Текст книги "Настоящая ведьма (ЛП)"
Автор книги: Тина Коннолли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
5. Девон на свободе
Девон медленно поднялся.
Оглядел нас, а потом усмехнулся. И эта усмешка не принадлежала застенчиво-краснеющему парню-музыканту.
Эта усмешка была переполнена злобой.
Было очень непривычно видеть этот свирепый взгляд на добром лице Девона. Но должна признать, что в этот момент я поняла, насколько же он хорош. Он казался таким уверенным в себе, парнем, который может делать всё, что захочет. Я одёрнула себя. Это больше не Девон.
Это демон Эстахот в теле Девона.
И он очень, очень могущественный.
– А теперь, Эстахот, – сказала ведьма решительно, – ты вернёшься обратно в тот манекен.
Она прошла мимо меня, держа палочку наготове, и в этот момент свирепо прошептала мне:
– Проверь, там ли он ещё.
– Ха! – воскликнул Эстахот. – Мне нравится это тело.
Он приподнял воротник на своей рубашке поло, как делают некоторые придурки, когда хотят выглядеть круто. Но всё же, с этой ухмылкой на лице... он почти выглядел круто.
– Я никуда не пойду.
– Отправляйся в тот замечательный манекен, и мы забудем об этом, – сказала ведьма. – Тебе же не нужны проблемы, не так ли?
Ведьма встретилась со мной взглядом и кивнула на тело Девона.
Я сглотнула.
– Девон? – позвала я. – Девон, ты там?
– Прячется, как запуганный маленький дух, – сказал Эстахот.
Это меня взбесило. Девон может быть милым мальчиком, который боится выступать на сцене, но любой парень, который отважится вылить воду на пылающую попу незнакомой девчонки – явно имеет сильный характер. Я знала, что он не струсил. Просто раньше на его тело никогда не покушался злобный элементаль. Поэтому он не знал своих возможностей.
Я скопировала командный тон ведьмы.
– Девон, выбирайся сейчас же, – заявила я. – Демон не управляет твоей жизнью. Ты можешь сам выбирать свой путь.
Тело Девона словно обмякло. Руки дёрнулись, а злое выражение на его лице мелькнуло и потухло. Затем оно полностью исчезло, и вернулся парень-музыкант.
– Кэм? – медленно произнёс он. – Ч-что мне делать?
– Мы избавимся от него, – ответила я. – Правда, Сармин?
– Конечно, – подтвердила ведьма. – Но какое-то время тебе придётся побыть храбрым. Ты можешь вернуться в пентаграмму?
Если бы у ведьмы получилось поместить Девона в пентаграмму, она смогла бы её запечатать. Правда, я не знаю, что бы случилось с Девоном, застрянь он в пентаграмме с сердитым демоном. Этот план показался мне опасным.
Девон сделал один неуверенный шаг, потом другой. Казалось, что его лодыжки были опутаны невидимыми цепями.
Затем демон снова вернулся и рванул с Девоном в обратном направлении.
– Кидай свою туфлю, – крикнула Сармин.
– Что?
Но лучше не перечить ведьме, какими бы безумными ни казались её приказы. Я стянула туфлю, даже не развязав шнурки.
– В демона! Давай!
Я попала Девону в голову своей теннисной туфлей. Он вскрикнул и развернулся, ощупывая затылок.
– Дерьмо оборотня, – медленно произнёс демон. – Усиленная коровья кровь могла бы удержать меня в этом теле.
– Шансы были невелики, – согласилась ведьма.
Демон усмехнулся.
– Не переживай. Мне нравится это тело. Я попользуюсь им до пятницы.
Он протопал по свиным ушам и поднялся по ступенькам.
– Выкусите, ведьмы! – прокричал он, а затем исчез.
В подвале стало тихо, не считая подвываний Вулфи, который знал, что провинился.
Ведьма ссутулилась. Моя грудь ещё болела после нападения демона.
– Это ты во всём виновата, – бросила я ведьме. – Что ты теперь собираешься делать?
Наступила зловещая тишина, а затем ведьма выпрямилась, как штык, и взглянула на меня.
– Это не я принесла коровью кровь, – сказала она. – В качестве наказания можешь начинать убираться в подвале.
– Но…
– В качестве дополнительного наказания – укусы комаров, – продолжила Сармин.
Она взмахнула палочкой, и зудящие точки выступили на моих руках, словно капельки воды.
Я вскрикнула и прикрыла руки.
– Но Девон! – закричала я, прежде чем она придумает ещё какие-нибудь наказания. – Ты не можешь оставить его просто так. Демон поглотит его душу.
Ведьма пожала плечами.
– Нет, если Девон достаточно сильный. Я как-то слышала о женщине, которая продержалась восемь дней. По условиям нашей сделки Эстахот обязан выполнить мои требования. Когда он всё сделает, то должен будет вернуться домой. Он не может нарушить эти правила.
Можно продержаться восемь дней. Девону нужно продержаться всего три.
– А сколько обычно выдерживают люди?
– Один день.
Я почесала руки.
– Не могу поверить, – сказала я. – Устроить весь этот хаос, чтобы найти одного паршивого феникса. Одним небесам известно, что ты собираешься с ним делать.
– Гениальное заклинание, – ответила ведьма. – Все будут думать, что выбрали меня на пост мэра в ноябре прошлого года. Манипулирование умами отнимает много сил, даже когда разговариваешь с одним человеком. А когда разговариваешь с городом, и это длится целый год? Для этого потребуется больше слёз, чем дракон сможет наплакать за сотню лет. Они не станут голосовать за меня. Так что я сама за себя проголосую.
– Демократия строится на других принципах, – возразила я. Я не могла поверить, что феникс, спрятанный в моей школе, стал единственной причиной, почему ведьма перевезла нас сюда. Вот вам и причина для выбора города – хорошая система школьного образования. – Послушай, но почему тогда воздушный элементаль захотел жить здесь, если мог вернуться домой, на свою горную вершину? Дракона здесь через секунду бы не было, если бы где-нибудь жили другие драконы.
– Феникс Эр-Aй-Би-Один всегда жил в этой местности, ещё задолго до того, как был построен город, – пояснила ведьма. – Он остался здесь даже после того, как проложили дороги и возвели здания. Девяносто лет назад в городе случился чудовищный пожар. Сбитые с толку люди говорили, что он начался из-за сигареты, но мы-то знаем, что это был огонь феникса. За последние два десятилетия сюда переехали несколько наших. Это хорошее место для сбора перьев феникса. Всегда можно найти выпавшее перо, если знаешь, как искать. Я тоже их собираю. Но четырнадцать лет назад феникс исчез. И вскоре после этого сообщество ведьм распалось. Многие из нас переехали. Настал плохой век для ведьм. Мы живём в обычных домах и стараемся казаться нормальными. Ведьмы по всему миру ждут боевой клич, например, мой, чтобы вывести нас из укрытия.
Зубы Сармин обнажились в улыбке.
– Будь у меня этот феникс, я бы совершила великие дела. Не то что Кари.
– Кари?
– Именно она вызвала демона четырнадцать лет назад и преобразила этого феникса так, что никто не смог его найти. У меня были некоторые подозрения, но в последнее время мои опасения подтвердились. Она надеется использовать пламя феникса для собственных отвратительных делишек, в числе которых, как я считаю – желание стать очень и очень богатой. Итак, я не позволю ей это сделать. Пламя феникса – очень могущественная сила, и её не стоит использовать для чего-то столь низкого, как деньги.
– Это всё понятно, – сказала я. Потом подняла свою туфлю, которая выглядела достаточно чистой. Я старалась не думать о молекулах какашек оборотня, которые, по-видимому, притаились на подошве. – Но теперь ты погубила этого ни в чём не повинного мальчика. Ты должна помочь Девону.
Ведьма стряхнула щёткой пыль и кусочки лепестков с юбки.
– Если хочешь помочь своему другу, который вламывается в дом без приглашения, то тебе придётся помочь Эстахоту выполнить мои требования, – сказала она. – Чем быстрее он с этим справится, тем больше шансов у твоего парня.
Она обвела взглядом подвал.
– И не экономь отбеливатель.
* * *
Пентаграмма из синего мела намертво въелась в цементный пол. Потребовалось три часа, чтобы отдраить его до чистоты, после чего я отправилась кормить дракона.
Мунфайер съедала по целой овце дважды в неделю. Сначала нужно было достать тушу из большой морозильной камеры в подвале и поставить её на разморозку, затем взять уже размороженную тушу и поставить её на медленный огонь в духовом шкафу в подвале на двенадцать часов, пока я буду в школе. (Конечно, большинство хищников высшего порядка поглощают мясо в сыром виде. Но не драконы.)
Однако я любила Мунфайер. Я потащила тушу овцы в старой сковороде вверх по ступенькам из подвала, вышла через заднюю дверь и зашла в гараж. Мунфайер с интересом заурчала, пока я протискивалась в дверь задом наперёд со сковородой, на которой была жареная овца.
Мунфайер нелегко увидеть. Как и все драконы женского пола, она частично голубая, частично полупрозрачная, а частично невидимая. Пытаться её разглядеть – это как смотреть на одну из тех ретро-картинок из серии «Волшебный глаз». Если тебе удастся правильно сосредоточиться, то неожиданно маленькие голубые точки, полупрозрачные точки и предметы, которые скорее искажаются, чем чётко просматриваются, объединятся в дракона. Я покрасила гараж небесно-голубой краской много лет назад, чтобы обеспечить ей дополнительную защиту в том случае, если кто-либо заглянет внутрь, заинтересовавшись, зачем в гараже дымоход. Я же уже привыкла к дракону, а когда к чему-то привыкаешь, оно становится более заметным.
Я со шлепком опустила тёплую овцу перед ней. Мунфайер уткнулась носом мне в руку в знак благодарности, а я почесала её по чешуе. Безусловно, она была моим самым любимым членом семьи. Затем я опустилась на крашеный бетон, опёрлась на тёплый драконий бок и вытянула ноги, пока они не упёрлись в стену гаража. К моим всё ещё влажным теннисным туфлям прилипли солома и комки пыли, и от них сильно несло отбеливателем.
Я забыла захватить с собой «Суровое испытание», чтобы почитать его дракону, поэтому рассказала ей историю, которую очень часто рассказывала ей, с тех пор, когда была совсем крошкой.
– Давным-давно, – начала я, – жили-были мамуля и папуля. Они очень обрадовались, когда узнали, что у них появится ребёнок. Невинная малышка, у которой будут голубые глаза и приплюснутый носик. Все говорили, что однажды её нос вырастет, хотя ей было очень интересно, сколько осталось ещё до этого «однажды», поскольку ей уже исполнилось пятнадцать лет.
– Итак. Однажды мамуле очень захотелось солёных огурчиков в шоколаде. И папуля отправился на их поиски. Он зашёл в магазинчик на углу, зашёл в круглосуточную аптеку. И вот когда он собрался купить солёные огурцы в гастрономе и окунуть их в расплавленные шоколадные батончики, вдруг из ниоткуда появилась старуха с длинным носом и предложила ему целую коробку покрытых шоколадом солёных огурчиков за наличные. Безумно гордый собой, он прибежал домой к жене, излучая отеческую гордость, и сказал: «Знаешь, удивительнейший случай. Она сказала, что возьмёт наличными, но ещё сказала, что придёт за ними позже».
Я с нажимом потёрла чешую Мунфайер щёткой, как она любит. Дракон закашлялась, так что кусочки жареной овцы полетели на меня, а потом довольно заурчала.
– Четыре месяца спустя мамуля родила девочку, с волосами цвета мускатного ореха и голубыми глазками. И в измождённой полудрёме она назвала малышку Камелией в честь своей матери, Анной в честь матери мужа и Стеллой, потому что хотела, чтобы её девочка стала звездой[11].
– А потом уродливая старуха выкрала Камелию-Анну-Стеллу Хендрикс из её колыбели и увезла навсегда. Что ж, никто больше не жил долго и счастливо. Конец.
Дракон поурчала ещё немного и перевернулась так, что я могла дотянуться до её живота. Драконы не умеют говорить, но они и не животные. Они – элементали, а все три вида элементалей очень умные, даже если драконы и не умеют общаться, как люди. Если подойти близко к дракону, то можно уловить его эмоциональные вибрации, а иногда даже картинки. Обычно это ностальгия по былым временам, смешанная с мыслью «Я скучаю по своим сёстрам-драконам». Но когда я рядом, она посылает мне дополнительные волны комфорта, словно я её детёныш.
Я погладила шею дракона, затем собрала грязные остатки овцы обратно в сковороду.
– Подумай для меня о старых временах, – попросила я, пригревшись у неё под боком. – Подумай для меня, о чём ты скучаешь.
Картинки дракона похожи на сны. Чем больше ты пытаешься на них сосредоточиться, тем быстрее они исчезают. Эту историю она рассказывала чаще всего, так что мне почти удалось собрать её в одно целое за столько лет нашего общения. Теперь я видела её более чётко, потому что практически могла рассказать её сама.
Она показала мне старый мир, мир без мощёных дорог, без домов, без радаров, которые могут засечь неопознанных летающих драконов. Холмы, повсюду холмы, переливающиеся зеленью и золотом, иногда проходили люди и поднимался дым костров. Она взлетела очень высоко, за ней следовала её дочь, и их небесно-голубые животы отражали свет. Их полупрозрачные конечности исчезли в воздухе. Снизу они казались точками на сверкающем небе, невидимыми, если только не знаешь, как их можно разглядеть. Они приземлялись на равнинах и поглощали буйволов, а в горах – самородки золота.
Драконы мужского пола не имеют защитной окраски. Они яркие: красные и оранжевые. Они сражались друг с другом, и возникало пламя, и начинались лесные пожары.
– Почему драконы женского пола не могут извергать огонь? – спросила я. – Разве тебя это не бесило?
Она думала о драконе, дохнувшем огнём на самку, которая не захотела с ним спариваться. Она думала о себе и своих сёстрах, окружающих его и разрывающих на куски. Она думала и думала о драконах мужского рода, которые погибали в своих войнах, пока все не исчезли. Думала о своих сёстрах, которых одну за другой ловили и уничтожали мужчины в зеленовато-коричневой форме по всему миру. Бывало, она думала о том, как поймала волны представителя вида Драконис поздно ночью... но даже это воспоминание поблекло в последние годы.
Трудно сказать, исчезли ли все они на самом деле или их просто невозможно расслышать в современном шуме звуков и радиоволн.
У дракона на глазах засверкали слёзы и закапали в стеклянные баночки из-под варенья, висящие вокруг её головы, чтобы не пропало ни капли. Она согнула шею и закашлялась, её хриплое дыхание потряхивало баночки, которые звенели, сталкиваясь с ею.
– Мы сделаем так, чтобы твою грудь осмотрели, обещаю, – сказала я.
Потом склонила голову на её грубую чешую и отправила ей картинку одного из моих полётов на самолёте. В тринадцать лет я летала в Бразилию, чтобы привезти домой ингредиенты для ведьмы. Я показала ей наш самолёт, летящий сквозь облитые золотом облака, показала макушки разнообразных зелёных деревьев и почувствовала её тёплое довольное урчание.
Проведённое с ней время почти компенсировало то, что я увидела дома. Я обнаружила, что щенок оборотня так сильно расстроился из-за своего участия во всей этой неприятной ситуации с демоном, что разорвал мою перьевую подушку и босоножку на левую ногу. А потом спрятался под кроватью, изо всех сил виляя пыльным хвостом. В воздух поднимались маленькие пучки шерсти оборотня и серебрились в свете лампы.
– Выходи, Вулфи, – позвала я. – Ты не виноват.
Он заскулил и лизнул мне пальцы, но в таком состоянии он не мог разговаривать. (Я не знаю, как там у остальных оборотней, но наш становится человеком только в полнолуние. Ему всего три года, поэтому, поверьте мне, одного раза в месяц вполне достаточно).
– Завтра будет новый день, – сказала я.
Затем стянула джинсы и бросила их на пол, а мой мобильник выпал на ковёр.
Я засунула в свою опустевшую подушку старую толстовку и швырнула её вместе с телефоном на кровать. Тот приземлился на распечатке, которую оставила для меня ведьма. Наказав, она часто оставляла в моей комнате инструкции по анти-заклинаниям. Конечно же, поскольку я не могла воспроизвести эти чёртовы чары, дополнительным наказанием было уже просто видеть их перед собой.
Заклинание против зуда на распечатке начиналось так: «Возьмите три ломтика черничного пирога...»
Я сбросила его на пол, почёсывая руки.
– Не колдую, – пробормотала я.
Потом подложила импровизированную подушку под спину и взяла телефон. Экран всё ещё был чёрным и холодным, а я не захватила с собой молоко дракона.
Я сглотнула.
– Я не колдую, – повторила я.
Стеклоочиститель, который я распыляла на лобовое стекло для водителя автобуса, дезинфицирующее средство, которое я использовала в девятом классе, – в них содержалась магия обычных животных или элементалей. Она работала независимо от того, кто ею пользовался.
С настоящими заклинаниями всё иначе.
Они требуют умения размышлять, терпеть. Желать.
Быть ведьмой по крови.
– А я не ведьма, и неважно, что она говорит.
Вулфи лизнул мою ногу.
Тем не менее, элементали очень сильны, даже если я сама и не ведьма. Возможно, следов от дракона будет достаточно, чтобы снова возродить телефон. Я потёрла пахнущими драконом пальцами по клавиатуре.
– Давай, – приговаривала я, словно телефон был Вулфи. – Давай же.
Затем нажала на кнопки ещё раз. На этот раз телефон включился.
– Может быть, он не был до конца мёртв, – сказала я Вулфи.
Он уселся у меня в ногах и положил голову мне на лодыжки.
Так, закладка про демонов. А вот и фраза: «Лучший способ остановить демона – не вызывать его».
Слишком поздно.
«Демоны связаны своими соглашениями, – говорилось дальше. – Даже самые умные ведьмы с трудом сохраняли условия своих соглашений от посягательств демонов. Демоны не пропустят ни одной лазейки. Демон, связанный соглашением, обязан продолжать выполнять его. И единственный способ избавиться от него – выполнить условия соглашения. Даже это может привести к трудностям, как, например, в случае с Джимом Хексаром в 1982-м году, когда подобная сделка окончательно лишила его малейших шансов на победу на выборах Главного повелителя всех колдунов».
«Хексар», – подумала я. Не с ним ли связана надпись «Хексар/Скарабуш» на футболке манекена?
Я и понятия не имела, что у ведьмы когда-то уже были серьёзные политические амбиции. Все её попытки по управлению городом, которые мне довелось видеть, включали в себя заклинания и схемы, а не митинги и дебаты. Я предположила, что футболка – всего лишь шутка. Трудно было представить Сармин молодой бунтаркой в этой футболке в тысяча девятьсот восемьдесят втором году, поскольку я всегда знала её как древнюю ведьму в чулках.
Хотя, если бы она по-прежнему вела себя как двадцатилетняя, было бы намного легче представить её именно такой, потому что она и выглядела бы именно так.
Понимаете, ведьмы живут долго, часто в три раза дольше, чем люди. Но самое интересное в том, что они выглядят на тот возраст, на который себя ощущают. Не хочу сказать, что они могут выбирать, хотя они умеют что-то вроде этого. В основном, они выглядят на тот возраст, на который себя чувствуют... а большинство из них чувствуют себя старыми. И это одна из причин, почему обычные люди правы, когда думают, что все ведьмы древние сгорбленные старухи.
Потому что... да. Я думаю, что это всё из-за паранойи, из-за неё и чувства, что ты в миллион раз умнее всех людей вокруг. Ведьмы, как правило, не умнее, о чём может свидетельствовать любая вылазка в Ведьманет, но им подвластна магия. И ещё они знают, что проживут долгую жизнь. Если вы знаете, что проживёте намного дольше, то будете воспринимать судьбы мира иначе.
Однако это совсем не даёт Сармин Скарабуш право сеять хаос в моей школе. Я щёлкнула на ссылку «Джим Хексар», но его биография была немногословна: «Пропал в начале двадцать первого века». Затем появился пахнущий дымом значок – признак того, что статья была помечена как имеющая прикреплённые заклинания-вирусы.
Я выключила телефон, прежде чем одно из них смогло выбраться наружу.
«Выполнить условия соглашения», – подумала я. Потом выключила свет и помяла свою подушку-толстовку, придавая ей более удобную форму. Итак, Эстахот/Девон будет занят выполнением поручений по захвату мира, которые указала ему Сармин в соглашении. Если Ведьманет прав, то не существует иного способа отправить демона обратно в ядро Земли, пока его договор не выполнен. Но что насчёт изгнания демона из конкретного человека? Существуют ли заклинания, изгоняющие демона?
Ну, даже если они и существуют, то ведьма не станет колдовать ради меня. Я сразу же откинула этот вариант. Кажется, лучший способ спасти душу Девона – это помочь Эстахоту выполнить условия соглашения, и тогда демон исчезнет.
Но для этого, по-видимому, придётся уничтожить человек пять и, возможно, сжечь школу. В самом деле, un dilemme.
6. Спаркл
Следующим утром в автобусе Девона не было. Я прошлась между рядами, внимательно вглядываясь в лица учеников, несмотря на то, что водитель автобуса Оливер скорчил мне рожицу и отпустил шутку о том, чтобы я добиралась до школы пешком.
Девона не было и на алгебре второго уровня, отчего я разнервничалась ещё больше. Был ли демон, который держит парня под контролем, причиной того, что он не смог попасть в школу? Я даже не знала, где он живет. А что если демон уже поглотил его душу?
На обеде Джена остановила меня у двери в столовую.
– Там, куда мы идём, еда из ресторана, – сказала она.
– А куда мы идём? – спросила я.
Джена закатила глаза.
– Помнишь, ты вчера сказала, что ты моя большая должница, когда просила меня выследить Кельвина?
– И я не отказываюсь от своих слов, – ответила я. – Подожди-ка, ты же не собираешься попросить меня убраться на твоей половине шкафчика, верно? Там как будто произошёл взрыв на фабрике париков. А сейчас только октябрь.
– Я не об этом, – быстро сказала Джена.
– Хорошо, – ответила я, когда мы снова двинулись по коридору. – И ты не об этом, а о ...?
– Я о самом последнем собрании Комитета по организации танцевального вечера в честь Хэллоуина, – быстро пробормотала Джена.
Словно то, что оно самое последнее, могло как-то улучшить положение дел. Я остановилась.
– Джена, ты же знаешь, как я ненавижу Хэллоуин.
Она схватила меня за руку.
– Да, но ты обещала. Идём.
– Не знаю, зачем я тебе нужна, – произнесла я.
Джена отлично разбирается в танцах. В вечеринках. В комитетах. Сегодня она была в чёрных и жёлтых тонах, полосках и рыбных сетях. Её накладная прядь была ярко-жёлтая, как маркер для выделения текста, а на глазах были нарисованы идеальные стрелки. На мне же были мои вторые лучшие джинсы – те, которые никак не могли найти общий язык с моей пятой точкой и слишком открывали носки, и винтажная майка с блестящей радугой.
Было вполне очевидно, кто из нас двоих крут.
– Аура в той комнате просто ужасна! – заметила Джена. – Мне нужно, чтобы ты помогла мне её уравновесить. Ты же знаешь, на что они способны.
Они?
– Джена, – настороженно спросила я, – в комитет входит Спаркл?
Джена поморщилась и ответила:
– Как всегда пытается всем руководить.
По моим наблюдениям, Спаркл была единственным человеком, перед которым когда-либо пасовала Джена. Спаркл может сделать так, что ты будешь выглядеть более нелепо, чем слон, который пытается втиснуться в балетную пачку.
– Я прикрою твою спину, – вздохнула я. – Сегодня я в таком настроении, что Спаркл лучше помолчать.
– А что у тебя за настроение? – спросила Джена. – Твоя аура зелёная и пульсирует по краям. Розмари сказала, что видела тебя вчера в автобусе с новеньким. Он, кажется, немного... в своём собственном мире, не так ли? Всегда в этих наушниках?
– У него на то есть свои причины, – выступила я в защиту Девона.
Я не могла рассказать Джене историю о демоне, так что поделилась другой сплетней:
– Ты знаешь, что он играет в группе?
– Ого!
– Вообще-то, он должен сольно исполнять те песни, которые сам же и пишет, но никак не может перебороть страх сцены. Он действительно очень милый. И добрый. И у него прекрасный бархатный голос...
– Мы могли бы помочь ему побороть его страх, – предложила Джена. – Я знала, что линии наших жизней связаны и как-нибудь пересекутся. Я поняла это ещё в тот момент, как только увидела его.
– И я, – пробормотала я.
– Никаких загадочных высказываний, – твёрдо сказала Джена. – Иначе…
– На нашей галактической скакалке образуется узелок. Я знаю. И на самом деле я нужна тебе не из-за Спаркл, не так ли?
Джена вдруг остановилась.
– О, разве это не он? Что же случилось?
Высокий парень с усталым лицом пробирался через толпы учеников, появляющихся из парадной двери.
Очень странно, но как только я увидела его, мне показалось, что волосы у него совершенно чёрные.
Но, должно быть, всё дело в падающей тени и снующих туда-сюда учениках с рюкзаками, потому что, когда он поднял глаза и увидел нас, то снова был собой, обычным светловолосым парнем-музыкантом. Только очень, очень уставшим.
Лицо Девона прояснилось при виде меня.
– Кэм, – позвал он, а затем остановился.
Он сморгнул и покачнулся, словно слишком устал, чтобы сказать что-то ещё.
Его джинсы были грязными, а рукав на футболке порван. Он нёс картонную коробку, такую же грязную, с кусочками стеблей травы, прилипшей к грязи. На крышке лежало что-то продолговатое, похожее на раздавленного таракана.
– Что с тобой случилось? – спросила я.
Вместо ответа он немного приподнял крышку коробки. Я заглянула внутрь и в свете, который поступал через прорезанные в крышке дырочки для воздуха, увидела подпрыгивающую массу. На мгновение я подумала, что это лягушки, но потом разглядела у маленьких зелёных крошек крылья. В поле зрения то и дело попадали блестящие зелёные крылышки, похожие на брюшки светлячков.
Пикси.
– Ничего себе, – выдохнула я. – Сотня?
– Сотня, – подтвердил Девон.
– Сотня...? – повторила Джена.
– Лягушек, – соврала я. – Сотня лягушек.
Девон кивнул Джене и протянул грязные пальцы.
– Девон, – представился он. – Новенький.
– Приятно, но не очень-то понятно, – сказала она. – Джена. Мы вместе ходим на уроки по алгебре и истории Америки, так что кое-что о тебе я уже знаю, но самый главный вопрос: зачем тебе коробка с лягушками?
– Научный проект, – сообразила я.
Джена задумалась.
– Сейчас ни в одном из классов по естествознанию нет проектов.
– Дополнительное задание? – предложил Девон.
– Продолжает проект из старой школы, – тут же подхватила я.
Джена покачала головой, глядя на нас, и поджала губы, словно не поверила ни единому слову. Она указала на меня пальцем.
– Тридцать секунд, – сказала она, а затем схватила за воротник проходившего мимо парня с ирокезом, чтобы узнать последние новости из мира панков.
Девон робко улыбнулся мне.
– Как твои дела, гм, с сам знаешь кем? – спросила я.
– Я пытался уснуть прошлой ночью, но он потащил меня к ручью за моим домом, – ответил он. – Там мы поймали четырёх пик… ой, лягушек. Затем пошли вниз по ручью, туда, где он впадает в канализационную трубу. Ещё две лягушки в коллекторе. Затем он зашагал моими ногами дальше, пока мы не нашли то место, где ручей снова выходит на поверхность. Ну, где-то метров восемьсот. Ещё три лягушки. Ручей всё расширялся, пока не впал в озеро. На берегу озера стоят огромные дома с датчиками движения, которые срабатывали, если я, преследуя лягушек, подходил слишком близко. Но это было уже после полуночи...
– Да уж, – посочувствовала я.
– Я только что нашёл сотый номер в дренажной трубе примерно в пяти километрах отсюда, – продолжил Девон. – А после и автобусную остановку, но водитель не пустил меня внутрь с коробкой пик… лягушек. Я совсем не жалуюсь.
Он зевнул.
– Я просто умираю от усталости.
– А что он сейчас делает? – спросила я. – Ну, ты понял. Он.
– Уснул, – тихо ответил Девон. – А теперь мне нужно выяснить, как сохранить этих лягушек. Мне пришлось постараться, чтобы прорезать дырочки для воздуха и поставить внутрь миску с водой. Его рефлексы лучше, чем у меня, поэтому я попытался сделать так, чтобы он наловил для них мух. Я даже не знаю, едят ли они мух.
Я кивнула.
– Они едят мух, пауков и росу, в которой ещё отражается заря.
– Сначала я не мог их видеть, пока он не протёр мне глаза своими пальцами, – продолжил Девон. – Моими пальцами. Неважно. Теперь у меня такое чувство, что в глазах полно вазелина.
И снова покачнувшись, он пожал плечами.
– Я могу раскрошить этим лягушкам злаковый батончик. Как думаешь, они станут его есть?
– Сомневаюсь, – ответила я. – Пикси разборчивы. Если хочешь, после занятий могу помочь тебе наловить пауков. Но им, безусловно, завтра на рассвете потребуется роса, или их огоньки потускнеют.
– Помню, как впервые столкнулся в приюте с котёнком, который совсем ничего не ел, – произнёс Девон. – Я пробовал кормить его через ткань, смоченную в молоке, давал детское питание, воду... Не знаю, почему я не подумал о росе, отражающей зарю.
– Готова идти? – прокричала мне Джена через весь холл.
Девон наклонился ко мне.
– Как мне вести себя с ним, Кэм? – затараторил он. – Эстахот заявил, что он останется здесь до пятницы, несмотря ни на что. Как мне вынести ещё два дня и не сойти с ума? Всё, что он заставил меня сделать вчера вечером, это разорять птичьи гнёзда, чтобы зашвырнуть пикси в коробку, где даже нет еды... Он моя полная противоположность. Что мне делать?
Я прониклась до глубины души. Как бы я смогла объяснить ему, насколько его слова задели меня за живое? Как поступить, когда случайные высказывания попадают в самое яблочко на мишени твоих самых тайных страхов?
Мы смотрели друг на друга целую вечность. Не думаю, что мы смогли бы заговорить, даже если бы приложили к этому усилия.
Потом Джена схватила меня за руку, и момент был потерян.
– Нам. Нужно. Идти, – сказала она. – Приходи в хоровой зал, если получится, Девон. У меня есть несколько идей насчёт тебя.
Она усмехнулась и потащила меня через переполненный холл.
– Мик говорит, что панки единогласно проголосовали за группу «Вшивое одеяло», а группа, которую поддерживала Спаркл, получила ноль голосов. Боже, да эту группу любят только подружки Спаркл и ещё, возможно, ребята в розовых жилетах.
– Не нужно меня тащить.
Мне наконец-то удалось освободиться, когда мы прошли уже половину холла.
– Ой, ладно, мисс Великанша, – ответила Джена. – Тогда поторапливайся.
– Если бы ты была ещё ниже, я бы на тебя наступила, – парировала я.
Я привычно отреагировала на знакомое подшучивание, хотя всё ещё думала о том человеке, который управлял моей жизнью, о том, кто был полной противоположностью всего, чего я придерживалась. Но мы уже стояли у двери в зал для хорового пения.
– Фокус! Бесплатная еда! – проговорила Джена мне в ухо и втолкнула меня внутрь.
В комнате было полно друзей Спаркл, они сидели на помосте и стояли вокруг пианино. Джена была права: глубокий самоанализ придётся отложить. Я покачала головой и попыталась сосредоточиться.
Еда была вкусная, как и всегда, когда за дело принималась Спаркл. Нет, я не знаю, зачем нас снабжают ресторанной едой на собраниях Комитета по организации вечеринок; только если причина в том, что Спаркл удаётся уговорить маму своей лучшей подруги Риз пожертвовать деньги на всё, что только придёт Спаркл в голову. Я не жалуюсь. Суши и сашими в огромном количестве, море еды, которую я люблю, но при этом ненавидит ведьма. Я ем китайскую еду, когда прихожу в гости к Джене (а её мама вздыхает и обращает на это особое внимание, когда приходят любящие традиции бабушки и дедушки), и пиццу, когда ускользаю из дома в праздничные дни, когда нет учебы (я не говорю ведьме, что такие дни вообще есть). А в остальное время я ем салат из свёклы и сырой моркови. Ведьма отказывается заказывать еду на дом, потому что, судя по её словам, вибрации людей из доставки могут помешать заклинаниям или что-то в этом роде.
