Текст книги "В поисках сокровища"

Автор книги: Тина Лейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Серджио беспокойно поглядывал на Джоанну. Со слов Гленна ему было известно, что Луиджи опекал Джоанну, когда она осталась круглой сиротой.

Джоанна была бледна и выглядела напряженной.

– Все это было так давно, – торопливо заговорил он, надеясь отвлечь ее от грустных мыслей. – Когда у меня наладилось дело с рестораном, я купил здесь старый дом с участком земли. Постепенно прикупал землю, а потом решил наладить собственное натуральное хозяйство и вызвал из Италии брата с семьей. Почти во все, чем мы сейчас располагаем в поместье, вложен его труд и хозяйственная* смекалка. Он оказался просто незаменимым человеком. Да вы с ним завтра, наверное, успеете познакомиться, – сказал Серджио и широко улыбнулся Джоанне.

Боюсь, что с его братом я познакомилась еще пятнадцать лет назад, когда оказалась среди бандитов на катере Страччи, подумала Джоанна. Еще неизвестно, кто стрелял в Гленна…

– Бруно великий труженик. Он давно раскаялся в грехах молодости, – счел необходимым заверить ее Серджио. – Я с детства его любил, а теперь еще и глубоко уважаю. – Он вздохнул. – Жаль только, что с моей яхтой у него не сложились отношения. Ни разу не смог его уговорить выйти со мной на яхте в залив. С детства он страдает морской болезнью.

Джоанна вздохнула с облегчением. Значит, его брата не было тогда на катере. Серджио и не подозревал, какую радость доставили Джоанне его слова о недуге брата.

Торт по рецепту Сандреллы и впрямь оказался необыкновенным. Доедая второй кусок, Гленн театрально постанывал и закатывал глаза от восторга, чем вызывал у Тонио жизнерадостный смех, а у хозяйки – самодовольную улыбку. Джоанна, после обеда пребывавшая в уверенности, что по крайней мере до понедельника не сможет даже смотреть на еду, с аппетитом уничтожила большой кусок тающего во рту кулинарного шедевра Сандреллы и поинтересовалась его рецептом.

– Джоанна, фирменный рецепт – это коммерческая тайна! – воскликнула Сандрелла, округлив глаза, и засмеялась. – Но тебе, так и быть, я открою эту тайну.

– Мамочка хотела сказать, что рецепт этого торта я хочу купить у нее для ресторана, – объяснил Серджио и посмотрел на жену обожающим взглядом.

– Купить! – фыркнула Сандрелла. – Ты только обещаешь! До сих пор мои кулинарные рецепты ты использовал бесплатно. Если бы ты платил мне за каждый, я была бы уже миллионершей.

Шутливая перепалка любящих супругов погрузила Джоанну в грустные размышления, вызвав у нее почти зависть к теплой атмосфере, царившей в их доме. Она вспомнила свою одинокую квартиру, где никогда не звучали детские голоса, где за столом не собирались родные и друзья. Даже свою лучшую подругу Сьюзен Скроуги, у которой неоднократно бывала в гостях, она никогда не приглашала к себе. А для себя готовить что-то особенное никогда не было желания. Раньше она не завидовала семейному счастью других женщин. Отчего же сейчас ей стало так грустно? Из-за Гленна? Но разве с ним возможно семейное счастье? Встретились два взрослых человека, а завтра разойдутся. У каждого своя жизнь, оба увлечены своей работой и живут за тысячи километров друг от друга. Лучше не мечтать о несбыточном, а жить сегодняшним днем, решила Джоанна, пытаясь вернуть себе хорошее настроение.

Но к этим мыслям ей пришлось вернуться, когда они с Гленном отправились гулять в старый парк. Незначительная часть парка, доставшегося Серджио вместе с домом от прежних владельцев, была расчищена. Но стоило углубиться в него, как стало ясно, что у новых хозяев руки до него не доходили. Приходилось преодолевать завалы на едва обозначенных старых тропинках. Солнце, уходившее к западу, едва пробивалось сквозь ряды тоненьких стволов подроста. В глубине парка было сумрачно и влажно, как в глухом лесу. Ориентируясь по солнцу, им удалось пройти парком насквозь и выйти к чудесной дубраве.

Гленн обнял Джоанну за плечи и привлек к себе. Еще в доме он почувствовал перемену в ее настроении и встревожился. Времени у них оставалось мало, а они так и не успели поговорить о будущем. Об их совместном будущем, уточнил он мысленно. Не то чтобы Гленн ясно представлял себе их совместное будущее, но он был готов создать для Джоанны такой семейный уклад, какой она пожелает. В одном Гленн Холландс не сомневался: второй раз потерять любимую женщину он не имеет права.

– Ты не хочешь поговорить о нас с тобой? – спросил Гленн.

– Думаешь, в этом есть необходимость? – отозвалась Джоанна. – Слова нам не помогут. – Она повернула к нему задумчивое лицо. – Мне просто хорошо с тобой. – Джоанна прижалась щекой к плечу Гленна.

– Ты хочешь сказать, что у нас нет совместного будущего? – дрогнувшим голосом спросил Гленн.

– Нет, вовсе нет! – испугалась Джоанна. – Просто не хочу загадывать. – Она обхватила Гленна обеими руками за талию и теснее прижалась к нему, словно боялась, что он может исчезнуть. – Завтра ты улетишь, я снова останусь одна… – Горло Джоанны перехватило, и она замолчала.

– Но я вернусь, – сказал Гленн, потрясенный ее настроением. – Через месяц я вернусь, – повторил он более решительным тоном. – Я вернусь за тобой. Если ты, конечно, согласна стать моей женой.

Джоанна молчала. Гленн почувствовал, как под его рукой вздрагивают ее плечи, и понял, что она плачет.

– Почему ты плачешь? – тихо спросил он в предчувствии катастрофы.

– От радости, – пролепетала сквозь слезы Джоанна.

Если бы она могла открыться Гленну, рассказать, сколько проблем ей предстоит еще решить, прежде чем дать согласие! Но зачем? Кроме нее, их никто решить не может.

– Значит, ты согласна? – Гленн чувствовал себя как человек, оказавшийся посреди трясины, где каждый неосторожный шаг чреват гибелью.

– Можно я отвечу тебе через месяц? – ушла от ответа Джоанна.

– Хорошо, – согласился Гленн, немного подумав. Одной рукой он обнял ее за талию и нежно прижал к себе.

Покрасневшее солнце клонилось к горизонту, со стороны залива подул вечерний бриз, в кронах деревьев замолкали птицы, устроившиеся на ночлег.

9

Не случайно солнце было вчера таким красным на закате, подумал Гленн, когда рано утром вышел из флигеля, где еще крепко спала Джоанна. День выдался ветреный, облака проносились над головой со скоростью курьерского поезда. Но отказать себе в удовольствии верховой прогулки Гленн не захотел и решительно направился в сторону конюшни.

Накануне он договорился с Джоном Хэнли, что ему оседлают лошадь к семи утра. При его занятости и вечных разъездах ему редко выпадал такой случай – промчаться верхом наперегонки с ветром. Придется что-то изменить в своем рабочем расписании, когда они станут жить с Джоанной. Из-за него все эти годы она была лишена семейного счастья. Его долг перед ней возместить ей все сторицей.

Джон ждал его во дворе конюшни, водя по нему гнедого жеребца, которому не стоялось на месте. Холеная шерсть жеребца отливала атласным блеском, и весь он был полон огня и жизни.

– Доброе утро, – приветствовал он Гленна. – Я выбрал для вас Ришана; ему четыре года, хорошо объезжен, но любит твердую руку. Надеюсь, сэр, что вы с ним справитесь.

– Доброе утро, Джон, – поздоровался Гленн, внимательно оглядывая Ришана и отмечая мощную грудную клетку, широкий лоб, подтянутый живот и стройные ноги жеребца. Ришан косил на него черным глазом, словно тоже приглядывался к своему будущему седоку. – Думаю, мы с ним поладим, – сказал Гленн, поглаживая Ришану шею и давая ему специально припасенный кусок сахара.

Жеребец осторожно взял сахар с его ладони теплыми замшевыми губами.

– Вот и договорились, – сказал Гленн и снял с шеи жеребца уздечку.

Когда он вскочил в седло, Ришан заплясал на месте, словно намереваясь скинуть всадника, а потом, подчинившись властной руке Гленна, поскакал по усыпанной гравием дорожке в сторону, где на линии горизонта виднелась гряда пологих холмов, покрытых зеленой травой.

За пределами поместья Гленн испытал жеребца облегченной рысью, проверил подпруги, потом, мягко работая поводом, перевел на прибавленную рысь и только после этого поднял Ришана в галоп. Трудно было сказать, кто из двоих, всадник или жеребец, получал больше удовольствия от этой бешеной скачки.

За холмами Гленн снова перевел Ришана на умеренную рысь, чтобы спокойно подумать о том, почему Джоанна не смогла дать ему ответ сразу. Ему казалось, что он хорошо знает ее прямой характер. И если она сама не назвала ему причину, значит, дело не в ее карьере, а в обязательствах перед другим человеком. Но кто этот человек и кем он был для нее, оставалось загадкой. С Алессандро Вителли она развелась, хотя и поддерживала дружеские отношения. По крайней мере, до вчерашнего дня. Гленн вспоминал ее рассказ о своих детских годах, об участии, которое проявила к ней семья Вителли. Он видел, как тяжело она переживала, когда узнала о предательстве Алессандро, совершенном им пятнадцать лет назад.

Самому Гленну повезло, он ни разу в жизни не столкнулся с предательством друзей, но мог предположить, как это страшно. И все-таки ее просьба повременить с ответом объясняется не этим. Наверное, у Джоанны есть серьезные основания не говорить о причине ее колебаний, думал Гленн, а ему остается только надеяться и ждать. Лишь бы с ней ничего не случилось! – мысленно воскликнул он. Откуда взялось это тревожное чувство, будто Джоанне может грозить опасность? Ах да, вспомнил Гленн, зловещее появление Страччи… Интересно, что нужно было ему в пятницу в художественном салоне и зачем он тайно встречался с Алессандро в подсобном помещении?

Вряд ли он когда-нибудь узнает ответы на эти вопросы, решил Гленн, к тому же дружба художника со старым мафиози не имеет больше к нему никакого отношения. Если только Алессандро не приготовил для Джоанны какой-нибудь подлости. От человека, однажды предавшего, можно ожидать чего угодно. С этими мыслями Гленн повернул жеребца обратно.

Вернувшись во флигель, Гленн не обнаружил Джоанну в спальне и вышел во внутренний дворик.

На широкой скамье в окружении цветов сидела она в оранжевом купальнике, закрыв глаза и подставив лицо солнечным лучам. Он остановился, любуясь ею.

– Доброе утро, Гленн, – сказала Джоанна, не открывая глаз. – Посмотри, я уже загорела?

Подойдя, Гленн склонился над ней и поцеловал в нагретую солнцем душистую макушку.

– Доброе утро. Пока сказать трудно. Боюсь, что ты узнаешь об этом ближе к вечеру, когда покраснеет кожа. Давно сидишь на солнце?

– Больше часа, думаю. Мне было так хорошо греться на солнце, что время твоего отсутствия пролетело незаметно.

– Тогда на первый раз достаточно. Наверное, хозяйке уже не терпится накормить нас легким завтраком.

Упоминание о легком завтраке вызвало у них дружный смех. Гленн подхватил босоногую смеющуюся Джоанну на руки и понес в душ. Там они провели не меньше часа, открывая новые возможности наслаждаться друг другом.

– Ты будешь смеяться, но я проголодалась, – призналась Джоанна, пока Гленн вытирал ее махровым полотенцем и выбирал для поцелуев самые укромные места.

Утомленное любовными ласками тело Джоанны по-прежнему отзывалось на его поцелуи, доставляя Гленну и радость, и мучительное сожаление о неизбежности предстоящей разлуки.

Сандрелла и Серджио терпеливо дожидались своих запаздывающих к завтраку гостей, с искренней тревогой переговаривались о причинах грустного настроения у Джоанны за ужином накануне. Серджио признался жене, что днем рассказал Джоанне о грехах молодости Бруно, об информаторе банды Страччи по кличке Художник.

– Ты уверен, что это был Алессандро Вителли? – спросила Сандрелла.

– Джоанне я этого не сказал, но тебе могу сказать, что уверен.

– А тебе обязательно нужно было ей об этом рассказывать? Ведь она столько лет доверяла ему! Неудивительно, что она была вчера в подавленном настроении! – возмущенно воскликнула Сандрелла.

– Мамочка, не знаю, правильно ли я поступил, но мне кажется, что после того происшествия в салоне она сама стала догадываться о роли Алессандро в событиях пятнадцатилетней давности. Появление там Страччи, избиение Гленна должны были открыть ей глаза.

– Доброе утро! Мы голодные как волки, – хором объявили Гленн и Джоанна, входя в большую светлую столовую, где стол ломился от блюд, тарелок и вазочек, заполненных разными вкусными вещами, от которых исходили дразнящие ароматы.

Супруги Молинари переглянулись и облегченно вздохнули при виде смеющихся лиц Гленна и Джоанны.

– Состоялась традиционная прогулка верхом? – спросил Серджио у Гленна.

– Да, большое тебе спасибо, Серж. Я получил огромное удовольствие, – живо откликнулся Гленн, проглотив кусок сочного омлета с креветками. – Твой Ришан хоть и с норовом, но большая умница. Мы с ним быстро поладили.

– Эх, жаль, что на вторую традицию у нас времени не остается, – вздохнул Серджио.

– Ты имеешь в виду прогулку на яхте?

– Конечно. Одному скучно, Тонио еще слишком мал, а старшие дети до конца мая здесь не объявятся.

Гленн смеющимися глазами посмотрел на Джоанну.

– Отправимся в плавание по заливу? Ветер сегодня подходящий.

– Отправимся, – весело отозвалась Джоанна, расправляясь с очередным пончиком и слизывая с верхней губы остатки вишневого джема.

Стоя на палубе прогулочной яхты, которой управляли по очереди Гленн и Серджио, Джоанна думала о том, что близится час расставания, что два дня любви, подаренные ей судьбой на этот раз, снова завершаются под парусами. А что ждет их потом, когда сказка кончится и придется вернуться к обычной жизни, которая разведет их в разные полушария земли? Наверное, мучительные сомнения в реальной возможности их совместного будущего помешали ей рассказать Гленну о дочери.

Три часа прогулки по заливу пролетели незаметно.

– Я поеду с тобой, – решительно сказала Джоанна, когда они шли с Гленном к дому, предоставив Серджио самостоятельно поставить яхту на прикол.

– В Лондон? – обрадовался Гленн.

Джоанна смутилась.

– Нет, конечно. Я хотела бы проводить тебя в аэропорт. – Она вопросительно посмотрела на Гленна, в глазах ее светилось почти детское желание как можно дольше быть с ним рядом.

Гленн обнял ее за плечи.

– Конечно, просто я не решался попросить тебя об этом.

Гленн казался Джоанне спокойным и веселым, не подозревая, каким усилием воли давалось ему внешнее спокойствие.

За столом во время роскошного обеда, который устроила им перед отъездом хлебосольная Сандрелла, Гленн много шутил. Для Джоанны явилось открытием, что он обладает неистощимым запасом остроумия. После обеда гости простились с обитателями поместья «Старые вязы», пообещав по возвращении Гленна из Лондона вновь наведаться к ним. Обратная дорога показалась Джоанне значительно короче.

Раньше Джоанне нравились аэропорты. Было что-то завораживающее в ритме приливов и отливов, которыми была наполнена их жизнь. Но только не в этот раз, когда улетала не она. Пожалуй, впервые она оказалась здесь в роли провожающей, что коренным образом изменило ее отношение ко всему происходящему. Все вокруг казалось ей исполненным враждебного смысла. Нервы разыгрались у нее настолько, что она не могла сдержать мелкой дрожи, похожей на озноб.

Вероятно, Гленн почувствовал ее состояние. Быстро пройдя регистрацию, благо они приехали задолго до отлета, он повел Джоанну в ресторан. Там, укрывшись на время от пульсирующего символа разлуки, они заказали кофе, но тут же о нем забыли. Гленн взял маленькие холодные руки Джоанны в свои теплые ладони, желая успокоить ее.

– В Лондоне дела задержат меня на целый месяц. Ты дождешься меня, не исчезнешь? – спросил он с улыбкой. Как пятнадцать лет назад, чуть не вырвалось у него.

Но Джоанна поняла его. Губы его улыбались, а в глазах таилось беспокойство. Значит, и ему тревожно расставаться с ней. От этой мысли Гленн стал ей еще ближе, и она всерьез поверила, что их встреча не просто временный каприз судьбы.

– Что бы ни случилось… – произнесла она и тут же подумала: а что может случиться?

Конечно, неизбежная встреча с Алессандро и предстоящий разговор с ним не сулили ей ничего приятного. Кроме того, Джоанна не могла предугадать реакцию дочери на грядущие перемены и боялась ее. Как объяснить девочке-подростку, которая уже пережила душевную травму, когда узнала о гибели отца, что все эти годы он жил в другой стране и понятия не имел о ее существовании?

Джоанна внимательно вглядывалась в лицо Гленна. Почему она так и не решилась рассказать ему об Ирен? Какой-то нелепый страх все время удерживал ее от этого шага. Должно быть, сказывалась многолетняя привычка скрывать существование дочери от всех, кто окружал ее в Вашингтоне. К тому же предложить довольно взрослую дочь мужчине, который возник через столько лет всего лишь неделю назад, психологически очень сложно. В конце концов, он может ей просто не поверить…

Они услышали, как объявили посадку на его самолет.

– Я обязательно дождусь тебя, – торопливо произнесла Джоанна.

– Береги себя, – сказал Гленн, целуя ей руки.

– Не беспокойся обо мне.

– Да, чуть не забыл. – Гленн достал из кармана ключи от машины. – Тебе понравился «Серебристый призрак», оставляю его тебе. Как залог, – пошутил он.

Сидевшие в ресторане пассажиры лондонского рейса поднимались со своих мест и выходили из зала. Гленн и Джоанна влились в их поток, дошли до турникета, за который провожающих не пускают. Гленн поцеловал ее в губы на прощание и ступил за турникет.

– Позвоню сразу, как доберусь до отеля, – успел еще сказать он.

– Да, обязательно позвони, тогда я и расскажу тебе о дочери. – Ей почему-то пришло в голову, что по телефону это будет сделать гораздо проще.

Гленн резко остановился, мешая остальным пассажирам проходить в коридор, ведущий к трапу самолета.

– У тебя есть дочь? – Он вопросительно посмотрел на Джоанну.

– У нас есть дочь, – негромко поправила его Джоанна и улыбнулась, глядя на его растерянное лицо.

Поток пассажиров увлекал Гленна все дальше, а он продолжал оглядываться на Джоанну, не смея поверить собственным ушам.

– Что она сказала? – растерянно вопрошал он вслух.

Толстая пожилая негритянка, которой он мешал пройти, наконец сумела протиснуться и с укоризной посмотрела ему в лицо.

– Она сказала, что у вас есть дочь.

На ее глазах лицо представительного англичанина расплылось в широкой мальчишеской улыбке. Он высоко поднял свободную руку и размахивал ею над головой, пока его могла видеть Джоанна.

– У меня есть дочь… – бормотал он как безумный. – Моя дочь. Наша дочь!

Долго еще глуповатое выражение счастья не сходило с лица Гленна Холландса. Если бы можно было заплатить пилоту, чтобы самолет летел быстрее, он бы сделал это. Так не терпелось ему услышать о своей дочери. Какая она? Как ее зовут? Ведь ей должно быть не меньше четырнадцати лет.

Гленн начал считать: май, июнь, июль, август… Как же он не догадался раньше?! Вот почему Джоанна обвенчалась с Алессандро Вителли и улетела в Америку! Ее беременность становилась заметной окружающим. Наконец-то он получил ответ на мучивший его вопрос. Бедная девочка, думал Гленн, сколько ей тогда пришлось пережить! Вернись он тогда, в пятьдесят седьмом, в Италию на месяц раньше, их жизни сложились бы совсем иначе. Впрочем, что толку тратить душевные силы на сослагательное наклонение. Главное, что мужество не изменило совсем юной девушке, которую тогда звали Филиппой, и она сохранила их ребенка. Гленн посерьезнел. Теперь они непременно будут вместе, нужно только пережить один месяц. Месяц, который прибавится к пятнадцати годам разлуки.

В течение первой половины понедельника Джоанна отличалась несвойственной ей рассеянностью, приходилось все время контролировать себя и напрягаться. Когда поток посетителей схлынул, она вздохнула с облегчением и позволила себе расслабиться…

Гленн позвонил ей уже ночью, и первый его вопрос был о дочери. Даже по телефону Джоанне передалось его радостное волнение.

– Как ты ее назвала?

– Ирен.

– Она родилась в январе. Я правильно посчитал?

– Да, в конце января пятьдесят восьмого.

– Джоанна, милая, опиши мне Ирен, пожалуйста, – взмолился Гленн, сгорая от нетерпения. – Какая она? На кого из нас похожа?

– Лучше, если ты сам ее увидишь, – ответила Джоанна лукаво.

– Но ведь это случится еще не скоро. Прошу тебя. Я ведь не смогу заснуть.

– Гленн, посмотри на себя в зеркало и спи спокойно.

– Ирен похожа на меня?! – догадался Гленн. – Теперь я тем более не засну. Бедная девочка! Зачем ее Бог так наказал? Мне так хотелось, чтобы наша дочь была твоей копией. Я ведь не знаю, какой ты была в детстве.

– Многие считали меня в детстве уродом. Так что напрасно переживаешь. Увидишь ее, поймешь, что я права.

– Правда? Пойду посмотрю на себя в зеркало. Я люблю тебя, Джоанна. Спокойной ночи. Хотя здесь уже светает…

Слова Гленна до сих пор звучали в ушах Джоанны.

– Ты собираешься на ланч? – второй раз обратилась к ней с этим вопросом Сьюзен Скроуги.

Джоанна смотрела на нее затуманенным взглядом.

– Ланч? Уже? – рассеянно спросила она, словно никак не могла проснуться. – Конечно, иду, – спохватилась она и встала из-за стола.

– Ты не заболела? – спросила у нее Сьюзен, когда они уселись за столик в ресторане и сделали заказ. – Хотя по твоему внешнему виду этого не скажешь. Загорела, посвежела. Ездила за город?

– Да, гостила у друзей, – неохотно ответила Джоанна.

– Не хочешь рассказывать, не надо. Я думала, ты к нам нагрянешь в субботу. Но, видно, на этот раз у тебя компания была поинтересней, чем мы, – без тени обиды сказала Сьюзен, не скрывая любопытства.

Джоанна ценила Сьюзен и за то, что дружба с ней никогда не становилась для нее обременительной.

– Да, можно сказать, необычная подобралась компания, – улыбнулась Джоанна. – Как-нибудь я тебе расскажу, – пообещала она.

– Я рада за тебя, – сказала Сьюзен. – Твой аскетизм меня уже начал пугать. Мы с мужем даже подумывали: а не помочь ли тебе в плане устройства личной жизни?

– Хорошо, что ты сама заговорила о помощи. Именно твоя помощь мне сейчас нужнее всего. – Джоанна рассказала подруге о своем намерении оформить развод с Алессандро Вителли.

– Не вижу проблемы. У вас нет общего имущества, детей, а значит, не может быть и взаимных претензий. Нанимаешь адвоката, и он занимается твоим разводом. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты знаешь всю эту процедуру не хуже меня. Или все-таки есть проблемы? – спросила Сьюзен, уловив на лице Джоанны сомнение.

Джоанна замялась, не зная, стоит ли посвящать Сьюзен в историю своих отношений с Алессандро, которая затянулась на много лет.

– Тебя беспокоит, что Алессандро Вителли проходит сейчас свидетелем по громкому делу, а тут еще узнают о вашем разводе, когда все были уверены, что вы давно развелись. Угадала?

Джоанна кивнула.

– Понятно. Тогда будем думать, – сказала Сьюзен, и они приступили к еде. Покончив с рыбой, запеченной в тесте, Сьюзен воскликнула: – Ха! Знаю я, кто тебе нужен. Он адвокат молодой, мало кому известный, но хорошо справляется с «тихими» разводами. Я сама поговорю с ним. Его имя Эдвард Спейдвер. Думаю, он согласится и позвонит тебе на днях. Согласна?

– Спасибо тебе, Сьюзен. Но прежде мне надо поговорить с Алессандро, подготовить его.

– Так ты из-за него переживаешь? Напрасно, по-моему, дела у него складываются неплохо. Правда, сегодня он звонил предупредить, что в пятницу вечером попал в небольшую аварию и разбил себе лицо. К счастью, на ближайшем заседании суда его присутствие не потребуется. Этим сообщением я сильно порадовала его. Так что Алессандро Вителли пребывает в хорошем настроении, но с побитой физиономией. – Сьюзен метнула пристальный взгляд на Джоанну, но та ничем себя не выдала. – Если, конечно, обвинение еще чего-нибудь не откопает, – задумчиво добавила она.

Джоанна думала о том же. После неожиданной встречи в художественном салоне со старым знакомым, бандитом Страччи, ей не давал покоя вопрос: зачем он встречался там с Алессандро?

– Попробую воспользоваться его хорошим настроением, – шутливо сказала Джоанна.

После разговора с подругой Джоанна решила не откладывать встречу с Алессандро. Учитывая его пострадавшую в результате «аварии» внешность, о том, чтобы встретиться с ним в общественном месте, не могло быть и речи. Придется пригласить его к себе домой, с вздохом досады приняла она решение. Ей очень не хотелось видеть Алессандро в своей квартире, где сам воздух, казалось, еще хранил незримые следы присутствия Гленна. Но и откладывать дело с разводом ей тоже не хотелось. Колебания и сомнения Джоанны разрешил телефонный звонок Алессандро в среду ей на работу.

– Джоанна, думаю, нам надо встретиться и поговорить, – услышала она в трубке его бодрый голос.

– Согласна. Буду ждать тебя вечером у себя, – сказала Джоанна, – если, конечно, у тебя нет других предложений, – добавила она с робкой надеждой, что встреча произойдет в другом месте.

– Твое предложение меня вполне устраивает, – обрадовался Алессандро. – Приеду в восемь часов, и мы вместе поужинаем. Тебе не надо ни о чем беспокоиться, я все привезу с собой.

От такого нахальства Джоанна лишилась дара речи. Интересно, о чем он подумал, когда она пригласила его к себе? Справившись с оторопью, она ответила, что на ужин она приглашена к подруге, а потому их разговор не будет долгим.

– Жду тебя к семи часам, – сухо сказала Джоанна и положила трубку.

Почему-то сердце Джоанны сильно билось после звонка Алессандро, словно она готовилась исполнить смертельный номер. Отчего в их случае такая простая формальность, как развод, превратилась для нее в проблему? Когда-то она была уверена, что знает Алессандро лучше, чем он сам знает себя. Восхищение его талантом, благодарность за его помощь и участие долгие годы питали их дружбу.

После неудачной попытки создать семью отношение Джоанны к нему сильно изменилось, потому что, как ей казалось, сильно изменился и сам Алессандро. Винила она в этом прежде всего его новое окружение. Со временем она стала испытывать к нему снисходительную жалость, считая его в некотором роде заблудшей душой. Точно так же она относилась бы к родному брату, будь он на месте Алессандро. Но то, что стало ей известно за последнюю неделю, перевернуло ее представление о нем. Алессандро Вителли она теперь воспринимала как совершенно чужого человека. Тогда почему ей не ограничиться разговором с ним по телефону? Зачем ей понадобилось встречаться с человеком, видеть которого ей было, мягко говоря, неприятно?

По дороге домой, сидя за рулем «Серебристого призрака», Джоанна продолжала думать над этими вопросами, понимая, что поведение ее противоречит логике.

Стрелки часов уже приближались к семи. Джоанна беспокойно ходила по квартире и вдруг поймала себя на мысли, что боится этого, ставшего ей не только чужим, но и враждебным, человека. Какая нелепость! – тут же отмахнулась она от этой мысли. Почему она должна бояться Алессандро? Да, он слабый, безвольный и завистливый человек…

Раздался звонок, и Джоанна пошла в прихожую открыть дверь.

Алессандро вошел с большим букетом роз, который тут же в прихожей вручил Джоанне со словами:

– Пожалуйста, прими эти цветы в качестве моего извинения за недоразумение в пятницу. Ты была бесподобна на вернисаже! Звонили из итальянского посольства, сам атташе по культуре просил передать тебе благодарность и восхищение. – Он был в приподнятом настроении, громко говорил об отзывах в прессе на его выставку, о погоде, не давая Джоанне опомниться от его шумного вторжения.

Она молча проводила его в гостиную, а цветы отнесла на кухню. Его поведение вызвало в ней глубокое раздражение. Вернувшись в гостиную, она увидела, что Алессандро нервно расхаживает взад-вперед.

– Зачем к тебе в пятницу приходил Страччи? – прямо спросила Джоанна, хотя не собиралась затрагивать эту тему.

– Страччи? – с наигранным удивлением переспросил Алессандро. – Ах Страччи… Сам не знаю. Он вызвал меня к запасному выходу, хотел о чем-то поговорить. Но в коридоре на меня бросился с кулаками твой старый приятель. Надеюсь, с ним все в порядке?

– Зачем к тебе в пятницу приходил Страччи? – повторила Джоанна, проигнорировав его вопрос о Гленне.

– Говорю тебе, не знаю, – уже раздраженно сказал Алессандро. – Мы с ним тысячу лет не виделись…

– Значит, ты был с ним знаком еще в Италии?

– В Италии его многие знали…

– Впрочем, это твои дела, которые меня больше не касаются, – спохватилась Джоанна, вспомнив, что не для этого разговора пригласила к себе Алессандро. – Я хочу официально получить развод и полагаю, что ты не будешь возражать. Мой адвокат свяжется с тобой в ближайшее время.

По реакции Алессандро Джоанна поняла, что он догадывался, для чего она его приглашает.

– Не понимаю, чем тебя не устраивает нынешнее положение. Или ты решила выйти замуж?

– Тебя мои личные дела не касаются, – холодно отрезала Джоанна.

– Надеюсь, не за «летучего голландца»?

– Какое тебе дело?

– Я твой друг и не могу позволить, чтобы ты ломала свою карьеру из-за какого-то южноафриканского бура! Черт бы его побрал! Ты уже забыла, как подло он обошелся с тобой?

Гнев, который Джоанна долго сдерживала, поднялся в ее душе.

– Ты мой друг? – тихо переспросила она.

– Да, ты хорошо это знаешь с самого детства.

– Ты был моим другом, пока не предал, связавшись с бандой Страччи!

– Я не мог позволить тебе уехать с этим авантюристом! – выкрикнул Алессандро, побледнев.

– И поэтому готов был пожертвовать жизнями всех, кто находился на яхте. В том числе и моей жизнью, – ровным голосом произнесла Джоанна.

– У нас была договоренность со Страччи, что ты не пострадаешь!.. – в запальчивости выкрикнул Алессандро и осекся.

– Что же ты замолчал? Расскажи, о чем еще ты договаривался с этим бандитом? Может, об убийстве старого Луиджи? – Горло ее сдавило от горя и чувства вины перед человеком, который был ее добрым наставником после смерти матери.

– Я здесь ни при чем! – крикнул Алессандро, срываясь на визг.

Джоанне пришлось сделать усилие, чтобы справиться с эмоциями.

– Конечно, убивал не ты. Ты всего лишь дал Страччи информацию о золоте на яхте. А когда золото утонуло вместе с яхтой, навел его на драгоценности, остававшиеся в Италии. Разумеется, все это ты делал бескорыстно, исключительно из дружеского расположения ко мне. – Голос Джоанны дрожал от негодования. – Ведь это я рассказала тебе о сокровищах, которые мы добыли в горах, чтобы помочь нуждающимся семьям бывших партизан…

– Ничего, в горах ты времени даром не теряла, – бросил ей в лицо Алессандро, трусливо избегая взгляда сверкающих гневом глаз Джоанны.

Она видела, что от страха у него на лбу выступили капли пота. Но теперь он вызывал у нее даже не снисходительную жалость, а чувство гадливости, как от прикосновения к чему-то скользкому и зловонному.

– Полагаю, на этом наш разговор окончен. Уходи! – приказала Джоанна. В этот момент она не учла только одного – напуганный разоблачениями, трусливый человек становится опасным.