Немедленно принялся заказывать дорогие напитки и прощупывать почву.

К концу вечера он с трудом верил своему везению, когда узнал, что у него есть шанс приятно провести ночь. Даже залился краской и растерялся от неожиданной радости, при этом решительно отказываясь понимать многозначительные намеки.

Когда же всё прояснилось, скорчил такую физиономию, словно ему под нос подсунули протухшие овощи, и настолько повысил голос, что Настя невольно заподозрила, что в детстве его не научили быть вежливым. Он громогласно произнёс длинную речь о том, что проституция является самым большим в мире злом, и эти дамочки развращают молодых и совращают порядочных граждан.

– Почему это я обязан платить? Женщине должно быть за удовольствие провести со мной ночь! – с самодовольным видом почти дошёл до крика штатник.

Гости бара с недвусмысленными улыбками повернули головы в их сторону. Официантка сделала жест рукой, пытаясь утихомирить разбушевавшегося гостя.

– Конечно! Как тебе угодно думать о своей персоне, – Насте не хотелось обострять обстановку, но желание оставить за собой последнее слово победило: – Однако здесь не благотворительная ярмарка.

– Все проститутки под этой крышей? – не желал верить заокеанский гость.

Настя обвела взглядом бар, чтобы убедиться, насколько много здесь посторонних, и, удостоверившись, что негусто, заверила:

– Девяносто девять процентов.

– Просто безобразие какое-то! Нет чтобы эту энергию в другое русло направить! – выкрикивал прерывающимся от возбуждения голосом мужчина, и изумление вытянуло его лицо, превратив в забавную физиономию.

– В другом русле не течёт, – рассмеялась Настя и отодвинулась подальше. После чего добавила: – Если твои финансы поют романсы, я в этом не виновата.

Гость на глазах покраснел от злости и заявил, что при желании может купить этот бар со всеми потрохами.

– Жаль, что с желанием заминка, – не без подвоха парировала Настя и задумалась на тему «потрохов».

Американец от подобных шуток окончательно раскипятился, и дело могло принять неприятный оборот, но тут охранник положил ему на плечо свою широкую ладонь, тем самым надевая смирительную рубашку. После чего гость ринулся из бара, словно спасаясь от чумы. Официантка пустилась вслед за беглецом, чтобы получить деньги по счёту, о котором он в припадке возмущения напрочь забыл.

К этому времени бар наполовину опустел, а уцелевшая публика зашушукалась, смакуя драматическую сцену.

– Что это ты парня обратила в бегство? – с улыбкой поинтересовалась Света, направляясь к выходу. И в шутку добавила, намекая на комплекцию мужчины: – Крупное упущение!

– Это упущение – американский пуританин. Пытался вернуть меня на путь истинный.

– Надо было его поставить на место.

– Пыталась. Не пожелал становиться.

– Нелегко, – протянула девушка и с высоты своего опыта посоветовала Насте быть поосторожнее с американцами, так как среди них встречаются религиозные фанатики. – Наш род деятельности в Америке не только не приветствуется, но даже наказуем. Так что дамочки подобного нам пошиба могут запросто загреметь в тюрьму. Там считается, что всегда есть возможность реализовать себя на другом поприще, – добавила Света.

– Спасибо за такую полезную справку. В этом есть доля правды, – рассудила Настя. – Но в какой-то степени мы жертвы системы. И вообще – где же право народов на самоопределение? Человек вправе распоряжаться самим собой по собственному усмотрению!

На данный момент Настя даже не догадывалась о том, какой заметный след в её жизни оставила эта независимость.

– Да-да! – заулыбалась Света. – Свобода выбора и привела нас за стойку этого бара.

«Вообще-то, – сказала Настя уже себе самой, – если бы я и усмотрела в этом американце перспективного претендента на мою руку, то ещё два раза подумала бы, идти с ним в отель в первый вечер или нет». Только поиск женихов в данный момент не входил в её планы. Разочарования вынудили её отказаться от подобных упорных попыток.

Свято место долго не пустовало. Едва растаяло в воздухе облако возмущения заокеанского гостя, как на соседнюю табуретку приткнулся парень скандинавской наружности.

– Не помешаю?

– Рассчитываю, что поможешь, – не растерялась Настя, используя тактику лобового удара.

Скандинав слегка опешил:

– Как?

– Материально! – стало прямым ответом, навеянным раздражением от предыдущего общения.

Её слова нашли весьма скудный отклик.

– Понятно, – промычал парень и, придвинув табуретку поближе, возложил руку её на колено. В глазах его засветился похотливый огонек, а ниже пояса начало ощутимо подниматься настроение.

Этот непристойный жест показался девушке неуместным. Излишняя фамильярность неприятно покоробила её, и, преодолевая желание удалиться, Настя указала на свой пустой стакан. Шведский гость нехотя заказал напитки и незамедлительно поинтересовался, что входит в её услуги.

– Прейскурант составлю к следующему разу и приложу бесплатно к каждой покупке. А сегодня придётся пальцем в небо! – недружелюбно разъяснила Настя.

Парализованный нерешительностью скандинав тупо на неё посмотрел и продолжил досаждать глупыми вопросами о качестве услуг. На что получил дальнейший ответ, что всё зависит от его великодушия.

– Можно деньги в конце заплатить? Даю слово не обманывать, – и в его глазах заиграли искорки надежды оказаться хитрее.

Всё это звучало такой знакомой музыкой, которую играют халявщики. Внутри у Насти нарастало чувство протеста. Размышляя о том, как отбрить этого докучливого товарища, она приняла недоступный вид:

– Не можешь. На торгу за слово ничего не продают.

– А если в начале я не хочу?

– Тогда вот что, кузнец трудностей, попрошу с уважением отнестись к моему личному пространству, – единым духом выпалила Настя и сняла его широкую длань со своего колена. После чего дала дружеский совет удовлетворять сексуальные потребности искусственным образом.

– Я осведомлён, что в баре на другом конце города девушки значительно дешевле, – хотел было блеснуть познаниями парень, огорчаясь тому, что этот орешек ему не по зубам.

Настя прервала его на полуслове:

– Ты не в курсе, что дешёвое обходится дороже? – и с улыбкой добавила: – А своей осведомлённостью не советую хвастаться, вдруг кто-нибудь её украдет.

– В пруду, где ты плаваешь, немало и другой рыбы, – держался той же ноты молодой человек.

– В этом баре у тебя вряд ли будет клёв! И я рада, что не попалась на твой крючок.

Скандинавский гость хотел было продолжить хитрые манёвры, но для желающих пускать пыль в глаза у неё имелся богатый запас словечек. Настя поднялась с табуретки и перед тем, как пересесть на другую сторону бара, пустила в ход свою любимую фразу: «No money – no honey! (За удовольствие надо платить)».

Её душевный настрой никак не допускал снисхождения к подобным выходкам. Сожаление мелькнуло в глазах отвергнутого клиента, но уже через мгновение он перенёс свое внимание на Снукера и уверенно направился в её сторону, чтобы «брать пробы».

Казалось, вечер тянется целую вечность. Клиентура была никудышная. Один клиент оказался критиком нравственности, второй специалистом по промыванию мозгов… Бар почти опустел, и только Наташа сидела за стойкой рядом с симпатичным молодым человеком. Она почти не уделяла ему внимания, явно поджидая своего любимого англичанина.

Настя допивала дорогой коньяк и уже собиралась уходить, как её взгляд встретился со взглядом, устремлённым на неё. Высокий блондин стоял рядом с барной стойкой в ожидании бармена. Она не сомневалась, что это и есть Илья. Долго размышлять не было времени.

– Извините, вы Илья?

Парень откликнулся так радостно, как будто давно ждал этот вопрос:

– Да, Настя. Это я.

Теперь она совсем растерялась. Хотела спросить, откуда он знает её имя, но потом догадалась: ведь он общается с Соней. Настя быстро достала из сумки лист бумаги с номером телефона и протянула его парню:

– Вам просили передать.

Он не спеша взял бумагу, посмотрел и положил в карман.

– Могу я сесть рядом с тобой или это навредит бизнесу?

– Садитесь.

– Коньяк ещё будешь?

– Буду.

Неожиданно замешательство исчезло, и подобное соседство оказалось комфортным. Статный, красивый блондин с голубыми глазами, он обладал сдержанными манерами и приятной улыбкой. В его глазах читалось умиротворение, он располагал к себе этим спокойствием и бесстрастностью. Сейчас парень предстал перед ней в совершенно ином свете. Скорее всего, она сама придумала его образ, наделив отрицательными чертами по причине его дружбы с Соней.

Илья заказал дорогой коньяк и, играя с бокалом, вдруг сказал:

– Я давно ждал этого момента, – его лицо озарила такая приятная улыбка, что нельзя было ею не залюбоваться.

На её вопросительный взгляд он пояснил:

– Возможности с тобой поговорить.

– Почему же не предпринимал попыток?

– Не хотел мешать бизнесу. К тому же твой взгляд говорит, что ты не хочешь общения с местными мужчинами.

Настя рассмеялась, а про себя подумала: «Надо же, заметил».

Она даже не догадывалась, что стала объектом столь пристального наблюдения. Держался Илья достойно. Не задавал глупых вопросов. Говорил ненавязчивые комплименты. По его словам получалось, что не было вечера, когда бы он за ней ни наблюдал. Восторгался её манерой себя держать и умением обаять противоположный пол. От него веяло соблазном и чувственностью, и Настя поняла, что попала под это сильное, магическое обаяние. Оно очаровывало и завлекало.

«Ни в коем случае нельзя впускать его в сердце», – вмешался голос благоразумия. Началась борьба с желанием. «Нужно быстрее проститься, иначе кто знает, как далеко зайдёт это странное чувство». И, придав лицу выражение кокетливого равнодушия, она собралась уходить:

– Спасибо за коньяк, Илья. Мне было очень приятно с тобой общаться.

Парень пристально на неё посмотрел. Его лицо выражало недоумение, а в глазах читался безмолвный вопрос: «Ты действительно хочешь убежать?»

«Да, бежать», – и она решительно ухватилась за решение маскировать чувства, а вслух сказала:

– Спокойной ночи. Не забудь о просьбе женщины, – напоминая о Соне.

Сожаление мелькнуло на его лице, но тут же лёгкая улыбка тронула губы, а в глубине голубых глаз загорелся огонёк, указывающий на то, что он разгадал её опасения.

– Не думал, что тебя это волнует.

Но Настя уже была у дверей и не могла ответить. Тем более что отвечать было нечего. Она выскочила из бара, ощущая, как Илья пульсирует в каждой клеточке её тела. Так хотелось оказаться в его объятиях, что даже кружилась голова. Это было не что иное, как химическая реакция. Искра, пробежавшая между ними. Нельзя позволить, чтобы искра превратилась в пламя. Это какое-то наваждение, оно пройдёт.

Намереваясь охладить пылающую голову, Настя шла домой пешком. Останавливалась через каждые несколько шагов и слушала свои ощущения. Редкие прохожие не без интереса поглядывали в её сторону, а проезжающие мимо машины сигналили, не сомневаясь в том, что девушка ищет компанию, чтобы провести остаток ночи.

Однако она настолько погрузилась в свои мысли, что не обращала внимания на подобные поползновения. Смятение в её душе продолжало нарастать. Когда-то давно, во время первой влюблённости, Настя уже испытывала нечто подобное. Сами собой складывались строки стихов:

 
Ты наважденье,
Уходи!
Мне нужно жить,
Заняться делом,
С собой в ладу,
Со светом целым
Пройти нелёгкие пути.
 
 
Ты наважденье,
Подожди!
Тот человек, с тобою схожий.
Я обозналась,
Он прохожий
На жизненном моём пути!
И всё же, наважденье, подожди!
 

Она пришла домой и прямиком нырнула в кровать. Душевный покой был нарушен. Илья полностью завладел её мыслями, стоял перед глазами. Она ощущала его объятия и поцелуи. Бредила им. Насколько материальна мысль! Особенно вызванная сильным желанием. И это желание поглотило все другие ощущения. Полученный приказ подумать об этом позже ни к чему не привёл. Искру погасить не удалось, и пламя продолжало возгораться!

Уснуть не удавалось. Пришлось подняться с кровати и заняться уборкой в надежде на то, что физическая усталость отвлечёт от непримиримых мыслей.

Усталость действительно возымела действие, и к середине дня ей удалось задремать. Хотя и ненадолго, так как беспрестанно звонил телефон.

Очередной звонок предвещал выгодную встречу с солидным клиентом из Австрии. Она почти сбросила этого мужчину со счетов. Хотя и была первой в списке его знакомств. Потом предпочтения его ушли на сторону. Он явно был из тех, кто получал удовольствие от новизны. Однако пропавшие клиенты, как и вещи, находятся именно в тот момент, когда о них забываешь. Не было причин отказать «блудному сыну».

Ханс обладал своеобразной внешностью и не возбуждал сексуального желания, зато охотно расставался с деньгами. К тому же это был выход из положения, избавляющий от похода в бар. Следовательно, шанс избежать встречи с Ильёй.

Австриец всегда останавливался в престижных отелях. Насте нравилось туда приходить. Ужинать в шикарном ресторане. Оттягивать поход в номер долгими разговорами за бокалом коньяка.

Ханс вот уже несколько лет как стал завзятым трезвенником. Объяснял он это тем, что безумные идеи приходили в голову после выпитых рюмок. А протрезвев, хватался за голову, осознавая нелепость опрометчивых обещаний. Так что теперь он предпочитал смотреть на мир трезвыми глазами.

Настя владела даром занять беседой. Даже если первая заводила разговор, делала это ненавязчиво. За окном была та или иная погода, чтобы её обсудить, или просто был чудесный вечер и нельзя было это не отметить. Многие клиенты с облегчением принимали подобную инициативу. Тем более что в ней не было назойливости. Она непринуждённо и легко излагала мысли, задавала уместные вопросы и умела внимательно слушать ответы. Считалась с тем, что интересно собеседнику. В большинстве случаев предпочитала внимать рассказам, чем говорить самой.

Коллеги намекали на то, что она носится с клиентами как курица с яйцами, и считали это напрасной тратой времени. Некоторые девушки в своих беседах ограничивались исключительно вопросом: «Что вы делаете сегодня вечером?» Это было в порядке вещей – быстренько заполучить клиента, взять деньги, закончить дела и вздохнуть с облегчением. Насте же были интересны люди. Особенно из того, другого, мира, который раньше был за железным занавесом. У них удавалось почерпнуть разные интересные сведения.

Ханс был не из тех, кто спешил внешне проявлять свои чувства. Однако в этот вечер, вопреки обыкновению, принялся распускать руки. Так что пришлось призвать баловника к порядку и ускорить отбытие из ресторана.

Вечер, проведённый в обществе австрийского друга, здорово сбил обаяние и сексуальное настроение, навеянное Ильёй. Это была встреча, которая радует завершением. Она быстренько привела себя в порядок и вышла из номера.

В баре отеля играла медленная музыка. Моментально захотелось выпить бокал коньяка и расслабиться в этой элитарной атмосфере. Только едва она переступила порог, как увидела возле барной стойки шумную компанию и среди них узнала Илью. Она не была готова к этой встрече. От неожиданности её бросило в дрожь, и сердце забилось, словно птица, попавшая в силки. Илья тоже её заметил, но лишь приветственно помахал рукой и продолжил беседу.

Благодаря мимическому таланту ей удалось надеть беспристрастное выражение лица, она сделала вид, словно пытается взглядом отыскать кого-то, и вышла из зала. Быстрым шагом направилась в сторону дома, в очередной раз рассчитывая на то, что ночная прогулка поможет развеяться.

«Это какое-то колдовское наваждение. Неужели он теперь постоянно будет появляться на моем пути? – размышляла она, ощущая сильнейшую внутреннюю неловкость. – Его присутствие в баре обезоружит и лишит способности привлекать внимание клиентов. Раздвоенность чувств в этом деле не помощник».

Вдруг, как свет во мраке сознания, её пронзила мысль Оскара Уайльда: «Единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему». И Настя решила при первой же возможности провести ночь с понравившимся мужчиной. Это должно разрядить наэлектризованное состояние, помочь отделаться от физического влечения. Обозначив путь к спасению, она незаметно добрела до дома. Утешилась этой мыслью и забылась крепким сном.

Идея не пренебрегать вниманием Ильи полностью захватила её воображение. Вот только никак не удавалось осуществить задуманное. Прошло несколько недель, а Илья не появлялся. Настя была буквально одержима им, как наркотиком. Лица присутствующих мелькали словно во сне, и не было сил сосредоточиться на бизнесе.

В тот вечер, когда он снова появился, Настя бездумно сидела за стойкой бара. Знакомое лихорадочное состояние снова охватило всё тело: сейчас он подойдёт, предложит коньяк, потом они вместе покинут бар. Она утвердилась в этом решении и вся обратилась в ожидание, подбирая в уме нужные слова.

Илья с загадочной улыбкой на губах вежливо с ней поздоровался и сел за стол возле окна. Перекинулся несколькими словами с официанткой, поздоровался с гостями бара и через десять минут ушёл, тем самым давая понять, что роли переменились. «Вот как! Значит, он разгадал мою выходку. И нарочно дразнит». От подобного промаха её охватило раздражение. Возбуждение сменилось упадком духа, и идея потеряла привлекательность.

Настя клятвенно пообещала себе больше не быть пленницей чувств и нацелила взгляд на гостей бара. К этому времени бар мало-помалу заполнился многообещающей публикой.

Первой её добычей оказался итальянец. Он порывисто приткнулся на соседнюю табуретку. Пропел на итальянский звучный манер несколько длинных комплиментов и принялся вещать о красотах своей страны. После чего осведомился, доводилось ли ей бывать в Италии. Она сказала, что пока не посчастливилось. Итальянский гость тут же выразил готовность исправить подобный промах и возвестил о своём приглашении.

Однако едва они затронули финансовую тему, как макаронник одарил её таким взглядом, словно она покушается на весь его банковский счет. Наконец овладев собой, парень пропел, что Настя, несомненно, заслуживает хорошее вознаграждение, но загвоздка в том, что денег у него нет. После чего принялся прощупывать почву на тему исключений. Спросил, не согласна ли она повести себя бескорыстно для того, чтобы начать любовную историю, которая, несомненно, продлится в Италии.

На это Настя ответила, что её желания носят иной характер, а подобные сказки ей приходилось слышать и раньше.

На самом деле ей случалось иметь дело с такими наглыми обманщиками, что эта хитрость показалось детской выходкой. Не нужно далеко ходить за примером. Несколько дней тому назад явился в бар внушительного вида джентльмен, смахивающий на профессора. Сразу же сделал ставку на её персону и пригласил в отель. Щедрой рукой выписал чек, получил все положенные услуги, и больше никто его не видел. Как не увидела денег и Настя. Чек не прошёл.

Итальянец оказался на удивление понятливым. Моментально предпринял новую попытку, переключился на Нину.

Через пару минут судьба вознаградила её обществом благородного англичанина. Уже по тому, какими дорогими напитками он принялся потчевать, было ясно, что мужчина запросто прощался с деньгами. Она и рта не успела раскрыть, как он пояснил, что в этот вечер сочтёт за благо понести и дополнительные расходы. Настя не стала пресекать его благие намерения.

В последующие две недели случились заботы, которые вытеснили все другие мысли, кроме дум о маме. Её здоровье начало давать сбои, и пришлось настоять на госпитализации. Настя привезла маму в больницу, в которой сама когда-то работала. Хорошо платила врачам и медсёстрам, чтобы они во всём разобрались. Довольно скоро ситуация прояснилась. Врач признал заболевание щитовидной железы. И как только мама стала получать необходимые лекарства, быстро пошла на поправку. Вскорости она вернулась к себе в деревню.

Под воздействием этих хороших новостей Настя возобновила хождения по знакомой дороге. Необходимость пополнить закрома вынудила её с головой уйти в бизнес. Только чем больше она пыталась сосредоточиться, тем труднее двигался процесс. Клиенты стали попадаться непутёвые.

В этот вечер в баре царило оживление. Проходящий в городе фестиваль документального кино вызвал нашествие иностранных гостей. Девушек расхватали, словно лакомые горячие пирожки. Только Настя сидела одна и потягивала из большого бокала сладкий коктейль.

Она не спешила выставлять свою кандидатуру. Мысли её были далеко, и мужчины не решались прервать это заметное уединение. Не раз случалось так, что её задумчивость и сдержанные манеры приводили клиентов в заблуждение, заставляя думать, что она непричастна к этому бизнесу. Правда, в начале этого вечера она успела побеседовать с представителем голландского народа. И после того, как он до смерти надоел ей своими излияниями о неорганизованности местных партнёров, оказалось, что у него нет денег. Этот промах почему-то заметно обескуражил.

Вдруг её окатило горячей волной. Кто-то нежно дотронулся до плеча. Вздрогнув от прикосновения, она оглянулась и увидела Илью. Он стоял рядом и казался радостным и слегка растерянным:

– Девочка моя, где же ты была? Я не знал, что и думать.

Настя растерялась и растаяла от его откровенности.

– Я была с мамой. Она болела.

– Надеюсь, сейчас ей лучше? – лаская её взглядом, поинтересовался Илья.

– Да, спасибо.

– Очень рад. Как дела? Я испугался, что ты убежала из этого города.

– Почему убежала? – смущённо опустились её ресницы.

– Показалось, что ты избегаешь встреч со мной всеми возможными путями.

«Он меня хочет раскрутить на признание, – подумала Настя. – Нет, нужно держаться.

– Тебе показалось.

Голубые глаза нежно скользнули по её лицу:

– Могу я сесть рядом?

– Да, пожалуйста.

В его взгляде была такая мощная сила, такое колдовское излучение, что знакомый трепет, указывающий на то, что нет дороги назад, охватил всё её тело. Больше она себе не принадлежала.

– Что это за гоголь-моголь в твоём стакане?

– Веду здоровый образ жизни: пью водку со свежевыжатым апельсиновым соком, – шутливо прозвучал ответ.

– Значит, ещё один освежающий коктейль только удвоит твоё здоровье, – отозвался Илья, подзывая официантку.

Разговор потёк легко и непринуждённо. Илья проявлял живой интерес к её мыслям. От него исходили волны, проникающие в самую глубину, и малейшее прикосновение волновало её с такой силой, словно кто-то пропускал электрический заряд через все тело.

Тем временем бар продолжал заполняться джентльменами весьма перспективного вида. И между ними возникло напряжение. Скорее всего, Илья начал нервничать, усмотрев в себе помеху её ремеслу. Чтобы избежать душевного смятения, нужно было уходить из этого заведения.

– Илья, давай продолжим вечер в каком-нибудь другом месте.

Он обвёл взглядом бар и понимающе согласился. Напряжение исчезло, едва они вышли на улицу. Она позволила себя обнять и, ощущая полную гармонию, охотно согласилась пить коньяку у Ильи дома.

Дальше всё было сплошным созвучием, слиянием тел и душ. Приятная истома разлилась по всему телу. Ласки уносили куда-то далеко и высоко, и всё это сопровождалось яркими оттенками радуги. Казалось, что Илья сделался частью её самой. Сердце переполнялось невыразимой нежностью, терялось ощущение места и времени.

Долгожданное освобождение не наступило. Лишь охватило чувство единения, родства душ и неодолимая потребность в близости.

* * *

Сквозь прозрачные шторы лился ласковый утренний свет. В полуоткрытое окно входила прохлада. Илья спал сном младенца с улыбкой на губах. Было невозможно отвести от него взгляд. Загорелое, хорошо сложенное тело, светлые волосы и длинные ресницы под дугой ровных красивых бровей.

Настя думала о том, что поэтесса Марина Цветаева испытывала схожее чувство, когда написала эти строки:

 
Откуда такая нежность?
И что с нею делать – отрок
Лукавый, певец захожий,
С ресницами – нет длинней!
 

Илья открыл глаза.

– Хорошо, правда? – и его взгляд наполнился ласковым спокойствием, всё существо излучало умиротворённость, которая моментально заполнила маленькую спальню.

Настя согласно качала головой:

– И так тихо, как будто время остановилось.

Илья обнял её, и они молчали какое-то время, не решаясь нарушить состояние благодати, которым их одарили высшие силы. На стенах спальни бродили солнечные блики. Илья сказал, что эти отблески возвращают его в детство. В детство, где горизонт не был омрачён ни единой тучкой, где всегда светило солнце.

– Чем была богата юность? – спросила Настя.

– Юность принесла прохладу.

Уклончивый ответ послужил знаком воздержаться от дальнейших расспросов.

Они подкрепились лёгкими закусками и кофе, болтали о пустяках, шутили и смеялись. Незаметно опустился вечер. В любви и ласках прошла вторая ночь.

На следующее утро, пробудившись от глубокого сна после любовной усталости, она не нашла Илью рядом. Кровать ещё хранила его тепло. Настя перекатилась на другую сторону и обняла подушку. С наслаждением вдохнула знакомый запах.

Слышалось, как Илья возится на кухне: варит кофе и говорит по телефону. Этот разговор вынудил его перед кем-то оправдываться, ссылаясь на загруженность на работе. «От действительности не убежать, – подкралось осознание. – С ней нужно поладить».

Через несколько минут Илья появился в спальне с подносом, на котором стояли кофе и фрукты:

– Доброе утро! Тебя разбудил телефонный звонок? Извини, я не мог его проигнорировать.

– Я проснулась от того, что тебя не было рядом, – Настя натянула одеяло до самых глаз и, игриво подмигнув, указала на свободную часть кровати.

– Мне подавно не хотелось покидать наше любовное ложе. Вчера я отключил телефон, чтобы никто не вмешивался в нашу идиллию. Сегодня должен за это поплатиться двадцатичетырёхчасовой занятостью, – тяжело вздохнув, пояснил Илья.

Показалось, что вся атмосфера радости и гармонии, которой была наполнена комната, исчезла вместе с его тяжёлым вздохом. Настя ощутила неловкость, как будто по её вине были пропущены важные дела, и изъявила готовность ретироваться:

– Я сейчас, быстро соберусь.

Илья лишь рассмеялся, угадав её состояние:

– Если бы я мог это себе позволить, отключил бы телефон и прописал нам длительный постельный режим, – при этих словах он крепко обнял её, как будто доказывая верность сказанного, затем продолжил: – Не торопись. Позавтракай, прими душ, а потом просто захлопни за собой дверь и не забудь оставить номер телефона. А я должен уходить уже сейчас. Мне было очень хорошо с тобой.

– И мне, – ласково сказала Настя. И когда за ним закрылась дверь, погрузилась в воспоминания о прошлой ночи.

«Что же мне теперь делать?» – думала Настя, поймав себя с поличным на том, что безоглядно влюбилась. Она неспешно пила кофе, и рой мыслей кружился в голове. Обещание быть свободной от привязанностей было нарушено. Мысль о том, что общение с её разношёрстными клиентами будет происходить на глазах у Ильи, не давала покоя.

Не хотелось покидать это святилище радости, которое она могла больше никогда не увидеть. Было интересно вникнуть в мир его вещей в надежде лучше узнать характер и вкусы хозяина. Она окинула взглядом владения. Это была маленькая, но уютная квартира. Все вещи аккуратно занимали свои места. Никаких снимков, говорящих о привязанностях, не было видно.

Она на минуту задержалась взглядом на фотографии, на которой Илья расположился у подножья египетских пирамид, и залюбовалась его обликом. Каждая чёрточка его лица казалась родной и дорогой сердцу. В глазах и уголках губ залегла знакомая улыбка. Ветер играл в светлых волосах, которые очень шли к его загорелому лицу. Ощутив сильное желание, она смешалась и поспешила отвести взгляд от снимка.

Главное место в комнате занимали книжные полки с огромным количеством книг, к которым не однажды прикасалась рука хозяина. Подойдя поближе, она принялась разглядывать содержимое антресолей.

Илья отдавал предпочтение классикам разных стран. Хотелось открыть хотя бы одну из книг, но её охватило чувство вины за вторжение в чужое пространство. Словно она подсматривала в замочную скважину. Настя невольно устыдилась своего любопытства, взяла сумочку, торопливо набросила пиджак и направилась к выходу.

Уже захлопнув за собой дверь подъезда, вдруг вспомнила, что не оставила номер телефона. «Теперь Илья угадает в этом нежелание его видеть, – пришла в её голову мысль. – Нет, он слишком проницателен, и уже давно угадал её чувства, – тут же была введена доза успокоительного. Пусть инстинкт охотника и завоевателя подтолкнёт его к поиску. Теперь она рассмеялась над самой собой: – Однако нетрудно догадаться, где искать». И ухватившись за эту спасительную мысль, неспешно побрела домой.

* * *

Без сомнения, она была влюблена. Глубоко погрузилась в храм уединения. Вспоминала звук его голоса, взгляды нежных голубых глаз. Стоило только закрыть глаза, как романтическая атмосфера воспоминаний окутывала с головы до ног.

Настроенная на лирический лад, читала стихи, вторя строчкам Цветаевой:

 
Нет и нет уму
Моему покоя,
И в моём дому завелось такое…
 

Творческое пламя возгоралось с новой силой, и строки стихов рождались одним взмахом пера.

И всё же всё было так неопределённо и неотчётливо, словно на расплывшемся от дождя рисунке. Смятение набирало силу, и хотелось хоть какого-то разрешения и поддержки.

На дворе уже была осень, но бабье лето выдалось тёплым и солнечным. Настя решила позвонить друзьям и позвать их за грибами. Илона и Андрей охотно согласились. Настя дорожила дружбой с ними, и эта семья отвечала ей взаимностью. В их доме она чувствовала себя как рыба в воде. Притягивала семейная атмосфера, в которой ей самой было отказано. Баловала детей подарками, и они её с нетерпением ждали. Так что воскресная поездка за грибами всем была в радость.