Текст книги "Женщина ночи. Разные лица любви"

Автор книги: Тина Палецка

Глава 7
Немецкие радости и горести

В этот вечер Настя сидела за стойкой бара и болтала с барменом, когда заметила, что мужчина приятной внешности постоянно останавливает на ней свой взор. Он скоро сообразил, что попал в кадр, заметно смутился и отвёл глаза. Но минутой позже его взгляд вернулся и скользнул в глубокий вырез её платья. По-видимому, он отводил этой части тела очень важную роль, так как уже добрых полчаса направленность его зрения не менялась.

Настя улыбнулась одним движением губ и прочитала в глазах мужчины страстное желание. Он вскинул брови в немом вопросе и, получив приветливую улыбку в ответ, подхватился с такой скоростью, словно опасался, что кто-то его опередит.

– Боже мой, как ты мне нравишься! – моментально объяснился прибывший.

Казалось, он нашёл ту женщину, которую искал всю жизнь. На вид мужчине было лет сорок. Во всей его внешности и манере себя держать сквозили врождённое благородство и простота. Он был высокого роста, и в осанке улавливалось что-то богатырское. Показалось, что он наделён пухлыми губами именно для того, чтобы произносить добрые и ласковые слова. А взгляд выразительных серых глаз был открытым и одухотворённым. Густые, наполовину поседевшие волосы слегка вились, отчего ложились красивыми волнами, гармонируя со всем его обликом.

– И вы мне симпатичны, – отозвалась Настя. Подобная поспешность ей льстила.

– Можно сесть рядом?

– Садитесь.

Беседа потекла легко и непринуждённо. Правда, в ходе разговора Дитрих, так звали немца, несколько раз намеревался задать какой-то вопрос, но решительность ему изменяла. Он обдумывал слова, пытаясь придать им нужную форму, и наконец вкрадчиво поинтересовался:

– Скажите, правда, что здесь все девушки за деньги?

– Правда.

– И ты тоже? – на мгновение в его взгляде мелькнула растерянность.

– Да, – не стала больше играть в игры непричастности к бизнесу Настя.

– Сколько за ночь? – с трудом преодолевая неловкость, поинтересовался мужчина.

Взвешивая про себя, сколько денег попросить, Настя предпочла не отвечать, дабы не загонять мужчину в рамки обозначенной суммы, и с улыбкой сказала:

– Не сомневаюсь, ты всё обставишь самым лучшим образом, – и подняла бокал: – За знакомство!

Дитрих вздохнул с облегчением от того, что знакомство не начинается с вымогательства, а также от осознания того, что доступ к полюбившемуся телу можно получить уже этой ночью. Теперь он прикидывал, как правильно организовать вечерний досуг.

Настя же не торопилась. Ей хотелось подразнить немца и узнать о нём больше в ходе ненавязчивого общения. Но прощупать почву не получалось. Дитрих оказался крепким орешком. Раскрывался неохотно, избегал любых вопросов о себе. Прерывал и переводил разговор на другую тему. Не скупился на комплименты.

Какая-то глубокая печаль читалась в его чертах и слышалась в звуке голоса. И он даже не пытался её замаскировать. Смотрел на Настю глазами, полными восторга, как будто она была единственная радость в его жизни. Это стало заметно даже обслуживающему персоналу, и они добродушно улыбались.

– Пожалуйста, пойдём в какое-нибудь другое место, – попросил мужчина. – Здесь неуютно.

Настя быстро догадалась, что его смущает внимание со стороны окружающих, и охотно согласилась:

– Пойдём. Куда?

– Это твой город, так что ты и решай.

Трудно было припомнить местечко, которое могло бы приютить их в это позднее время. Промедление, вызванное её размышлениями, дало Дитриху шанс предложить:

– Можем выпить бренди в баре гостиницы.

– Почему бы и нет!

Гостиницу «Метрополь» Настя знала хорошо, ей было не впервой сюда заглядывать. Они расположились на диванчике, и пока Дитрих заказывал напитки, она обвела взглядом бар. Вот где предоставляется возможность как следует развернуться! Хотя и было уже далеко за полночь, джентльмены респектабельной внешности осаждали заведение. Столпившись возле барной стойки, потягивая напитки, они перекидывались словами и поглядывали по сторонам, словно в ожидании чуда.

Подобная престижная публика всё реже появлялась в баре. Немногие рисковали покидать пределы гостиницы. Пугали слухи о криминальных происшествиях. Случалось, что некоторые представительницы этой древней профессии шли на преступление ради наживы: подсыпали клофелин в напитки и обворовывали клиента. Хорошо ещё, если пострадавшего удавалось вырвать из лап смерти, но случались и летальные исходы.

Несомненно, подобные поступки отбрасывали чёрную тень на всех представительниц этого бизнеса. Будь на то её воля, она сослала бы этих дамочек за сто первый километр. Только, как говорится, не пойман – не вор.

Дитрих вернулся с двумя бокалами бренди и застал её врасплох. Глаза разбежались.

– Тебе здесь нравится?

– Да.

– Ты была здесь раньше?

– Не задавай вопросы, если не хочешь слышать лживые ответы, – с игривой улыбкой сделала замечание Настя и поспешила сменить тему: – Скажи, понравился ли тебе наш город? Где был? Что ещё хочешь посмотреть?

– Не сочти за поверхностного человека, но для меня почти все города одинаковые, – без особого энтузиазма ответил Дитрих.

– Да, это немного странно. Ты, наверное, очень много путешествовал, и поэтому впечатления рассеялись и поблекли?

– Даже не это. Просто нужен кто-то, с кем захочется разделить впечатления.

– Разве у тебя никогда не было «кого-то»? – ей захотелось выяснить причину такого мрачного расположения духа.

Дитрих улыбнулся. Ласково погладил её по волосам:

– Давай пойдём ко мне в номер.

Сложилось впечатление, что она имеет дело с очень одиноким и несчастным человеком. Стало его жаль, и, не желая подвергать дальнейшим бесцеремонным расспросам, Настя приняла приглашение.

Время пролетело незаметно. Казалось, ласкам не будет конца. Когда Настя собралась в душ, он взял её за руку и, нежно глядя своими печальными серыми глазами, вдруг произнёс:

– Пожалуйста, выходи за меня замуж.

Тут её охватило полное замешательство. Можно было ожидать, что горячая симпатия сверкнёт хорошим вознаграждением и обещанием новой встречи, но чтобы вот так сразу замуж…

– Подожди, я приму душ.

От растерянности она перепутала дверь, и вместо того чтобы войти в ванную комнату, едва не попала в коридор. Не получалось осознать произошедшее и прийти к разумному решению. Мужчина был ей симпатичен. Но в адрес немцев у неё была некая насторожённость. Может быть, потому что они имели репутацию любителей странных сексуальных развлечений. Хотя Дитрих совсем не был на такого похож. К тому же оказалось, что у него русские корни.

Она вышла из душа, по-прежнему не в силах проронить ни слова.

– Если ты отзовёшься на предложение, мне будет нужно некоторое время, чтобы всё обустроить, – первым начал разговор Дитрих. – Я очень хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты поехала со мной в Германию уже сейчас. Сниму тебе дом, где ты сможешь жить, пока я буду заниматься разводом.

– Разводом? – нахмурилась Настя.

– Да, – и, виновато улыбаясь, он продолжил: – Я женат, но сейчас меня ничто не остановит с этим покончить. Уже достаточно медлил. Жил с нелюбимой женщиной. Сейчас встретил тебя – и больше так жить не хочу.

Дитрих заметно нервничал. Брал её за руку, а потом тотчас отпускал. В его умоляющем взгляде отражалась вселенская грусть. Настя же сообразила, что бессмысленно строить планы без умения анализировать ситуацию и просчитывать варианты, и сказала:

– Я должна подумать.

– Как долго?

– Не знаю.

– Поедем со мной сейчас.

Даже в полумраке комнаты была заметна томная мольба, струившаяся из глаз мужчины. Ему во что бы то ни стало хотелось её уговорить, завоевать доверие и расположение. Время для ухаживания было отведено – один вечер.

– Ехать сейчас, чтобы сидеть в пустом доме и ждать, пока ты уладишь свои дела? – парировала Настя.

Подобная стремительность не позволяла в полной мере осознать происходящее. Не хватало времени задуматься о том, есть ли у них общие интересы и схожие взгляды на жизнь. Всё, что она могла услышать и распознать внутри себя, – это чувство симпатии.

– До завтрашнего вечера ты сможешь принять решение? – не отступался Дитрих.

– Постараюсь.

Остаток ночи прошёл за разговорами. Из его сбивчивого, но откровенного рассказа ей удалось понять, что из чувства ответственности Дитрих женился на нелюбимой женщине, которая была от него беременна, и тем самым обрёк себя на страдания. Теперь, когда его сыну исполнилось шесть лет, он был готов на поступок – принял решение жить в любви.

Её подумалось о том, что, скорее всего, случай свёл их в тот момент, когда терпение попавшегося в силки мужа иссякло и он взялся присматривать замену своей супруге.

Теперь Насте не хотелось обнажать душу, и она постоянно переводила стрелки. Дитрих говорил откровенно обо всём, словно исповедуясь…

Наутро они расстались, и был всего лишь один день, чтобы лучше узнать друг друга.

По дороге домой ей было трудно поймать себя на согласованности мыслей и чувств. И всё же, пройдясь по лабиринтам своего сердца, взвесив все за и против, она не нашла веских причин, чтобы не рискнуть свободой. В клиентах недостатка не было, а серьёзные предложения делали не каждый день. Тем более что с Дитрихом не нужно играть в какие-то игры. Он принял её такой, какая она есть, не страшась тёмных пятен прошлого.

Ей стало любопытно, на какую суму раскошелился новоиспечённый жених. Она открыла сумочку и пересчитала деньги. Там было всего триста марок. Её ожидания не оправдались. Следует отметить тот факт, что завышенные ожидания часто бывают чреваты разочарованиями. Подобное скудное вознаграждение заставило её сильно сомневаться в щедрости претендента на её руку. «Нет, в Германию точно не поеду. Буду ждать его здесь. Пусть разводится, решает свои проблемы. Могу поехать к нему на выходные», – размышляла Настя.

На следующий день она окончательно укрепилась в этом решении и бодро отправилась на ужин.

Ресторан был заказан в той же гостинице, где остановился Дитрих. И снова ей бросилось в глаза количество интересных джентльменов, которым она не переставала давать мысленную оценку. «Господи! Сколько волка ни корми, всё равно в лес бежит, – вдруг она подумала о себе самой. – Симпатичный мужчина предлагает ей свою руку и сердце, и как можно сокрушаться об упущенных возможностях!»

Настя взяла себя в руки и сосредоточила всё внимание на Дитрихе, как будто он был единственным мужчиной во всей Вселенной. Сколько бы ни было дорог к счастью, идти можно лишь одной. Так что почему бы не отправиться в путь. Теперь она внимательно слушала его истории. Искренне делала ему комплименты. Сама себе сказала: «Так нужно!» Сама себя послушалась и поверила в это.

Дитрих заметно волновался и никак не решался спросить, приняла ли она решение. Каждая чёрточка его лица говорила о желании услышать положительный ответ. Когда было покончено с главным блюдом, Настя взяла его за руку, словно обращаясь с просьбой успокоиться, и с добродушной улыбкой сказала:

– Всё моё существо просит, чтобы я ответила тебе согласием.

Мужчина буквально вспыхнул от радости, растворился в улыбке облегчения. Нежно сжал её руку и принялся дарить щедрые обещания, что окутает её вниманием и любовью. После чего поведал, что уже имеет на примете дом, который собирается для неё снять. Увлекаясь всё больше, он уже был готов пуститься в обсуждение деталей переезда, и тут ей пришлось его остановить:

– А вот здесь небольшая заминка, я пока не поеду.

– Но почему? – Дитрих был не в силах скрыть разочарования, и оно моментально отразилось на его лице.

– Мы можем и так встречаться: ты – ко мне, я – к тебе. К тому же и для тебя это время будет не лишним, чтобы убедиться в прочности своих чувств.

– Но я хочу, чтобы ты была рядом, – умоляюще смотрел на неё мужчина. – Прошу, доверься мне, ведь мы…

– Знакомы целые сутки? – улыбнулась Настя. – Нет, Дитрих. Я так решила.

– Очень жаль, но я сделаю всё возможное, чтобы процесс не затянулся надолго.

Дитрих, разочарованный её отказом ехать с ним, всё же был неимоверно счастлив, что его не отвергли. Остаток вечера он был в приподнятом настроении, рассказывал весёлые истории, плясал возле неё как ребенок. Он задался целью растянуть удовольствие и не отпускал её от себя всю ночь.

И снова по дороге домой в сумке обнаружилось триста марок. Затеплилось сомнение в его щедрости, но дело было согласовано, и сейчас всё находилось в руках провидения.

Вечером сразу же после прилёта Дитрих телефонировал, что благополучно добрался домой и очень скучает.

Звонил он регулярно и в последующие дни. Настя же на этот раз не носила «пояс верности» и по-прежнему ходила в бар. «Когда все дела будут улажены – и с этим будет покончено», – сказала она себе, рисуя в уме картины будущего.

В сентябре Настя собралась в деревню. Предупредила Дитриха о своём отсутствии и с удовольствием покинула шумный город, чтобы отдохнуть морально и устать физически.

* * *

Было пятнадцатое сентября. Дитрих знал, что это день её возвращения, но телефон молчал. В безмолвии прошли и последующие семь дней. Настя не брала его номер телефона, так как он сам регулярно выходил на связь. Мрак неизвестности приводил её в дурное расположение духа и наводил на мысли о том, что с Дитрихом что-то случилось. Настя ходила в бар, но все думы её были о другом. Что же такое происходит в её жизни? Почему всё прерывается, едва успев начаться?

У неё был такой унылый вид, что Света, проходя мимо, обратила на это внимание:

– Как дела?

– Никак.

– Бизнес?

– Точно так же.

– То-то смотрю, ты совсем потускнела от долгого неупотребления.

* * *

В тот вечер, когда позвонил Дитрих, она как раз осталась дома. Говорил он очень быстро, так как чувствовал свою вину за то, что ввёл её в заблуждение:

– Настя, прости, я не смог. Жена сказала, что она добьётся, чтобы я никогда не увидел сына, если буду настаивать на разводе. Этого я не вынесу. Плюс финансовая завязка. Всё это стало таким неодолимым препятствием между мной и моими чувствами. Прости меня, – и, не дожидаясь ответа, положил трубку.

Настя ощутила разочарование, но насмешливо подумала: «Тоже мне жених! Это как если бы последний романтик революции Че Гевара сказал: «Стоп, ребята! Революция отменяется!»

Недолгой, однако, была эта любовь. Отношения, что так стремительно начинаются, с такой же скоростью и заканчиваются. И чем объяснить все эти насмешки судьбы? Вероятно, в этом есть какой-то смысл, и не стоит раскрашивать будущность в розовый цвет надежды.

Случившееся навеяло такую грусть, что она какое-то время сидела неподвижно. Нужно было чем-то себя занять, чтобы отвлечься от печальных мыслей, но делать ничего не хотелось. Она включила записи Патриции Каас и внимала словам песни. Думала о сходстве слов со своей личной судьбой.

 
Les homes qui passent pourtant
Qu’est-ce que j’aimerai en voler un
Pour un mois, pour un an
Les homes qui passent, maman
Ne me donnent jamais rien que de l’argent.
Мужчины, которые проходят мимо,
Как бы мне хотелось украсть хоть одного из них!
Мужчины, которые проходят мимо, мама,
Не дают мне ничего, кроме денег.
 

«Действительно, ничего, кроме денег. Так что за ними сейчас же и поеду», – единственное, что сейчас ей могло прийти в голову, как можно быстрее окунуться в привычную атмосферу.

* * *

Настя быстро собралась и выбежала на улицу. Сразу же поймала такси и уже через десять минут уселась за любимой барной стойкой. Чтобы смыть печаль, заказала джин-тоник, перекинулась несколькими традиционными фразами с барменом и только потом осмотрелась по сторонам: «Ну и затишье! Просто сонное царство!»

Происходящее в баре можно было именовать выставкой «Женские судьбы». Девушки приносили в бар свои разбитые сердца и меняли их на валюту. В этом было спасение от горьких разочарований: вернуться домой с трофеями, отдав нежность первому, кто нуждается в ней.

Вот и в этот вечер дамы расселись как курицы на насесте и углубились в монотонные беседы между собой. Ни одного стоящего клиента!

Нина успела завладеть вниманием какого-то скандинава и села на своего любимого конька: развлекала его рассказами о тяжёлом положении своего семейства. Девушке казалось, что жалобы и стенания обеспечат ей дополнительные финансовые поступления, но чаще всего они нагоняли тоску, и, высказав слова сочувствия, мужчины ретировались.

Как-то после доверительной беседы с Ниной один бельгиец буквально бросился Насте на шею с просьбой об укрытии. Заверил, что оплатит напитки и потраченное на разговор время. На вопрос о том, что его так напугало в предыдущем общении, парень поведал, что из слов Нины выходит, если он решится отведать её запретный плод, уже никогда не сядет под другую яблоню. Так что лишать себя этого удовольствия просто глупо. А он – человек женатый, никогда с дамами в отель не ходит. Тем более – чтобы вкушать всякие экзотические плоды. И подавно не потянет содержать всех несчастных родственников этой девушки.

Получив в своё владение такого непритязательного клиента, Настя утешила его тем, что всё равно придётся понести немалые расходы. Радуясь тому, что его не будут принуждать к другим действиям, бельгиец беспрекословно извлёк из кошелька оговорённую сумму. Вздохнул с облегчением, заказал напитки. И сказал, что и времени-то у него осталось немного. Доверительно поведал о том, как трудно заниматься бизнесом на чужой стороне, и вскорости попрощался под тем предлогом, что любит ложиться спать в одно и то же время. Прибыльное это дело – умение поддержать беседу.

Тем временем Нина, как настоящий мастер своего дела, уже вся раскраснелась, нахваливая свой товар очередному клиенту. А он всё никак не торопился ухватить содержание. Выглядел мужчина так, словно дал обет воздерживаться от плотских удовольствий. Ей так и не удалось склонить его к своей точке зрения, и уже через несколько минут парень предоставил девушку себе самой.

Несколько местных компаний развлекались напитками и созерцанием происходящего. Среди них Настя узнала парня, к которому иногда подсаживалась поболтать Соня. Кто же теперь балует его историями обо всём происходящем?

Вдруг их глаза встретились, и Настя ощутила состояние напряжённости и дискомфорта. Но она допивала уже четвёртый джин-тоник, и это в конце концов помогло ей расслабиться. Завязался пустой, ни к чему не обязывающий разговор с барменом, который вскорости прервала Света:

– Ты что, на пробку наступила? На тебя это не похоже, – с любопытством её разглядывая, поинтересовалась девушка.

– Принимаю анестезию, чтобы легче перенести операцию под названием «жизнь», – позволила себе ответить словами Бернарда Шоу Настя.

– Смотри, осторожно, – с видом знатока предупредила Света, но не стала заострять внимание на деталях.

– Смотрю. Кстати, всё забываю сказать тебе спасибо.

– Это за что? – удивилась девушка.

– За попытку открыть глаза на деяния Сони.

У Светы эта тема моментально нашла горячую поддержку, и она разразилась длинной тирадой:

– Наконец-то и ты протёрла стёкла своих очков! Давно было пора вычеркнуть эту хищницу из своей жизни. Но понятное дело – на своих ошибках учимся.

– Да. Люди проверяются обстоятельствами, – и Настя хотела рассказать свою историю, но тут в бар зашли двое мужчин – словно охотники, стреляя глазами вокруг.

– Будем брать? – подмигнула ей Света и, не дожидаясь ответа, глазами указала гостям на свободные табуретки рядом.

Мужчины о чём-то пошушукались между собой и приняли приглашение. Однако едва они успели оповестить о своём норвежском происхождении, как принялись обсуждать тонкости дела, дабы не тянуть резину и не тратиться на напитки.

Краснолицый и седой мужчина, сидящий рядом со Светой, проводил разведку, уточняя детали, словно не на одну ночь брал, а на пожизненное употребление.

Его коллега – худой и не по возрасту сморщенный, похоже, был человеком очень строгих правил, так как заявил, что ни в коем случае не свяжется с девушками, которым так много нужно платить. И сидел он с таким недовольным лицом, что Настя, отбросив всякое чувство такта, поинтересовалась, не перенёс ли он случайно тяжелую болезнь. На что получила ответ, что ему трудно изъяснятся на английском. После чего мужчина перешёл на родной язык и ещё долго и возмущённо что-то вещал, хотя никто его не слушал.

Когда он немного приутих, Света предприняла попытку привить ему иной взгляд на предмет, разглагольствуя о том, что воздержание вредно для здоровья. Её он понял значительно лучше, но не поверил в эффективность лечения.

Краснолицый, однако, был более свободных правил и сказал, что из-за какой-то сотни долларов не станет отказывать себе в удовольствии, и нашептал Свете номер комнаты и название отеля. После чего мужчины с заметной поспешностью удалились.

Света загорелась гордой улыбкой и решила не тянуть с уходом, скорее всего, опасаясь того, чтобы клиента не перехватили на пути в отель.

Настя, в свою очередь, бросила удивлённый взгляд в её сторону, наводя на мысль о том, что этот мужчина находится в заблуждении касательно требуемой суммы. Однако девушка не обратила на это внимания и с видом победительницы покинула поле сражения.

Света была большой любительницей уличать некоторых коллег в том, что они сбивают цены. Однако сегодняшняя выходка обнаружила исключение из правил. Подобные штучки были свойственны и другим девушкам, но все об этом умалчивали. Многие преувеличивали свой улов, хвастаясь блистательными успехами и победами. Частенько «удильщицы» всю неделю, не подцепив на крючок даже мелкую рыбёшку, в ярких красках расписывали, как поймали золотую рыбку.

Соня была одна из них. Любительница кичиться фантастическими сумами, которые ей якобы удавалось выудить у клиентов. Когда же речь об этом заходила с самими клиентами, они искренне дивились столь лестному о себе мнению.

Как-то Танечка хвалилась тем, что неделя у неё была богата самыми лучшими клиентами. Чуть позже, когда каким-то образом всплыло, что и был-то всего один швед, и тот без заметной перспективы, девушка дала пояснение: дескать, и один десятерых стоит. Сомнений не было. На опыте известно: в делах одурачивания скандинав действительно преуспевал за целый отряд.

Или вот швейцарец, который был частым гостем в этих краях. После затянувшейся беседы он предложил ей сто долларов, скорчив при этом такую мину, словно только что съел лимон целиком. С другими же девушками, как оказалось, он бросался деньгами с выражением полного восторга на лице от своей неуёмной расточительности.

Даже финны в обществе некоторых дамочек вдруг напрочь забывали о своей скупости и плевать хотели на твёрдые убеждения. Охотно раскошеливались на сумму, превышающую двести марок, что было стартовой ценой.

* * *

Неожиданно назойливый голландец предпринял попытку навязать своё общество и прервал её размышления вопросом о том, не отдаст ли она ему в этот вечер своё тело за скромную плату. На что получил ответ, что скромность в этих делах неуместна. Однако парень так просто не отступался и принялся торговаться, поясняя, что не прочь потратиться на каких-нибудь там пятьдесят долларов, но не желает остаться без средств к существованию.

«Как только с такими средствами он решился покидать пределы своего государства», – подумала Настя. Не сыскав понимания, делец довольно быстро отказался от сделки и на прощание пояснил, что в любом случае она не в его вкусе. Спрашивается, зачем хлопотал?

Почему-то когда и без того плохое настроение, находится много желающих его окончательно испортить. Особенно если задаться целью во что бы то ни стало сделать денег. Нет ничего вернее – случайно заглянуть в бар после спортивного клуба, облачённой в джинсы и майку. Вот тогда держись! Найдётся уйма желающих вместе провести время. Всем нужно всё и сразу, и именно от неё. И нет смысла уверять, что она забежала сюда лишь на минутку, чтобы выпить чашечку кофе. Клиент тут же принимается баловать лучшим коньяком и выказывает моментальное желание дать денег. Действительно, везение за теми, кто не зациклен на результате.

Неожиданно на другой стороне бара обнаружился одинокий скандинав, и не было сомнения в том, что в этот вечер он будет ей нужнее, чем остальным. Иногда стремительность действий – залог успеха. Джин-тоник прибавил смелости, и она жестом пригласила парня составить ей компанию. Он моментально принял приглашение и устроился рядом за стойкой бара.

– Ещё джин-тоник?

– Пожалуй.

Собеседник он был никудышный. Раздуть огонь беседы не получилось, но утопить печаль в выпивке удалось.

* * *

Утром Настя проснулась в номере гостиницы от того, что что-то упало на пол. С удивлением огляделась по сторонам. Перед глазами проплыл силуэт и принял обличие её вчерашнего собеседника. Опрокинув недопитую бутылку шампанского, он сердито выругался и одновременно извлёк что-то из её сумочки. Сделал он это с такой довольной физиономией, словно ему удалось отыскать клад с драгоценностями.

«Ну и ну! Настали времена воров и обманщиков! – опешила Настя, почти протрезвев. – Такие штучки здесь не прокатят!» Ей доводилось и раньше переживать неприятные минуты в бизнесе, но подобное случилось с ней впервые.

Настя приподнялась, облокотилась на спинку кровати и ироническим тоном окликнула воришку:

– Эй, там, рядом с моим имуществом, отвлекись на минутку! Выбирай: или ты положишь деньги обратно, или познакомишься с местной мафией и до аэропорта беспрепятственно не доедешь.

Парень подпрыгнул от неожиданности. Благостное выражение оттого, что ему так ловко удалось провести девушку легкого поведения, тут же стекло с его лица. Он засунул деньги в свой карман и, скорчив презабавную физиономию, пошёл в наступление:

– За что я должен платить? Секса не было. Ты была пьяна. Еле дотащил тебя до гостиницы, – вещал парень, бросая взглядом разящие стрелы и махая руками. Самообладание было явно не его коньком.

– Зачем тогда тащил? Почему в такси не посадил? – продолжала наступление Настя.

– Все вы, русские, проститутки! – с кривой усмешкой защищался «горячий» финский парень.

Её память не сохранила ничего, что предшествовало этой сцене, но подобный подход пробудил самые дурные инстинкты:

– В первую очередь, не люблю обобщений. Во-вторых, не будем обнажать результаты исследований, в какой стране больше всего проституток, а в какой – пьяниц и импотентов, – и, переведя дух, добавила, что покупка в любом случае имела место и доступ к телу не был ограничен.

После чего Настя быстро оделась и, собрав всё своё самообладание, потребовала:

– Деньги обратно – или звоню бандитам. Дальше знаешь…

– Сейчас я позвоню в регистратуру гостиницы, – презрительно усмехаясь, пытался отыграться финн.

– Только осложнишь ситуацию.

Настойчивость и угроза всё же возымели своё действие, и запуганный воришка бросил купюры на кровать со словами:

– Если в этом баре доставляют такие услуги, его стоит обходить за несколько вёрст!

– А что ты хотел за пару сотен марок!

И, засовывая деньги в сумочку, Настя с издёвкой пропела пословицу: «Вынужденная доброта не стоит благодарности».

Финн не нашелся с ответом, лишь гневно велел убираться ко всем чертям.

– Это желание я удовлетворю с удовольствием, – невозмутимо парировала Настя. После чего посоветовала больше не играть в такие игры и быстро закрыла за собой дверь.

«Молодец! – спускаясь в лифте, хвалила она саму себя за то, что нашла достаточно героизма противостоять обманщику. – Надо же, он поверил в мою связь с мафией, которую я сама сторонюсь как чёрт ладана».

Дожидаясь такси, Настя поняла, что не в ладах с джин-тоником, с которым они вчера так основательно подружились. В машине ей сделалось совсем скверно. Утренний эпизод разборок отвлёк её от похмельного состояния, но теперь Настю сильно мутило, и усиливалась головная боль. Пробегающие за окном пейзажи начали терять очертания. В этот момент она была готова дать торжественную клятву больше никогда не притрагиваться к спиртному.

Поладить с этим не было сил. И пришлось дать указания водителю ехать в сторону городской больницы. Теплилась надежда на то, что кто-нибудь из знакомых несёт вахту в терапевтическом отделении, и можно будет напроситься на «коктейль» – так девушки называли систему для промывания крови с глюкозой и витаминами.

Едва она открыла дверь стационара, как нос к носу столкнулась с Олей. Когда-то они были соседками по общежитию, и эти времена оставили самые лучшие воспоминания.

– Настя, что с тобой? – озабоченно окинула её взглядом приятельница. – Одежда на тебе такая красивая, а лица нет!

– Оля, нужна срочная помощь.

– Перепила? – сочувственно покачала головой девушка.

– Ага, и отравилась… Наглостью.

– Ладно, пойдём. Какие хочешь витамины?

– Ты всё сама знаешь!

Нашлась свободная палата, и уже через полчаса после вливаний последствия алкогольного отравления отступили.

Оля зашла в палату с медицинскими картами под мышкой. Села рядом и, с восхищением разглядывая её полупрозрачную блузку, сказала:

– Красивая ты, Настя. Не жалеешь, что из больницы ушла?

– Иногда да, иногда нет.

– Но обратно не собираешься?

– Обратно уже не получится.

Приятельница понимающе кивнула. В её чертах сквозила усталость. После того как не сложились отношения с доктором из хирургического отделения, Оля проводила свой досуг в уединении в комнате общежития.

– Наверное, догадываешься, что в больнице ты у всех на устах? А я думаю: молодец! – сказала девушка.

– Спасибо! Значит, поминают моё имя всуе?

Настя вдруг ощутила на своих плечах всё бремя дурной славы. Хотя давно было пора стать сильнее, укрепиться в безразличии к людской молве. Жизнь слишком коротка, чтобы жить по правилам.

– Поминают больше чем кого-либо! Доктор Матвеев как-то говорил, что видел тебя в баре, где ты на иностранных языках как на родном щебетала.

И приятельница снова окинула её восхищенным взглядом.

– Лестно слышать подобные отзывы, – Настя улыбнулась тому, что происходившее дало коллегам пищу для воображения, и ей было приписано знание нескольких языков. Хотя её лингвистические дарования пока воплотились только в английском.

– Ладно, спасибо за реанимацию. Я теперь недалеко отсюда живу, заходи поболтать.

Она вручила Оле пятьдесят долларов и листок с адресом и неторопливо побрела домой. Жизнь снова приобретала яркие краски. Вчерашняя пьянка обошлась недёшево, но смыла печали.

Неудивительно, что молва дошла до больницы. Она не предпринимала никакой маскировки, а земля, как известно, слухами полнится. Так что репутации был нанесён ущерб, и больше не было смысла о ней заботиться. Как верно кто-то заметил, если вы уронили своё достоинство, сделайте вид, что оно не ваше.

«Мне всё равно не жить в этой стране! – мелькнуло в её мозгу, и Настя моментально улыбнулась тому, как далеко простирались её мечты: – Какая самонадеянность! – пока даже не маячила надежда перебраться за пределы этого государства. – Что ж, поживём – увидим. А теперь домой спать».